Изменение архитектуры банковской отрасли США в результате кризиса 2008-2009 гг.

Захаров П.В.
к. и. н., ведущий научный сотрудник
Центра экономических исследований
Российского института стратегических исследований

В результате последнего финансового кризиса архитектура банковской отрасли в США кардинально изменилась. Ряд крупных системообразующих банков обанкротился, другие институты были поглощены конкурентами, а третьи изменили форму регистрации и реструктурировали бизнес.

До кризиса 2008-2009 гг. американская банковская система была довольно четко разделена на коммерческий и инвестиционный банкинг. Инвестиционные банки, известные в США как брокеры-дилеры, в основном специализировались на операциях на фондовой бирже — организации выпуска и продажи ценных бумаг, услугах по привлечению капитала, размещению акций, брокерских услугах, маркетмейкерской деятельности, управлении активами, а также торговле различными финансовыми инструментами (валютами, сырьевыми товарами, акциями, облигациями и пр.). Коммерческие банки занимались более традиционной деятельностью — в основном привлечением вкладов и выдачей кредитов.

Деление на инвестиционные и коммерческие банки в США ввели в 1930-е годы для борьбы с последствиями Великой депрессии. В 1933 г. был принят знаменитый закон Гласса-Стиголла, который запретил коммерческим банкам заниматься некоторыми видами инвестиционной деятельности и существенно ограничил их возможности участвовать в торговле ценными бумагами. Вместо этого коммерческие банки получили доступ к системе страхования вкладов и кредитам центрального банка США (дисконтному окну).

Инвестиционные банки были лишены господдержки и должны были полагаться на финансирование из частных источников. Кроме того, им было запрещено заниматься традиционными банковскими операциями — привлечением вкладов и выдачей кредитов. Идея заключалась в том, чтобы разграничить традиционный банкинг и операции на бирже и не позволить коммерческим банкам использовать в биржевой игре деньги, принадлежащие частным вкладчикам и взятые в кредит у государства.

Либерализация финансового регулирования

Система успешно справлялась со своими задачами — на протяжении более чем полувека в США не было масштабных банковских кризисов. Однако в 1999 г. закон Гласса-Стиголла был отменен на волне либерального энтузиазма и веры в то, что рыночные силы способны самостоятельно поддерживать финансовую систему в равновесии. В то время «излишние» ограничения для деятельности банков и финансовых компаний считались «пережитком прошлого». Волна либерализации финансового законодательства продолжилась и в первой половине 2000-х годов, что привело к ипотечному кризису в США.

В результате изменений в финансовом регулировании граница между инвестиционными и коммерческими банками постепенно размывалась, однако не исчезла полностью. В сфере инвестиционного банкинга, тесно связанного с работой фондовой биржи, традиционно доминировала «большая пятерка» — Lehman Brothers, Bear Stearns, Merrill Lynch, Goldman Sachs и Morgan Stanley. Их главным регулятором была Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), а требования к отчетности и достаточности капитала были весьма необременительными (Schapiro, 2010). Для коммерческих банков главными регуляторами выступали ФРС (для крупных национальных банков) и в меньшей степени — Федеральная корпорация по страхованию депозитов (FDIC): их надзор был значительно более серьезным, а банковские нормативы — более жесткими.

Помимо коммерческих и инвестиционных банков, в США существовали и сберегательные банки. Их регулятором выступало Управление по надзору за сберегательными учреждениями (OTS). Сберегательные банки были близки по своим задачам к коммерческим, однако отличались от них более узкой специализацией, которая диктовалась лицензией. Исторически это были небольшие региональные учреждения, которые привлекали депозиты частных вкладчиков и выдавали ипотечные кредиты. Как правило, они не принимали депозиты от юридических лиц, не выдавали коммерческие займы и не были публичными компаниями (не размещали свои акции на бирже).

Накануне кризиса 2008-2009 гг. традиционная структура финансовых учреждений США стала размываться. Среди сберегательных банков появились крупные учреждения, которые по характеру деятельности практически не отличались от коммерческих банков. Для них сохранялись лишь некоторые ограничения, касающиеся выдачи кредитов (обязанность направлять большую часть активов на ипотечное кредитование) и привлечения внешнего финансирования (доля частных вкладчиков должна быть значительной) (Kwan, 1998).

