Долгосрочное прогнозирование и стратегия развития

В новой монографии ИМЭМО РАН, как отмечено в предисловии (с. 15), рассматриваются вопросы долгосрочного прогнозирования глобальной социально-экономической динамики. На самом деле содержание книги шире: в ней представлены анализ и прогноз не только социально-экономических, но и политических и культурных трансформаций, происходящих в мире в наши дни (с. 179). Это уже третья за последнее десятилетие публикация института, посвященная оценке длительных перспектив мирового развития. В 2001 г. был издан труд «Мир на рубеже тысячелетий», где оценивалась ситуация на 15-летнюю перспективу. В 2007 г. вышла книга «Мировая экономика: прогноз до 2020 года». В новом издании дан прогноз до 2030 г. В целом оценки работы реалистичны и представляют значительный практический (для разработки стратегии развития страны) интерес.

Центральное место в монографии занимают вопросы экономической динамики. Они представлены в разделах II и V, а также в Статистическом приложении. Вместе с тем значительное внимание уделено условиям, в которых происходит разработка стратегий развития. Эта проблематика рассматривается в разделах I, III и IV. Целью долгосрочного прогнозирования выступает информационное и аналитическое обеспечение принятия стратегических управленческих решений. В Заключении сформулированы выводы для России.

В разработке прогноза приняли участие около 100 человек. Кроме того, были использованы материалы еще 16 исследователей. Кооперация большого числа экспертов в области различных общественных наук призвана обеспечить профессиональный, многосторонний и комплексный подход к анализу и оценке перспектив мировой динамики и выявить наиболее острые проблемы, актуальные для разработки стратегии развития России.

Экономические прогнозы в монографии построены на экстраполяции выявленных тенденций развития. В этом плане примечательно содержащееся в предисловии положение: «Научно-экспертное сообщество по большей части пришло к выводам о неэффективности применения математических методов моделирования... при прогнозировании социально-экономических и политических процессов» (с. 17—18). Дело в том, что математическое моделирование макроэкономических процессов исходит из оценки параметров, показывающих эластичность зависимости прогнозируемой переменной от независимых переменных. Оценка производится в рамках используемого массива статистической информации. Параметры отражают макроэкономические пропорции, характерные для избранного базового периода. Поскольку экономическая система развивается и пропорции меняются, особенно интенсивно под влиянием НТП (причем с разной скоростью и в различных направлениях), по мере удаления от базового периода (вперед или назад) зависимая переменная модели все больше отклоняется от объективно наблюдаемой динамики прогнозируемого показателя.

Метод экстраполяции лежит в основе большинства социально-экономических долгосрочных прогнозов, разрабатываемых в мире. При этом, учитывая циклическую, волновую природу научно-технического и организационного прогресса и соответствующий характер долгосрочной динамики экономического развития, надежность представлений о ее характере зависит от выбора периода для выявления присущих этой динамике тенденций. Необходимо учитывать, что экстраполяция строится на проецировании в будущее тенденций динамики отдельно взятых переменных. При этом игнорируются причинно-следственные связи между прогнозируемыми переменными.

Авторы монографии выявляют тенденции развития на основе данных за последнее десятилетие XX и первое — XXI в. Такой выбор базового периода позволяет на основе экстраполяции получить оценки интенсивности роста в период восходящей волны большого цикла экономической конъюнктуры. Именно в середине 1990-х годов в США — лидере НТП — началась восходящая волна нового большого цикла. Среднегодовой темп прироста производительности труда в предпринимательском секторе экономики в расчете на человеко-час рабочего времени (в процентах) вырос в 1996—2009 гг. до 2,7. В 1974 — 1995 гг. (нисходящая волна цикла второй половины XX в.) этот показатель составил 1,5. Еще ранее, в 1961 — 1973 гг. (фаза процветания большого цикла второй половины XX в.), среднегодовой темп прироста достиг 3,2¹. В таблице 1 представлены оценки роста производительности (с. 113).

Таблица 1

Среднегодовые темпы прироста производительности труда в мире в расчете на одного занятого (в %)

	1991—2000	2001—2010	2011—2020	2021—2030
Мир в целом	1,3	1,5	2,7	3,0
Развитые страны	1,9	1,1	2,3	2,3
Остальные страны	1,4	4,4	4,5	4,6

К сожалению, в этой главе не упоминается о концепции больших циклов экономической конъюнктуры, или длинных волн экономического развития². Тем не менее содержащиеся в главе оценки динамики производительности труда в целом соответствуют представлению о восходящей волне экономического развития в первой четверти XXI в. Восходящая волна включает фазу оживления с наиболее интенсивным ускорением роста и фазу процветания с наивысшими среднегодовыми темпами прироста.

