Производительность труда: критические темпы роста

В. Корняков

Логично предположить наличие весьма суровых объективных механизмов, предопределяющих такие экономические траектории страновых народных хозяйств, до сих пор слабо поддающихся познающей и управляющей деятельности общества. Экономисты, собственно, и не сомневаются в этом, постепенно высвечивают элементы этих механизмов. Так, теперь более понятна роль инвестиций и их мультипликаторов. Однако подобных элементов обнаруживается все больше, их, по выражению В. Кушлина, - "великое множество". И, например, меры по преодолению, показанные Б. Плышевским, причин инфляции (опережение конечными денежными доходами производства товаров в реальном выражении и вложениями в основной капитал - производства продукции машиностроения и конструкционных материалов) "потянули" бы за собой целый веер изменений, коррекций во многих пропорциях и институтах (1). Целостное управление столь многомерными процессами остается весьма проблемным, каждый успех порождает новые вопросы. Становится все более очевидным: полувековой упор на западную макроэкономику до сих пор не принес овладения своим экономическим ростом, развитием. Нам недостает знаний более высокого уровня. Нужен поиск сущностей происходящего, направляющих движение больших групп параметров, взаимосвязи которых представляются еще загадочными. Следует согласиться с постановками "Экономиста" о том, что макроэкономические исследования необходимо дополнить поисками на более высоком политэкономическом уровне познания, - на уровне теории общественного воспроизводства.

Это хорошо известный и давно апробированный общенаучный подход. Здесь, с вершин научной абстракции, достигается более широкий охват действительности. Становится возможным увидеть (хотя и в ином масштабе) не только уже выясненную причину экономического явления, но и ее истоки, -совокупность событий, подготовивших рассматриваемую ситуацию. Главное же в том, что приподнятый и более широкий обзор позволяет обнаружить крупные, невидимые на нижерасположенных уровнях образования сцепления процессов, которые не только включают в себя более конкретные зависимости, но, не опровергая уже полученные решения, показывают более глубокие подходы. Так, съемки земной поверхности из космоса выявили геологические образования, необнаружимые при наблюдениях на местности, а также позволили правильнее объяснить ряд естественных процессов. Или - более близкий экономистам пример, - переход к НЭП. Кронштадтское и Тамбовское восстания, трудности с хлебозаготовками обнаруживали серьезные недостатки в действиях Советской власти. В.И. Ленин обобщил всю эту действительность до абстракций товарного производства и обращения и добился снятия множества конкретных острых противоречий единым общегосударственным решением, исходящим из учета экономической природы товаропроизводителя.

Думается, что на уровне классической теории общественного воспроизводства еще предстоит узнать немало важного и нового о нашем экономическом росте. Такой подход в состоянии привести к обобщению, бросающему новый свет на, казалось бы, изъезженную вдоль и поперек проблему интенсивного экономического роста.

Абстрактная модель интенсивного экономического роста. Собственно наука и практика уже давно сделали важный шаг к таким обобщениям. Имеется в виду прочно утвердившийся показатель общественной производительности труда, рассчитываемый как соотношение между всеми результатами общественного производства и всей массой годового живого труда в народном хозяйстве, потребовавшегося для их получения. В качестве результатов обычно брали годичный национальный доход в натурально-вещественном выражении. Теоретически правильнее был бы, как предлагали В.Н. Черковец и другие экономисты, весь фонд произведенных предметов потребления, поскольку он окончательно покидает сферу производства, а часть национального дохода (фонд накопления) остается в ней. ВВП (и вообще конечный продукт) в качестве такого показателя менее удачен, так как включает средства труда, предназначенные для возмещения израсходованных, что относится к сфере текущего производства, а не результатов.

Но почему же опора именно на этот всем известный показатель позволяет обозначить абстрактную метамодель экономического роста? Объяснение связано с фактом, фиксацию которого в экономической литературе дал B.C. Вечканов: живой труд - единственный ресурс, поступающий в систему общественного воспроизводства извне, а не из него самого.

