Экономическая стратегия Китая - Бергер Я.М.

Описание: Грандиозность китайских долгосрочных целей адекватна великой истории и культуре Китая, трудолюбию, энергии, динамичности китайской нации, ее современному геополитическому положению в мире.
Мечта о возрождении Китая после того, как в новое время вследствие опережающего развития европейцев и последующей иностранной колонизации он был низведен до положения третьеразрядной нации, никогда не исчезала, приобретая лишь новые формы. В какие бы идеологические одеяния ни облачались перспективы долгосрочного развития Китая: коммунистические, социалистические, модернизационные, реформистские, глобалистские — все они сводятся по существу к традиционной китайской максиме: «сильное государство, богатый народ». Обе части максимы неразрывно связаны между собой, одна без другой существовать не может. Без сильного государства народу не стать богатым, без богатого народа у государства нет силы. Тем не менее, акценты на разных исторических этапах могут перемещаться. В конце 70-х годов прошлого века в глобальной стратегии Пекина наступил крутой поворот. Вызов, который Китай ранее предъявлял человечеству, прежде всего, непосредственно в геополитической и идеологической сфере, уступил место вызову по преимуществу экономическому. Отчего он, однако, не теряет, по большому счету, ни своей геополитической, ни идеологической значимости, обретая, тем не менее, принципиально иную, неизмеримо более мощную материальную основу.
Сегодня путь к реализации этих целей на ближайшую перспективу пролегает через «всестороннее строительство общества сяокан». Эта формула была впервые выдвинута в документах XVI съезда КПК осенью 2002 г. Она заменяла собой прежнюю формулу: «строительство общества сяокан», выдвинутую еще Дэн Сяопином и предусматривавшую увеличение производства ВВП на душу населения до 800—1000 долл. к концу прошлого
века. Этот уровень означал для Китая решение важнейшей задачи начального этапа реформ — обеспечения «тепла и сытости» для подавляющего большинства населения страны.
«Всестороннее строительство общества сяокан» предполагает не только существенное повышение жизненного уровня населения — до показателей стран со средними доходами или несколько более высоких, но и увеличение образовательного ценза, ожидаемой продолжительности жизни, ликвидацию абсолютного обнищания, короче, все то, что связывается со «среднезажиточным обществом», или «сяоканом».
Вместе с тем значительно упрочивается и «сила государства». Китай из державы региональной, постепенно наращивающей свое влияние на мир, становится державой глобальной, способной «еще более активно и конструктивно» вести за собой мировое сообщество, как пишут некоторые китайские аналитики.
Китай ставит своей целью создать на своей территории, где в перспективе нынешнего столетия будут обитать более 1,5 млрд человек, общество, которое ни в чем не станет проигрывать нынешнему «золотому миллиарду». Ни по масштабам экономики, ни по уровню благосостояния народа, ни по роли в научно-техническом прогрессе, ни по влиянию на глобальные процессы. Но то, чего достигли страны с высокими доходами за три столетия, КНР собирается обрести за один текущий век.
Нынешний «золотой миллиард» обрел свое могущество и обеспечил высокий уровень жизни для подавляющего большинства населения, создав политические, экономические, нравственные и социокультурные нормы и институты, мобилизующие все потенции человека на умножение личного и общественного богатства. На этом пути он прошел через многие разрушительные кризисы и войны, через лишения и страдания менее удачливого большинства человечества. Китай хочет воспользоваться достижениями более развитых стран, обойдя при этом западни и ловушки, не допуская внутренней или внешней дестабилизации своего курса.
Развитые страны проходили этап индустриализации, имея в своем распоряжении практически неограниченные энергетические и сырьевые ресурсы всего мира. Собственные ресурсы Китая невелики, а доступ к глобальным ресурсам лимитирован жесткой конкуренцией.
Выстраивая свою долговременную стратегию выхода на передовые рубежи развития человечества, Китай укладывает ее в русло современных общемировых процессов и тенденций, но старается, по возможности, спрямить их трассу. Ради этого «классическая» модернизация, определяющая переход от аграрного общества к индустриальному, совмещается со второй модернизацией, знаменующей дальнейшее движение к «обществу знаний». Задачи индустриализации стремятся решать на новой основе, создаваемой инновациями и научно-технологическим прогрессом.
Выдвижение на передний план экономики означало не столько изменение существа стратегических целей, сколько иное их толкование. Но подобная трансформация, тем не менее, повлекла за собой коренной пересмотр используемых средств. В свою очередь, это ведет к качественному преобразованию самой китайской элиты, ее интересов, а стало быть, и способа ее формирования.
Набор путей и методов, используемых для достижения стратегических целей, по мере усложнения экономики тоже становится все более отточенным и многообразным. Он поэтапно обновляется: по мере того, как достигаются одни рубежи и на горизонте появляются новые.
