Тупик борьбы интеграций в Европе

«Постсоветский» проект Евросоюза

О «Восточном партнерстве»

«Восточное партнерство» (ВП) — составная часть Европейской политики соседства (ЕПС), разработанной Еврокомиссией в 2002-2003 гг. и охватившей 16 стран: 6 постсоветских государств (Азербайджан, Армения, Грузия, Молдавия, Украина, Белоруссия) и 10 средиземноморских (Алжир, Египет, Израиль, Иордания, Ливан, Ливия, Марокко, Палестинская автономия, Сирия, Тунис). Главными официальными целями ЕПС провозглашены: а) содействие стабильности, безопасности и процветанию Евросоюза и его восточных и южных соседей; 6) стремление избежать появления новых разграничительных линий между расширенным ЕС и соседними странами. ЕПС базируется на «европейских ценностях» и принципах рыночной экономики, свободного обмена товарами, услугами и факторами производства, устойчивого экономического роста и борьбы с бедностью.

«Привилегированные отношения» в рамках ЕПС не предусматривают возможное членство в Евросоюзе, ограничиваясь форматом «ассоциации». Но этот формат предполагает более тесные отношения, чем действовавшие с восточными соседями соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС).

Для проведения такой политики был введен единый Европейский инструмент соседства и партнерства — ЕИСП. Он основан на семилетнем финансовом плане. На 2007-2013 гг. было ассигновано в общей сложности 11,2 млрд евро. В 2014 г. его заменил Инструмент европейского соседства (ИЕС) без особых корректировок. В дополнение к ЕИСП был учрежден Инвестиционный фонд соседства (ИФС) для предоставления гарантий по займам и кредитам, выделяемым этим странам международными финансовыми институтами. Кроме того, появились новые виды технической помощи ЕС.

Институционализация «Восточного партнерства» началась по инициативе Польши и Швеции и была закреплена Декларацией об учреждении ВП на специальном саммите в Праге в 2009 г. По сути, речь идет о расширении пространства действия европейских ценностей и законов путем принятия странами-партнерами законодательных норм и правил Евросоюза в различных сферах, которые определены в так называемых «тематических платформах»: демократии, эффективности управления и внутриполитической стабильности; экономической интеграции и сближения политики в отдельных секторах хозяйства; энергетической безопасности; контактов между людьми.

Основным договорным форматом избраны Соглашения об ассоциации (CA). Как записано в документах ЕС, целями CA выступают политическая ассоциация и экономическая интеграция между Евросоюзом и страной-партнером. Основную часть Соглашений составляют положения, нацеленные на образование «глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли» — ГВЗСТ (Deep and Comprehensive Free Trade Area, DCFTA). По оценкам Брюсселя, если обычная зона свободной торговли (ЗСТ) предполагает лишь отмену ограничений в торговле между странами, то ГВЗСТ требует привести законодательство страны — не члена ЕС в полное соответствие с законодательными нормами ЕС в области внешнеторгового регулирования, инвестиционного законодательства, антимонопольного регулирования и др. Эта страна должна учитывать и возможные изменения законодательства ЕС. Переговоры о ГВЗСТ ЕС может вести только с членами ВТО, что исключило Азербайджан (с Белоруссией диалог по CA в целом был заморожен).

Переговоры с Арменией были завершены в 2013 г., но в сентябре 2013 г. Ереван отказался одобрить Соглашение. С Азербайджаном они продолжаются с 2010 г. без экономической составляющей. После одобрения Тбилиси и Кишиневом CA на саммите ВП в Вильнюсе в ноябре 2013 г. Соглашения об ассоциации с ЕС были подписаны 27 июня 2014 г. К Грузии и Молдавии присоединилась Украина (политическая часть Соглашения была подписана Киевом 21 марта 2014 г., а вместе с экономической — 27 июня).

Финансовые инструменты и обязательства ЕС

Руководство Евросоюза твердо намерено продолжать программу ВП в новых условиях. Это намерение отражено в семилетнем финансовом цикле на 2014-2020 гг. На ЕПС выделяется 15,5 млрд евро, что несколько больше ассигнований предыдущего периода. Из них около 1 млрд предназначено на приграничное сотрудничество, ограниченное зоной ВП. Однако в 2007-2013 гг. страны ВП получили лишь около 30% средств для ЕПС. Такой разрыв сохранится и в будущем: на ВП выделено около 5 млрд евро.

Помимо этих ассигнований по каналам ИЕС, был активно подключен ИФС, через который увеличен вклад Европейского инвестиционного банка (ЕИБ), Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) и других финансовых институтов. Из собственных средств ИФС на ЕПС в 2008-2012 гг. (около 600 млн евро) почти 60% получили южные соседи.

Евросоюз несет значительные глобальные финансовые обязательства, которые он намерен соблюдать и далее. Он остается лидером среди доноров различных программ содействия зарубежным государствам. В 2012 г. общий объем выделенных средств ЕС и его стран-членов на эти цели составил 55 млрд евро (0,43% валового национального дохода).

Но главное: ЕС запланировал высокий уровень расходов на собственное развитие в соответствии с принятыми стратегиями до 2020 г. В текущих ценах бюджет Евросоюза на 2014-2020 гг. несколько превышает 1 трлн евро. По сравнению с бюджетами на 2007-2013 гг. на ближайшие семь лет возрастают ассигнования на собственное обустройство. С учетом конфликтной ситуации в зоне ВП неудивительно, что европейские политики и эксперты преимущественно делают упор на повышение отдачи от вкладываемых в «партнерство» средств и более широкое участие международных финансовых структур в содействии преобразованиям в Грузии, Молдавии и особенно на Украине.

Глубокая и всеобъемлющая зона свободной торговли

Сами Соглашения об ассоциации не предусматривают создание ГВЗСТ с момента подписания. Речь идет об «обеспечении условий» для этого. Причем проект ГВЗСТ не предназначен для средиземноморских соседей.

