СОДЕЙСТВУЕТ ЛИ ИНТЕГРАЦИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О БАНКРОТСТВЕ?

Россия в последнее время форсирует процедуру принятия ее во Всемирную Торговую Организацию (ВТО). Возможно, такая поспешность оправдана, и присоединение к ВТО сыграет определенную роль во внешнеполитических отношениях. Однако, думается, надо в большей мере оценить готовность страны к полноценному участию в такой структуре, как ВТО, и внутриэкономические последствия.

Заметим, что продвигаемая глобализация экономики, в том числе с помощью норм и правил ВТО, представляет собой не только продолжение процесса международного разделения труда по отраслевому признаку, но во многом и передел мировых и национальных рынков, собственности в массовом мировом производстве между сверхинтеллектуально оснащенными, самыми крупными транснациональными корпорациями (ТНК), независимыми по инновационно-инвестиционному потенциалу.

Особую роль играет международное разделение индустриально организованного интеллектуального труда и капитала, что объясняет, в конечном счете, доминирование в преимущественно инновационно-конкурентном мировом рыночном хозяйстве небольшого круга промышленно развитых стран, ставших наиболее продуктивным центром фундаментальной и прикладной науки в основном на службе крупнейших транснациональных корпораций.

Что можно ждать от более тесного соприкосновения с инициаторами глобализации в рамках ВТО? Ведь нецелесообразно нашей стране становиться сырьевым придатком наиболее промышленно развитых стран, хотя такая тенденция наблюдалась вне ВТО. В то же время невозможно рассчитывать на то, чтобы почти сразу на равных конкурировать на российском и мировых рынках с важнейшими ТНК. Это сейчас бесперспективно, особенно для большинства гражданских отраслей обрабатывающей промышленности, если судить по качеству продукции, эффективности производства, инновационному потенциалу и недостаточным ресурсам предприятий.

Чтобы подтолкнуть дезинтегрированные и ослабленные реформами предприятия подтянуться в техническом и качественном отношениях, недостаточно самого факта вступления в ВТО, дальнейшего открытия рынков для поощрения конкуренции с сильнейшими соперниками, особенно в сфере массового производства и обслуживания. Без внешней помощи предприятиям не обойтись и нужно знать, откуда она может прийти. Многое будет зависеть от бюджетной, промышленной, инвестиционной, налоговой, таможенной, кредитной, валютной, институциональной, антимонопольной, научно-технической политики правительства страны. Однако в составе ВТО государство будет ограничено в своих действиях в интересах конкретных отечественных производств.

В нынешних экономических условиях не приходится рассчитывать на особую финансовую поддержку из бюджета для сохранения и развития хотя бы приоритетных производств и технологий.

Если мы надеемся на формирование после вступления в ВТО своих мощных корпораций, способных конкурировать с крупнейшими ТНК Запада и Востока, то лучше начинать содействовать этому процессу уже сейчас: разрешить и облегчить прежде всего процедуру прогрессивного слияния и поглощения неэффективных предприятий в интересах конкурентоспособности отечественного производства, перейти на заявительный порядок формирования крупных холдингов. Если этого не сделать сейчас, то будет гораздо труднее чего-то добиться в этом направлении как члену ВТО.

Усиливая контакты с крупнейшими фирмами, Россия стремится тем самым привлечь как можно больше ноу-хау из развитых стран. Но вступление в ВТО не избавит от выплат за свою инновационную бездеятельность во многих отраслях экономики, например в виде вывозимой нерезидентами прибыли, перевода за рубеж собственных финансовых средств, вытеснения российских производителей из разнообразных видов хозяйственной деятельности.

Роль интеллектуального капитала особенно возросла в современном мировом хозяйстве. Именно оно предоставляет основную часть прав и возможностей по эксплуатации физического и умственного труда, всех ресурсов производства технологически отсталых стран. Огромный внешний долг, "утечка мозгов", наплыв импортных товаров и внедрение во многие отрасли иностранного капитала - все это также свидетельствует о нашей большой инновационной зависимости.

