О стратегии интегрированной модернизации экономики России до 2025 года

А. Акаев

Стратегия правительства РФ по инновационному развитию экономики России до 2020 года

Первый вариант «Стратегии-2020» был разработан Минэкономразвития России под руководством замминистра А. Н. Клепача и утвержден правительством РФ перед началом глобального финансово-экономического кризиса осенью 2008 г. Он основан на положениях «Концепции долгосрочного развития Российской Федерации на период до 2020 года», принятой правительством РФ 17 ноября 2008 г. В данной концепции была провозглашена стратегическая цель: «Достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан».

Мировой финансово-экономический кризис 2008—2009 гг. помешал реализации указанной стратегии. Уже в 2010 г., с учетом первых уроков кризиса, был представлен новый вариант правительственной стратегии под названием «Инновационная Россия-2020»¹. В дальнейшем мы будем ссылаться исключительно на этот вариант правительственной стратегии, имея в виду, что он еще не утвержден правительством.

В стратегии «Инновационная Россия-2020» справедливо декларируется: «Россия ставит перед собой амбициозные, но достижимые цели долгосрочного развития — обеспечение высокого уровня благосостояния населения, закрепление геополитической роли страны как одного из глобальных лидеров, определяющих мировую политическую повестку дня. Единственным возможным способом достижения этих целей является переход экономики на инновационную социально ориентированную модель развития» (с. 5). Представлены количественные показатели инновационной экономики (с. 17), которые предполагается достигнуть к 2020 г.: занятие существенной доли (5 — 10%) на рынках высокотехнологичных товаров и интеллектуальных услуг по пяти-семи позициям; повышение вдвое доли валовой добавленной стоимости инновационного сектора в ВВП (с 11 до 17—20%); увеличение в пять-шесть раз удельного веса экспорта российских высокотехнологичных товаров в общемировом объеме (с 0,35 до 2%); повышение в четыре-пять раз доли инновационно активных предприятий (с 10 до 40—50%). Предполагается, что инновационное развитие к 2020 г. превратится в основной источник экономического роста благодаря увеличению производительности факторов производства во всех секторах экономики, расширению рынков и повышению конкурентоспособности продукции.

В качестве ключевой проблемы в правительственной стратегии отмечаются низкий спрос на инновации в целом по российской экономике, невосприимчивость бизнеса к инновациям. В результате сектор генерации знаний и созданная инфраструктура национальной инновационной системы (НИС) фактически работают «вхолостую». Действительно, в 2009 г. разработку и внедрение технологических инноваций осуществляли 9,4% общего числа предприятий отечественной промышленности, а в Германии — 69,7, Бельгии — 59,6, Эстонии — 55,1% (с. 11). Мала также доля предприятий, инвестирующих в приобретение новых технологий, — всего 11,8%. Российская НИС ориентирована в основном на имитационную модернизацию, а не на создание радикальных нововведений и инновационных технологий. Об этом свидетельствует структура расходов на технологическую модернизацию на уровне компаний.

В России доля затрат на исследования и разработки, выполненные собственными силами организаций, в 2009 г. составила 16,4% общего объема затрат на технологическую модернизацию, а сторонними организациями — 10,9%. При этом на приобретение машин и оборудования за рубежом компании направляют 51,2%, на обновление программных средств — 1,3% всех затрат. Для сравнения: западноевропейские компании тратят до 80% всех средств, направляемых на инновационную деятельность, на исследования и разработки. В 2008 г. доля произведенных российскими компаниями товаров и услуг в общемировом объеме экспорта высокотехнологичной продукции гражданского назначения составила всего 0,25%, что несопоставимо с показателями таких стран, как Китай (16,3%), США (13,5%), Германия (7,6%) и др.

Отсюда вытекают ключевые задачи правительственной стратегии «Инновационная Россия-2020»:

• наращивание человеческого потенциала в сфере науки, образования, технологий и инноваций. Планируется увеличить к 2020 г. расходы на образование до 6,5-7% ВВП, на здравоохранение — до 6, на научные исследования — до 3% ВВП, то есть в полтора-два раза;
• резкое, кратное повышение инновационной активности бизнеса;
• обеспечение благоприятного инновационного климата;
• формирование устойчиво развивающегося сектора исследований и разработок;
• усиление интегрированности России в мировые процессы создания и использования инноваций.

В правительственном документе рассматриваются три варианта инновационной стратегии (с. 19-21).

1. Вариант инерционного импортоориентированного технологического развития. Он предполагает фокусирование политики на поддержании макроэкономической стабильности и низких бюджетных расходов на науку, инновации и инвестиции в человеческий капитал. Такой вариант приведет к дальнейшему ослаблению НИС, усилению зависимости от иностранных технологий и обрекает Россию на технологическое отставание от ведущих стран Запада.
2.  Вариант догоняющего развития и локальной технологической конкурентоспособности. Он ориентируется не только на модернизацию экономики на основе импортных технологий, но и на локальное (точечное) стимулирование развития отечественных разработок. Для России догоняющий путь развития означает массовое заимствование доступных на мировом рынке технологий, передовых по российским стандартам. Их либо закупают, либо привлекают вместе с иностранным капиталом. Главные преимущества такой стратегии в том, что сроки осуществления модернизации и инновационные риски минимальны. В результате экономика получает заметный эффект от быстрого массового распространения более прогрессивных технологий.
3.  Вариант достижения лидерства в ведущих научно-технических секторах и фундаментальных исследованиях. Он соответствует целям и задачам, сформулированным в концепции долгосрочного развития России. Его реализация потребует от государства огромных средств и эффективных мер по модернизации науки, концентрации усилий на прорывных научно-технических направлениях, что позволит России занять лидирующие позиции на соответствующих мировых рынках высокотехнологичной продукции и услуг. Конечно, этот путь связан с большими рисками.

В итоге в правительственном документе предлагается смешанная стратегия: с элементами стратегии лидерства в некоторых сегментах, в которых можно создать конкурентные преимущества, но при реализации догоняющей стратегии в большинстве секторов экономики и промышленности параллельно с восстановлением инженерного и конструкторского потенциала (с. 21). Данное предложение мы считаем разумным и реалистичным.