Отметим, что работы, посвященные математическому моделированию и статистическим расчетам вероятных издержек и приобретений при создании такой зоны, как правило, ограничиваются расчетами эффектов обнуления импортных пошлин и носят разовый (one-off) характер. Но именно долгосрочные прогнозы позволяли практически всем экономическим экспертам говорить о преимуществах ГВЗСТ, в отличие от кратко- или среднесрочных. Для Украины, например, в отдаленном будущем планировался ежегодный рост ВВП более чем на 5%. На этот самый оптимистический прогноз до сих пор предпочитают ссылаться в Брюсселе, сознательно замалчивая, что соответствующие расчеты были проведены еще до запуска ВП в иной ситуации и на Украине, и в ЕС. По оценкам многих исследователей, дивиденды ЕС будут незначительными и существенно меньше, чем для партнеров по ВП, что должно обосновать привлекательность экономической интеграции для них.

Что касается ближайшего времени, то большинство расчетов указывало на то, что населению «придется пострадать». На это ориентировались и официальные авторы «Восточного партнерства».

Беспрецедентно жесткие положения ГВЗСТ не соответствуют логике европейской интеграции, диктуя проведение глубоких реформ по образцу ЕС в странах-партнерах без четкой перспективы членства в объединении и учета особенностей экономического развития самих стран ВП, требующих постепенной трансформации системы хозяйства, а не его радикальной ломки на принципах Евросоюза. Они очевидно избыточны с точки зрения дальнейшего углубления экономического сотрудничества ЕС и стран ВП, которое могло бы успешно развиваться на принципах ВТО и классической ЗСТ. Они также очень обременительны (и в финансовом, и в институциональном отношении) для государств — участников ВП, причем выгоды от предлагаемого формата ГВЗСТ отнюдь не гарантированы.

Императивы экономического сотрудничества в Большой Европе

Недостаточная проработанность экономических сценариев в рамках проекта «Восточного партнерства» свидетельствует о том, что он носит преимущественно политический характер. Фактически этот проект привел, по оценкам одних экспертов, к возникновению острейшего кризиса на Украине или, по мнению других, оказал на него существенное воздействие. В любом случае искрой «украинского пожара» послужил отказ Киева подписывать документы на саммите ВП в Вильнюсе. По «околокритическому» сценарию развивается ситуация и в Молдавии.

Таким образом, целесообразно не отделять политику от экономики, а, наоборот, в первую очередь учитывать экономические реалии и тщательно прорабатывать вопросы при различных крупных начинаниях. Это, естественно, касается должного анализа издержек и приобретений от взаимодеиствия с весомыми внешними игроками и относится не только к авторам «Восточного партнерства».

Рациональный выбор Украины в пользу одной из двух интеграций — европейской или евразийской, по меньшей мере, крайне проблематичен, в том числе из-за почти равновеликой экономической ориентации (зависимости) на Россию и в целом Таможенный союз (ТС), с одной стороны, и на Евросоюз — с другой. Вместе с тем, по сути, к настоящему времени практически все ранее проведенные немногочисленные расчеты издержек и приобретений стран — участниц «Восточного партнерства», особенно Украины, при создании ГВЗСТ из-за развития ситуации по ярко выраженному конфликтному сценарию утратили актуальность и экономическую достоверность (релевантность для практики).

Важно, что все предшествующие оценки экономических эффектов CA для стран — участниц ВП не учитывали должным образом ускоренный процесс евразийской экономической интеграции, перспективу формирования Евразийского экономического союза (ЕАЭС) к 2015 г., функционирование постсоветского Единого экономического пространства (ЕЭП) в основном без изъятий и ограничений, создание полноценной многосторонней зоны свободной торговли СНГ. Это означает существенное расширение экономических возможностей для всех активно вовлеченных в данный процесс стран Содружества и, наоборот, их сужение для государств с ограниченным участием и тем более не участвующих в нем.

Экономические последствия длительного сохранения острой ситуации на Украине многие сегодня явно недооценивают. Помимо прямых и срочных финансовых потребностей и быстрого роста потерь Украины из-за вероятного падения уровня торгово-экономического сотрудничества с Россией и Таможенным союзом, есть риск снижения всего объема экономических отношений между двумя основными составляющими Большой Европы — ТС—СНГ и ЕС.

Углубление кризиса на Украине, вводимые санкции оказывают дополнительное понижательное давление на динамику российского ВВП, который, по оценке МВФ на конец апреля 2014 г., практически не вырастет в текущем году (темп прироста составит лишь 0,2%, хотя еще в начале апреля эксперты Фонда предполагали увеличение на 1,3%). Но очевидное замедление российской экономики означает также существенное ослабление внутреннего инвестиционного и потребительского спроса, что может заметно снизить дивиденды для европейского бизнеса в России.

По мнению МВФ, эти факторы могут сказаться на экономике европейских стран. Если оставить в стороне возможные перебои с поставками российского газа через Украину (очень чувствительные для Болгарии, Чехии, Словакии, Греции, Австрии, Венгрии, большинства балканских государств — не членов ЕС), то негативные последствия противостояния могут распространиться на европейские страны по торговым и финансовым каналам. В связи с этим эксперты МВФ относят к зоне риска Кипр, Австрию и Венгрию, которые имеют значительные банковские активы в России и на Украине (от 4 до 13% ВВП этих стран) и могут пострадать от падения потребительского доверия и ухудшения взаимоотношений с инвесторами (IMF, 2014. Р. 11).

В весеннем экономическом прогнозе Еврокомиссия отметила, что напряженность в отношениях с Россией повысила геополитические риски, влияние которых на прогноз будет зависеть от продолжительности и серьезности складывающейся ситуации. Дальнейшее замедление российской экономики не исключено, а в случае перебоев с поставками энергоносителей, сопровождающихся резким повышением цен, возможны значимые негативные последствия для многих стран ЕС (European Commission, 2014. P. 4, 25). Еврокомиссия особо отмечает существенные риски ухудшения прогноза в связи с торможением российской экономики, расширением санкций и сохранением конфликтной ситуации на Украине для Финляндии, Кипра, Болгарии, Черногории, отчасти Венгрии, Польши, Ирландии и государств Балтии.

Эти риски пока не учитывают последствия для ЕС в связи с необходимостью, причем неотложной, мобилизовать значительные финансовые средства для стабилизации финансовой и социально-экономической ситуации на Украине, предотвращения дефолта страны. Такое финансирование, помимо срочной помощи, потребуется в течение многих лет. При необходимых для восстановления дееспособности экономики и государства (с учетом минимальных потребностей развития) компенсациях, а также при неблагоприятном сценарии увеличения прямых и косвенных потерь (выпадающих доходов) из-за снижения уровня торгово-экономического сотрудничества с ТС и Россией объем финансирования может быть сопоставим с масштабом вливаний Евросоюза для купирования кризиса суверенной задолженности в государствах Южной Европы. Это уже прямой вызов будущему всего европейского проекта.

