Крестные отцы Азии

Позвольте мне сказать кое-что об очень богатых людях. Они не такие, как вы и я.

Фрэнсис Скотт Фицджсралъд

Знаменитое утверждение, приведенное в эпиграфе, появилось в новелле Ф. С. Фицджеральда "Богач" в 1926 г. Как гласит молва, Э. Хемингуэй на это заметил: "Да уж, у них больше денег". Именно о таких людях и написана книга Дж. Стадуелла "Крестные отцы Азии: деньги и власть в Гонконге и Юго-Восточной Азии".

Юго-Восточная Азия (ЮВА) охватывает Сингапур, Малайзию, Таиланд, Индонезию и Филиппины (страны, стоявшие у истоков АСЕАН), а также ставший частью Китая Гонконг. Помимо них, к данному региону относятся Вьетнам, Камбоджа, Лаос, Мьянма (Бирма) и Бруней.

В 1996 г. журнал Forbes включил восемь бизнесменов региона в список 25-ти и 13 - в список 50 самых богатых людей планеты (состояние четырех из них превышало 4 млрд. долл.). При этом в ЮВА нет ни одной негосударственной корпорации, входящей в список 500 крупнейших компаний мира, и зарплата в 500 долл. в месяц считается весьма приличной.

Экономика региона является продуктом взаимодействия политических и экономических сил, сформировавшихся еще в колониальные времена и устойчиво развивающихся в постколониальную эпоху, несмотря на произошедшие структурные изменения. В соответствии со сложившимся порядком политическая элита предоставляет членам экономической элиты фактически монопольные права на создание концессионных предприятий главным образом на внутреннем рынке услуг. Это обеспечивает представителям экономической элиты доступ к огромным богатствам, не стимулируя их к осуществлению технологических разработок, созданию престижных фирм и росту производительности - источникам устойчивого экономического развития.

Ранее такими возможностями пользовалась колониальная элита. Затем дело было продолжено новым, местным политическим руководством, которое привлекало к сотрудничеству промышленных или финансовых магнатов, не имевших местных корней. Они обеспечивали сбор экономической ренты, передачу части ее политической элите и, что важно, не представляли угрозы действующей власти. Класс магнатов выполнял возложенные па пего функции, приобрел огромные богатства, но недостаточно способствовал общему экономическому росту, который поддерживался в основном за счет усилий мелких предпринимателей в обрабатывающей и смежных отраслях промышленности, а также в результате политики предоставления рабочих рук ТИК, ориентированным на экспорт. Города-государства Гонконг п Сингапур стали процветать благодаря развитию портового хозяйства, сферы финансовых услуг и услуг по организации офшорного бизнеса для стран всего региона.

Такая система прекрасно работала вплоть до июля 1997 г., то есть до начала финансового кризиса, когда выяснилось, что страны Юго-Восточной Азии характеризуются множеством институциональных и политических недостатков. За прошедшие после кризиса годы устранить их не удалось.

Магнаты, живущие в потрясающей роскоши, не испытывают никаких угрызений совести. Вместе с тем сказать, что они являются боссами мафии, было бы не совсем правильно, несмотря на то что многие из них заняты контрабандой товаров и услуг, реже - людей, наркотиков и оружия, поддерживают контакты с организованной преступностью в лице китайских триад, индонезийских преманов (preman) и т. п. Азиатская организованная преступность, существуя параллельно, в ряде сфер пересекается с миром магнатов. Напомним, что политики региона - британские и японские колонизаторы, Коммунистическая партия Китая, Сухарто - имели длительную историю отношений с организованными преступными группировками. Но как четкое понятие "крестные отцы Азии" - это скорее миф.

Этнические китайцы владеют 50 -80% акций, зарегистрированных на фондовых рынках стран АСЕАН. При этом доля китайцев в общем населении Филиппин составляет 2%, Индонезии - 4, Таиланда - 10, Малайзии - 29 я Сингапура - 77%. В 1990-е годы китайцы контролировали 45% всех основных фирм Филиппин, 18 из 20 крупнейших корпораций Индонезии, 9 из 10 - Таиланда, 24 из 60 - Малайзии. Большинство крестных отцов Азии являются этническими китайцами (с. XV).