Реализация смешанной стратегии инновационного развития предусматривает два этапа (с. 22-25):

1. этап (2011-2013 гг.): повышение восприимчивости бизнеса и экономики в целом к инновациям, причем указаны пути решения этой задачи. Очевидно, однако, что сроки ее реализации придется переносить;
2. этап (2014-2020 гг.): проведение масштабного перевооружения и модернизации промышленности, чтобы выйти на средний технологический уровень развитых стран. При этом сохранится поддержка крупных проектов в рамках приоритетных направлений развития науки, техники и технологий, а также приоритетов технологического развития, призванных обеспечить технологическое лидерство.

В целях эффективной реализации стратегии «Инновационная Россия-2020» планируется реорганизовать систему стратегического управления в сфере инновационного развития. Одним из ключевых инструментов координации станет механизм технологических платформ, в рамках которого наука, государство, бизнес и потребители будут вырабатывать общее видение перспектив технологического развития соответствующей отрасли или технологического направления, формировать и реализовывать перспективную программу исследований и разработок. На поддержку реализации исследовательских программ в рамках технологических платформ будет ориентирован Российский фонд технологического развития (РФТР). Российские технологические платформы (РТП) могут стать эффективным механизмом разработки и коммерциализации импортозамещающих товаров на основе инновационных или заимствованных технологий на уровне целых секторов и отраслей российской экономики.

Объективный анализ стратегии «Инновационная Россия-2020» показывает, что она ставит высокие и реалистичные цели, предлагает рациональные пути их достижения и может служить основой для разработки среднесрочной стратегии модернизации экономики России до 2020—2025 гг. К числу недостатков этой стратегии следует отнести отсутствие целевых макроэкономических показателей темпов экономического роста и инфляции.

В связи с критическим восприятием стратегии «Инновационная Россия-2020» в экспертном сообществе разработку новой стратегии в начале 2011 г. правительство поручило Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХ и ГС) и Национальному университету — Высшей школе экономики (НИУ ВШЭ). К подготовке обновленной «Стратегии-2020» были приглашены более 1,5 тыс. ученых и экспертов. Работа под руководством ректора РАНХ и ГС В. А. Мау и ректора НИУ ВШЭ Я. И. Кузьминова была в основном завершена к началу декабря 2011 г. Объемный доклад в декабре 2011 г. поступил в правительство для обсуждения и согласования в министерствах. Он получил название «Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика»². Далее для краткости будем называть его «Новая стратегия-2020». Окончательный вариант доклада был представлен в марте 2012 г.

Основным приоритетом в «новой стратегии-2020» объявлен выход на максимально высокие темпы устойчивого сбалансированного роста. Аргументируется это тем, что слабый рост в условиях догоняющего развития не позволяет ни сократить отставание от стран-лидеров в долгосрочном периоде, ни поддерживать социальную стабильность в краткосрочном. В «Новой стратегии-2020» утверждается: «Для реализации стратегических целей России необходим не просто экономический рост, но достаточно высокие его темпы — не менее 5% в год, заметно превышающие темпы роста развитых стран» (с. 4). Справедливо констатируется также, что «в рамках инерционного сценария, опирающегося на сохранение прежней модели, экономический рост возможен, однако невозможен устойчивый экономический рост» (с. 17). Отмечается, что при определенных предположениях возможны ежегодные темпы роста в рамках старой модели на уровне 4% ВВП в течение десятилетия.

Суть новой модели роста заключается в переходе от экономики спроса к экономике предложения. Ключевые задачи здесь следующие (с. 5):

• последовательная ориентация на снижение инфляции, что позволит изменить механизм предложения денег, повысить склонность экономических агентов к сбережениям и долгосрочному инвестированию;
• целенаправленные усилия по снижению институциональных барьеров для экономического роста с целью улучшить деловой климат, повысить инвестиционную привлекательность страны, стимулировать развитие внутренней конкурентной среды, содействовать рыночному распределению ресурсов;
• обеспечение высокой нормы сбережений на уровне 25—30% ВВП, как в странах с успешной стратегией догоняющего развития;
• ориентация на внешний спрос;
• макроэкономическая стабильность.

В новой модели роста предлагается частично изменить приоритеты денежной политики — главным становится снижение инфляции (с. 23). Это предложение спорное. Во-первых, нереалистично одновременно ставить задачи достижения максимально возможных темпов роста и минимального уровня инфляции. Надо делать выбор. Во-вторых, главная задача Банка России на данном этапе состоит в том, чтобы увеличивать денежное предложение для повышения монетизации экономики. И с этой задачей ЦБ РФ успешно справляется. Безусловно, инфляция должна быть однозначной и не превышать 10%, но не 3-4%.

Требование ориентации на внешний спрос нереалистично, по крайней мере в этом десятилетии. Даже Китай, уже ставший «фабрикой мира», сегодня прилагает огромные усилия для стимулирования внутреннего спроса, частичной переориентации экономики на внутренний рынок. Отчасти это обусловлено тем, что сложившаяся модель экспортоориентированного развития исчерпала себя. России также необходимо ориентироваться на внутренний спрос, тем более что она занимает восьмое место в мире по размеру внутреннего рынка. В настоящее время, как отмечается в «Новой стратегии-2020» (с. 16), рост внутреннего спроса на 55% покрывается повышением цен, на 25% — увеличением импорта и лишь на 20% — ростом предложения со стороны отечественных предприятий. Насыщение внутреннего рынка путем импортозамещения — наиболее реалистичный способ формирования «экономики предложения».

Новая модель роста потребует более интенсивного использования всех ресурсов и резервов производительности труда. Помимо наличия природных ресурсов и большого внутреннего рынка — факторов конкурентоспособности, задействованных в прежней модели экономического роста, это и относительно высокое качество человеческого капитала, и определенный научный потенциал. Чтобы лучше задействовать два последних фактора, в «Новой стратегии-2020» предлагается новая социальная политика, которая должна адресно и полнее учитывать интересы членов общества, которые способны реализовать потенциал инновационного развития (с. 5). С экономической точки зрения это представители среднего класса, а с культурной — люди с высшим образованием, относящиеся к креативному классу. Такой подход не означает отказа от борьбы с бедностью, но позволяет сбалансировать связанные с ним меры усилиями, направленными на достижение целей развития.

