Стратегия развития России: ориентиры и ограничения

К дискуссии о сущности и приоритетах стратег

В начале 1990-х годов Россия отказалась от эволюционного преобразования социалистической модели развития. Но лишь с течением времени стало ясно, что для обеспечения безопасности страны необходимо определить цели и задачи долгосрочной стратегии развития и разработать механизмы ее реализации. В этой связи представляется плодотворной развернувшаяся в научной литературе дискуссия о стратегии долгосрочного развития России: ее сущности и логике разработки, необходимости и возможности высоких темпов экономического роста(1).

В контексте дискуссии, конечно, главным остается вопрос о сущности стратегии. По мнению В. Полтеровича, "под стратегией следует понимать траекторию изменения институтов и экономической политики, "соединяющую" текущее состояние с желательным"(2). На наш взгляд, стратегия - это траектория не только изменения институтов и экономической политики, но и развития самой экономики, ее отраслевой, пространственной и социальной структур, ресурсной базы. В конечном счете это - траектория динамики макро-, микро-и мезоэкономических, а также и социальных индикаторов.

Инерционный сценарий "предполагает преимущественно тактическое маневрирование правительства между группами интересов, с приоритетом экономической и политической "стабильности" (понимаемой как сохранение статус-кво) над развитием... Особенность данного сценария - отсутствие резких сдвигов в положении всех групп и слоев населения при синхронизированных позитивных изменениях для его основных групп"(3).

Стратегия рантье заключается в централизации и перераспределении через государственный бюджет (главным образом в форме социальных трансфертов) ренты от природных ресурсов с целью улучшения материального благосостояния граждан(4).

Стратегия мобилизации "сводится к масштабному перераспределению ресурсов государством и их концентрации на отобранных приоритетных направлениях (инфраструктура, энергетика, высокотехнологичное машиностроение, нанотехнологии и т. п.)"(5). Такую мобилизацию авторы называют анклавной, основывающейся на чрезмерном напряжении экономических ресурсов, слабом росте (или даже стагнации) доходов большинства населения. Характерной чертой этой стратегии, по мнению исследователей, является пренебрежение вопросами развития прав и свобод граждан.

Мобилизационной модели с анклавной модернизацией противопоставляется другой проект модернизации - "поэтапное формирование общественных коалиций, выступающих за глубокую модернизацию институциональных механизмов, которые отвечают за инновационную и инвестиционную активность, качество общественных институтов и государственного управления. Такая модернизация возможна, как показывает мировой опыт, только на основе широкого развития частного предпринимательства. Для этого необходимы конкурентная хозяйственная среда, не зарегулированная государством, а также наличие развитой институциональной, производственной и деловой инфраструктуры, высококачественного человеческого капитала"(6).

Есть еще одна трактовка стратегии модернизации, суть которой заключается в проведении в течение 7-8 лет комплексной стратегической подготовки предпосылок модернизации всей экономики, сочетающейся с модернизацией тех секторов, где страна уже обладает конкурентными преимуществами, позволяющими таким отраслям быть в числе мировых лидеров. Это требует формирования институциональных механизмов, превращающих творчество и инновации в главный и единственный инструмент конкурентной борьбы(7).

В. Полтерович, критически оценивая предложенные концептуальные положения разных стратегий, предлагает свой подход, который он называет интерактивной модернизацией. По его мнению, цели и задачи стратегии модернизации не учитывают уровня развития России. На данном этапе это "отсталая страна... чрезмерно амбициозные цели отнюдь не безобидны: они ведут к ошибочным стратегиям, к недоиспользованию реальных возможностей"(8). Полагая успешной догоняющую стратегию, он предлагает использовать преимущества отсталости, заключающиеся в возможностях заимствования уже созданных развитыми экономиками институтов, методов управления и технологий производства. При этом не стоит отказываться от инноваций по отдельным направлениям. Но инновации - дорогое удовольствие, заимствовать гораздо дешевле(9).

Вряд ли можно согласиться с В. Полтеровичем по поводу оценок российской экономики. По ряду показателей ТЭК, оборонно-промышленного комплекса Россия занимает лидирующее положение. Однако он прав, когда говорит о необходимости создания механизма, который повысил бы эффективность межотраслевых взаимодействий. Одним из таких механизмов может быть индикативное планирование. Ссылаясь на мнение французских специалистов, он отмечает главное достоинство этой системы - регулярный механизм для взаимодействия правительства, ассоциаций бизнеса, профсоюзов и объединений потребителей. Она способствовала укреплению взаимного доверия и в конечном счете достижению консенсуса и координации усилий(10).

