Рыночный фундаментализм в аграрной политике в России и вступление в ВТО

Характеризуется понятие «рыночный фундаментализм», анализируется его влияние на российскую аграрную политику в 1992 - 2009 годах, делается вывод о том, что рыночный фундаментализм не позволил достичь устойчивого роста сельскохозяйственного производства. Показывается, что минимальный уровень прямой поддержки сельского хозяйства России для расширенного воспроизводства должен составить не менее 9 млрд. долл. Поэтому согласие при вступлении в ВТО на уровень 4,4 млрд. долл. означает отказ от расширенного воспроизводства в сельском хозяйстве и, тем самым, отказ от продовольственной независимости, от усиления экспортных позиций России на международном рынке.

Перед началом рыночных реформ в СССР (1988 - 1991 годы) большинство экономистов, достаточно четко различали цель и средства реформ, в том числе аграрных. Цель - создать устойчиво растущий аграрный сектор, повышающий свою эффективность на основе внедрения более совершенных технологий. Средство - создание смешанной экономической системы, основанной на частной собственности, многообразии форм предприятий, в том числе, государственных, правильно функционирующих конкурентных рынках при регулирующей роли государства. Ключевые слова, характеризующие цель, - это устойчивый рост и повышение эффективности. По прошествии 18 лет реформ в сельском хозяйстве России можно констатировать, что базовые институты рыночной экономики в основном построены. И с 1999 годов, после 7 лет беспрецедентного падения производства, начался определенный рост, как во всей экономике, так и в аграрном секторе. Однако этот рост, не является устойчивым. Средние темпы роста валовой продукции сельского хозяйства за 2002 - 2005 годы составили 2%, при том, что реальные темпы роста доходов населения превышали 6-8%. Лишь в 2006 - 2007 годах темпы роста повысились до 3,5%, благодаря увеличению государственной поддержки, а 10%-ый прирост 2008 года достигнут в существенной части благодаря погодным условиям.

Есть и определенный рост эффективности, на показателях которого мы остановимся далее. Здесь же отметим, что число сельхозпредприятий и занятость в них сокращается темпами около 10% в год, а посевные площади на 4-5% в год. В чем же причина того, что длительное время не достигался устойчивый рост, а эффективность растет в существенной части за счет сокращения ресурсного потенциала, то есть исчезновения наиболее слабых предприятий?! На наш взгляд, главная причина в том, что пока не сложилась адекватная система государственного регулирования сельского хозяйства и продовольственных рынков. Сложиться же этой системе помешала практика, с 1992 года основанная на идеологии «рыночного фундаментализма», устойчиво обосновавшаяся в российском государственном управлении. Что же понимается под рыночным фундаментализмом?! Термин «рыночный фундаментализм» широко использует Дж. Стиглиц в своей работе, посвященной негативным моментам глобализации, не давая специального определения¹. Сначала этот термин появляется в его книге в связи с критикой веры руководства Международного Валютного Фонда в позитивное влияние приватизации вне зависимости от создания условий для эффективной работы будущих частных предприятий. Далее он говорит о том, что в России в 1989 - 1992 годах на смену старой религии марксизма пришла новая религия свободного рынка, «в то время как имеется широкое согласие в том, что государство вносит важный вклад в создание продуктивного и гуманного общества и экономики» (С. 220, 251). В целом, из текста книги становится ясно, что Стиглиц понимает под рыночным фундаментализмом достаточно распространенную ошибочную концепцию, которая переоценивает возможность рыночных отношений и конкуренции самих по себе и недооценивает, отрицает регулирующую роль государства, в том числе, в создании сбалансированной системы институтов, позволяющих экономике функционировать на благо устойчивого развития и в интересах всех слоев страны.

О рыночном фундаментализме говорит и Дж. Сорос, подчеркивая ошибочность переоценки возможностей рынка без государственного регулирования: «Фундаменталисты считают, что рынки тяготеют к равновесию, а интересам общества отвечает ситуация, когда всем рыночным игрокам позволяется без помех преследовать свои личные интересы. Это явная ошибка, поскольку от краха финансовые рынки спасал не рыночный механизм как таковой, а вмешательство властей. Тем не менее, в 1980-х, когда началась глобализация финансового рынка, а у США возник дефицит текущего баланса, именно рыночный фундаментализм превратился в господствующую идеологию»².

