Роль институтов доверия и контроля в неформальных денежных трансакциях

Доверие является неотъемлемым атрибутом денежных отношений любого типа. Без доверия к ликвидности монетарных обязательств, к безусловному принятию к оплате местной денежной единицы широким кругом партнеров по контрактам и к предсказуемости курса ее обмена на другие товары и услуги денежное обращение невозможно. С учетом повсеместности доверительных отношений в денежных трансакциях интерес к объяснению природы такого доверия становится вполне понятным. Классическое описание принципов формирования и поддержания доверия в монетарных отношениях дал Г. Зиммель, который утверждал, что этот вид доверия сочетает черты «религиозной веры» и «слабой формы индуктивного знания»¹. Взятые вместе, эти два представления должны убедить индивидов в непрерывном течении денежных операций и их предсказуемости на основе ранее накопленного опыта экономических обменов. Однако довольно трудно согласиться с аргументом Зиммеля, что доверие экономических агентов можно свести к простой комбинации мысленных проекций, дающих автоматизм действия и утверждающих агентов в своем мнении. Скорее следовало бы ожидать, что подлинное доверие к деньгам имеет более прочные основания. В том числе это означает, что его могут поддерживать вспомогательные институты монетарных отношений, то есть эта институциональная среда служит основой для формирования доверия в денежных системах, поэтому их участники могут принимать на себя определенные финансовые обязательства, подлежащие исполнению в будущем. В предыдущей статье² мы обрисовали основные принципы институциональной теории доверия в денежных системах, которая предполагает, что экономические агенты создают пирамидальные структуры поддерживающих институтов с целью укрепить доверие к монетарным обязательствам своих партнеров. Верхние уровни этих институциональных систем соответствуют денежным обязательствам более высокой ликвидности или исполнимости, что предоставляет им возможность более широкого обращения и большую востребованность при оплате товаров и услуг в экономических контрактах. По мере восходящего движения в иерархических структурах поддержания доверия экономические агенты получают все больше институциональных гарантий и заверений в обоснованности их денежных требований. Одновременно множественность институциональных пирамид, поддерживающих доверие индивидов в денежных системах, отражает многообразие социальных контекстов, в которых осуществляются денежные обмены.
Но эти упорядоченные иерархии не способны выполнить предназначенную им роль институциональной защиты доверия в денежных системах из-за неизбежно возникающих проблем бесконечного регресса, отсутствия гаранта высшей инстанции, а также сложности и неконтролируемости комплексных систем денежного обращения. Как следствие, доверительные отношения к монетарным обязательствам во всех их специфических формах — от национальной денежной единицы до частного кредита — не могут получить необходимую поддержку, обоснование или страхование со стороны институтов высшего порядка. Вместо хотя бы частичной рационализации, доверие к деньгам возвращается на уровень зиммелевского сочетания слепой веры и слабой индукции, которое, как ранее предполагалось, должно преодолеваться посредством вспомогательных институциональных структур.
Но несмотря на эти пессимистические выводы, мы можем наблюдать деятельность некоторых монетарных систем специального вида, которые, как представляется, опровергают закон неизбежного разрушения доверия в денежных системах. Кредитные кооперативы, неформальные сберегательные ассоциации, институты микрофинансирования, совмещенные финансовые контракты и неофициальные каналы перевода наличных денег за границу представляют собой такие виды денежных обязательств, которые на первый взгляд основаны на взаимном доверии и потому вполне предсказуемо выполняются в большинстве случаев взаимодействия экономических агентов. Выполнение финансовых обязательств в этих институциональных соглашениях эффективно достигается при использовании неформальных норм и распространения информации³. В результате, например, в соглашениях о микрокредитовании вероятность возврата заемных средств составляет 95%; ассоциации взаимопомощи в сбережениях и кредитовании образуют возобновляемые структуры, длительность существования которых исчисляется месяцами и даже годами, а неформальные международные системы перевода денег за границу действуют с абсолютной надежностью, но не оставляют даже малейшего следа в официальных документах. Долговременность и постоянное воспроизведение этих схем в различных географических и социальных условиях нуждаются в приемлемом объяснении⁴.
Возможный ответ на этот вопрос заключается в том, что за устойчивое поддержание специальных видов неформальных монетарных соглашений ответственность несет не столько доверие, сколько противоположная ему сила, а именно социальный контроль за поведением агентов внутри тесно связанных экономических сообществ. Успех, продолжительность и воспроизведение этих монетарных соглашений зависят от интенсивности нормативного контроля за деятельностью участников. Социальная укорененность и плотная сеть неформальных норм и правил, постепенно возникающих в данных ассоциациях, становятся ключевыми звеньями в управлении поведением сторон в денежных обменах. Степень замещения доверия контролем в неформальных финансовых соглашениях может варьировать от достаточно мягкой (кредитно-депозитные общества взаимопомощи) до более жесткой (институты микрофинансирования), но во всех случаях контроль занимает место доверия с целью обеспечить стабильность данных систем⁵.
Наш вклад в дискуссию о способах принуждения к выполнению взятых на себя партнерами обязательств в рамках неформальных финансовых трансакций заключается в установлении доминирующей роли институтов контроля (и, одновременно с этим, второстепенного вклада институтов доверия) в обеспечении стабильности и предсказуемости результатов неформальных денежных обменов.

Мягкая форма вытеснения доверия: неформальные ассоциации сбережений и кредита

Под доверительными отношениями в неформальных финансовых трансакциях мы понимаем, в первую очередь, доверие к тому, что денежные обязательства партнеров по финансовым сделкам будут исполнены так, как это предусмотрено первоначальными соглашениями между ними, даже при отсутствии или в условиях ограниченной применимости формальных норм и санкций, контролирующих поведение агентов. Таким образом, доверительные отношения данного типа отличаются от абстрактного доверия к деньгам как инструменту осуществления экономических обменов, а также от персонализированного доверия к конкретному участнику финансовых трансакций.