Однако нельзя не учитывать значимости обоснования целей, задач и количественных параметров, траектории их изменения. Чем качественнее государство разрабатывает индикативные планы, тем больше доверия к ним со стороны ассоциаций бизнеса. Полтерович формулирует задачи стратегического интерактивного планирования и возможные механизмы его осуществления. Очень важен его тезис о необходимости создания федерального агентства по стратегическому планированию.

В Концепции долгосрочного социально-экономического развития России, разработанной Минэкономразвития РФ, рассматриваются три сценария: инерционный, экспортно-сырьевой и инновационный, которые практически мало чем отличаются от рассмотренных выше.

Инерционный сценарий означает сохранение доминирования энерго-сырьевого комплекса; экспортно-сырьевой - более полное использование конкурентных преимуществ России в энергетическом секторе на основе реализации крупномасштабных инвестиционных проектов в этой сфере, наращивания экспорта сырья и модернизации транспортной системы; инновационный - обеспечение прорыва в развитии высоко - и среднетехнологичных производств. Доля инновационного сектора должна повыситься с 10% ВВП примерно до 20%, а доля нефтегазового сектора, напротив, снизиться - с 20 до 10 - 12% ВВП.

По мнению В. May, "три названных сценария не следует рассматривать как альтернативные, скорее они представляют собой последовательные этапы движения российской экономики к новому качеству. Благоприятный вариант развития событий означает переход от инерционного сценария к экспортно-сырьевому и на его основе (учитывая австралийский опыт) - к наращиванию инновационных механизмов социально-экономического развития"(11). Действительно, второй и третий сценарии взаимосвязаны: без развития ТЭК или при его замедлении инновационный сценарий вряд ли возможен, поскольку свыше 30% доходов федерального бюджета поступают от нефтегазового сектора. Что касается инерционного сценария, то его реализация не позволит России войти в пятерку наиболее развитых стран.

Среднегодовые темпы роста ВВП, согласно инерционному сценарию, составят 3-3,5%, экспортно-сырьевому - 5-5,5%, инновационному - 6,4-6,5%. По инновационному сценарию темпы роста почти в 2 раза выше, чем по инерционному. Однако из-за трудностей диверсификации производства и перелива капитала из отраслей ТЭК в высокотехнологичные производства, необходимости крупных финансовых ресурсов для инноваций и длительных сроков окупаемости затрат на них возможные темпы реализации этого сценария будут не столь впечатляющими.

Инновационный сценарий в его современном звучании пока больше ставит проблем, нежели раскрывает систему взаимосвязанных действий правительства, институтов, субъектов рыночной экономики. Главный вопрос - оценка научно-технического потенциала отраслей и видов производства, возможностей их будущего развития.

По мнению президента государственной корпорации "Ростехнологии" С. Чемизова, чтобы вывести Россию на уровень мировой державы через 10 - 12 лет, необходимо совершить не просто рывок, а самый настоящий технологический прорыв, то есть сразу перейти с четвертого на шестой технологический уклад. У России есть вполне реальная возможность стать мировым лидером по более чем 20 прорывным макротехнологиям уже через пять-семь лет. В качестве примера он приводит создание новой высокотехнологичной отрасли по производству биотоплива из отходов деревообработки, самых дешевых источников сырья(12).

Наиболее сложный и дискуссионный вопрос формирования стратегии - это, безусловно, выбор приоритетов. Одни исследователи отдают приоритет сфере финансовых услуг, другие - экономике знаний, считая промышленность пережитком индустриального общества, третьи - обеспечению развития человеческого капитала.

Не принижая значения финансовых услуг, президент компании Rolls-Royce Дж. Роуз подчеркивает положительные качества и конкурентные преимущества промышленности, считая, что это производство с высокой добавленной стоимостью приносит большой доход, хорошо окупается, но не приводит к существенному расхождению в уровне доходов; создает дополнительную стоимость и порождает богатство. Учитывая ряд важных преимуществ промышленного производства, Роуз предлагает разработать рамочную структуру или маршрутную карту для определения приоритетов как государственных, так и частных инвестиций(13).

