О рациональном поведении реального потребителя

Слава тебе, Господи, что создал все нужное не сложным, а сложное не нужным.

Г. С. Сковорода, украинский философ XVIII в.

Правы ли критики ортодоксии?

В фундаментальной экономической теории существует ряд проблем, значимость которых признает большинство экономистов. Тем не менее на протяжении многих десятилетий эти проблемы не получают удовлетворительного решения. Одна из них связана с противоречием между широко распространенным в ортодоксии (прежде всего в неоклассической теории) допущением о наличии всемогущего рационального экономического субъекта, способного находить самые выгодные решения задач любой степени сложности, и поведением реального экономического субъекта, заметно отличающимся от рационального аналога. По мнению критиков ортодоксии, указанное допущение неправдоподобно и именно в этом заключается его слабость.

Вот что пишут по этому поводу Р. Нельсон и С. Уинтер: "В теоретических описаниях проблем, стоящих перед субъектами экономики, по мере того как возрастают практическая сложность и признание неопределенности значений переменных, соответственно растут и приписываемые этим субъектам дар предвидения, мастерство расчета и ясное понимание ставок в игре. Такой теоретический субъект экономики не придет в замешательство ни при каких обстоятельствах, его не отвлекут никакие мелочные заботы. Он никогда не попадет в ловушку из-за систематической ошибки в понимании проблемы. Ошибки вообще исключаются. Центральный догмат ортодоксии в том и состоит, что такой подход - единственно состоятельный; признание большей сложности проблемы обязывает теоретика приписывать субъектам экономики более утонченную рациональность" (1) .

Акцент на различиях в поведении реального и рационального субъектов экономики привел к тому, что во второй половине XX в. появилось несколько альтернативных теорий, в той или иной форме отрицающих идеи рациональности. Имеются в виду не только поведенческие теории ограниченной рациональности Г. Саймона и его последователей, но и работы эволюционно-институционального характера, которые исходят из полного или частичного отказа от догмата рациональности и предполагают, что поведение экономических субъектов обусловлено "рутинами" - укоренившимися правилами поведения (2). Отдавая должное этим оригинальным теориям, мы хотели бы заметить, что идея рационального субъекта не столь абсурдна, чтобы от нее отказываться. Реальные экономические субъекты похожи на своих рациональных "собратьев" стремлением оптимизировать собственное поведение. Однако если рациональные субъекты справляются с нарастающей сложностью, то реальные субъекты пытаются обойти эту проблему.

В настоящей работе мы попытаемся показать, каким образом совмещаются оптимизационные действия реальных субъектов с преодолением "ловушек сложности", присущих задачам подобного рода. Объект нашего анализа - реальные потребители, оптимизирующие свой индивидуальный выбор на множестве товаров и услуг.

Начнем с утверждения: реальный потребитель с его ограниченными счетно-аналитическими возможностями осуществляет свой выбор не так, как это делает рациональный человек-автомат, описываемый стандартной математической моделью индивидуального потребительского выбора (3). На данный факт указывают не только критики, но и сторонники указанных моделей.

Например, А. Некипелов отмечает: "Ни одному субъекту не придет в голову ради совершения оптимального выбора строить полную карту предпочтений и находить затем ту кривую (плоскость, гиперплоскость) безразличия, по отношению к которой ресурсное ограничение является касательной. И даже если бы кто-то решил поступать именно так, он просто не справился бы с этой задачей. Существенно сузить сферу поиска оптимального решения можно, если делать выбор из совокупности вариантов (например, наборов товаров в случае потребителя, стремящегося оптимально израсходовать свой доход), находящихся на линии ресурсного ограничения.

Однако и при таком подходе спектр возможностей столь велик, что надеяться на эффективность метода полного перебора не приходится" (4) .

Каким же образом осуществляют свой выбор реальные потребители? Этот вопрос в конце прошлого десятилетия обсуждался на двух заметных научных мероприятиях: на симпозиуме "Ускользающее насыщение - растущее продуктовое разнообразие, изменение предпочтений и экономический рост со стороны спроса" (Институт Макса Планка, г. Иена, Германия, 1997 г.), а также на сессии Американской экономической ассоциации, посвященной теме "Экономический рост - что происходит со стороны спроса?" (г. Бостон, США, 1999 г.) (5) .

В частности, был поставлен вопрос о совместимости стандартной модели индивидуального выбора (спроса) с тем фактом, что реальные потребители осуществляют свой выбор на фоне спонтанного роста разнообразия товаров, услуг и технологий. По сути, это та же проблема несоответствия поведения реального потребителя и рационального человека-автомата. Участники обеих дискуссий скептически отнеслись к известным формальным свойствам функции полезности (транзитивность, ненасыщенность и выпуклость отношений предпочтения), которыми пользуется рациональный человек-автомат. При этом У. Витт, один из организаторов данных мероприятий, высказался следующим образом: "Я убежден, что очень трудно объяснить долгосрочную эволюцию потребления и рост спроса на основе существующей теории полезности, которая концентрирует внимание только на формальных свойствах функций полезности, но не на объектах человеческих желаний. Чтобы приблизиться к сути дела, мне кажется, следует вернуться к классическому понятию экономической теории - понятию потребностей" (6) .