Мы начнем рассматривать процессы вытеснения доверия в неформальных денежных соглашениях с относительно мягкой формы замены доверия контролем, которая наблюдается внутри кредитно-депозитных ассоциаций взаимопомощи (rotating savings and credit associations, сокращенно «Rosca»). Деятельность таких ассоциаций заключается в том, что группа индивидов делает регулярные вклады в общий фонд, который затем передается по очереди каждому участнику в соответствии с заранее установленным распорядком (обычно по принципу лотереи или аукциона). После получения фонда участник исключается из последующего распределения, но продолжает вносить платежи до тех пор, пока «Rosca» не достигнет своей финальной точки, когда каждый участник по одному разу воспользовался общими финансовыми ресурсами. Затем ассоциация либо распускается, либо начинает новый цикл. Участники этого соглашения связаны между собой отношениями родства, общим социальным происхождением или близостью мест проживания и работы, что облегчает выполнение взаимных финансовых обязательств в пределах тесно связанных сообществ.
Подобные соглашения существуют под различными названиями в ряде стран, в основном в развивающихся, где возможности финансировать покупку товаров длительного пользования или капитальные инвестиции из альтернативных источников серьезно ограничены из-за недостаточной доступности банковских операций и проблем информационной асимметрии. Данные по развивающимся странам⁶ подтверждают высокую долю участия мужчин и женщин в неформальных группах сбережения и кредита. Например, членство в Республике Конго охватывает около 50% взрослого населения, а опросы в Того, Нигерии и Камеруне свидетельствуют о том, что в сельской местности этих стран в «Rosca» участвуют от 50 до 95% населения. Быстрый прогресс в экономическом развитии не обязательно влечет за собой снижение участия в сберегательных ассоциациях: на Тайване в среднем 20,5% домохозяйств принимают участие в такого рода неформальных финансовых соглашениях⁷. Кредитно-сберегательные ассоциации популярны и в развитых странах, преимущественно среди групп населения с ограниченным доступом к формальным каналам заимствования⁸. Например, корейские иммигранты в США активно используют группы сбережения и кредита для организации нового бизнеса.
Неформальные ассоциации финансовой взаимопомощи существуют в двух стандартных вариантах, которые можно назвать «лотерейным» и «аукционным». В ассоциации лотерейного типа общий фонд передается индивиду, который избран по жребию в каждом раунде. В следующих раундах этот участник исключается из розыгрыша лотереи, но обязан вносить фиксированный денежный вклад в общий фонд. Напротив, аукционный тип «Rosca» предполагает, что индивид получает доступ к фонду раньше остальных участников, если он готов предложить премию к размеру фонда, уплачиваемую немедленно или добавляемую к его будущим взносам в общий фонд⁹. Индивиды, предложившие заплатить наиболее крупную премию, получают преимущество в использовании фонда, но лишь до некоторого размера предложенного взноса, чтобы избежать проблемы неблагоприятного отбора. С. Андерсон и Ж.-М. Балан¹⁰ указывают на значительное разнообразие соглашений «Rosca» в отношении частоты и объема взносов в общий фонд, количества участников и способа, которым определяется очередность выигравших. Факторы, лежащие в основе выбора между различными типами ассоциаций взаимопомощи, часто связаны с поддержанием устойчивости этого коллективного соглашения. На такой выбор могут влиять альтернативные издержки доступа к финансовым ресурсам вне пределов ассоциации и разброс в ожиданиях участников группы по поводу доходов от инвестирования полученных фондов¹¹. Было показано, что устойчивость соглашения представляет собой более серьезную проблему в ассоциациях аукционного типа, поскольку в них больше выигрыш участника в результате раннего отказа от дальнейших выплат¹².
Возможно, чтобы избежать проблем нестабильности в стандартных вариантах кредитно-депозитных ассоциаций взаимопомощи, их участники изобрели третью форму осуществления этого неформального финансового соглашения — «фиксированную». В этой схеме очередность выдачи общего фонда устанавливается в соответствии с заранее определенным порядком и не меняется в последующих раундах. В некоторых странах при образовании ассоциаций финансовой взаимопомощи преобладают именно фиксированные соглашения. Например, изучение неформальных ассоциаций сбережений и кредита в Кении показало, что 71% всех соглашений принадлежал к фиксированному типу, а 29% относились к аукционным институтам¹³. Порядок выдачи фонда реципиентам обычно определяется главой ассоциации¹⁴. Иногда это происходит в более гибкой форме, если допускается торг между участниками во время цикла по поводу следующего этапа распределения общего фонда¹⁵.
Исследователи не пришли к единому мнению относительно основных целей, ради которых участники вступают в кредитно-депозитные ассоциации, и по этому поводу в литературе продолжаются дискуссии. Некоторые считают, что этот тип финансовых институтов помогает осуществить покупку благ длительного пользования¹⁶ или застраховаться от возможных резких изменений в доходах участников на период ротации фонда¹⁷. Другие объяснения предполагают, что «Rosca» помогают разрешать конфликты внутри домохозяйств по поводу расходования и накопления денежных средств¹⁸, предоставляют эффективную технологию поддержания своих обязательств по накоплению сбережений¹⁹, а также сводят вместе заемщиков и владельцев депозитов, причем ранние получатели общего фонда выступают в роли заемщиков, а поздние — в роли получателей дохода по депозиту²⁰. Еще одна точка зрения²¹ состоит в том, что использование фондов в неформальных ассоциациях представляет собой комбинацию инвестиционных и потребительских решений, поэтому «Rosca» не имеют какой-то одной конкретной цели.
Какие бы разногласия ни возникали между исследователями по поводу целей существования данных ассоциаций, все специалисты, изучающие неформальные кредитно-депозитные схемы, приходят к выводу о необходимости обеспечивать устойчивые выплаты участников в общий фонд (особенно после того, как они получили доступ к накопленным средствам), чтобы этот неформальный финансовый институт мог функционировать без перебоев. Соглашения о финансовой взаимопомощи неизбежно оказываются уязвимыми перед проблемами неблагоприятного отбора и морального риска, поскольку участники, которые уже получили в распоряжение общий фонд, не имеют стимулов вносить новые платежи. Ассоциации пытаются преодолеть эти проблемы посредством использования «социального залога», возникающего благодаря тесной связанности участников. Члены ассоциации взаимных сбережений и кредита обычно имеют общее место работы или проживания; они также могут принадлежать к определенным этническим или родственным группам. Социальные связи между участниками ассоциации помогают сгладить проблему информационной асимметрии и в то же время облегчают следование групповым нормам за счет неявной угрозы социальных санкций и исключения нарушителя из всех последующих трансакций внутри тесно связанных сообществ. Другие социальные механизмы, повышающие предсказуемость поведения участников неформальных финансовых соглашений, могут включать тщательный отбор участников, регулирование порядка доступа к общему фонду и создание кредитных резервов для чрезвычайных ситуаций²².