Надо иметь в виду еще один критерий - сбалансированное и гармоничное развитие всего народно-хозяйственного комплекса и рыночного хозяйства.

Если все виды экономической деятельности распределить по сальдированному финансовому результату (прибыль минус убытки), то в 2006 г. из 5,7 трлн руб. общего финансового результата 1,5 трлн дают обрабатывающие производства; 1,2 - добыча полезных ископаемых; 1,0 - оптовая и розничная торговля, ремонт автотранспортных средств, мотоциклов и предметов личного пользования; 1,0 трлн руб. - операции с недвижимостью, аренда и предоставление услуг; 1,8 млрд руб. - образование; 2,0 - здравоохранение; 37,8 млрд руб. - коммунальные и социальные услуги. Наибольший финансовый результат обеспечивает промышленная деятельность, наименьший, кроме научной и социальной сфер, сельское хозяйство - 47,3 млрд руб. (14)

Сравнение видов экономической деятельности по уровню рентабельности показывает, что в 2006 г. рентабельность добычи полезных ископаемых составляла 30,6%, обрабатывающих производств - 16,6, металлургического производства - 39,2, связи - 33, торговли - 10,1, операций с недвижимостью и предоставления услуг - 9,6, сельского хозяйства - 8,2% при средней рентабельности 13,2%.

В 2007 г. доля иностранных инвестиций в общем объеме инвестиций распределялась следующим образом: в оптовой и розничной торговле - 23,7%, добыче полезных ископаемых - 14,4, операциях с недвижимостью - 7, финансовой деятельности - 3,7, связи - 2,7, производстве кокса и нефтепродуктов - 3,6, металлургическом производстве - 12,6%. Совсем не имеют иностранных инвестиций сфера образования, легкая промышленность (текстиль и кожа); очень мало - здравоохранение (0,1%), сельское хозяйство (0,4%), обработка древесины (0,4%), производство электрооборудования, электронного и оптического оборудования (0,2%).

На основе приведенных данных можно сделать два вывода. Во-первых, различия в рентабельности по видам экономической деятельности весьма существенны. Процессы выравнивания нормы прибыли, ее ориентации на некие нормативы эффективности и рентабельности развиты слабо, что свидетельствует о незрелости рынка капитала, товаров и услуг. Даже рынки добычи нефти и ее переработки разрознены и неэффективны, поскольку капитал в большей мере сосредоточен в нефтедобыче, несмотря на высокую рентабельность активов в нефтепереработке, нехватку мощностей, слабую конкуренцию и непрерывный рост цен на бензин. Во-вторых, при выборе приоритетов на долгосрочную перспективу нужно учитывать вклад различных видов экономической деятельности в обеспечение сбалансированного развития всего народно-хозяйственного комплекса и рыночного хозяйства. Конечно, нельзя не учитывать сигналы финансовых индикаторов, но опираться только на них нецелесообразно.

Для сбалансированного развития всего народно-хозяйственного комплекса должны быть синхронизированы инструменты кредитования, налоговой политики, фондового рынка, государственной бюджетной поддержки, экспортно-импортные пошлины, чтобы у компаний появились стимулы к диверсификации производства, переливу капитала в те виды экономической деятельности, без которых не может быть гармоничного развития всей экономики, хотя они имеют меньшую текущую норму рентабельности. Речь идет прежде всего об отраслях, обеспечивающих нормальную жизнедеятельность людей (сельское хозяйство, сферы образования, здравоохранения, науки, коммунальных услуг).

Ни один из рассмотренных сценариев Концепции долгосрочной стратегии не учитывает особенностей сложившейся структуры экономики, ее исторических корней, новых механизмов влияния на нее внешних, финансовых, валютных и ценовых факторов. Становясь одним из звеньев глобальной экономики, российская экономика должна обладать большой устойчивостью, а модель долгосрочного развития опираться на систему определенных факторов: конкурентные преимущества ТЭК, новейшие технологии, управленческий опыт в зарубежных странах, создание совокупности институтов развития и т. д.