В то же время ошибочно считать приведенные факты подтверждением исключительности китайцев и их культуры. Скорее главной причиной выступает высокая численность этнических китайцев в мире. Не последнюю роль здесь сыграли исторические факторы. Китайцам ничего не оставалось, как учиться выживать, поскольку иммигрантам не разрешалось замещать вакансии на государственной службе, целый ряд профессий был для них под запретом. Более того, им нельзя было даже заниматься сельским хозяйством. Выживать китайцам приходилось в условиях жесточайшей конкуренции, что также способствовало формированию феномена крестных отцов. Сегодня китайские крестные отцы - не столько носители традиций китайской культуры, сколько хамелеоны. Они хорошо образованны, космополитичны, знают много языков и надежно изолированы от обычных устремлений и забот своих соплеменников.

Статус крестных отцов поддерживается сложившейся политической и институциональной системой, характеризующейся отсутствием реальной демократии и не способной обеспечить устойчивый экономический рост, но и одновременно не подталкивающей страны региона к развитию по латиноамериканским сценариям. Кризис 1997 г. не изменил сложившихся общественных устоев, а, наоборот, укрепил их.

Азиатские магнаты выступают прежде всего потребителями плодов экономического роста, а не его движущей силой. Производительность принадлежащих им компаний существенно ниже средней по национальной экономике. Так, в Таиланде в 1985-2005 гг. рост производительности в сельском хозяйстве и обрабатывающей промышленности был заметно выше, чем в сфере услуг, которая в основном и контролируется крестными отцами.

Двигателем развития в регионе служит экспортное производство, которое находится вне контроля магнатов. Им заняты мелкие фирмы и работники иностранных предприятий. В 1960 - 2005 гг. экспорт продукции этих производств из стран АСЕАН в долларовом исчислении рое на 11 15% ежегодно. Экспорт Малайзии увеличился за тот же период в 118 раз, Сингапура - в 150 раз (с. XXIII).

В соответствии с китайской поговоркой, первое поколение накапливает состояние, второе сохраняет его, а третье теряет. Фактический опыт последних ста лет свидетельствует о существовании цикла, четырех поколений: первое создает только ядро капитала; второе с помощью обретенных прочных политических связей превращает его в действительно огромное состояние; третье старается сохранить широко диверсифицированные активы, отражающие индивидуальность прародителей; четвертое поколение получает те же результаты, что и третье в приведенной поговорке. Причина заключается в организации бизнеса на основе семьи, что по определению является менее эффективным по сравнению с профессиональным менеджментом, а также в общем упадке прежних нравов - устоев создававшейся империи.

Стать очень богатым в течение одного поколения - вещь немыслимая для Юго-Восточной Азии, и прежде всего потому, что здесь нет открытой экономики. Вместе с тем богачи ЮВА традиционно поддерживают миф о своем тяжелом детстве, потугах вырваться из тисков бедности. На самом деле их путь наверх - типичная инсайдерская история, часто дополненная женитьбой на дочери босса.

Еще один миф - широко признаваемая бережливость магнатов. Отказ от такси в пользу метро, дешевые часы, зарплаты ниже, чем у рабочих, - все это лишь показной аскетизм, якобы помогающий сохранить капитал. Кроме того, по налоговым соображениям высокие зарплаты менее выгодны, чем дивиденды. Так обстоит дело в Гонконге. Реальные ежегодные доходы крестных отцов исчисляются сотнями миллионов долларов. Все без исключения здешние магнаты - завсегдатаи казино по всему миру.

В личном плане они патриархальны, мстительны, требуют послушания от родственников. Лояльность последних обеспечивается перспективами получения наследства в будущем, но в настоящем их деньгами сильно не балуют. Каких-либо жестких правил в порядке наследования не существует, хотя здесь у мужчин есть очевидный приоритет.

В целом культура семейного бизнеса в Юго-Восточной Азии чопорна, что нередко служит причиной личных несчастий, однако практически никогда не вызывает противодействия. Жизнь магнатов заполнена исключительно работой, в перерывах они могут предаваться сексу, чаще всего распутному. Друзей в обычном понимании ни у кого из них нет.

Обязательная черта стандартного образа крестного отца в регионе секретность, что связано с культурными традициями китайцев, приходящих в ужас от любого общения со средствами массовой информации, а также с особенностями деятельности крестных отцов. Достаточно напомнить, что еще в XIX в. частные банки Ротшильда, Моргана и Варбурга даже не имели вывесок по причине активной инсайдерской деятельности. Вместе с тем магнаты ЮВА проявляют повышенный интерес тс таким журналам, как Forbes и Fortune, желая знать, что пишут непосредственно о них. И, наконец, все магнаты боятся, что или они сами, или их близкие могут быть похищены. Наиболее впечатляющая статистика похищений на Филиппинах: свыше 100 случаев в год (с. 61).