Первоначально приоритетная ставка на ускорение экономического роста означала, прежде всего, максимальное использование единственного сравнительного преимущества, которым располагал Китай в стремлении к глобальному лидерству: огромного потенциала дешевой рабочей силы. Плюс безотчетное расходование ограниченных естественных ресурсов, которыми природа достаточно скудно наделила страну. Привлечение инвестиций этими двумя стимулами было главным двигателем роста промышленного производства, нацеленного в значительной мере на удовлетворение потребностей нынешнего «золотого миллиарда». Теперь на повестку дня в большей мере становятся интересы комплексного и более интенсивного развития китайского социума и человека, предполагающие в том числе преодоление тех проблем и диспропорций, которые возникли и обострились на предыдущем, экстенсивном этапе.
Выдвижение именно экономических, а не политических преобразований в качестве приоритетной сферы приложения усилий правящей партии и государства в Китае при переходе к курсу реформ имееет свой особый социокультурный смысл. Отход от тысячелетней конфуцианской традиции пренебрежения коммерцией как низкой сферой человеческой деятельности и все более тесная уния государства с бизнесом, с рынком означают и расширение возможностей вертикальной мобильности для талантливых людей из нижних слоев общества. Формирование «человека экономического», развитие его предпринимательских и организационных способностей открывает существенно более разнообразные шансы, нежели только продвижение по бюрократической лестнице властных структур в рамках непотизма и протекции.
Более того, одновременно идет и процесс постепенного формирования принципиально иной системы социальных связей. В жестко структурированном иерархическом обществе сигналы для его членов, как поощрительные, так и запретительные, шли исключительно сверху вниз. Обратного движения почти не было. Крайне слабыми были и сигналы, распространяемые по горизонтали. Не случайно Сунь Ятсен называл такое общество «кучей песка», в которой отдельные частицы были очень слабо связаны друг с другом. Формирование общегосударственного рынка и соответствующие преобразования в других сферах общественной жизни рождают принципиально иные отношения, цементирующие общество и создающие иные, более благоприятные условия для оптимизации общественного управления. Правда, лишь в том случае, если дезинтегрирующий эффект развития рыночных отношений в патриархальном обществе, который также не следует сбрасывать со счетов, не станет преобладать над интегрирующим. Но именно здесь важные импульсы должны исходить от государства.
Утверждение столь значимых перемен в ценностных ориентациях и поведении людей, конечно, требует времени, исчисляемого поколениями, но движение в новом направлении началось. Без этого были бы невозможны те успехи, которых добился Китай в реформировании своей экономики.
Лозунг «экономика — прежде всего» первоначально означал установку на стимулирование экономического роста всеми доступными средствами и способами. Для обеспечения высоких темпов роста на длительное время было необходимо, чтобы сильная и видимая рука государства дополнялась все более мощной «невидимой рукой» рынка. Отсюда проистекали отказ от плановой экономики, в которой государство оставалось «одноруким», проведение структурных реформ и открытие китайской экономики внешнему миру.
Поэтому перенесение центра внимания на экономику, а затем и последовательное включение рыночных механизмов означали серьезный пересмотр принципиального предназначения и функций авторитарной власти. Затем в ходе перестройки экономики понадобились дальнейший пересмотр ее полномочий, сокращение компетенции в одних областях одновременно с усилением — в других.
Идея развития рыночных отношений, а затем и гражданского общества под покровительством сильной государственной власти в корне противостоит концепциям неолиберализма. Один из его основоположников Ф. Хайек был убежден в том, что рынок, как и любой социальный порядок, формируется естественным путем, без какого-либо вмешательства извне. Возможно, это отчасти справедливо в отношении тех стран, где на такой процесс историей были отпущены столетия. Однако даже и в данном случае вряд ли можно утверждать, что принятие, к примеру, кодекса Наполеона во Франции или введение земского судопроизводства и отмена крепостничества в России, или антимонопольное законодательство в США не способствовали утверждению рыночных отношений. Отчего же странам, которые отстали в своем развитии и стремятся в короткие сроки устранить отставание, не употребить для утверждения рыночных норм и институтов законодательную, исполнительную и судебную силу государства?
История доказала, что становление либеральной рыночной экономики может происходить достаточно успешно и без немедленной политической демократизации режима, по крайней мере, на ранних стадиях этих процессов. Об этом свидетельствует, в частности, опыт Китая, который почти с самого начала реформ куда более решительно двинулся в сторону рынка, чем Индия, крупнейшая демократия мира. Не стоит забывать и наш собственный, российский опыт, приведший страну к одному из последних мест в мире по степени либерализации экономики вследствие попыток сперва радикализовать демократизацию режима.