Преувеличение преимуществ инновационного сценария стратегии и недооценка роли экспортно-сырьевого могут привести к еще большим, чем в настоящее время, диспропорциям. Надо использовать конкурентные преимущества нашей страны как надежного экспортера топливно-энергетических ресурсов, повышая при этом инновационную компоненту в факторах устойчивого развития ТЭК. Доходы от его развития не следует направлять в Стабилизационный фонд, они должны стать финансовой основой (через кредиты) диверсификации производства, развития отраслей машиностроения, восстановления станкостроения, организации импортозамещающих предприятий в производстве машин и оборудования, а также в легкой промышленности и в АПК. Образование, наука, здравоохранение и культура должны стать приоритетами в бюджетном финансировании, подкрепленными ресурсами, чтобы отвечать современным европейским нормам (в процентах к ВВП).

Темпы роста ВВП и приоритеты экономики

По поводу роста ВВП в долгосрочной перспективе в руководящих органах страны высказываются доводы как в пользу высоких его темпов, так и против. Эта тема нашла отражение в дискуссии Минэкономразвития и Министерства финансов по поводу приоритета либо целей и задач экономической политики, либо размеров финансовых ресурсов (под флагом борьбы с инфляцией).

Самый весомый аргумент в пользу высоких темпов роста экономики высказан представителями Минэкономразвития, в частности его руководителем Э. Набиуллиной: "Модель прошлых восьми лет уже исчерпала себя. Россия не наращивает глобальную конкурентоспособность, структура экспорта заморожена, а рычаги экономического роста носят локальный характер"(15).

Используемая нами система индикаторов экономической безопасности (см. приложения 1-2) свидетельствует об острой необходимости высоких темпов роста ВВП. Она может корректироваться и быть полезной при разработке долгосрочной стратегии.

Если идти по инерционному варианту, то, как показывает проведенное нами сравнение индикаторов глобальной экономической безопасности России с аналогичными индикаторами США и стран ЕС и Японии, возникнет угроза ее существованию как суверенного государства. Россия, располагая огромной территорией, крупными запасами и объемами добычи нефти и газа, производит и продает от 2,5 до 12 раз меньше экспортной продукции, чем ее конкуренты. ВВП страны по паритету покупательной способности на душу населения в 3 раза меньше, чем в США, более 2 раз - чем в ЕС и в Японии.

Что касается финансово-банковской системы России, то по размерам консолидированного бюджета, банковских активов она несоразмерна с потенциалом природных ресурсов и меньше, чем в развитых странах.

Центр финансово-банковских исследований Института экономики РАН разработал систему индикаторов экономической безопасности, на основе которой осуществляется экспертиза прогнозов социально-экономического развития и проектов федерального бюджета. Многолетние наблюдения показывают, что, несмотря на положительную динамику ряда индикаторов (ВВП, федеральный бюджет, золотовалютные резервы, государственный долг), по важнейшим качественным индикаторам в социальной сфере, образовании, науке, машиностроении и инновациях существенного улучшения не происходит.

В пользу высоких темпов роста российской экономики приводится также довод о том, что необходимо преодолеть инерционность бюджетной политики. Бюджетный трехлетний план воспроизводит сложившуюся структуру расходов, а доли расходов на образование и здравоохранение в ВВП падают, несмотря на существенное отставание от высоких стандартов финансирования образования и здравоохранения в странах ЕС.

Есть еще одно обстоятельство, подкрепляющее эту позицию. Существует острая потребность в обновлении основных фондов на новой технологической основе, в увеличении в общем количестве предприятий доли тех, которые проводят инновационно активную политику. Это потребует огромных инвестиций. На реализацию целей и задач, выдвинутых в Послании Президента РФ Федеральному собранию на 2008-2010 гг., необходимо около 2 трлн руб. инвестиций в год. Задержка с финансированием этих программ чревата усилением разбалансированности экономики, увеличением дефицита многих видов продукции производственно-технического назначения и потребительских товаров.

Россия располагает финансовыми ресурсами для обеспечения устойчивого и долговременного экономического роста. Финансовая политика должна не только опираться на федеральный и региональный бюджеты, но и включать систему инструментов, стимулирующих корпорации и домашние хозяйства к эффективному использованию этих ресурсов в порядке софинансирования федеральных целевых и инвестиционных программ.