Согласно результатам исследования мировой динамики ВВП на душу населения, предпринятого Citigroup и опубликованного в феврале 2011 г., восходящая волна, начавшаяся в 1990-е годы, завершится в третьем десятилетии XXI в. Далее последует нисходящая волна, то есть тенденция к повышению темпов прироста сменится тенденцией к их снижению. Продолжительность длинных волн подвержена значительным колебаниям. Не исключено, что восходящая волна может завершиться еще в первой четверти нынешнего века³.

Среднегодовые темпы прироста ВВП на душу населения в мире в первые три десятилетия XXI в. экономисты Citigroup оценили соответственно в 2,3; 3,5 и 3,8%⁴, что практически не отличается от аналогичных показателей в монографии ИМЭМО (с. 464). Их превышение над темпами прироста производительности труда свидетельствует об ожидаемом повышении занятости населения.

Численность экономически активного населения в мире может увеличиться с нынешних 3 млрд до 4 млрд человек в 2030 г. (с. 207). Численность населения мира возрастет с 6,8 млрд в 2010 г. до 7,8 млрд человек в 2030 г. (с. 458). Таким образом, степень участия населения в рабочей силе повысится примерно с 44 до 51%.

В связи с этим анализ народно-хозяйственных последствий старения населения в главе 8 представляется излишне прямолинейным, поскольку он осуществлен без учета ожидаемых изменений в социально-экономической политике, в частности связанных с повышением пенсионного возраста (с. 206). В развитых странах средняя продолжительность жизни может увеличиться примерно на три года — с 77,1 года в 2010 г. до 80,4 года в 2030 г. (с. 203).

Повышение пенсионного возраста на три года представляет собой трудную, но решаемую политическую проблему, особенно если растянуть процесс на 20 лет. Но дело не столько в последствиях возможного увеличения доли неработающих членов общества, оценки которых представлены без учета возможного повышения пенсионного возраста (с. 204), сколько в усилиях, необходимых для обеспечения занятости лиц старших возрастных групп. Этой проблеме уделено значительное внимание в главе 9, посвященной вопросам образования и здравоохранения. Однако дело не ограничивается перестройкой систем образования и здравоохранения в связи с потребностями лиц старших возрастов. Нужно стимулировать участие пенсионеров в рабочей силе, не пытаясь экономить на социальной поддержке работающих пенсионеров.

Для анализа и прогноза экономического роста и обеспечения занятости важна оценка эффективности и масштаба вложений в основной капитал. В последнем материализуются достижения научно-технического и организационного прогресса. Модернизация производства находит выражение в отдаче на инвестиции в основной капитал. Рост отдачи (производительности) положительно влияет на норму вложений, то есть на долю ВВП, используемую для увеличения основного капитала.

Поскольку вложения в капитал означают его валовой прирост, отдачу (производительность) следует оценивать путем деления прироста ВВП (а не его общей величины) на объем вложений в основной капитал в предшествующий период. При этом произведение отдачи капитала на норму вложений в него дает темп прироста ВВП⁵.

К сожалению, представленный в таблице 3.1 (с. 107) монографии расчет динамики капиталоотдачи по миру в целом и в разбивке на развитые и остальные страны в период с 1990 по 2030 г. методически не обоснован. В монографии (не только в главе 3) вместо нормы вложений в основной капитал используется термин «норма накопления». Это архаичное название процесса формирования основного и оборотного капитала (в форме товарно-материальных запасов)⁶.

В § 3.4 коэффициент капиталоотдачи рассчитан путем деления ВВП на норму накопления. Полученный показатель назван в примечании к таблице 3.1 величиной ВВП на единицу инвестиций. На самом деле это величина, обратная норме вложений в капитал. Произведение «нормы накопления» на «капиталоотдачу» (так отдача рассчитана в названной таблице) во всех случаях равно 1. Это должно (вопреки логике) означать, что темп прироста ВВП не зависит ни от эффективности капиталовложений, ни от того, какая часть ВВП расходуется на формирование капитала.

