Казахстан: «ресурсное проклятие» или «голландская болезнь»?

Основной смысл теории «ресурсного проклятия» (или «парадокса изобилия») состоит в том, что ресурсное богатство стран, в противоположность обыденным представлениям, приводит к замедлению экономического развития. Термин «проклятие ресурсов» (resource curse) был введен в оборот Р. Аути на основе наблюдений за темпами роста стран — экспортеров нефти, в которых отмечалось снижение динамики ВВП на душу населения в течение двух десятилетий после начала нефтяного кризиса 1970-х годов (Auty, 1993). Впервые взаимосвязь между изобилием природных ресурсов и слабым экономическим развитием показали Дж. Сакс и Э. Уорнер (Sachs, Warner, 1997).

Вопреки распространенному мнению, результаты многих исследований не доказывают, что ресурсообеспеченные страны жили бы лучше в отсутствие изобилия природных богатств. «Ресурсное проклятие» — это отрицательное воздействие структуры экономики на темпы экономического роста, а не на уровень экономического развития страны, оно свидетельствует об отрицательном влиянии не самого наличия природных ресурсов, а их доминирования в национальном хозяйстве (Гуриев, Сонин, 2008. С. 62).

Скорее можно говорить о неоднозначном воздействии ресурсного изобилия на экономический рост и экономическое развитие. Более обоснована слабая версия рассматриваемой гипотезы: большинство стран, богатых природными ресурсами, используют их менее эффективно, чем другие виды капитала. Кроме того, «ресурсное проклятие» наблюдается преимущественно в странах с неразвитыми политическими и экономическими институтами¹, в которых ресурсное (в частности, нефтяное) изобилие приводит к задержке проведения реформ и дальнейшему разрушению имеющихся институтов — так называемое «условное проклятие» (Полтерович и др., 2007).

На примере некоторых развивающихся стран — экспортеров нефти, расположенных на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке, видно, как в результате появления избыточного ресурса (часто — вместе со слабой политической системой) в них консервировались проводившиеся ранее экономические преобразования.

В бывшем СССР начавшиеся в середине 1960-х годов реформы Косыгина/Либермана, реально направленные на повышение эффективности советской плановой экономики за счет внедрения некоторых рыночных элементов, были приостановлены вскоре после открытия крупных месторождений нефти и газа в Западной Сибири. Во второй половине 1960-х годов экономика СССР достигла своего расцвета. Затем темпы экономического развития Советского Союза стали замедляться.

Но есть примеры, когда нефтезависимые страны в отдельные периоды (Венесуэла в 1971 — 1981 гг., Мексика в 2000-е годы) демонстрировали положительную экономическую динамику при сохранении политических и гражданских прав и свобод (Снеговая, 2012). С. Хабер и В. Менальдо поставили под сомнение справедливость гипотезы об отрицательной корреляции между ростом цен на нефть и демократией в странах-нефтеэкспортерах. Более того, они обнаружили слабую положительную зависимость между ними, назвав ее «ресурсным благословением» (Haber, Menaldo, 2011).

В теоретической литературе сформулировано несколько основных подходов к объяснению «парадокса изобилия»: гипотеза Пребиша— Зингера (Prebish—Singer hypothesis); теория «ловушки сырьевой специализации» (Staple Trap Theory); модель с «эффектом перехлеста» (overshooting model) и др. (Сагинбекова, 2008).

Влияние изобилия природных ресурсов на экономическое развитие проявляется и в симптомах так называемой «голландской болезни», которую рассматривают как частный случай теоремы Рыбчинского (Булатов, 2008. С. 47). Указанный термин был впервые предложен в журнале «The Economist» в 1977 г. для объяснения явления, возникшего в 1960-е годы, когда в Голландии начался быстрый рост сырьевого экспорта после открытия крупных месторождений природного газа в ее секторе Северного моря. Это привело к укреплению нидерландского гульдена, что негативно сказалось на других экспортоориен-тированных отраслях страны (особенно на приборостроении) и экономике в целом. Термин вошел в научный оборот и получил широкое распространение после выхода в свет в 1982 г. работы М. Кордена и П. Нири, которые на основе теорий международной торговли, спроса и предложения факторов производства, а также макроэкономической динамики разработали центральную модель «голландской болезни» (Corden, Neary, 1982).

«Голландская болезнь» поражает страны с различным уровнем развития экономики и политической системы, включая промышленно развитые. Примерами могут служить Нидерланды, Великобритания, Австралия, Канада, Норвегия. Но в большей степени этому недугу подвержены страны с формирующейся (переходной) экономикой и развивающиеся страны.

В связи с высокой волатильностью цен на сырьевые ресурсы проблематика «ресурсного проклятия» и «голландской болезни» приобретает все большую значимость для России (см.: Забелина, 2004; Фетисов, 2006; Oomes, Kalcheva, 2007). Особый интерес представляет вопрос о наличии этих явлений в Казахстане, который во многом похож на Россию². Обе страны имеют большую территорию и крупные запасы полезных ископаемых. Их экономическое развитие долгие годы шло в одном направлении. После обретения независимости Казахстан в течение практически всего переходного периода повторял ключевые элементы (в том числе ошибочные) российской экономической политики. В итоге результативность рыночных реформ в обеих странах была близкой, хотя некоторые реформы — банковской и пенсионной систем, ЖКХ и электроэнергетики, введение частной собственности на землю — в Казахстане были реализованы успешнее, чем в России.

С момента зарождения капиталистических отношений после добровольного присоединения Казахстана к России в 1860-е годы и возникновения первых зачатков промышленности в результате разработки месторождений Рудного Алтая все последующее развитие казахстанской экономики имеет выраженную сырьевую направленность. Промышленность Казахстана была преимущественно ориентирована на обеспечение нужд в сырье и продуктах его первичной переработки сначала Российской империи, а затем — СССР. Индустриализация Казахстана в советский период выражалась в создании крупных производств по добыче ископаемого сырья с его последующим вывозом за пределы республики³.

После выхода из состава союзного государства в Казахстане, как и в других ресурсообеспеченных постсоветских странах, в условиях переходного периода исключительную роль отводили разработке месторождений и экспорту природных ресурсов. Именно продажа по мировым ценам нефти, газа, черных и цветных металлов была практически единственным источником валютных средств, необходимых для обеспечения восстановительного роста и решения неотложных социальных проблем.

Несмотря на большую территорию, по численности населения Казахстан относится к малым странам с ограниченным внутренним рынком, что создает дополнительные сложности для диверсификации экономики. Другими словами, в условиях глобализации малая страна по объективным причинам сильнее ограничена в выборе экономического курса. На практике возможны два пути — разработка месторождений природных ресурсов, пользующихся спросом на мировом рынке, или участие в международном разделении труда на основе высокоспециализированной обрабатывающей промышленности и/или сферы услуг (Жуков, 2005. С. 79-80).

Таким образом, для Казахстана, где машиностроение и другие отрасли вторичного передела были неконкурентоспособны и полностью отсутствовала необходимая инфраструктура для реализации экспортного потенциала сферы услуг, все стратегии развития были связаны с использованием ресурсного потенциала страны.

Ресурсный потенциал

По объемам и разнообразию природных ресурсов Казахстан занимает заметное место в мире, но по качеству разведанных запасов и производственной мощности он значительно уступает ведущим странам — производителям минерального сырья. Сравнительной международной конкурентоспособностью обладают энергетические ресурсы, черные, цветные и редкоземельные металлы.