Для реализации стратегии необходима консолидация финансовых ресурсов государства и бизнеса. А. Дворкович полагает, что если государство сможет заинтересовать частные институты в развитии инфраструктурных проектов, то задача обеспечения высоких темпов развития может быть успешно решена(16). Э. Набиуллина считает, что "бюджет и финансовый план - это инструменты для реализации политики. Первичны приоритеты политики, а не сводный финансовый план"(17).

Вспоминаются дискуссии по этому вопросу в СССР в конце 1920-х годов и в 1970-х годах. Тогда верх взяла позиция приоритета целей и задач экономической политики. Финансам была отведена функция обслуживания оборота материальных потоков, что явилось одной из главных причин дефицита бюджета в конце 1980-х годов.

Приоритет целей и задач развития экономики носит относительный характер. Рассмотрим позицию Министерства финансов, которое не исключает усиления тенденций разбалансированности при форсированном экономическом росте. Этого можно избежать, как считают его специалисты, если финансовый план составлять на 15 лет. Для разработки такого плана потребуется система макроэкономических индикаторов. Было бы ошибкой расчеты долгосрочного финансового плана делать на основе сложившихся тенденций и сценариев динамики одних только финансовых индикаторов. Финансовые ресурсы будущих периодов - это не ограничители экономического роста, а способ оценки продуктивности и эффективности выбранного сценария экономического и социального развития.

Приведем выдвинутые в ходе дискуссии аргументы против высоких темпов роста ВВП в долгосрочной перспективе. В экономике существуют "признаки перегрева", что выражается в перенакоплении капитала, в ускоренном росте денежной массы, всплеске роста цен и инфляции, в снижении склонности населения к сбережениям и повышении спроса на потребительские товары, в дисбалансе роста доходов и производительности труда, а также в разрыве между внутренним спросом и внутренним предложением(18). Расширяющееся кредитование за счет госресурсов может привести к тому, что кредиты станут некачественными(19). Особенно это касается иностранных кредитов отечественным компаниям. Проценты по ним растут, но не все компании, прежде всего с большим государственным участием, имеют достаточные финансовые ресурсы для своевременного погашения взятых обязательств.

Самый распространенный аргумент в пользу сдерживания темпов роста ВВП - опасение резкого увеличения темпов роста инфляции (20-25%). Действительно, связь между этими индикаторами неоднозначна. В 1990-е годы рост цен и инфляции был вызван резким сокращением объемов ВВП, промышленной и сельскохозяйственной продукции. Главными причинами послужили разрушение производственных и кооперационных связей, разбалансированность, упадок в развитии целых отраслей, например станкостроения.

Восстановление баланса между производством и потреблением, спросом и предложением осуществляется за счет либо увеличения импорта, либо повышения цен. В 2007 г. темп роста ВВП оказался на 2 п. п. выше прогнозируемых величин, а темп роста потребительских цен - на 4 п. п. Как в долгосрочной перспективе сложится соотношение между этими индикаторами? Скорее всего на первом этапе 12-летнего периода высокие темпы роста инвестиций, диспропорции между отраслями, реальным и финансовым секторами будут обусловливать более высокие темпы роста промышленных, сельскохозяйственных цен и транспортных тарифов, чем в последние семь лет. По мере устранения диспропорций, увеличения количества мелких и средних предприятий, демонополизации производства и сферы обращения, возрастания конкуренции, нормализации товарных рынков темпы роста цен в конце периода снизятся вероятнее всего в пределах 6 - 8%. Инновационный путь развития, на который должна вступить наша экономика, требует наращивания ресурсов для развития фундаментальной науки, образования, опытно-конструкторских работ, большие ресурсы потребуются для расширения инфраструктуры.

В системе индикаторов долгосрочной стратегии до 2020 г., на наш взгляд, можно было бы установить ориентиры темпов роста ВВП с 6-8% (2000-2007 гг.) до 9-10%, а пределы инфляции с 9-10 до 15% (ниже самого опасного предела инфляции в 25%, при котором деньги теряют свою ценность и происходит расстройство всей системы воспроизводства). Французский специалист по России Ж. Сапир считает, что для ее экономики, потребностей в реструктуризации отраслей годовой темп роста инфляции может быть в пределах 10 - 13%, а в отдельные годы - до 25%. Он называет такой темп роста инфляции, определяемый структурными факторами, естественным(20).