Социальная связанность участников кредитно-депозитных ассоциаций влияет на их отношение к исполнению взятых на себя финансовых обязательств. В их сознании, говоря языком теории игр, неформальные сберегательные и кредитные отношения воспринимаются не как одиночные игры или игры с конечным числом раундов (где появляется сильное искушение вести себя оппортунистически и пренебрегать ранее данными обещаниями), а как бесконечные игровые взаимодействия с длинной «тенью будущего», что немедленно приводит к развитию взаимного доверия и сотрудничества. Поэтому может показаться, что указанные доверительные отношения сами по себе способны поддерживать стабильность в неформальных финансовых партнерствах типа «Rosca». Следуя этой линии аргументации, можно предположить, что общие социальные связи между участниками могут формировать «узы взаимного доверия»²³, что предотвращает оппортунистические действия со стороны членов ассоциаций и обеспечивает дальнейшую работу этого неформального института. Но в действительности избыточная надежда на доверие оказывается разрушительной для будущих результатов сотрудничества в рамках кредитно-депозитных ассоциаций, поскольку она не позволяет создать надежные барьеры на пути потенциально деструктивного поведения оппортунистически настроенных участников, которое может быстро привести к распаду всей финансовой системы взаимных сбережений и кредита. Подобные случаи крупномасштабных провалов неформальных кредитно-депозитных институтов отмечались на Тайване²⁴. Многосторонний контроль, который, по существу, замещает собой доверительные отношения в данном окружении, значительно надежнее обеспечивает выполнение обязательств в неформальных финансовых соглашениях.
В свете невозможности использования правовых инструментов принуждения в партнерствах «Rosca» и серьезную потенциальную угрозу дефолта по взаимным денежным обязательствам²⁵, встроенные способы обеспечения взятых на себя обещаний становятся особенно важными для беспрепятственного функционирования институтов финансовой взаимопомощи. Неформальный контроль в кредитно-депозитных ассоциациях может иметь разные формы. Некоторые из них рассматриваются ниже.
Прежде всего, функция контроля в «Rosca» осуществляется при помощи механизма наблюдения со стороны других участников тесно связанных однородных групп, причем особая и четко очерченная роль главного контролера принадлежит неформальному лидеру кредитно-депозитной ассоциации. Эти лидеры регулируют операционную сторону деятельности ассоциаций взаимопомощи, определяя размер вклада каждого участника в общий фонд, а иногда и порядок заимствования из него. Анализ большой группы из примерно 1000 членов «Rosca» на Ямайке показал, что лидер ассоциации вносит вклад в стабильность этого монетарного соглашения, принимая решения об очередности получателей денежного фонда с учетом информации об их срочных потребностях или текущих возможностях вернуть заем²⁶. Минимизация риска дефолта достигается также посредством аккумулирования резервных фондов, при котором лидер ассоциации получает кредит в последнюю очередь или контролирует дополнительный заемный капитал для срочных финансовых случаев, обеспечивая, таким образом, стабильность системы в целом благодаря принятию на себя роли кредитора высшей инстанции. Помимо распределения очередности займов, лидер несет ответственность за обеспечение своевременных взносов со стороны участников и назначение наказаний за просрочку или отказ от платежа. Все эти функции, делегируемые неформальному лидеру сообщества «Rosca», иллюстрируют возможности данного индивида контролировать поведение членов ассоциации и сдерживать их оппортунистические намерения.
Дополнительные способы устройства ассоциаций финансовой взаимопомощи включают специфические механизмы наблюдения, направленные на ограничение будущего выбора участников²⁷. Примерно 60% кредитно-депозитных ассоциаций в выборке контролируют поведение своих членов посредством заключения соглашений о расходовании средств. Подписывая такое соглашение, участник ассоциации обязуется использовать полученные централизованные фонды на приобретение некоторых, заранее определенных объектов, а реальные направления расходов впоследствии проверяют товарищи по группе. В более общем плане сила горизонтальных связей в неформальных ассоциациях, которые используются как «социальный залог», направляющий поведение участников и обеспечивающий погашение финансовых обязательств каждого агента, определяется тремя группами параметров: возможностью взаимного наблюдения, ценностью положительной репутации действующих и перспективных участников «Rosca», а также существованием источников информации, которые могут помочь оценить надежность каждого участника этого неформального финансового соглашения²⁸. Взятые вместе, эти факторы определяют степень контроля, которая доступна в пределах неформальной ассоциации взаимопомощи путем осуществления функции наблюдения со стороны рядовых участников и руководителей группы.
Другим влиятельным инструментом контроля в кредитно-депозитных ассоциациях можно считать угрозу ответных действий по отношению к участникам, которые изменяют ранее взятым на себя финансовым обязательствам. Например, в городских поселениях Камеруна кредитно-депозитные ассоциации защищают себя от неспособности отдельных партнеров внести вклад в общий фонд, захватывая собственность участника, который отказывается от выплат²⁹. Сходные действия, нацеленные на компенсацию групповых потерь через присвоение активов должника, упоминаются в контексте принуждения к исполнению обязательств перед ассоциацией в Кении³⁰. Механизмы санкций могут включать различные штрафы, накладываемые на участников для принуждения к соблюдению совместно установленных в группе правил и в качестве наказания за нерегулярность платежей или отказ от них. В сельской местности, где индивиды вовлечены в плотную сеть экономических контрактов и социальных обменов со своими соседями, потери, связанные с ответными действиями, оказываются еще больше, поскольку нарушающий свои обязательства индивид теряет любые возможности сотрудничества с другими жителями деревни. Следовательно, обещания, данные в ассоциациях финансовой взаимопомощи, рассматриваются очень серьезно, а взносы в коллективный фонд имеют приоритет перед всеми остальными платежами членов сельских сообществ.
