Мировые миграционные процессы: необходимость глобального регулирования

Если мир или, по крайней мере, наиболее развитая его часть не перейдет к межгосударственному регулированию миграционных процессов, то может усилиться глобальная нестабильность: на миграционные потоки в развитые страны последует ответная реакция в виде усиления ксенофобии и воинственного национализма. Под угрозу может быть поставлено будущее Евросоюза и интеграционных процессов, инициируемых Россией на постсоветском пространстве. Пострадает мировая экономика, переживающая и без того нелегкие времена. Самой большой удар придется по мировому Югу. А это спровоцирует дополнительные волны переселения из слаборазвитых стран на мировой Север.

Может ли действующая ныне система регулирования межстрановой миграции управлять этим процессом? На этот вопрос можно дать только отрицательный ответ: нынешняя система регулирования декларативно-рекомендательная. Именно поэтому она не смогла даже смягчить негативные тренды, которые развиваются несколько последних десятилетий. Не смогли переломить эти тренды и национальные институты регулирования въездной миграции. Поэтому миграционная тематика должна стать одной из центральных в повестке дня такого института, как глобальное управление (Global Governance или World Governance).

Глобальное управление необходимо, как отмечают эксперты European University Institute¹, потому, что мир стоит перед лицом множества комплексных проблем, которые имеют глобальное измерение и не могут быть эффективно решены на государственном уровне. К числу этих проблем относятся: нестабильность мировой экономики и финансовой системы, изменение климата, рост бедности, гуманитарные кризисы, терроризм, конфликты. Ни один актор — межгосударственная организация, национальное правительство, частная компания — не могут в одиночку заниматься глобальными проблемами. Требуются согласованные совместные действия.

Какими должны быть шаги на пути создания эффективных наднациональных институтов регулирования миграции? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть глобальные миграционные потоки, а также сложившуюся нормативно-правовую базу регулирования миграции как международного процесса.

Миграция как глобальный процесс

В истории человечества известно несколько типов миграционных потоков.

Бесконфликтная миграция. В доисторическую эпоху, от которой не осталось никаких письменных свидетельств, люди передвигались на большие расстояния и занимали незаселенные территории. Поэтому, как правило, миграция не была связана с конфликтами между пришлым и аборигенным населением, ведь последнего просто не было. Именно таким образом люди заселили Австралию, пришли на Американский континент. В результате уже к 3 — 4 тыс. до н. э. на Земле практически не осталось сколько-нибудь значительных пустующих территорий (кроме малопригодных для жизни Антарктиды и приполярных регионов Северного полушария).

Захват уже заселенных территорий. Быстрый рост численности того или иного этноса, которому становились тесны границы обитания, вызывал мощные миграционные потоки на уже заселенные территории. Это становилось причиной войн и этнических конфликтов. В результате так называемого Великого переселения народов в 1 тыс. н. э. этническая карта Европы радикально изменилась: римлян и ассоциированных с ними народов Римской империи потеснили германцы, славяне, угры (венгры).

В XV в. в Америку пришли европейцы, которые затем привезли в качестве рабов жителей Черной Африки. Чуть позже европейцы пришли в Австралию и Южную Африку. Заселение европейцами новых континентов сопровождалось уничтожением значительной части аборигенного населения и порабощением оставшейся его части.

Стабилизация глобальной миграции в XIX — начале XX в. Стабилизация была обусловлена, прежде всего, произошедшим к тому моменту разделом мира между крупнейшими колониальными державами (Великобритания, Франция, Нидерланды, Бельгия, Германия, Россия), которые обеспечили высокую степень управляемости на подвластных им территориях. Относительно крупные миграционные потоки шли из Европы в США, Канаду, Австралию и ряд стран Южной Америки. Так, с 1846 по 1939 г. из Европы в США эмигрировало 38 млн человек, в Канаду — 7, в Австралию — более 2, Аргентину — 7 и Бразилию — 4,6 млн человек (Костин, 2001). Но впервые в мировой истории это был регулируемый поток, ставший частью целенаправленной политики перечисленных государств по увеличению численности собственного населения. Начали использоваться иммиграционные правила, отсев нежелательных переселенцев и т. п.