В главе 4 утверждается, что «глобализация определит темпы экономического роста, инновации — его качественные характеристики» (с. 115). Таким образом, получается, что темпы экономического роста зависят только от глобализации.

НТП не сводится к созданию новых или усовершенствованию старых видов продукции или, как утверждается в монографии, к «качественным характеристикам» экономического роста. Этим занимаются конструкторы. Эффективность производства повышается, экономический рост ускоряется благодаря использованию разработок технологов. В СССР недооценивался их труд, что нашло выражение в акрониме НИОКР.

В главе 4 утверждается, что цены мировой торговли сырьевыми товарами относительно цен готовых изделий будут снижаться (с. 116, 118). В прошлом действительно преобладала тенденция к изменению условий торговли в пользу поставщиков продукции обрабатывающей промышленности. Исключение составляли периоды энергетических кризисов.

Динамика цен на сырье, в отличие от цен на продукцию обрабатывающей промышленности, не зависит от изменения средних затрат на единицу продукции. Она определяется издержками производства поставщика, находящегося в наихудших природных условиях, если без его участия спрос на сырье не может быть удовлетворен. Поставщики, находящиеся в лучших природных условиях, получают сверхприбыль благодаря образованию дифференциальной (природной) ренты.

Условия торговли становятся благоприятными для поставщиков продукции обрабатывающей промышленности, когда в мире осваивают богатые, удобные для эксплуатации месторождения в объемах, достаточных для удовлетворения мирового импорта сырья. Обратная тенденция наблюдается, когда для обеспечения спроса на сырье возникает потребность в эксплуатации менее продуктивных (относительно затрат) месторождений.

В рассматриваемой долгосрочной перспективе прирост добычи углеводородов можно обеспечить за счет освоения месторождений, эксплуатация которых потребует больших затрат на единицу продукции, следовательно, и цены будут расти. В главе 5 дается иная трактовка ожидаемой динамики цен на сырье, чем в главе 4. Авторы исходят из возможности поступательного роста цен на нефть и углеводороды в целом в прогнозный период (с. 157). Цены на углеводороды не только наиболее сильно воздействуют на общий показатель динамики цен на сырье, но и лучше всего отражают общие закономерности изменения цен на сырьевые товары.

Динамика цен на продукцию обрабатывающей промышленности в основном определяется соотношением динамики стоимости рабочей силы и производительности труда. Цены на продукцию обрабатывающей промышленности будут расти медленнее, чем на сырье, поскольку можно ожидать, что темп роста производительности труда в первой будет выше, чем в сырьевых отраслях. Цены на продукцию отраслей, где производительность труда растет быстрее, будут относительно снижаться⁷.

Благополучию России угрожает не снижение цен на нефть (хотя в кратко- и среднесрочном плане это возможно), а то, что добычей сырья занят всего примерно 1% рабочей силы. Хищническая эксплуатация природных ресурсов и высокие экспортные цены на сырье делают более выгодным импорт продукции обрабатывающей промышленности по сравнению с ее производством внутри страны. Обрабатывающие отрасли деградируют, а вместе с ними и нация, лишенная мест приложения квалифицированного труда.

Истоки так называемой «голландской болезни», когда становится невыгодно вкладывать средства в развитие обрабатывающей промышленности, кроются не в высоких ценах на нефть, а в характере использования доходов от экспорта углеводородов. В итоге успешность регулирования рыночной экономики зависит от налогово-бюджетной политики — мощного средства стимулирования развития в нужном для общества направлении. Прибыль от добычи сырья за счет дифференциальной природной ренты может быть выше, чем в обрабатывающей промышленности до вычета налогов. С учетом различий в налогообложении отраслей, как в США, предпринимателям становится выгоднее инвестировать в обрабатывающую промышленность⁸. Обратный эффект возникает, когда налоговая система выстраивается в соответствии с эгоистическими интересами монополистических кругов.

В главе 7 отмечается разочарование «большей части населения в практике и результатах преобразований, осуществляемых в течение последних десятилетий под лозунгом демократизации и рыночных реформ» (с. 178). Одна из важных причин этого кроется в неэффективности административных рычагов управления рыночной экономикой. Этим объясняются ностальгия по централизованному планированию, популярность идей введения мобилизационного режима для модернизации экономики, национализации крупных предприятий. В связи с этим «могут усилиться авторитарные тенденции» (с. 179).