Крестные отцы региона воспринимают бизнес во многом как азартную игру. Немало магнатов умирало в почтенном возрасте на работе. Что делать, если не работать? Играть в гольф? Тогда зачем что-то менять? Вместе с тем они почти не имеют представления о жизни обычных людей.

В основе практически каждой империи крестных отцов находится концессия или лицензия, дающая им право на осуществление монопольной или олигопольной деятельности. Картель магнатов может также получить право на процветание в результате созданных правительством структурных деформаций и мер подавления конкуренции. Любой начинающий магнат занят поиском подобных неконкурентных мощных денежных потоков. Их источник, как правило, очень прост.

Так, шесть самых богатых людей Гонконга и Малайзии черпают деньги с помощью игорных монополий. В 1961 г. такую монополию в Макао получил Стэнли Хо (Stanley Но). В 1986 г. он сумел продлить монопольные права еще на 15 лет. Ананда Кришнан (Ananda Krishnan), после отъезда в Гонконг Роберта Куока (Robert Kuok) самый богатый человек Малайзии, считается владельцем недвижимости, средств телекоммуникаций и массовой информации. Он построил самые высокие в мире здания - башни-близнецы в Куала-Лумпуре (Petronas Twin Towers). В то же время в течение почти 20 лет основной ноток средств этот господин получал от монопольных прав на организацию игр на бегах в Малайзии. Есть и другие примеры, в частности лицензии на импорт продовольствия. Их выдавали для борьбы со спекуляцией на местных рынках. Таким образом, специально об интересах крестных отцов никто не думал. Впоследствии для получившего ее магната лицензия становилась источником постоянного притока огромных средств. Особенно благоприятная ситуация для магнатов сложилась при Маркосе на Филиппинах и Сухарто в Индонезии.

В конце 1990-х годов благодаря отсутствию тарифного и валютного регулирования международной торговли Гонконг и Сингапур считались лучшими странами в мире с точки зрения экономической свободы. Вместе с тем первый в течение долгого времени представлял собой крутой "замес" разного рода картелей. Исторически они появились здесь в колониальные времена. Под влиянием британской администрации особенно высокой концентрация капитала стала на рынке недвижимости. В 1991 1994 гг. только 10 застройщиков (как сейчас принято говорить, девелоперов) обеспечили строительство V3/4 всех новых жилых домов. На долю четырех из них приходилось 55% нового жилищного строительства. Его прибыльность, включая доходы: от землепользования, достигала 77-364% (с. 68).

В Гонконге нет законов о конкуренции, и его крестные отцы, как правило китайцы, британцы и др., активно этим пользуются, извлекая немыслимые доходы. Контейнерный терминал в порту Гонконга является самым дорогим в мире. Фактически .что рента, собираемая местными магнатами.

Вся система получения лицензий и других инструментов обеспечения монополии или олигополии была бы неполной без масштабной коррупции и взяточничества. Однако здесь есть своя региональная специфика: важно наличие устойчивых связен с высшими руководителями, подкрепленных родственными отношениями.

Представляет интерес система взаимодействия крестных отцов. Они конкурируют между собой за получение доступа к политической элите, по могут сотрудничать при реализации планов совместного бизнеса. При этом каждый руководствуется собственными интересами. В результате их взаимодействие вряд ли можно назвать сотрудничеством, скорее вынужденные партнеры уживаются, как волки в стае.

Бизнес магнатов обычно характеризуется вертикальной интеграцией. Так, в 1950-е годы Генри Фок (Henry Fok), получивший монопольные права на импорт китайского песка в Гонконг, чуть позже приобрел баржи для его транспортировки, а также складские мощности для его хранения. Кроме того, вертикальная интеграция предоставляет магнатам свободу действий при составлении отчета о прибылях и убытках на разных стадиях бизнес-процесса. Вместе с тем каждый магнат обрастает конгломератами, охватывающими 300-400 частных компаний в разных отраслях. Принцип контроля один - захват любого нового бизнеса.