Сравнивая позицию Витта с позициями Саймона, Нельсона и Уинтера, нетрудно установить, что с течением времени в тенденции к альтернативному теоретизированию изменений не происходит. Исходный пункт - критика догматов ортодоксии. Но вслед за этой критикой не предлагается ничего, что могло бы как-то содействовать их адаптации к реальной экономической действительности.

Мы не можем согласиться с таким отношением к ортодоксии. Хотя критика стандартных моделей потребительского выбора представляется вполне справедливой, данные модели не заслуживают того, чтобы от них вообще отказываться. Основной тезис, который мы попытаемся обосновать, заключается в следующем: реальный потребитель отчасти подобен рациональному человеку-автомату (оптимизирует свое поведение), а отчасти не похож на него (преодолевает высокую сложность оптимизации) и, стадо быть, совмещает в себе на первый взгляд несовместимые способы поведения.

Два образа потребительских благ

Каждый реальный (и, разумеется, дееспособный) потребитель характеризуется двойственным восприятием предлагаемых ему потребительских благ: в форме ощущений полезных свойств конкретных благ и в виде некоторого абстрактного их осмысления, в частности с точки зрения родовых (базовых) потребностей, которые должны ими удовлетворяться. Другими словами, в сознании каждого дееспособного потребителя присутствуют по крайней мере два образа потребительских благ.

Первый образ представляет собой отражение и субъективную оценку производимого экономикой множества конкретных видов благ. Его наиболее очевидная особенность такова: каждый современный потребитель в зависимости от своего дохода, образования, места жительства и других факторов способен накапливать информацию о подобных благах в размере от нескольких сотен до десятков и сотен тысяч видов. Однако он не может запомнить все множество видов конкретных благ, создаваемых экономикой, а тем более - оценить их полезность (7). Следовательно, первый образ потребительских благ всегда содержит неполную информацию о множестве реально предлагаемых населению конкретных видов благ.

Второй образ складывается в человеческом сознании в виде множества абстрактных видов потребительских благ, соответствующих набору родовых (базовых) потребностей человека (8). Примерами подобных благ являются еда, одежда, жилье, средства коммуникации, знания и т. д., то есть не блага как таковые, а символы родовых потребностей (в еде, одежде, жилище, общении, знаниях и пр.), которые на генетическом уровне или посредством обучения заложены в сознании индивидуума.

Здесь важно иметь в виду, что реальные потребители формируют представления об абстрактных видах благ отнюдь не из праздного любопытства. Они вынуждены это делать по чисто практическим соображениям: чтобы оценивать текущие расходы и планировать свои будущие семейные бюджеты. В ходе планирования реальные потребители оперируют укрупненными статьями потребительских расходов, но именно они оказываются подобными множеству абстрактных видов благ.

Чтобы убедиться в справедливости сказанного, обратимся к экономической статистике, которая, как известно, ведет систематические наблюдения за структурой потребительских расходов домашних хозяйст.

Соответствующий КИПЦ-ДХ перечень видов потребительских расходов, за исключением статьи "другие товары и услуги", можно рассматривать как типовой аналог набора абстрактных потребительских благ. Каждая статья указанного перечня отражает определенную родовую (базовую) потребность человека, а вместе взятые они практически исчерпывают весь спектр таких потребностей. Разумеется, представление реального потребителя о составе абстрактных видов благ может до некоторой степени отличаться от типового набора КИПЦ-ДХ. Однако эти отличия не могут быть существенными: виды родовых потребностей людей в принципе одинаковы.

Сравнивая два образа потребительских благ, которыми в своей повседневной жизни пользуется каждый реальный потребитель, то есть множества их конкретных и абстрактных видов, нетрудно обнаружить, что различия между ними весьма значительны.

Во-первых, множество конкретных видов благ чрезвычайно велико, и ни один реальный потребитель не в состоянии запомнить и оценить его полностью. Напротив, множество абстрактных видов благ крайне ограничено (в частности, согласно КИПЦ-ДХ, в него входит всего 11 наименований), и любой дееспособный потребитель, как правило, владеет полной информацией о его составе.

Во-вторых, если с течением времени внутри множества конкретных видов потребительских благ происходят необратимые изменения (одни уходят, другие появляются), то набор абстрактных видов благ можно назвать "вечным": любой из 11 указанных выше видов существовал во времена античной цивилизации, в эпоху средневековья, существует в настоящее время и, надеемся, будет существовать и впредь.

В-третьих, относительно друг друга они выступают как множества разных уровней: первое расшифровывает второе, второе представляет агрегированный вариант первого.