Практика реализации китайских реформ подтвердила, что в государстве с переходным типом экономики и политического строя эффективная и устойчивая либерализация экономики может быть достигнута лишь при сильной власти. Решающее значение здесь имеет то обстоятельство, что только сильная власть может ставить долгосрочные цели и обладает достаточной политической волей и средствами мобилизации для того, чтобы эффективно добиваться их осуществления. Такая власть способна обеспечить конкурентоспособность государства на мировой арене, прежде всего, путем проведения рациональной промышленной политики, учитывающей сравнительные преимущества своей экономики. Путем обеспечения законных прав субъектов отечественного рынка и их взаимной честной конкуренции. Путем материального и морального стимулирования предпринимательской и трудовой активности населения. Путем поддержки фундаментальной науки, повышения качества человеческого капитала и защиты среды обитания. Попытки либерального преобразования экономики при слабой власти в лучшем случае имеют лишь краткосрочный позитивный эффект, который сопровождается дальнейшим ослаблением власти или даже ее полным развалом, что может вести либо к полной утрате всякой социальной ориентации рыночных трансформаций, либо, в качестве реакции, к возврату большего или меньшего дирижизма в экономике.
По мере становления рыночной экономики роль авторитарной власти не убывает, но ее функции и формы реализации меняются. Вопреки убеждениям радикальных либералов (повторяющих в этом отношении, как ни парадоксально, взгляды некоторых последователей утопического социализма) значение государства в переходном обществе не должно минимизироваться. Оно может лишь видоизменяться, что одновременно ведет к трансформации правительственных функций и структур. Применительно к экономике это проявляется в замене прямых методов управления косвенными, директивного планирования — индикативным планированием и прогнозированием, в переносе центра тяжести государственного присутствия с микроэкономического уровня на уровень макроэкономического регулирования, в возрастающей замене административных средств регулирования экономических процессов рыночными.
Как отмечает один из видных китайских экономистов Гао Шанцюань, «для Китая не существует вопроса, должно ли правительство вмешиваться в экономику, поскольку не только неизменно существует «вмешательство» правительства в экономическую деятельность в процессе перехода к рыночной экономике, но и по-прежнему сравнительно широко распространено прямое вторжение в рынок. Для экономики, находящейся в процессе перехода, более насущной является дискуссия о том, какое вмешательство на данном этапе является необходимым, но в дальней перспективе из него следует «выходить», из какого вмешательства нужно «выходить» как на настоящем этапе, так и в дальней перспективе, какое вмешательство на настоящем этапе слишком «слабо» и его в дальней перспективе необходимо усилить и в каком вмешательстве мы нуждаемся как на настоящем этапе, так и в дальней перспективе. Только ответив на эти вопросы, можно правильно уяснить и отладить отношения между правительством и рынком в переходной экономике».
Собственный опыт рыночных преобразований в Китае, равно, как и опыт других стран с переходной экономикой, убедил китайское общество в недопустимости абсолютизации назначения рынка, в тщетности надежд на то, что рынок сам по себе способен все исправить и все поставить на свое место. Стало ясно, что рынок несет с собой не только позитивные следствия, но и немало негативных, для предотвращения и устранения которых, в частности, также требуется вмешательство сильного государства, гибко и выборочно использующего широкий арсенал имеющихся у него средств соответственно меняющейся обстановке. Запаздывание такого вмешательства или неадекватная реакция могут способствовать усугублению негативных явлений.
Государство, отказываясь от непосредственного участия в микроэкономике, сосредоточивает свои усилия на макроэкономическом уровне, где оно призвано, прежде всего, поддерживать стабильность, которую не способен автоматически обеспечивать рынок. С помощью финансовой, монетарной, фискальной политики и иных средств оно осуществляет макрорегулирование, нацеленное на выправление и недопущение особенно опасных дисбалансов. Государство осуществляет также контроль и надзор за функционированием рынка, с тем, чтобы оно находилось в установленных законом рамках. Любое ослабление контроля оставляет поле для злоупотреблений. Эти простые истины в полной мере подтведил глобальный финансовый кризис, начавшийся в 2007—2008 гг.
Роль чисто административных методов, применяемых государством для стимулирования экономического роста, сказывалась в КНР наиболее позитивно на начальной стадии осуществления рыночного курса — в первой половине 90-х годов прошлого века. После этого их негативный эффект стал преобладать над позитивным. Сохранение за государством почти безграничных возможностей распоряжаться земельными и финансовыми ресурсами и роли ведущего инвестора способствовало упрочению экстенсивной модели роста. Ситуация, при которой включение факторов производства в рыночные отношения запаздывает по сравнению с другими секторами экономики, объективно создает условия для чрезмерного обогащения меньшинства общества за счет большинства. Огромные капиталы и состояния формируются путем принудительных изъятий земли у крестьян и бедных горожан с последующей ее перепродажей, застройкой и спекулятивной торговлей недвижимостью.
