Вызовы кризиса: как измерять устойчивость развития?

Бобылев С.Н.
д. э. н., проф. экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
заслуженный деятель науки РФ
Зубаревич Н.В.
д. г. н., проф. географического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
руководитель региональных программ Независимого института социальной политики
Соловьева С.В.
к. э. н., ведущий научный сотрудник
экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова

Иллюзии ВВП

Предпринимая попытки нейтрализовать эффекты глобального кризиса, важно идентифицировать процессы, способствующие выходу из него. Для этого необходимы соответствующие количественные индикаторы. Человечество использует экономические и финансовые показатели, которые нередко игнорируют или искажают реальные экономические, социальные и экологические процессы.

С преодолением кризиса чаще всего связывают понятие устойчивости, что требует адекватных индикаторов. Однако содержание понятия «устойчивое развитие» в России и мире существенно различается. В нашей стране устойчивость соотносится прежде всего с развитием экономики, экономическим ростом (это подчеркивается в стратегиях и программах развития страны, правительственных документах, выступлениях ведущих политиков). В мире трактовка устойчивого развития (sustainable development) гораздо шире (это следует из концептуальных документов, подготовленных в последние 20 лет ООН, Всемирным банком, ОЭСР, ЕС и др.): устойчивость трактуется как единая система социальных, экономических и экологических процессов. В противном случае корректно измерить устойчивое развитие невозможно. Это положение было подчеркнуто на конференции ООН в 2012 г. в Рио-де-Жанейро, где центральной была проблема перехода человечества к устойчивому развитию (United Nations, 2012). Становится все очевиднее, что экономическую устойчивость нельзя обеспечить, не решив социальные и экологические проблемы.

Исходя из широкой трактовки устойчивости, можно сделать вывод о набирающих силу «антиустойчивых» тенденциях в развитии России. Экономисты часто трактуют устойчивость как не уменьшение совокупного капитала общества во времени (World Bank, 2006). В последние десятилетия наша страна под влиянием деградации человеческого, физического (искусственного), природного и институционального капиталов все дальше уходила с траектории устойчивого развития, несмотря на ряд позитивных тенденций в докризисные годы.

Из-за сложившейся кризисной ситуации в мире осознана необходимость новых подходов к измерению прогресса и развития. Парадигма ВВП, служившая человечеству почти 60 лет, требует существенной корректировки. Этот факт признают все больше ученых и политиков — лидеры всех стран подписали заключительную декларацию конференции ООН в Рио-де-Жанейро, в которой подчеркивается неадекватность использования показателя ВВП в современных условиях.

О необходимости изменить подходы к оценке прогресса в связи с требованиями обеспечить устойчивость развития говорили Дж. Стиглиц, А. Сен и Дж. Фитусси в своем докладе (Stiglitz et al., 2009). В частности, все шире признается, что ВВП не идеальный показатель для измерения благосостояния, поскольку не отражает различные социальные процессы, изменения в окружающей среде, некоторые явления, которые принято соотносить с устойчивостью развития. Акцент на ВВП создает известное противоречие: от политических лидеров требуют максимизировать его рост, а граждане желают, чтобы больше внимания уделялось вопросам безопасности, загрязнения воздуха и воды и т. д., что может привести к сокращению темпов роста ВВП. Отдельные теоретические вопросы использования ВВП начали обсуждать и в России (см., например: Флербе, 2012а; 2012b).

В начале 2000-х годов в России были широко распространены иллюзии, связанные с ростом ВВП, который базировался на увеличении добычи энергоресурсов, выплавки металлов, вырубки леса и пр., а главное — на росте цен на нефть и газ. По оценкам Минэкономразвития, изменение цены на нефть на 10 долл./барр. приводит к изменению ВВП российской экономики примерно на 0,4-0,5 п. п. Очевидно, что такой рост базировался на истощении природного капитала страны, закреплял формирование экспортно-сырьевой модели экономики, приводил к усилению «антиустойчивых» тенденций в развитии страны.

«Момент истины» настал в 2008 г., когда глобальный кризис, падение цен на энергоресурсы и обвал ВВП ясно показали пределы сырьевого развития. К сожалению, его инерция велика, и в посткризисный период продолжался рост природоэксплуатирующего сектора в ущерб и при дальнейшей деградации обрабатывающего — экономика становится все более примитивной. Тенденции 2013-2014 гг. окончательно развеяли иллюзии о возможности развития в рамках экспортно-сырьевой модели: экономика «встала» при сравнительно высоких ценах на энергоресурсы, которые осенью 2014 г. заметно снизились.