Последнее различие подводит нас к пониманию индивидуального потребительского выбора как иерархически организованной процедуры. Действительно, подобно тому, как каждая родовая потребность детализируется в конкретных видах потребностей, каждому абстрактному благу соответствует некоторое подмножество конкретных видов благ, а совокупности видов абстрактных благ - полное множество конкретных видов товаров и услуг. Получается, что два образа потребительских благ сосуществуют в сознании реального потребителя не независимо друг от друга. Они образуют специфическую двухуровневую систему, где в качестве микроуровня выступает первый образ потребительских благ (конкретные виды), а в качестве макроуровня - второй образ благ (абстрактные виды). Именно в этом смысле можно говорить о возможности осуществления индивидуального потребительского выбора как иерархически организованной процедуры, в которой все блага (товары) разделены на классы и представляют собой иерархическую структуру. Блок-схема такой структуры представлена на рисунке. Она имеет топологию типа "перевернутого дерева", которая часто встречается в задачах распознавания образа, решаемых в различных областях естественных наук.

Верхние блоки схемы соответствуют абстрактным видам потребительских благ, нижние - конкретным. Между этими двумя уровнями существуют промежуточные. Каждый нижестоящий уровень расшифровывает абстрактные понятия вышестоящего уровня. Тем не менее в целях упрощения анализа мы не будем акцентировать внимание на промежуточных уровнях данной иерархической системы. Для нас важно лишь то, что термин "иерархия" используется здесь в том же смысле, что и в естественных науках.

Во избежание недоразумений отметим, что на протяжении всего XX века и по сей день экономисты, занимающиеся теорией потребительского выбора, вкладывают иной смысл как в понятие "иерархия", так и в связанные с ним понятия "иерархия потребностей" или "иерархическая теория потребностей". В частности, для экономической науки иерархическая теория потребностей - это теория, которую разработали представители маржиналистского направления экономической мысли и в первую очередь австрийский экономист К. Менгер. Процитируем небольшой фрагмент из статьи известного итальянского эволюциониста П. Савиотти.

"Иерархическая теория потребностей разрабатывалась некоторыми ведущими неоклассическими экономистами, такими как Вальрас, Джевонс, Маршалл, но наиболее ясную и подробную трактовку она получила в работе Менгера "Принципы экономической теории" (9). Эта теория подразумевает, что потребности могут быть ранжированы в порядке абсолютной важности, так что самые основные потребности находятся внизу перечня (потребности низшего порядка), а самые утонченные (потребности высшего порядка) - вверху. Например, виды использования зерна отдельным фермером могут быть ранжированы в порядке важности: пища, семена для посадки следующего урожая, алкогольные напитки, фураж, разведение попугаев (10). Разумеется, перечень потребностей среднего индивида будет расширяться по мере роста его дохода в процессе экономического развития. В этом смысле можно представить, что предпочтения образуют заранее установленный порядок ранжирования, который потребители применяют к каждому своему выбору. Например, когда они должны сделать выбор между двумя благами, они сопоставляют блага с порядком ранжирования и отводят для них соответствующую долю своего дохода. Проблема возникает, когда появляется новое благо. Тогда порядок ранжирования должен быть видоизменен с тем, чтобы включить в него новое благо..." (11).

Как видим, для Савиотти (и не только для него) ранжирование благ и возможность их иерархического представления - суть одно и то же. Понятие "ранжирование" оказывается идентичным "иерархии", а понятие "иерархия потребностей" - их ранжированию.

Однако не следует забывать, что в экономической литературе понятие "иерархия" употребляется в двух смыслах. Наряду с иерархией как ранжированием потребностей активно используется естественнонаучное понятие "иерархическая структура", которое существенно отличается от менгеровской иерархии, но зато родственно нашему представлению о двухуровневой системе потребительских благ (12) .

По-видимому, в интересах дела целесообразно отказаться от идентификации понятий "иерархия" и "ранжирование". Теорию Менгера, а также близкие ей теории А. Маслоу (13), Д. Айронмонгера (14) и т. д., надо рассматривать как теории ранжирования видов потребительских благ и не более того (15). Эти теории, безусловно, имеют научное значение, поскольку каждый индивидуум действительно обладает способностью к ранжированию благ. Но они не затрагивают другую способность индивидуума - представлять блага в виде иерархической системы, где конкретные виды благ образуют ее микро-, а абстрактные - макроуровень.

С одной стороны, очевидно, что реальный потребитель совмещает в себе две разные способности: умение ранжировать блага по их значимости и иерархическое мышление, оперирующее микро- и макрообразами потребительских благ. Молено предположить, что данный феномен как раз и позволяет реальному потребителю ориентироваться в их необъятном мире и осуществлять оптимальный выбор. Но, с другой стороны, современная фундаментальная теория до сих пор обращает внимание только на первую способность реального потребителя и игнорирует вторую, то есть его иерархическое мышление, создавая тем самым определенные трудности на пути своего развития.