Финансово-экономические последствия кризиса на Украине

Потребности во внешнем финансировании

В сложившейся ситуации важно объективно и, по возможности, достоверно оценить критические и дополнительные потребности Украины во внешнем финансировании, включая прямые иностранные инвестиции (ПИИ), с расчетом на ближайшую и среднесрочную перспективу. В данной работе рассматриваются два варианта: а) обеспечение только критических потребностей в финансировании; б) критические потребности + развитие. Под последним понимаются компенсация хронической недоинвестированности страны, накопленной за 20 лет, а также обеспечение нормального процесса инвестирования в среднесрочной перспективе.

Оценка критически необходимого финансирования для Украины в ближайшие годы носит приблизительный характер из-за изменчивости ситуации в стране. Вместе с тем этот анализ базируется на данных платежного баланса, что дает возможность оценить ситуацию на основе объективных экономических показателей (табл. 1).

Таблица 1

Основные позиции платежного баланса Украины в 2013 г.

Источник: Национальный банк Украины.

Итоговое сальдо платежного баланса за 2013 г. составило -3,6 млрд долл. Отрицательное сальдо любого платежного баланса покрывается за счет золотовалютных резервов (ЗВР). Киев также покрывал его, используя резервы Национального банка Украины (НБУ), таявшие на глазах.

За период с начала января по конец апреля 2014 г. ЗВР уменьшились на 6,2 млрд долл. В последние два года и четыре месяца Украина лишилась 17,6 млрд долл. ЗВР, или 55% их объема на начало 2012 г. Ситуация резко ухудшилась на фоне развития внутреннего конфликта по критическому сценарию.

Для 2014 г. (и далее) целесообразно рассматривать два сценария: инерционный (умеренный) и негативный. Позитивный сценарий просто не просматривается. Инерционный сценарий учитывает уже свершившиеся события: девальвацию гривны, рост цен на газ и пр., но предполагает, что ситуация в дальнейшем нормализуется, в том числе в области сотрудничества России и Украины. Второй, негативный сценарий исходит из дальнейшего обострения российско-украинского конфликта.

Внешняя торговля товарами и услугами. Расчеты сальдо торгового баланса по двум сценариям на 2014 г. представлены на рисунке 1.

Сальдо движения инвестиционных доходов. На основе расчетов получена следующая оценка необходимых заимствований государственного сектора Украины в 2014 г. (рис. 2). Как можно видеть, его суммарные потребности в финансировании составят порядка 20 млрд долл.

Только часть этой суммы будет обслуживаться в 2014 г. При ставке около 12°о, по нашим оценкам, платежи составят порядка 1 млрд долл. Но надо иметь в виду, что государственный внешний долг — лишь верхушка айсберга. Общая сумма внешнего долга Украины на 1 января 2014 г. достигла 142,5 млрд долл. Для обслуживания такого долга, исходя из ставки около 8%¹, требуется 12 млрд долл. в расчете на год. Добавив к ним 1 млрд долл. для обслуживания государственных займов в 2014 г., получим 13 млрд долл. при инерционном сценарии.

Можно ожидать, что иностранные инвесторы в условиях текущей нестабильности на Украине откажутся от практики реинвестирования доходов в экономику страны (или присоединения процентов к сумме основного долга) и будут стремиться вывести все инвестиционные доходы за пределы страны. Это увеличит отрицательное сальдо движения инвестиционных доходов до 16 млрд долл. при неблагоприятном развитии ситуации (здесь и ниже — расчеты Центра интеграционных исследований ЕАБР).

Сальдо движения трудовых доходов и трансферты. Речь идет о доходах украинских трудовых мигрантов за границей, переводимых на Украину. Эта важная статья на протяжении многих лет помогала стабилизировать платежный баланс страны. На 60-70% это поступления от украинских граждан, работающих на территории России. В результате ухудшения отношений между нашими странами положительное сальдо по данной позиции при инерционном сценарии может уменьшиться до 8 млрд долл., а при неблагоприятном — до примерно 5 млрд долл.

Сальдо движения капитала. При инерционном (умеренном) сценарии в случае сравнительно быстрой нормализации ситуации ожидается чистый отток капитала в 2014 г. на уровне 6-10 млрд долл. (далее при расчетах используется среднее значение 8 млрд долл.). С учетом фактических трендов оттока капитала и размера активов, принадлежащих иностранному капиталу на Украине, при негативном сценарии годовой отток может составить порядка 22 млрд долл.

Прогноз критического (экстренного) финансирования для Украины на 2014 г. Соответствующие расчеты по двум сценариям представлены в таблице 2.

Таблица 2

Прогноз основных позиций платежного баланса Украины в 2014 г. (млрд долл.)

Источники: расчеты ВНИКИ, ВАВТ и Центра интеграционных исследований ЕАБР на основе данных Национального банка и Министерства финансов Украины.

В 2014 г. внешним кредиторам необходимо профинансировать разрыв платежного баланса Украины в размере 4,5-28 млрд долл. при полной потере ЗВР (по состоянию на конец апреля 2014 г.) в обоих сценариях, а при условии сохранения ЗВР на текущем уровне — 18,6-42 млрд долл. Как известно, МВФ уже открыл такое финансирование. Ожидаемый (заявленный) объем международной финансовой помощи Украине представлен в таблице 3.

Таблица 3

Ожидаемый (заявленный) объем финансовой помощи Украине от многосторонних финансовых институтов, ЕС и Японии (млрд долл.)

Источник: составлено по официальным данным соответствующих организаций и правительств.