Термин «фундаментализм» кажется нам удачным, так как исходно он означает религиозное или идеологическое течение, бескомпромиссно, недиалектически настаивающее на необходимости веры в некоторые постулаты или догматы без учета современных взглядов науки и практического опыта, жесткую борьбу с любыми «отступлениями» от этих догматов или с попытками их модификации³. Вера в «невидимую руку рынка» тоже сродни религиозной вере, так как она не замечает «провалов рынка» и настаивает на обязательности «провалов государства». С учетом этого мы называем рыночным фундаментализмом примерно следующую точку зрения, принимаемую его «адептами» как догму: рынок идеально функционирует сам по себе, без вмешательства государства, для современной рыночной экономики достаточно обеспечить наличие и охрану прав частной собственности, а также конкуренцию. Главные задачи государства - это как раз охрана прав частной собственности и конкуренции, а также «подбирать упавших и погибших» в конкурентной борьбе, то есть обеспечивать лишь минимальный уровень социальной помощи.

Тот факт, что современная рыночная экономика сама является сложной системой координирующих и поддерживающих производителей институтов, среди которых важнейшую роль играет государство, вырабатывающее и осуществляющее концепцию развития, мониторинг и регулирование международных и внутренних отраслевых рынков, создание условий для устойчивости развития, социальное регулирование - это сторонниками рыночного фундаментализма не принимается во внимание. Недостаточно учитывается сторонниками РФ и то, что государство должно способствовать правильному функционированию рынков путем содействия распространению рыночной информации, разумной таможенной политикой, регулированием финансовой, в том числе, банковской системы и т.д. По отношению к переходному процессу в постсоциалистических странах рыночные фундаменталисты в конце 80-х - начале 90-х годов 20 века настаивали на одномоментном, шоковом варианте либерализации цен, максимально быстрой приватизации, игнорировании «социальной цены реформ». По существу для рыночных фундаменталистов цель и средства перепутаны, так как для них цель - это максимальная независимость рыночной сферы от государства, а отнюдь не решение тех или иных социально - экономических задач. Таким образом, рыночный фундаментализм не учитывает роль государства в современной экономике, в переходных процессах, в кризисных ситуациях, в сельском хозяйстве. В отношении сельского хозяйства рыночные фундаменталисты игнорируют его специфику, прежде всего, его биологический характер и ограниченность спроса на его продукцию, ведущую к необходимости его поддержки в условиях рыночной экономики.

Рыночный фундаментализм в существенной части ответственен за падение производства в России с 1992 по 1998 годы, когда ВВП упал на 40%, промышленность - на 52%, а валовая сельскохозяйственная продукция на 42%⁴. Стремясь побороть инфляцию, вызванную одномоментной либерализацией цен, правительство исходило из принципа минимизации воздействия государства и минимизации денежных средств в обращении. Поэтому оно пошло по пути резкого сокращения расходов государства, на заказах которого в существенной степени держалась централизованная экономика. В последующем правительство практиковало широкие невыплаты своих долгов перед предприятиями по уже выполненным (!) правительственным заказам.

В условиях колоссального дефицита денежных средств, созданного указанными выше обстоятельствами, предприятия оказались не в состоянии производить своевременные платежи за поставленные товары. Взаимные задержки платежей достигали полугода и более. Казалось бы, при таких просрочках должно резко возрасти количество банкротств. Но этого не происходило. Отечественные и зарубежные последователи «фундаменталистов» полагали, что это происходит по злой воле «красных директоров», которые хотят неплатежами привести страну к коллапсу и тем самым «опорочить хорошие реформы». Они требовали ужесточения законодательства о банкротстве. Но при этом само государство следовало бы объявить банкротом (что в итоге и произошло) как самого крупного неплательщика по своим долгам. Поведение же предприятий, редко подававших в арбитражный суд на фирмы - должники, можно считать вполне рациональным. Ведь в случае банкротства предприятия - должника вступала бы в силу строгая очередность выплаты долгов. Долги же перед поставщиками не были первоочередными. Вероятность получения какой - то компенсации от банкрота была невелика. Должник же был готов расплатиться тем товаром, который он производил или, например, имеющимся сырьем. В результате в стране широко распространился безденежный обмен, то есть бартер. Негативные стороны бартера вполне очевидны. Бартер существенно искажает рыночные сигналы и снижает эффективность производства. Но со стороны предприятий бартер был вполне рациональным ответом на нерациональное функционирование государства, создавшего дефицит денежных средств в экономике.