Основу экономического потенциала Казахстана на современном этапе составляют большие запасы сырья топливно-энергетического профиля, прежде всего углеводородов⁴. Доказанные запасы нефти и газа Казахстана на 2011 г., по оценкам British Petroleum, составили 5,6 млрд т н.э. (1,3% мировых запасов). По абсолютным и относительным показателям наделенности этими видами сырья Казахстан значительно уступает ведущим нефтедобывающим странам Ближнего Востока, Венесуэле и Канаде, на постсоветском пространстве он занимает третье место (см. табл. 1).

Более значительны в мировом масштабе казахстанские запасы другого вида углеводородного сырья — угля, интерес к которому в последнее время вновь возрос в связи с появлением новых, более эффективных методов его добычи. По общим запасам угля Казахстан занимает 8-е место в мире (около 4% мировых запасов) с максимальным подушевым показателем: на каждого жителя страны приходится чуть более 2 тыс. т угля при среднемировом значении 124 т⁵.

Таблица 1

Запасы, добыча и экспорт нефти и газа в Казахстане и других странах, 2011 г.

	Запасы			Добыча			Экспорт
Страна	млрд тн.э.	доля в мире, %	на душу населения, т н. э.	млн тн.э.	доля в мире, %	на Душу населения, т н. э.	млн т н, э.	доля в мире, о /о	на душу населения, тн.э.
Казахстан	5,6	1,3	339	116	1,7	7	61	2,1	3,7
Для сравнения:
Россия	52,2	12,1	368	1078	15,4	7,6	509	17,6	3,6
Азербайджан	2,2	0,5	237	62	0,9	6,7	33	1,1	3,5
Туркменистан	22,0	5,1	4304	64	0,9	12,6	42	1,4	8,1
Узбекистан	1.5	0,4	53	62	0,9	2,1	19	0,7	0,7
Катар	25,7	6,0	13 743	176	2,5	94,2	132	4,5	70,4
Кувейт	15,6	3,6	5543	152	2,2	54,0	90	3,1	32,1
ОАЭ	18,5	4,3	2343	197	2,8	25,0	121	4,2	15,3
Оман	1,5	0,4	531	68	1,0	23,9	48	1,6	16,8
Сауд. Аравия	43,9	10,2	1563	609	8,7	21,7	360	12,4	12,8
Иран	50,6	11,7	676	376	5,4	5,0	135	4,6	1,8
Малайзия	4,2	1,0	144	80	1,1	2,8	46	1,6	1,6
Алжир	6,1	1,4	168	149	2,1	4,1	82	2,8	2,3
Ангола	2,0	0,5	102	86	1,2	4,4	77	2,6	3,9
Нигерия	9,6	2,2	59	155	2,2	1,0	142	4,9	0,9
Экв. Гвинея	0,2	0	278	18	0,3	25,2	17	0,6	23,1
Венесуэла	51,3	11,9	1751	158	2,3	5,4	77	2.7	2,6
Мексика	2,0	0,5	17	197	2,8	1,7	71	2,4	0,6
Канада	28,2	6,5	818	312	4,5	9,0	168	5,8	4,9
Норвегия	2,7	0,6	543	185	2,6	37,3	159	5,5	32,2
Мир	430,9	100	35	7000	100	1,0	2901	100	0,4

Примечания. Данные по добыче природного газа (включая попутный газ) — ОПЕК; данные по экспорту нефти и газа — преимущественно ОПЕК, по некоторым странам — ITC UNCTAD/WTO; данные по экспорту нефти в Венесуэле — за 2010 г.

Источники: BP Statistical Review of World Energy, June 2012. P. 6, 10, 20, 22, 28, 44; Annual Statistical Bulletin 2012 / OPEC. P. 33 — 34, 49, 56; База данных Trade Map of International Trade Centre / UNCTAD/WTO (ITC). www.trademap.org.

Согласно данным «Красной книги», выпускаемой Агентством по ядерной энергии ОЭСР и МАГАТЭ, достоверно известные мировые запасы урана по наивысшей рассматриваемой сегодня стоимости извлечения менее 260 $/kgU (долл. за кг урановой руды) составляют 6306 тыс. т, в Казахстане они оцениваются в 832 тыс. т. Установленные традиционные ресурсы урана в мире, доступные по стоимости извлечения менее 130 долл. за килограмм, — 5404 тыс. т (см. табл. 2). В этом виде энергетического сырья по всем четырем показателям — запасам и добыче, а также их производным, рассчитанным на душу населения, — Казахстан входит в тройку мировых лидеров. На его долю приходится 12,1% мировых запасов урановых руд, он занимает второе место в мире после Австралии. Стремительный рост добычи урановых руд в Казахстане в последнее десятилетие вывел его в лидеры мирового производства. Значительный прирост мировой добычи урана в 2009—2011 гг. обеспечивался за счет резко возросших объемов его производства в Казахстане.

Среди металлических руд цветных металлов, которые есть в Казахстане, наибольший удельный вес в общемировых запасах имеют хромиты (1-е место, 45,8%), титан (9,2%), рений (7,6%), кадмий (5,5%), цинк (4,8%), а также железная руда, молибден и никель (1 — 1,8%)⁶. Согласно различным источникам, Казахстан занимает также уникальные позиции по обеспеченности металлическими рудами серебра, вольфрама, свинца, барита, ванадия, марганца.

Несмотря на богатство и разнообразие минерально-сырьевой базы, многие казахстанские месторождения имеют низкую конкурентоспособность на мировых сырьевых рынках. Это связано как с особенностями географического положения страны — в центре огромного континента, вдали от основных стран-потребителей, — так и с неравномерностью размещения многих месторождений на огромной территории, с низким качеством руд полезных ископаемых (незначительным содержанием полезных компонентов и присутствием вредных примесей), что увеличивает затраты на добычу и транспортировку.

Таблица 2

Запасы и производство урана в Казахстане и других странах

	На 1 января 2009 г.					Производство в 2011 г.
Страна	80 $/kgU	130 $/kgU	260 $/kgU	доля в мировых запасах*	запасы на душу населения*	всего	на душу населения	доля в мире
	тыс. т			%	кг	т	Г	%
Казахстан	476	652	832	12,1	39,4	19 451	1174,7	36,2
Справочно:
Австралия	1612	1673	1679	31,0	74,0	5983	264,5	11,1
Бразилия	231	279	279	5,2	1,4	265	1,3	0,5
Индия	0	80	80	1,5	0,1	400	0,3	0,7
Иордания	112	112	112	2,1	18,1		0,0	0,0
Канада	447	485	545	9,0	14,1	9145	265,2	17,0
Китай	150	171	171	3,2	0,1	885	0,7	1,6
Монголия	42	49	49	0,9	17,6	н д	н/д	н/д
Намибия	2	284	284	5,3	122,3	3258	1401,9	6,1
Нигер	73	273	276	5,0	17,0	4351	270,8	8,1
Россия	158	486	566	8,9	3,4	2993	21,1	5,6
США	39	207	472	3,8	0,7	1537	4,9	2,9
Узбекистан	86	115	115	24	3,9	2500	85,2	4,7
Украина	54	105	224	1,9	2,3	890	19,5	1,7
ЮАР	233	296	296	5,5	5,8	582	11,5	1,1
Мир	3742	5404	6306	100	0,8	53 663	7,7	100

* По стоимости извлечения менее 130$/kgU.

Источники: Uranium 2009: Resources, Production and Demand / OECD Nuclear Energy Agency and IAEA. 2010. P. 18; Официальный сайт World Nuclear Association, раздел «World Uranium Mining». www.world-nuclear.org/info/inf23.html.