В «Новой стратегии-2020» разработана система мер по реализации поставленных целей и задач социальной политики, ориентированная на создание среды, благоприятной для развития человеческого потенциала. Уделено большое внимание мерам по улучшению делового климата, защите конкуренции, повышению инвестиционной привлекательности. Их реализация должна способствовать переходу российской экономики к инновационной стадии, что рассматривается как абсолютный императив развития России на период до 2020 г. В целом «Новая стратегия-2020» уточняет, дополняет и развивает стратегию «Инновационная Россия-2020». В новой стратегии точнее сформулированы макроэкономические цели страны (темпы роста и инфляция); тщательно проработана социальная политика. Очевидно, на основании двух рассмотренных документов можно подготовить добротную стратегию модернизации экономики России.

Инициативные стратегии модернизации российской экономики

Еще до опубликования первого варианта «Стратегии-2020» в научном сообществе развернулась широкая дискуссия (в том числе на страницах журнала «Вопросы экономики»), в ходе которой был предложен ряд инициативных стратегий модернизации экономики России. Среди них наиболее проработаны стратегии, выдвинутые академиками В. М. Полтеровичем, С. Ю. Глазьевым и Р. И. Нигматулиным. Рассмотрим их последовательно.

В. М. Полтерович выдвинул стратегию «интерактивной модернизации»³, основанную на стратегии догоняющего развития с широкомасштабным заимствованием передовых западных технологий, методов организации производства и систем управления для модернизации всего народного хозяйства. В начале работы он анализирует дилемму: должна ли стратегия модернизации опираться в первую очередь на методы стимулирования экономического роста или сначала следует сосредоточить усилия на совершенствовании институтов. Сторонники институциональной модернизации утверждают, что начинать надо с институциональных реформ, направленных на улучшение государственного управления и судебной системы, подавление коррупции, устранение административных барьеров, совершенствование человеческого капитала. Если эти задачи будут решены, то рынок в основном сам справится с задачей быстрого роста. Полтерович показал, что улучшение институтов было в большей мере следствием, нежели предпосылкой быстрого экономического роста, сделал вывод о том, что институты должны совершенствоваться в процессе экономического роста. Он также отметил, что связь между экономическим ростом и качеством институтов двусторонняя: высокое их качество способствует росту, быстрый рост облегчает совершенствование институтов.

Обобщая опыт стран, ставивших перед собой задачу догоняющего развития, Полтерович формулирует следующие важные выводы⁴:

• страны, которые добились успеха, широко применяли индикативное планирование;
• для обеспечения быстрого роста необходимо проводить политику, адекватную стадии развития страны, и своевременно ее менять;
• важную роль в развитии стран Юго-Восточной Азии играла высокая норма сбережений;
• широкомасштабное заимствование требует тщательной координации усилий различных экономических агентов, высокоразвитой науки и системы отраслевых и корпоративных исследовательских институтов и центров;
• существенной предпосылкой быстрого роста выступает политическая стабильность.

Полтерович считает, что стратегия модернизации уже на стадии разработки должна опираться на взаимодействие всех заинтересованных сторон. Площадкой для этого могла бы стать система индикативного планирования, как регулярный механизм взаимодействия коалиций: представителей правительства, бизнеса и общественности при участии экспертов. Цель такого взаимодействия — выявление и согласование интересов, разработка стратегии развития, что способствует укреплению взаимного доверия между коалициями, необходимого для успеха всей стратегии модернизации.

Чрезвычайно важна идея Полтеровича о последовательных стадиях догоняющего развития:

1. начальной модернизации (индустриализации);
2. инициации экспортоориентированного роста;
3. стимулирования ускоренного развития;
4. развитого рынка.

Каждой стадии присущи свои инструменты стимулирования роста, причем при переходе от одной стадии к другой характер влияния той или иной политики на экономический рост может меняться: от импортозамещения к экспортной ориентации, от заимствования к инновациям.

Чтобы эффективно реализовать стратегию модернизации экономики России, Полтерович считает необходимым создать институциональную систему интерактивного управления ростом (СИУР). СИУР должна организовать в единое целое разрозненные институты развития, осуществлять координацию их деятельности, ориентируя на стимулирование и поддержание быстрого роста.

С. Ю. Глазьев предложил стратегию опережающего развития России в условиях глобального кризиса? и утверждает, что подъем российской экономики возможен только на основе нового технологического уклада при наличии самодостаточной, опирающейся на внутренние источники денежного предложения кредитно-финансовой системы. Стратегия Глазьева — важный компонент более общей «смешанной стратегии» модернизации, включающей и компонент догоняющего развития, поскольку низкотехнологичная экономика не восприимчива к инновациям⁶, а технологический уровень повышается от заимствования к инновациям, как показал Полтерович. К важным достоинствам работы Глазьева можно отнести детальную оценку состояния российской промышленности и научно-технического потенциала страны, а также прогноз развития ключевых направлений нового технологического уклада, становление и распространение которого будут определять глобальное экономическое развитие в ближайшие 20—30 лет.

Р. И. Нигматулин разработал стратегию модернизации экономики России, основанную на трех фундаментальных принципах⁷:

• всестороннее сбалансирование экономики на основе теории межотраслевого баланса лауреата Нобелевской премии В. В. Леонтьева;
• справедливое распределение доходов в обществе и снижение избыточного социального неравенства;
• опережающее повышение покупательского спроса.

Нигматулин исходит из того, что несбалансированность и социальная несправедливость разрушительны для государства и экономики, а избыточное социальное неравенство в России тормозит ее экономический рост. Сбалансированность экономики требует и сбалансированного соотношения цен на различные жизнеобеспечивающие товары в соответствии с издержками. Нигматулин приводит оценочные расчеты такого соотношения. Далее он доказывает, что в сбалансированной экономике главный инвестор — народ, получивший сбалансированную долю ВВП, идущую на оплату труда, при сбалансированных с затратами ценах. Показано, что фонд оплаты труда в сбалансированной экономике должен составлять 60—70% ВВП, как в развитых странах, а финансирование здравоохранения, образования, армии, науки и культуры должно быть увеличено не менее чем в два раза⁸.