Другая причина того, что итоги постсоциалистического развития не отвечают интересам развития страны, усматривается в эгоистичном поведении «банковско-предпринимательской элиты» (с. 179). Точнее это сформулировано в Кратком варианте рассматриваемого исследования, где отмечается «эгоистичное поведение влиятельных национальных и транснациональных групп интересов, прежде всего в сфере финансов, энергетическом и военно-промышленном секторах»⁹. На самом деле эгоистичное поведение — норма для рыночной экономики. Речь может идти о том, что эгоистичный крупный капитал оказывает слишком сильное влияние на разработку экономической политики, поэтому необходимо ограничить возможности лоббирования интересов монополистических кругов.

Эта проблема стара как мир. Можно вспомнить реформы Солона в Древней Греции, ограничившего власть эвпатридов в интересах гражданского общества. В средневековой Флоренции, по данным Э. Райнерта, крупных землевладельцев веками не допускали к политической власти¹⁰. Это правило применялось в разных странах — от Англии в 1480-е годы до Ю. Кореи в 1960-е¹¹. Можно вспомнить и предупреждение Д. Эйзенхауэра, заявившего в своей прощальной речи на посту президента США: «Мы должны остерегаться неоправданного влияния военно-промышленного комплекса на власть и не должны допустить, чтобы это влияние превратилось в угрозу нашим свободам и демократическому процессу»¹². Эта проблема актуальна и для современной России, страдающей от эгоистичного влияния группировок так называемых силовиков и сырьевиков.

Обострение конкуренции со стороны крупных развивающихся стран, активно включившихся в процесс глобализации, потребовало и от развитых стран мучительной переоценки средств воздействия на экономические процессы. В главе 7 высказана озабоченность тем, что «глубокие социально-экономические, политические, культурные трансформации, переживаемые миром в наши дни, подвергают адаптационный ресурс демократии особенно трудному испытанию» (с. 179).

В предисловии к монографии заявлено, что необходимо разработать концепцию нового хозяйственного порядка (с. 16). Можно интерпретировать этот императив как требование найти средства решения наиболее острых проблем современности. Однако там же утверждается, что новый порядок подразумевает высокую безработицу как нормальное состояние экономики.

Высокая норма безработицы — огромная социальная проблема, вызывающая массовые протесты в США и странах ЕС. Она будет только обостряться, если не найти средства ее решения. Развитые страны прилагают огромные усилия для ускорения технологического прогресса, повышения производительности труда и конкурентоспособности из-за усиления конкуренции со стороны крупных развивающихся стран. Отражением этих усилий служат фактические и прогнозные оценки норм расходов на исследования и разработки, приведенные в главе 4 (с. 128; см. табл. 2). Если рост производительности в развитых странах не будет сопровождаться соответствующим ростом ВВП на душу населения из-за конкуренции со стороны крупных развивающихся стран, то норма безработицы будет повышаться.

Таблица 2

Доля расходов на исследования и разработки в ББП (в %)

Год	США	Япония	ЕС	Россия	Индия	Китай	Мир
2000	2,72	2,90	1,89	1,05	0,95	1,01	2,00
2010	2,85	3,41	1,69	1,07	1,00	1,50	1,95
2020	3,00	3,50	2,00	1,50	1,50	2,00	2,17
2030	3,10	3,50	2,10	1,90	2,00	2,30	2,32

Для создания достаточного количества новых рабочих мест необходимо увеличивать норму вложений в основной капитал. Нужно повысить норму сбережений и создать привлекательные условия для превращения сбережений в инвестиции внутри страны. Именно в этом может состоять задача построения нового хозяйственного порядка, и пример здесь должны показать США, где нормы сбережений и вложений в основной капитал самые низкие среди крупных стран (см. табл. 3).

Таблица 3

Норма валовых вложений в капитал и норма валовых сбережений, разность между сбережениями и вложениями крупнейших экономик мира и россии в 2000—2009 гг. (в % от ВВП)

Страна	Норма			Разность между сбережениями и вложениями в капитал
	валовых вложений в основной капитал	валовых вложений в оборотный капитал	валовых сбережений
Китай	40,4	1,9	46,8	4,5
Индия	29,8	1,9	29,5	-2,2
Япония	23,2	0,2	24,6	1,2
США	18,8		13,1	-5,7
Россия	20,0	1,7	31,8	10,1

Источник: рассчитано по данным International Financial Statistics Yearbook 2010 / IMF. Wash., 2010.