Чтобы оценить необходимый объем привлечения средств (кредитов, инвестиций и т. п.) для обеспечения минимально устойчивого функционирования украинской экономики, был построен прогноз текущего счета платежного баланса Украины на 2015-2018 гг. в условиях инерционного сценария (табл. 4). Он предполагает ухудшение торгового сальдо, поскольку по мере стабилизации экономики и повышения ценовой конкурентоспособности в связи с изменением реального курса гривны импорт будет восстанавливаться. Одновременно сохранятся ограничения на внешних рынках, некоторые из них Украина утратит, а вследствие исчерпания эффекта девальвации конкурентоспособность экспортной продукции снизится. Ухудшение сальдо движения инвестиционных доходов обусловлено ожидаемым существенным ростом внешнего долга Украины в 2014-2015 гг. и высокой стоимостью заимствований для страны на международном рынке капитала. Потребность в привлечении средств за четыре года составит примерно 85 млрд долл., что многократно превосходит ожидаемый объем внешней финансовой помощи и текущие возможности мобилизации средств самой украинской экономикой.

Таблица 4

Прогноз основных позиций платежного баланса Украины в 2015-2018 гг. согласно инерционному сценарию (млрд долл.)

Источник: расчеты Центра интеграционных исследований ЕАБР.

Оценим объем финансовых ресурсов, необходимых для развития экономики Украины. Результаты анализа позволяют сделать следующий вывод: с 2005 г. объем инвестиций обеспечивал лишь половину требуемого, а накопленная за годы реформ недоинвестированность украинской экономики оценивается на уровне 300 млрд долл. Косвенно об этом свидетельствует динамика износа основных фондов, который за 12 лет вырос с 44 до 78%. Оценка приемлемого объема инвестиций на 2014-2018 гг. без учета недоинвестированности в предыдущий период составила 190 млрд долл. (рис. 3).

Снижение уровня торгово-экономических отношений Украины с Россией и Таможенным союзом: масштабы и последствия

Снижение уровня торгово-экономических отношений Украины с Россией и ТС может произойти и уже происходит под воздействием двух взаимосвязанных факторов: усиление политической напряженности и конфликтности в отношениях между двумя странами и подписание Украиной экономической части Соглашения об ассоциации с ЕС. Курс на приоритетное торгово-экономическое сотрудничестве со странами ЕС создает риски для значительного сегмента украинской экономики, ориентированного на торговлю с Россией и другими странами СНГ.

Наиболее сильно ухудшение торгово-экономических отношении с Россией может сказаться на конкретных предприятиях и целых секторах украинской экономики, особенно технологичных, ставших избыточными с учетом масштабов внутреннего рынка. Сложившаяся зависимость от российского рынка и рынков партнеров России по ТС критически значима для большого числа отраслей и секторов украинской экономики, прежде всего в машиностроении (вагоностроении, производстве «белой техники», двигателе- и тракторостроении и др.).

а) Оценка возможного сокращения экспортных поставок Украины в Россию и другие страны ТС

Сравнение экспорта в ТС и ЕС. Товарная структура экспорта Украины в ТС и в ЕС весьма диверсифицирована, но значительно различается. Во втором случае она имеет гораздо более выраженный сырьевой характер. В целом, по нашим оценкам, на сырьевые позиции в импорте ЕС из Украины приходится около 60%, а в импорте ТС - только 10%.

Роль России. Россия неизменно выступает крупнейшим контрагентом Украины в экспорте, значительно опережая любую другую страну. В 2013 г. на Россию пришлось 24% экспорта Украины, на Турцию, второго по значимости партнера, — только б, на Китай и Египет — по 4,3, на Польшу — 4%.

Возможности Украины заместить экспорт в ТС экспортом в другие страны. Рассчитанный по 13 крупнейшим товарным группам экспорта Украины в ТС потенциал компенсации данных поставок другими рынками составляет 15%. Поскольку вес этих групп в общем экспорте Украины в ТС превышает 75%, полученный показатель можно применить для всего экспорта. Тогда из 19,2 млрд долл. экспорта в ТС в 2013 г. Украина способна переориентировать на другие направления товары на сумму 2,9 млрд долл., соответственно товары на сумму 16,3 млрд долл., или 25,7% общего экспорта страны в 2013 г., на других рынках реализовать невозможно. Из этой величины критически важные для стран ТС поставки, от которых трудно быстро отказаться, составляют 1-2 млрд долл. и представлены преимущественно ма-шинно-технической продукцией, используемой предприятиями ВПК. Таким образом, исходя из условий 2013 г., максимально возможный объем выпадающей экспортной выручки для Украины при резком ухудшении взаимодействия с ТС равен 14,3 — 15,3 млрд долл. в год.

б) Оценка масштабов и возможных тенденций инвестиционной и производственной деятельности российских компаний на Украине

По данным Мониторинга взаимных инвестиций в странах СНГ (МВИ), проводимого Центром интеграционных исследований ЕАБР в партнерстве с ИМЭМО РАН, накопленные прямые иностранные инвестиции стран СНГ и Грузии в экономике Украины на начало 2013 г. (акционерный капитал и расширение активов) составляли 17 млрд долл., из них 16,7 млрд долл. приходилось на российские ПИИ. Почти 60% последних на Украине связано с отраслями сферы услуг (прежде всего телекоммуникационной и финансовой). Анализ в рамках МВИ показывает, что ряд российских компаний уже в 2011-2013 гг. не осуществляли дополнительные инвестиции в расширение своих украинских активов. Внеоборотные активы уменьшались на фоне стагнации или сокращения профильного внутреннего рынка, слабой товарной конъюнктуры на внешних рынках. Ассоциация с ЕС, предполагающая достаточно быстрый переход на технические стандарты и нормы Евросоюза, будет существенно сдерживать приток ПИИ российских компаний (а также компаний Казахстана и Белоруссии) в секторы украинской экономики, участвующие в технологической кооперации и технологическом сотрудничестве.

В машиностроении риски ухудшения отлаженных десятилетиями связей по глубокой кооперации проявились в авиа- (самолето-, вертолето- и ракетостроении) и судостроении, что фактически создало угрозу не только для обновления, но и для существования практически всех высокотехнологичных секторов украинского машиностроения, в частности двигателестроения², его тесных производственных, инвестиционных и инновационно-конструкторских связей с Россией и ТС. Инвестиционная активность российских компаний, готовых прийти в украинские секторы обрабатывающей промышленности, особенно с высокой долей добавленной стоимости (в том числе машиностроение), будет заморожена, пока не прояснится степень влияния нового режима экономических связей Украины с ЕС на текущую конкурентоспособность конкретных предприятий и секторов украинской экономики.