"Если кто-то говорит вам, что он разбогател в результате тяжелой работы, спросите его, чьей именно". Эти слова американского юмориста, журналиста и писателя Дона Маркиза (Don Marquis) вполне подходят для описания деятельности крестных отцов ЮВА. По общему признанию, они работают так много, что простым смертным и не снилось. Но это мало напоминает работу обычного руководителя. Магнаты поддерживают и укрепляют своп связи, причем практически единообразно. Например, все они без исключения играют в гольф. Рабочий день у них действительно длинный, но заполнен он главным образом светским общением.Так, обычный день самого богатого магната ЮВА Ли Кашиша (Li Ka-shing) начинается около 6 часов утра. Примерно к 7 часам он приезжает и собственным гольф-клуб и играет там с кем-нибудь из нужных людей, в крайнем случае с одним из своих высших менеджеров. Часам к 10-ти он едет в офис и читает прессу, прежде всего статьи о самом себе. Он говорит по-английски, но все материалы, которые могут его заинтересовать, переводятся на китайский до его приезда. В полдвенадцатого массаж; в 13 часов - бизнес-ленч. Затем пару часов Ли проводит в офисе и в 16 часов отбывает домой. В 17 часов - еще один массаж и в 18:30 игра в карты с партнерами по бизнесу. Затем деловой обед и в 22 часа - отход ко сну. На следующий день все повторяется.

Таким образом, рабочий день крестного отца длится 16 часов. Понятно, что реальной работой занимаются менеджеры. Как правило, их много, по главный - всегда один. Его еще называют "главный раб". К нему обращается магнат, когда ему нужно что-нибудь сделать. Отношения между ними напоминают общение Дона Корлеоне (героя книги М. Пыозо "Крестный отец") со своими громилами. За свою службу и повиновение "главный раб" получает примерно 15 млн. долл. в год. Спать он ложится не раньше 2 часов ночи, а в офисе должен быть задолго до приезда босса. Считается, что деньги не главная его мотивация. Он счастлив приближенностью к боссу и власти.

Более серьезными делами занимаются близкие боссу иностранцы. Такая практика сложилась с колониальных времен. Современные магнаты доверяют им так же, как и соотечественникам. Они, как правило, управляют акционерным капиталом, работают на фондовом рынке. В целом магнаты - большие мастера "дергать за ниточки" и таким: образом контролировать свое фактически марионеточное окружение, даже несмотря на то что оно состоит из высокооплачиваемых представителей международного бизнеса.

Большинство работников лишены каких-либо привилегий и из-за неразвитости профсоюзов имеют низкие доходы. В силу наличия монополии босс не заинтересован в найме лучших специалистов, поэтому его приоритетом неизменно является минимизация затрат, в частности зарплат.

Впервые предприниматели ЮВА получили доступ к рынку капиталов после заката колониальной эры. Это было обусловлено изменен нем кредитной политики банков, получением магнатами лицензий на открытие собственных банков, ставших, по сути, чем-то вроде обычной копилки, правда наполненной чужими деньгами, а также развитием регионального финансового рынка (с. 94).

Финансовая революция в регионе связана с деятельностью банка Hongkong and Shanghai Banking Corporation (HSBC). В 1949 г. после победы коммунистов в гражданской войне в Китае банк перебазировался из Шанхая в Гонконг. Пи один из акционеров не мог владеть более чем 1% акций. Во многом это обстоятельство подтолкнуло банк к взаимодействию с крестными отцами региона, поскольку бел участия последних банковскому менеджменту было все сложнее скрывать свои доходы. До середины 1990-х годов банк фактически играл роль центрального банка. При его активном участии был обеспечен порядок при передаче, оказавшейся весьма выгодной, экономического контроля над британскими компаниями в пользу китайских. Банк стал своеобразной катапультой, выводящей на недосягаемую орбиту магнатов китайского происхождения.

Непосредственно перед кризисом 1997 г. па долю кредитов приходилось от половины до 4/5 всех банковских активов ЮВЛ (в США У.) (с. 107). Возникновение такой структуры активов определялось среднегодовым приростом банковских депозитов более чем на 20% в течение 10 лет до кризиса благодаря росту сбережений домашних хозяйств. В 1986 - 1996 гг. объемы банковского кредитования в Таиланде, Малайзии, Индонезии и Филиппинах выросли в шесть раз. Как известно, упрощенный доступ к банковскому кредитованию провоцирует возникновение острых экономических проблем. В контексте Юго-Восточной Азии чрезмерные масштабы кредитования способствовали злоупотреблениям со стороны региональных магнатов.