Усиление миграции после Второй мировой войны. Для этого был ряд причин. Во-первых, начала распадаться колониальная система и к концу 1950-х годов от нее фактически ничего не осталось. Появились десятки новых независимых государств в Африке и Азии, а бывшие метрополии взяли на себя обязательства патронировать их (обучать местные элиты и облегчить визовый режим для жителей бывших колоний). Во-вторых, послевоенное восстановление и быстрый рост экономики большинства стран Западной Европы потребовал дополнительных рабочих рук. В-третьих, США, Канада, Австралия, Южная Африка, к которым позже присоединился Израиль, продолжили принимать мигрантов из Европы.

Так, в США был принят более либеральный для приезжающих миграционный закон и отменены квоты по национальным признакам: с 1946 по 1963 г. количество иммигрантов достигло 4,3 млн, в том числе более 2,9 млн — из Европы. Практически в тот же период, с 1948 по 1963 г., Канада и Австралия приняли более чем по 2 млн человек, Южная Африка — 1,5 млн, а Израиль — свыше 1 млн (Костин, 2001).

В отличие от США, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки, возникших как продукт относительно недавних переселений на постоянное место жительства с получением, как правило, гражданства, в Западной Европе сложилось два миграционных потока: с получением гражданства и для пребывания на время учебы и работы.

За 1950 — 1979 гг. в Западную Европу переехало около 10 млн человек. К началу 1974 г. во Франции и ФРГ трудилось 2,5 млн иностранных работников (10 — 12% всей рабочей силы), в Швейцарии на всех неквалифицированных и тяжелых работах были заняты иностранцы (30% рабочей силы) (Костин, 2001).

Между этими двумя миграционными потоками не было четкой границы: многие из тех, кто приезжал на время, оставались на длительный срок, получали вид на жительство или гражданство. Подавляющее большинство мигрантов приезжали из слаборазвитых стран в поисках источников существования и/или из-за (кровопролитных) внутриполитических конфликтов. Относительно мягкое миграционное законодательство способствовало тому, что приезжающие оставались в западноевропейских странах.

Необходимо отметить, что сформировавшиеся в этот период институты регулирования миграции носили исключительно национальный характер. Попытки межгосударственного управления миграцией носили рекомендательный и декларативный характер (см. ниже).

Изменение глобальной миграции в конце XX в. Во-первых, масштабы международной миграции серьезно увеличились и эта тенденция усиливается.

Так, по оценкам специалистов ООН, численность международных мигрантов² к 2010 г. достигла 214 млн человек, или 3,1% численности населения мира. По сравнению с 1990 г. число международных мигрантов увеличилось на 58 млн (Щербакова, 2012).

Во-вторых, произошла концентрация миграционных потоков: их целью стало относительно ограниченное число государств.

Так, в 10 странах с наибольшим числом международных мигрантов (уроженцев других стран) сосредоточено около 52% их общей численности, в том числе 21% в США (42,8 млн человек). За США со значительным отрывом следуют Россия (12,3 млн человек), Германия (10,8), Саудовская Аравия (7,3), Канада (7,2), Франция (6,7), Великобритания (6,5), Испания (6,4), Индия (5,4) и Украина (5,3 млн человек) (Щербакова, 2012).

В-третьих, появились новые центры притяжения миграционных потоков: Россия, а также быстро разбогатевшие арабские страны (ОАЭ, Катар, Кувейт, Бахрейн). В-четвертых, начала давать сбои политика адаптации и интеграции мигрантов (прежде всего тех, кто получает разрешение на постоянное проживание, а затем и гражданство) в принимающем обществе.

Это наглядно продемонстрировали открытые конфликты во Франции. Это отражается и на принимаемых в последнее время правилах и решениях, ужесточающих въезд и правила пребывания мигрантов (например, высылка из Франции большой группы румынских и болгарских цыган, запрет на строительство минаретов в Швейцарии), и на результатах выборов — растет число сторонников партий, выдвигающих требования ограничить миграцию (Нидерланды, Швеция, Бельгия, Франция, Финляндия).

В-пятых, рост нелегальной иммиграции. Оценить ее реальные масштабы практически невозможно. Различные косвенные методы позволяют дать лишь приблизительные оценки.