Не случайно, после кризиса 1998 года и смены денежной политики на более прагматичную, бартер и массовые неплатежи исчезли в течение двух лет. По отношению к аграрному сектору российский фундаментализм проявил себя: 1) снижением уровня тарифной защиты до одного из самых низких в мире (в сочетании с завышенным курсом рубля, стимулирующим импорт), 2) отказом в условиях высокого уровня диспаритета цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию от создания какой - либо законодательно установленной, с четкими целями и стабильной системы государственной поддержки сельскохозяйственного производителя, 3) снижением размеров поддержки в расчете на гектар до уровня, на порядки меньшего, чем в развитых странах.

Экономически необоснованное удержание курса доллара с 1995 по середину 1998 года в диапазоне 5-6 руб./долл. (при росте индекса потребительских цен за этот период в 5,7 раза⁵) привело к удешевлению импорта на внутреннем рынке. Этому способствовало снижение уровня тарифной защиты. Это сказалось более всего на продукции животноводства. Импорт мяса составлял к 1998 году 33% от его потребления. Импорт сухого молока и молочной продукции снижал производство молока и его рентабельность. Мясное животноводство, в особенности выращивание и откорм скота и птицы, стало нерентабельными. В 1996 - 1998 годах рентабельность производства молока составляла от (минус) -35 до - 42%, а рентабельность производства мяса от -40% (мясо свиней) до -60% (мясо КРС). А поскольку большинство хозяйств производило как растениеводческую, так и животноводческую продукцию, сельское хозяйство в целом стало глубоко убыточным. Эта убыточность служила основанием для отказа от поддержки сельского хозяйства: в правительственных кругах в 90- е годы сельское хозяйство стали называть «черной дырой». Указанные выше отраслевые особенности сельского хозяйства, известные любому грамотному экономисту, делающие необходимой его поддержку, не принимались во внимание фундаменталистами. Правда, определенная, хотя и уменьшающаяся по доле в бюджете, поддержка сельскохозяйственным производителям оказывалась из - за требований со стороны Государственной Думы, в которой сильные позиции занимали партии и депутаты левого толка. Доля расходов на государственную поддержку сельского хозяйства в консолидированном бюджете с 15% в 1991 году сократилась до 2,7% к 1998 году, хотя в сельском хозяйстве в этот период было занято 13% населения, а доля сельского хозяйства в ВВП составляла в 1997 - 1998 годах 6%. Чистые инвестиции в сельскохозяйственное производство в этих условиях почти прекратились, выбытие основных фондов превышало в 4 раза их поступление. Суммарная задолженность сельхозпредприятий к концу 1998 года превышала годовую выручку на 52%, коэффициент обеспеченности собственными оборотными средствами сократился с 36% в 1995 году до -20% в 1998 году.

При этом, несмотря на функционирование в условиях рыночной конкуренции, в этот период эффективность сельскохозяйственного производства не повысилась (см. далее, табл.1). Оказалось, что затраты на единицу валовой продукции в 1995 году превышали затраты 1990 года на 42,7% (в ценах 1990 года), а затраты на единицу валовой продукции в 1998 году превышали затраты 1995 года на 3%. Суммарный прирост удельных затрат в сопоставимых ценах в 1998 году составил 47% к 1991 году. Таким образом, в итоге первого, семилетнего этапа реформирования, закончившегося в 1998 году, обещания фундаменталистов не оправдались ни в части роста сельскохозяйственного производства, ни в части роста эффективности.

18 августа 1998 года Правительство России объявило о дефолте, то есть о невозможности выплаты долгов по обязательствам, и одновременно «отпустило» доллар, что привело к резкому изменению макроэкономической ситуации в стране, а также к смене Правительства. Уровень жизни населения вновь снизился примерно в два раза. Но прагматичное и далекое от фундаментализма правительство Е. Примакова сумело поразительно быстро решить сложнейшие проблемы кризисной социально - экономической ситуации и обеспечения экономики оборотными средствами, погасить долги по зарплате, устранить существенную часть накопленных неплатежей между предприятиями. Вскоре президентом страны стал В.В. Путин.