Сейчас все долгосрочные стратегии и программы развития страны (до 2020 и до 2030 гг.) базируются на парадигме ВВП. Кризисная ситуация в экономике требует их пересмотра. В этих условиях необходимо по-новому оценить роль ВВП. Насколько этот индикатор соответствует долгосрочным целям развития страны? Можно ли считать его главным критерием выхода из кризиса? Выскажем следующую гипотезу: ВВП в качестве основного показателя вполне адекватен для целей краткосрочного развития; он требует сателлитных сопряженных индикаторов, дополнительно отражающих важные аспекты устойчивости (социальные и экологические) на среднесрочный период; проблематично использовать его в качестве основного долгосрочного показателя устойчивости. Иными словами, необходима адекватная система соответствующих индикаторов устойчивости.

Опыт России ясно показывает, что ВВП плохо отражает устойчивость развития, а его рост не всегда свидетельствует о позитивных социально-экономических процессах. Более того, даже при падении ВВП могут происходить положительные социально-экономические сдвиги, усиливаться устойчивость развития. Например, в качестве сценария можно рассмотреть падение цен на энергоресурсы, что — исходя из российского опыта 2008-2009 гг. — может привести к снижению темпов роста ВВП вплоть до отрицательных значений. Однако если в этот период будут происходить структурно-технологические сдвиги, включая рост обрабатывающих, наукоемких отраслей, увеличатся вложения в человеческий капитал (в образование, науку, здравоохранение), то с долгосрочных позиций развитие страны приобретет большую устойчивость, несмотря на невысокий темп роста ВВП или даже его снижение. Этот парадокс следует учитывать при разработке сценариев долгосрочного развития.

Для реализации долгосрочных задач социально-экономического развития России в современных условиях приоритетными целями должны стать развитие человеческого капитала, отказ от экспортного энергосырьевого развития и формирование экономики инновационного типа на основе структурно-технологической перестройки. Стране нужны «не больше нефти, газа, металлов, леса и пр.», а рост благосостояния населения с учетом экономических, социальных и экологических компонентов качества жизни. Это означает другую логику развития и измерения социально-экономического прогресса. Не надо стремиться максимизировать традиционные количественные показатели, будь то стоимостные индикаторы (ВВП и пр.) или физические объемы производства (энергоресурсы и т. д.). Новая экономика должна делать акцент на качественном, а не количественном развитии.

На пути к новым индикаторам

Одно из важных решений ООН последнего времени — признание необходимости разработать Цели устойчивого развития, охватывающие приоритетные направления, и соответствующие показатели для оценки их достижения (United Nations, 2012). Национальные правительства должны стимулировать соответствующую деятельность в своих странах. Фактически речь идет о системе целей и показателей, аналогичных глобальным Целям развития тысячелетия (Millennium Development Goals), которые стали главным «индикаторным» документом ООН в этом столетии (Бобылев, 2010).

К настоящему времени накоплен определенный теоретический и практический опыт разработки индикаторов устойчивого развития. Международные организации и отдельные страны предлагают разнообразные индикаторы и их системы (см., например: EU, 2011). Можно выделить четыре группы индикаторов, используемых при оценке устойчивости:

• интегральные индикаторы, агрегирующие различные показатели для получения одного индекса. Чаще всего агрегируются экономические, социальные и экологические показатели;
• системы индикаторов, объединяющие частные индикаторы, которые отражают отдельные аспекты устойчивости. Такие системы могут включать экономические, социальные, экологические и институциональные показатели;
• частные индикаторы. Здесь широко используют показатели доходов, безработицы, смертности, энергоемкости и т. д.;
• индикаторы, полученные на основе социологических опросов, отражающих отношение населения к тем или иным проблемам устойчивого развития.

Подчеркнем, что деление индикаторов на экономические, экологические и социальные достаточно условно. Некоторые показатели, будучи частными, могут отражать различные аспекты устойчивости. Например, важнейший индикатор энергоемкости в интерпретации ООН, Всемирного банка, ОЭСР, отдельных стран может входить в различные группы индикаторов: экономические (отражает уровень эффективности использования энергоресурсов в экономике); экологические (связь с уровнем загрязнения и выбросов парниковых газов); социальные (величина и состав выбросов влияют на здоровье людей).

