Нарративная экономика - Роберт Шиллер

Год выпуска: 2023

Автор: Роберт Шиллер

Жанр: Экономика

Формат: PDF

Качество: OCR

Количество страниц: 640

Описание:

Миром правят не деньги, а истории. О биткоине, который стоит тысячи долларов, потому что люди в него поверили. О компаниях-гигантах, которые «не могут» обанкротиться. О ценах на акции, которые «обязательно» обвалятся в следующем месяце.

Роберт Шиллер первым обратил внимание на то, что экономические модели на базе вирусных историй - нарративы - получаются более точными. И получил за это Нобелевскую премию. Согласно его теории, благодаря изучению историй, подкрепленных верой людей и принимающих форму «информационной эпидемии», можно строить более точные прогнозы. Такие прогнозы способны подготовить человечество к экономическим потрясениям и уменьшить их потенциальный ущерб.

Именно об этом и рассказано в «Нарративной экономике».

Роберт Шиллер - американский экономист, профессор экономики Йельского университета, лауреат Нобелевской премии по экономике за 2013 год, автор бестселлеров New York Times.

С момента выхода книги в твердой обложке мы стали свидетелями внезапной вспышки новой болезни, вызванной неизвестным до этого коронавирусом и получившей название COVID-19. И сегодня, когда я пишу эти строки, эпидемия распространилась уже по всему миру. Опыт нынешней пандемии делает идею эпидемий нарративов, о которых пойдет речь в этой книге, еще более наглядной. При всей трагичности COVID-19 являет собой пример необъяснимой силы эпидемий. Как болезней, так и нарративов. Трудно до конца понять, что такого особенного в геноме данного коронавируса, сделавшего его настолько заразным. То же самое можно сказать и о природе главных драйверов масштабных экономических событий. Но признание самого наличия в них вирусных явлений и соответствующий научный подход к их изучению могут помочь лучше их понять.

Мы знаем, что колебания и перепады в экономике в значительной степени вызваны завихрениями многочисленных эпидемий нарративов. В определенные моменты некоторые из этих эпидемий усиливаются и достигают своего пика, а некоторые затухают. И становится все более очевидным, что экономические прогнозисты должны исследовать эту реальность. Сегодняшние читатели уже отдают себе отчет в значимости повествования, в том, что люди все рассматривают через призму историй, через истории узнают об устройстве мира и на их основании принимают те или иные действия. Очевидно, что с точки зрения собственной идентичности, поиска ответов на вопросы «Кто я есть?» и «Что я делаю?» все они считают наиболее важными собственные жизненные истории. Но для вдохновения или понимания собственного места в мире изучают истории чужие.

Главный вывод этой книги: вирусные популярные нарративы, способные убедительно мотивировать людей принимать те или иные экономические решения, необходимо серьезно исследовать, а их временной жизненный цикл - отслеживать. И здесь экономисты вполне могли бы использовать наработки эпидемиологов. Когда в декабре 2019 года был выявлен первый случай заболевания COVID-19, эксперты в области общественного здравоохранения уже знали, как с помощью методов полимеразной цепной реакции с обратной транскрипцией определить, что это новый вариант семейства РНК-вирусов, как его можно выявлять с помощью соответствующей тест-системы. Они представляли себе модели заражения, у них были и оценочные показатели параметров этих моделей, благодаря которым можно было отследить возможные изменения в распространении заражения, разработать методы рациональной борьбы с эпидемией. Все это позволяло надеяться на успешный результат.

Однако если взглянуть на применяемые учеными-медиками модели заражения, то окажется, что их можно расширить, описав распространение экономических нарративов, и повысить эффективность экономической политики, направленной на преодоление нестабильности.

По всей вероятности, подобные методы неизвестны экономистам, практически ни одна из научных дисциплин не занимается изучением данного вопроса. В университете вы можете прослушать курс по истории экономической мысли, однако курсов, охватывающих тот же период после Второй мировой войны, становится все меньше и меньше. Даже курс истории экономической мысли, какую бы ценность она ни представляла, затрагивает лишь вершину айсберга экономических теорий и не исследует то, о чем думали миллионы простых граждан. История изучает трактаты об оптимальном вмешательстве государства на уровне рынков, а вовсе не то, как обычные люди изо дня в день принимают экономические решения, пребывая то в состоянии воодушевления, то в нерешительности.