Политическое покровительство по отношению к крестным отцам региона может быть как активным, так и реактивным, то есть выступать реакцией на какие-то события. В первом случае речь идет о простом предоставлении магнатам выгодных заказов и льгот; во втором - о вмешательстве политикой в ход дел, что непосредственно поддерживает взаимодействие политических и экономических элит. Другими словами, при возникновении реальной угрозы благополучию конкретного магната власть вступается за него под предлогом обеспечения экономической стабильности (с. 116). Пользуясь такой поддержкой, региональные магнаты достигли больших успехов в захвате наиболее прибыльных сфер бизнеса, превращении публичных компании в частные и других незаконных операциях.

Азиатский финансовый кризис был предопределен действием четырех сильных макроэкономических тенденций. Первая сводилась к попыткам копировать путь развития Гонконга и Сингапура с целью получения бесспорных выгод: экспортно-ориентированная индустриализация, рост иностранных инвестиций и, как следствие, увеличение экспорта. Вторая связана с бурным ростом населения, третья - с ростом сбережений. Так, сбережения домашних хозяйств достигают 30% ВВП в Гонконге и Индонезии и 45% - в Сингапуре (с. 126). И, наконец, в докризисный период регион обладал психологическими преимуществами быстро растущей, развивающейся экономики на фоне высокого уровня доверия населения к политической элите.

При этом во всех странах ЮВЛ крепло убеждение, что экономический рост базируется на прочных основаниях. В то же время в регионе отсутствовали крупные устойчивые компании, накапливались острые социально-экономические противоречия. Уже с середины 1990-х годов жадность магнатов, коррупция и излишества стали очевидно чрезмерными, в большинстве компаний торговля активами заменила производительный бизнес, многие финансовые учреждения начали испытывать трудности.

Проводимые в тот период аналитические исследования экономики региона не отличались высокой эффективностью. Всемирный банк и МВФ готовили отчеты, напоминавшие победные реляции. Единственным исключением стала работа Алвина Янга (Alwyn Young) из Массачусетского технологического института. В популярном изложении она была опубликована в 1994 г. Ее суть сводилась к тому, что азиатское чудо - это миф. Рост капиталевложений и рабочей силы не сопровождался соответствующим увеличением производительности. При этом она росла медленнее, чем в США, экономики которых является намного более зрелой. Посткризисные исследования показали, что на самом деле производительность была несколько выше, но вывод о неустойчивости экономического роста остался неизменным.

При изучении причин азиатского кризиса большинство аналитиков сконцентрировались на анализе негативного влияния изменении курсов иностранных валют, потоков краткосрочного капитала и иностранных займов местных фирм на региональные валюты. Это, безусловно, правильно. Вместе с тем сегодня уже ясно, что азиатский финансовый кризис был не просто следствием краткосрочной разбалансированности экономики. Некоторые специалисты утверждают, что при более взвешенной макроэкономической политике и без вмешательства международных организаций кризиса вообще удалось бы избежать. Возможно, в этом случае он был бы отсрочен, но не предотвращен. К кризису привело действие прежде всего внутренних факторов - политическое манипулирование в экономике, коррумпированность банковской системы, картелизация и ограничения на свободную предпринимательскую деятельность.

Беспрецедентный рост инвестиций в экономику региона перед кризисом обеспечивался главным образом за счет внутренних источников. Иностранные вложения стали поступать лишь незадолго до него и в ограниченном объеме. При этом они носили преимущественно краткосрочный характер. Приток средств из-за рубежа на региональный фондовый рынок и значительные колебания курсов иностранных валют к доллару окончательно сформировали предкризисные условия.

Азиатский финансовый кризис, во-первых, способствовал отбраковке части крестных отцов региона, во-вторых, в значительной мере изменил систему регулирования экономики. В результате на региональном рынке услуг конкуренция несколько возросла, но существенных политико-экономических и структурных изменений в целом не произошло. Наиболее ловкие и умные из крестных отцов сумели упрочить свои позиции. Кроме того, появился ряд новых магнатов. Канувшие в Лету прежние магнаты были в основном представителями Малайзии и Индонезии, которые сумели высоко подняться в качестве друзей по учебе пли приближенных родственников влиятельных особ.