Весь спектр индикаторов представлен в таблице 1, составленной на основе глобального доклада ПРООН «Устойчивое развитие и равенство возможностей: лучшее будущее для всех» (UNDP, 2012). В ней российские показатели сравниваются с показателями развитых стран, Восточной Европы, БРИКС и стран СНГ. В качестве интегральных индикаторов устойчивости широко используют:

• индекс скорректированных чистых накоплений (Adjusted Net Savings) (разработан Всемирным банком);
• индекс человеческого развития (Human Development Index) (разработан структурами ООН).

Таблица 1

Индикаторы устойчивости в отдельных странах

Страна	Скорректи-рованные чистые накопления (% ВНД)	Индекс челове-ческого развития	Доля иско- паемого топлива (% общего объема)*	Доля возобно-вляемых источников энергии (% общего объема)*	Выбросы угле- кислого газа на душу населения (т)	Истощение природных ресурсов (% ВНД)	Лесистые зоны (% терри-тории)	Общая удовлетво-ренность жизнью (значения 0-10)
Норвегия	12,8	0,943	58,6	45,3	10,5	10,6	32,4	7,6
Австралия	1,7	0,929	94,6	5,4	19,0	5,1	19,7	7,5
Нидерланды	11,6	0,910	92,5	4,4	10,5	0,8	10,8	7,5
Канада	5,8	0,908	74,9	17,0	16,4	2,3	34,1	7,7
Германия	11,4	0,905	80,1	8,9	9,6	0,1	31,8	6,7
Франция	7,0	0,884	51,0	7,6	6,1	0,0	29,0	6,8
Чешская Респ.	11,3	0,865	81,2	5,4	11,3	0,3	34,3	6,2
Велико-британия	2,2	0,863	90,2	2,8	8,5	1,2	11,8	7,0
Польша	9,7	0,813	93,8	6,3	8,3	1,0	30,5	5,8
Белоруссия	16,9	0,756	92,1	5,5	6,5	0,9	42,2	5,5
Россия	-0,8	0,755	90,9	3,0	12,1	14,5	49,4	5,4
Казахстан	-1,2	0,745	98,8	1,1	15,3	22,0	1,2	5,5
Украина	5,6	0,729	81,8	1,4	7,0	3,8	16,7	5,1
Бразилия	4,6	0,718	52,6	44,5	2,1	3,1	61,9	6,8
Китай	39,7	0,687	86,9	12,3	5,2	3,1	21,6	4,7
Индия	24,1	0,547	71,1	28,1	1,5	4,2	22,9	5,0

* Доля в предложении первичной энергии. Источник: составлено по: UNDP, 2012.

В системы индикаторов устойчивости входят и частные индикаторы, представленные в таблице 1: истощение природных ресурсов, потребление пресной воды, выбросы парниковых газов и др. Индикаторами, полученными на основе социологических опросов, могут быть общая удовлетворенность жизнью, удовлетворенность действиями властей и т. д.

В последние годы в России резко активизировалась разработка различных социально-экономических программ, стратегий, проектов. Для них необходимы свои системы целей и индикаторов. Примерами таких разработок, в которых формально не употребляется понятие устойчивого развития, но фактически реализуются его цели, могут быть директивные документы по оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти на федеральном и региональном уровнях.

В качестве примеров можно назвать обширную систему индикаторов для субъектов РФ Минэкономразвития (2007 г.), разработку индикаторов федеральными министерствами и ведомствами, а также субъектами РФ в рамках «бюджетирования, ориентированного на результат» (БОР), и др. В мае 2007 г. введена методика оценки деятельности губернаторов, разработанная администрацией президента РФ. Эта методика впоследствии дорабатывалась и теперь представляет собой систему из более чем 300 неинтегрированных показателей, при этом особое внимание уделено бюджетным индикаторам. Минрегионразвития в 2009 г. начало вести мониторинг социально-экономического развития регионов в кризисный период на основе более чем 20 статистических индикаторов. В 2010 г. появился сводный индекс положения регионов, рассчитанный как среднее четырех субиндексов (реальный сектор экономики, инвестиционная привлекательность, доходы и занятость населения, бюджетная система). С 2012 г. система измерений изменилась: число индикаторов было резко сокращено (до 12), повышена значимость экономических показателей (их вес при расчете комплексной оценки региона составил 50%, социальных показателей — 30, оценки населением органов власти — 20%, а экологических индикаторов не осталось).