Отрасли черной и цветной металлургии в Казахстане были созданы при полном игнорировании производственных, транспортных и экологических издержек. В настоящее время в металлургии используют старый производственный аппарат, инвестиции в модернизацию и расширение производства недостаточны. Развитие нефтегазодобывающей отрасли в республике во многом определяется необходимостью диверсифицировать пути транспортировки углеводородного сырья и создать требуемую инфраструктуру⁷.

Казахстан обладает значительным потенциалом в области экспорта сельскохозяйственной продукции, но в силу объективных причин (недостаточный уровень интенсификации сельского хозяйства и соответственно низкая производительность труда в аграрном секторе, слабое развитие маркетинговых и управленческих служб, небольшой опыт участия на мировом продовольственном рынке и т. д.) этот потенциал используется не полностью. За 2001—2010 гг. экспорт важнейшей продовольственной культуры — зерновых — составил 6,8 млрд долл. Правда, данная экспортная статья отличается крайней нестабильностью⁸ и подвержена изменениям ценовой конъюнктуры на мировых зерновых рынках⁹, а также объемов производства, которые в Казахстане зависят преимущественно от климатических условий.

Характер современного экономического роста

Характер влияния ресурсного изобилия на макроэкономические показатели Казахстана довольно противоречив. С одной стороны, вопреки известному тезису, именно благодаря наличию и активному освоению природных ресурсов республике удавалось демонстрировать довольно высокую экономическую динамику в 2000-е годы (см. табл. 3). В период высоких темпов роста (2000—2007 гг.) республиканский ВВП на душу населения в среднем прирастал на 9,7% (максимальный рост отмечен в 2001 г. — 13,7%). При этом Казахстану — одному из первых среди постсоветских республик — удалось достичь докризисного уровня подушевого ВВП.

Несмотря на снижение экспортных цен на сырье, Казахстан относительно спокойно, с меньшими потерями пережил мировую экономическую рецессию, сохранив положительный тренд экономического роста. По данным национальной статистики, реальная экономическая активность в Казахстане в 2010 г. повысилась на 7,3%; в 2011 г. она выросла на 7,5%, а темпы прироста подушевого ВВП составили в эти годы соответственно 5,9 и 6,0%¹⁰.

Таблица 3

Динамика макроэкономических показателей в Казахстане в 2000-е годы

Показатель	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011
Прирост в % к предыдущему году
ВВП	9,8	13,5	9,8	9.3	9,6	9,7	10,7	8,9	3,3	1,2	7,3	7,5
ВВП на душу населения	10,2	13,7	9,8	8,9	8,8	8,7	9,5	7,7	2,2	-1,4	5,9	6,0
Сельское хозяйство, в том числе:	-4,2	17,3	3,4	2,1	-0,5	7,3	6,2	8,9	-6,4	13.9	~И,7	26,8
растениеводство	-8,0	28,5	2,9	-0,1	-4,9	9,5	7,7	13,8	-13,4	23,5	-22,6	58,9
животноводство	0,0	3,2	4,2	5,0	5,6	4,6	4,5	3,8	2,5	2,4	2,6	-0,4
Промышленность, в том числе:	15,5	13,8	10,5	9,1	10,4	4,8	7,1	6,2	2,6	2,7	9,6	3,5
горнодобывающая	21,0	14,0	15,9	10,2	13,4	2,7	7,3	3,6	5,9	7,2	7,2	1,3
обрабатывающая Сфера услуг*	17,4	15,0	8,1	7,9	9,2	7,6	7,2	8,6	-2,5	-2,9	13,9	6,2
	8,2	11,4	9,2	10,6	9,7	8,8	8,7	9,1	5,8	1,0	9,2	и/д
Реальные доходы населения	1,3	11,3	10,3	10,5	13,8	14,5	11,7	18,9	11,8	-3,1	5,6	8,2
Конечное потребление	3,5	9,9	0,8	11,3	13,3	10,7	11,6	11,4	4,8	0,7.	9,4	11,0
Экспорт	50,1	-2,0	11,9	33,6	55,5	38,6	37,3	24,8	49,1	-39,3	38,5	н/д
Импорт	37,9	27,9	2,1	27,7	52,0	35,8	36,4	38,3	15,7	-25,0	8,6	н/д
1990 = 100
ВВП	69	79	87	95	104	114	126	137	142	143	154	165
ВВП на душу населения	76	87	95	104	ИЗ	123	134	144	148	146	154	163
Сельское хозяйство, в том числе:	44	51	53	54	54	58	61	67	62	71	63	79
растениеводство	45	58	59	59	56	62	67	76	66	81	63	100
животноводство	49	51	53	55	58	61	64	66	68	70	71	71
Промышленность, в том числе:	55	63	69	75	83	87	93	99	102	104	114	118
горнодобывающая	79	90	104	114	130	133	143	148	157	168	180	183
обрабатывающая Сфера услуг*	44	50	55	59	64	69	74	81	79	76	87	92
	100	111	122	135	148	161	174	190	201	203	222	н/д
Реальные доходы населения (1991 = 100)	13	14	16	17	20	23	25	30	34	33	34	37
Конечное потребление	53	58	59	65	74	82	91	102	107	107	117	130
Экспорт (1995 = 100)	168	165	184	246	383	530	728	908	1354	822	1139	н д
Импорт (1995 - 100)	132	169	173	221	335	456	621	859	994	746	810	н/д

Источники: База данных Агентства Республики Казахстан по статистике, www.stat.kz; 20 лет Содружеству Независимых Государств (1991—2010): стат. сб. (на CD-ROM) / Межгосударственный статистический комитет СНГ. М., 2011; Казахстан за годы независимости 1991—2010: стат. сб. Астана, 2011. С. 8 — 9, 127; Предварительные данные за 2011 год: стат. сб. Астана, 2012. С. 9, 125; * База данных Всемирного банка World dataBank. databank.worldbank.org.

В 2011 г. казахстанский ВВП на душу населения был почти в 1,5 раза выше дореформенного (147,4%) и оценивался Всемирным банком в 13 190 долл. по ППС, что составляло по отношению к показателю США 27,2% (в 1990 г. этот индикатор был на 5 п. п. ниже). За 1990—2011 гг. подушевой ВВП по ППС, отнесенный к уровню США, увеличился более чем втрое¹¹. Аналогичного результата в центральноазиат-ском регионе (ЦАР) добилась лишь Туркмения. Остальные государства ЦАР — Таджикистан, Киргизия и в меньшей степени Узбекистан — фактически пополнили ряды стран «отстающего» (falling behind) развития, вступив в зону «относительной маргинализации»¹². Значительно увеличился разрыв между Казахстаном и соседями по ЦАР по уровню экономического развития.

В то же время казахстанская экономика имеет ряд негативных характеристик. Необходимо учитывать, что экономический рост не всегда сопровождается улучшением всех экономических и социальных показателей. В экономической теории используют понятие «рост без развития», когда при высоких темпах экономического роста остальные показатели экономики меняются мало, а также термин «качество роста», отражающий эффективность экономического роста и его последствия для качества и уровня жизни в стране (Булатов, 2012. С. 55 — 68).

Объем созданного ВВП может быть адекватным индикатором развития страны, если национальная экономика сбалансирована. Для измерения экономического роста следует использовать не только объем ВВП, но и показатели, отражающие его отраслевую, территориальную, воспроизводственную и инновационную структуру.

На примере Казахстана можно видеть, что не всегда макроэкономический рост ведет к улучшению структурных характеристик экономики и повышению жизненного уровня населения. Точнее, он способствует этому, но далеко не пропорционально темпам роста экономики и с некоторым временным лагом. Кроме того, анализ экономического роста Казахстана в отраслевом и территориальном разрезах показывает, что различные секторы экономики развиваются с разной интенсивностью (табл. 3). Существуют диспропорции между развитием добывающего и обрабатывающего секторов промышленности, сферы услуг и аграрного сектора, а также между уровнем развития отдельных территорий.