В относительно спокойном для Украины и российско-украинских отношений 2012 г. накопленные российские ПИИ увеличились примерно на 2 млрд долл. Эту сумму можно принять в качестве оценки упущенной выгоды для Украины (в плане ежегодного увеличения прямых инвестиций из России) из-за ухудшения двухсторонних отношений.

в) Последствия для сотрудничества в энергетической сфере и грузового транзита через Украину

При сделанных допущениях по уровню цен на поставляемый российский газ и их изменению в период до 2018 г., а также по объемам поставок увеличение прогнозной стоимости экспорта газа по отношению к 2013 г. в 2014 г. составит 2,3 млрд долл., в 2015 г. — 3,7 млрд, в 2016 г. — 2,4 млрд, в 2017 г. — 2,3 млрд, в 2018 г. — 2,2 млрд долл. Оценку максимального сокращения нетто-доходов Украины по транспортным услугам в торговле с Россией (включая полное прекращение трубопроводного транзита газа и транзита российских грузов по территории Украины) можно принять равной сальдо по этим услугам за 2013 г. — 3,7 млрд долл. с последующим увеличением до 4,2 млрд в 2014 г., 4,3 млрд в 2015 г., 4,4 млрд в 2016 г., 4,5 млрд в 2017 г. и 4,6 млрд долл. в 2018 г.

г) Ограничения по линии трудовых ресурсов, трудовой миграции и соответствующее сокращение денежных переводов

На основе информации Федеральной миграционной службы России (ФМС) можно оценить объем вывоза денежных средств из России на Украину по каналам трудовой миграции. Предположительно, часть заработка, направляемая домой, составляет в среднем 700-800 долл. в месяц, средний период нахождения в России — около 6 месяцев, а число украинцев в течение года — 2,6-2,8 млн (как отмечает ФМС, среди находящихся на российской территории украинских граждан растет число пенсионеров, детей и студентов). Суммарный объем перевода (по всем каналам) средств на Украину, по нашим оценкам, находится в диапазоне 11-13 млрд долл., или примерно 7% ее ВВП (175,5 млрд долл. в 2013 г.).

В середине 2013 г. среди граждан Украины, по оценке ФМС, кандидатами для занесения в «черный» список из-за нарушения правил пребывания в РФ были свыше 700 тыс. человек. С учетом этой цифры и числа фактически занятых в России трудовых мигрантов из Украины на середину 2013 г. (немногим более 1,1 млн человек) заработки украинских граждан в России и вывоз денежных средств на Украину могут сократиться примерно на 60%. Тогда в случае дальнейшего роста напряженности в российско-украинских отношениях вероятна потеря как минимум 7-8 млрд долл. (4-5% ВВП Украины).

д) Снижение интенсивности поездок российских граждан на Украину с соответствующим сокращением их расходов на территории страны

Потенциальное снижение по сравнению с 2013 г. поездок российских граждан на Украину и их расходов там вследствие обострения российско-украинских отношений и ситуации в стране, реально существующих рисков пребывания на Украине экспертно можно оценить на уровне 30-35%, а с учетом выхода Крыма из состава Украины падение составит 55-60%. В стоимостном выражении потери Украины по данной статье можно оценить на уровне 1,5-1,6 млрд долл., но скорее всего они будут больше из-за сокращения среднего срока пребывания и соответственно расходов на одну поездку.

е) Шоковый сценарий для российско-украинских отношений: оценка вероятных потерь для Украины

Высока вероятность реализации существующих рисков для российско-украинских отношений и отношений ТС с Украиной. Ущерб, понимаемый как сокращение доходов Украины по различным статьям экономического сотрудничества с Россией и ТС, может быть значительным. (Мы не анализируем 2014 г., поскольку основные риски для этого года учтены ранее при рассмотрении сценариев формирования платежного баланса Украины в 2014 г.)

Годовая сумма под риском — величина возможных потерь Украины в случае реализации шокового сценария развития отношений с Россией и ТС — оценивается в 33 млрд долл., что практически вдвое превышает обещанный МВФ пакет помощи Украине на 2014-2015 гг. В период 2015-2018 гг. наиболее значим риск сокращения экспорта товаров в Россию и другие страны ТС (максимальные потери 14,3-15,3 млрд долл. в год). Далее следуют риски снижения поступлений по каналам трудовой миграции (потери 7-8 млрд долл. в год), полного отказа России от трубопроводного транзита газа через Украину (3,9-4,2 млрд долл. в зависимости от года), сохранения повышенных цен на российский газ (доплата к уровню 2013 г. в размере 2,2-3,7 млрд долл. в зависимости от года), неполучения российских инвестиций (в объеме около 2 млрд долл. в год), резкого сокращения поездок граждан России на Украину и их расходов там (потери 1,5-1,6 млрд долл. в год), отказа российских компаний от существенной части взаимных перевозок с участием украинских операторов (примерные годовые потери 0,4 млрд долл.) (рис. 4).

В случае реализации шокового сценария период действия максимальных потерь для Украины, по нашим оценкам, составит примерно два года. Это обусловлено, с одной стороны, тем, что сам по себе шоковый сценарий, скорее всего, вообще заморозит двухсторонние контакты, и потребуется время на их восстановление. Кроме того, потери будут нарастать во времени, и реакция общества и политической элиты Украины на них может иметь отложенный характер. С другой стороны, при критическом для украинской экономики размере потерь по мере его осознания всеми слоями общества политики будут вынуждены искать пути выхода из кризиса, налаживать диалог с Россией.

При оценке общей величины потерь в случае реализации шокового сценария надо учитывать сумму полных годовых потерь в течение первых двух лет и как минимум половину ожидаемых потерь за последующий двухлетний период. Если рассматривать в этом контексте период 2015-2018 гг. (2015-2016 гг. — шоковый сценарий в полном объеме, 2017-2018 гг. — постепенный выход из него), то суммарная величина потерь для Украины достигнет 100 млрд долл.

ж) Ретроспективная оценка потенциала сотрудничества Украины со странами Таможенного союза и Единого экономического пространства

Анализ межотраслевых взаимосвязей показывает, что кооперационные связи между предприятиями стран ЕЭП и Украины сохранились практически во всех сегментах обрабатывающих производств. Особенно существенны они между Россией и Украиной в машиностроении. Более того, часть этих связей (в судо- и авиастроении, атомной промышленности) носит безальтернативный характер.