Чтобы повысить норму вложений в основной капитал для создания новых рабочих мест, США должны снижать ставки налога на прибыль. Иначе ТНК будут создавать рабочие места преимущественно в крупных развивающихся странах, где выше отдача на вложенный капитал и емкий внутренний рынок. Не только «необходимость роста эффективности производства, — как отмечается в главе 7, но и острота проблемы обеспечения занятости населения, — будет заставлять правительства искать пути повышения инвестиционной привлекательности своих экономик» (с. 198).

Проблема России не в высокой норме сбережений, хотя у нас этот показатель один из самых высоких в мире среди крупных стран. Сбережения можно уменьшить, введя прогрессивную шкалу на доходы по рецепту Полиграфа Полиграфовича Шарикова из «Собачьего сердца» М. А. Булгакова: «Взять все, да и поделить...»¹³. Необходимо, чтобы экономика России не теряла жизненные силы из-за утечки сбережений. Капитал должен оставаться в России, превращаться из денежной формы в материальные фонды, создавать рабочие места для квалифицированной рабочей силы. С этой целью нужно сформировать благоприятные условия (создать материальные стимулы) для развития отечественной обрабатывающей промышленности, освободив ее предприятия от налогов на прибыль.

Прогрессивными должны быть налоги не на доходы, а на ресурсы и потребительские расходы. Они необходимы не только для наполнения государственного бюджета, но и для стимулирования рационального использования ресурсов, защиты окружающей среды, ограничения потребительских расходов на предметы роскоши. Особое внимание следует уделять развитию обрабатывающей промышленности, в том числе потому, что она составляет основу модернизации всей экономики и накопления человеческого капитала.

Региональные аспекты мировой динамики рассматриваются в монографии, начиная с главы 13¹⁴. Авторы предсказывают дальнейшую «эрозию американского лидерства в его традиционном объемно-статистическом понимании» и, напротив, усиление роли США как лидера качественных социально-экономических преобразований «за счет инновационных процессов в рамках человекоцентричной и природосберегающей ориентации» (с. 285).

Особого внимания заслуживает тезис о человекоцентричной ориентации, поскольку он подразумевает усиление экономической роли государства и некоммерческих (в том числе трансграничных) организаций, выход за рамки узко понимаемых интересов частного предпринимательства. Речь идет о возможном увеличении доли расходов на исследования и разработки до 3% ВВП, на образование — до 8 — 10 и здравоохранение — до 20% (с. 293—294) и соответственно об удовлетворении потребностей нации в творческом характере производственной деятельности (с. 295).

В главе 14 утверждается, что «именно в ЕС будут даны адекватные ответы на многие вызовы развития человечества в XXI в. — проблемы экологии, старения населения, обеспечения равных стартовых условий для всех членов общества, укрепления международной безопасности и др.» (с. 323). С этим можно согласиться: решение многих проблем невозможно без международной кооперации усилий, а ЕС представляет сегодня, несмотря на переживаемые трудности, пример наиболее успешного продвижения по пути экономической и политической интеграции.

Однако выдвинутый тезис не вполне согласуется с прогнозом, согласно которому ВВП ЕС будет расти медленнее, чем ВВП США (с. 323), хотя в этом оценки авторов монографии совпадают с прогнозами многих исследовательских центров. Он может оправдаться, если не возрастет инвестиционная привлекательность стран ЕС, придерживающихся рамок социального рыночного хозяйства. А это потребует изменений не только в области налогообложения, но и в части трудового и социального законодательства. Проблема заключается, как отмечается в главе 7, в «противодействии со стороны профсоюзов», в необходимости усилить «гибкость системы трудовых отношений», а также «поступиться социальными стабилизаторами ради повышения темпов экономического роста» (с. 195).

Если норма вложений в основной капитал останется в ЕС на уровне 20% (с. 327), то только за счет улучшения системы образования не удастся уменьшить структурную безработицу (с. 326). Тезис о неизменности этой нормы не согласуется и с утверждением, что «для снижения ресурсной и энергоемкости экономики ЕС в 2010—2020-е годы будут осуществлены значительные инвестиции» (с. 326).