Основные факторы экономического роста

Во многом успехи экономического развития Казахстана, его «экономическое чудо» связывают с активным освоением больших запасов сырья топливно-энергетического профиля, прежде всего нефти и газа. Хотя темпы роста нефте- и газодобычи в республике с начала 2000-х годов не вполне сопоставимы с общеэкономической динамикой (см. рис. 1), учет ценового фактора¹³ указывает на прямое и косвенное воздействие мировых цен на углеводороды на темпы экономического роста в Казахстане.

Согласно данным Всемирного банка, прямой вклад природных ресурсов в производство ВВП Казахстана в 2010 г. составил 27,6% (для сравнения: в большинстве развитых стран, за исключением Австралии, Канады и Норвегии, данный показатель не превышает 1,5%), причем на нефть приходилось 22,4%, на газ — 2,7, на уголь — 5,5, на рудное сырье — 2,5%¹⁴. Минеральные ресурсы и продукция их первичной переработки составляют более 90% общего объема экспорта, из них 78% приходится на нефть и газ¹⁵.

При этом Казахстан использует природную ренту не вполне самостоятельно. Основной формой долгосрочных контрактов на эксплуатацию казахстанских месторождений нефти и газа выступают соглашения о разделе продукции и близкие к ним формы контрактов. Фактически контроль над большей частью углеводородных и особенно финансовых ресурсов осуществляют ТНК. По оценкам экспертов, в распоряжении Казахстана остается около 20% поступлений от экспорта нефти. Необходимо учесть и ежегодные потери бюджета республики от использования трансфертных схем в нефтяной промышленности. Высокая динамика ВВП трансформируется не столько в развитие и диверсификацию экономики Казахстана, сколько в прибыль участников международных консорциумов (Жуков, 2005. С. 227—232).

Рост добычи нефти в стране был обеспечен массированным притоком прямых иностранных инвестиций (ПИИ). По данным ЮНКТАД, за 1993—2011 гг. Казахстан абсорбировал около 73,7 млрд долл. чистых инвестиций¹⁶. Наибольшая доля ПИИ (74,2%) направляется в сырьевые и связанные с ними секторы казахстанской экономики (см. рис. 2). Обращает на себя внимание резкий рост (с 2005 г.) инвестиций в геологоразведку и изыскания, что предопределяет перспективы дальнейшего экономического развития страны. Это свидетельствует о том, что Казахстан и его зарубежные партнеры заинтересованы в односторонней ориентации республики на добычу полезных ископаемых.

Структурные сдвиги в экономике

В течение всего периода независимости Казахстана доля сельскохозяйственной отрасли в ВВП сокращалась (см. табл. 4), причем не только в условиях трансформационного этапа, когда это было вызвано сильным абсолютным сокращением аграрного производства, но и в 2000-е годы, когда производство продукции сельского хозяйства росло. Такая ситуация характерна для стран-нефтеэкспортеров и объясняется опережающим ростом мировых цен на продукцию добывающей промышленности по сравнению с динамикой внутренних цен в аграрной и других отраслях экономики. Так, в 2000—2010 гг. цены на продукцию сельского хозяйства в Казахстане выросли на 355%, а совокупный индекс цен на экспортные поставки минерального сырья составил 688%¹⁷.

В промышленности Казахстана усиливаются отраслевые диспропорции: значительно растет удельный вес сырьевых отраслей и сокращается — обрабатывающих производств. В современной структуре промышленного производства Казахстана 50,8% приходится на добычу сырой нефти и газа, 31,7% — на продукцию обрабатывающего сектора, в который входят металлургическая промышленность (13,2%), производство продуктов питания (5,7%), химическая промышленность (3,5%) и нефтепереработка (2,7%), то есть это продукция первичного передела, причем в основном обслуживающая республиканский ТЭК. Доля готовой продукции машиностроения составляет лишь 1,4%¹⁸.

Таблица 4

Структурные сдвиги в экономике и сфере занятости Казахстана, 1991—2011 гг.

Отрасль {вид деятельности)	ВВП			Занятость
	1991	2000	2011	1991	2000	2011
Производство товаров	65,9	46,0	43,2	52,6	48,9	45,4
сельское хозяйство	29,5	8,2	5,0	22,7	31,4	26,5
промышленность	27,2	32,6	31,6	19,9	13,8	11,6
в том числе:
горнодобывающая	2,1а	13,0	18,2	3,6	2,2	2,5
обрабатывающая	23,7а	16,5	11,4	12,5	9,2	6,5
производство и распределение электроэнергии, газа и воды	1,3а	3,1	2,0	3,8	2,4	2,5
строительство	9,2	5,2	6,6	10,0	3,6	7,4
Производство услуг	34,1	54,0	56,8	47,4	51,1	54,6
торговля	8,1	12,4	13,8	8,6	15,7	14,9
гостиницы и рестораны	н/дб	0,6	0,9	1,3	1,0	1,5
транспорт	6,8	10,0	7,0	7,3в	8,9в	6,6
информация и связь	0,6	1,5	2,6	н/д	н/д	1,5
финансовая в страховая деятельность	2,7	3,1	2,0	0,5	0,6	1,4
операции с недвижимым имуществом, аренда и услуги потребителям	7,3	10,8	8,7	1,6	3,6	5,8
государственное управление	1,3	2,3	2,0	5,0	5,1	4,7
образование	4,9	3,7	3,2	12,1	8,6	10,3
здравоохранение и социальные услуги	3.2	2,0	1,7	6,0	4,7	4,7
прочие коммунальные, социальные и персональные услуги	2,1	1,9	1,2	5,1	2,9	2,9

Примечания. ^а Приблизительные расчеты; ⁶ включен в состав раздела «Торговля»; ^в включая связь.

Источники: База данных Агентства Республики Казахстан по статистике, www.stat.kz; Промышленность Республики Казахстан за 1990 — 1997 гг.: стат. сб. Алматы, 1998. С. 20; Национальные счета Республики Казахстан за 1990 — 1999 гг.: стат. сб. Алматы, 2001. С. 13; Труд и занятость в Казахстане в 1991—2001 гг.: стат. сб. Алматы, 2003. С. 15 — 16.

Повышение доли услуг в структуре ВВП — с 34,1% в 1991 г. до 56,8% в 2011 г. — нельзя считать положительным сдвигом на пути к постиндустриальной экономике. В сфере услуг происходил значительный рост торгово-посреднической деятельности, а не опережающее развитие образовательных, медицинских, инновационных и финансовых услуг, характерное для развитых стран. Ускоренно развиваются лишь информационные услуги и связь, что обусловлено процессом активной информатизации казахстанского общества в последние годы.

Важной негативной тенденцией в сфере занятости Казахстана стал рост числа работников в аграрном секторе, прежде всего в результате сокращения относительной занятости в промышленных отраслях и строительстве. Сельское хозяйство в Казахстане поглощало излишек рабочей силы, что содействовало не столько модернизации, сколько расширению элементов архаизации и традиционализации в производстве, быту и общих условиях жизни сельского населения (Фридман, 2008. С. 146-158).

Несмотря на значительное повышение в структуре ВВП удельного веса горнодобывающей промышленности (с 2,1 до 18,2%) за рассматриваемый период, доля занятых в ней, напротив, снизилась с 3,6 до 2,5%. Дело в том, что горнодобывающие отрасли капиталоемкие и слабо влияют на уровень занятости населения страны. Прибыль в этих отраслях концентрируется в руках ограниченного числа лиц, что ведет к усилению социального расслоения в обществе. Доходы, формируемые в сырьевом секторе, лишь частично, через систему государственного перераспределения, поступают в распоряжение остального населения страны.