Откуда в общественное воспроизводство приходят новые, в том числе добавочные предметы труда, средства труда? Конечно же, не из внешних для этого воспроизводства поступлений, а только и целиком из него самого. Они или целиком созданы в текущем периоде, или просто закончены в это время обработкой. Откуда берется произведенная продукция? Оттуда же. Имеется ли такой ресурс, потребовавшийся для осуществления воспроизводства, который не наличествует изначально в производственно-технологическом движении факторов воспроизводства, а должен быть привнесен, добавлен к этим факторам извне? Да, такой ресурс есть, причем только один: работник с его рабочей силой, реализующейся в живом труде.

Всем понятно: работник появляется в современном воспроизводственном процессе лишь на время труда. Его включение в производство в отличие от включения вещественных факторов - проблема в большей мере и не технико-организационная, и даже не самого воспроизводства, а социальная. Никто - ни сам работник, ни все общество - не считают и не могут считать современного работника принадлежностью производства, в котором он трудится. Он принадлежит самому себе, привходит в это производство через наем и только на время, приводит его в движение, не превращаясь ни в его техническую составляющую, ни тем более в продукт, не "застывая" в производстве, а далее на время, а то и навсегда покидает его, остается самим собой.

В такой постановке суть происходящего выступает просто и ясно. Человек общественный находит и присваивает вещество природы, превращает его в свою жизнедеятельность. Но даровых предметов своего потребления (II подразделение по классической теории воспроизводства) ему получить неоткуда. Он "находит" необходимое ему вещество природы только своим живым трудом (присвоением-трудом). Для него выход единствен: "вложить" себя в труд - получить предметы потребления.

На таком метауровне абстракции у общества есть три траектории движения - две крайние и одна срединная. Первая крайняя экономическим ростом не является. Это - предельно допустимое уменьшение массы труда (сокращение рабочего времени) на производство данного продукта, не затрагивающее размеров фонда потребления. Вторая крайняя - максимальный экономический рост: максимизация потребления без уменьшения массы труда. Наконец - срединная: экономический рост как оптимальное для данных исторических условий сочетание двух этих вариантов. Понятно, что человечество идет этим путем, но к уменьшению массы труда за счет сокращения рабочего дня прибегает скорее эпизодически (хотя растет понимание высокой ценности его сокращения для увеличения свободного времени как обязательной основы развития в ширящихся масштабах творческих индивидуальностей). На протяжении весьма длительных периодов времени практически доминирует вторая крайняя траектория. На ней и сосредоточивается наше внимание.

Здесь не рассматривается четвертый вариант - экономический рост при увеличении затрат труда. Науке и практике хорошо известна внутристрановая тупиковость этого явления. К тому же установлены зависимости, детерминирующие невозможность в настоящее время сбалансированности современного общественного воспроизводства (в нынешних экономических формах) при использовании экстенсивных факторов экономического роста.

Итак, наша проблема: максимизация объема потребления при данной массе живого труда. Масса живого труда и объем "выдаваемых" ею за год предметов потребления - первые два мета-макроэкономических параметра. К ним сразу же необходимо добавляется третий: средства производства, производственная среда функционирования живого труда, посредством которой живой труд производит продукты для потребления.

Предметы потребления возникают из живого труда не молниеносно. Поскольку в готовом виде их в природе практически нет, люди тысячелетия назад приступили к переформированию (затрачивая на труд основную часть своей жизнедеятельности) в продукты природных тел, непригодных для личного потребления человеком. Отсюда один из марксовых синонимов живого труда - труд формирования. Производственная среда труда формирования образована ранее состоявшимся живым трудом, и средства по своему источнику - бывший живой труд, отвлеченный от создания предметов потребления в производство средств производства (как это происходит, показано в схемах общественного воспроизводства). Живой труд всегда лишь отчасти "застывает" в "свежепроизведенных" продуктах потребления, в другой же своей части он опредмечивается в орудиях труда, обеспечивая этим повышение общественной производительности труда.

Первый путь повышения производительности труда и главная воспроизводственная пропорция интенсивного экономического роста. Сразу же просматриваются некоторые обязательные зависимости, требующиеся для интенсивного экономического роста через повышение общественной производительности труда. Человечество располагает двумя основными путями такого развития.