Возникает вопрос: как приступить к сбалансированию экономики? С чего начать? Нигматулин, как истинный математик, формулирует ответ на него в виде теоремы⁹.

Теорема 1: Прогрессивная шкала налогов — необходимое условие сбалансированной рыночной экономики и экономического роста.

Теорема 8: Для развития производительных сил и подъема российских производств в ближайшее десятилетие необходимо, чтобы российское производство ориентировалось не на экспорт, а на обеспечение внутреннего рынка. Таким образом, он ратует за импортозамещающую модернизацию.

Автор настоящей статьи также выдвинул стратегию модернизации экономики России путем инновационно-технологического прорыва до 2020-2025 гг.¹¹ Дело в том, что в соответствии с инновационно-циклической теорией Шумпетера—Кондратьева, 2010—2025 гг. — фаза депрессии пятого Кондратьевского цикла (2010-2017 гг.) и фаза оживления и начала подъема шестого (2018-2025 гг.), когда мировая экономика наиболее восприимчива к технологическим, организационным и иным типам инноваций, — это «окно возможностей».

Стратегия инновационно-технологического прорыва разрабатывалась в ряде исследований¹². В них на примере Японии, Южной Кореи и Китая показано, что успеха удалось добиться исключительно путем инновационно-технологического прорыва в первые 10—15 лет реализации стратегии модернизации, что потребовало от правительств концентрации всех национальных ресурсов и их эффективного использования. Примеров альтернативной успешной стратегии модернизации нет. Чтобы развивающаяся страна в современных условиях смогла осуществить экономический прорыв (взлет) и присоединиться к числу развитых стран ОЭСР, наряду с успешной реализацией стратегии догоняющего развития требуется динамичное инновационно-технологическое развитие с использованием собственного научно-технического потенциала.

Страна, опирающаяся исключительно на собственную технологическую базу, не сможет обеспечить темпы роста экономики свыше 2-3% в год. Опыт XX в. показал, что успешная модернизация экономики путем эффективного заимствования высокопроизводительных технологий извне позволяет добиться годовых темпов прироста 7—8% на протяжении 20 — 30 лет (см. рис. 1). Однако для этого были необходимы квалифицированная рабочая сила, включая инженерно-технические кадры, а также разветвленная сеть НИОКР (отраслевые НИИ и корпоративные К&Э-центры). Учитывая возрастающую роль человеческого капитала в долговременном развитии, для России в XXI в. объектом приоритетного инвестирования выступают сохранение и приумножение человеческого потенциала.

Таким образом, России целесообразно наряду с динамичным инновационным развитием осуществить глубокую технологическую модернизацию обрабатывающих отраслей промышленности, а также традиционных базовых отраслей экономики путем эффективного заимствования высокопроизводительных технологий пятого уклада в наиболее развитых странах. Только оптимальное сочетание собственных и заимствованных технологических инноваций благодаря их синергетическому эффекту позволит добиться высоких устойчивых темпов прироста российской экономики на уровне 7—8% в год, характерных для быстроразвивающихся стран. В этих целях в долгосрочном периоде правительство России должно проводить активную государственную промышленную политику¹³. Обязательным компонентом стратегии инновационно-технологического прорыва выступает расширение подготовки инженерно-технических кадров на основе новейших достижений техники и технологий¹⁴.

Сравнительный анализ рассмотренных стратегий модернизации

Участники дискуссии, развернувшейся в российском обществе, согласны с тем, что основными целями социально-экономического развития России выступают становление подлинно демократического, социально ориентированного государства с мощной инновационной экономикой, способной обеспечить высокий уровень и качество жизни населения, а также поддерживать престиж России в мире как великой державы. Большинство экспертов и разработчиков стратегий модернизации экономики России считают, что эффективная стратегия достижения этих целей должна предусматривать¹⁵:

• расширение частной инициативы и свободной конкуренции;
• проведение эффективной социальной и промышленной политики;
• налаживание взаимодействия бизнеса, государства и общества;
• наличие сильного и эффективного государства;
• повышение качества институтов, улучшение делового и инвестиционного климата;
• обеспечение высокого уровня человеческого капитала;
• создание инновационной экономики.

Разногласия прежде всего возникают по следующим вопросам:

• что важнее в первую очередь: ускорение темпов роста экономики или снижение уровня инфляции;
• с чего начинать: с улучшения институтов (институциональной модернизации) или стимулирования экономического роста (технологической модернизации);
• на какой спрос надо ориентироваться: внутренний или внешний?

На второй вопрос убедительно ответил Полтерович¹⁶. Он показал, что институты целесообразно улучшать в процессе экономического роста, то есть надо начинать с ускорения роста (см. выше).

Первый вопрос был подробно рассмотрен в нашей работе¹⁷ и решен также в пользу приоритета быстрого экономического роста. В 2011 г. В. В. Путин сформулировал главную задачу, стоящую перед Россией в предстоящем десятилетии: через 10 лет Россия должна войти в пятерку крупнейших экономик мира, а ВВП на душу населения должен вырасти почти вдвое — с 19 тыс. до более 35 тыс. долл. Тогда удастся одновременно решить две ключевые задачи: модернизировать российскую экономику и повысить качество жизни населения. Поскольку для удвоения ВВП за десять лет требуется экономический рост со средним темпом 7,2%, то для удвоения душевого дохода при ожидаемом демографическом спаде нужны более высокие темпы — около 8—9%. Чтобы удвоить душевой доход населения, необходимо повысить производительность труда более чем в два раза. За предкризисные десять лет (1998-2008 гг.) она выросла в 1,7 раза.