Макроэкономическая ситуация характеризовалась тем, что течение нескольких недель с августа 1998 года доллар, а вслед за ним и вся импортная продукция подорожали в 3-4 раза, что сделало на длительный период импорт, в т.ч., импортное продовольствие недоступным для основных масс населения. Это «высвободило пространство» для российского производителя как во всей экономике, так и в агросекторе. При этом цены на отечественную продукцию, в том числе на продовольствие и сельскохозяйственную продукцию, также существенно возросли, но зарплата росла намного медленнее. То есть выручка сельхозпредприятий и перерабатывающих предприятий резко возросла, а затраты выросли существенно меньше. Более 50% сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий за один - два месяца оказались рентабельными. Это сделало их инвестиционно привлекательными. Имелся большой неиспользованный резерв мощностей. Накопленный в предыдущие годы капитал различных отраслей (в том числе, заработанный на импорте продовольствия), начал активно вливаться в перерабатывающую промышленность, а затем, в целях гарантирования обеспечения сырьем, и в сельское хозяйство. Тем самым появились макроэкономические условия для роста, которые улучшились после 50% процентного повышения мировых цен на нефть в 2000 году и последующего их роста.

Однако рост цен на нефть создал излишки денежной массы, которые новое правительство не считало возможным использовать в стране, опасаясь роста инфляции. Фундаментализм проявлял себя на макроуровне стремлением «стерилизовать», то есть вывести из использования в экономике огромные средства, получаемые от нефти и газа, вместо того, чтобы направить их на модернизацию экономики. И эти средства выводились, а модернизация экономики, ее инновационное развитие де-факто были отложены на неопределенный период. Тем не менее, доллар с 2003 года начал дешеветь из - за избытка долларовой массы по отношению к потребностям в импорте. Вместе с долларом становились более дешевыми импортные товары, что повторяло ситуацию 1995 - 1998 годов и делало неизбежной последующую девальвацию рубля. По отношению к аграрному сектору фундаментализм также сохранился. Он проявлял себя 1) прежней практикой сокращения государственной поддержки сельского хозяйства по отношению к расходам бюджета (они упали с 2,5% в 1998 году до 1% и менее в 2006 - 2007 годах году), 2) отказом от законодательного установления какой - либо системы государственного регулирования продовольственных рынков с четко обозначенными целями и инструментами. Но ввиду все более проявляющейся заинтересованности российского общества и президента в развитии общественного производства, фундаментализм стал более умеренным и осторожным в отрицании потребностей сельского хозяйства. Начиная с июня 2002 года, по инициативе Министерства сельского хозяйства была реализована программа финансового оздоровления сельхозпредприятий, в ходе которой списывались пени и штрафы тех предприятий, которые брали на себя и выполняли обязательства своевременной выплаты текущей задолженности. Сельхозпредприятиям был разрешен переход на единый сельхозналог, который вел к снижению некоторому снижению налоговой нагрузки и к упрощению системы налогообложения. Было введено субсидирование государством процентных ставок по краткосрочным кредитам для сельскохозяйственных производителей в размере 2/3 от ставки Центрального банка. Это расширило круг пользователей кредитами.