Споры вокруг технических деталей при определении условий вхождения в ВТО не создадут надежной перспективы безопасности для отечественных товаропроизводителей, что в конечном счете зависит от состояния и развития собственной экономики.

Все последствия присоединения к ВТО нужно рассчитать и открыто обсуждать их, не скрывая истинных целей и связанных с ним ожиданий. На что можно рассчитывать в еще более открытой сейчас конкурентной борьбе с богатейшими мировыми корпорациями, вооруженными лучшими производственными знаниями, более передовыми технологиями? Прежде всего - не столько на качество, сколько на относительно невысокую стоимость наших товаров.

Анализ показывает, что во многих случаях наши изделия неконкурентоспособны по сравнению с более сложной иностранной продукцией, которая несмотря на относительно высокую цену внедрилась в наши внутренние рынки и занимает большую их долю. Например, иностранные шины для легковых автомобилей стоят в два раза дороже, чем отечественные, но все равно они находят для себя покупателей, особенно среди владельцев иномарок.

То же самое можно сказать и о ввозе древесно-стружечных плит (превышение цены импорта - 100%), древесно-волокнистых плит (140), бумаги (24), картона (20), грузовых (180) и легковых (160) автомобилей, автобусов (160), электродвигателей (260), кузнечно-прессовых машин (170), тканей хлопчатобумажных (450) и шерстяных (40), трикотажных изделий (180), обуви (70), телевизоров (26), холодильников (140), стиральных машин (740%), не говоря уже о популярности не производимых у нас и не дешевых иностранной бытовой и электронной техники, медикаментов и т.п.

Что же может случиться, если отменить квоты и таможенные пошлины на иностранные товары, если курс доллара в рублях установить согласно покупательной его способности? Наша продукция еще в большей мере была бы потеснена на собственных внутренних рынках.

Российские же экспортные товары стоят за рубежом (вне СНГ), как правило, гораздо меньше, чем аналогичные из промышленно развитых стран. Однако, несмотря на это, доля продаж невелика зачастую из-за невысокого уровня их качества, характеристик полезности, набора потребительских свойств. Дешевизной отличается, например, такая экспортная продукция, как прокат черных металлов, сталь листовая холоднокатаная, трубы стальные, полиэтилен, хлоридные смолы, синтетические каучуки, древесно-волокнистые плиты, бумага, картон, легковые автомобили и шины для них и грузовиков, автобусы, электродвигатели, тракторы, хлопчатобумажные ткани, обувь, холодильники, стиральные машины и пр. И тем не менее, всегда существует угроза, что страны - импортеры этой продукции прибегнут, в случае необходимости, к жестким защитным мерам в интересах своих производителей. При этом они могут опираться на собственное антидемпинговое законодательство, использовать квотирование импорта, повышать ввозные пошлины. И членство в ВТО здесь нам не обязательно поможет.

Сейчас США, будучи членом ВТО, пошли все же именно по такому пути в целях ограждения внутреннего рынка от наплыва по демпинговым ценам импортной стали, ввоз которой во многом обусловил банкротство многих сталелитейных компаний. Их еще надеются спасти, дав время для передышки и реконструкции, консолидации капиталов и мощностей отрасли.

Надо сказать, что импорт многих товаров в Россию из стран СНГ также держится за счет относительно низких цен. Например, импорт листа и жести с покрытиями из стран Содружества в два раза дешевле, чем собственная продукция, полиэтилена, трикотажных изделий, обуви - на 20% и т.д. Наши властные структуры пытаются бороться с поставками дешевых импортных товаров, если это ведет к угнетению отечественных производителей такой же продукции. Примером может служить дополнительное обложение украинского импорта карамели и квотирование ввоза стальных труб. Подобные меры, выгодные для нас, негативно сказываются на торговых взаимоотношениях стран, между которыми заключен договор "О свободной торговле".