Несколько десятилетий назад, в 1936 году, Джон Мейнард Кейнс в поразительной Главе 12 «Состояние долгосрочного ожидания» своего труда «Общая теория занятости, процента и денег» написал, что движущей силой экономики является нечто, называемое «духом жизнерадостности» (animal spirits), - «спонтанно возникающая решимость действовать, а не сидеть сложа руки». Но никто и никогда не занимался исследованием того, как именно этот «дух жизнерадостности» менялся с течением времени. Вместо этого теория Кейнса способствовала главным образом изучению количественных ожиданий.

При опросах респондентов исследователи просят оценить уровень инфляции, который они ожидают в течение следующего года, назвать ожидаемый уровень экономического роста в стране, и на основе полученных результатов рассчитывают индексы потребительского доверия. К 1970-м годам экономисты уже полностью определились с областью исследования ожиданий. Но похоже, что результаты этих исследований не отражают масштабы влияния меняющихся нарративов и не показывают, как и почему изменяются эти нарративы.

После публикации работы Кейнса в 1936 году выражение «дух жизнерадостности» не получило широкого распространения. Ни в одной из миллионов статей, имеющихся в базе ProQuest News & Newspapers, вплоть до 1958 года его имя не было связано с этим выражением. Затем снова последовал перерыв, и лишь в 1980-х годах, в самом начале развития такого научного направления, как поведенческая экономика, фамилия Кейнса стала ежегодно, хотя и не часто, упоминаться в публикациях. Экономисты предпочитали продолжать думать о людях как об аналитиках, подобных им самим, для которых важнее всего были цифры.

Экономист Барбара Бергманн в 1981 году писала:

«В течение почти 30 лет толкователи Кейнса много говорили о важности ожиданий. Однако математические модели, разработанные для прогнозирования, были далеки от того, чтобы четко описать формирование этих ожиданий или их влияние на поведение человека. На то были две веские причины. Во-первых, ни у кого не было четкого представления о том, как моделировать формирование ожиданий - сам Кейнс подчеркивал их непостоянство. Во-вторых, - и возможно, это самое главное - существовало твердое убеждение, что основная способность экономистов заключается в том, чтобы объяснять взаимодействие технологий, предпочтений и ресурсов на рынке. Переключение же внимания на ожидания, некие призрачные настроения было равносильно отказу от дорого доставшихся знаний и опыта анализа фундаментальных показателей».

Но настроения, о которых говорила Барбара Бергманн, в принципе можно проследить уже в силу того, что их выражают открыто. Изучение вербального обмена информацией между людьми позволяет увидеть мутации в их нарративах и проследить за меняющейся виральностью. Тем более сегодня появилась возможность поиска по цифровым текстам, которая позволяет собирать реальную информацию о популярных нарративах.

В моем интервью для подкаста EconTalk о «Нарративной экономике» ведущий Расс Робертс сделал акцент на примере из данной книги (Глава 11 «Бережливость против демонстративного потребления») относительно нарратива Дональда Трампа, успешного инвестора, миллиардера, образчика экстравагантной жизни. Я утверждал, что нарратив Трампа получил настолько широкую популярность, что возможно, повлиял на то, что люди стали вести себя более расточительно и меньше беспокоиться о том, что их будут критиковать за подобный «выпендреж». Робертс скептически отнесся к такому выводу. Он утверждал, что совокупный эффект нарратива Трампа мог быть прямо противоположным, и заявил, что будут «...те. кто захочет жить в хижинах, в лачугах и просто под навесами с соломенной крышей - потому что очень не любят президента Трампа. Они пойдут другим путем».

Возможно, он и прав. В этой книге я попытался обосновать свой главный аргумент: нарративы оказывают причинное влияние на экономическое поведение. Я опирался на отчеты о проведенных экспериментах в контролируемых условиях вне реальной экономики. Они показали, что нарративы действительно влияют на принятие решений. Но эти исследования не показывают направление влияния ни одного из рассматриваемых экономических нарративов. Даже публичные выступления президента, находившегося постоянно в центре внимания, могли оказать на разных людей разное воздействие. С другой стороны, существует огромное количество работ по социологии, посвященных вопросам ролей и сценариев поведения, в которых говорится о том, что все мы стараемся подражать успешным людям вне зависимости от того, нравятся они нам или нет. И все равно при оценке влияния образа жизни Трампа на потребительские расходы американцев присутствует некий элемент суждения. Но количество суждений здесь не важнее, чем, например, при оценке направления влияния процентных ставок на сбережительное поведение, что многие экономисты обычно считают вполне допустимым.