Иными словами, экономике переходного типа, какой является сегодня и будет оставаться на достаточно длительную перспективу китайская экономика, макрорегулирование и управление в возрастающей степени опираются на рычаги и возможности рынка.
Правительство из экономического демиурга превращается в орган, исполняющий преимущественно сервисные функции, что, однако, нисколько не умаляет его роль. Такие функции чрезвычайно важны для нормальной жизнедеятельности рыночной экономики, поскольку включают такие необходимые для нее области, как создание благоприятной среды для развития путем эффективного макрорегулирования и управления, как среднесрочное и долгосрочное планирование и прогнозирование, как информационное и инфраструктурное обеспечение. Неизменной остается задача поддержания и укрепления экономической безопасности страны, включая такие ее составные части, как безопасность энергетическая, продовольственная, финансовая. Наряду с этим все более актуальной становится такая относительно новая область, как предотвращение кризисов и кризисное управление. Необходимость повышенного внимания к этой сфере в полной мере доказали Азиатский кризис 1997—1998 гг., эпидемия атипичной пневмонии 2003 г. и глобальный финансовый кризис последних лет.
Предоставление правительственных услуг не может ограничиваться только экономикой. В не меньшей, если не в большей, мере нуждается в них социальная сфера. Первостепенное значение имеет обязанность государства обеспечить каждому гражданину минимальные условия для существования и развития и предоставить ему те необходимые для этого общественные услуги, которые рынок не способен или не желает предложить, или же предлагает за непосильную цену. Китайскому государству предстоит значительно усилить свою роль в регулировании распределительных отношений с помощью фискальной и иной политики с тем, чтобы сократить неоправданную поляризацию общества. Оно не может снять с себя заботу о постоянном расширении трудовой занятости, о создании всеобъемлющей системы социального страхования, поддержке слабых социальных групп населения и депрессивных регионов, о развитии здравоохранения и базового образования. Главным во всей этой деятельности для государства остается действенное утверждение в обществе равенства шансов и справедливости. Реализация функций государства в социальной сфере, как и в экономике, включает в себя рациональное использование рыночных механизмов и частного капитала и всемерное развертывание роли неправительственных институтов, включая различные фонды и ассоциации, что также способствует развитию демократических начал в обществе и государстве.
Таким образом, задачи, стоящие перед государством в экономике и социальной сфере, с течением времени и восхождением на новые ступени развития не становятся проще. Напротив, можно сказать, что они усложняются, прежде всего, потому, что повышается цена ошибок, для предотвращения которых необходимы всесторонне взвешенные и тщательно просчитанные шаги и более сложные методы их реализации. Все это требует совершенствования как механизма и процесса принятия решений, так и контроля за ними со стороны общества, включая создание для этого необходимых условий: большей гласности и открытости, детальной кодификации деятельности правительственных органах на всех уровнях и их ответственности перед обществом.
Предстоит долгий и нелегкий путь по преодолению не только тоталитарного наследия нескольких десятилетий, но и вековых традиций самоценности и самодостаточности чиновничества, его неподотчетности обществу, с одной стороны, и бесправия, безучастия и отстраненности от власти подавляющего большинства населения — с другой. Китайское общество все более убеждается в том, что демократию нельзя ввести сверху легко и быстро, путем указов и распоряжений. Реализация тезиса о народовластии (чжу цюанъ цзай минь) требует немалых усилий, направленных как на формирование соответствующего общественного сознания, так и на выработку средств и каналов по его воплощению.
Последовательный переход ведущей роли в распределении ресурсов от государства к рынку, провозглашенный в ноябре 1993 г. 3-м пленумом ЦК КПК 14-го созыва, означает поступательное самоограничение ряда собственно авторитарных способов отправления властных полномочий и сокращение сферы их применения, что, в конечном счете, должно привести к сущностному демократическому преобразованию авторитаризма. Этот эволюционный процесс, начавшись с экономики, постепенно включает в себя и другие сферы общественной жизни. Тем самым демонстрируется переходный характер авторитаризма как политической системы.
Поскольку рынок нуждается в законодательном установлении правил игры, постольку на повестку дня встала задача создания правового государства, сокращения пространства для принятия произвольных решений, повышения и укрепления реальной самостоятельности и независимости субъектов рынка, субъектов гражданского права, корпоративных и индивидуальных, юридических и физических. Все это составляет необходимые, хотя, разумеется, пока и недостаточные, предпосылки для возможной последующей демократизации политических отношений.
В дореформенном Китае, как и в Советском Союзе и иных государствах с тем же строем, экономика не менее, чем политика и идеология, служила опорой тоталитарной власти. Государство было не только основным инструментом для повышения материального благосостояния преобладающей массы, но и подчас единственным источником жизненных средств для выживания.