Диспропорциональность экономического развития

Экономический рост в Казахстане носит очаговый характер, для его экономики характерна чрезмерная территориальная диспропорциональность. Результаты межрегиональных сопоставлений показали, что большая часть валового регионального продукта (ВРП) формируется в двух областях (Атырауской и Мангистауской) и двух городах столичного типа (Алматы и Астане), в которых сосредоточена почти половина экономического потенциала Казахстана (45% в 2011 г.), в то время как в них проживало 19,5% населения республики. Эти регионы обладают наибольшей инвестиционной привлекательностью и экспортным потенциалом в стране. На другом полюсе — беднейшие области Южного Казахстана (Алматинская, Жамбылская и Южно-Казахстанская), в которых проживает 73 всего казахстанского населения и производится лишь 12,2% ВРП¹⁹.

Инновационная деятельность, внедрение новых технологий — сегодня один из важнейших факторов экономического развития страны, определяющий возможность построения конкурентоспособной экономики. Инновационный аспект современного экономического роста в Казахстане характеризуют следующие данные: затраты на исследования и разработки составляют всего 0,23% ВВП, инновационно активны не более 4,3% предприятий²⁰, удельный вес инновационной продукции в ВВП не превышает 0,65%, а в общем объеме промышленного производства — 1,2% (2010 г.)²¹.

Экологичность экономики с учетом превалирующих в мире тенденций последних десятилетий также характеризует качество экономического роста. Расточительное отношение к природной среде было присуще Казахстану еще в советское время. На большей части его огромной территории нарушена естественная способность природной среды обеспечивать будущее экономическое и социальное развитие. Ярчайшие примеры — освоение целинных земель, добыча и переработка урановой руды, ядерные испытания в Семипалатинске и запуски космической техники с космодрома Байконур, экологическая катастрофа Аральского моря и др. Активная эксплуатация природных ресурсов, возобновившиеся после спада экономической активности (во второй половине 1990-х годов) производственные процессы увеличили нагрузку на окружающую среду. В Казахстане продолжается экстенсивное развитие сельскохозяйственного производства и орошаемого земледелия, приводящее к деградации земель и оскудению ландшафтов. Большинство предприятий горно-металлургического и энергетического комплексов применяют устаревшие технологии, имеют морально и физически изношенные основные производственные фонды, что ведет к увеличению количества вредных выбросов. Практика сжигания попутного газа в разрабатываемых месторождениях также наносит значительный экологический и экономический ущерб.

С точки зрения экологии Казахстан — одна из самых неблагополучных стран мира (по многим экологическим индикаторам он занимает наихудшие позиции²²). Из года в год растет количество токсичных отходов производства²³. Для республиканской экономики характерны энергорасточительность и крайне низкий потенциал энергоэффективности. Так, для производства 1 тыс. долл. ВВП (по ППС, в постоянных ценах 2005 г.) в Казахстане затрачивают 420 кг н. э. и выбрасывают в атмосферу 1,7 т углекислого газа, а в развитых странах — соответственно около 150 кгн. э. и 300 кг С02²⁴.

Социально-политические аспекты

Несмотря на наличие структурно-территориальных деформаций, технологической отсталости и проблем устойчивого развития экономики, в социальном плане республика демонстрирует определенные положительные сдвиги. Как видно на рисунке 3, динамика показателей роста подушевого ВВП, реальных денежных доходов населения и потребительских доходов примерно одинаковая.

Отметим, что в 2002—2008 и 2011 гг. рост реальных доходов опережал, причем существенно, рост подушевого ВВП. Но падение реальных доходов населения в Казахстане в переходный период было настолько глубоким и восстановительный процесс начался со столь низкой отметки, что даже при опережающей динамике этих доходов в отдельные годы в 2011 г. их уровень составил лишь 37,2% дореформенного (табл. 3). Во многом это вызвано тем, что большая часть полученной казахстанской экономикой прибыли, особенно в сырьевых отраслях, не реализуется в росте заработной платы (и инвестиций), а образует личные доходы владельцев компаний и чиновников, которые преимущественно переводятся законными и незаконными способами за границу.

Относительно низкий уровень реальных доходов определял недостаточную платежеспособность населения. Это, в свою очередь, негативно сказывалось на восстановлении отраслей, ориентированных на внутренний потребительский спрос, в частности, на ситуации на рынке потребительских товаров, прежде всего продовольствия. Резкое снижение доходов обусловило столь же резкое падение объемов производства АПК страны. После обвального сокращения в 1990-е годы в республике постепенно налаживается выпуск продукции сельского хозяйства и пищевой промышленности. Но по большинству статей ее товарной номенклатуры в 2011 г. не был достигнут дореформенный уровень подушевого производства.

Анализ данных продовольственных балансов показывает, что производственные возможности агропромышленного комплекса республики не обеспечивают необходимого уровня потребления мяса и мясопродуктов, рыбы, молока и молочной продукции, яиц, растительного масла, плодов и ягод, то есть основного, причем наиболее важного с точки зрения качественного состава, набора продовольственной продукции²⁵.

В Казахстане растет зависимость от импорта продовольствия, что создает потенциальную угрозу для его продовольственной, а значит, и национальной безопасности и суверенитета. По официальным данным, импорт продовольствия, на который приходится 6,4% всего республиканского товарного импорта, за 2001—2011 гг. составил 17,9 млрд долл.²⁶ Очевидно, что такое отвлечение валютных поступлений на закупку продовольственных товаров, а не передовых технологий, экономически нецелесообразно.

Сокращение реальных доходов населения в семь-восемь раз во второй половине 1990-х годов отражало социальную катастрофу колоссальных масштабов. Положение смягчала возможность иметь дополнительные источники доходов и средств к существованию, например занятость в неформальном секторе экономики, натуральные формы хозяйствования, взаимная помощь в рамках семейно-родственных отношений и др. В результате конечное потребление за указанный период снизилось только наполовину. Неформальный сектор продолжает играть важную роль в экономике Казахстана, чем отчасти можно объяснить сохраняющийся разрыв между уровнем доходов и расходами на конечное потребление населения. В качестве неформально занятых в 2010 г. официальная статистика зафиксировала около 3 млн человек, то есть 37% всего занятого населения, в то время как доля ненаблюдаемой экономики составила 19,5% ВВП Казахстана²⁷.

Непрерывный рост потребительских расходов в течение длительного времени (с 1999 г.) и превышение докризисного уровня свидетельствуют о повышении уровня жизни в Казахстане. Однако очевидно, что рост потребительского спроса обусловлен притоком в страну капитала, аккумулируемого в сырьевых отраслях, и формирующимися в них доходами.

Отмеченные выше социальные диспропорции объясняются крайне высокой дифференциацией в уровнях статистически учитываемых доходов, в частности заработной платы. Так, руководитель предприятия в нефтегазовой отрасли в 2010 г. получал в 64 раза больше (около 7000 долл.), чем животновод в Южно-Казахстанской области. Среднемесячная заработная плата сельского труженика беднейшей казахстанской области составляла примерно 100 долл.²⁸

Проявлением «ресурсного проклятия» можно считать и отрицательное влияние изобилия ресурсов на качество институтов и политические процессы. Один из главных вызовов современности, с которым сталкиваются власть, бизнес-сообщество и граждане многих стран, — необходимость социально-экономической модернизации. Без демократических институтов развитие может идти только до определенного уровня, но дальше рост возможен лишь там, где политические институты хорошо развиты. Причем на характер экономического развития определенное влияние оказывают неформальные институты, отражающие основные социокультурные установки страны (Аузан, Келимбетова, 2012).

