Марксистский метод против марксистских концепций

Г. Попов

Г. Плеханов, как и другие выдающиеся марксисты начала XX века - К. Каутский, Э. Бернштейн, О. Бауэр, Р. Люксембург, понимал, что началась новая эпоха. Одни, как Бернштейн, в новой эпохе видели направления, диктующие отказ от курса на социалистическую революцию; другие, как В. Ленин и Л. Троцкий, считали, что приближается канун немедленной социалистической революции. Однако все усматривали новизну в новой стадии именно капитализма (чаще ее они называли империализмом). И только Г. Плеханов пришел к выводу, что новая эпоха принципиально отличается и от капитализма, и от того, что марксисты тогда принимали за социализм.

Эти выводы Георгий Валентинович изложил в своем знаменитом "Политическом завещании", продиктованном им за месяц до смерти. Надо отметить, что до сих пор о его тексте идут споры, которые имеют под собой основание. Некоторые части текста явно вписаны кем-то уже после смерти Плеханова. Но та часть "Завещания", которая посвящена анализу новой эпохи, несомненно, принадлежит ему, о чем можно судить и по глубине мысли, и по изложенному марксистскому методу исследования.

Именно опираясь на марксистскую теорию, Плеханов пришел к выводам, во-первых, о неизбежности капитализма в России, во-вторых, о неготовности к социалистической революции и России, и всего мира. Что касается выводов Ленина и Троцкого о немедленной социалистической революции, то они были сделаны вследствие их радикального разрыва с наиболее фундаментальными положениями марксизма, прежде всего с идеей Маркса об объективных условиях и о соответствующей объективной необходимости наступления социалистического строя. Вместо объективной основы Ленин руководствовался волевыми решениями и действиями партии и масс, причем даже непролетарских.

Вообще-то противоречия между методом, марксизма - диалектикой и его основными идеями существовали всегда. Сама трактовка социализма как нового "вечного строя" противоречит диалектическому принципу непрерывного развития. Теория относительности полностью сочетается с диалектикой, но не вписывается в марксистскую картину мира: ведь тогда и социализм относителен. И" это касается многих положений марксизма. Ленин довел разрыв между методом и теорией до логического завершения. Он видел, что новая эпоха развития капитализма не вписывается в старые марксистские истины. Однако вместо того чтобы исследовать новое с позиций марксистского метода, Ленин отказался от самого метода.

Г. Плеханов в отличие от Ленина рассматривает новые явления XX века в рамках сугубо марксистской методологии: изменения в производстве - изменения в классовой структуре общества - выводы для политической деятельности. При этом он признает, что вступает в сферу, которая "смущает его самого как новизной, так и отсутствием доказательств". Но его размышления вошли в текст "Завещания", поскольку он придавал им большое значение, ссылаясь на свои права "многолетнего пребывания в рядах марксистов". О чем же "со смущением" пишет Плеханов?

Прежде всего, о том, что в XX в. развитие производительных сил связано не с пролетариатом, а с интеллигенцией. Это - полный пересмотр марксизма, сделанный именно на базе метода самого Маркса исходя из новой стадии производительных сил. В производстве главным становится научно-технический прогресс, а источник этого прогресса - интеллигенция. Поэтому интеллигенция должна стать главным, ведущим классом нового общества.

Плеханов понимает, что это его положение ведет к фундаментальному пересмотру марксизма. Но он совершенно прав, когда подчеркивает, что данный вывод сделан им на основе метода Маркса: сначала анализировать процесс производства и уже потом надстройку. "Анализ, сделанный Марксом в "Манифесте", - пишет Плеханов, - абсолютно верный для эпохи паровой индустрии, стал утрачивать свое значение с приходом электричества". Если производство в век электричества выдвинуло на ключевые позиции интеллигенцию, то, согласно Марксу, должен быть сделан вывод о том, что интеллигенция является гегемоном. И далее: "В такой ситуации диктатура пролетариата станет абсурдной. Что это? Отход от марксизма? Нет и нет! Уверен: при таком повороте событий сам Маркс, случись это при его жизни, незамедлительно отказался бы от лозунга диктатуры пролетариата" (1) .

Если пролетариат не самый прогрессивный класс, то его диктатура не облегчает, а затрудняет развитие общества. Такая диктатура не способна организовать процесс развития производительных сил наилучшим образом. "Я думаю, что диктатура пролетариата в понимании Маркса не осуществится никогда - ни сейчас, ни в будущем". Этот вывод Плеханов делает как марксист, опираясь на метод теории научного социализма.