Становление рыночных отношений и негосударственного сектора экономики разрывает эту связь, создает иную и для растущей части общества более выгодную альтернативу. Государство перестает непосредственно ведать всей экономической деятельностью общества, что и кладет начало перехода от тоталитаризма к авторитаризму.
В собственно государственном секторе китайской экономики такой разрыв начался с разделения административных и предпринимательских функций предприятий. Повышение самостоятельности предприятий способствовало встраиванию их в механизмы рынка. Тем самым государство, правительство стали постепенно отстраняться от непосредственного распоряжения экономикой, переставали быть субъектами микроэкономической деятельности, оставаясь таковыми в макроэкономике.
Дальнейший шаг — трансформация отношений собственности, затрагивающая уже не только экономику, но и социальную сферу. Утверждение прав собственности способствует становлению социальной инфраструктуры демократии. Важнейшее значение имеет в этом отношении закрепление прав негосударственной, в первую очередь, частной собственности. Разумеется, разгосударствление собственности, как и многие иные реформы, проводимые административными методами, при отсутствии в полной мере демократических механизмов и процедур, не может не служить интересам осуществляющей его бюрократии. Но одновременно этот процесс способствует и эволюции общественных отношений.
Последовательное уравнение в правах различных форм собственности способствует тому, что ранее дискриминировавшиеся представители частного капитала, как связанные с государственной и партийной номенклатурой, так и, в меньшей степени, относительно независимые от нее, начинают принимать участие как в экономической, так и в политической власти. В лице среднего класса создается новая социальная база правящей элиты. Но демократизация, разумеется, не может ограничиться участием во власти только привилегированных слоев. Она будет крайне ограниченной и непрочной без достаточно широкого включения в этот процесс городских и сельских низов общества, которые получили пока относительно меньший выигрыш от реформ и модернизации.
Признавая важнейшей целью политической реформы построение правового государства, китайское руководство стремится к тому, чтобы изменения политической системы происходили плавно и безболезненно. Наиболее осторожно оно относится к введению представительной демократии и, особенно, к всеобщим выборам.
Таким образом, речь идет о поступательном процессе, ведущем в перспективе к формированию гражданского общества, которое будет способно стать партнером и оппонентом авторитарной власти. Важной составной частью этого процесса является постепенное перераспределение властных ресурсов между элитой и обществом, в пользу последнего, более справедливое наделение этими ресурсами различных социальных групп, что дало бы возможность действенного учета и согласования их интересов.
Поступательной эволюции не только экономики, но и других сфер общественной жизни способствует активное включение Китая в процессы глобализации. Китайское руководство с самого начала провозгласило неразрывную связь рыночных реформ с открытостью страны внешнему миру. Стремление повысить конкурентоспособность своей экономики в мировом масштабе и тем самым утвердить Китай в качестве одной из ведущих держав становится важным фактором внутренних преобразований. Необходимость постоянно совершенствовать инвестиционную среду для привлечения иностранного капитала и обеспечивать наибольшее благоприятствование для экспансии собственных товаров и капиталов служат дополнительным, а иногда и основным стимулом для приведения многих внутренних норм и институтов в соответствие с международными стандартами. Это движение особенно ускорилось в связи со вступлением Китая в ВТО.
Глобальная конкуренция, с одной стороны, и постепенное исчерпание тех ресурсов, которые дали старт китайскому «экономическому чуду» — с другой, требуют настоятельного поиска новых источников развития и новых институциональных реформ. Особые надежды связываются с преобразованиями социальной сферы и инновациями.
Нельзя не упомянуть еще об одном важном факторе китайской модернизации под эгидой постепенно реформируемого авторитаризма. Это — конструктивная роль элиты, причем не только политической и экономической, но и интеллектуальной, творческой. Большая часть ее, поддерживая и внося свою лепту в преобразования, проводимые авторитарным режимом, стремится к его дальнейшей трансформации и демократизации в тесном контакте с политической элитой, с властью. Важно подчеркнуть, что при всей открытости Китая Западу, при том, что в китайской экономике утверждаются международные рыночные нормы и институты, китайская элита в своем большинстве четко ориентирована на национальные ценности, на национальные интересы и национальные цели. Здесь сказывается в очень большой мере китайская традиция, как очень давняя, так и современная. При этом, разумеется, нельзя упускать из виду, что наряду с позитивным, конструктивным наследием патриотического национализма, становящегося важным, если не важнейшим, фундаментом возрождения китайской нации, могут наследоваться и далеко не лучшие традиции, связанные, в частности, и с великодержавным шовинизмом, в том числе и из сравнительно недавнего прошлого.