В целом же аграрную политику в 2000 - 2005 годах можно назвать политикой минимальной вынужденной поддержки в условиях опережающего роста импорта продовольствия. Поддержка была минимальной, так как она позволяла иметь средний уровень рентабельности несколько выше нуля, но главная форма, получившая заметное расширение - это субсидирование процентных ставок по кредитам, хотя кредиты могут быть возвращены лишь при стабильном и достаточно высоком уровне рентабельности производства. Применяются также квотирование импорта мяса птицы и повышенное налогообложение импорта сахарасырца. Обе меры ограничения импорта положительно сказались на динамике производства этих продуктов. Вынужденной эта поддержка являлась потому, что в противном случае мы получили бы абсолютное снижение объемов производства, что негативно сказалось бы на имидже власти. Однако центральный вопрос - обеспечение рентабельности сельского хозяйства, достаточной для развития и роста производства, оставался нерешенным. Отношение прибыли (с учетом субсидий) к выручке за период с 2000 по 2005 год в среднем составило 5,1%, а отношение прибыли к себестоимости реализованной продукции равно 5,4%, что крайне мало для обеспечения устойчивого роста. В результате, темпы роста сельскохозяйственного производства сократились с 6,4% в 1999 - 2001 годах до 2,1% в 2002 - 2005 годы. При этом продукция животноводства за 2003 и 2004 годы сократилась на 3%, а в 2005 году увеличилась лишь на 0,3% при очень высоких темпах падения поголовья скота. Назвать такой рост устойчивым трудно. Наряду с неустойчивыми темпами роста мы имеем устойчиво высокие темпы сокращения ресурсного потенциала сельхозпредприятий. Численность работников сократилась почти в 2 раза с 1998 по 2005 год и продолжает сокращаться темпами выше 10% в год. Площадь сельхозугодий сельхозпредприятий сократилась за этот период на 15,4%, или на 23,9 млн. га, посевные площади снизились за эти 7 лет на 33%, или на 25,3 млн. га. Оборотные средства учитываемых статистикой Минсельхоза предприятий в сопоставимых ценах сократились, по нашей оценке, на 7,5%. Несмотря на некоторый рост инвестиций, основные средства сельскохозяйственных предприятий в ценах 1998 года сократились к 2005 году на 23,1%. С 2001 года высокими темпами (до 10% в год) сокращается и число сельхозпредприятий, причем их ресурсы отнюдь не переходят другим предприятиям, так как в противном случае не было бы таких темпов общего сокращения ресурсов. Обратимся к ситуации с ростом эффективности производства, то есть с динамикой затрат на единицу валовой продукции в сопоставимых ценах. Можно ожидать, что из - за жесткого давления диспаритета цен и повышения рентабельности выживающие сельхозпредприятия смогли после 1998 года адаптироваться к этим условиям и добиться снижения затрат на единицу продукции. Наши расчеты подтвердили эту гипотезу (табл. 1).

Таблица 1. Динамика себестоимости единицы валовой сельхозпродукции в сопоставимых ценах предыдущего периода в России в 1990 - 2006 годах

Источник: собственные расчеты

Очевидно, в 1999 году сельхозпредприятия смогли переломить тенденцию роста удельных затрат ресурсов, а затем перешли к повышению эффективности производства темпами, которые являются весьма высокими (более 5-7% в год). Перед выборами Думы и президента в 2006 - 2007 годах в аграрной политике появились позитивные изменения. Высокие цены на нефть способствовали выделению дополнительных средств для сельхозпредприятий. Уже в 2006 году Правительство существенно активизировало свой интерес к сельскому хозяйству, инициировав в числе прочих приоритетный национальный проект «Развитие АПК», суть которого в субсидировании краткосрочных и долгосрочных (до 10 лет) инвестиций, преимущественно в сфере животноводства. Правительство субсидировало две трети процентной ставки Центробанка, регионы имели право субсидировать еще одну треть, в итоге инвестиционные кредиты становились весьма дешевыми. В первую очередь этими кредитами воспользовались крупные агрохолдин-ги, имевшие ресурсы для оформления качественных бизнес - планов и отчетной документации, а также твердые залоги. Национальный проект дал существенный толчок развитию производства мяса свиней и птицы, хотя темпы роста и отставали намного от роста импорта мясной продукции. Но в целом, более прагматичная аграрная политика принесла определенные плоды.

В 2006 году валовая продукция сельского хозяйства выросла на 3,6%, было собрано 78 млн т зерна в весе после доработки, что практически равнялось уровню 2005 года. В 2007 году валовая продукция сельского хозяйства выросла еще на 3,4%. В 2007 году была принята Программа развития сельского хозяйства на 2008 - 2012 годы, которая предусматривает увеличение государственной поддержки в 2 раза по сравнению с предыдущим пятилетием. В Программе впервые за 20 лет сформулированы не только ожидаемые показатели роста производства (на 24% за 6 лет), но и ожидаемый показатель рентабельности крупных хозяйств, хотя и очень низкий - лишь 10%. Основным финансовым инструментом господдержки остаются субсидирование процентной ставки по кредитам и субсидии по отдельным направлениям.

Однако программа не предполагает обязательной гарантии компенсации потерь сельхозпроизводства в связи с опережающим ростом цен на горючее и другие ресурсы. Особенно существенный недостаток мы видим в том, что программа не предполагает также создание государственной системы регулирования рынков по отдельным видам сельскохозяйственной продукции, как это делается, например, в ЕС. В результате Россия оказалась не защищенной от резкого скачка мировых цен на продовольствие во второй половине 2007 года. Цены на зерновые повысились в 2007 году на 52% по сравнению с 2006 годом, а затраты на единицу продукции выросли лишь на 23%. Правда, этот рост подорвал рентабельность животноводческих инвестиционных проектов. Но уже в 2008 году цены на зерновые снова упали более чем в 2 раза, в том числе благодаря довольно высокому урожаю 2008 года. Обратимся к ситуации в связи с экономическим кризисом.