В результате заключения Украиной CA и ГВЗСТ с ЕС возможно постепенное сворачивание проектов предприятий стран ЕЭП в высокотехнологичных отраслях экономики Украины и увеличение инвестиционных вложений в проекты стран ЕЭП, связанные с преодолением зависимости от украинского импорта. Наиболее чувствительным может быть прекращение работ по совместному проектированию образцов новой техники. Минимальная оценка потерь украинской экономики при таком развитии событий составляет 1,5-2% ВВП.

Исследование, проведенное в 2013 г. под эгидой Центра интеграционных исследований ЕАБР, то есть накануне качественного ухудшения политической и экономической ситуации на Украине, показало, что кооперационные связи между Россией и Украиной в рамках машиностроительных производств в целом обеспечивают до 2,5% украинского ВВП, или 4,2 млрд долл. доходов (по минимальной оценке). Расчеты с учетом предположения о сохранении данного уровня кооперации в период до 2030 г. показывают, что при средних темпах роста украинского ВВП на 3 — 4% в год доля машиностроительных производств в его структуре может возрасти до 8,5%, а вклад российско-украинских связей в машиностроении — повыситься до 3,4% ВВП, или 12,7 млрд долл. в абсолютном выражении (в ценах 2013 г.).

Последствия ухудшения политической и экономической ситуации на Украине и российско-украинских отношений для экономики России

Резкое снижение уровня двухстороннего торгово-экономического сотрудничества с Украиной (вплоть до откровенно недружественных действий в отношении российских активов, компаний и банков) с высокой вероятностью создаст серьезные проблемы для России, станет еще одним существенным ограничителем для улучшения динамики социально-экономического развития нашей страны в период, когда в этой сфере и так наблюдаются негативные тенденции. Ниже приводится количественная и качественная оценка последствий и рисков для России по основным составляющим торгово-экономических отношений с Украиной: взаимная торговля, финансово-кредитные и имущественные отношения, трудовая миграция.

Оценка возможного сокращения российского экспорта на Украину при сохранении и усилении напряженности в двухсторонних отношениях. В географической структуре экспорта России Украина неизменно входит в число шести ведущих контрагентов, при этом в 2010 г. она занимала 4-ю позицию, в 2011 г. — 5-ю, в 2012 и 2013 гг. — 6-ю. Стоимостной объем экспорта на Украину, стабильно увеличивавшийся в 2000-2008 гг., существенно снизился в 2009 г. из-за кризиса, резко увеличился в 2010—2011 гг., достигнув абсолютного максимума 30,5 млрд долл., после чего сократился до 23,8 млрд долл. в 2013 г., что, тем не менее, значительно превосходит докризисный уровень. Доля Украины в экспорте России составляет 4,5-6%.

Товарная структура экспорта России на Украину более диверсифицированная, чем во все страны, вместе взятые, однако и в ней преобладают топливные товары: 59,2% в 2013 г. (в экспорте во все другие страны — 70,6%). Помимо топлива, в экспорте на Украину существенную долю занимают машины и оборудование (9,1% в 2013 г.), химические товары (7,9%), вещества и химические соединения (5,7%), транспортные средства (4%), черные металлы (3,7%) и готовое продовольствие (2,4%).

По 14 крупнейшим товарным группам нетопливного экспорта России на Украину можно компенсировать 48% поставок в эту страну. Удельный вес этих групп в нетопливном экспорте России на Украину в 2013 г. составил около 73%. Учитывая, что в оставшихся товарных группах преобладает продукция с невысокой конкурентоспособностью на внешних рынках, мы оцениваем потенциал компенсации нетопливного экспорта на Украину на уровне 40—45%. Компенсировать экспорт топлива на Украину можно полностью (на 100%).

Получается, что из 9,7 млрд долл. нетопливного экспорта на Украину (в 2013 г.) Россия способна переориентировать на другие направления товары на сумму 3,9-4,4 млрд долл. и может полностью направить на другие рынки топливные товары на сумму 14,1 млрд долл. Соответственно невозможно реализовать на других рынках товары на сумму 5,4-5,8 млрд долл., что составляет 22,5-24,5% общего экспорта России на Украину в 2013 г., или 1-1,1% общего экспорта России. Из расчетной величины потерь критически важные для Украины поставки, от которых трудно отказаться (прежде всего ядерное топливо, а также отдельные виды машинно-технической продукции), составляют до 1 млрд долл. Таким образом, исходя из состояния торгово-экономических связей в 2013 г., при ухудшении условий взаимной торговли с Украиной экспортная выручка для России может максимально сократиться на 4,5-5 млрд долл. в год.

Возможности компенсации импорта из Украины (за счет собственного производства или импорта из третьих стран). Итоговая картина замещения импорта из Украины в случае неблагоприятного развития российско-украинских отношений выглядит следующим образом:

• критический объем импорта на ближайшие три года составляет до 2 млрд долл. в год (комплектующие для ВПК и ряда стратегических машиностроительных производств);
• остальной импорт (13,8 млрд долл. в 2013 г.) замещается:
  • за счет собственного производства, «эффекта Крыма», снижения некритического потребления — объем замещения 4,3 млрд долл. (27% всего импорта из Украины в 2013 г.);
  • импортом из стран СНГ — объем замещения 1,9 млрд долл. (12%);
  • импортом из стран дальнего зарубежья — объем замещения 7,6 млрд долл. (48%);
• суммарные дополнительные затраты на транспорт, а также в связи с переходом на других поставщиков могут составить — при принятых допущениях — до 2,6 млрд долл. (величина дополнительных затрат приведена по максимальной оценке на первый год).

Оценка возможных потерь в финансово-кредитной и имущественной сферах. При оценке потерь в этих сферах учитывалась возможность отказа украинской стороны от уплаты задолженности перед Россией, наложения ограничений на использование депозитов российских юридических и физических лиц на Украине, изъятия российской собственности в стране. Максимальная сумма под риском, по нашим оценкам, составляет на июнь 2014 г. 45-50 млрд долл. (без учета коммерческой задолженности украинских юридических лиц перед российскими, но включая озвученные долги «Нафтогаза» перед «Газпромом»).