Еще один способ контроля за действиями членов неформальных ассоциаций взаимопомощи заключается в напоминании им о негативных последствиях нарушения принятых на себя финансовых обязательств, а именно об утрате совместных возможностей приобрести инвестиционные товары или аккумулировать средства для особых нужд. Потеря доступа к коллективным механизмам накопления капитала означает необходимость единоличных сбережений, что для многих индивидов невозможно из-за скудости их финансовых ресурсов и ограничений по времени, накладываемых различными событиями, которые запланированы в их циклах производства и потребления. В соответствии с данной логикой сокращение среднего времени ожидания в процессе накопления средств и приобретения крупных активов выступает основным мотивом коллективных сбережений, организуемых участниками групп «Rosca»³¹. Неформальные сберегательные институты позволяют группам индивидов с ограничениями ликвидности приобретать инвестиционные товары раньше, чем это было бы возможно в случае индивидуальных сбережений посредством банковских депозитов или каких-то других механизмов³². Этих соображений достаточно, чтобы поддерживать намерения участников регулярно и в полном объеме вносить платежи в рамках неформальных кредитно-депозитных соглашений, поскольку альтернативные каналы доступа к финансовым ресурсам сопряжены с более высокими трансакционными издержками или более длительными периодами накопления. Кроме того, когда индивида исключают из коллективной системы взаимной финансовой поддержки, он теряет возможность использовать специфическую технологию «сберегательных обязательств», которая делает сбережения неликвидными и таким образом защищает их от текущих экономических требований со стороны домохозяйств или личного потребления_³³. Следовательно, трудности с накоплением значительного объема сбережений вне ассоциаций создают дополнительный уровень контроля за поведением индивидов в неформальных финансовых соглашениях и обеспечивают дисциплинирующую власть коллективных договоренностей, что необходимо для предотвращения оппортунистических намерений со стороны участников ассоциаций.
Еще одно звено контроля, используемое в структурах «Rosca», связано с недоступностью альтернативных способов кредитования для многих индивидов из бедных домохозяйств в развивающихся странах. Участники групп финансовой взаимопомощи должны подчиняться нормам, которые регулируют приемлемое поведение в неформальных обществах сбережений и кредита, из-за проблем с получением ресурсов по линии банков и других официальных учреждений по распределению финансовых средств. В исследовании практики неформальных ассоциаций в сельских районах Восточной Африки было показано, что эти кредитно-сберегательные объединения используются, чтобы компенсировать недостатки в деятельности формальных финансовых институтов, возникающие в результате информационной асимметрии между потенциальными кредиторами и сельскими заемщиками³⁴. Эта асимметрия блокирует попытки выделить из общей массы соискателей надежных кандидатов на предоставление займа и последующее заключение кредитных соглашений с их участием. Была обнаружена экономически значимая связь между участием тайваньских домохозяйств в «Rosca» и приобретением товаров длительного пользования в этой стране, что предполагает более низкие издержки сбережения внутри неформальных групп по сравнению с официальными банковскими каналами, особенно для индивидов, которым сложно выйти на рынки формального кредитования³⁵.
Низкая доступность официального банковского кредита служит аргументом для введения еще одной формы контроля за участниками финансовых ассоциаций, называемой «проблемным банком». Этот институт выполняет функцию небольшого резервного банка, из которого члены группы могут при необходимости заимствовать средства по эффективной годовой ставке 25 — 30%³⁶, особенно если индивиды не могут справиться со своими обязательствами по внесению платежей в общий фонд из-за непредвиденных обстоятельств или срочных конкурирующих выплат. Подписка на услуги «проблемного банка» обязательна для всех участников «Rosca» и обеспечивает финансовую дисциплину и четкое функционирование механизма коллективных сбережений. Очевидно, что существование этого инструмента контроля основано на ограниченной доступности кредита за пределами неформальных финансовых соглашений.
Одно из наиболее важных проявлений социального контроля в неформальных кредитно-депозитных ассоциациях связано с перспективой
исключения и остракизма в отношении участников, которые постоянно проявляют некооперативное поведение, демонстрируя неспособность или нежелание вносить деньги в общий фонд, как это предусмотрено ранее заключенными коллективными соглашениями. Многообразные отношения между членами групп взаимопомощи, наряду с их частыми взаимодействиями в социальной, экономической и культурной сфере, помогают создать систему постепенно нарастающих санкций в отношении нарушителей. Эти санкции достаточно жесткие, чтобы гарантировать соблюдение норм и правил, установленных внутри неформальных финансовых сообществ. Исключение из круга участников будущих ассоциаций сбережений и кредита, потеря репутации и ухудшение социального статуса членов семьи нарушителя представляют собой лишь некоторые примеры механизмов принуждения и контроля, доступные в группах финансовой взаимопомощи «Rosca» благодаря плотной социальной структуре, в которой укоренены неформальные экономические трансакции³⁷. Если исключение участника из всех будущих взаимодействий само по себе не служит достаточно сильным аргументом для предотвращения дефолта, неформальные ассоциации могут применять дополнительные институциональные и структурные механизмы, гарантирующие, что члены группы будут выполнять ранее взятые на себя обязательства³⁸. Запрет доступа к системам коллективных сбережений или исключение действующего участника из неформальной финансовой группы (а значит, и из всех остальных групп с общими социальными, географическими или родственными характеристиками) могут иметь множество причин, включая плохую репутацию индивида, его отсутствие на коллективных собраниях ассоциации или нерегулярные платежи³⁹. Наряду с потерями от социального остракизма внутри небольшого сельского сообщества угроза исключения из всех важных экономических взаимодействий оказывает заметное влияние на намерения и реальные действия индивидов. В результате воспринимаемые ими выгоды от аккуратного внесения платежей в фонды «Rosca» и получения доступа к коллективно аккумулируемым финансовым ресурсам перевешивают искушение скрыться с полученными деньгами или перестать вносить платежи в центральный фонд, что обеспечивает выполнение финансовых соглашений, несмотря на их неформальную природу⁴⁰.