Подавляющая часть элиты разделяет приверженность главной цели — мирному возвышению Китая, обретению им как минимум тех высот, которых он достигал в лучшие периоды своей истории. А это требует поддержания социальной и политической стабильности, гармонизации внутренних и внешних конфликтов. Отсюда — стремление обеспечить, с одной стороны, необходимую преемственность власти, ее основополагающих структур и установок, а с другой — периодическое и предсказуемое обновление ее состава, одновременно с постепенной эволюционной трансформацией задач и механизмов их реализации. В условиях нестабильности можно ожидать чего угодно только не эволюции режима. Демократия из хаоса родиться не может. Она может вызреть лишь в результате постепенного ограничения простора дли произвола и кодификации отношений между государством, человеком и обществом.
Установление оптимального соотношения современных институтов и норм с традиционными ценностями, другими словами, соотношения модернизации и стабильности есть также одна из важных задач развития. Преобладавшая до последнего времени модель экономического роста, опиравшаяся на экстенсивное использование дешевой рабочей силы и почти что бесплатных природных ресурсов и ориентировавшая общество на увеличивающееся по экспоненте поглощение все больших объемов товаров и услуг, по примеру потребительских обществ Запада, явно входит во все большее противоречие с привычными для Китая этическими установками на скромность и бережливость. Корректировка этой модели в сторону большей увязки экономических задач с ресурсным потенциалом и потребностями развития человека в значительно большей мере соответствует китайским традициям и в этом смысле может способствовать совершенствованию модели общественного развития.
Отношения между государством и рынком, между властью и бизнесом, имеющие решающее значение для реализации китайской экономической стратегии, составляют основное содержание данной книги. Эти отношения раскрываются в разных ракурсах, непосредственно и опосредованно, во внутреннем и внешнем преломлении. Каждая институциональная реформа, осуществляемая в той или иной сфере экономики, не может не затрагивать так или иначе функции как государства, так и бизнеса, не стремиться к их рациональному балансу и оптимизации. Удачное или неудачное решение этих задач в очень большой степени определяет успех или неуспех долговременного развития.
Именно с этих позиций рассматриваются этапы становления китайской экономической стратегии, стратегические цели и пути их достижения, механизмы, движущие силы и ограничители экономического роста. К сожалению, в таком ракурсе представляется возможным рассмотреть не все важные проблемы экономики. В эту схему не вполне укладываются, в частности, процессы, происходящие в эволюции китайской деревни. При всем том колоссальном значении, которое деревня, крестьянин, сельское хозяйство до сих пор сохраняют для китайского общества, развитие рынка в агросфере — как в отраслевом, так и в территориальном разрезе — сильно ограничено. Поэтому говорить о сколько-нибудь продвинутом взаимодействии государства и бизнеса и о его перспективах в этой области достаточно сложно.
На первом этапе реформистского курса, как известно, именно деревня стала локомотивом рыночных преобразований, и автор настоящей работы посвятил этим процессам свою докторскую диссертацию и специальную монографию. В последующие годы все происходящее в агросфере достаточно детально изучалось другими российскими исследователями (Л. Д. Бони, Л. А. Волковой, И. Н. Коркуновым). За это время в деревне, несомненно, произошли немалые позитивные изменения, но принципиальные параметры сельской экономики, такие, как аграрная перенаселенность, малоземелье, мелкокрестьянское хозяйство, отсутствие крестьянской собственности на землю, остались прежними. Поэтому говорить о реальном стратегическом выходе китайской деревни из отсталости пока преждевременно. Соответственно аграрной сфере в книге уделено меньше внимания, чем она, безусловно, того заслуживает.
То же самое можно сказать и о некоторых других важных проблемных областях: демографии, экологии, энергетике и т. д. Единственным утешением для автора служит здесь нетленная мысль К. Пруткова о невозможности объять необъятное, да еще то обстоятельство, что все эти области достаточно основательно анализировались в отдельных работах, которые использованы и в настоящей публикации.
Экономическая стратегия Китая за три десятилетия рыночных реформ и открытости кардинально преобразовала страну. Создан огромный потенциал дальнейшего долговременного развития. Превращение Китая в одну из самых мощных экономик мира существенно меняет всю архитектуру мировых экономических и политических отношений. Эти тенденции привлекают самый живой интерес к дальнейшим перспективам Китая, в том числе и в первую очередь в России, которая является его ближайшим соседом и стратегическим партнером.
О том, как складывалась китайская экономическая стратегия, как она функционирует, каким образом встречает вызовы современного финансово-экономического кризиса, каковы ее перспективы, рассказывает книга «Экономическая стратегия Китая». Книга предназначена для широкого круга специалистов, преподавателей, студентов, а также для читателей, интересующихся современным Китаем.
Автор выражает надежду на то, что настоящая книга в какой-то мере может содействовать удовлетворению такого интереса.