Фактор ценовой конкурентоспособности важен, но он может быть недолговременным. Его действие ослабевает, и эта тенденция продолжится, тем более что в составе ВТО нашей стране предстоит пойти на многие уступки в политике сдерживания цен и тарифов на товары и услуги естественных монополий, отказаться от протекционистских барьеров, лишившись при этом права варьировать импортными пошлинами в зависимости от изменения хозяйственной конъюнктуры.

Ценовое преимущество будет также ослабевать и в результате неудовлетворительного положения с повышением эффективности российского производства, что связано с невысокой инвестиционной активностью в экономике из-за большого объема незагруженных физически и морально устаревших мощностей во многих отраслях промышленности. Высокие трудо -, энерго -, материалосберегающие затраты не обеспечивают экономию на производственных издержках, позволяющую удержать цены на приемлемом для успешной конкуренции с импортом уровне.

В то же время регулярные и полные циклы качественного обновления средств труда в передовых странах все более отдаляют многих отечественных производителей от их зарубежных конкурентов по показателям эффективности использования живого труда, других ресурсов, особенно в связи с широкой компьютеризацией, внедрением телекоммуникационных систем и гибкой автоматизации на предприятиях. Более того, федеральный центр в последнее время проводит экономическую политику, которая в некоторой степени ограничивает инвестиционную активность, что сдерживает технические перевороты в хозяйстве нашей страны.

Основную часть государственных инвестиций составляют средства из региональных бюджетов. В 2000 г. они увеличились более чем в 1, 5 раза, что явилось стимулом для частных инвестиций, которые одновременно поощрялись и датировались целевым образом за счет налоговых льгот и скидок, других субсидий. В 2001 г. они резко снизились, поскольку в результате новой межбюджетной и налоговой политики регионы лишились многих финансовых источников и прав для поддержки капитального строительства, особенно в сфере материального производства.

С определенного момента региональное государственное протежирование предприятий может стать тормозом к транстерриториальной консолидации капиталов, концентрации и специализации производства в крупных холдингах общероссийского и международного значения. Сейчас многим из них надо укрепить свою экономику и превратиться в привлекательный объект для их приобретения и поглощения крупными хозяйственными образованиями. Поэтому для полного прекращения регионального субсидирования производства момент, вероятно, не наступил, поскольку средним и умеренно крупным предприятиям еще самим долгое время придется бороться с импортом и уже сейчас готовиться к вступлению страны в ВТО, стараться сохранить внешних покупателей их продукции.

Центр все более склоняется к тому, чтобы как можно меньше вкладывать средства федерального бюджета в реальную экономику, не ограничивая при этом развитие народнохозяйственной инфраструктуры - дорог, энергетики, коммуникаций, куда не направляется частный капитал из-за неясности с рентабельностью крупномасштабных затрат. Показательно, что количество федеральных целевых программ, которые почти не финансировались, сокращено со 172 в 2000 г. до 80 в 2001 и 48-в плане на 2002 г. Может быть, хотя бы эти последние получат достаточно денег на их реализацию.

Сейчас в формирование федеральной инвестиционной программы решил вмешаться Всемирный банк. Его специалисты пытаются доказать неэффективность государственных вложений в реальное производство, а следовательно, их ненужность даже в кризисных для страны условиях, в период подготовки экономики к вступлению в ВТО. Более того, банк стремится распространить свою идеологию и на инвестиционные программы регионов, которые во многом обеспечивали экономический подъем в стране, оживили капитальное строительство в целом за счет всех источников финансирования.

Оценивая стремление государства снизить налоговое бремя на производителей, которое уже частично реализуется в последнее время, надо иметь в виду, что такое послабление в сложившихся в ходе экономических реформ хозяйственных условиях может привести не к росту инвестиций, а к их свертыванию в тех случаях, когда местные власти лишались возможности снижать налоги под конкретные инвестиционные проекты предприятий. Получив в свое распоряжение дополнительные средства за счет региональных и федеральных доходов, предприниматели необязательно будут в дальнейшем расходовать их на развитие производства, не желая брать на себя весь риск в условиях раздробленности и инновационной несамостоятельности многих производств, возрастающей зарубежной конкуренции, стремясь найти более выгодное приложение средств амортизации и нераспределенной прибыли.