В соответствии с решениями Всемирного саммита ООН (2002 г.) с 2005 г. все государства должны принять и реализовывать собственные стратегии устойчивого развития. Такой стратегии и соответствующих индикаторов в России на официальном уровне нет. Тем не менее можно выделить ряд российских проектов на федеральном и региональном уровнях, посвященных собственно индикаторам устойчивого развития. Интересный конструктивный опыт разработки индикаторов устойчивого развития в 2002-2013 гг. накоплен в Томской, Кемеровской и Самарской областях, Москве.

Мы не предлагаем отказываться от традиционных показателей развития, прежде всего от ВВП. Однако и лица, принимающие решения, и все общество должны использовать более широкий набор ключевых индикаторов, позволяющих оценить устойчивость развития страны и регионов, в том числе сателлитные или альтернативные показатели, более адекватно отражающие взаимосвязь экономических, социальных и экологических аспектов.

Интегральные индикаторы устойчивого развития

Учитывая актуальность задач, связанных с необходимостью преодолеть последствия кризиса, выбраться из «энергосырьевой ловушки» и перейти к новой устойчивой экономике, для России приоритетным показателем может стать индекс скорректированных чистых накоплений (adjusted net savings). Методику его расчета предложили Д. Пирс и Ж. Аткинсон (Реагсе, Atkinson, 1993), а в дальнейшем развили специалисты Всемирного банка (Hamilton, 2000). Этот индекс широко используется Всемирным банком, имеет хорошую статистическую базу и возможности расчета на страновом и региональном уровнях (иногда его называют индексом истинных сбережений — genuine (domestic) savings) (World Bank, 2013). По сравнению с традиционными макроэкономическими показателями оценка скорректированных чистых накоплений лучше учитывает человеческий потенциал и природный капитал. Значение измерения этих сбережений для политики устойчивого развития очевидно: постоянно отрицательные показатели индекса отражают формирование «антиустойчивого» типа развития, тенденцию к ухудшению благосостояния.

Важным преимуществом «скорректированных чистых накоплений» как агрегированного индикатора устойчивого развития выступают его ежегодный расчет для всех стран и публикация в справочниках Всемирного банка «Индикаторы мирового развития». Этот индикатор используют как официальный на макроуровне. Опубликованные Всемирным банком расчеты для всех стран показали значительное расхождение традиционных экономических и экологически скорректированных показателей. Отрицательное значение скорректированных чистых накоплений означает, что совокупное богатство снижается и экономика развивается по неустойчивому пути.

В России при формальном экономическом росте истощается природный капитал, и экологическая коррекция приводит к значительному снижению традиционных экономических показателей вплоть до отрицательных величин (-0,8 в таблице 1). Существенна и встречающаяся разнонаправленность показателей ВВП и индекса скорректированных чистых накоплений. Так, если с традиционно-экономических позиций 2006 год был одним из самых успешных для российской экономики — рост ВВП составил 8,2%, то скорректированные чистые накопления были отрицательными (-13,8%), главным образом за счет истощения энергетических ресурсов (World Bank, 2008). Это важно учитывать при попытках сделать развитие экономики более устойчивым.

Мировой опыт показывает, что страны могут компенсировать значительное истощение природного капитала за счет увеличения накоплений, роста расходов на здравоохранение, образование и т. д. Примерами служат Норвегия, Канада, Великобритания, которые имеют положительные значения скорректированных чистых накоплений (см. табл. 1). Особенно впечатляет пример Норвегии, которая имеет высокий индекс скорректированных чистых накоплений 12,8, занимает первое место в мире по индексу человеческого развития и при этом активно использует свой энергетический природный капитал. Среди стран БРИКС безусловными лидерами выступают Китай и Индия — значение индекса соответственно 39,7 и 24,1.

Индекс скорректированных чистых накоплений дает агрегированную оценку устойчивого развития, показывает необходимость компенсировать истощение природного капитала за счет роста инвестиций в человеческий и физический капиталы. В практическом плане он подтверждает целесообразность создания специальных фондов типа Фонда национального благосостояния (будущих поколений) (Sovereign Wealth Funds), которые существуют в Норвегии, США, некоторых нефтедобывающих странах. Такие фонды образуют за счет фиксированных отчислений от добычи истощающихся топливно-энергетических ресурсов, чтобы обеспечить будущее развитие страны.