Сначала - о первом, который преобладает ныне в России. В обиходе он известен как привлечение, рост инвестиций, причем особенно желанными объявляются иностранные. Не раз публиковались расчеты, сколько инвестиций нужно для обеспечения надлежащей конкурентоспособности экономики. К сожалению, в этих расчетах обычно не уточнялось, сколько должно быть направлено на реновацию и сколько - на создание новых мощностей ("чистые" инвестиции). В экономической литературе "чистым" инвестициям отдается больше предпочтения, чем инвестициям на реновацию. Между тем "чистые" инвестиции - фактор экстенсивного развития. Еще раз отметим, что воспроизводственные пропорции как нашей страны, так и стран Запада для экстенсивного роста вообще, в том числе и для "чистых" инвестиций, неблагоприятны. И когда западные инвесторы включаются в российскую экономику, они уходят от "порчи" своих пропорций общественного воспроизводства их адаптацией к экстенсивному экономическому росту, перекладывая аналогичные проблемы на нас. Должно быть понятно, что установка зарубежных мощностей, если это не сборочные предприятия, еще не включает их в экономику. Нужно выстроить длинные цепочки обработки и движения продуктов, а они многосложны, весьма громоздки.

Однако абстрагируемся от того обстоятельства, что мобилизация инвестиций чревата нарушениями пропорций общественного воспроизводства, и рассмотрим соотношение: "живой труд - рост инвестиций - рост предметов потребления". Рост инвестиций означает отвлечение части живого труда на выпуск средств производства. Здесь мы сталкиваемся с сопровождающими экономический рост объективными пропорциями, которые никогда нигде не определялись теоретически и не рассчитывались практически. И сразу же обратимся к самой значимой из них - самой важной, но пока что теоретически не определявшейся пропорции интенсивного экономического роста.

Попутно сразу обратим внимание читателя на то, что известная абстракция полностью интенсивного экономического роста, опирающегося на одну и ту же массу как живого, так и овеществленного труда, не получает теоретических оснований. Не задерживаясь на обсуждении этого феномена, отметим, что когда что-то похожее как будто бы происходит на практике, то свидетельствует о неполноте интенсивности фактического хозяйственного развития.

Для уяснения рассматриваемой пропорции примем во внимание, что в настоящее время для сохранения интенсивного качества экономического роста часть живого (а значит, и овеществленного) труда с ростом общественной производительности труда должна выводиться из сферы производства. Повышение общественной производительности труда - это ее общий рост, охватывающий и II подразделение, и фондосоздающие отрасли (производство средств труда в составе средств производства) с соответствующими рабочими местами. А продукция фондосоздающих отраслей - это в конечном итоге переоснащение существующих рабочих мест и новые рабочие места. Прежний, до повышения производительности, объем продукции фондосоздающих отраслей был достаточен для поочередного перевооружения существующих рабочих мест. Возросший (вследствие роста производительности) объем превышает потребность в переоснащении существующих рабочих мест: благодаря росту производительности труда создаются новые рабочие места.

Но общего увеличения массы рабочих мест не должно быть, это было бы переходом на траекторию экстенсивного экономического роста. Чтобы остаться в колее интенсивного экономического роста, необходимо вывести из текущего производства мощности и рабочие места, тянущие его в экстенсивное развитие. Причем это будут рабочие места не одних фондосоздающих отраслей. Например, на высвобождаемые машины идут потоки предметов труда, - выводятся и они.

Итак, интенсивный экономический рост протекает в соединении двух диаметрально противоположных процессов. Во-первых, с вовлечением добавочных ресурсов, а во-вторых, с их высвобождением. Первый - всегда означает общее удорожание всей сферы текущего производства. В ней сосредоточивается больше затрат овеществленного труда, а если наличествуют и "чистые" инвестиции, то и живого. Тогда меняется соотношение между двумя частями нового живого труда, входящего в производство. Та его доля, которая непосредственно "задействована" в производстве предметов потребления, становится меньше, а проходящая в производство средств производства - больше. Происходит как бы "озатрачивание" текущего производства. Но в этом нет ничего драматического. Ибо дело в том, какое повышение общественной производительности труда обеспечивают вовлеченные в народное хозяйство инвестиции.