Можно предположить, что норма вложений в основной капитал в третьем десятилетии будет ниже, чем во втором. Например, для Франции прогнозируются норма порядка 21% до 2020 г. и ее снижение до 18% к 2030 г. (с. 347). Однако не объясняется, как прогноз снижения нормы вложений в основной капитал сочетается с прогнозом снижения нормы безработицы до 6—7% к 2020 г. и 4—5% к 2030 г. (с. 348).

Авторы главы 14 не выработали согласованную оценку перспектив реформирования налогово-бюджетной системы. Нельзя, в частности, согласиться с предположением, что «кардинальная реформа» Общего бюджета ЕС возможна лишь к концу 2020-х годов (с. 331). С учетом кризиса у Евросоюза просто нет альтернативы скорейшему повышению роли Общего бюджета.

В книге не уточнено, за счет каких источников доходов будет пополняться Общий бюджет, если долю НДС, взимаемого на национальном уровне, будут уменьшать. К числу возможных вариантов Европейская Комиссия относит доходы от торговли квотами на выброс парниковых газов, европейский энергетический налог и европейский (наднациональный) НДС¹⁵.

В главе 15 речь идет о дальневосточных экономически мощных соседях России: Китае, Японии, Ю. Корее. Поскольку монография нацелена на разработку стратегии развития России, то следовало бы, изменив название главы, включить сюда и Монголию.

Привлекает внимание тезис о превращении Китая «в главную инвестиционную и потребительскую силу региона» (с. 367). В кратком варианте исследования утверждается, что к 2030 г. «Китай из недавней „мировой фабрики" потребительских товаров превратится в наиболее емкий внутренний рынок»¹⁶. В первом случае говорится о его значении в региональном измерении, во втором подразумевается мировой масштаб. В кратком варианте поясняется, что «главным фактором, поддерживающим общемировой внутренний спрос, станет Китай. По объемам потребления автомобилей, информационно-коммуникационных технологий, туристических услуг Китай превзойдет США и ЕС»¹⁷.

Транснациональные корпорации стремятся закрепиться в Китае, создавая там дочерние предприятия. Сформулированный в монографии постулат настораживает отсутствием оценки страны как потенциального производителя продукции обрабатывающей промышленности мирового масштаба. Сейчас в обрабатывающих отраслях Китая занято работников на порядок больше, чем в США. С этим (а также с ростом экономики Индии и других крупных развивающихся стран) и связано обострение проблемы занятости в развитых странах и странах с переходной экономикой.

Заключение монографии («Выводы для России») начинается с предупреждения о том, что стратегию России необходимо адаптировать «к основным тенденциям глобального развития. чтобы не оказаться в маргинальном положении» (с. 443). Выделено 26 рисков. «Рискам» противопоставляются «Возможности», что подразумевает формулирование проблем и рецептов их решения. Кроме того, названы 8 главных вызовов и 1 ключевая задача, которые подводят итоги исследования по основным разделам монографии. Ограничимся оценкой наиболее важных положений.

В разделе «Экономика» главным вызовом авторы считают «объективное сопротивление консервативной части элиты страны перераспределению доходов энергетических и сырьевых отраслей в пользу "экономики знаний"» (с. 444). С этим можно согласиться с оговоркой: нужно не только развивать новейшие отрасли производства, но и модернизировать всю обрабатывающую промышленность как основу обновления экономики и развития нации. Следует иметь в виду и то, что силовики постараются интерпретировать задачу развивать «экономику знаний» как необходимость перераспределять ресурсы в пользу оборонно-промышленного комплекса.

В разделе «Идеология» содержится перечень соответствующих рисков, включающий распространение националистических и ренессанс леворадикальных идей, а также клерикализацию общественного сознания (с. 443). К сожалению, рецепты решения возникающих проблем не всегда представляются достаточно убедительными.

Например, для противодействия клерикализации рекомендуется взаимодействовать с США, ЕС, Китаем и Индией в борьбе с агрессивным исламизмом. Между тем угроза межконфессиональных столкновений в России нарастает также из-за усиления влияния Русской православной церкви в общественной и политической жизни страны. Следовало бы обратить внимание на опыт ЕС в области отстаивания светских основ современного общества и государства.

Для борьбы с распространением националистических идеологий уместно обратиться к опыту США в решении проблем, связанных с наплывом иммигрантов. Имеется в виду комплекс мер «по развитию человеческого потенциала» (с. 292). Ренессансу леворадикальных идей могут противостоять лишь успехи в управлении рыночной экономикой в интересах всего общества.