Анализ иерархической процедуры потребительского выбора

В естественно-научной литературе весьма популярна гипотеза о том, что одним из важнейших условий эволюции сложных организмов является блочно-иерархическая организация их деятельности, позволяющая минимизировать время адаптации к внешним воздействиям (16).

Покажем, что аналогичный эффект возникает и в интересующем нас случае, когда реальный потребитель использует свою способность к иерархическому мышлению при осуществлении потребительского выбора. Рассмотрим пример, где в качестве реального потребителя, наделенного такой способностью, будет выступать гражданин среднего достатка, скажем, некий г-н Иванов.

Допустим, что г-н Иванов располагает информацией о п =10 в 3 конкретных видов потребительских благ (что намного меньше реально существующего их числа), но вплоть до момента времени t систематически потребляет т видов таких благ. В момент t он принимает спонтанное решение расширить их состав до т +1 за счет покупки телевизора нового поколения на жидких кристаллах (17). Сопоставив его цену со своим доходом (а также с накопленными сбережениями), г-н Иванов убеждается, что данное желание осуществимо, если в течение ближайших шести месяцев он частично ограничит свои текущие расходы на некоторые из т конкретных видов потребительских благ.

Возникает классическая задача индивидуального выбора. Г-ну Иванову нужно определить, потребление каких именно конкретных видов благ он должен временно (на шесть месяцев) сократить, чтобы, с одной стороны, сэкономленных денег хватило на покупку телевизора, а с другой - чтобы потери потребительского эффекта (полезности) от ограничения потребления этих видов благ были минимальными.

Формально данная задача может быть описана с помощью стандартной математической модели индивидуального выбора (см. сноску 3). Действительно, для того чтобы г-н Иванов смог минимизировать потери потребительского эффекта, ему достаточно максимизировать функцию полезности U от т потребляемых конкретных видов благ при условии, что М (шестимесячный доход) уменьшается на некоторую величину ДМ, необходимую для приобретения нового телевизора на жидких кристаллах.

Если бы г-н Иванов вознамерился строго следовать существующей теории индивидуального выбора и попытался построить и сравнить все варианты наборов потребительских благ, образуемых из т их конкретных видов, то его заведомо ожидало бы фиаско: перебрать сотни тысяч и даже миллионы таких вариантов физически невозможно. Но он так не поступит. Он воспользуется своей способностью к иерархическому мышлению, то есть обратится к крайне ограниченному набору абстрактных видов благ, например к 11 типовым статьям расходов, соответствующих КИПЦ-ДХ, и осуществит первоначальный перебор вариантов в его пределах.

Для г-на Иванова подобный перебор вариантов - рутинное занятие. Каждый реальный потребитель по разным причинам периодически обращается к основным статьям расходов и осуществляет их рекомбинацию. Любопытная деталь: г-н Иванов, как правило, не рекомбинирует одновременно все статьи расходов. Вначале он может действовать "в духе Саймона" (бинарный выбор) и произвести деление этих статей на рекомбинируемые и нерекомбинируемые. Критерии указанного ранжирования различны. Например, он может решить, что часть статей - это обязательные расходы, отказ от которых грозит крупными неприятностями (речь идет об оплате жилищно-коммунальных услуг и топлива, услуг транспорта, здравоохранения, связи и т. д.). Такого рода статьи расходов г-н Иванов, по-видимому, оставит без изменения. Следовательно, набор статей расходов, которые должны учитываться при составлении и переборе вариантов, ничтожно мал. Не исключено, что г-н Иванов сосредоточит свое внимание всего на трех-четырех статьях из одиннадцати. В частности, это могут быть "продукты питания", "алкогольные напитки и табачные изделия", "одежда и обувь".

Далее, г-н Иванов, опираясь на собственное представление о предпочтительности каждой из трех статей, перейдет к самой трудной части дела. Он мысленно или с помощью калькулятора рассчитает несколько вариантов временного сокращения расходов по трем статьям, а затем выберет такой, чтобы сэкономленная сумма была равна величине ДМ, а потеря потребительского эффекта от подобной экономии оказалась, с его точки зрения, минимальной.

Только что описанные действия г-на Иванова представляют собой способ решения стандартной математической задачи индивидуального выбора, но при условии, что он осуществляется не на множестве конкретных видов благ (как это принято в существующей теории), а на множестве их абстрактных видов. Получается, что г-н Иванов, будучи реальным потребителем среднего достатка, на уровне абстрактных видов благ действует так, как теоретически должен действовать рациональный человек-автомат). Следовательно, известное противоречие между реальным потребителем и рациональным человеком-автоматом исчезает на макроуровне иерархического мышления - исключительно потому, что решаемая макроэкономическая оптимизационная задача оказывается задачей малой размерности. В этом виде ее решение но силам любому реальному потребителю.