Так, по оценкам ООН, ежегодно от 2,5 млн до 4 млн человек пересекают межгосударственные границы нелегально. Ряды нелегальных иммигрантов пополняют лица, въехавшие в страну на законном основании, но затем оставшиеся в ней, нарушив условия пребывания. По разным данным, численность нелегальных иммигрантов в мире составляет от 10 до 15% численности «классических» международных мигрантов. В США нелегальных иммигрантов насчитывается от 10 млн до 15 млн человек, в странах Западной Европы — от 5,6 млн до 8,4 млн человек, в России — от 3,5 млн до 5 млн человек, в Японии — от 0,3 млн до 1 млн человек, на Ближнем Востоке — от 1 млн до 3 млн человек, в Южной Америке — от 1,5 млн до 6 млн человек (Алешковский, Ионцев, 2008). К числу причин такой ситуации можно отнести относительно либеральные въездные правила в ряде стран, которые позволяют мигрантам на законных основаниях приезжать туда, а затем оставаться в нелегальном статусе (например, США) и заниматься нелегальной трудовой деятельностью (например, Россия). В то же время ужесточение правил въезда в большинство европейских стран не останавливают мигрантов, они въезжают нелегально.

Таким образом, постепенно регулируемая международная миграция уступила место стихийным процессам, которые повлекли за собой конфликты.

Миграция: повестка дня на завтра

Как могут измениться глобальные миграционные потоки в ближайшие годы? Перспективы развития мировой экономики, политики, а также других аспектов общественной жизни, в том числе и миграция населения, были сформулированы Институтом мировой экономики и международных отношений РАН в рамках «Стратегического глобального прогноза 2030». Изменения в миграционных потоках, по мнению экспертов, будут объясняться глобальными процессами. Так, традиционное деление стран на развитые и развивающиеся уже не будет соответствовать реальному положению дел.

Кроме развитых государств, на мировой карте мы видим страны так называемой «мировой середины» — это еще недавно слаборазвитые страны, успешно повышающие свой статус (Бразилия, Мексика, ЮАР, ведущие страны АСЕАН). Формируется группа стран, надолго отставших в своем развитии и не находящих внутренних ресурсов для модернизации (ряд государств Африки и Латинской Америки, а также экономически отсталая часть Южной и Юго-Восточной Азии) (Дынкин, 2011, С. 25). С точки зрения международной миграции это означает, что сохранится достаточно много стран, в которых местная рабочая сила не будет обеспечена даже минимально приемлемым трудовым доходом. Согласно данным Международной организации труда, сегодня в мире 200 млн человек трудоспособного возраста не имеют работы. Более трети безработных — 75 млн — моложе 25 лет, большинство из них живет в Юго-Восточной Азии и Африке южнее Сахары. Армия безработных в этих регионах увеличится на 5,1 млн человек в 2013 г. и на 3 млн — в 2014 г. (ILO, 2013). Эти люди будут искать способы перебраться в более, точнее, в наиболее развитые страны. Однако упомянутая выше «мировая середина» вряд ли станет целью этих потоков, поскольку в таких странах, как правило, сохранится избыток собственной, в значительной части неквалифицированной, рабочей силы.

Поэтому с большой долей вероятности можно предположить, что и в ближайшие десятилетия принципиально не изменятся ни масштабы, ни направления международных миграционных потоков³. Какие возможны последствия, если не изменится сложившаяся институциональная среда регулирования международной миграции?

Говорить о том, что в мире сложилась система межстранового регулирования миграционных процессов, не приходится. Есть ряд концептуальных, но декларативных документов и чрезвычайное разнообразие подходов к этой проблеме в каждой конкретной стране. При этом в фокусе рассмотрения остаются три основные проблемы:

• прием беженцев из стран, в которых происходят военные конфликты;
• борьба с межстрановой торговлей людьми;
• регулирование временной трудовой миграции.

Для решения первых двух проблем в 1951 г. в системе ООН была создана Международная организация по миграции (MOM). Сейчас в эту организацию входят 146 государств, еще 13 стран имеют статус наблюдателей. Отделения MOM действуют более чем в 100 странах, через которые оказывается техническая помощьь, где дают консультации на базе двусторонних соглашений со странами-членами.