В условиях обострения мирового экономического кризиса Правительство выделило средства для помощи реальному сектору через увеличение капиталов ведущих банков страны, в том числе Российского сельскохозяйственного банка.

Однако оказалось, что средства бюджета, направляемые предприятиям через банки, не дошли до реального сектора. Надежда рыночных фундаменталистов на возможность поддержки экономики посредством вливания накопленных денежных резервов через банки не оправдалась. Банки получали средства от Центрального банка под 11-13%, а готовы давать кредиты лишь под 25-30%, ссылаясь на высокие риски. Но эти проценты, даже с субсидированием, не приемлемы для сельхозпроизводителей. Даже средства, выделенные правительством на поддержку проектов развития молочного и мясного животноводства, плохо доходят до производителей⁶. При этом значительную долю получаемых от государства средств банки направили на покупку долларов, ожидая его удорожание. В итоге доллар вырос с 23,5 руб. в июле 2008 года до 36 руб. на начало марта 2009 года, то есть на 53,2%. Правда, затем рубль несколько вырос по отношению к доллару. Это стихийно возникшая девальвация рубля, объявленная «плавной», несколько снизила конкурентоспособность импортной продукции, но не улучшила, а ухудшила финансовое состояние сельскохозяйственных производителей и других отраслей. Рыночный фундаментализм мешает сегодня предвидеть подобные ситуации и предупреждать их соответствующим регулированием.

В итоге 2006 - 2010 годы показали, что нежелание создавать постоянно действующую и эффективную систему регулирования сельскохозяйственных рынков, также связанное с пережитками рыночного фундаментализма, не позволяет стабилизировать ситуацию и рассчитывать на устойчивый рост.

Для стратегического соответствия задачам страны в условиях глобализации и достижения долгосрочного роста и повышения эффективности следует отказаться от рыночного фундаментализма в аграрной политике и существенно увеличить системность и количественные масштабы господдержки. Сумма затрат на поддержку должна определяться, прежде всего, исходя из задач обеспечения условий для расширенного воспроизводства продовольствия и наращивания конкурентоспособности продукции, в том числе, на мировом рынке.

Об уровне поддержки сельского хозяйства надо судить не абстрактно, а с конкретными цифрами. А они таковы: с субсидиями средний уровень рентабельности сельхозпредприятий за 2004 - 2009 годы составил только 11,7%. А за 1999 - 2003 годы - он был лишь 5,3%, и сельское хозяйство до 2005-2006 года после роста в 1999 - 2000 годах практически стагнировало. Рост производства и рост рентабельности был обусловлен в существенной части увеличением размера субсидий с 25-27 млрд. руб. в 2003 - 2004 годы до 110-119 млрд. руб. в 2008-2009 годах. Отношение субсидий к выручке повысилось с 5-6% в 2000-2005 годы до 12,3% в 2008 - 2009 годы.

В 2007 - 2009 годах имела место позитивная тенденция усиления государственной поддержки сельского хозяйства, но даже с учетом субсидий в среднем прибыль в большинстве отраслей недостаточна для расширенного воспроизводства. Оно, как показывают конкретные исследования, возможно лишь в условиях рентабельности выше 30% при производстве продукции растениеводства и животноводства⁷. Для расширенного воспроизводства продукции с коротким периодом производства (мясо свиней, мясо птицы, яиц) и при инфляции не выше 10% требуется уровень рентабельности 15 - 20%.

Таким образом, сейчас необходимо усиление государственного регулирования рынков сельскохозяйственной продукции и продовольствия, чтобы повысилась рентабельность производства и реализации продукции. А для этого необходимо поэтапно увеличить сумму государственной поддержки и удерживать ее на таком уровне, при котором нормально работающий производитель, специализирующийся на производстве растениеводческой и животноводческой продукции, получал прибыль 25-30% ежегодно, что позволит перейти действительно к расширенному воспроизводству. Для этого сумма годовой поддержки сельского хозяйства должна вырасти с сегодняшних 110-120 млрд. руб. (3,7- 4 млрд. долл.) до 250 - 280 млрд. руб. (без учета инфляции). Это 8-9 млрд. долл. И этот уровень уже нельзя будет снижать, пока мы не выйдем на качественно иной технологический уровень, новый уровень эффективности и производительности труда. Опыт ЕС и США, у которых поддержка на гектар и на рубль (доллар) выручки, несмотря на некоторое сокращение, ВСЕ ЕЩЕ во МНОГО РАЗ ВЫШЕ НАШЕЙ, показывает, что снижать ее можно крайне осторожно (как это делают ЕС и США), по 1%-2%, максимум, 3% в год, лишь выведя свое сельское хозяйство на передовые рубежи в мире.