Более того, снижение налога на прибыль до 24% обернулось для предприятий, не скрывавших свои доходы, потерей инвестиционных ресурсов, а не их приростом, поскольку ранее они могли пустить на инвестиции 50% прибыли без обложения ее налогом и платили 35% только с другой половины прибыли. В их распоряжении оставалось, таким образом, 82, 5% полученной прибыли, а сейчас они имеют 76%. При сегодняшней ставке выгоду получили только те предприятия, которые скрывали ранее более 30% своей прибыли.

Кредитная политика государства также недостаточно способствует деловой активности, поскольку ставка рефинансирования осталась все же существенно выше рентабельности многих производств, а государство не очень поощряет бюджетное дотирование кредитов.

Ценовые преимущества отечественных товаров с учетом их качества во многом поубавились в последнее время из-за либерализации на какое-то время цен и тарифов на товары и услуги естественных монополий, которые в течение многих месяцев сильно обгоняли рост цен товаров других отраслей, из-за значительного снижения таможенных пошлин на большой ряд импортных изделий с начала 2001 г., а также ослабления защитной функции высокого курса доллара в рублях, который почти не изменился за полтора года, несмотря на значительную инфляцию в стране.

Инфляция в целом обусловливалась не только опережающим ростом цен и тарифов на товары и услуги естественных монополий, но и быстрым увеличением реальной заработной платы в стране. Она в 2000 г. выросла на 22%, а ВВП - немногим более чем на 8%; в июле 2001 г. по сравнению с этим же периодом в предыдущем году - соответственно на 17, 7 и 6, 1%.

Этот опережающий рост реальной заработной платы во многом зависел от роста дефицита рабочей силы в целом и специалистов особенно. Количество зарегистрированных безработных изменилось в 2001 г. в 2, 5 раза по сравнению с 1996 г. достигнув 1 млн. человек, а расчетное число незарегистрированных безработных сократилось за 1999 - 2001 гг. почти на 30%, хотя их не обязательно рассматривать только как резервную армию труда. Свободные ресурсы на рынке труда почти истощились и возрос спрос на рабочую силу из стран СНГ. В 2000 г. он составил около 111 тыс. человек.При этом не известны количество нелегальных привлеченных в стране иностранных работников и отраслевая структура их занятости.

Нарастающая нехватка производственных кадров особенно ощущается в последнее время, что видно по высказываниям по этому поводу многих руководителей производств и регионов, а также по текущей статистике спроса на рабочие руки. Так, неудовлетворенная потребность предприятий и организаций в работниках возросла с 750 тыс. человек в январе 2001 г. до 1133 тыс. в июле, т.е. в 1, 5 раза при практически стабильной занятости в стране. Количество свободных рабочих мест и численность незанятых трудовой деятельностью сравнялось, хотя здесь нет содержательного соответствия между спросом и предложением, поэтому количество вакансий может еще долго возрастать, поскольку число трудоспособной молодежи постепенно сокращается (с 33, 9 млн. человек в 1994 г. до 27, 8 млн. в 2000 г.) из-за демографических проблем в стране.

Если в конкуренцию за рабочие руки еще более весомо включится иностранный капитал, в случае дальнейшего усиления его притока в страну, то стоимость оплаты труда рабочих может возрастать скорее, тем более что она на инофирмах уже сейчас выше, чем в среднем на наших предприятиях. Таким образом, цена рабочей силы будет увеличивать цены на товары и услуги, которые в результате будут проигрывать в конкурентной борьбе ценам высококачественных иностранных товаров.