Мы отвлекаемся от сложнейшей проблемы "переваривания" экономикой привнесенных инвестиций. При предположении, что эти трудности преодолимы, качество как выражение интенсивного экономического роста целиком зависит от второго процесса - увеличения общественной производительности труда, обеспечиваемого осуществляемыми инвестициями.

Второй процесс в противоположность первому означает выведение ресурсов и представленных в них затрат из текущего производства. Соотношение между указанными выше частями живого труда меняется в пользу части, направляемой на создание предметов потребления. Если придерживаться запрета на экстенсивное развитие, второй процесс столь же непреложен, как и первый.

Таков парадокс интенсивного развития: если такое развитие действительно господствует, численность занятых не может оставаться прежней, должна уменьшаться. Об объективном воспроизводственном "назначении" этого закона выскажемся далее.

Понятно, что качество, выраженность интенсивного роста определяется масштабом второго процесса относительно первого, соотношением вводимых в текущее производство и выводимых из него ресурсов. В свою очередь, масштабы второго процесса, поскольку речь идет пока только об инвестициях, задаются производительностью новых инвестиционных факторов, устанавливаемых в экономике. Тем самым главным генерирующим звеном интенсивного экономического роста являются фундаментальная и прикладная наука, НИОКР. Интенсивный экономический рост в конечном итоге будет таким, каким его предрешит воплотившийся в инвестициях труд научно-инженерных кадров, занятых в создании техники и технологий новых поколений. Обеспечить высший интенсивный экономический рост - значит в первую очередь обрести самых креативных и наиболее организованных создателей технических средств современного производства и эффективно простимулировать их. На основе повышения их производительности - выход на новый, более высокий уровень общественной производительности труда, обеспечиваемый технологиями нового поколения. Отсюда то или иное соотношение обоих объективных процессов - как благоприятное, так и неблагоприятное.

Понятно, что неблагоприятный вариант интенсивного роста порождается столь низкими темпами роста производительности труда, при которых первый, затратный процесс перекрывает второй. Данный вариант чреват значащими негативными последствиями для экономики страны и ее населения, особенно тяжелыми при использовании "чистых" инвестиций, втягивающих в этом случае страну в диспропорции экстенсивного экономического роста. Отметим также приближение экономики к границе инфляции и даже пересечение этой границы. Почему? Все текущее производство дорожает, и это удорожание вполне может не перекрываться недостаточным ростом производительности труда, сохраниться в индивидуальных стоимостях производимых товаров. С такой инфляцией можно воевать, но это мало поможет. Этого вида инфляции -воспроизводственной инфляции, происходящей не от денежного хозяйства, а от типа экономического роста, - в курсах экономике нет. Действует ли она сейчас в России? Думается, что действует, но точный ответит невозможен, ибо у нас теперь нет статистики, согласованной с политэкономическим видением народного хозяйства. И чтобы проверить точно, надо предпринять специальные исследования.

В обстановке затратно-инфляционного варианта под вопросом и повышение благосостояния населения. Живой труд, ограниченные ресурсы общества могут перераспределяться из сферы в сферу столь выраженно, что масса предметов потребления на одного работающего и на душу населения, несмотря на рост производительности труда, может не увеличиваться и даже уменьшаться.

Этот явно неблагоприятный затратно-инфляционный вариант интенсивного роста преодолевается качеством инвестиций, их способностью обеспечить более высокие темпы роста производительности труда. Ее темпы, прежде всего, должны стать такими, чтобы второй процесс хотя бы сравнялся с первым, выведение ресурсов и затрат из текущего производства скомпенсировало первый процесс, в текущем производстве сохранялся бы относительно стабильный, а не возрастающий объем общественного труда. Понятно, что в этом варианте (устойчивая относительная стабильность объемов общественного труда в текущем производстве при значительном росте производительности живого труда) были бы полностью сняты возможности воспроизводственной инфляции (хотя, конечно, не исключена инфляция монетарного происхождения). Ресурсы, когда-то отвлеченные обществом от прямого создания предметов потребления в создание фонда инвестиций, самовозрождались бы, возвращаясь в распоряжение общества и образуя материальную основу создания нового инвестиционного фонда, - уже без новых дополнительных отвлечений живого труда в сферу средств производства. Получаем интенсивный и неинфляционный экономический рост. Он безусловно и значимо способствует повышению реальной оплате работников, доходов населения.