В нашей работе¹⁸ было показано, что в России установилась умеренная равновесная инфляция, соответствующая нынешней структуре и состоянию экономики, когда последняя сохраняет способность расти относительно высокими темпами. В долгосрочном плане инфляция характеризовалась экспоненциальной тенденцией к снижению, несмотря на колебания в довольно широком диапазоне. Согласно расчетам, в среднесрочном плане инфляция естественным образом выйдет на уровень 4—5% годовых. Итоговая величина инфляции в 2011 г. (6,1%) — наименьшая за два десятилетия — только подтверждает указанную тенденцию. Действительно, российская инфляция в значительной мере носит немонетарный характер — это инфляция издержек, для снижения которой требуются модернизация экономики, обновление основных средств производства, сокращение издержек в естественных монополиях и т. п.

Важно, чтобы годовая инфляция не превышала 9-10% — это пороговое значение для российской экономики (ниже него финансовая система проявляет повышенную склонность к кредитованию товаропроизводителей)¹⁹. Инфляция 7-9% годовых в ближайшие годы приемлема для выхода на темпы экономического роста 6-8% в год. Полтерович приводит результаты эмпирических исследований²⁰, согласно которым оптимальное значение инфляции для развивающихся стран выше, чем для развитых, и находится в районе 6—10% в год, а В. Сенчагов²¹ полагает допустимой инфляцию до 15% годовых.

Поскольку инфляция в российской экономике преимущественно немонетарная, нет необходимости ужесточать денежно-кредитную политику. Напротив, увеличение денежной базы интенсифицирует процесс образования финансовых капиталов, что, в свою очередь, стимулирует инвестиционную активность и экономический рост. Поэтому ЦБ РФ должен планомерно расширять денежное предложение на 30—40% ежегодно, как в предыдущем десятилетии. Уровень монетизации российской экономики составляет примерно 40% ВВП, и если нынешние темпы роста монетизации сохранятся, то уже к 2018 г. — началу оживления и подъема новой длинной волны Кондратьева — он достигнет показателя развитых европейских стран — 60-80% ВВП. В большинстве стран с развивающимся рынком рост денежной массы опережает повышение цен не на 3-4%, как полагал М. Фридмен для развитых стран, а на 20-30%, как и в России²².

Наконец, какая модернизация больше подходит России: экспорто-ориентированная или импортозамещающая? Выше мы отмечали, что сложившаяся модель экспортоориентированного развития исчерпала себя. Самую серьезную угрозу реальной экономике России сегодня представляет растущий импорт. Темпы его роста в последние годы превысили 40%. В условиях стабилизации экспорта это ведет к сокращению профицита торгового баланса. В России объем импорта однозначно определяется объемом экспорта нефти, газа и металлов или, точнее, ценами на них (см. рис. 2). Падение цен на экспортируемое сырье будет означать сокращение импорта.

В условиях роста импорта и оттока капитала сальдо торгового баланса может стать нулевым или даже отрицательным. Снижение цен на нефть только усугубит ситуацию. На рисунке 3 представлены результаты расчетов сальдо счета текущих операций при различных сценариях плавного снижения цен на нефть до 2017 г., когда предположительно закончится депрессия мировой экономики. Однако самые негативные последствия такой ситуации заключаются в том, что рост потребительского спроса населения, обеспечиваемый за счет расширения программ социальной поддержки, в значительной мере удовлетворяется растущим импортом, а не стимулирует развитие отечественного производства. Чтобы внутренний спрос стал двигателем экономики, он должен покрываться импортозамещающей отечественной продукцией.

России необходимо незамедлительно приступить к реализации широкомасштабной программы импортозамещения, предварительно проведя инвентаризацию всей импортной продукции, на основе технологической модернизации обрабатывающих отраслей экономики.

Для этого нужно эффективно использовать два новых института, созданных правительством в последнее время: Агентство стратегических инициатив (АСИ) и РТП. Действительно, АСИ может стать механизмом продвижения инновационных, в том числе импортозамещающих, бизнес-проектов предприятий среднего и малого бизнеса, а РТП — механизмом разработки и коммерциализации импортозамещающих товаров на основе инновационных или заимствованных технологий на уровне секторов и отраслей российской экономики. Такая программа будет способствовать возрождению сферы НИОКР (что важно для перехода на инновационный путь развития), стимулировать спрос на научно-техническую продукцию, инновационные технологии и услуги.

Европейские технологические платформы (ЕТП) постепенно превратились из инструмента технологического развития в инструмент глобального социального планирования. Сегодня перед ЕТП ставят такие задачи, как обеспечение продовольственной и энергетической безопасности, создание экологически чистых источников энергии, сохранение природных ресурсов и управление ими и т. д. Учитывая опыт функционирования ЕТП, целесообразно ориентировать РТП на содействие быстрому и устойчивому экономическому развитию страны путем радикальной технологической модернизации обрабатывающих отраслей.

В случае оперативного запуска программы импортозамещающей технологической модернизации темпы роста экономики России уже через два-три года повысятся до 5-6%, а через четыре-пять лет — до требуемых для удвоения душевого дохода 7-8% в год. Кроме того, это позволит диверсифицировать экономику, чтобы обеспечить ее устойчивое развитие в условиях падения цен на нефть и роста дефицита бюджета. Возможная в таком случае девальвация рубля из проблемы трансформируется в источник повышения конкурентоспособности российских товаропроизводителей.

Стратегия интегрированной модернизации

Главный вопрос: способна ли Россия совершить инновационно-технологический прорыв в предстоящем десятилетии и ускорить темпы экономического роста до 7-8% в год? Хватит ли финансовых ресурсов? Имеется ли достаточный задел отечественных научно-технических разработок для коммерциализации в инновационные технологии и продукты? Позволяет ли современный интегральный уровень экономического развития России приступить к реализации стратегии прорывной модернизации? Сразу отметим, что на все эти вопросы имеются утвердительные ответы.

Многие эксперты высказывают сомнение в том, что российская экономика способна ускорить темпы роста до 5—6% в год, не говоря уже о 7-8%. Приток ПИИ после кризиса 2008—2009 гг. снизился в 1,5—2 раза, и скорее всего эта тенденция продолжится. В целом для России в ближайшие годы внешние рынки финансового капитала можно считать закрытыми. Более того, продолжается отток капитала из страны, что свидетельствует о неблагоприятном инвестиционном климате. Поэтому надо обращаться к внутренним ресурсам.