Цены и тарифы на товары и услуги естественных монополий тоже скоро должны вновь возрасти и без давления ВТО, поскольку их прошлый и ожидаемый рост в определенной мере связан с увеличением их дефицита и нарастанием потребности в инвестициях на модернизацию и расширение. Если вложения в развитие естественных монополий будут по-прежнему малы, то этот дефицит не исчезнет сам собой, а будет увеличивать инфляцию и сдерживать экономический рост.

Ограниченность энергоресурсов и транспортных услуг, особенно рост дефицита трудовых ресурсов, не только ухудшает ценовое положение отечественных товаров в конкурентной борьбе с импортными, но, возможно, ведет к снижению их качества. Стремление расширить производство при этих дефицитных обстоятельствах обусловливает снижение тщательности и глубины обработки предметов труда, нарушение технологической дисциплины.

Дальнейший рост доходов работающих в сфере материального производства и услуг, а также врачей, учителей, военнослужащих, чиновников, пенсионеров, увеличение государственных заказов будут вновь и вновь побуждать производителей развивать производство, к сожалению, и при снижении качества товаров и услуг. Возрастание удельных затрат отечественного производства даже при неизменности качества товаров и услуг усугубит позиции экспортеров, которые, в конечном счете, не смогут использовать возможность проникновения на мировые рынки за счет низких себестоимости и цены своей продукции, особенно в случае ухудшения конъюнктуры на внешних рынках.

Так, единственные в стране три производителя капролактама, активно используя старые производственные мощности, еще до недавнего времени могли с прибылью продавать свой продукт за рубежом ниже мировых цен и благодаря этому завоевали место на рынках Китая, Кореи, Тайваня и некоторых других стран. Рентабельность товара была достаточно высока и предприятия мирились с введенной в декабре 1999 г. экспортной пошлиной в размере 6, 5%. Однако с тех пор в результате повышения цен на сырье, полуфабрикаты, электроэнергию, газ, транспорт и рабочую силу фактическая себестоимость тонны капролактама возросла более чем в 1, 5 раза, а контрактные экспортные цены после некоторого подъема упали до прежнего или даже более низкого уровня при стабильных внутренних ценах. Следствием этого явилось общее резкое уменьшение рентабельности производства, которая продолжает снижаться из-за быстрого падения мировых цен на капролактам. Теперь производители этого товара стремятся к немедленной отмене таможенной пошлины, которая стала обременительной для них, в надежде сохранить зарубежных потребителей и не разориться в сложившейся ситуации, тем более что необходимы большие инвестиции для модернизации производства.

Таким образом, с ценами, затратами, качеством, инвестициями ситуация в настоящий момент ясна. Импорт теснит наши товары на внутренних рынках, а потери отечественных производителей готовой продукции на внешних рынках, очевидно, неизбежны.

А как в сложившейся ситуации в преддверии вступления в ВТО помогает нашим гражданским производителям прикладная наука? Как вести себя тем предприятиям, которые лишились научной базы? Например, авиационная промышленность, имевшая мощнейший исследовательский и конструкторский ресурс, пытается защититься от американского "Боинга" и европейского авиастроительного консорциума высокими импортными пошлинами.

Смогут ли предприятия сами с помощью сильно пострадавшей за годы реформ отраслевой науки успешно строить экономику "общества потребления", о котором, кажется, многие мечтают? От советского периода стране досталась прикладная наука, которая в основном была ориентирована на военные продукцию и технологии. Сейчас она не развивается в связи с отсутствием прежнего государственного централизованного заказа на научные услуги, не очень успешной и недостаточно масштабной конверсией оборонной промышленности, отсутствием серьезного платежеспособного спроса на инновационные ресурсы со стороны массы средних и умеренно крупных самостоятельных предприятий, лишившихся поддержки министерств и ведомств.