Понятно, общество заинтересовано в том, чтобы его усилия по развитию экономики не оказались затратно-инфляционными, создавали долгосрочную надежную обеспеченность инвестициями, служили повышению реального жизненного уровня народа. Но это в решающей мере зависит от эффективности инвестиций, от их реализации в тех или иных темпах роста общественной производительности труда. Чем выше темпы производительности труда, тем ближе общество к рассматриваемому равновесному варианту. Представляется весьма прискорбным, что и в советскую эпоху, и особенно теперь, планы капиталовложений, программы инвестирования, во-первых, не сопровождаются расчетами и разъяснениями, каким увеличением производительности общественного труда они "занаряжены" и, главное, каково воспроизводственное качество заявляемого увеличения этой производительности. Сохранит ли оно затратно-инфляционный экономический рост или мы приблизимся к его порогу, пересечем этот порог, добьемся устойчивого развития с новыми гарантированными инвестиционными ресурсами и стабильным повышением жизненного уровня. Причина, по которой население не получает названных правдивых ориентиров своего будущего, проста. Экономисты пока еще не доработали теорию интенсивного экономического роста. Поэтому не исследуется, какие именно (для данных конкретных исторических условий национальной экономики) темпы роста общественной производительности труда всего только сохраняют затратное развитие и какой именно темп ее роста необходим для гарантированного выхода из этой опасной зоны, для баланса вовлечения-вывода овеществленного труда из текущего производства. На наш взгляд, уровень роста производительности труда является критическим.

Знание величин критических темпов роста производительности труда имело бы не только серьезное хозяйственно-политическое, но и стимулирующее значение. Не только государственный аппарат и управленцы - каждый работник на любом рабочем месте знал бы, как надо работать, чтобы жизнь всерьез менялась к лучшему. Всем было бы известно и понятно, кто поднимает страну, а кто тянет ее вниз. Однако получение количественного значения этого параметра - за пределами возможностей индивидуального исследователя. Ибо здесь предстоят и разработка принципиально новых народнохозяйственных моделей, и соответствующие модельные расчеты. Однако необходимость овладения и управления собственным экономическим ростом раньше или позже убедит в необходимости обратиться к серьезным поискам критических значений роста общественной производительности труда.

Обнародованный "план Путина" с двузначной цифрой ежегодного роста производительности труда имеет дело не только с достижением, но и с превышением критических темпов роста производительности труда. Однако в том крайне эскизном варианте, в котором они опубликованы, проведение соответствующих аналитических расчетов пока невозможно.

Второй путь повышения общественной производительности труда: инновационное развитие. В Европе и США, тем более в Японии, темпы роста общественной производительности труда, несомненно, ниже критического уровня. Об этом вполне убедительно свидетельствует удорожание основного капитала фондосоздающих отраслей относительно выпускаемой ими продукции. И Западу приходится приспосабливаться к малоприятному для него факту, что все усилия прикладной науки, НИОКР концернов принципиально повысить эффективность основного капитала переломных успехов не доставляют. С середины XX в. пришлось переходить к так называемой "стационарной модели" инвестиций, в соответствии с которой их общий объем ограничивается объемом восстанавливаемого выбывающего основного капитала. Императивность более высокого роста производительности труда поэтому там "прочувствована" раньше, хотя фундаментальных исследований именно по этой проблеме как будто бы не публиковалось. Зато развернута впечатляющая практическая деятельность, важнейшие элементы которой сейчас пытаются повторить в странах, устремившихся за лидерами. Среди составляющих этой деятельности выделим следующие.

Во-первых, проведен широкий эксперимент по проверке эффективности передачи предприятий в руки их работников. Еще не столь давно о таких новациях в США даже писать и говорить было бы небезопасно. Оказалось, что в условиях современного капитализма рабочие-собственники, "мондрагонцы" по производительности труда не слишком отличаются от рабочих частных фирм.