Раздел «Внешняя политика» содержит перечень причин возможного обострения политических отношений с наиболее крупными игроками на международной арене, включая США, ЕС, Китай и Японию. Акцент здесь сделан на совершенствовании диалога с важнейшими партнерами. Но в основном тексте, в главе 10, справедливо отмечается, что восприятие России в мире во многом зависит от ее внутренней политики.

К России можно отнести предупреждение, что принятие решений в области вооружений «на основе сугубо национальных императивов и без учета озабоченности других стран — „плохой" сигнал, свидетельствующий о неготовности ориентироваться на глобальные интересы» (с. 248). В главе 10 отмечается негативное воздействие на международные отношения претензий Москвы на «ближнее зарубежье» как зону преимущественно российского влияния или на статус «энергетической сверхдержавы», хотя это далеко не всегда соответствует реальным возможностям и, можно добавить, интересам российской экономики (с. 243).

От привлекательности России как политического образования, от способности модернизировать и развивать собственную экономику зависит успешность ее превращения в центр притяжения интеграционных процессов евроазиатского (или евротихоокеанского) масштаба. Если не сосредоточить усилия на собственной модернизации и решении острейших внутренних социальных проблем, то нельзя исключить угрозу дальнейшего распада страны.

В последнем разделе, посвященном взаимодействию с основными странами и регионами, говорится о необходимости осуществить «выход экономического сотрудничества за пределы энергетической сферы» (с. 448). Здесь необходимо учитывать, что наиболее мощных игроков на мировом рынке, особенно Китай, вполне устраивает перспектива превращения экономики России в сырьевой придаток.

В целом ИМЭМО РАН подготовил работу, в которой поставлены и решены многие вопросы, имеющие первостепенное значение для разработки стратегии социально-экономического развития страны. Отмеченные недостатки, неизбежные при сведении результатов исследований большого авторского коллектива, имеют частный характер. Остается пожелать, чтобы выводы, сформулированные в монографии, нашли отражение в новой стратегии экономического развития, при реализации которой Россия сумеет занять достойное место в мире.

---

1 Рассчитано по: Economic Report of the President. Wash.: G.P.O., 2011. Р. 248.

² Лишь в главе 13, посвященной США, говорится о длинных волнах развития экономики страны (с. 287, 294).

³ Клинов В. Г. Прогнозирование долгосрочных тенденций в развитии мирового хозяйства. М.: Магистр, 2010. С. 81 — 82.

⁴ Buiter W. H., Rahbari E. Global Economics View. N. Y.: Citigroup Global Markets, 2011. P. 11 — 12. www.nber.org/~wbuiter/3G.pdf.

⁵ Клинов В. Особенности современной динамики мирового хозяйства // Вопросы экономики. 2010. № 9. С. 79.

⁶ См.: Булатов А. Национальная экономика: учебное пособие // Вопросы экономики. 2011. № 8. С. 146.

⁷ Клинов В. Г. Экономическая конъюнктура. Факторы и механизмы формирования. М.: Экономика, 2005. С. 73—74.

⁸ Клинов В. Г. Как лечить больную экономику. «Голландская болезнь» и энергетическая политика России // Россия и современный мир. 2007. № 4. С. 8.

⁹ Стратегический глобальный прогноз 2030. Краткий вариант / Под ред. акад. А. А. Дынкина; ИМЭМО РАН. М.: Магистр, 2011. С. 18.

¹⁰ Райнерт Э. С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными. М.: Изд. дом ВШЭ, 2011. С. 107.

¹¹ Там же. С. 113.

¹² Григорьев А. Военно-промышленный комплекс и пророчество Эйзенхауэра. 14 янв. 2011 г. www.voanews.com/russian/news/america/profency-speech-2011-01-14-113 634874.html.

¹³ Булгаков М. А. Собрание сочинений: в 5-ти т. Т. 2. М.: Художественная литература, 1989. С. 183.

¹⁴ К сожалению, в монографии не уделено внимание Канаде, экономически тесно связанной с США.

¹⁵ См.: Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee, the Committee of the Regions and the National Parliaments // The EU Budget Review. 2010. Р. 27.

¹⁶ Стратегический глобальный прогноз 2030. Краткий вариант. С. 48.

¹⁷ Там же. С. 49.