Дальнейшие действия г-на Иванова очевидны. Он уже имеет общий план сокращения текущих потребительских расходов на ближайшие шесть месяцев. Допустим, что данный план предусматривает сокращение расходов по продуктам питания на 5%, по алкогольным напиткам и табачным изделиям - на 40% и по одежде и обуви - на 8%. Теперь г-ну Иванову остается расшифровать названные статьи расходов. Он должен определить, от каких именно конкретных продуктов питания (а равно - алкогольных напитков и табачных изделий, а также одежды и обуви) ему нужно временно отказаться или ограничить их потребление, чтобы выйти в итоге на указанные цифры.

Г-н Иванов решает три локальные и независимые друг от друга задачи оптимального выбора, причем приблизительно тем: же способом, что и предыдущую задачу. В результате он выясняет, чем именно ему придется пожертвовать ради удовольствия иметь новый телевизор. Если жертва покажется значительной, то придется скорректировать заявленную потребность, например купить телевизор с небольшим экраном, который стоит дешевле. Таким образом, г-н Иванов может решать интересующую его задачу в итеративном режиме, конечная цель которого - максимизация полезности при заданном бюджетном ограничении.

Итак, мы представили вариант неформального описания иерархически организованной процедуры потребительского выбора. При этом мы стремились показать его полную процедуру. В действительности реальный потребитель может действовать в соответствии с крайне примитивной схемой. В частности, он может, не обращаясь к уровню абстрактных видов благ, сразу указать на один или два или максимум три вида конкретных благ, потребление которых он готов сократить ради покупки новой вещи. Такая ситуация вполне реальна. Но она не означает, что потребитель индифферентен к иерархически организованной процедуре выбора в ее полном объеме.

Дело в том, что г-н Иванов до наступления момента времени t, безусловно, занимался планированием и контролем своих потребительских расходов и, стало быть, накопил соответствующий опыт.

Он без труда может сказать, каким образом его доход тратится на все основные статьи потребительских расходов и какие рекомбинации для него допустимы. В частности, г-н Иванов уже в момент времени t -1 может знать, что в наборе, состоящем из т конкретных видов благ, есть такие, потребление которых в случае необходимости можно сократить. Поэтому в момент t, когда встает вопрос о покупке телевизора на жидких кристаллах, ему не надо решать уже решенную задачу. Г-н Иванов действует автоматически. Именно отсюда и возникает иллюзия, будто он индифферентен к иерархически организованной процедуре потребительского выбора.

Сопоставляя этот пример с блочной схемой, можно сказать, что г-н Иванов, перемещаясь по "дереву" иерархической структуры, существенно экономит время и умственные усилия, затрачиваемые на приобретение товаров.

Приведем другой, но близкий пример поведения г-на Иванова, который позволит представить численные оценки такой экономии.

Пусть г-ну Иванову предстоит выбрать m благ из n возможных. Пусть т достаточно велико (m = 100, г-н Иванов хочет обставить новую квартиру), но n существенно больше (n"m, например, n = 1000). Число вариантов выбора равно числу сочетаний из n по m:

Это число физически нереализуемо: если на каждый вариант затрачивается всего одна наносекунда (10-9 сек), то время перебора составит примерно Т = 1083 лет, что значительно больше времени существования нашей Вселенной. Такие числа имеют специальное название - "гугол", что означает огромное. Задачи перебора такого числа вариантов тоже имеют название - "задачи факториалыюй сложности" (поскольку в (1) фигурируют факториалы больших чисел). Они не могут быть решены ни с использованием компьютера, ни тем более "в уме".

Пусть теперь товары разбиты на 10 групп (блоков), в каждом из которых числа имеющихся и приобретаемых товаров соответственно меньше (n1 = 100 и m1 = 10), и г-н Иванов последовательно делает выбор в каждом блоке в отдельности. В одной группе число вариантов N1 = 10 10 и при той же скорости анализа каждого варианта (одна наносекунда на вариант) время перебора Т = 10 секунд. На перебор во всех группах нужно потратить 100 секунд, что уже вполне реально. Таким образом, задача факториальной сложности заменяется решением ряда простых задач.

Изложенное выше представляет собой словесное описание логического алгоритма поиска оптимального варианта в блочно-иерархических системах. Соответствующие программы таких алгоритмов неоднократно обсуждались и обсуждаются до сих пор в теории распознавания образа (18) .

Завершая рассмотрение примера с г-м Ивановым, выскажем некоторые соображения общего порядка.

Во-первых, мы полагаем, что данный пример не следует относить к типу примеров ad hoc. Блочно-иерархическая структура выбора характерна для биологической эволюции. Более того, мы считаем, что такой подход применим ко всем развивающимся системам (и в этом смысле универсален). Замена сложной задачи простыми необходима для самоуправления (самоорганизации) и, следовательно, существования таких систем. В этом смысле живая природа следует принципу Г. С. Сковороды, вынесенному в эпиграф настоящей работы.