С макроэкономической точки зрения восстановление хозяйства Юго-Восточной Азии связано с развитием экспорта и бумом в экономике Китая, начавшимися в 2003 г. В литературе недооценивается роль положительного влияния экспорта на преодоление кризисных последствий в регионе. Вместе с тем рост экспорта во многом обусловлен сознательной политикой 'ГНК в отношении организации экспортного производства за пределами Китая, в частности во Вьетнаме и на Филиппинах. В 1997 2006 гг. доля экспорта в ВВП региона выросла с 45 до 65%. Для его поддержки правительства стран Юго-Восточной Азии обеспечили скупку поступающей иностранной валюты, возобновили фиксацию национальных валют к курсу доллара и продолжаю) наращивать золотовалютные резервы.

Крестные отцы региона сумели воспользоваться плодами экспортной экспансии, предоставляя услуги контролируемых ими секторов экономики, в частности поставляя газ из Малайзии, каучук из Таиланда, древесину из Индонезии. Важным аспектом их деятельности стало использование возможностей китайского бума для расширения операций на рынке недвижимости, развития индустрии азартных игр.

Казино в Китае запрещены, но гражданам разрешается путешествовать. В результате никто не жалуется на отсутствие посетителей в комплексе казино Genthig Highlands рядом с Куала-Лумпуром. Наибольшие выгоды при этом достались Макао, ставшего с 1999 г. специальным административным районом Китая. Притягательность этого центра связана с возможностями не только игры без ограничений, но и отмывания неправедных доходов (с. 176 - 177).

Кто же заплатил за кризис 1997 г., если крестные отцы почти не пострадали? Несмотря на экономический подъем, в начале 2007 г. население Юго-Восточной Азии жило хуже, чем в 1995 г. Причина - политика соответствующих правительств. Так, в Сингапуре самые богатые получили налоговые послабления, в то время как заметно возросли косвенные налоги. Налог на добавленную стоимость повысился на 5-7%. Похожая ситуация сложилась и в других странах региона. Основное различие между Гонконгом и Сингапуром с точки зрения последствий кризиса обусловлено тем, что в Гонконге сохранились валютные ограничения. Это означает, что дефляционное давление здесь было полностью возложено на фондовый рынок и рынок недвижимости. В результате стоимость домовладений достигла уровня 1997 г. только к концу 2006 г. (с. 187).

Уровень бедности в странах ЮВА либо остался прежним, либо, как в Индонезии, существенно возрос. В 2006 г. доходы 52% населения этой страны составляли менее двух долл. в день. На Филиппинах этот показатель был равен 47, в Таиланде - 32%. Для сравнения: соответствующий показатель в Аргентине составлял 14, а в Бразилии - 22%.

Примечательно, что в регионе происходит огромное количество политических убийств. На Филиппинах с 2001 по 2006 г., по данным местной полиции, было совершено НО таких убийств. За 20 лет правления Маркоса бесследно исчезли 3 тыс. человек (с. 181).

Модель развития Юго-Восточной Азии отличается от соответствующей модели Северо-Восточной Азии по трем аспектам. Во-первых, Япония, Южная Корея и Тайвань провели земельную реформу, и население получило право собственности на землю. В результате у каждого появились возможности формирования своего капитала и повышения личного благосостояния. В Юго-Восточной Азии политическая элита сумела избежать этих реформ. Показатель социального неравенства - коэффициент Джини - в Японии, Южной Корее и Тайване равен соответственно 0,25, 0,32 и 0,24. В Индонезии он составляет 0,34, а в Гонконге и Сингапуре - 0,5.

Во-вторых, у северных соседей поддержка государством корпораций, кстати тоже построенных по семейному принципу, не привела к появлению экономических элит по типу крестных отцов ЮВА, поскольку не имела рентного характера и распространялась не только на сферу услуг. Чаще она оказывалась предприятиям обрабатывающей промышленности и состоявшемуся бизнесу. Кроме того, господдержка не разрушала конкуренции.

В-третьих, в политической сфере получили распространение демократические подходы, заимствованные у развитых стран Европы. Так, в своем законодательстве Япония использовала немало положений конституции Германии. Несмотря на периоды военной диктатуры, Южная Корея и Тайвань сумели встать на путь демократических преобразований.

Пока сложно сказать, как долго Юго-Восточная Азия сможет противостоять силе экономической логики. Регион стал примером не слишком удачного варианта развития, однако рано или поздно с крестными отцами придется распрощаться.