Природные богатства становятся ареной борьбы за ренту, что ведет к снижению качества институтов, а впоследствии — и к снижению темпов экономического роста. Многие страны с развивающейся экономикой, в том числе Казахстан, имеют недостаточно развитые рыночные механизмы, в них плохо защищены права собственности. Перераспределение богатства в пользу групп, имеющих доступ к месторождениям, например, за счет связей во властных структурах или коррупции, приводит как к ущемлению демократических принципов и ослаблению рыночных стимулов к труду, так и к росту социальной напряженности. Не случайно в последнее время в Казахстане растет террористическая активность (преимущественно в западных областях), которую многие исследователи связывают не только с распространением идей исламского экстремизма, но и с рядом других факторов, в том числе социально-экономического и политического характера²⁹. Причиной событий в Жанаозене — массовых беспорядков и протестов казахского населения на волне недовольства своим социальным положением³⁰ — стало несправедливое распределение дивидендов от использования природных ресурсов между коренными жителями городов и поселков нефтегазодобывающих регионов и реальными хозяевами национального богатства.

Внешнеэкономическая стратегия

Как видно из данных таблицы 5, Казахстан избрал пассивную макроэкономическую стратегию (по аналогии с проводившейся в России в 2000-е годы). Она состоит в том, чтобы просто сберегать доходы от сырьевого экспорта, пополняя золотовалютные резервы и стабилизационный фонд, что позволяет «подстраховать» национальную экономику в периоды финансовых кризисов, покрывая возникающий дефицит платежного баланса, контролировать рост обменного курса и не допустить полного вытеснения несырьевого сектора промышленности.

Таблица 5

Внешнеэкономические показатели и средства стабилизационного фонда Казахстана, 1995—2011 гг.

Показатель	1995	2000	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011
Экспорт товаров и услуг, млрд долл.	7,9	10,4	30,6	41,4	51,8	76,4	48,5	65,1	78,0
Импорт товаров и услуг, млрд долл.	8,9	9,0	25,5	32,8	44,8 ;	49,6	39,0	43,3	46,4
Внешний долг (ВД), млрд долл.а	н/д (3,8)	12,7 (12,4)	43,4 (43,5)	74,0 (72,4)	96,9 (95,5)	107,9 (107,3)	112,9 (111,1)	118,2 (118,7)	123,8 (н/д)
Отношение ВД к ВВП, % б	18,4	69,4	76,0	91,4	92,4	80,9	97,9	79,8	66,5
Обслуживание ВД, млрд долл.а	н/д (0,2)	3,3 (3,4)	11,1 (13,2)	11,8 (14,5)	25,4 (27,2)	31,8 (33,4)	30,5 (25,8)	21,1 (47,8)	22,5 (н/д)
Обслуживание ВД (в % от экспорта)б	3,0:	31,9	36,3	28,5	49,0	41,6	62,9	1 32,4	28,9
ЗВР	1,7	2,1	7,1	19,1	17,6	19,9	23,2	28,3	29,2
Средства ФНБ «Самрук-Казьша» в	н/д	н/д	8,1	14,6	22,8	27,1	30,8	38,6	54,1

Примечания. ЗВР — золотовалютные резервы. ^а Данные НБ Казахстана, в скобках — данные Всемирного банка; ⁶ рассчитано на основе данных национальной статистики (за 1995 г. — Всемирного банка), при этом использован показатель ВВП по обменному курсу; ^в на конец года.

Источники: Официальный сайт Национального банка Республики Казахстан, раздел «Статистика», www.nationalbank.kz; База данных Всемирного банка World dataBank. databank. worldbank.org; информация с сайта ФНД «Самрук-Казына». www.sk.kz.

Золотовалютные резервы Казахстана непрерывно росли в течение последнего десятилетия, в настоящее время их объем (29,2 млрд долл.) превышает установленный минимум — шестимесячный объем импорта товаров и услуг. За 2005—2011 гг. средства стабилизационного фонда выросли в 6,7 раза. Но вместе с наращиванием экспортного потенциала, резервов и средств стабилизационного фонда росли долговые обязательства страны. За одно десятилетие внешний долг Казахстана вырос в десять раз. В 2006—2008 гг. он превышал критическую отметку по отношению к ВВП (80%), а в 2009 г. почти сравнялся с показателем всего ВВП страны, рассчитанного по обменному курсу. Половину валового внешнего долга образует так называемая межфирменная задолженность, состоящая преимущественно из задолженности филиалов иностранных компаний, осуществляющих крупные проекты в нефтегазовом секторе.

Продолжающийся рост внешнего долга сопровождается увеличением расходов на его погашение и обслуживание, что негативно отражается на ликвидности отечественного финансового рынка. В 2000-е годы долговые платежи составляли десятки миллиардов долларов, на указанные цели затрачивалось более У3 (а в отдельные годы — половина и более) всего объема экспорта товаров и услуг, причем отток этих ресурсов в последние годы значительно превышал сумму прироста долга.

В таблице 6 приведено сравнение индикаторов, характеризующих внешний долг Казахстана и России за 1995—2010 гг. Если в 1995 г. Россия была обременена долговыми обязательствами гораздо больше, чем Казахстан, то уже к концу рассматриваемого периода отношение внешнего долга к ВВП в Казахстане выросло более чем в четыре раза, а в России оно уменьшилось. В современном Казахстане в несколько раз выше, чем в России, показатели распределения ВД и платежей по его обслуживанию в расчете на душу населения.

Таблица 6

Показатели, характеризующие внешний долг Казахстана и России, 1995—2011 гг.

Показатель		1995	2000	2005	2010
Отношение ВД к ВВП	Казахстан	18,4	68,0	76,1	80,2
по обменному курсу, %	Россия	, 30,7	61,6	31,4	25,9
ВД на душу населения, долл.	Казахстан	237,1	835,3	2870,4	7273,2
	Россия	819,5	1093,6	1675,9	2711,0
Платежи по погашению и обслужи-	Казахстан	14,8	226,5	870,2	2925,9
ванию ВД на душу населения, долл.	Россия	41,6	80,8	292,8	435,8

Источники: Казахстан за годы независимости 1991—2010: стат. сб. С. 8 — 9; Предварительные данные за 2011 год: стат. сб. С. 9; База данных Всемирного банка World dataBank. databank.worldbank.org.

Проблема обслуживания Казахстаном своего внешнего долга в последние годы обострилась. Даже частичное неисполнение обязательств по его обслуживанию приведет к снижению кредитных рейтингов. Изучение опыта экономического развития стран Латинской Америки показывает, лтр рост внешней задолженности на определением этапе может стать причиной системного экономического кризиса.

Динамика реального эффективного и номинального курсов национальной валюты Казахстана — тенге — отражала разнонаправленное воздействие двух факторов: поступления в страну валютных средств от экспорта сырьевых ресурсов и одновременного увеличения выплат по обслуживанию внешнего долга (см. рис. 4)³¹. Значительное влияние на реальный обменный курс тенге после 1995 г. оказывало изменение условий торговли (Kuralbayeva et al., 2001).

Чтобы избежать укрепления национальной валюты в период высоких цен на сырье, правительство Казахстана (как и в некоторых нефтедобывающих странах Персидского залива), несмотря на значительный профицит счета текущих операций, стремилось не допускать повышения эффективного курса своей валюты, более того, оно прибегало к его ослаблению (Кудрин, 2006. С. 6). Тенденция следования эффективного курса тенге за ценами на нефть, существовавшая в конце 1990-х — начале 2000-х годов, возобновилась в последние годы, причем, как показано на рисунке 4, определенное воздействие на курс (с 2007 г.) оказывает торговля нефтью.