Во-вторых, способность потребителя к иерархическому мышлению накладывает свой отпечаток на вторую его способность - к ранжированию благ в порядке возрастания (убывания) их значимости для индивидуального потребителя. До сих пор эта зависимость не обсуждалась в экономической литературе: процедура ранжирования рассматривалась вне процедуры иерархически организованного потребительского выбора. Но реальный потребитель не ранжирует все известное ему множество видов благ так, как это представляют Менгер или Маслоу.

Прежде чем заняться ранжированием, реальный потребитель должен сформировать в своем сознании иерархическую структуру благ, состоящую из их конкретных и абстрактных видов. Затем ему нужно разделить множество конкретных видов благ на подмножества (блоки), соответствующие определенному виду абстрактного блага. Лишь после этого начинается непосредственная процедура ранжирования, различная на разных уровнях иерархической структуры.

Ранжирование реальным потребителем конкретных видов благ происходит внутри указанных подмножеств, но не всех одновременно, а только тех, которые интересуют его в момент потребительского выбора19. Ранжирование абстрактных видов благ осуществляется на всем их множестве, причем здесь возможны два этапа: на первом потребитель делит абстрактные виды благ на рекомбинируемые и нерекомбипируемые; на втором - ранжирует рекомбинируемые блага.

В-третьих, иерархически мыслящий реальный потребитель ведет себя аналогично рациональному человеку-автомату: формально он решает оптимизационные задачи того же типа, что и человек-автомат, действующий в соответствии с методами оптимизации. Значит, подлинная проблема заключается не в том, что математические модели индивидуального выбора чересчур формализованы и не имеют отношения к реальной действительности, а в том, что они оказались "недостроенными" относительно реального потребителя. Им не хватает описания процедуры иерархически организованного выбора.

И последнее: все вышесказанное относится к сфере статического анализа. Нам было важно выяснить, каким образом иерархически мыслящий потребитель осуществляет отдельный акт выбора в случае изменения множества конкретных видов благ на единицу. Время и все, вытекающие из него проблемы не имели значения. Теперь целесообразно перейти к задачам динамического характера.

Динамика иерархически организованного индивидуального потребления

Известно, что экономический рост, наблюдаемый в течение двух последних столетий, серьезно изучен только с одной стороны - производства и всех факторов, которые влияют на него. Со стороны потребления теоретические разработки менее убедительны. Как показывает анализ, современная теория потребления не может ответить на ряд ключевых вопросов, связанных с экономическим ростом. Обратимся к работе У. Витта, который, как нам кажется, достаточно точно отразил состояние дел в данной области экономической науки.

В статье "Обучение потреблению - теория потребностей и рост-спроса" Витт пытается понять, чем объясняется тот исторический факт, что рост реального дохода на душу населения совпадает с ростом затрат на потребление. "Неужели и в самом деле приемлема разделяемая многими экономистами непоколебимая вера в то, что человеческие потребности ненасыщаемы?" (20)

Вопрос Витта актуален. В стандартных моделях индивидуального потребительского выбора рациональный человек-автомат имеет дело с феноменом ненасыщения. При этом предполагается, что видовой состав таких ненасыщаемых потребительских благ не меняется (21). Следовательно, рост затрат на потребление происходит потому, что индивидуумы наращивают объемы потребления одних и тех же видов благ.

Именно это обстоятельство не устраивает Витта: "Очевидно, что рост реальных потребительских расходов не является просто поводом к увеличению количества потребляемых товаров, например поеданию десяти гамбургеров в день вместо двух, или к использованию двух сотен пар обуви вместо двадцати, либо же игре на пяти фортепьяно, а не на одном. Хотя увеличение роста потребления товаров в известной степени имеет место, только этим явлением нельзя объяснить рост потребления на душу населения. Спрос на многие товары может достичь точки насыщения, как с готовностью признают многие экономисты со времен закона Энгеля (22). Таким образом, можно ожидать, что качественные изменения и увеличение разнообразия в составе потребительских товаров играют ключевую роль в устойчивом росте спроса" (23) .

Позиция Витта убедительна: в условиях растущего разнообразия спрос на многие товары и в самом деле рано или поздно достигает точки насыщения. Но что делать с постулатом о ненасыщении, который не согласуется с феноменом растущего разнообразия? Витт отвечает на этот вопрос следующим образом: "Одной из причин довольно-таки непродуктивного положения дел, кажется, можно назвать излишнюю озабоченность современной теории потребления вычислительной стороной процедуры принятия решений и логическим объяснением формальных аксиом (часто порицаемых выдающимися авторами, такими как Н. Джорджеску-Реген (24), Д. Айронмонгер (25), Л. Пазинетти (26), даже несмотря на то, что они продолжают использовать эти аксиомы в своих работах).... Но при этом "объяснение" устойчивого роста потребления на душу населения основывается на определенного рода аксиоме ненасыщения и непрерывном ослаблении бюджетного ограничения. Для того чтобы выйти за пределы таких "объяснений", необходимо ввести более существенные предположения, которые могут помочь ответить на действительно важные вопросы..." (27) .