Для точности: поддержка сельского хозяйства из бюджета ЕС (данные отчетности 2008 года) составляет 57 млрд евро, а поддержка самих государств - еще 16 млрд евро, итого 73 млрд евро, то есть почти 50% валового дохода фермеров⁸. (Валовой доход - это сумма оплаты труда и чистого дохода, прибыли). В расчете на один евро или на рубль выручки от сельскохозяйственного производства эта поддержка составляет примерно 20% против 3% -4% в России, то в 57 раз выше, чем в России. В расчете на га пашни в ЕС приходится примерно 500 евро государственной поддержки, а в России 33 - 35 евро (110 млрд руб на 80 млн га пашни, то есть 1375 руб/га), то есть в ЕС поддержка на гектар пашни в 1516 раз больше, чем в России.

Правда, порядка 13-15 млрд евро (около 18-20%) идет в ЕС по программам развития сельских территорий, но и в России существенная часть поддержки идет на эти же цели. В США господдержка по сумме составляет от 50% до 100% прибыли сельхозпроизводителей.

А теперь давайте оценим последствия того, на что согласились мы при вступлении в ВТО: мы согласились поднимать поддержку с 4,4 млрд долл до 2012 года, то есть лишь в течение двух лет, но не выше, чем в два раза, а затем снижать вновь до 4,4 млрд долл. Проект бюджета на 2011 - 2013 годы показывает, что мы не собирались существенно повышать поддержку: на 2011 год запланировано 125 млрд. долл., то есть рост много меньше инфляции.

Но даже и при желании мы не дотянем за эти два года более, чем до 5,5 млрд! И после этого сразу обязуемся начать сокращать! И это называется защита интересов страны на международных переговорах?! Что тогда называется «сдачей позиций»?

Речь ведь идет об ограничении мер так называемого «желтого ящика», то есть субсидий на производство конкретных видов продукции, прямые платежи производителям, на поддержку рыночных цен, на субсидии для приобретение средств производства, субсидии на кредиты, списание долгов и т.п. меры регулирования. Это все применяемые нами активно меры, причем они для нас наиболее важны именно сейчас, когда мы должны наращивать производство в соответствии с растущим внутренним спросом и спросом на мировом рынке. Для нас не очень важны пока меры «голубого ящика», который характеризует меры по ограничению производства. Нам, при нашем отставании в потреблении продуктов питания от медицинских норм, надо пока думать об адекватном росте, а не об ограничении мер поддержки. Ведь до сих пор импорт продовольствия растет в разы быстрее его производств, за исключением мяса свиней и птицы. Получается, что вся надежда остается на меры «зеленого ящика», который включает поддержку научных исследований, образования, подготовки кадров, консультационного обслуживания, страхования урожаев ( в пределах 70% потерь), поддержку развития инфраструктуры, содействие структурной перестройке, то есть сокращению сельскохозяйственного производства и т.д., содействие инвестициям при «доказанных структурных потерях» и т.д.

Но в этот «зеленый ящик» нам не втиснуть столь необходимые нам меры по поддержке стабильности рынков сельхозпродукции и продовольствия, меры по стимулированию роста производства, по поддержке недопустимо низкой пока еще рентабельности, по увеличению потребления минеральных удобрений и т.д. Конечно, можно попытаться все нужные суммы сначала пересчитать на гектар посева и на голову скота и затем зафиксировать по максимуму как выплаты, не зависимые от объемов производства. Но ведь тогда исчезнет стимулирующий эффект, и мы будем поддерживать всех, вне зависимости от урожаев и надоев, от произведенного и проданного количества. И нас тут же начнут справедливо упрекать в нарушении, в попытках обхода соглашений по ВТО. Почему мы не отстаиваем эти 9 млрд. долл. прямой поддержки? Ведь мы могли бы ссылаться на принцип равенства всех перед нормами ВТО! Понятно, что США и ЕС боятся нашей конкуренции на рынках продовольствия. Но это будет честная конкуренция, это будут «их проблемы».