В нашей работе²³ мы рассчитали, что для достижения темпов роста 7% требуется повысить норму валового накопления в ВВП до 22,6%, а 8% — до 24,9%. Для этого надо увеличить ежегодный прирост инвестиций в основной капитал до 15—20%. Для сравнения: в предкризисные годы норма валовых накоплений составляла в среднем 20%, а темпы прироста инвестиций — 12%. Более того, многие эксперты и разработчики стратегий модернизации полагают необходимым повысить норму накопления до 25-30%.

Например, в Республике Корея в годы инновационно-технологического прорыва (1975-2000 гг.) средний уровень валовых накоплений составлял 35%, а в 1990 — 1995 гг. превышал 40% ВВП. Аналогичная картина наблюдалась в Китае, что позволило в течение последних 30 лет поддерживать средний ежегодный темп прироста ВВП на уровне 9,8%!

Академик В. В. Ивантер неоднократно предупреждал об опасности ориентации на низкие темпы экономического роста — 3-4% в год, то есть приближения к среднемировым показателям, в то время как страны БРИКС, куда входит Россия, развиваются средним темпом 6,5%. Он утверждает²⁴, что российская экономика может реально ускорить темпы роста до 6-8% в год в течение ближайших десяти лет. Для этого необходимо целенаправленно активизировать внутренний спрос за счет бюджетных средств, несмотря на возможный дефицит бюджета.

Как отмечалось выше, для успеха подлинного инновационно-технологического прорыва требуется не менее 20—30 лет. Следовательно, соответствующие реформы нужно с самого начала планировать как долгосрочные. Кроме того, на их проведение придется потратить огромные государственные средства. Здесь может оказаться полезным предложение Нигматулина о введении прогрессивного налога на доходы, что позволит переложить на богатую и состоятельную часть населения значительную часть расходов на социальные программы и направить высвободившиеся средства бюджета на инвестиционные цели. Для России допустимо повысить долю государственных инвестиций в ВВП с нынешних 2,5 до 5%.

Минэкономразвития России под руководством замминистра А. Н. Клепача подготовило прогноз до 2030 г., в котором рассмотрены два сценария экономического развития страны: инновационный и консервативный (энергосырьевой). Инновационный сценарий предполагает, что государство активно инвестирует в ключевые отрасли экономики, финансируя ее развитие за счет сохранения дефицита бюджета на уровне 2-3% ВВП и роста госдолга до 30% ВВП в 2012-2025 гг., то есть в три раза выше нынешнего уровня. С. Журавлев и А. Ивантер²⁵ путем компьютерного моделирования показали, что дефицит 2% ВВП для России не так опасен с точки зрения вероятности попадания в долговую ловушку. Например, при росте экономики 5% и инфляции 5% госдолг стабилизируется на уровне 20% ВВП. Расходы на здравоохранение при этом увеличиваются в 1,5 раза, на образование — в 1,35, на науку — более чем вдвое! По прогнозу МЭР, ВВП будет расти в среднем на 4% в год, капитальные вложения возрастают в 4 раза, а реальные доходы населения — в 2,3 раза. «Сценарий предполагает прорыв в повышении эффективности человеческого капитала и превращение инновационных факторов в ведущий источник экономического роста на рубеже 2020—2022 годов», — утверждается в документе.

На рисунке 4 представлены графики, описывающие динамику инвестиций в человеческий капитал в ряде стран, которые наглядно показывают, как мало внимания и средств (6% ВВП) уделяется этому вопросу в России. Напротив, Китай, начиная с 1980 г. (10% ВВП) стремительно наращивал инвестиции в человеческий капитал (2008 г. — 15% ВВП) и сегодня находится на уровне таких европейских стран, как Франция и Финляндия.

Основным экономическим результатом инновационного сценария развития экономики России к 2030 г. станет увеличение доли высокотехнологичного сектора экономики до 20% ВВП (с нынешних 12%). Это будет приемлемо, если доля средневысокотехнологичного (по классификации ОЭСР) сектора также повысится до 30% и более, чтобы суммарная доля высоко- и средневысокотехнологичного секторов превысила 50%, что необходимо для дальнейшего саморазвития экономики.

Инновационный сценарий развития российской экономики, представленный МЭР, может служить хорошей основой для разработки стратегии инновационно-технологического прорыва, если дополнить его программой модернизации промышленности, а также мерами по достижению высоких темпов экономического роста, равных 7—8% в предстоящем десятилетии. Конечно, расходы при этом возрастут. Но темпов роста ВВП 4% в год, заложенных в прогнозе МЭР, недостаточно для решения задач, стоящих перед Россией.

Необходимым условием успеха стратегии инновационного развития выступает наличие мощного отечественного финансового сектора, опирающегося преимущественно на внутренние источники ресурсов, способного брать на себя риски и оперативно кредитовать производственные предприятия. Конечно, финансировать проекты необходимо на основе государственно-частного партнерства. Однако сегодня именно адресные государственные инвестиции могут стать катализатором модернизации российской промышленности.

Отметим, что деньги в российской экономике есть, но они не инвестируются. Например, оборот финансовых вложений крупных и средних предприятий в 2011 г., по данным Росстата, в 10 раз превысил объем инвестиций в основной капитал, а до кризиса — всего в 2-3 раза. В 2011 г. в общем объеме инвестиций в основной капитал собственные средства предприятий составили 43%, бюджетные вливания — 20, а банковские кредиты едва превысили 9%. Для сравнения: на Западе доля банковских средств в общем объеме инвестиций достигает 30-40%.

В нашей работе²⁶ мы показали, что Россия способна совершить инновационно-технологический прорыв, не только ориентируясь на заимствование передовых зарубежных технологий, но и путем самостоятельного опережающего освоения базисных технологий шестого уклада на базе собственного уникального научно-технологического задела. Об этом подробно написано в упоминавшейся монографии Глазьева²⁷. А. Сиванков приводит данные о потенциале России в области создания и развития новых технологий, по оценке западных экспертов²⁸. Они считают, что страна добилась наибольших успехов в развитии новых технологий в следующих областях: нанотехнологии; программное обеспечение; энергетика; космические исследования. Все эти направления представлены в шестом технологическом укладе, а нанотехнологии и программное обеспечение входят в его ядро.