Перечисленные выше формы внутреннего контроля за поведением участников групп финансовой взаимопомощи представляют собой относительно мягкие варианты замещения доверия инструментами принуждения. Но сила контролирующих механизмов, которые обеспечивают стабильность неформальных финансовых соглашений посредством создания мощного набора стимулов, заставляющих индивидов подчиняться коллективным нормам и вносить справедливую часть платежей в общий фонд, становится вполне очевидной.

Более жесткий случай замещения доверия: соглашения о микрокредитовании в развивающихся странах

Другой пример замещения доверия контролем на неформальных финансовых рынках относится к практике распределения ресурсов по программам микрокредитования в условиях развивающейся экономики. Обычно получатели этих специальных кредитных линий принадлежат к экономически уязвимым группам населения, не обладающим такими активами, как земельные участки или производственные мощности, которые можно использовать в качестве залога по стандартному договору займа, заключаемому в формальном банковском секторе. Доступ этих групп к заимствованию через обычные банковские каналы может быть затруднен из-за недостаточного объема предоставления финансовых услуг во многих районах развивающихся стран, а также информационной асимметрии по поводу надежности потенциальных заемщиков, которая мешает банкам вступить в кредитные соглашения с клиентами, рассеянными по отдаленным и преимущественно сельским территориям. Важным аспектом микрокредитования является доминирование неформальных норм, соглашений и правил в отношениях между источниками и реципиентами кредитного капитала, хотя сам договор займа (как и любые кредитные соглашения) заключается в сфере действия формальных банковских институтов. Хотя заемщик несет формально обусловленную персональную ответственность за своевременное обслуживание и возврат кредита, его действия в значительной степени регулируются и направляются неформальными институтами, очерчивающими социально приемлемые нормы индивидуального и коллективного поведения в среде участников соглашений о микрокредитовании.
Одним из наиболее известных примеров в области предоставления микрокредитов является бангладешский Грамин банк (Grameen Bank), деятельность которого служит образцом для устройства подобных операций в других странах Восточной Азии и — шире — во всех развивающихся экономиках. Его исключительный успех может быть проиллюстрирован статистическими результатами: Grameen Bank достиг уровня возврата долга 98%, работая с 2 млн бедных заемщиков, разбросанными по 34 тыс. деревень⁴¹. Среди клиентов банка женщины оставляют подавляющее большинство (свыше 95%). Эти данные хорошо соотносятся с другими эмпирическими результатами⁴², согласно которым индивиды, входящие в группы заемщиков с преобладанием женщин в их составе, с меньшей вероятностью допускают дефолт по своим обязательствам.
Исключительно высокий показатель возврата кредитов в условиях микрофинансирования нуждается в правдоподобном объяснении. Традиционно исследователи выделяют роль «социального залога» в поддержании высоких результатов деятельности банка. Введение правила коллективной ответственности, когда группа из пяти участников программ Grameen Bank несет ответственность за возврат каждого индивидуально взятого кредита в составе группы, считается наиболее важным фактором, дисциплинирующим заемщиков и обеспечивающим рост показателей возврата. Совместная ответственность в практике группового кредитования улучшает статистику возврата, поскольку организует давление со стороны других участников группы, мотивирует индивидов выплатить долг и даже создает условия, при которых более успешные заемщики вносят платежи за членов группы, которые не могут расплатиться по кредиту из-за тяжелого финансового положения⁴³. Но этот аргумент не находит поддержки в рамках детального изучения операций Grameen Bank: политику совместной ответственности за регулярные платежи по каждому индивидуальному займу на практике банк не проводит. Членов группы не заставляют вносить просроченные платежи за их товарищей, допустивших дефолт. От них также не требуют гарантий по будущему возврату долга со стороны других участников группы. Поэтому необходимо предложить альтернативное объяснение успеха Grameen Bank в выстраивании отношений со своими заемщиками.
На первый взгляд, функция возврата долга, которая, как предполагалось ранее, обеспечивается соглашениями о коллективной ответственности, могла быть с успехом выполнена благодаря формированию доверия и последующего сотрудничества на базе взаимных доверительных отношений. Есть мнение, что новое поколение институтов микрофинансирования (к которому принадлежит Grameen Bank и его последователи) поддерживает доверие и обмен информацией в рамках долгосрочных отношений со своими клиентами⁴⁴. Это приводит к накоплению положительного опыта в повторяющихся трансакциях и развитию институциональной памяти и организационного доверия, которое может со временем заменить межличностные доверительные отношения, изначально существующие между служащими банка и индивидуальными заемщиками. Более того, этот результат может быть достигнут при отсутствии вещественного залога или какого-либо другого обеспечения выданных средств в данном типе кредитных отношений. Доверие также играет важную роль во взаимодействии между домохозяйствами и посредниками, которые используют социальные связи среди членов неформальных сообществ и облегчают им доступ к ресурсам микрокредитования⁴⁵.
Тем не менее оказывается, что стабилизирующую роль в отношениях микрокредитования, которая приписывается доверию, в действительности может значительно лучше исполнить механизм контроля. Эти контролирующие инструменты укоренены в структурных принципах и неформальных нормах, которые вводятся кредитными организациями, а их мощное воздействие на намерения и действительное поведение заемщиков ни в коей мере не ослабляется из-за их неформальной или неявной природы. Контроль в среде осуществления микрофинансирования поддерживается сразу по нескольким направлениям. Важнейшие из них перечислены ниже, следуя описанию кредитных операций, выполняемых Grameen Bank⁴⁶ и его последователями в других развивающихся странах⁴⁷.