Во-вторых, это - развитие инновационного сектора, т. е. способствование независимой творческой предприимчивой молодежи объединяться в креативные группы, создавать новшества, далее покупаемые и используемые концернами. Данное направление получило бурное развитие с громадным экономическим эффектом. По сообщениям печати, ежегодные вложения в венчурный бизнес в США - порядка 10 млрд. долл., в Европе - 5 млрд. евро. Но это затраты на первые, пионерские экземпляры новых разработок; созданным в венчурном бизнесе изделиям предстоит многотысячное тиражирование. Венчурный бизнес становится важнейшим рычагом повышения общественной производительности труда.

В-третьих, это новое развитие общего и профессионального образования. Еще в 1990-х гг. писали о 15-17-летнем образовании работника, занимающего современное рабочее место.

Наконец, в-четвертых, как итог - курс на инновационную экономику. Об инновационной экономике уже много сказано и написано. В аспекте излагаемой в данном тексте проблематики следует выделить важнейшие моменты.

Первый - необходимость инновационной экономики. Помимо всего, что об этом уже сказано, ее необходимость и в том, чтобы общество, наконец, достигло траектории здорового равновесного интенсивного экономического роста, чего оно ныне не может добиться инвестициями.

Второй момент - центральный в производственных предпосылках инновационной экономики: ныне в развитых странах рабочие места оснащены средствами труда, воплощающими огромное количество технических связей. Такое рабочее место - большая система. В настоящее время внутри самой этой системы возможностей совершенствования ее функционирования, по-видимому, практически уже не меньше, чем во внешнем для нее мире, откуда ранее ученые и инженеры брали или добывали новые идеи.

Третий: эти технотронные рабочие места заняты современными высокообразованными профессионалами, которые понимают не только свои непосредственно трудовые операции, но и крупные блоки тех технических движений, какие составляют функционирование данного рабочего места, и со временем неизбежно сталкиваются с возможностями совершенствования этого функционирования, видят их.

И четвертый момент, социально-экономический, - решающего значения. Мало того, чтобы работники понимали, как можно усовершенствовать производственные системы своих рабочих мест. Самое важное - чтобы они всерьез захотели реализовать эти возможности. Речь идет, конечно, не о банальной смене настроений. Видеть и знать - это даже не начало деятельности, действия.

Предстоит тщательно выявить всю цепочку предстоящих изменений рабочего места, количественно обсчитать их, получить нужные материальные компоненты улучшения, опробовать, отладить инновационную схему... Для рабочего места по масштабу это может оказаться почти революционным сдвигом. Не надо строить иллюзий: типичный современный рабочий, испытывающий на протяжении рабочего дня крупные нервно-психологические напряжения и накапливающий в организме многолетнюю усталость, не пойдет на инновации ради, к примеру, удовлетворения своей любознательности. Как бы вдохновенно-красиво ни звучали панегирики "экономике, основанной на знаниях", той же инновационной экономике, работник по-настоящему откликнется на них только при двух обязательнейших условиях.

Первое: с него должны быть сняты сковывающие вот уже сотни лет путы отчуждения. Обращенные к нему уверения, что ныне он - хозяин-собственник того частнокапиталистического производства, в котором находится его рабочее место, захватят его внимание, когда он будет знать: его способности, труд применяются им для себя самого, а не для акционеров корпорации и владельца ее контрольного пакета. Второе: он не станет деятельным, инициативным субъектом инновационной экономики, не взвалит на себя соответственные дополнительные нагрузки, если не получит самой высокой и вполне приемлемой платы.

Эти вопросы в экономической и социальной литературе об инновационной экономике, мягко говоря, не выдвигаются. Между тем от них никуда не уйти.

Главный ресурс инновационной экономики - в работниках-новаторах, а не в одних лишь "инновационных инвестициях". Инвестиции всегда инновационны: никто не воспроизводит устаревшую технику. Но их инновационности сегодня недостает для выхода на траекторию равновесного интенсивного экономического роста. Пока что недостает и усилий венчурного бизнеса. Проблема упирается в широту круга новаторов. Новаторы и таланты - не одно и то же. В Великую Отечественную войну новаторами становились буквально все, хотя талантов, увы, немного. Есть основания полагать, что в обществе пока еще не осознано: подлинный успех инновационной экономики есть функция охвата трудящихся действительно инициативным, подвижническим новаторством.