Позволяет ли современный интегральный уровень экономического развития России приступить к реализации стратегии прорывной модернизации? Для ответа на этот вопрос обратимся к опыту Китая.

В 1998 г. выдающийся китайский ученый, профессор Хэ Чуаньци опубликовал две работы, посвященные информационной экономике и современной экономической модернизации. Автор выделил две стадии модернизации: первичную и вторичную. Каждая стадия связана с соответствующей эрой цивилизационного процесса: первичная модернизация — с индустриальной, вторичная — с информационной, или эрой знаний. Хэ Чуаньци называет и третье состояние — интегрированную модернизацию, которую понимает как координированное развитие первичной и вторичной модернизации. Он разработал теорию вторичной модернизации и развил ее до общей теории модернизации и развития цивилизации. Эта теория легла в основу десятилетних исследований всемирной модернизации специалистами Центра исследования модернизации Китайской академии наук и Группы исследования стратегий модернизации Китая, бессменным руководителем которых является профессор Хэ Чуаньци. Систематизированные результаты целенаправленных исследований этой Группы опубликованы в 2001—2010 гг. в виде десяти ежегодных докладов. Их содержание подытожено в обзорном докладе, который недавно издан в России²⁹.

Используя концепцию Хэ Чуаньци, китайские экономисты обобщили все имеющиеся статистические данные по итогам первичной, вторичной и интегрированной модернизации в мире. Для каждой стадии модернизации они создали модель количественной оценки, включающую свой набор индикаторов (10 и 12) и их стандартных значений. Результатом оценивания служат итоговые индексы для каждой стадии модернизации. В исследование включена 131 страна, где проживает 97% всего населения Земли. Было выявлено, что в 2006 г. 12 стран из 131 еще не начинали модернизацию, оставаясь на уровне традиционного аграрного общества; 90 стран находились в стадии первичной модернизации; 29 стран уже вступили в стадию вторичной модернизации. Самый высокий индекс 109 оказался у США, а самый низкий 12 — у Центральноафриканской Республики. Далее были сформированы четыре группы стран по уровню их развития: низкоразвитые; предварительно развитые; среднеразвитые; развитые или высокоразвитые. Им соответствовали следующие интервалы индексов: 12-29; 30-51; 52-79; 80-109. Оказалось, что в современном мире 49 низкоразвитых стран (38%), 37 предварительно развитых (28%), 25 среднеразвитых (19%) и 20 высокоразвитых стран (15%).

Из этих расчетов следует, что Китай сегодня находится в числе предварительно развитых стран и имеет следующие показатели: по первичной модернизации — 87% и 68-е место; по вторичной — 40% и 70-е место; по интегрированной — 38% и 75-е место в мире. Исходя из этого анализа, китайские ученые рассматривали три варианта стратегии модернизации Китая и охарактеризовали их следующим образом: «Согласно первому, нам следует продолжать стремиться к завершению первичной модернизации и затем перейти к вторичной. Второй вариант заключается в одновременной реализации как первичной, так и вторичной модернизации. Согласно третьему, можно прямо сейчас перейти непосредственно к вторичной модернизации. Настоящий доклад обосновывает мнение о недостаточной эффективности первого подхода и невозможности осуществления третьего. Следовательно, нам остается только второй вариант» (с. 80). Подобные стратегические выводы важны для любой страны, в том числе России.

В таблицах всемирной модернизации приведены следующие обобщенные данные о состоянии модернизации российской экономики (с. 54): индекс первичной модернизации составляет 97% и соответствует 41-му месту в мире; индекс вторичной равен 66% (31-е место); индекс интегрированной модернизации — 59% и 37-е место. Как можно видеть, российская экономика намного более продвинутая по степени модернизации, чем китайская. Поскольку китайские ученые считают, что для Китая больше подходит стратегия интегрированной модернизации, то для России тем более нужен прорывной вариант этой стратегии. К тому же первичная модернизация в России находится в фазе расцвета и в начале перехода к вторичной модернизации³⁰.

Как показывают результаты исследований китайских ученых, в России необходимы скоординированные усилия, направленные одновременно на скорейшее завершение первичной и осуществление вторичной модернизации. Надо учитывать, что последняя не может быть успешной без завершения первичной, то есть без значительного повышения технологического уровня производства и качества рабочих мест, увеличения благосостояния населения. По сути, речь идет об интегрированной модернизации России путем стимулирования и координации развития двух стадий модернизации. Признак осуществления интегрированной экономической модернизации — выход на общемировые показатели производительности труда.

• стратегия интерактивной модернизации Полтеровича;
• стратегия опережающего развития Глазьева;
• стратегия Нигматулина о сбалансировании экономики и стимулировании внутреннего спроса;
• «Новая стратегия-2020» группы Мау и Кузьминова в части новой социальной политики и институциональной модернизации;
• стратегия инновационно-технологического прорыва³¹.

В процессе реализации такой стратегии на первом этапе начнутся: реиндустриализация на основе передовых технологий; интенсификация НИОКР; устойчивый рост производительности труда и национального дохода; заметные изменения в экономическом благосостоянии и равенстве; повысится статус страны в рамках международной экономической конкуренции. Постепенно сформируются благоприятные институциональные основы, улучшится деловой климат, повысится инновационная активность бизнеса, что будет способствовать переходу ко второму этапу — инновационному развитию на основе отечественных технологий.

Целесообразно сроки реализации стратегии продлить до 2025 г. Тогда первый этап технологической модернизации займет пять лет (2012-2017 гг.), а второй — семь (2018-2025 гг.), он совпадает с начальной фазой оживления и подъема шестого большого цикла Кондратьева. Японский ученый М. Хироока доказал факт диффузии инноваций в экономику именно в начале подъема большого цикла Кондратьева³². Однако кластер инноваций нового технологического уклада к этому времени (2018 г.) должен быть подготовлен к коммерциализации. Поэтому необходимо одновременно осуществлять технологическую модернизацию всех традиционных отраслей экономики и инновационное обновление приоритетных ключевых направлений.