Чем станет партия рабочего класса - коммунистическая, если этот класс и не ведущий, и не самый прогрессивный в обществе? С такой партией надо считаться и сотрудничать, но ее нельзя ставить во главе руководства обществом. В свете сказанного представляется знаменательным недавнее решение китайских коммунистов отказаться от диктатуры пролетариата.

Но класс интеллигенции, согласно Плеханову, гораздо ближе не к узкоклассовым концепциям политики, морали, культуры и т. д., а к общечеловеческой составляющей всех этих компонентов цивилизации. Далее, интеллигент, как человек творческого труда, в принципе ориентирован на неравенство. Для интеллигента, его деятельности, творчества обязательным условием является свобода. Поэтому Плеханов считает невозможной "диктатуру интеллигенции".

Отступив от марксизма (на базе и в рамках марксистского метода), Плеханов не мог не высказаться по поводу отступления от него Ленина, которое противоречит и теории, и методу Маркса. Естественно, что в "Политическом завещании" Г. Плеханова проблема большевизма, точнее Ленина и ленинизма, занимает важное место. Он лучше других знал и Ленина, и его учеников, и большевизм в целом. Поэтому первых же шести месяцев советской власти, первого же полугодия практики ленинизма ему, Плеханову, было вполне достаточно и для обобщающих, и для прогнозных оценок. Практика подтвердила все его предвидения: многое из того, к чему мировая общественная мысль приходила спустя годы и десятилетия, Плеханов с поразительной четкостью увидел уже в 1918 г.

Во-первых, Г. Плеханов доказывает, что ленинизм радикально противостоит классическому марксизму. Различия между ленинизмом и марксизмом видели все. Но, скажем, И. Сталин в "Вопросах ленинизма" трактовал эти различия как развитие марксизма. Плеханов же пишет об искажении марксизма. И масштаб этих искажений настолько велик, что, по его мнению, ленинизм от Маркса воспринял лишь словесные формулировки и фразы, клятвы в верности. От марксизма осталось знамя.

Во-вторых, Г. Плеханов (опять-таки с сугубо марксистских позиций) вскрыл то, что реально стоит за этими формулировками и клятвами, показал истинную природу ленинизма, включающего: идеологию этапа малоразвитого капитализма; идеологию "дикого", "голодного", "разнузданного", "нищего", безграмотного, малокультурного пролетариата. При этом такой пролетариат не составляет даже большинства общества, поскольку окружен неизмеримо более превосходящими по численности непролетарскими элементами.

В-третьих. Что может дать ленинизм России, которая не готова к социализму даже по Марксу? Приход к власти сил, разделяющих ленинскую идеологию, несущих в массы ленинские лозунги, не могло не привести к последствиям, предсказанным Плехановым: создание тоталитарного строя наподобие "государства инков", государства-феодала, более страшного, чем "монарх, потому что последний все-таки человек, тогда как государство - безликая и бездушная машина" с диктатурой партии, точнее, вождей. Страна будет обречена на политико-экономическую изоляцию, где граждан будут пугать и кормить обещаниями; страна - военный лагерь. Нам, увидевшим все это, приходится поражаться гениальности предсказаний Г. Плеханова.

В "Завещании" анализируются возможные перспективы советской власти. Анализ примечателен тем, что автор видит варианты и быстрого (среднесрочного) краха, и, что очень важно, достаточно длительного исторического периода. В последнем случае в конечном счете провал неизбежен, "когда большевистская власть начнет разлагаться изнутри". Это еще одно гениальное предвидение.

Идея Плеханова об обществе, в котором главным классом становится интеллигенция, - исключительно перспективна. Если интеллигенция - главный класс, то умственный труд - главный вид труда. Но умственный труд имеет дело не с материальным веществом природы, а с информацией, которая не подчиняется законам преобразования материи и энергии. Поэтому трудовая теория с ее следствием - теорией прибавочной стоимости, базирующаяся на гегелевском принципе отчуждения, тут не подходит. Концепция эксплуатируемого класса, заключающаяся, согласно Марксу, в отчуждении части произведенного продукта, теряет под собой основу. При передаче кому-то информации передающий не лишается ее сам.