Первая форма контроля представлена нормой группового заимствования, которая впервые была создана в практике Grameen Bank. Группа состоит из пяти индивидов. Первоначально заем предоставляется двум ее членам. Еще два участника могут получить доступ к кредитной линии, если первые два агента должным образом используют заемные средства и приступают к погашению кредита. Пятый участник, который играет роль лидера группы, получает заем в последнюю очередь. Хотя, строго говоря, это коллективное соглашение не предполагает совместную ответственность по займу, оно вызывает достаточно сильное давление со стороны членов группы, чтобы предотвратить оппортунистическое поведение и обеспечить своевременный возврат заемных фондов. Группа также активно контролирует состав участников. Перед тем, как принять в ее ряды новых членов, работники банка стремятся получить рекомендации со стороны действующих участников, а после завершения программы тренинга для вновь вступивших в группу управляющий отделением банка встречается с ее членами, чтобы получить подтверждение того, что выбор новых участников устраивает группу. Эти процедуры помогают организовать совместное влияние на поведение новых заемщиков как со стороны группы, так и со стороны банка, чтобы гарантировать следование нормам финансового сообщества и аккуратное совершение платежей по кредиту.
Другой контролирующий инструмент, используемый в микрокредитовании, проявляется в форме групповых собраний. Несколько групп заемщиков банка образуют более крупную структуру под названием «центр», которая находится под наблюдением банковского служащего. Собрания центра проводятся публично, регулярное их посещение служит критерием при предоставлении займов. Во время собраний лидеры групп собирают платежи индивидуальных участников и передают собранные средства служащему банка, который делает соответствующую отметку в учетных документах. Публичный характер церемонии призван подчеркнуть как значимость события, так и прозрачность банковских операций, одновременно устанавливая контроль за потоками заимствованных и возвращенных денежных средств. Группы и центры принимают совместные решения об использовании коллективных сбережений и поддержке инициатив по социальному развитию (например, взносов на повседневную деятельность школ, покупку учебников и улучшение положения детей). Такая практика контроля за направлениями реинвестирования денежных средств еще сильнее сплачивает сообщества заемщиков и увеличивает процент возврата выданных ссуд.
Заемщики Grameen Bank и его последователей в сфере микрокредитования используют специальный инструмент самоконтроля, называемый «шестнадцать решений». Его смысл заключается в публично провозглашенных обязательствах поддерживать небольшой размер семьи, вкладывать средства в образование детей, использовать для нужд домохозяйства чистую воду и другие (напомним, что женщины составляют 95% общего количества заемщиков Grameen Bank). Хотя эти принципы не вносят непосредственный вклад в повышение финансовой дисциплины среди участников соглашений по микрофинансированию, они все же помогают укрепить моральный дух сообщества и препятствуют отдельным негативным проявлениям, которые могли бы привести к дефолту по индивидуальным денежным обязательствам.
Важной формой контроля в практике микрокредитования выступают структурные ограничения, касающиеся условий выдачи займов. Например, кредитные соглашения могут содержать следующие условия: займы предоставляются только для целей производства, а не на потребительские нужды; кредит и проценты по нему должны выплачиваться в форме 52 еженедельных взносов равной величины; все трансакции, относящиеся к заимствованию и возврату долга, должны совершаться в местности, где проживает заемщик, и в присутствии всех членов центра; если обслуживание кредита осуществляется регулярно, то после окончания выплат заемщик получает право на кредит большего размера; для получения доступа к ресурсам микрокредитования участники должны обязательно создать сберегательные фонды, внести вклад в групповой фонд для чрезвычайных нужд и уплатить групповой налог. Все эти условия предоставления заемных ресурсов создают дополнительные гарантии, предохраняющие от невыплат по кредиту в тесно связанных группах бедных заемщиков из развивающихся стран.
Еще одно средство контроля, используемое в практике микрокредитования, связано с набором норм, внедряемых кредитными организациями и поддерживаемых в дальнейшем самими участниками кредитных соглашений. Например, Grameen Bank помог создать норму строгой кредитной дисциплины, с абсолютным императивом в отношении своевременного внесения платежей. Норма, направленная против угрозы дефолта, настолько сильна, что участники системы микрофинансирования иногда привлекают с неформального рынка дорогостоящие краткосрочные кредиты, чтобы совершить очередные платежи по своим обязательствам перед банком. Согласно другой норме, заемщики должны приобретать акции банка и избирать большинство членов совета директоров, что подчеркивает их тесные связи с кредитной организацией. Возможно, наиболее важные нормы относятся к практике регулярного осуществления сбережений, своевременного возврата займов и обязательного посещения всех собраний групп и центра. Эти собрания организуются в соответствии со строгими нормами, регулирующими порядок одобрения новых кредитных заявок, вопросы коллективного обсуждения и даже манеру поведения участников на данном публичном мероприятии. Принятие этого свода норм и следование правилам, поддерживаемым институтами микрокредитования, укрепляет дисциплину среди участников и контролирует намерения и реальные действия заемщиков.
«Социальный залог», который активно используется в финансовых соглашениях внутри неформальных кредитно-депозитных ассоциаций, также играет важную роль в поддержании стабильности в отношениях микрокредитования. Географическая близость заемщиков, множественные социальные, родственные или религиозные связи внутри сообществ, а также ограниченная доступность альтернативных финансовых ресурсов для экономически уязвимых групп населения ведут к росту неформальных взаимодействий и обеспечивают возврат кредита участниками групп и центров. Grameen Bank и его последователи создают особую культуру, основанную на групповых нормах и коллективном взаимодействии, и укрепляют эти поведенческие принципы посредством формирования привычных ожиданий и схем поведения участников. Интенсивное внушение идей и тренинг заемщиков, направленные на принятие и следование определенным желательным отношениям и образцам поведения, приводят к возникновению целостной сети социальных стимулов и санкций, контролируя, таким образом, групповое поведение и порождая коллективную моральную ответственность за своевременный возврат займов в системе микрокредитования.
Наконец, контроль в системе микрофинансирования может осуществляться традиционным образом — за счет непосредственного наблюдения и проверок, осуществляемых банковскими служащими различного ранга. Например, представители кредитных организаций могут посещать собрания групп и центров, чтобы собирать очередные платежи в счет погашения кредитов и проверять текущее состояние и должное использование страховых резервов и фондов развития. Они также могут отслеживать проблемные кредиты и наносить визиты заемщикам, допустившим отклонения от графика выплат. Руководители на уровне отделений и территориальных подразделений совершают визиты в различные центры, изучают случаи нерегулярных выплат или дефолтов по кредиту, а также проверяют действия своих подчиненных на местах. Регулярное иерархическое наблюдение за операциями микрокредитования обеспечивает надежность и эффективность оказания банковских услуг, что приводит к благоприятной реакции со стороны заемщиков, которые хотят ответить взаимностью и возвратить ранее предоставленные ссуды вовремя и в полном объеме. Весь набор систем и процессов наблюдения и контроля в банковской структуре задуман таким образом, чтобы облегчить выполнение ключевых задач по удовлетворению спроса на кредитные ресурсы со стороны бедных групп населения и обеспечить быстрый и беспрепятственный возврат кредитов, предоставленных без какого-либо материального обеспечения.