Оценка экономических последствий в связи с возможным сокращением числа и активности трудовых мигрантов из Украины. Если использовать «зеркальным» образом расчет объема переводов заработков украинских граждан на Родину, то оценка их расходов на территории России составит 13-14 млрд долл. в год, из которых в зону риска по причине нарушения украинскими гражданами правил пребывания в РФ попадает 8-8,5 млрд долл. На эту величину может сократиться внутренний конечный спрос в России при реализации в полном объеме более строгих правил в области трудовой миграции (немногим менее 1% всех расходов домашних хозяйств в РФ на конечное потребление). Суммарные расходы украинских граждан на территории РФ, к которым следует добавить расходы легальных работников, а также тех, кто приехал к родственникам, на учебу, лечение и т. д., по нашим оценкам, достигают 1,5% расходов российских домашних хозяйств на конечное потребление.

Однако вопрос не столько в сокращении определенного сегмента внутреннего спроса (поскольку доходы мигрантов генерируются в России и на российских предприятиях), сколько в сопутствующих экономических проблемах, связанных, например, с возвратом банкам полученных потребительских кредитов (их выдают трудовым мигрантам под более высокие проценты), ограниченными возможностями экономически эффективного замещения уезжающих домой трудовых мигрантов из Украины, имеющих более высокий уровень профессиональной подготовки по сравнению с мигрантами из большинства других стран СНГ. Потенциал равноценного замещения украинской рабочей силы почти отсутствует, что приведет к появлению большого числа вакансий квалифицированных работников, часть которых будет трудно заполнить. В результате российская экономика понесет определенные потери.

Экономические риски текущей политической ситуации для Молдавии

Финансово-экономическое положение Молдавии неустойчивое и уязвимое к действию внешних шоков. Дефицит текущего платежного баланса превышает 5% ВВП (оценивается на уровне 5,9% в 2014 г. и 6,4% в 2015 г.), суммарный внешний долг — 80% ВВП. С подписанием CA и ГВЗСТ могут резко обостриться имеющиеся территориальные и иные проблемы. Приднестровье не принимало участия в переговорах Молдавии и ЕС по CA и ГВЗСТ и считает, что создание ГВЗСТ может значительно ухудшить его экономическое положение.

На фоне внутриполитических проблем и стратегических неопределенностей очень болезненными для Молдавии могут стать вероятные ограничения торгово-экономического сотрудничества с Россией, другими странами ТС и СНГ. Во внешнеторговом обороте Молдавии около 35% приходится на страны СНГ. В Россию направляется почти 30% всего молдавского экспорта, а по крупнейшим позициям аграрного экспорта страна очень сильно ориентирована на рынки РФ и ТС.

Негативный сценарий для товаропотоков в РФ и ТС. Экспорт в Россию, не считая крайне неблагоприятные варианты развития событий, может сократиться на 50% от его текущего объема, в другие страны ТС — на 30%, причем достаточно быстро, в течение 2014-2015 гг. В дальнейшем возможен слабый рост экспорта в соответствии с тенденциями развития торговли Молдавии и ТС в новых условиях. В результате за 2014-2018 гг. совокупный экспорт Молдавии в ТС составит только 2,5 млрд долл., в том числе в Россию — около 2 млрд долл. Падение экспорта в Россию и другие страны ТС лишь частично может быть компенсировано расширением поставок в ЕС и другие страны. Потенциал увеличения экспорта в ЕС оценивается на уровне 0,5 млрд долл. за 2014-2018 гг., в другие страны — 0,2 млрд долл. Таким образом, величина недополученной экспортной выручки Молдавии при данном варианте развития событий может составить около 1,4 млрд долл. за 2014-2018 гг. (примерно 18% ВВП страны в 2013 г.).

Риски для миграционных доходов. Фактический оборот мигрантов из Молдавии (включая Приднестровье) за год составляет не менее 1 млн человек, около 90% из них работают в среднем б месяцев в год, среднемесячный заработок составляет 900 долл. (по данным «Коммерсант-Молдавия»), на Родину отправляют 60-65% заработка. При таком подходе с учетом выявленной пропорции риска (немногим более 40%) общая годовая сумма поступлений из РФ в Молдавию под риском составит 1,2-1,3 млрд долл., или 15-16% ВВП страны в 2013 г. Это сопоставимо с величиной всех официальных поступлений Молдавии из РФ по статьям трудовой миграции в 2013 г. (1,6 млрд долл.).

Параметры и проблемы сотрудничества с РФ в газовой сфере. Задолженность Молдавии и Приднестровья «Газпрому» по поставкам газа на конец 2013 г. составляла почти 5,2 млрд долл., из них 4,7 млрд — задолженность Приднестровья (по данным председателя правления «Молдовагаз» А. В. Гусева). Молдавия оплачивает большую часть текущих поставок, но долг растет, причем в основном за счет увеличения новой задолженности. Приднестровье («Тираспольтрансгаз») с 2009 г. не платит ни по текущим обязательствам по поставкам, ни по обязательствам, связанным с обслуживанием долга.

Вопрос о разделении контракта на поставку газа на две части — для Молдавии и для Приднестровья — обсуждается много лет вместе с вопросом о разделении долга. Однако прогресса на данном направлении нет, а дальнейшее сближение Молдавии с ЕС не решит эту проблему.

Масштабы и ограничения инвестиционной деятельности российских компаний в Молдавии. Накопленные на начало 2013 г. российские ПИИ в стране, по данным МВИ, составляли 562 млн долл., их распределение в целом соответствовало структуре молдавской экономики: машиностроительный, агропромышленный и топливный комплексы (38%), связь и информационные технологии, инфраструктурные сети (32%), оптовая и розничная торговля (18%), образование, финансовый сектор, туристический комплекс (12%).

В кризисный и посткризисный периоды наметилась тенденция к торможению притока и сокращению накопленных ПИИ российских компаний в Молдавии. Эта тенденция обусловлена низкой емкостью молдавского рынка; неустойчивым финансовым положением вследствие множественных дефицитов и очень высокого уровня внешнего долга; непростой политической ситуацией в стране и вокруг нее; неопределенностью интеграционных перспектив и обязательств Молдавии. Сильные позиции российского бизнеса в ее ключевых инфраструктурных и промышленных отраслях определяют возможные риски для РФ при сохранении вышеуказанной тенденции — вплоть до выхода российской стороны из отдельных проектов при неблагоприятном развитии экономической и политической ситуации.