Либерализация финансового регулирования способствовала усилению консолидации банковского капитала — крупные банки с 1990-х годов стали активно поглощать своих более мелких конкурентов. Большие коммерческие банки стремились приобрести подразделения, занимающиеся инвестиционной деятельностью и связанные с работой фондовой биржи. Они также охотно скупали страховые компании, хедж-фонды, сберегательные банки. Как следствие, накануне кризиса сформировалось несколько огромных банковских конгломератов, которые совмещали все виды финансового бизнеса — коммерческий и инвестиционный банкинг, страхование, управление активами и пр. Их иногда называют универсальными банками.

В результате либерализации финансового регулирования в США различные финансовые учреждения смогли менять официальную форму своей регистрации, а значит — и своего главного государственного регулятора. Они стремились попасть под крыло того, который предлагал наиболее либеральный режим надзора и не особенно вникал в коммерческую деятельность подведомственных учреждений.

Накануне кризиса подобным желаниям финансистов в наибольшей степени отвечало Управление по надзору за сберегательными учреждениями. Поэтому многие финансовые структуры стремились зарегистрироваться как сберегательный банк, для чего было достаточно иметь в своем составе подразделение, зарегистрированное как thrift.

По этому пути пошли многие крупные учреждения: страховая компания AIG, банки American Express и Countrywide и даже промышленная корпорация General Electric. Как сберегательные банки накануне кризиса были зарегистрированы и три из пяти де-факто инвестиционных банков — Morgan Stanley, Merrill Lynch и Lehman Brothers, которые тем самым получили возможность лавировать между двумя регуляторами — OTS и SEC¹.

Регистрация в качестве сберегательного банка позволяла участвовать в федеральной системе страхования вкладов, однако подобные банки не имели доступа к финансированию от Центробанка. Зато перешедшие под крыло OTS организации могли более свободно развивать бизнес, связанный с ипотечными ценными бумагами, а также страховыми и брокерскими услугами. Их регулятор мало вмешивался в подобную деятельность, поскольку не имел технических и кадровых возможностей квалифицированно ее оценивать. В ходе кризиса подобная свобода для банков обернулась большими финансовыми проблемами.

Некоторые сберегательные банки активно участвовали в игре на рынке недвижимости, выдавая большое количество сомнительных ипотечных кредитов. Затем они превращали их в ипотечные облигации (частные MBS) и продавали сторонним инвесторам. Благодаря этому они смогли стать банками национального масштаба, однако падение в ходе кризиса было быстрым и болезненным. Обанкротились такие крупные сберегательные банки, как IndyMac, Washington Mutual и др.

Новая посткризисная архитектура

В результате потрясений, вызванных обрушением рынка ипотечных ценных бумаг, инвестбанки также понесли огромные убытки.

В итоге Lehman Brothers — некогда один из лидеров отрасли — полностью разорился. Bear Stearns и Merrill Lynch были куплены конкурентами, крупными коммерческими банками — соответственно J.P.Morgan Chase и Bank of America. Оставшиеся два инвестбанка, чтобы выжить, были вынуждены изменить форму регистрации на банковскую холдинговую компанию (как коммерческий банк), чтобы получить доступ к финансированию ФРС США.

За допущенные провалы в регулировании законом Додда-Фрэнка OTS было упразднено, а его полномочия переданы ОСС — подразделению Минфина США. Такая форма регистрации, как сберегательный банк, сохранилась, однако теперь ее держателей стали стимулировать переходить в категорию обычных коммерческих банков².

Многие выжившие финансовые компании, зарегистрированные как сберегательные банки (например, American Express), поспешили изменить форму регистрации, став банковскими холдинговыми компаниями. Различие между типами банков практически нивелировалось, причем все крупные игроки теперь стремились зарегистрироваться как банковская холдинговая компания и попасть под крыло Центробанка с его мощными денежными ресурсами. ФРС стала главным регулятором всех крупных американских банков.

Финансовый кризис 2008-2009 гг. радикально ускорил процесс консолидации банков. Ряд крупных финансовых организаций (инвестиционные, коммерческие, сберегательные банки) потерпели крах и были ликвидированы или поглощены более сильными конкурентами. Из десятки ведущих банков США выпали Wachovia (4-е место по активам среди коммерческих банков) и Сбербанк Washington Mutual (7-е место). Первый был куплен банком Wells Fargo, а второй — J.P.Morgan Chase. Немало банков «второго эшелона» также было поглощено — Countrywide, National City, IndyMac и др.

В итоге архитектура банковской системы США значительно изменилась. Инвестбанки исчезли как отдельный класс, практически единственным типом среди крупных банков стала банковская холдинговая компания. Выделилась «большая четверка» ведущих игроков — универсальных коммерческих банков, предоставляющих практически все виды финансов їх услуг: J.P.Morgan Chase, Bank of America, Citigroup и Wells Fargo.