Число организаций, выполнявших исследования и разработки, сократилось в стране за 1992-1998 гг. почти на 12"/о, а промышленных предприятий, ведущих НИОКР, с 340 до 240. Численность персонала, занятого исследованиями и разработками, в то же время уменьшилась примерно на 40%, а собственно исследователей - вдвое. При этом надо иметь в виду, что многие научные кадры уехали за рубеж, ушли в коммерцию, самоорганизовались в мелкие исследовательские организации. Молодежь не стремится сейчас заниматься низкооплачиваемой прикладной наукой, не идет на смену стареющему поколению ученых и специалистов.

Спрос предприятий на научные разработки и услуги сократился. Доля инновационно-активных промышленных предприятий упала с 60% в 1992 г. до менее 5% в 1998 г. Если в 1993 г. в Роспатент было подано 28, 5 тыс. отечественных заявок, то в 1998 г. - 16, 4 тыс.

Экономическое оживление последнего времени, стремление к импортозамещению во многих производствах, где это возможно, сопровождались некоторой активизацией отраслевой прикладной науки, особенно в машиностроении, где в 2000 г. удельный вес инновационной продукции превысил 6%. Число исследователей НИОКР расширилось почти на 20 тыс. человек. Внутренние затраты на науку поднялись на 30%. Патентных заявок подано на треть больше, чем в 1997 г.

Это говорит о том, что некоторый резерв для быстрого наращивания НИОКР в стране еще имеется, тем более что высшие учебные заведения, аспирантуры и докторантуры выпускают сейчас специалистов и потенциальных научных работников больше, чем в 1992 г. Быстро увеличиваются расходы федерального бюджета на фундаментальные исследования.

Но, несмотря на наметившиеся положительные сдвиги, всего этого недостаточно для удовлетворения потребности страны в новых производственных знаниях и навыках. По наукоемкости гражданского производства мы отстаем по сравнению с инновационными магнатами развитых стран. В рамках ВТО поэтому нашим предприятиям может грозить ограниченность действий, зависимость, а не равноправная борьба с крупнейшими мировыми корпорациями.

Здесь наше положение еще не скоро изменится к лучшему, поскольку происходит слабый обмен знаниями с технически передовыми странами. В 2000 г. на 1000 промышленных предприятий приходились не более чем одна приобретенная за рубежом патентная лицензия, одно соглашение на заимствование ноу-хау и одна покупка товарного знака.

Росту наукоемкости производства и интенсификации инновационного процесса мешает не только низкий платежеспособный спрос на исследования и разработки, но и недостаточная концентрация такого спроса. Много ли может сделать по НИОКР одно, хотя и успешное, производство, как ОАО "Завод электроники и механики" в г. Чебоксары Республики Чувашия, в котором работает 1360 человек. Посильное улучшение качества продукции, расширение ее ассортимента, освоение производства новых образцов техники пока позволяют предприятию успешно развиваться. Но удастся ли ему долго выдержать серьезную конкуренцию внешних машиностроительных гигантов? Этот завод уже вытесняют с зарубежных рынков сбыта профильной для него продукции, хотя еще в конце 90-х гг. он дважды признавался лучшим экспортером из России. Все его нематериальные активы (патенты, лицензии, товарные знаки и т.п.) оценивались в 2000 г. всего в размере 2, 4 млн. руб. Чувствуя бесперспективность борьбы в одиночку, особенно с мощными зарубежными конкурентами, компания вошла (пока неясно, в какой форме) в состав создаваемого в России электротехнического холдинга "Электропроминвест", который должен объединить самые перспективные производственные, научно-исследовательские, проектные, конструкторские предприятия электротехнической отрасли. От такой совокупности можно ожидать больших успехов в повышении конкурентоспособности.

Наука требует затрат. Для того чтобы создать крупные исследовательские лаборатории, вернуть из-за рубежа одаренных профессионалов, привлечь иностранных специалистов-новаторов, сохранить и использовать выдающиеся национальные кадры, нужны огромные единовременные и текущие вложения, которые не могут себе позволить средние и даже достаточно крупные предприятия. Это будет по силам в первую очередь крупнейшим корпорациям-холдингам, которые сейчас быстро формируются, и им надо оказывать поддержку со стороны центра и регионов.