Украинский кризис и новая платформа сотрудничества для Большой Европы

Впервые в постсоветской истории Большая Европа на фоне такого высокого напряжения оказалась перед выбором одного из двух сценариев своего развития: формирование «интеграционного моста» от Лиссабона до Владивостока или возникновение «континентального разлома» с неизбежными взаимными потерями рынков, разрывами в транспортно-логистических путях, новыми ограничениями потоков трудовой миграции и другими тяжелыми последствиями для всего региона. Если обновленный формат украинского государства будет выработан путем внутриукраинского диалога и это государство подтвердит свой внеблоковый статус, то у России нет весомых причин отказываться от экономического взаимодействия с Украиной. Но надо создать механизм информационного обмена, позволяющий эффективно контролировать поставки товаров из Украины в рамках режима свободной торговли, а при необходимости — применять защитную оговорку, предусмотренную приложением б к Договору о создании ТС от 18 октября 2011 г.

В результате украинского кризиса возникла ситуация, когда внутренним и внешним участникам и наблюдателям выгодно найти решение, создающее правовые условия для экономической реконструкции и политической стабилизации украинского государства. Это возможно при заключении экономических договоренностей между Украиной, ЕС и ЕАЭС.

Долгосрочной целью выступает выстраивание комплексного пакета договоренностей в «треугольнике» ЕС—Украина—ЕАЭС. Эти договоренности, по нашему мнению, должны выходить за пределы простой зоны свободной торговли и носить характер глубоких и всеобъемлющих соглашений, в том числе между Европейским и Евразийским экономическим союзами. В силу структуры своей внешней торговли страны ЕАЭС не заинтересованы в «чистой» ЗСТ: их интересам больше отвечает заключение комплексных договоренностей о глубокой экономической интеграции, которая охватила бы многие сферы.

Для понимания широты актуальной проблематики приведем некоторые вопросы: торговля товарами; правила электронной торговли; торговля услугами; устранение нетарифных барьеров; свободное движение капитала; либерализация доступа на финансовые рынки; регулятивная конвергенция (нормы и стандарты); права интеллектуальной собственности; взаимное признание дипломов, включая профессиональное образование; безвизовый режим, включая пакет соглашений о реадмиссии; Калининградская область; общие регионы соседства; массовые обмены в сфере образования; развитие международной транспортной инфраструктуры; третий энергопакет; создание общего рынка электроэнергии; взаимный доступ к государственным закупкам; правила конкуренции; механизмы предотвращения и урегулирования конфликтов (Винокуров и др., 2014).

В краткосрочной перспективе целесообразно подписать несколько документов, конкретную конфигурацию которых можно определить в ходе переговоров. Евросоюз и Украина подписывают разделы Соглашения об ассоциации, касающиеся ГВЗСТ, а Украина и Евразийская экономическая комиссия — протокол об устранении технических барьеров в торговле, что предусмотрено Соглашением государств — членов Таможенного союза об устранении технических барьеров во взаимной торговле с государствами — участниками СНГ, не входящими в ТС, от 17 декабря 2012 г. Украина и Евразийская экономическая комиссия подписывают документ об электронном информационном обмене сведениями о таможенных декларациях. Подписывается протокол о механизме совместного контроля за происхождением товаров между Украиной и Евразийской экономической комиссией, предусматривающий ответственность поставщика за искажение сведений о происхождении товара.

Указанные договоренности, наряду с действующим Договором о свободной торговле СНГ и пакетом украинских обязательств в других областях (использование национальных валют в расчетах, гарантии прав инвесторов, договоренности об инвестиционных проектах), призваны стать неотъемлемой частью широкого международного плана содействия восстановлению украинской экономики с участием России, ЕС, США, международных финансовых институтов и иных доноров. Элементом этого плана может быть подготовка новых базовых соглашений членов ЕАЭС с ЕС, которая включала бы план действий по упрощению торговли и гармонизации законодательства в контексте подготовки к переговорам о создании ЗСТ между ЕАЭС, Украиной и Евросоюзом.

Нам удалось обсудить эти соображения с коллегами из авторитетных аналитических центров ЕС, которые давно изучают экономические аспекты ЕПС, ВП и ГВЗСТ. Несмотря на нынешние сложности, они понимают, что необходимо налаживать сотрудничество между двумя интеграционными объединениями в ближайшей перспективе с участием Киева. В частности, предлагается следующее:

• Украина вместе с Россией, Белоруссией и Казахстаном начинают переговоры о более высоком уровне зоны свободной торговли. В результате нынешняя ЗСТ СНГ может быть существенно модернизирована;
• Россия и Евросоюз в сотрудничестве с Украиной вместе анализируют проблемы, которые возникают для Москвы в случае подписания Киевом ГВЗСТ;
• налаживая трехстороннее сотрудничество между Россией, ЕС и Украиной, активизировать переговоры Москвы и Брюсселя о заключении нового базового соглашения;
• переговоры Таможенного союза с Евросоюзом о создании ЗСТ могут начаться, если будет понятно, что по их ходу Белоруссия и Казахстан будут реально готовы вступить в ВТО. Россия может предложить своим партнерам по ЕАЭС проанализировать возможность принять европейские и международные промышленные стандарты.

Большинство участников обсуждений придерживаются мнения, что текущая конфликтная ситуация диктует необходимость «сверять часы» с политическим и экспертным сообществом России, ЕАЭС, Украины и ЕС. Требуется диалог для создания в долгосрочной перспективе общего экономического пространства от Лиссабона до Владивостока.

¹ Рассчитано на основе информации платежного баланса страны.

² www.vz. TU /economy / 2014/4 /15/682213. htm 1.

Список литературы

Винокуров Е., Пелипась И., Точицкая И. (2014). Количественный анализ экономической интеграции Европейского союза и Евразийского экономического союза: методологические подходы // Доклады ЦИИ ЕАБР. № 23. [Vinokurov Е., Pelipas I., Tochitskaya I. (2014). Quantifying Economic Integration of the European Union and the Eurasian Economic Union: Methodological Approaches // EDB Centre for Integration Studies Reports. No 23.]

European Commission (2014). European Economic Forecast. Spring 2014 (European Economy 3/2014).

IMF (2014). Central, Eastern, and Southeastern Europe. Regional Economic Issues. April.