И первым, кто начал осознавать новые реалии эпохи постиндустриального строя, был Г. Плеханов. Необходимо отметить, что одним из факторов, обеспечившим успехи государственного социализма, была забота об интеллигенции - ученых, врачах, инженерах. Уровень их зарплаты и в целом их положение в обществе заметно выделялись. Но по мере укрепления позиций бюрократии государственного социализма внимание к интеллигенции заменили сначала потребительским отношением (забота о научно-технической интеллигенции военно-промышленного комплекса и о гуманитарной интеллигенции идеологического фронта), а затем прямым пренебрежением к ней. Это нашло отражение в снижении зарплаты учителям и врачам по сравнению с доходами рабочих и колхозников, в превращении интеллигенции в резерв для сезонных работ в колхозах или на овощных базах.

Неудивительно, что именно интеллигенция стала главной движущей силой антисоциалистической революции 1989 - 1991 гг., в результате которой она получила определенные свободы. Однако материальное положение интеллигенции не улучшилось, а в ряде случаев она была поставлена в условия выживания.

Сегодня, спустя 100 лет после написания "Политического завещания", мы все еще не видим реализации идеи превращения интеллигенции в гегемона общества.

Во-первых, интеллигенция далеко не всегда осознает свое принципиальное отличие и от бюрократии, и от капиталистов, и от народных масс. Поэтому большая ее часть остается интегрированной и в бюрократические структуры (учителя в государственных школах, ученые в государственной науке, "придворная" творческая интеллигенция), и в коммерческие структуры (инженерно-техническая интеллигенция частных предприятий, НИИ, фирм и т. д.).

Во-вторых, как следствие этого, интеллигенция часто не имеет активных и самостоятельных организаций, способных ее объединять, представлять, защищать.

В-третьих, нет единого организационного центра всех объединений интеллигенции. Попытка Вольного экономического общества, Союза научных и инженерно-технических обществ и Союза нейрохирургов, предпринятая год назад сформировать Конгресс независимых общественных организаций, встретила поддержку среди интеллигенции. Однако она столкнулась с противодействием властей, заблокировавших появление независимой организации и создавших Общественную палату.

Надо отметить, что недостаточная самоорганизация интеллигенции - это одна сторона проблемы, другая - неприспособленность нынешней популистской демократии к выполнению интеллигенцией функции гегемона. Даже в своих самых демократических вариантах сложившаяся система ведет к появлению профессиональных политиков, к объединению их в политические партии, к исключительной роли денег в выборных кампаниях и т. д. Места для руководящей роли интеллигенции при этом не остается.

Примечательно, что решение М. Горбачева заранее выделить интеллигенции У, мест на первом Съезде народных депутатов СССР создало возможность перехода перестройки в революционно-демократическую стадию. И напротив, избрание депутатов РСФСР всем населением дало в результате депутатский корпус, превратившийся в то, что еще английская революция XVII в. назвала "охвостьем".

Никакие реформы популистской демократии проблем не решат. Необходимо отказаться от идеи равенства всех граждан в ходе голосования. Вместо этого надо возрождать что-то вроде "курий", появившихся при выборах еще первой российской Государственной думы в период революции 1905 г., либо восстановить хотя бы "квоту" Горбачева. Другой вариант - разное количество голосов у одного избирателя. Скажем, избиратель с высшим образованием имеет 10 голосов, член Союза ученых или врачей - 15 голосов и т. д.

Особенно остро вопрос о соответствии власти самому передовому классу общества стоит в переходный период от государственного социализма к постиндустриальному обществу, поскольку на первых этапах переходного периода сторонники идей будущего неизбежно оказываются в меньшинстве. Ведь в отличие от феодализма, в недрах которого была создана опора нового буржуазного строя, внутри государственно-бюрократического социализма такого рода развитие немыслимо. В нем могут только зарождаться силы, способные к разгрому старого, но не к созиданию нового.

Основная же проблема нашей страны заключается в том, что хотя главная консервативная сила - коммунистическая бюрократия - с "капитанского мостика" устранена, руководят страной не самые прогрессивные силы общества.

Гениальные предвидения Георгия Валентиновича, его основные теоретические положения оказались невостребованными в России. Но за игнорирование своего главного капитала - интеллекта - нация расплачивалась в прошлом, расплачивается и в настоящем.

1. Здесь и далее ссылки па: Политическое завещание (последние мысли Г. В. Плеханова) Независимая газета. 1999. 1 дек.