Деятельность MOM в России осуществляется на основе «Соглашения о сотрудничестве между Правительством Российской Федерации и Международной организацией по миграции» по следующим направлениям: прямая помощь переселенцам в процессе переезда и интеграции на новых местах проживания; организация чрезвычайных мероприятий для помощи переселенцам в Северокавказском регионе; техническая и экспертная помощь в управлении миграцией и разработке законодательства; совершенствование пограничного и иммиграционного контроля; противодействие торговле людьми, в том числе женщинами и детьми, с целью сексуальной эксплуатации; проведение информационных кампаний по предотвращению незаконной миграции; возвращение в места выезда граждан третьих стран, находящихся в бедственном положении в России; исследовательские программы, направленные на решение проблем в области миграции; медицинская помощь мигрантам; помощь в добровольном возвращении; программы компенсаций жертвам нацистских преследований и другие программы.

В 1951 г. ООН была принята базовая Конвенция о статусе беженцев, которая вводит базовые условия для определения категорий мигрантов, подпадающих под действие этой Конвенции, а также описывает их основные права в странах приема.

ООН уделяет большое внимание самой варварской форме меж-страновой миграции — торговле людьми. В 2000 г. был принят специальный Протокол, но в нем не предусмотрены конкретные механизмы межстранового сотрудничества, обязательные для исполнения всеми государствами, которые подписали этот документ.

Международная организация труда (МОТ) приняла несколько конвенций, касающихся положения трудовых мигрантов⁴. В 1990 г. ООН приняла акт, регулирующий трудовую миграцию, — Международную конвенцию о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей. Однако и в этих документах, имеющих декларативный и рекомендательный характер, речь идет о положении трудящихся-мигрантов на национальных рынках труда, а не о механизмах регулирования межстранового перетока рабочей силы. Страны — члены ОЭСР создали SOPEMI (Систему постоянного наблюдения за миграцией) с целью сбора и анализа статистики.

Если говорить о постсоветском пространстве, где миграционные потоки носят массовый характер, то в рамках СНГ 15 апреля 1994 г. было заключено Соглашение о сотрудничестве в области трудовой миграции и социальной защиты трудящихся-мигрантов в странах СНГ. Его ратифицировали все участники, кроме Узбекистана. Однако этот документ также носит декларативный характер и не регулирует реальные миграционные процессы на постсоветском пространстве.

Также практически отсутствует межгосударственная координация нелегальных миграционных потоков, волны которой продолжают захлестывать прежде всего европейские страны. Ее нет даже на уровне деклараций. Если положение не изменится, то увеличится миграционное давление на страны «золотого миллиарда», а также на Россию и арабские государства Персидского залива, что приведет к негативным последствиям (Алешковский, Ионцев, 2006).

Речь идет о развитии и поддержании неформального сектора экономики, поскольку использование труда нелегальных мигрантов создает необоснованные конкурентные преимущества компаниям, которые нанимают их на работу, по сравнению с компаниями, которые этого не делают; о формировании неконтролируемого рынка товаров и услуг, о развитии в нем теневых сегментов и искажении системы взаимоотношений между субъектами рынка и государством, о торможении развития эффективного цивилизованного рынка труда, о расширении связей с контрабандными операциями, проституцией, распространением наркотиков и другими преступными видами деятельности, о расширении практики неуплаты налогов с получаемых мигрантами доходов. В ряде случаев нелегальная миграция даже ведет к увеличению налогового бремени на титульное население, поскольку бюджету приходится нести дополнительные расходы на социальное обеспечение такого рода мигрантов, обучение их детей, на общественную безопасность, содержание новых тюрем и т. д.