Если этому процессу будут чинить препятствия, то экономика страны не сможет развиваться и будет находиться в тяжелом финансовом состоянии, как, например, фармацевтическая промышленность. Несмотря на некоторые ценовые преимущества, ее теснят известные крупные зарубежные фармацевтические фирмы, особенно производители оригинальных препаратов. Сейчас удается удерживать только 36% внутреннего рынка готовых лекарств при почти утраченной отечественной базе.

Российские многочисленные относительно небольшие по мировым меркам компании в основном ожидают, когда кончится действие патентов на то или иное лекарственное средство, производимое за рубежом. Инновационные затраты у них невелики и незначительны по доле в расходах на модернизацию производства. Научный потенциал отрасли используется недостаточно, спрос на исследования и разработки невелик. И только отдельные предприятия пытаются сделать что-то свое, оригинальное, считая, что только так можно выжить в условиях острой конкурентной борьбы с гигантами мировой фармацевтики. Но без масштабных слияний активов, концентрации мощностей и объединения интеллектуальных ресурсов в этой отрасли добиться чего-то значительного нельзя, а если что-то единичное и удается сделать, то это не представляется решением назревших проблем.

Зарубежные, не самые крупные фирмы, преуспевшие в свое время за счет какого-то одного удачного продукта, тоже могут попасть в трудное финансовое положение или стать банкротами - жертвами более крупных корпораций. Недавно завершился срок действия патента компании "Эли Лилли" на знаменитый антидепрессант "Прозак" и это предприятие, заработавшее на нем 22 млрд. долл., сразу попало в незавидную экономическую ситуацию, став беззащитным в конкурентной борьбе с более крупными производителями.

Подобная ситуация характерна не только для фармацевтики, но и для многих других отраслей. Так, американская компания "Полароид" вследствие падения спроса на фотоаппарат моментальной съемки объявила о своем банкротстве и пытается продать свои предприятия. Разорившаяся американская сталелитейная компания "Бетлхем Стил" призывает к консолидации предприятий черной металлургии страны для конкуренции с дешевой зарубежной продукцией. Даже для крупнейших корпораций инновационные затраты, без которых трудно выжить, иногда кажутся излишне обременительными и при финансовой поддержке государства. А что говорить о более мелких производителях, которым НИОКР не под силу. Это должно послужить примером для отечественных предприятий, нацеленных на свою самостоятельность, сопротивляющихся слияниям с другими фирмами.

На наш взгляд, членство в ВТО может угрожать российским предприятиям более масштабными банкротствами, чем сейчас, если момент вступления будет приближаться ускоренными темпами. Учитывая это, следует усовершенствовать наше законодательство о банкротстве, которое должно помогать товаропроизводителям, и не ослаблять их правовые позиции перед иностранными конкурентами.

Работа над поправками к действующему Закону "О несостоятельности (банкротстве)" от 8 января 1998 г. ведется в Государственной думе. К середине 2001 г. специальной депутатской группой были рассмотрены 24 его статьи. Часть членов этой группы решило опередить события и готовит свой проект изменений закона.

Несмотря на все недостатки действующего закона, государство в центре и на местах использует его для защиты функционирующих средних, крупных и сверхкрупных предприятий от нерационального банкротства. Оно стало жестко контролировать и определять работу временных арбитражных управляющих, не допуская разорения и раздела ведущих предприятий страны даже при смене собственника, а также способствовать слияниям, концентрации производства и консолидации капиталов, созданию корпораций и холдингов, которые могут конкурировать с транснациональными корпорациями Запада и Востока. При этом в координации с региональными властями опирались на объединительный потенциал действующего закона о банкротстве и наличие бюджетной задолженности предприятий.