В России Стабилизационный фонд сформирован за счет эксплуатации природного капитала, однако его идеология и концепция использования первоначально были иными. В 2007 г. при переходе к трехлетнему бюджетному циклу было принято решение разделить с 1 февраля 2008 г. Стабилизационный фонд на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния (ФНБ). Резервный фонд призван выполнять стабилизирующую функцию для бюджета России в случае снижения цен на нефть (что уже наблюдается), а ФНБ постепенно должен стать аналогом Фонда будущих поколений. Однако в условиях кризиса и выхода из него средства Резервного фонда быстро расходуются на стабилизацию социальной и экономической ситуации в стране: он сократился более чем в два раза за 2009-2012 гг. (табл. 2). Необходимо четко понимать, что значительная часть Фонда национального благосостояния принадлежит следующим поколениям, и правительство РФ должно противостоять попыткам потратить имеющиеся накопления (сегодня крупные компании фактически выстроились в очередь на получение средств из ФНБ, чтобы компенсировать влияние санкций, введенных против России в связи с событиями на Украине).

Таблица 2

Объем средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния (на начало года, млрд руб.)

	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013
Стабилизационный фонд Российской Федерации	2346,9	3849,1	-	-	-	-	-
Резервный фонд		3057,9	4027,6	1830,5	775,2	811,5	1885,7
Фонд национального благосостояния		783,3	2584,5	2769,0	2695,5	2794,4	2690,6

Источник: Россия в цифрах, 2014. М.: Росстат, 2014.

В 2012 г. в рамках проекта WWF России и РИА Новости с участием авторов был разработан и рассчитан эколого-экономический индекс регионов России, базирующийся на концепции и методике расчета индекса чистых скорректированных накоплений Всемирного банка (Бобылев и др., 2012). По сравнению с индексом ВБ в российском показателе больше агрегируемых показателей — за счет индикаторов, связанных с развитием человеческого капитала, и экологических. Для регионов РФ валовые накопления корректировались на следующие величины: расходы бюджета на развитие человеческого капитала (образование, здравоохранение, физическая культура и спорт); истощение природных ресурсов; ущерб от загрязнения окружающей среды; затраты на охрану окружающей среды; оценка особо охраняемых природных территорий.

Регионы с высоким уровнем истощения природного капитала (прежде всего энергетических ресурсов) имеют низкий эколого-экономический индекс — «лидером» рейтинга стала Республика Алтай. Большинство лидеров по значению эколого-экономического индекса входят в аграрно-промышленную группу. В первую десятку регионов с самым высоким индексом вошли девять аграрно-промышленных регионов и один промышленный — Тверская область. При этом значения эколого-экономического индекса для всех сырьевых экспортоориентированных регионов невысокие.

Широкое признание в мире получил индекс человеческого развития (Human Development Index) (ИЧР). Этот агрегированный индикатор отражает прежде всего социальный аспект устойчивого развития. Интегральный ИЧР рассчитывается на основе трех субиндексов: долголетия, измеряемого как продолжительность предстоящей жизни при рождении; образования; уровня жизни, измеряемого на базе ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (ППС). ИЧР рассчитывается ежегодно с 1990 г. в рамках Программы развития ООН (UNDP) и включается в мировой Доклад о человеческом развитии (UNDP Human Development Report). Сейчас более 100 стран издают подобные доклады с использованием ИЧР. В России ИЧР рассчитывается для докладов Программы развития ООН о человеческом развитии в России с 1997 г.¹

Величина ИЧР позволяет классифицировать страны и регионы в зависимости от уровня человеческого развития. К странам с очень высоким уровнем человеческого развития относятся те, в которых ИЧР больше 0,8; в странах с высоким уровнем он находится в интервале 0,7-0,8; со средним уровнем — в интервале 0,5-0,7; с низким уровнем — меньше 0,5 (даны округленные цифры).

В таблице 1 представлены рейтинг стран и количественные значения ИЧР, рассчитанные экспертами ООН. Лидируют Норвегия, Австралия и Нидерланды. Компоненты индекса четко показывают преимущества и недостатки России в области человеческого развития. Все последние годы ИЧР страны рос, Россия вошла в число стран с высоким уровнем индекса (0,755). Но при более высоком уровне образования и душевого дохода, чем, например, Белоруссия, Россия занимает более низкую позицию в рейтинге из-за отставания по показателю ожидаемой продолжительности жизни на фоне роста долголетия в подавляющем большинстве стран.