Итак, Витт выявил парадоксальную ситуацию: теоретически рост потребления возможен лишь в условиях ненасыщения потребностей в благах, практически - долгосрочный рост потребления при сохранении состояния ненасыщения одних и тех же благ абсурден, и ни один нормальный потребитель так себя не ведет. Подчеркнем, что данный парадокс присущ традиционной теории, которая абстрагируется от того факта, что реальный потребитель наделен способностью к иерархическому мышлению. Что же произойдет, если эта способность будет учтена?

Вернемся к нашим абстрактным и конкретным видам потребительских благ. Мы уже отмечали, что первые "вечны", а вторые (за редким исключением) - нет. Все качественные изменения в потреблении происходят только на уровне конкретных видов благ. На уровне абстрактных видов меняются только их количественные отношения, например удельные веса отдельных статей потребительских расходов.

Допустим вначале совершенно нереальную для цивилизованной экономики ситуацию, когда на рынке конкретных потребительских товаров и услуг длительное время не происходит никаких качественных изменений, но объемы предложения этих благ непрерывно растут. Тогда возможно то, о чем пишет Витт: рано или поздно потребности индивидуумов достигнут состояния насыщения, и рост потребления (а значит, и производства) остановится. Естественно, что в состоянии насыщения окажутся не только конкретные, но и абстрактные виды благ.

В действительности ничего подобного не происходит. Рост разнообразия конкретных видов потребительских благ - непрерывный процесс. В различные периоды календарного времени он действует с неодинаковой силой в разных подмножествах конкретных видов благ и, следовательно, по-разному влияет на абстрактные виды благ, соответствующие им. Особенность этого процесса состоит в следующем: когда в одном из подмножеств конкретных видов благ усиливается рост разнообразия, то степень насыщения потребности в соответствующем ему абстрактном виде блага снижается. Другими словами, феномен ненасыщения на уровне абстрактных видов благ находится в прямой зависимости от роста разнообразия соответствующих ему конкретных видов товаров и услуг. Но поскольку в долгосрочной перспективе разнообразие растет во всех подмножествах конкретных благ, то можно утверждать, что все абстрактные виды благ в долгосрочной динамике ненасыщаемы. Обращаясь к схеме, представленной на рисунке, можно сказать, что "дерево" развивается за счет роста нижнего уровня, но его "ствол" при этом тоже толстеет.

Итак, парадокс Витта снимается в случае, если мы учитываем способность потребителя к иерархическому мышлению. Следовательно, признание данной способности позволяет прийти к теоретически непротиворечивому объяснению экономического роста не только со стороны производства, но и со стороны потребления.

В заключение обратим внимание на гомеостатический характер отношений между эволюционирующим производством и множеством иерархически мыслящих потребителей. Эволюционирующее производство действует на предпочтения потребителей через предложение новых товаров и услуг. Если индивидуальные потребители положительно реагируют на это предложение, то возможна ситуация, рассмотренная нами на примере с r-м Ивановым. А именно, потребители сокращают некоторые статьи своих прежних расходов ради приобретения нового вида благ.

В свою очередь, сокращение прежних расходов означает снижение спроса на соответствующие конкретные виды товаров и услуг. Производители последних начинают нести убытки. В конкурентной среде эти убытки стимулируют производителей вытесняемых товаров и услуг к инновациям. В случае успешной деятельности им удается отвоевать утраченные позиции. Система потребностей в абстрактных видах благ либо возвращается в исходное состояние, либо приближается к нему. Именно в этом смысле можно говорить о гомеостатическом характере отношений между производителями и потребителями в условиях растущего (меняющегося) разнообразия. Принципиальное отличие этого гомеостатического механизма от традиционно рассматриваемого в экономической теории состоит в том, что новаторы (как потребители, так и производители) реагируют не на статические характеристики (спрос на товар в данный момент), а на динамику спроса. В теории самоорганизации это называется "обратной связью по производной". Аналогом указанного механизма можно считать езду на велосипеде: он не падает, пока едет и колеса вертятся. Такое видение отличается от теории общего равновесия, которая пытается исследовать экономику вне движения.

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект N 06-02~00153а и РФФИ, проект N 04-06-80298.

(1) Нельсон 1Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М.: Дело, 2002. С. 28.

(2) Импульс этим исследованиям дала упомянутая выше монография Р. Нельсона и С. Уинтера, построенная на отрицании основных принципов ортодоксии, центральным из которых является положение о рациональном поведении экономических субъектов.

(3) Стандартная модель такова: предполагается, что потребитель строит в многомерном пространстве товаров набор гиперповерхностей, каждая из которых описывается уравнением:

[формула1]

(4) Некипелов А. Д. Становление и функционирование экономических институтов. М.: Экономистъ, 2006. С. 234.