Изложенный подход основывается на понимании инфляции как явления, причины которого лежат в системе производства, структуре экономики, организации и менеджменте, высоком уровне монополизации. Разумеется, данный подход не отрицает значимости монетарного фактора, его влияния на цены, издержки и валютный курс. Такое влияние существует и совершенно не одномерно ни в пространстве, ни во времени. Исследования, основанные на большом статистическом материале за длительный период, показали, что в большинстве стран рост денежной массы опережает повышение цен не на 3-4 п. п. (как считал М. Фридмен), а на 20-30, в отдельных же странах, например в Китае, - в разы.

На темпы роста цен и инфляции существенно влияет объем производства. Действует фактор "эффекта масштаба": с увеличением объемов производства условно постоянные расходы на единицу продукции имеют тенденцию к снижению. Экономика стран с относительно крупными объемами ВВП, например США и Китая, больше диверсифицирована, и выпускаемые товары характеризуются значительным разнообразием. К тому же наличие большого числа производителей создает лучшие условия для конкуренции, чем экономика меньших масштабов. Поэтому одинаковый прирост мировых цен в таких экономиках рассредоточивается на относительно большую товарную массу. Не случайно годовой темп роста потребительских цен в США не выходит за пределы 3%.

Из сказанного следует, что главным направлением сдерживания инфляции в долгосрочном периоде является увеличение масштабов нашей экономики, то есть устойчивый и долговременный рост ВВП, от которого на 60% зависят рост денежных доходов населения и их товарное обеспечение.

Наращивание объемов ВВП - не механический процесс. Оно должно происходить при изменении структуры экономики, видов и качества выпускаемой продукции и услуг. Приведу один пример. Россия добывает в 2 раза больше нефти, чем перерабатывает, в то время как в США соотношение обратное. В России действует всего 27 НПЗ, что в несколько раз меньше, чем в большинстве развитых стран.

Оценивая аргументы изложенных позиций по поводу темпов роста ВВП, надо учитывать, что риски существуют и при высоких, и при низких темпах. В первом случае возникают риски высокой (свыше 25%) инфляции, ухудшения экологической обстановки, снижения уровня доверия инвесторов к экономической политике; во втором - угроза существованию самого государства как самостоятельного, обострение социально-экономических противоречий, снижение уровня жизни населения. Необходимы глубокий и комплексный анализ и мониторинг рисков реализации стратегии и своевременная корректировка инструментов экономической политики.

Возможные меры по разработке стратегии

Исходным пунктом разработки стратегии должны быть оценка состояния развития экономики и выявление противоречий. В современной российской экономике наиболее опасными можно назвать противоречия между: национальными интересами страны и корпоративными интересами; реальным сектором экономики и финансовым; экспортоориентированными отраслями и отраслями, обслуживающими внутренний рынок; федеральным центром и субъектами Федерации; интересами большинства населения и финансовой олигархии. Эти противоречия нарушают архитектонику рыночного хозяйства, а при отсутствии адекватных механизмов их разрешения увеличиваются диспропорции и дефициты. Саморегулирующие механизмы рынка не всегда быстро срабатывают, поэтому зачастую равновесие восстанавливается за счет резкого повышения цен, которое не приводит автоматически к увеличению предложения товаров.

При оценке возможных концепций стратегии и сценариев ее реализации надо определить, насколько они способствуют преодолению указанных противоречий. Именно с таких позиций нужно оценивать итоги периода 2000-2008 гг. Наиболее успешным был 2007 год: ускорение темпов роста ВВП до 8,1%, прирост инвестиций - 21%, значительный шаг в диверсификации производства, опережение роста продукции машиностроения, реализация национальных проектов, прорыв в жилищном строительстве.

Вместе с тем за эти семь лет практически не произошло продвижения по пути развития гармоничного общества с менее острыми социально-экономическими противоречиями. Длительным остается несоответствие в динамике индикаторов национальной безопасности. В инновационной и социальной сферах экономики эти индикаторы превышают пределы безопасного развития, например разрыв в уровне доходов 10% богатых и 10% бедных превышает европейские нормативы в 2-3 раза, а в Москве - в 5 - 6 раз. Федеральный бюджет имеет профицит и избыточные финансовые и валютные резервы. Такое финансовое благополучие достигнуто ценой существования значительной части населения на грани низкого прожиточного минимума.