Кроме этого, на нелегальных мигрантов не распространяется положение о минимальном размере оплаты труда, что может привести к снижению среднего уровня оплаты труда неквалифицированных работников, а работодатели могут игнорировать требования обеспечить охрану здоровья и соблюдение техники безопасности. Как следствие, могут возрасти производственный травматизм и смертность. По прибытии нелегальные мигранты не проходят медицинское обследование на предмет наличия заболеваний или вирусов; их возможности обращаться в органы здравоохранения в стране пребывания также в значительной степени ограничены. В то же время они подвержены риску заболеть в пути, особенно если их перевозят нелегально или принудительно, из-за антисанитарных условий проживания, тяжелых условий труда и чрезмерной трудовой эксплуатации. Последнее может иметь серьезные медицинские последствия, поскольку болезни будут распространяться среди населения принимающей страны.

При ограниченных возможностях легализации и постоянной угрозе депортации многие мигранты вынуждены жить на нелегальном положении и рискуют стать объектом преступлений, в том числе коррупционных.

Рост нелегальной миграции ведет к образованию общин с большой культурной и этноконфессиональной дистанцией по отношению к местному населению, которые часто не интегрируются в принимающее общество. Негативное отношение к нелегальным мигрантам может привести к расколу в обществе, если такое восприятие распространится и на лиц, прибывших в страну на законных основаниях.

Все это повысит вероятность открытых конфликтов на межнациональной, межрасовой и межконфессиональной почве в наиболее развитых странах. И, как следствие, возрастет влияние националистических, мигрантофобских партий, которые могут даже получить большинство в некоторых европейских парламентах, и, соответственно, будут ужесточены страновые миграционные режимы.

Однако, как показывает практика последних лет, такого рода ужесточение, во-первых, неэффективно и только приводит к росту нелегальной миграции и, во-вторых, входит в противоречие с демографическими и социальными реалиями развитых стран — депопуляцией и старением титульного населения, его нежеланием занимать непрестижные (но необходимые) рабочие места.

Законы, прямо направленные на борьбу с нелегальной иммиграцией и нелегальной занятостью, в последние годы были приняты практически во всех развитых странах — в 1986, 1990 и 2007 гг. в США, в 1988-1990 гг. в Италии и Испании, в 1999 г. в Великобритании, в 2002 г. в Германии. Даже Япония с ее жестким миграционным регулированием и островным положением не может эффективно бороться с нелегальной миграцией⁵.

Характерен пример России, которая стала одним из центров притяжения мигрантов. В нашей стране сейчас находится от 3 млн до 5 млн трудовых мигрантов (Грицук, 2012). При этом, согласно утвержденной правительством квоте, в 2012 г. должны были получить легальный статус лишь 1,7 млн⁶.

В среднем по России в 2012 г. доля только легальной иностранной рабочей силы в общей численности занятых составляла 2,4%⁷. С учетом нерегулируемой трудовой миграции доля иностранной рабочей силы может приближаться к 10% общей численности занятых в России, что примерно соответствует доле иностранных работников в таких странах Европы, как Германия и Австрия (ЮНФПА, 2010).

Однако за этими средними цифрами скрывается значительное присутствие иностранных работников в целом ряде сфер, где трудно надеяться на разработку и внедрение прорывных трудосберегающих технологий: в торговле, общественном питании, помощи по дому, строительстве, жилищно-коммунальном, сельском и лесном хозяйстве. В частности, в российском строительстве доля инностранцев, занятых на производстве, — только по легальным работникам — равняется 16% (Вишневский и др., 2010), а с учетом нелегалов — в несколько раз больше. Как показали опросы, в 2009 г. значительное число работодателей привлекало иностранную рабочую силу (табл.).

Ситуация осложняется тем, что многие временные трудовые мигранты, прошедшие процедуры легализации, хотели бы остаться в стране прибытия на постоянное место жительства, но далеко не каждому из них это удается и, не желая возвращаться на родину, они пополняют число «нелегалов».

Таблица

Доля предприятий, привлекавших в 2009 г. иностранных работников, по основным видам деятельности и сегментам бизнеса

(% от общего числа респондентов)

	Малый бизнес	Средний бизнес	Крупный бизнес	В среднем
Строительство	27,5	29,6	27,0	28,3
Транспорт и связь	21,9	30,3		22,4
Обрабатывающее производство	17,9	19,3	25,0	21,2
Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство	5,4	23,1	50,0	16,9
Оптовая и розничная торговля, ремонт	7,3	16,0	18,2	11,6

Источник: Тюрканова, Флорипская, 2012.