Несмотря на относительно жесткую финансовую политику в Казахстане, высокие цены на сырье приводят к возникновению симптомов «голландской болезни». Они проявляются в снижении ценовой конкурентоспособности многих производимых в республике товаров, не компенсируемом ростом технологической эффективности.

---

Как показал проведенный анализ, в Казахстане в той или иной степени имеют место эффекты ресурсной избыточности. В его экономике наблюдаются некоторые симптомы «голландской болезни» (в частности, перемещение ресурсов из обрабатывающего сектора в сырьевой и сервисный, углубление отраслевой структурной диспропорциональности экономики в сторону значительного расширения сырьевых отраслей, технологическое отставание, рост эффективного курса национальной валюты, увеличение потребительского спроса, частично обеспечиваемое растущими импортными поставками товаров и услуг и др.), а также признаки «ресурсного проклятия». В республике еще недостаточно внимания уделяют повышению конкурентоспособности несырьевых отраслей, требуется активизировать инновационную деятельность.

Экономическое развитие Казахстана можно однозначно охарактеризовать как зависящее от сырьевого (преимущественно нефтегазового) экспортного сектора. Следовательно, сильна подверженность экономики колебаниям цен на энергоресурсы, а значит, и «голландской болезни». Экономическая активность за пределами добывающих отраслей и металлургии невысокая. Наблюдаемый рост в строительстве, сфере торговли, транспортных и финансовых услуг стал результатом спроса, который порождают крупные инвестиции в топливно-энергетическом секторе и потребительские расходы, обеспечиваемые полученными в нем доходами. Останется ли экономический рост в Казахстане устойчивым после прекращения нефтяного бума? К тому же республика распоряжается лишь частью нефти (возможно, и газа, а также рудного сырья), которая добывается на ее месторождениях.

Наметившиеся в период восстановительного и поствосстановительного роста положительные сдвиги в экономике и социальной жизни населения Казахстана еще не столь значительны и продолжительны, чтобы можно было говорить о формировании устойчивых положительных тенденций. Уровень экономического развития и качество жизни в республике гораздо ниже, чем в развитых странах. Необходимым условием успешной экономической модернизации выступает национальный консенсус по поводу целей долгосрочного развития страны (Аузан, Сатаров, 2012). Для перехода на траекторию устойчивого модернизационного развития можно использовать и конкурентные преимущества казахстанского социума (Ставинская, Никишина, 2012).

Выводы для Казахстана, пожалуй, аналогичны тем, которые применимы для России (Забелина, 2004). Условия для преодоления «ресурсного проклятия» и «голландской болезни» в республике могут быть созданы только в результате постоянной и целенаправленной работы по реструктуризации ее экономики. Причем в кратко- и среднесрочной перспективе даже небольшие шаги по реализации структурной политики, в частности использование средств стабилизационного фонда для предоставления субсидий несырьевым секторам в целях повышения их конкурентоспособности, способны дать больший положительный эффект, чем декларируемые огромные инвестиции в высокотехнологичные отрасли. Важно реализовать комплекс мер, направленных на преодоление социальных и региональных диспропорций.

---

¹ Известный публицист Т. Фридман даже сформулировал «основной закон нефтяной политики» (The First Law of Petropolitics), согласно которому цена на нефть и (политическая) свобода движутся в противоположном направлении, то есть с ростом цены на нефть в богатой этим сырьем стране становится меньше свободы (Friedman, 2006).

² Хотя, конечно, между этими соседними государствами имеется немало различий как в экономическом, так и в политическом плане.

³ Так, в 1990 г. на Казахстан приходилось 18,7% всей угледобычи, 10,1% добычи железной руды и 4,5% нефтедобычи бывшего СССР, удельный вес в общесоюзном производстве минеральных удобрений составлял 5,2%, цемента — 6,0, чугуна — 4,7, стали — 4,4, в выработке электроэнергии — 5,1% (см.: Промышленность, сельское хозяйство и строительство Казахстана за 1920-2000 гг.: стат. сб. Алматы, 2001. С. 16).

⁴ Отметим, что данные о доказанных запасах не очень надежны. Во-первых, за обладание запасами в рыночных экономиках приходится платить налоги, поэтому многие компании часто стараются занизить их уровень. Во-вторых, агрегирование запасов качественно разных ресурсов довольно условно. В случае с углеводородами используют измерение в тоннах нефтяного эквивалента (тн.э.) по теплотворной способности. Не вполне ясно, в какой мере указанный индикатор отражает влияние ресурсов на экономику. В связи с этим целесообразно дополнять данные о ресурсном обеспечении показателями производства (добычи) и экспорта (Полтерович и др., 2007).

⁵ Рассчитано по: BP Statistical Review of World Energy, June 2012. P. 30.

⁶ Mineral Commodity Summaries 2012: U.S. Geological Survey. Reston, Virginia, 2012. P. 37, 43, 85, 107, 131, 173, 189.

⁷ Общим для всех новых ресурсообеспеченных государств Центральной Азии и Южного Кавказа — Казахстана, Туркменистана, Азербайджана — после распада СССР оказалось специфическое явление, которое назвали «транспортным проклятием» (Добронравии, Маргания, 2008. С. 441 — 446). Проблема заключалась в том, что ресурсы, добываемые в этих странах, необходимо доставлять потребителям, затрачивая значительные усилия на транспортировку через территорию транзитных государств.

⁸ См. динамику сельскохозяйственного производства и продукции растениеводства в первой части таблицы 3.

⁹ Рассчитано по: База данных Trade Map of International Trade Centre / UNCTAD/WTO (ITC). www.trademap.org; База данных ФАО FAOSTAT, раздел «Prices». faostat.fao.org.

¹⁰ По оценке Всемирного банка, рост казахстанской экономики в 2012 г. составил 5,0%, по мнению специалистов МВФ - 5,5% (см.: World Bank, 2013. P. ИЗ; IMF, 2012. P. 194).

¹¹ Рассчитано по: База данных Всемирного банка World dataBank. databank.worldbank.org.

¹² О воздействии процессов глобализации на экономическую динамику периферийных стран и регионов см.: Жуков, 2005. С. 41—72.

¹³ Так, с 1996 по 2010 г. среднегодовая цена на нефть марки Brent выросла почти в четыре раза (с 20,7 до 79,5 долл./барр.), достигнув максимума в 2008 г. (97,3 долл.) (см.: BP Statistical Review of World Energy, June 2012. P. 15).

¹⁴ World Development Indicators 2012 / World Bank. P. 204-206.

¹⁵ Рассчитано по: База данных Trade Map of International Trade Centre / UNCTAD/ WTO (ITC). www.trademap.org.

¹⁶ Рассчитано по: База данных UNCTADstat. unctadstat.unctad.org.

¹⁷ Рассчитано по: Казахстан за годы независимости 1991—2010: стат. сб. С. 57—58, 72.

¹⁸ Промышленность Казахстана и его регионов 2006—2010: стат. сб. Астана, 2011. С. 29—30.

¹⁹ Рассчитано по: База данных Агентства Республики Казахстан по статистике, www. stat.kz.

²⁰ Так, в странах ЕС внутренние расходы на НИОКР составляют 2 — 3% ВВП, а уровень инновационной активности предприятий — около 50%.

²¹ Наука и инновационная деятельность Казахстана 2006—2010: стат. сб. Астана, 2011. С. 45.

²² Наряду с Туркменистаном, Узбекистаном и Украиной.

²³ За 1993—2010 гг. оно выросло в шесть раз — с 50,0 млн до 303,1 млн т (см.: Казахстан за годы независимости 1991—2010: стат. сб. С. 34).