ИЧР для регионов РФ рассчитывался по традиционной методике ПРООН в связи с отсутствием статистических данных о средней и ожидаемой продолжительности обучения. В таблице 3 представлено восемь регионов — лидеров по рейтингу ИЧР. В их число входят Москва и Санкт-Петербург, регионы экспортной экономики (добычи топливных ресурсов и металлургии). Среди них только Белгородская область и Республика Татарстан имеют высокий рейтинг по всем трем индикаторам ИЧР, то есть развитие человеческого потенциала в них более сбалансированное. С позиций комплексной устойчивости важен значительный вклад социального фактора. Например, огромный разрыв в подушевом материальном благосостоянии между Санкт-Петербургом и Тюменской областью (2,5 раза) нивелируется более высоким долголетием (почти 2 года) и уровнем образования в городе, что выражается в его более высоком показателе ИЧР.

Таблица 3

Индекс человеческого развития в регионах РФ с показателями выше среднего по РФ

Регион	Душевой ВВП (долл. ППС)	Ожидаемая продолжительность жизни (лет)	Индекс образования	ИЧР
Российская Федерация	22496	69,83	0,910	0,854
г. Москва	43313	75,79	0,965	0,937
г. Санкт-Петербург	27926	73,06	0,962	0,901
Тюменская область	69997	70,45	0,912	0,890
Республика Татарстан	28092	71,30	0,927	0,880
Белгородская область	27553	71,71	0,912	0,876
Республика Коми	29447	67,95	0,928	0,864
Томская область	22784	69,53	0,940	0,862
Сахалинская область	58557	65,68	0,901	0,861

Источник: рассчитано по: Регионы России: Стат. сб. М.: Росстат, 2013-2014.

Можно выделить две тенденции последних лет. Во-первых, в десятке лидеров стало больше нефтедобывающих регионов, чему способствовали высокие цены на нефть. Во-вторых, среди аутсайдеров оказалось больше депрессивных регионов. Это следствие кризисного спада их экономики, низкой ожидаемой продолжительности жизни и невысокого охвата образованием. Преобладавшие среди аутсайдеров слаборазвитые республики не испытали столь сильного спада в кризис, получают масштабную помощь из федерального бюджета, а социальные индикаторы ИЧР в них более благополучные.

Измерение устойчивости развития регионов с помощью ИЧР, с одной стороны, показывает благоприятную картину — в 2000-е годы во всех регионах индекс существенно вырос. С другой стороны, региональная дифференциация почти не меняется: примерно 20% населения России живет в относительно благополучных регионах (в том числе 8% в Москве), около 10% — в регионах-аутсайдерах, а более ²/₃ — в «срединных» регионах, которым не хватает собственных ресурсов для развития человеческого потенциала. Стабильность этой пропорции означает, что в большинстве регионов не удается преодолеть объективные барьеры на пути дальнейшего развития.

Интегральный индекс устойчивости для России

Для обеспечения комплексного подхода к измерению устойчивости, предполагающего отражение экономических, социальных и экологических факторов, мы предлагаем интегральный индекс устойчивости. Конструкция индекса и подход к его построению аналогичны индексам высокой степени агрегирования, применяемым в настоящее время и отражающим в той или иной степени основные аспекты устойчивости.

В их числе можно отметить уже упомянутый индекс человеческого развития (Human Development Index), разработанный Программой развития ООН (UNDP); индекс экономического благополучия (Index of Economic Weil-Being), разработанный Центром изучения стандартов жизни (Centre for the Study of Living Standards, Canada); индекс персонального благополучия (Australian Unity Wellbeing Index), разработанный Центром качества жизни университета Дикин Австралии (Deakin University's Australian Centre on Quality of Life); индекс устойчивого общества (Sustainable Society Index), разработанный фондом «Устойчивое общество» в Нидерландах (Sustainable Society Foundation); индекс экологических достижений (Environment Performance Index), разработанный учеными Колумбийского и Йельского университетов, и др.²

Предлагаемый интегральный индекс устойчивости (ИИУ) агрегирует наиболее важные, по нашему мнению, экономические, социальные и экологические индикаторы в единый количественный индекс. ИИУ суммирует значения индикаторов так, чтобы учесть вклад каждого с позиций устойчивости. Интегральный индекс непосредственно включает факторы будущего роста: инвестиционная деятельность, ожидаемая продолжительность жизни, природоемкость и др. ИИУ позволяет сопоставлять экономический рост и социальные и экологические факторы, оценивать результаты социально-экономической и природоохранной политики.