Как видно из данного обсуждения, инструменты умеренного контроля, внедряемые в практике Grameen Bank и его последователей, демонстрируют высокую степень замещения доверия в отношениях между кредиторами и заемщиками. Преобладание контроля, а не доверия, надежно поддерживает неформальные финансовые соглашения и обеспечивает выполнение денежных обязательств, взятых на себя их участниками.

---

В неформальных денежных контрактах, которые обсуждаются в данной статье, роль основного стабилизирующего механизма играет контроль, а не доверие, как предполагают многие исследователи. Процесс замещения доверия контролем принимает множество форм, от мягких, как в кредитно-депозитных ассоциациях взаимопомощи, до более жестких, как в банковской деятельности в сфере микрокредитования. Замену доверия контролем, таким образом, можно считать устойчивой чертой всех типов неформальных денежных взаимодействий. В ассоциациях финансовой взаимопомощи контроль осуществляется посредством наблюдения со стороны других участников группы, угрозы ответных действий против нарушителей соглашений, возможной потери доступа к механизму коллективного накопления капитала, недоступности альтернативных каналов кредитования и перспективы социального остракизма в случае дефолта по финансовым обязательствам перед группой. В системах микрокредитования нормативный контроль реализуется в формах групповых правил обслуживания долга, практики групповых собраний, решений в области самоконтроля, организационных рутин и «социального залога». Нормативный контроль дополнен структурными ограничениями, касающимися допустимых способов выплаты и возобновления займов, а также непосредственным наблюдением со стороны служащих кредитных организаций.
Поскольку во всех типах неформальных денежных соглашений, которые стали предметом изучения в данной работе, контроль в большей или меньшей степени замещает собой доверие, важно понять, является ли замещение единственной возможностью сосуществования этих институтов в области неформальных денежных операций. В более общем контексте организационных процессов и взаимоотношений доверие и контроль обычно рассматриваются либо как дополняющие, либо как замещающие друг друга институты. Поэтому потенциальный вопрос для будущих исследований в этой области заключается в определении условий, при которых доверие и контроль в неформальных денежных трансакциях способны дополнять и взаимно уравновешивать друг друга. Возможно, в различных условиях осуществления неформальных финансовых обменов эффективность сочетания норм доверия и контроля также будет различаться. Будущие исследования могут пролить свет на этот вопрос и способствовать лучшему пониманию принципов, на которых основаны монетарные операции в неформальном секторе рынка.

---

¹ Simmel G. The Philosophy of Money. 2nd enlarged ed. L.: Routledge, 1990. P. 178-179.
² Ляско А. Деньги и институциональные иерархии: о поддержании доверительных отношений в сложных монетарных системах // Вопросы экономики. 2011. № 7.
³ Besley T. Nonmarket Institutions for Credit and Risk Sharing in Low-Income Countries // Journal of Economic Perspectives. 1995. Vol. 9, No 3. P. 115 — 127.
⁴ Термин «неформальные денежные трансакции» используется в данной статье несколько расширительно, поскольку ряд приводимых в ней примеров денежных взаимодействий экономических агентов имеет значительную формальную составляющую (это относится к соглашениям в рамках деятельности кредитных кооперативов и институтов микрокредитования). Для обозначения этого класса денежных трансакций Т. Бесли (Besley T. Op. cit. P. 115) использует определение «нерыночные институты». С его точки зрения, относящиеся к ним кредитные кооперативы, неформальные кредитные и страховые соглашения, ассоциации взаимных сбережений и связанное кредитование в сельском хозяйстве характеризуются «относительно малым использованием формальных контрактных обязательств, принудительно исполняемых посредством кодифицированной системы права», но делают акцент на хорошо разработанной системе неформальных норм и традиций, определяющих функционирование этих институтов.
⁵ Вопрос о взаимном замещении отношений доверия и контроля как механизмов координации экономических обменов далеко не так просто, как кажется на первый взгляд. Существует обширная литература, где проанализированы взаимоотношения этих двух институтов, как правило, в контексте внутри- или межорганизационной деятельности. Некоторые авторы (Inkpen A., Currall S. International Joint Venture Trust: An Empirical Examination // Cooperative Strategies: North American Perspectives / P. Beamish, J. Killing (eds.). San Francisco: Lexington Press, 1997. P. 308—334) считают нормы доверия и контроля субститутами (аргументация данной статьи лежит в русле этих исследований). Другие ученые (Das Т., Teng B.-S. Between Trust and Control: Developing Confidence in Partner Cooperation in Alliances // Academy of Management Review. 1998. Vol. 23, No 3. P. 491—512; Sitkin S. On the Positive Effect of Legalization on Trust // Research on Negotiation in Organizations. Vol. 5 / R. Bies, R. Lewicki, B. Sheppard (eds.). Greenwich: JAI Press, 1995. P. 185—217) считают действия институтов доверия и контроля взаимодополняющими. Ряд авторов (Moellering G. The Trust/Control Duality: An Integrative Perspective on Positive Expectations of Others // International Sociology. 2005. Vol. 20, No 3. P. 283—305) настаивают на диалектическом единстве и неразрывной связи этих норм. Наконец, существует тезис о том, что взаимоотношения между нормами доверия и контроля определяются специфическим контекстом взаимодействий экономических агентов (Das T., Teng B.-S. Trust, Control, and Risk in Strategic Alliances: An Integrated Framework // Organization Studies. 2001. Vol. 22, No 2. P. 251—283).