²⁴ База данных Всемирного банка World dataBank. databank.worldbank.org.

²⁵ Сельское, лесное и рыбное хозяйство Казахстана 2006—2010: стат. сб. Астана, 2011. С. 194-199.

²⁶ Рассчитано по: База данных Trade Map of International Trade Centre / UNCTAD/ WTO (ITC). www.trademap.org.

²⁷ Экономическая активность населения Казахстана: стат. сб. Астана, 2011. С. 228; Национальные счета Республики Казахстан: стат. сб. Астана, 2011. С. 59 — 60.

²⁸ Оплата труда в Казахстане: стат. сб. Астана, 2011. С. 185, 191, 203—204.

²⁹ Часто в основе исламского экстремизма лежат социально-экономические причины, ведь не случайно он распространен в наиболее бедных странах и регионах мира.

³⁰ В Мангистауской области один из самых низких уровней образования, дошкольного воспитания, здравоохранения, организации отдыха и досуга, потребления продуктов питания, обеспеченности населения жильем, самый высокий уровень официально зарегистрированной безработицы и наибольший удельный вес населения с доходами ниже прожиточного минимума (см.: Регионы Казахстана в 2010 году: стат. сб. Астана, 2011. С. 92, 120-123, 128, 134-144, 148-149, 158).

³¹ Зависимость динамики конкурентоспособности от номинального и реального валютных курсов достаточно сложная, но существует установленная закономерность: повышение реального эффективного валютного курса свидетельствует о снижении конкурентоспособности товаров данной страны на мировом рынке (и наоборот).

---

Список литературы

Аузан А.у Келимбегпова К. (2012). Социокультурная формула экономической модернизации // Вопросы экономики. № 5. С. 38 — 44. [Auzan A., Kelimbe-tova К. (2012). Socio-cultural Formula for Economic Modernization // Voprosy Ekonomiki. No 5. P. 38-44.]

Аузан А., Сатаров Г. (2012). Приоритеты институциональных преобразований в условиях экономической модернизации // Вопросы экономики. № 6. С. 65 — 74. [Auzan A., Satarov G. (2012). The Priorities of the Institutional Reforms in Economic Modernization // Voprosy Ekonomiki. No 6. P. 65 — 74.]

Булатов А. С. (ред.) (2008). Мировая экономика: учебник. М. [Bulatov A. S. (ed.) (2008). The World Economy. Moscow.]

Булатов A. C. (2012). Национальная экономика. M.: Магистр; Инфра-М [Bulatov A. S. (2012). The National Economy. Moscow: Magistr; Infra-M.]

Гуриев С, Сонин К. (2008). Экономика «ресурсного проклятия» // Вопросы экономики. № 4. С. 61—74. [Guriev S., Sonin К. (2008). Economics of the Resource Curse // Voprosy Ekonomiki. No 4. P. 61—74.]

Добронравии H. А., Маргания О. Л. (ред.) (2008). «Ресурсное проклятие»: Нефть, газ, модернизация общества. СПб.: Экономическая школа ГУ—ВШЭ [Dobron-ravinN. A., Marganiya О. L. (eds.) (2008). Resource Curse: Oil, Gas, Modernization of Society. St. Petersburg: Ekonomicheskaya Shkola HSE.]

Жуков С. В. (2005). Центральная Азия: императивы экономического роста в условиях глобализации: дис. ... докт. экон. наук: Спец. 08.00.14. М.: ИМЭМО РАН. [Zhukov S. V. (2005). Central Asia: The Imperatives of Economic Growth in Terms of Globalization. Dissertation. Doctor Econ. Sciences. Moscow: IMEMO RAS.]

Забелина О. (2004). Российская специфика «голландской болезни» // Вопросы экономики. № 11. С. 60—75. [Zabelina О. (2004). The Russian Specificity of "Dutch Disease" // Voprosy Ekonomiki. No 11. P. 60-75.]

Кудрин A. (2006). Реальный эффективный курс рубля: проблемы роста // Вопросы экономики. № 10. С. 4 — 18. [Kudrin А. (2006). Ruble Real Effective Exchange Rate: Problems of Appreciation // Voprosy Ekonomiki. No 10. P. 4 — 18.]

Полтерович В., Попов В., Тонис А. (2007). Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика // Вопросы экономики. № 6. С. 4—27. [Polterovich V, Popov V, Tonis А. (2007). Mechanisms of Resource Curse and Economic Policy // Voprosy Ekonomiki. No 6. P. 4—27.]

Сагинбекова К. M. (2008). Каналы передачи негативного влияния изобилия природными ресурсами на экономический рост. Mimeo. www.rusnauka.com/ 27_NII_2008/Economics/34870.doc.htm. [Saghinbekova К. М. (2008). Channels of the Negative Impact of Natural Resource Abundance on Economic Growth. Mimeo.]

Снеговая M. (2012). Такой удобный миф о нефтяном проклятье // Slon.ru. 25 июня. http://slon.ru/russia/takoy_udobnyy_mif_o_neftyanom_proklyate-804175.xhtml. [Snegovaya М. (2012). Such a Convenient Myth of the Oil Curse // Slon.ru. June 25.]

Ставинская А., Никишина Е. (2012). Социокультурный ресурс модернизации Республики Казахстан // Вопросы экономики. № 6. С. 74 — 82. [Stavinskaya А., Nikishina Е. (2012). Socio-cultural Resource for Kazakhstan Modernization // Voprosy Ekonomiki. No 6. P. 74 — 82.]

Фетисов Г. (2006). «Голландская болезнь» в России: макроэкономические и структурные аспекты // Вопросы экономики. № 12. С. 38 — 43. [Fetisov G. (2006). The Dutch Disease in Russia: Macroeconomic and Structural Aspects // Voprosy Ekonomiki. No 12. P. 38-43.]

Фридман Л. A. (2008). Россия, Центральная Азия и Южный Кавказ в геоэкономической структуре современного мира. М.: Гуманитарий. [Friedman L. А. (2008). Russia, Central Asia and South Caucasus in the Geoeconomic Structure of the Modern World. Moscow: Gumanitarij.]

Auty R. (1993). Sustaining Development in Mineral Economies: The Resource Curse Thesis. L.: Routledge.

Corden W. M., Neary J. P. (1982). Booming Sector and Deindustrialization in a Small Open Economy // The Economic Journal. Vol. 92. December. P. 825 — 848.

IMF (2012). World Economic Outlook 2012.

Friedman T. (2006). The First Law of Petropolitics // Foreign Policy. 25 April, www. foreignpol icy. com /art icles/2006/04/25/the_f irst_law_of_petropol it ics.

Haber S., Menaldo V. (2011). Do Natural Resources Fuel Authoritarianism? A Reappraisal of the Resource Curse // American Political Science Review. February. P. 1-26.

Kuralbayeva K., Kutan A. M. Wyzan M. L. (2001). Is Kazakhstan Vulnerable to the Dutch Disease? // ZEI Working Paper. No B29-2001. http://hdl.handle. net/10419/39623.

Oomes N., Kalcheva K. (2007). Diagnosing Dutch Disease: Does Russia Have the Symptoms? // IMF Working Paper. No WP/07/012.

Sachs J.y Warner A. (1997). Natural Resource Abundance and Economic Growth / Center for International Development and Harvard Institute for International Development. Harvard University, Cambridge MA. www.cid.harvard.edu/ciddata/ warner_files/natresf 5.pdf.

World Bank (2013). Global Economic Prospects. Vol. 6, January 2013: Assuring Growth Over the Medium Term. Washington, DC.