Глобальное управление миграцией: первые шаги

Анализ механизмов регулирования современных миграционных процессов показывает низкую и даже снижающуюся эффективность их использования только на страновом уровне. Это создает уже вполне осязаемые угрозы прежде всего для государств, которые привлекательны для мигрантов из слаборазвитых и неблагополучных стран. В число этих угроз входят: дестабилизация внутренней ситуации из-за вспышек ксенофобии и межэтнических конфликтов, снижение эффективности национального рынка труда из-за увеличения его теневого сегмента, дополнительная нагрузка на переживающую кризис бюджетную систему развитых стран.

Стратегический выход из сложившейся ситуации связан с элементами глобального управления в этой сфере. Подобные примеры из других областей уже есть. Например, деятельность в рамках Всемирной торговой организации, интеграционные процессы в Евросоюзе, Европейский суд по правам человека, Киотский протокол. Для решения миграционной проблемы такого рода институт, даже регионального значения, пока не создан. Однако из-за сложности и глобального характера этой проблематики формирование такого института может занять несколько лет. Это не страшно, главное сделать первые шаги и разработать «дорожную карту».

При этом, видимо, глобальное регулирование должно касаться только трудовой миграции, а вопросы репатриации, натурализации мигрантов, а также правил приема беженцев в обозримой перспективе будут определяться сугубо национальными правилами. Это связано (несмотря на интеграционные процессы, например, в Европе) с устойчивостью института государственного суверенитета, большим разнообразием внутренней (в том числе и политической) ситуации в странах, принимающих мигрантов.

По нашему мнению, первые шаги можно сделать в рамках «большой восьмерки» (G8). Ведь именно эти страны в наибольшей степени испытывают на себе, с одной стороны, дефицит населения и рабочих рук, а, с другой — все изъяны во многом не контролируемого и не координируемого на глобальном уровне миграционного потока. Для начала достаточно, если G8 примет декларацию о том, что:

1. внешняя миграция — это благо, если связанные с ней процессы носят регулируемый характер;
2. добиться повышения качества институтов регулирования меж-страновых миграционных потоков можно, если будет создан межгосударственный механизм совместных действий стран «большой восьмерки», которые для этого фактически передают в данный механизм часть своего суверенитета;
3. будет создана группа экспертов высокого уровня, которая должна разработать конкретные предложения.

Важно, чтобы на определенном этапе к этой работе на основе изложенных выше принципов присоединились и страны — члены «большой двадцатки» (G20), поскольку для многих из них проблема внешней миграции (как въездной, так и выездной) весьма актуальна.

Какие вопросы, связанные с переходом на принципы Global Governance или World Governance, могут стать приоритетными в работе упомянутой выше группы экспертов высокого уровня?

1. Формирование регуляторных механизмов глобального официального рынка труда, в частности:
   • выявление потребностей рынков труда стран, нуждающихся в притоке временных работников;
   • создание межгосударственных механизмов согласования действий в отношении количества и профессиональной структуры мигрантов, приглашаемых в каждую принимающую страну;
   • выстраивание единой политики в отношении стран — поставщиков временных трудовых мигрантов.
2. Согласование принципов предоставления внешним мигрантам вида на жительство, а также гражданства, в частности:
   • введение единообразных механизмов миграционного контроля при пересечении границы;
   • координация действий по пресечению и выявлению нелегальных форм миграции;
   • обсуждение целесообразности использования такого инструмента, как регулярная миграционная амнистия.
3. Выработка совместной политики адаптации и интеграции мигрантов в принимающее общество, которая позволит сохранять преимущественно традиционный уклад общественной и социокультурной жизни в принимающей стране, не размывая, а обогащая его за счет традиций, привнесенных мигрантами, и их человеческого капитала. Назовем некоторые положительные для европейского уклада (без утраты изначальной идентичности) примеры:
   • широкое распространение китайской, японской и арабской кухни;
   • современная музыкальная культура, в которой большую роль играют африканские корни;
   • постепенное расширение политической элиты за счет мигрантов или их потомков в первом поколении⁸.

---

1 http: //globalgovernanceprogramme.eui.eu/the-ggp/dimensions-of-the-ggp.