Эта книга не претендует на статус истины в последней инстанции в вопросе о нарративной экономике. Это лишь попытка определить предмет обсуждения, установить правдоподобность вирусных экономических нарративов и добавить экономике «гуманитарности». Гуманитарные науки отличаются от общепринятой социологии тем, что рассматривают людей и их творения, включая произведения искусства, а также общественные явления с точки зрения цели, задач и наивысшего смысла их деятельности.

Как показывает опыт, для наилучшего понимания тех или иных экономических событий нам не обойтись без оценочных суждений об окружающих людях. Для более качественной оценки нам потребуются экономические знания и тщательная организация сбора необходимых данных. Добиться нужного сочетания средств здесь очень трудно. Большинство экономических спадов не столь ощутимы: уровень ВВП может снижаться всего на несколько процентных пунктов по сравнению с долгосрочной тенденцией. Во время типичной рецессии будет трудно установить причину небольших колебаний в расходах населения. Это проще делать, когда происходят такие масштабные события, как пандемия COVID-19, но они случаются не так часто. Потребуется время и значительные усилия, чтобы стать ближе к распутыванию загадки различных экономических нарративов, возникающих во время больших потрясений.

В этой книге я утверждаю, что экономическую науку необходимо расширить за счет идей из других дисциплин. Первыми в этом списке стоят гуманитарные науки, такие как история и литература. Гуманитарии прекрасно понимают, что человеческий разум представляет собой нечто гораздо более сложное и непостижимое, чем любая машина, запрограммированная на вычисление оптимальных ожидаемых экономических величин. У такого более гуманитарного подхода к экономическим исследованиям есть еще и привлекательный побочный результат: исследуемые нарративы, сами по себе часто очень вдохновляющие, и создают благодатную почву для изучения механизмов их влияния на экономические события.

Содержание книги

«Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события»

Глава 1

• Биткоин и спекулятивные пузыри
• Биткоин и анархизм
• Биткоин как нарратив, отражающий интересы людей
• Биткоин и страх неравенства
• Биткоин и будущее
• Биткоин как символ причастности к мировой экономике

Глава 2

• Эпидемиология и нарративы
• История и нарративы
• Аналитические методы в сфере социологии, антропологии, маркетинга, психоанализа и религиоведения
• Литературоведение и нарративы
• Нейробиология, нейролингвистика и нарративы
• Совпадения как повод для проведения совместных исследований

Глава 3

• Заражение, выздоровление и спад заболеваемости
• Заражение нарративом биткоина
• Вирусное распространение экономических моделей
• Созвездия и слияния нарративов

Глава 4

• Стихийность воздействия нарративов на мышление людей и их действия
• Об универсальности нарратива
• Теории заговора в нарративах
• История и нарратив
• О сценариях и чемоданах на колесах
• Экспериментальные свидетельства виральности контента

Глава 5

• Кривая лаффера и печально известная салфетка
• Вирусные иллюстрации
• Кубик Рубика, корпоративные рейдеры и другие параллельные эпидемии
• Кривая Лаффера, экономика предложения и созвездия нарративов
• Знаменитости, шутки и политика

Глава 6

• Желание рассказывать истории
• Неврологические реакции на истории, вызывающие страх
• Тысячелетняя история «вирусных» нарративов
• Суперобложки книг и логотипы компаний
• Конкурсы красоты: как теория сознания подпитывает экономические нарративы
• Иррациональные импульсы влияют на экономические нарративы
• Фрейминг, эвристика репрезентативности и эвристика аффекта
• В перспективе

Глава 7

• Направление причинно-следственной связи
• Случайные события, дни рождения и годовщины: как нарратив становится экономическим нарративом?
• Контролируемые эксперименты, проводимые вне рамок экономической науки, выявляют направление причинноследственных связей
• Как истории стимулируют деятельность человека
• Воспоминания-вспышки
• Засилье фейковых новостей
• Свидетельства влияния созвездий нарративов на ход событий

Глава 8

• Утверждение 1: эпидемии могут быть взрывными и медленными, большими и малыми
• Утверждение 2: важные экономические нарративы могут составлять очень небольшой процент популярных тем для разговора
• Утверждение 3: созвездия нарративов имеют большее влияние, чем какой-то отдельный нарратив
• Утверждение 4: экономический эффект от нарративов может со временем меняться
• Утверждение 5: одной лишь правды недостаточно, чтобы остановить распространение ложных нарративов
• Утверждение 6: заразность экономических нарративов зависит от возможностей повторения
• Утверждение 7: для достижения успеха в нарративах используется привязка к общим популярным темам, вопросам идентичности и патриотизма