ИИУ позволяет лучше оценить качество и устойчивость роста на основе учета трех групп важных экономических, социальных и экологических показателей. Экономические показатели объединяют как традиционные индикаторы ВВП, инвестиций, износа основных фондов, так и показатели эффективности использования энергии, что становится ключевым фактором развития не только России, но и всей мировой экономики. Социальные результаты включают показатели ожидаемой продолжительности жизни, занятости населения, материального равенства, обеспеченности жильем. Экологический фактор и природопользование представлены показателями загрязнения воздуха и водных объектов, выбросов парниковых газов, образования отходов.

В ИИУ включено 12 индикаторов — по четыре экономических, социальных и экологических. Мы прежде всего ставили цель разработать методический подход к устойчивости, поэтому формально при расчете индекса все индикаторы получили равный вес, поскольку недостаточно обоснованы общепризнанные приоритеты при ранжировании экономических, социальных и экологических проблем. В дальнейшем можно увеличить число агрегируемых в ИИУ индикаторов, придать им различные удельные веса в зависимости от приоритетов социально-экономического развития, выделить наиболее существенные аспекты устойчивости на отдельных его этапах, усложнить математический аппарат агрегирования индикаторов и т. д. Фактически значимость отдельных проблем можно повысить за счет введения большего количества переменных, характеризующих их. В таблице 4 приведены значения выделенных индикаторов РФ за 2000-2012 гг. для расчета ИИУ. Как видно на рисунке, динамика показателей ИИУ и ВВП близкая при более низких значениях ИИУ.

Таблица 4

Интегральный индекс устойчивости РФ

Индикатор	2000	2005	2009	2010	2011	2012
ВВП РФ, % к предыдущему году	110	106,4	92,2	104,5	104,3	103,4
Инвестиции в основной капитал, % к предыдущему году	117,4	110,2	84,3	106,3	110,8	106,6
Степень износа основных фондов, %	42,4	43,6	45,3	47,1	47,9	47,7
Энергоэффективность, долл. 2005 г. по ППС/кг н. э.	2	2,6	3	2,9	2,9	-
Ожидаемая продолжительность жизни, лет	65,34	65,37	68,78	68,94	69,83	70,24
Численность безработных, % к предыдущему году	81,6	92,5	133,0	88,2	88,8	83,9
Численность населения с доходом ниже прожиточного минимума, % к предыдущему году	84,9	88,5	96,8	96,2	101,1	87,2
Общая площадь жилых помещений, приходящаяся в среднем на одного жителя, км. м/чел.	19,2	20,8	22,2	22,6	23,0	23,4
Загрязнение атмосферы стационарными и передвижными источниками, млн т	32,3	35,8	32,6	32,4	32,6	32,5
Поступление загрязненных сточных вод в водный бассейн, млрд куб. м	20,3	17,7	15,9	16,5	16,0	15,7
Выбросы парниковых газов, млн т С02-экв.	-	-	2121,4	2217,3	2320,8	н. д.
Образование отходов производства и потребления, млн т	н. д.	3036	3505	3735	4303	5008
Интегральный индекс устойчивости, % к предыдущему году	105,8	102,6	98,7	100,6	101,8	102,8

Источники: Российский статистический ежегодник. 2013: Стат. сб. / Росстат. М., 2013; Охрана окружающей среды в России. 2012: Стат. сб. / Росстат. М., 2012; Основные показатели охраны окружающей среды. Стат. бюллетень. М., 2003; Охрана окружающей среды в России. 2006: Стат. сб. / Росстат. М., 2006; Охрана окружающей среды в России: Стат. сб. / Росстат. М., 2008; Национальный доклад Российской Федерации о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2011 гг. М., 2013; World Development Indicators Online Database / World Bank.

В период экономического роста 2000-2007 гг. ИИУ увеличивался медленнее, чем ВВП. Это говорит о том, что экономический рост осуществлялся за счет отставания социального развития, усиления экологического давления, а также ускоренного износа основных фондов. В 2008 г., после начала экономического кризиса, ИИУ по сравнению с ВВП снизился сильнее вследствие значительного роста безработицы и увеличения материального неравенства, снижения инвестиций. В 2009 г. индекс вырос прежде всего в результате сглаживания социальных факторов за счет значительных государственных затрат и улучшения экологических показателей. В 2010-2012 гг. в период турбулентности экономических процессов ИИУ отставал от роста ВВП из-за усиления износа основных фондов, относительного снижения энергоэффективности, ухудшения экологических показателей.