2 К международным мигрантам относили в первую очередь тех, кто родился за пределами страны постоянного проживания, а при отсутствии такой информации — иностранцев или граждан стран, отличных от страны постоянного проживания.

3 Аналогичный вывод содержится в: NIC, 2008.

4 Например, № 97 «О трудящихся-мигрантах» (принята в 1939 г., пересмотрена в 1949 г.), № 117 «Об основных нормах и целях социальной политики» (принята в 1964 г.), № 142 «О профессиональной ориентации и профессиональной подготовке в области развития людских ресурсов» (принята в 1975 г.), № 157 «Об установлении международной системы сохранения прав в области социального обеспечения» (принята в 1982 г.).

5 См.: Алешковский, Ионцев, 2006; www.economy-web.org/?р=269; http://law.edu.ru/ script/cntsource.asp?cntID=l 00087549.

6 http://www.rg.ru/2011/ll/ll/kvota-dok.html.

7 Данные Федеральной службы государственной статистики (www.gks.ru).

8 Самый свежий пример: итальянским министром по делам интеграции в апреле 2013 г. стала темнокожая Сесиль Кьенге, которая родилась в Конго, http://italia-ru.com/news/novyi-ministr-po-delam-integratsii-italii-sesil-kenge-namerena-zashchishchat-prava-immigrantov.

---

Список литературы

Алегиковский И., Ионцев В. (2006). Нелегальная иммиграция в общественно-политическом дискурсе // Международная миграция: экономика и политика. Выпуск 18. Москва. ТЕИС. С. 28-50. [Aleshkovskiy I., Iontsev V. (2006). Illegal Immigration in Socio-Political Discourse // Mezhdunarodnaya Migraciya: Ekonomika i Politika. Iss. 18. Moscow: TEIS. P. 28-50.] Алегиковский И., Ионцев В. (2008). Тенденции международной миграции в глобализирующемся мире // Век глобализации. Вып. 2. С. 77—87. [Aleshkovskiy I., Iontsev V. (2008). Trends of International Migration in Globalizated World // Vek Globalizacii. Iss. 2. P. 77-87.] Вишневский А., Денисенко M., Мкртчян #., Тюрюканова E. (2010). Демографические изменения и экономика. Статья вторая // Демоскоп Weekly. № 431—432. [VishnevskiyA., Denisenko М., MkrtchyanN., Tyuryukanova E. (2010). Demographic Changes and Economy. Second article // Demoskop Weekly. No 431—432.] Грицук M. (2012). ФМС посчитала нелегалов // Российская газета. 15 октября. [Gritsuk М. (2012) FMS Counted Illegal Migrants // Rossiiskaya Gazeta. October 15.]

Дынкин А. А. (ред.) (2011). Стратегический глобальный прогноз 2030. Краткий вариант. М.: Магистр. [Dynkin A. A. (ed.) (2011). Strategic Global Forecast 2030. Short Version. Moscow: Magistr.] Костин Jl. (2001). Миграция и мигранты // Человек и труд. № 8. С. 61 — 64.

[Kostin L. (2001). Migration and Migrants // Chelovek i Trud. No 8. P. 61-64.] Тюрюканова E., Флоринская Ю. (2012). Иностранная рабочая сила на рынке труда России // Демоскоп Weekly. № 535—536. [Tyuryukanova Е., Florinskaya Yu. (2012). Foreign Labor Force on Russian Labour Market // Demoskop Weekly. No 535 — 536.] Щербакова E. (2012). Международные миграции: мировой срез // Демоскоп Weekly. № 513-514. [Shcherbakova Е. (2012). International Migrations: World Slice // Demoskop Weekly. No 513-514.] ЮНФПА (2010). Социальное и демографическое развитие России: Каирская программа 15 лет спустя. М.: Права человека. [UNFPA (2010). Social and Demographic Development of Russia. The Cairo Programme of Action: 15 Years After. Moscow: Prava Cheloveka.]

ILO (2013). Global Employment Trends 2013. Recovering from a Second Jobs Dip / International Labour Organization. Geneva. NIC (2008). Global Trends 2025: A Transformed World / National Intelligence Council. Washington, DC.