Как лучше управлять процессом интегрированной модернизации экономики России? В стране за последние годы создана современная система институтов развития в сфере инноваций; формируются национальные исследовательские центры, например на базе Курчатовского института; сложилась инфраструктура поддержки инновационной деятельности; началась работа по созданию и развитию инновационных кластеров; создается новая российская «территория инноваций» в подмосковном Сколково; формируется система софинансирования государством инновационных проектов частных компаний по программам, согласованным в рамках РТП.

Таким образом, важнейшие элементы НИС уже созданы и функционируют, но разобщенно и бессистемно. Теперь нужно объединить их в единую мощную, но гибкую сетевую структуру. Координацию ее деятельности целесообразно поручить Минэкономразвития, возложив на него ответственность за реализацию стратегии интегрированной модернизации экономики России.

Чтобы сформировать инновационную экономику, России следует наряду с динамичным инновационным развитием осуществить глубокую технологическую модернизацию обрабатывающей промышленности, а также традиционных базовых отраслей путем эффективного заимствования высокопроизводительных технологий пятого уклада в наиболее развитых странах. Только оптимальное сочетание собственных и заимствованных технологических инноваций благодаря их синергетическому эффекту позволит добиться высоких устойчивых темпов роста российской экономики на уровне 7-8% в год, характерных для быстроразвивающихся стран. Для этого правительство РФ должно проводить активную промышленную политику в долгосрочном периоде.

Согласно результатам фундаментальных исследований российских и китайских ученых, Россия может осуществить инновационно-технологический прорыв в ближайшие десять лет, пользуясь «окном возможностей» (2012-2025 гг.) и опираясь на стратегию интегрированной модернизации. Ее целесообразно строить на основе проекта Минэкономразвития «Инновационная Россия-2020» с включением сильных сторон всех рассмотренных стратегий модернизации. Важнейшем условием успеха стратегии выступает всемерное развитие системы НИОКР, в том числе отраслевых НИИ и корпоративных R&D-центров. На первом этапе реализации стратегии приоритет должен быть отдан технологической модернизации всей национальной экономики на базе отлаженных передовых технологий, как отечественных, так и заимствованных; на втором — инновационному экономическому прорыву на основе отечественных инновационных технологий и продуктов.

¹ Инновационная Россия-2020 / Минэкономразвития. 2010. www.economy.gov.ru/minec/ activity/sections/ innovations/doc20101231_016.

² Стратегия-2020: новая модель роста — новая социальная политика. www.2020strategy.ru.

³ Полтерович В. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4.

⁴ Полтерович В. Указ. соч. С. 21.

⁵ Глазьев С. Ю. Стратегия опережающего развития России в условиях глобального кризиса. М.: Экономика, 2010.

⁶ Акаев А. А., Ануфриев и. Е., Попов Г. н. Технологическая модернизация промышленности и инновационное развитие — ключ к экономическому возрождению России в XXI веке // Инновации. 2010. № 11. С.15—28.

⁷ нигматулин р. и. Как обустроить экономику и власть России. М.: Экономика, 2007.

⁸ нигматулин р. и., нигматулин Б. и. Кризис и модернизация России — тринадцать теорем. М.: Новости, 2010. С. 19, 37.

⁹ Там же. С. 8.

¹⁰ Иигматулин Р. И., Иигматулин Б. И. Кризис и модернизация России... С. 29.

¹¹ Акаев А. А. Современный финансово-экономический кризис в свете теории инновационно-технологического развития экономики и управления инновационным процессом // Системный мониторинг: Глобальное и региональное развитие. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. С. 230—258.

¹² Акаев А. А, Михайлушкин А. И., Сарыгулов А. И., Соколов В. И. Анализ динамики отраслевой и технологической структуры экономик стран ОЭСР // Экономическая политика. 2009. № 2. С. 116 — 127; Акаев А. А., Ануфриев И. Е., Кузнецов Д. И. О стратегии инновационно-модернизационного развития российской экономики // Моделирование и прогнозирование глобального, регионального и национального развития. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. С. 178—209; Акаев А.А., Ануфриев И.Е., Попов Г. И. Указ. соч.

¹³ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом // Экономическая политика. 2006. № 4. С. 149 — 165.

¹⁴ Акаев А. А., Ануфриев И. Е., Кузнецов Д. И. Указ. соч.

¹⁵ Полтерович В. Указ. соч.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом.

¹⁸ Там же.

¹⁹ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом.

²⁰ Стратегия модернизации российской экономики / Отв. ред. В. М. Полтерович. СПб.: Алетейя, 2010.

²¹ Сенчагов В. Стратегия развития России: ориентиры и ограничения // Вопросы экономики. 2008. № 8.

²² Там же.

²³ Акаев А. А. Россия на пути к управлению экономическим ростом.

²⁴ Ивантер В. Резервы: ресурс или тормоз // Эксперт. 2011. № 39. С. 28 — 30.

²⁵ Журавлев С., Ивантер А. Расколдованная казна // Эксперт. 2011. № 13. С. 46 — 53.

²⁶ Акаев А. А. Современный финансово-экономический кризис...

²⁷ Глазьев С. Ю. Указ. соч.

²⁸ Сиванков А. А. Потенциал России в области создания и развития новых технологий (по оценке западных экспертов) // Экономические стратегии. 2010. № 12. С. 50 — 56.

²⁹ Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае (2001 —2010 гг.) / Под ред. Хэ Чуаньци. М.: Весь Мир, 2011.

³⁰ Обзорный доклад о модернизации в мире и Китае (2001—2010 гг.)

³¹ Акаев А. А. Современный финансово-экономический кризис...

³² Hirooka M. Innovation Dynamysm and Economic Growth. A Nonlinear Perspective. Cheltanham, UK; Northhampton, MA, USA: Edward Elgar, 2006.