Предварительные результаты свидетельствуют о перспективности методики ИИУ, интегрирующего социо-, эколого- и экономические индикаторы. Отметим полезность ИИУ для прогнозирования социально-экономического развития. Спектр направлений совершенствования ИИУ довольно широк, поскольку его конструкция предполагает большую гибкость.

---

Последний экономический кризис ясно показал, что необходимо изменить подход к измерению показателей развития. Традиционные макроэкономические индикаторы типа ВВП не отвечают современным вызовам, а их использование может привести к сохранению и обострению сложившихся негативных социальных, экологических и экономических тенденций. Если при планировании экономического развития страны на долгосрочную перспективу не учитывать деформацию человеческого капитала и истощение природного капитала, то такое развитие не будет устойчивым. Требуются радикальные изменения, идентификация «цены» экономического роста для человека и природы. На всех уровнях принятия решений необходимо разработать и широко использовать при мониторинге и прогнозировании индикаторы устойчивого развития, которые сбалансированно учитывают экономические, социальные и экологические факторы.

---

¹ www.undp.ru.

² www.hdr.undp.org;www.csls.ca/iwb.asp;www.australianunity.com.au/wellbeingindex; www.sustalnablesocietyindex.com;http://sedac.ciesin.columbia.edu/.

---

Список литературы

Бобылев С. Н., Минаков В. С., Соловьева С. В., Третьяков В. В. (2012). Эколого-экономический индекс регионов РФ. Методика и показатели расчета. М.: WWF России, РИА Новости. [Bobylev S. N., Minakov V. S., Solovyeva S. V., Tretya-kov V. V. (2012). The Environmental Economic Index of Russian Regions. Methods and Indicators. Moscow: WWF Russia and RIA Novosti. (In Russian).]

Бобылев С. H. (ред.) (2010). Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2010 год. Цели развития тысячелетия в России: взгляд в будущее. М: ПРООН. [Bobylev S. N. (ed.) (2010). The 2010 National Human Development Report (NHDR) for the Russia Federation. Millennium Development Goals in Russia: Looking into the Future. Moscow: UNDP. (In Russian).]

Флербе M. (2012a). За пределами ВВП: в поисках меры общественного благосостояния. Часть I // Вопросы экономики. № 2. С. 67—93. [Flerbe М. (2012а). Beyond GDP: In Search of Social Welfare Measures. Part I. Voprosy Ekonomiki, No. 2, pp. 67-93. (In Russian).]

Флербе M. (2012b). За пределами ВВП: в поисках меры общественного благосостояния. Часть II // Вопросы экономики. № 3. С. 32—51. [Flerbe М. (2012b). Beyond GDP: In Search of Social Welfare Measures. Part II. Voprosy Ekonomiki, No. 3, pp. 32-51. (In Russian).]

Hamilton K. (2000). Genuine Savings as a Sustainable Indicator. Washington, DC: World Bank.

Pearce D., Atkinson G. (1993). Capital Theory and the Measurement of Sustainable Development: An Indicator of "Weak" Sustainability. Ecological Economics, Vol. 8, No 2. P. 103-108.

Stiglitz J., Sen A., Fitoussi J.-P. (2009). The Measurement of Economic Performance and Social Progress - Reflections and Overview. Paris: Commission on the Measurement of Economic Performance and Social Progress, www.stiglitz-sen-fitoussi.fr/ documents/rapport_anglais.pdf.

EU (2011). Sustainable Development in the European Union: 2011 Monitoring Report of the EU Sustainable Development Strategy. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities.

United Nations (2012). The Future We Want, Our Common Vision. Outcome Document of the 8 Rio+20 Conference. N. Y.: United Nations.

UNDP (2012). Human Development Report 2012. Sustainability and Equity: A Better Future for All. N.Y.: Palgrave Macmillan.

World Bank (2006). Where Is the Wealth of Nations? Measuring Capital for the 21st Century. Washington, DC.

World Bank (2008). World Development Indicators. Washington, DC.

World Bank (2013). World Development Indicators. Washington, DC.