(5) В 2001 г. "Journal of Evolutionary Economics" опубликовал в виде спецвыпуска серию избранных докладов, представленных па этих двух научных мероприятиях.

(6) Witt U. Economic Growth - What Happens on the Demand Side? Introduction // Journal of Evolutionary Economics. 2001. Vol. 11. P. 2.

(7) Во-первых, множество конкретных видов благ, предлагаемых потребителю современной экономикой, включает в себя десятки, если не сотни миллионов наименовании. Сбор и накопление такого объема информации - непосильная задача для реального потребителя. Во-вторых, данное множество подвержено частым изменениям. Естественно, что потребитель не в состоянии уследить за ними. В-третьих, применительно к оценке полезности любого конкретного блага необходимо иметь в виду известный феномен асимметрии информации, когда продавец знает о полезности блага больше, чем покупатель.

(8) Существуют разные подходы к классификации родовых потребностей. Например, молено различать физиологические, духовные и элитарные потребности. В данном случае вопрос о классификации родовых потребностей не играет существенной роли.

(9) Menger С. Principles of Economics. New York, London: New York University Press, 1950.

(10) Op. cit. P. 129.

(11) Saviotti P. Variety, Growtli and Demand // Journal of Evolutionary Economics. 2001. Vol. 11. P. 122.

(12) Иерархическая структура определяется как "структура сложной системы, в которой существует подразделение множества составляющих ее элементов на подмножества и элементы разных уровней, обладающие определенной степенью саморегулирования и связанные многоступенчатыми отношениями подчинения подсистем одного уровня (более "низких") другим - более "высоким"" (см.: Лопатчиков Л. И. Экономико-математический словарь: Словарь современной экономической пауки. М.: Дело, 2003. С. 113 - 114).

(13) Maslow A. P. Motivation and Personality. New-York: Harper & Row, 1954.

(14) Ironmonger D. S. New Commodities and Consumer Behavior. Cambridge: Cambridge University Press, 1972.

(15) По нашему мнению, само понятие "иерархия" проникло в менгеровский анализ по чистой случайности. Если бы Менгер формировал перечень благ не по вертикальному принципу "снизу - вверх" (основные потребности внизу перечня, а утонченные - вверху), а по горизонтальному - "слева - направо" (основные потребности в левой части перечня, утонченные - в правой), то исчез бы повод для использования термина "иерархия".

(16) См., например: Chernavskaya N. М., Chernavskii D. S. New Information in Evolution // I. Lamprecht, A. I. Zotin (eds.) Thermodynamics and Regulation of Biological Processes. Berlin-New York: W. dc Gruyter, 1985. P. 415-435.

(17) Чем вызвано это спонтанное решение - в данном случае не имеет значения, хотя, как известно, подобные вопросы обсуждаются в экономической литературе. Например, М. Граповеттер и Р. Сунг провели интересный анализ межличностных эффектов в поведении потребителей и обнаружили, что имитационное поведение может приводить или к ажиотажному спросу на тс или иные блага, или, напротив, к повальному отказу от них (Granovettcr M., Soong R. Threshold Models of Interpersonal Effects in Consumer Demand // Journal of Economic Behavior and Organization. 1986. Vol. 7. P. 83-99).

(18) Айвазян С. А. и др. Прикладная статистика. Классификация и снижение размерности. М.: Финансы и статистика, 1989; Карп В. П. Технология разработки модульной системы математического обеспечения принятия решений в медицине // Вестник ВОИВТ, 1991. N 1. С. 73-81; Поспелов И, Г. и др. Новые принципы и методы разработки макромоделей экономики и модель современной экономики России / ВЦ РАН. М., 2006.

(19) Например, если потребитель намерен купить все тот же телевизор, то он не будет сравнивать его с автомобилем или с продуктами питания и т. д., а сконцентрируется па разных моделях телевизоров, их технических характеристиках, дизайне и ценах.

(20) Witt U. Learning to Consume: A Theory of Wants and Growth of Demand // Journal of Evolutionary Economics. 2001. Vol. 11. P. 23.

(21) Напомним, что и функциях полезности варьируют не виды, а количества благ.

(22) Houthakker H. S. An International Comparison of Household Expenditure Patterns: Commemorating the Centenary of Engcl's Law // Econometrics. 1957. Vol. 25. P. 532-551. (23) Witt U. Op. cit. P. 23-24 (24) Georgescu-Roegen N. Choice, Expectations, and Measnrability // Quarterly Journal ol Economics. 1954. Vol. 68. P. 503-534.

(25) Ironmonger D. S. Op. cit. Ch. 1.

(26) Pasinetti L. L. Structural Economic Dynamics: A Theory of the Economic Consequences of Human Learning. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. Ch. 4.

(27) Witt U. Op. cit. P. 24.