Глава 9

• Как мутируют экономические нарративы
• Как рецидивируют экономические нарративы
• Масштабные экономические события и важные знания о нарративах

Глава 10

• Психология массового поведения становится вирусным явлением
• Психология внушения и движение сторонников самовнушения
• Прогнозирование погоды и прогнозирование уровня доверия в экономике
• Доверие как барометр для экономики
• Нарративы о массовой безработице
• Формирование иного нарратива о великой депрессии

Глава 11

• Скромность и сострадание во времена Великой депрессии
• Нарративы эпохи Великой депрессии из первых уст
• Новая массовая мода на скромность
• Скромная мода: синие джинсы и пазлы «Американская мечта» и аналогичные нарративы вытесняют нарратив о скромности
• Мутирующая американская мечта: свой дом

Глава 12

• Преступление 1873 года и эмоциональное разделение
• Биметаллизм и биткоин
• Сильвериты и «золотые жуки»
• Нарративы, запустившие процесс «набегов» на банки 1893 года
• Золотой крест
• Дорога из желтого кирпича
• Конец эпохи золотого стандарта

Глава 13

• Со времен античности и до свинговских бунтов
• Нарративы кризисных 1870-х годов
• Трудосберегающие изобретения и кризис 1890-х годов
• Машины, роботы и будущая технологическая безработица
• До 1930 года: появление все более ярких нарративов о том, как машины заменят людей
• 1930-е годы: господство новой формы луддизма
• Недопотребление, перепроизводство и теория покупательной способности заработной платы
• Новое слово: технократия
• Нарратив и Вторая мировая война

Глава 14

• Нарратив о рецессии из-за автоматизации
• Истории «Звездных войн»
• Бум доткомов, или Бум 2000 на фондовых рынках
• После мирового финансового кризиса 2007-2009 годов возрос страх перед сингулярностью
• О рабочих местах и Стиве Джобсе
• Экономические последствия нарративов о трудосберегающих «разумных» машинах

Глава 15

• Спекуляция и пузыри на рынке недвижимости
• Земельный бум 1920-х годов во Флориде
• Влияние новостей, цифр и нарративов
• Страсть к домам и социальное сравнение
• История популяризации частного домовладения
• Господин Понци и его схема
• Земля в городах и популярные истории
• Время флипперов-спекулянтов
• Особняки и скромность
• Нарратив о Дональде Трампе и городских инвесторах
• Рынок жилищного строительства сегодня

Глава 16

• Рождение нарратива
• Крах: момент перехода от чрезмерной спекуляции к безысходности
• Нарратив 1929 года о суициде
• Нарративы о морали и 1929 годе
• Знаменитости и нарратив о мальчике - чистильщике обуви
• Актуальность нарратива о крахе фондового рынка сегодня

Глава 17

• Нарратив о бойкоте
• Нарратив о бойкоте набирает популярность
• Истории о спекулянтах, давшие новую жизнь нарративу о бойкоте в период
• Первой мировой войны
• Возвращение к «нормальности»
• Покупать или не покупать
• Спекуляция и нарративы о справедливой зарплате
• Нарративы, которые внезапно положили конец резкому экономическому спаду 1920-1921 годов
• Сравнение депрессии 1920-1921 годов и Великой депрессии 1930-х
• Бойкоты и спекулянты в период Великой депрессии 1930-х годов
• Кампания «Купи сейчас»
• Поздние нарративы о бойкоте

Глава 18

• Влияние инфляции на созвездия нарративов о несправедливости и безнравственности
• Гнев, вызванный инфляцией
• Многолетние нарративы: итоги

Глава 19

• Изменившиеся формы и обстоятельства
• Новые технологии изменят уровень заразности историй и скорость утраты ими популярности
• Будущее исследований в области нарративной экономики
• Место нарративной экономики в экономической теории
• Сбор подробной информации об изменениях нарративов следует начать прямо сейчас
• Отслеживание и количественная оценка нарративов

Приложение

1. Теоретическое обоснование механизма распространения заболеваний
2. Модификации модели SIR
3. Иные причины полагать, что экономические нарративы способны провоцировать потрясения, подобные эпидемиям болезней
4. Эпидемии идей и информационные каскады

Примечания
Литература

скачать книгу: Нарративная экономика - Роберт Шиллер