К «большой четверке» примкнули уцелевшие инвестбанки — Goldman Sachs и Morgan Stanley, которые теперь мало отличались от своих коммерческих конкурентов. Поэтому сложившуюся после кризиса на Уолл-стрит конфигурацию называют иногда «большой шестеркой». Другие американские банки значительно отстали от группы лидеров и следуют в рейтинге с большим отрывом (см. таблицу).

В результате роль крупных банков в финансовой системе стала еще больше, чем до кризиса, а следовательно, возросла их системная значимость в экономике. Проблема «слишком больших, чтобы обанкротиться» финансовых институтов не исчезла и, возможно, лишь обострилась. В 2011 г. 10 крупнейших банков контролировали 77% всех активов американской банковской индустрии, а в 2002 г. — лишь 55%³. Правда, заметим, что в данных расчетах не учитывались прежние инвестиционные банки.

Таблица

Крупнейшие американские банки (по размерам активов, млрд долл.)

№	Конец 2007 - начало 2008 г.		Конец 2012 г.
	название банка	активы	название банка	активы
1	Citigroup	2187	J.P.Morgan Chase	2359
2	Bank of America	1720	Bank of America	2209
3	J.P.Morgan Chase	1562	Citigroup	1864
4	Morgan Stanley*	1091	Wells Fargo	1422
5	Merrill Lynch*	1020	Goldman Sachs	938
6	Goldman Sachs*	884	Morgan Stanley	780
7	Wachovia	782	Bank of New York Mellon	358
8	Lehman Brothers*	639	U.S, Bancorp	353
9	Wells Fargo	575	HSBC North America	318
10	Metllife fim	558	Capital One	312
11	Bear Stearns*	395	PNC	305
12	Washington Mutual	327	State Street	222
13	U.S. Bancorp	237	TD Bank	218
14	Bank of New York Mellon	197	BB&T Corporation	183
15	Suntrust Banks	179	Principal	161

* Инвестбанки в 2008 г. официально не считались банками, поэтому их показатели не отражены в статистических сборниках, в которых публиковались данные об остальных банках (коммерческих и сберегательных). Данные об их активах взяты из собственных отчетов или третьих источников (в случае обанкротившихся институтов), однако не всегда совпадают хронологически с годами в таблице.

Источники: Relbanks.com. www.relbanks.com/top-us-banks/assets; American Banker. www.americanbanker.com/rankings/-901241.html.

Политика администрации Б. Обамы

Ни «правило Волкера», введенное законом Додда-Фрэнка, ни финансовая реформа, проведенная администрацией Б. Обамы, не сумели изменить сложившуюся конфигурацию. По сути, несмотря на громкую политическую риторику, направленную против «жирных котов» с Уолл-стрит, демократы на первых порах вынужденно смирились с дальнейшей концентрацией банковской отрасли и доминированием нескольких крупных игроков, сформировавших своего рода олигополию. В первые годы после кризиса администрация не рисковала принимать серьезные меры против банков, опасаясь тяжелых последствий для финансовой системы и экономики в целом.

Администрация Обамы всегда позиционировала себя как защитницу интересов среднего класса и виновными в кризисе объявляла «жадных» банкиров с Уолл-стрит. Парадоксальным образом, именно крупные банки больше всего выиграли по его итогам. В посткризисные годы они чувствовали себя гораздо лучше, чем другие секторы экономики и рядовые американцы.

На фоне вялого посткризисного восстановления американской экономики и высокой безработицы банки США в 2010-2012 гг. быстро оправились от удара, нанесенного им в годы Великой рецессии, и продемонстрировали рекордно высокий уровень прибылей. Такое успешное восстановление стало возможным в основном благодаря беспрецедентно мягкой денежно-кредитной политике ФРС США. Благотворное воздействие на банки оказали и программы поддержки отрасли, инициированные администрациями Дж. Буша-мл. и Обамы (TARP и др.). Помимо дешевых кредитов от государства они воспользовались налоговыми льготами и другими программами широкой поддержки экономики, в том числе ARRA.

Президент Обама и его экономические советники не смогли решить проблему неравномерного распределения выгод от посткризисного восстановления американской экономики. Но они не желали мириться с доминированием нескольких крупных банков, которые к тому же всегда выступали против инициированных Обамой реформ. С этой целью было предпринято несколько шагов.