⁶ Bouman F. J. A. Rotating and Accumulating Savings and Credit Associations: A Development Perspective // World Development. 1995. Vol. 23, No 3. P. 371 — 384.
⁷ Levenson A., Besley T. The Anatomy of an Informal Financial Market: Rosca Participation in Taiwan // Journal of Development Economics. 1996. Vol. 51, No 1. P. 45 — 68.
⁸ Besley T. Op. cit.
⁹ Besley Т., Coate S., Loury G. The Economics of Rotating Savings and Credit Associations // American Economic Review. 1993. Vol. 83, No 4. P. 792 — 810.
¹⁰ Anderson S., Baland J.-M. The Economics of Roscas and Intrahousehold Resource Allocation // Quarterly Journal of Economics. 2002. Vol. 117, No 3. P. 963 — 995.
¹¹ Kovsted J., Lyk-Jensen P. Rotating Savings and Credit Associations: The Choice Between Random and Bidding Allocation of Funds // Journal of Development Economics. 1999. Vol. 60, No 1. P. 143 — 172.
¹² Besley T., Coate S., Loury G. Op. cit.
¹³ Anderson S., Baland J.-M., Moene K. O. Enforcement in Informal Saving Groups // Journal of Development Economics. 2009. Vol. 90, No 1. P. 14-23.
¹⁴ Handa S., Kirton C. The Economics of Rotating Savings and Credit Associations: Evidence from the Jamaican 'Partner' // Journal of Development Economics. 1999. Vol. 60, No 1. Р. 173—194.
¹⁵ Brink R. van den, Chavas J.-P. The Microeconomics of an Indigenous African Institution: The Rotating Credit and Savings Association // Economic Development and Cultural Change. 1997. Vol. 45, No 4. P. 745-772.
¹⁶ Besley Т. Op. cit.; Besley Т., Levenson A. R. The Role of Informal Finance in Household Capital Accumulation: Evidence from Taiwan // Economic Journal. 1996. Vol. 106, No 434. Р. 39—59; Handa S., Kirton C. Op. cit.
¹⁷ Calomiris C. W., Rajaraman I. The Role of ROSCAs: Lumpy Durables or Event Insurance? // Journal of Development Economics. 1998. Vol. 56, No 1. P. 207—216.
¹⁸ Anderson S., Baland J.-M. Op. cit.
¹⁹ Gugerty M. K. You Can't Save Alone: Commitment in Rotating Credit and Savings Associations in Kenya // Economic Development and Cultural Change. 2007. Vol. 55, No 2. P. 251—282.
²⁰ Levenson A., Besley T. Op. cit.
²¹ Kimuyu P. K. Rotating Saving and Credit Associations in Rural East Africa // World Development. 1999. Vol. 27, No 7. P. 1299 — 1308.
²² Brink R. van den, Chavas J.-P. Op. cit.
²³ Velez-Ibanez C. G. Bonds of Mutual Trust: The Cultural Systems of Rotating Credit Associations among Urban Mexicans and Chicanos. New Brunswick, NJ: Rutgers University Press, 1983.
²⁴ Levenson A., Besley T. Op. cit.
²⁵ Anderson S., Baland J.-M., Moene K. O. Op. cit.
²⁶ Handa S., Kirton C. Op. cit.
²⁷ Gugerty M. K. Op. cit.
²⁸ Chiteji N. S. Promises Kept: Enforcement and the Role of Rotating Savings and Credit Associations in an Economy // Journal of International Development. 2002. Vol. 14, No 4. P. 393—411.
²⁹ Brink R. van den, Chavas J.-P. Op. cit.
³⁰ Anderson S., Baland J.-M., Moene K. O. Op. cit.
³¹ CallierP. Informal Finance: The Rotating Saving and Credit Association — An Interpretation // Kyklos. 1990. Vol. 43, No 2. P. 273—276.
³² Besley T., Coate S., Loury G. Op. cit.; Levenson A., Besley T. Op. cit.
³³ Gugerty M. K. Op. cit.
³⁴ Kimuyu P. K. Op. cit.
³⁵ Besley T., Levenson A. R. Op. cit.
³⁶ Brink R. van den, Chavas J.-P. Op. cit.
³⁷ Anderson S., Baland J.-M. Op. cit.; Besley T., Coate S., Loury G. Op. cit.; Chiteji N. S. Op. cit.; Kovsted J., Lyk-Jensen P. Op. cit.
³⁸ Anderson S., Baland J.-M., Moene K. O. Op. cit.
³⁹ Anderson S., Baland J.-M. Op. cit.
⁴⁰ Brink R. van den, Chavas J.-P. Op. cit.
⁴¹ Jain P. S. Managing Credit for the Rural Poor: Lessons from the Grameen Bank // World Development. 1996. Vol. 24, No 1. P. 79 — 89.
⁴² Anthony D., Horne C. Gender and Cooperation: Explaining Loan Repayment in Micro-Credit Groups // Social Psychology Quarterly. 2003. Vol. 66, No 3. P. 293 — 302.
⁴³ Besley T., Coate S. Group Lending, Repayment Incentives and Social Collateral // Journal of Development Economics. 1995. Vol. 46, No 1. P. 1 — 18.
⁴⁴ Sriram M. S. Information Asymmetry and Trust: A Framework for Studying Microfinance in India // Vikalpa: The Journal for Decision Makers. 2005. Vol. 30, No 4. P. 77—85.
⁴⁵ Casson M., Della Giusta M. The Costly Business of Trust // Development Policy Review. 2004. Vol. 22, No 3. P. 321—342.
⁴⁶ Dowla A. In Credit We Trust: Building Social Capital by Grameen Bank in Bangladesh // Journal of Socio-Economics. 2006. Vol. 35, No 1. P. 102 — 122; Jain P. S. Op. cit.
⁴⁷ Quinones B. R., Seibel H. D. Social Capital in Microfinance: Case Studies in the Philippines // Policy Sciences. 2000. Vol. 33, No 4. P. 421 — 433; Bastelaer T. van, Leathers H. Trust in Lending: Social Capital and Joint Liability Seed Loans in Southern Zambia // World Development. 2006. Vol. 34, No 10. P. 1788 — 1807.