Представляется, что оба названных условия трансформации трудящихся в субъектов инновационной экономики обеспечиваются единым социально-экономическим решением, "ядром" которого должна быть передача полных экономических результатов каждого индивидуального повышения производительности труда (т. е. основной части созданной на рабочем месте динамической ренты) соответственному работнику на условиях его индивидуальной собственности. Каждое учитываемое фирмой снижение удельных затрат (стоимости) ростом производительности труда отдельного работника - лишь начало общественного процесса дальнейшего уменьшения затрат во всем народном хозяйстве, захватывающего многие стадии обработки и ряд лет и включающего круговые воспроизводственные движения овеществленного труда. Общий итог - динамическая рента - многократно превышает тот результат, который обнаруживается на отдельном предприятии. Она образована высвобождением овеществленного и живого труда. В динамической ренте - такой фонд для вознаграждения за инновации, который ныне для отдельных предприятий, работников просто фантастичен. Он достаточен для того, чтобы каждый работник не просто входил, а настойчиво стремился в инновационную экономику.

Но чтобы "пробиться" к этой экономике динамической ренты, требуются крупные социально-экономические преобразования. Их суть: снижение затрат от повышения производительности труда должно не превращаться в сверхприбыль индивидуального предпринимателя, а передаваться его партнерам и далее - партнерам партнеров по ходу общественного технологического процесса производства, нарастая и умножаясь на каждом переделе. Здесь перед обществом развертываются такие перспективы ускоренного интенсивного развития, преодоления сегодняшнего узла кризисов, что проблема, несомненно, будет исследована, адекватные решения - найдены.

Выход к равновесному интенсивному экономическому росту - предел?

Примерно до середины XX в. в капиталистическом мире имело место экстенсино-интенсивное и интенсивно-экстенсивное развитие. Но затем постепенно пошло движение к "стационарной" модели капиталовложений, при которой их общий ежегодный объем ограничивается потребностями реновации, массой амортизационных отчислений при относительно стабильной численности занятых в производстве, ограниченности создания новых рабочих мест. Но этот интенсивный рост неравновесен. Он обеспечивается при абсолютном и относительном удорожании основного капитала, высоких долях отвлечения живого труда в производство средств производства, невысоких темпах роста общественной производительности труда и отсюда - при упорно маячащей воспроизводственной инфляции. И ныне капитализм наконец-то подступается к неисчерпаемому, в принципе, источнику увеличения темпов роста общественной производительности труда - инициативной инновационной активности всех трудящихся. Однако уровень этой ее активности пока еще крайне недостаточен, на темпах роста общественной производительности труда он все еще не сказался. Главные трудности отмечены выше.

Но допустим, что трудности преодолены, трудящиеся получают практически в собственность, причем без привычных для них "потолков", создаваемую повышениями производительности труда динамическую ренту. Теперь повышение их дохода гарантированно определяется только эффективностью их инноваций, иначе говоря - их духовным творческим потенциалом. Человеческая же мысль, по В.И. Вернадскому, - природная сила. Природа саморазвивается, развивая свои силы. Длительное строительно-конструктивное напряжение трудящимся человечеством своих креативных потенций будет раздвигать их границы. При долгосрочном функционировании экономики динамической ренты люди будут находить все более продуктивные производственные решения, обеспечивая темпы роста общественной производительности труда, превышающие критические.

Что это будет означать для общественного воспроизводства и экономического роста?

Вплоть до настоящего времени экономический рост достигался "докритическими" увеличениями общественной производительности труда, "утяжелением" общественного производства, добавочными вовлечениями живого труда в сферу текущего производства, увеличением в нем масс овеществленного труда, сокращениями доли живого труда, направляемого в производства для потребления. Сегодня труд, овеществленный в основном капитале, кратно превышает объемы труда в годичном совокупном общественном продукте. Если человечество превысит критические темпы роста общественной производительности труда, откроется принципиально новая экономическая эпоха "полегчания" общественного производства с устойчивыми выведениями из него овеществленного труда, увеличением доли живого труда, направляемого в производства предметов потребления, выраженным непрерывным уменьшением цен на основную массу производимой продукции. Это качественно новая хозяйственная площадка для сокращения рабочего дня и увеличения массы свободного времени. Причем интерес к повышению индивидуальной производительности труда и получению динамической ренты будет подталкивать людей использовать свободное время так, чтобы развивать, прежде всего, свои высшие креативные способности и возможности.