Экономика России обременена структурными дисбалансами и дефицитами как в отраслях ТЭК, строительстве, АПК, так и в потребительском секторе. Эти дисбалансы - главная причина постоянного повышения цен. Самой серьезной диспропорцией является дефицит высококвалифицированных рабочих и инженерных кадров. Экономический рост все больше будет зависеть от решения проблемы подготовки и переподготовки рабочих кадров.

В ближайшие годы страну ожидает ухудшение состояния -платежного баланса даже при рекордно высоких ценах на нефть и газ в связи с возрастанием затрат на импорт, крупными выплатами инвестиционных доходов нерезидентам, а также, как это ни странно, огромными золото-валютными резервами. Валютные операции по этим резервам представляют прямой вычет из положительного сальдо платежного баланса.

Стратегия долгосрочного развития России должна приобрести статус важнейшего политического, экономического и социального документа. Некоторые экономисты предлагают всю организационную работу свести к формированию поддерживающих стратегию коалиций, которые формируются по принципу взаимных интересов. Это полезный институт в системе бизнеса и государственно-частного партнерства при условии, что бизнесмены будут выстраивать свой бизнес с учетом не только корпоративных интересов, но и национальных. Можно долго дискутировать по поводу национальных интересов, но нужно их сущность закрепить в концепции или даже в стратегии национальной безопасности страны.

Значительная роль в гармонизации национальных и корпоративных интересов при разработке долгосрочной стратегии социально-экономического развития отводится индикаторам и пороговым значениям экономической и национальной безопасности в целом. Такая совокупность индикаторов должна разрабатываться на основе глубокого системного анализа российской экономики, экономики стран ЕС, США, Китая и ряда других стран, где успешно применяется методология индикативного планирования. Эти индикаторы, синтезируя обширную информацию по критериям безопасности и устойчивости развития, создают основу для взаимодействия и консолидации государства и бизнеса в решении общенациональных задач, что позволит субъектам Федерации включиться в процесс стратегического планирования.

Стратегия может стать действенным документом при условии создания специального институционального звена стратегического планирования, выполняющего функции генератора идей, системного интегратора и координатора всей этой сложной работы по регионам, а также по крупным государственным компаниям. Часть индикаторов должна быть представлена в виде директивы государства, обязательной для исполнения.

Формирование долгосрочной стратегии социально-экономического развития России - одна из сложнейших задач. Условием ее решения должны стать не просто возможные сценарии развития при различных вариантах мировых цен на нефть и газ, но и ответы на вопросы о путях преодоления противоречий.

* Статья подготовлена на основе доклада автора на Научной конференции в РАЕН (23 апреля 2008 г.) и в Институте социального развития Европы и Азии при Центре развития Госсовета КНР (5 мая 2008 г.).

1. К программе социально-экономического развития России 2008-2016: Научный доклад / Авт. колл. под рук. Р. Гринберга; статьи в журнале "Вопросы экономики". 2008. N 1-4.
2. Полтерович В. Стратегия модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. N 4. С. 13.
3. Шаститко А., Агафонцев С., Плаксин С. Структурные альтернативы социально-экономического развития России // Вопросы экономики. 2008. N 1. С. 73 - 74.
4. Там же. С. 74.
5. Там же. С. 76. 6 Там же. С. 79.
6. Коалиции для будущего. Стратегии развития России / Коллектив экономистов "СИГМА". М.: Промышленник России, 2007. С. 75-76.
7. Полтерович В. Указ. соч. С. 12.
8. Там же. С. 13-14.
9. Там же. С. 16.
10. May В. Экономическая политика 2007 г.: успехи и риски // Вопросы экономики. 2008. N 2. С. 11-12.
11. Чемизов С. Штурм технологий шестого уклада // Независимая газета. 2008. 22 аир. С. 15.
12. Роуз Дж. Производственная маршрутная карта для Великобритании // Независимая газета. 2008. 29 апр. С. б.
13. Российский статистический ежегодник. М.: Росстат, 2007. С. 674.
14. Независимая газета. 2008. 9 апр.
15. КоммерсантЪ. 2008. 3 апр. С. 2.
16. Независимая газета. 2008. 9 апр. С. 5.
17. КоммерсантЪ. 2008. 2 апр. С. 2.
18. Там же.
19. Проблемы прогнозирования. 2006. N 3; Эксперт. 2007. N 4.