---

Содержание книги
«Экономическая стратегия Китая»

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ И ПУТИ ИХ ДОСТИЖЕНИЯ

• Ближние и дальние ориентиры
• Китайская модель
• Мирное возвышение Китая

ПРОЕЦИРОВАНИЕ РАЗВИТИЯ НА ПЕРСПЕКТИВУ

• Российские и западные прогнозы
• Китайские прогнозы

ЭВОЛЮЦИЯ СТРАТЕГИИ

• Из истории формирования стратегии
• Современный этап и новая концепция развития
• Смена парадигмы экономического роста

ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ И ОГРАНИЧИТЕЛИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА

• Накопление и потребление
• Экспорт
• Инновации
• Фондовый рынок
• Ресурсные, экологические и демографические ограничители роста
  • Дефицит природных ресурсов
  • Экология
  • Демография
• Аграрный комплекс

СУБЪЕКТЫ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ

• Государство
• Иностранный капитал
• Негосударственный национальный капитал

ГОСУДАРСТВО И РЫНОК В СФЕРЕ ПУБЛИЧНЫХ УСЛУГ

• Образование
• Здравоохранение
• Жилье

СТРАТЕГИЯ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА

• Корни глобального кризиса
• Последствия глобального финансово-экономического кризиса для мировой и китайской экономики
• Антикризисные программы
• Посткризисные шансы и перестройка международного финансового порядка
• Кризис и общественные настроения в Китае

КИТАЙСКАЯ СТРАТЕГИЯ И РОССИЯ

• Уроки китайских реформ для России
• Российско-китайское стратегическое партнерство

---

скачать книгу: Экономическая стратегия Китая - Бергер Я.М.