Думается, что этот "закритический" экономический рост наиболее соответствует, по В.И. Вернадскому, варианту ноосферного развития человечества. А что же инвестиции?

"Закритический" рост общественной производительности труда и инвестиции. Все инновации осуществляются работником в сложных системах современной технической вооруженности рабочих мест. Но эти системы должны обновляться. Без этого инновации могут как бы затухать. Инновационная экономика не только не перечеркивает, а, напротив, подчеркивает роль обязательности периодических обновлений основного капитала. Причем каждое такое обновление привносит "свое" повышение производительности труда, важное добавление к ее складывающимся темпам. Но чтобы спрогнозировать, в каком соотношении инвестиции и инновации будут формировать реальные темпы роста производительности труда - нужны специальные исследования.

Темп обновления основного капитала будет определяться многими обстоятельствами, но основными можно считать сроки амортизации и сроки разработки нового поколения техники. Думается, решающим будет второе. Действительно, какой смысл развертывать обновление основного капитала, если параметры подготавливаемой техники еще недостаточны для нового существенного рывка вперед общественной производительности труда? С другой стороны, зачем ждать истечения нормативных сроков амортизации, если новые высокопроизводительные рабочие места уже готовы и дело теперь за их выпуском?

Но откуда же ресурсы для создания техники и технологий новых поколений? Все оттуда же, откуда сам интенсивный экономический рост, - от повышения общественной производительности труда. Показанный выше второй процесс, сопровождающий этот рост, - выведение ресурсов овеществленного и живого труда из текущего производства - нацелен отнюдь не на свалки отходов. Выводятся только что обновленные, технически самые совершенные рабочие места и квалифицированные работники. И куда? В конечном итоге туда, где самая острая потребность в ресурсах и умах, - в область создания новых техники и технологий, НИОКР, обобщенно - в сферу развития.

Так, по сообщениям печати, НПО "Сатурн" все эти годы усиленно формировало фирму нового типа. Оборудование, которому по 30-40 лет, заменено новым, с многократно большей производительностью и безбумажными технологиями, с созданием специализированных производств сверхвысокой эффективности и максимального качества продукции, с минимальными издержками. Конструкторское бюро "выросло" за пределы Рыбинска и функционирует уже в 5 городах. Но отсюда отдача новыми изделиями. НПО смогло каждый год выпускать по два новых изделия, за 10 лет - более двух десятков.

Как и ныне, ключевая роль в эффективности капиталовложений сохранится за творцами техники и технологий. Здесь концентрируется главная общественная потребность в талантах. От технико-производственной прерывности новых поколений разрабатываемых рабочих мест зависит цикл: инвестиции - преодоление удорожания текущего производства ростом производительности труда, инновациями, т. е. его общее удешевление - выведение ресурсов в сферу развития - создание нового поколения техники и технологий - новые инвестиции нового цикла. Очевидна главная внутренняя закономерность этого инвестиционного цикла. Чем выше творческий потенциал работников сферы развития, тем эффективнее очередное поколение технического оснащения рабочих мест, тем значимей и продуктивней инновации, тем выше общественная производительность труда и выведение ресурсов для создания техники и технологий очередного поколения. Надо заранее искать оптимальные системы стимулирования работников сферы развития.

Если удастся построить и наладить экономику динамической ренты, найти соответствующие системы организации и стимулирования сферы развития, можно ожидать дальнейшего совершенствования интенсивного экономического роста. Высокие темпы роста общественной производительности труда, превышения вывода ресурсов из текущего производства над их вводом станут такими, что усилится сокращение "царства необходимости", т. е. общественного производства, экономики в пользу "царства свободы" - вовлечения членов общества в "высшие виды деятельности", проявляющие и развивающие творческое предназначение человека.

1) Плышевский Б. Инфляция - причины и механизм // Экономист. 2008. N 7. С. 29-30.