Почему США и ЕС снижают свою поддержку черепашьим шагом от уровня в десятки раз выше нашего, хотя их экономики и сельское хозяйство пока в разы сильнее, мощнее и эффективнее нашего? Разве это справедливое применение принципов ВТО?! Давайте брать пример с США, власти которых борются за каждый килограмм своего экспорта куриных окорочков!

Чем, наконец, мы заменим те рабочие места в сельском хозяйстве, которые будут исчезать в результате заведомо несправедливой конкуренции?! Попытки решить эту социальную проблему сельского населения обойдутся нам намного дороже тех, еще не сосчитанных толком выгод, которые нам якобы несет срочное вступление в ВТО при слабом учете проблем сельского хозяйства! А если спрос на нефть и газ, на сталь начнет сокращаться? Разве мы уже развили новые отрасли, чтобы пренебрегать перспективами развития сельского хозяйства?!

Наконец, в Соглашении о сельском хозяйства ВТО есть пункт, разрешающий не ограничивать уровень поддержки развивающимся странам. А разве мы по сравнению с США и ЕС не развивающаяся страна? Может быть, стоит поискать пути соглашения, соответственно трактуя этот пункт? Конечно, не самая приятная перспектива признать себя в каком-то отношении развивающейся страной, но это все же лучше, чем стать ей по причине «излишней скромности» при переговорах. Для перехода к реальному и устойчивому росту сельского хозяйства по каждому из основных видов продукции должна быть выработана, зафиксирована законодательно и профинансирована четкая система регулирования соответствующих рынков⁹, обеспечивающая крайне необходимые стране устойчивый рост сельского хозяйства до насыщения потребления, гарантии продовольственной независимости, повышение качества и эффективности до мирового уровня.

¹ Joseph Stiglitz, 2002. Die Schatten der Globalisierung (Теневые стороны глобализации) . Siedler Verlag, Berlin. 2002. 304 S., с. 75.

² Джордж Сорос, Такого кризиса мировой рынок не знал уже 60 лет ("The Financial Times", Великобритания). http://www.inosmi.ru/translation/239097.html

³ Термин «фундаментализм» впервые появился во втором десятилетии 20 века в США как название консервативного течения в протестантизме, направленного против либерального протестантского рационализма (осуждаемого фундаменталистами как модернизм). Фундаментализм направлен против ересей, «извращений», осовременивания религии и требует от протестантов мира возвращения к вере в библейские чудеса, в непорочное рождение Христа, воскрешение из мёртвых, вознесение на небо, искупление и т.п. Близким по значению является термин «ортодоксия», однако термин «фундаментализм», в отличие от «ортодоксии», приобрел отчетливое критическое звучание. См.: Энциклопедия Кирилла и Мефодия, статья «фундаментализм»; Британская Энциклопедия, статья fundamentalism.

⁴ Российский статистический ежегодник 2001. М. 2001.

⁵ Российский статистический ежегодник 2001. М., 2001., с .37.

⁶ «...Первый вице-премьер Зубков В.А. попросил доложить (Минсельхоз - Д.Э.) о причинах признания неэффективными проектов по развитию молочного и мясного производства. На их поддержку в 2009 году, как напомнил первый вице-премьер, было предусмотрено 7 млрд рублей... Говорим, что положение в отраслях тяжелое - тем не менее, ни одной копейки денег, предназначенных на эти цели, пока не использовано», - сказал первый вице-премьер. Он также отметил, что «об этом говорил Президент». Крестьянские ведомости, 01.06.2009. http://www.k-vedomosti.ru/newsshow.php?NId=52159&Page={Page }

⁷ Борхунов Н.А., Родионова О.А. Обмен и накопление в организациях разной рентабельности.// АПК: экономика, управление. 2009. № 11. с. 45-53.

⁸ Валовой доход - это сумма оплаты труда и чистого дохода, прибыли.

⁹ Речь идет о рынках продаж от сельхозпроизводителей переработчикам, рынках прямых продаж сельхозпроизводителей потребителям, о рынках продаж переработчиков - в оптовую, сетевую и розничную торговлю.