Выдвигаются предложения, которые могут лишить государство рычагов влияния на ускорение процесса формирования жизнеспособных, инновационно самостоятельных холдингов и корпораций, без чего невозможно противостоять возрастающему импорту, особенно после ожидаемого вступления в ВТО. Предлагают лишить Федеральную службу России по финансовому оздоровлению (ФСФО) права аттестовывать и следить за деятельностью арбитражных управляющих, назначать своих сотрудников в качестве таких управляющих, в том числе на так называемые социально значимые предприятия в регионах. Планируется передать эти функции новому органу - саморегулирующейся организации (СРО) и принять специальные статьи, определяющие его полномочия и порядок деятельности.

Появляются сторонники того, чтобы лишить государство права голоса как кредитора. Такое предложение неправильно, поскольку, являясь собственником или крупным акционером, главным кредитором, государство не сможет определять будущее предприятия, которое может быть обанкрочено и распродано по частям.

Если этот вариант закона пройдет, то государство лишится права осуществлять рациональный передел собственности в интересах повышения эффективности общественного производства. Крупнейшие предприятия и холдинги недосчитаются реальных возможностей быстро и недорого расширять свое хозяйство путем слияний и приобретений.

Кроме того, исчезнут не только благоприятные предпосылки для развития суперхолдингов и корпораций, но и сами они и более мелкие, но успешно действующие предприятия могут стать объектом распродажи по частям в соответствии с законом о банкротстве, причем как в интересах своих, так и зарубежных конкурентов. Вновь может быть поставлен вопрос о банкротстве Газпрома и других естественных монополий, игнорируя постановление Конституционного суда, отменяющего параграф 3 ст. 55 закона о банкротстве, запрещающего ответчикам оспорить судебные решения в делах банкротства в вышестоящих судебных инстанциях, и ст. 56, в которой говорится о том, что назначенный судом внешний управляющий вступает в свои права сразу же после принятия соответствующего судебного решения. Ничего определенного не говорится о несоответствии стоимости активов компаний и их долгов. Сейчас крупнейшее предприятие можно обанкротить за непогашенный вовремя кредит в размере 100 тыс. руб.

Следует при пересмотре закона о банкротстве накануне вступления в ВТО предусмотреть прежде всего защитные механизмы для отечественных производителей, подобно тому как это сделано в ст. 11 Кодекса о банкротстве США, разрешающей государственную защиту собственника от кредиторов.

Сейчас общественность предлагает не усиливать тревожные ожидания в связи с вступлением в ВТО, говоря, в частности, что благодаря ему российские предприятия получат широкий доступ на внешние рынки. Но когда можно воспользоваться этой перспективой?

Сейчас она слабо просматривается с позиций отраслей, например, обрабатывающей промышленности. Мощные зарубежные конкуренты могут не дать отечественным товаропроизводителям никаких возможностей подготовиться к противостоянию на внутренних и мировых рынках.

Предполагается некий адаптационный период (6-8 лет) для подготовки при участии государства к рыночной конкуренции наиболее восприимчивых к импорту секторов экономики, не учитывая при этом экспорта готовой продукции. Но даже для такого периода, по всей вероятности, нет определенных планов инвестиционной поддержки собственных производителей, федеральных и региональных программ финансовой подпитки инновационных процессов и структур, проектов содействия консолидации отечественного капитала. Эти вопросы должны быть открытыми для общества.

Актуальной для отечественных предприятий становится необходимость снижения издержек производства и повышения качества продукции в условиях ужесточения внешней конкуренции и укрепления рубля. Призывы к протекционизму наших раздробленных и маломощных по мировым меркам товаропроизводителей недостаточно аргументированны и трактуются как стремление удержать монопольное положение на внутренних рынках. А почему не декларируется одновременно забота об объединении наших многочисленных, неконкурентных предприятий в мощные специализированные холдинги на научной базе? Чего следует ждать от государства в этом направлении и как должна выглядеть национальная экономическая политика? Эти вопросы требуют решения.