Во-первых, в законе Додда-Фрэнка, принятом в 2010 г., содержались некоторые положения, направленные против крупных банков. В частности, к таковым относится «правило Волкера», запрещающее коммерческим банкам участвовать в биржевой торговле от своего имени. Введены также дополнительные инструменты защиты прав потребителей и инвесторов, ограничены возможности для банков произвольно формулировать условия своих финансовых продуктов (ипотека и другие кредиты).

Кроме того, на крупные банки может быть наложен специальный штраф, задача которого — наполнить страховой фонд на случай ликвидации большого финансового института. Администрация Обамы постаралась дать понять крупным финансовым игрокам, что они не вправе рассчитывать на бесконечную помощь от государства: в случае нового кризиса правительство может допустить банкротство одного (но не более) крупного банка.

Когда угроза нового обострения ситуации в финансовой отрасли отступила и американская экономика вышла из рецессии, в 2011-2013 гг. администрация Обамы приняла ряд мер, направленных против доминирующих банков. Было организовано их масштабное судебное преследование с целью добиться выплаты крупных штрафов в наказание за злоупотребления при использовании их привилегированного положения на финансовом рынке. Эти злоупотребления касались введения в заблуждение клиентов относительно истинной ценности предлагаемых банками финансовых продуктов, в частности ипотечных ценных бумаг. Кроме того, стали жестче преследовать нарушения законодательства, направленного на борьбу с отмыванием нелегальных доходов и уклонением от уплаты налогов.

В январе 2012 г. президент Обама объявил о формировании специальной группы по расследованию злоупотреблений, допущенных банками при продаже частных ипотечных облигаций (RMBS). Руководящую роль в группе играл Минюст (Генпрокуратура), который действовал в координации с другими ведомствами, в частности FHFA и SEC.

Различные злоупотребления банков расследовали одновременно несколько ведомств. Так, SEC и FHFA инициировали серию собственных гражданских исков с требованием выплатить штрафы за нарушение финансовой отчетности, введение в заблуждение инвесторов и пр. В ряде случаев иски против банков возбуждали власти штатов и даже ФРС США, хотя последнее было скорее исключением.

Удовлетворение претензий одного из ведомств не означало прекращение преследования со стороны другого. По оценке некоторых наблюдателей, американские власти добивались выплаты штрафов «практически от всех финансовых институтов, больших или малых, которые так или иначе были связаны с процессом ипотеки»⁴. Так, одной из жертв стало рейтинговое агентство Standard & Poor's, присваивавшее завышенные рейтинги ипотечным бумагам.

В 2010-2011 гг. SEC выдвинула иски против большой группы американских финансовых компаний (более 20) в связи с тем, что они допускали нарушения при составлении финансовой отчетности, вводили в заблуждение регулятора и инвесторов относительно создаваемых ими финансовых продуктов — частных ипотечных ценных бумаг и различных деривативов на базе ипотеки (CDO и пр.) Аналогичные нарушения имели место в Lehman Brothers.

Судебные процессы тянулись долго, однако в итоге многие суды становились на сторону регулятора. По подсчетам наблюдателей, к середине 2013 г. только по требованиям SEC они присудили к выплате около 3 млрд долл. штрафов. Так, Goldman Sachs был оштрафован на 550 млн долл., J.P.Morgan Chase заплатил 296 млн, Citigroup — 285 млн, Bank of America — 150 млн и т. д. Интересно, что банки, принимавшие участие в данных процессах в качестве ответчика, потратили за 2010-2013 гг. 66 млрд долл. на судебные издержки, что многократно превышало сумму требуемых властями штрафов⁵.

В сентябре 2011 г. Федеральное агентство по жилищному финансированию (FHFA) подало иски в суд сразу против 17 банков, участвовавших в бизнесе по созданию ипотечных ценных бумаг накануне кризиса. В список попали практически все крупные банки США, за исключением Wells Fargo, а также подразделения крупных иностранных банков — Barclays, Deutsche Bank, Credit Suisse, Nomura и др. Позднее к ним добавился 18-й фигурант — швейцарский банк UBS. Некоторые банки из этого списка к тому времени уже фактически прекратили существование (Merrill Lynch, Countrywide) — их поглотили более крупные конкуренты.

FHFA выступало государственным опекуном ипотечных агентств — Fannie Мае и Freddie Mac, пострадавших от действий частных финансовых структур. Банки обвинялись в занижении рисков и введении в заблуждение относительно истинной ценности выданных ими ипотечных кредитов и создаваемых на их базе частных ипотечных бумаг⁶.

Государственные ипотечные агентства были покупателями и гарантами по данным ценным бумагам, и когда начался вал неплатежей по ипотечным кредитам, они понесли большие убытки и были национализированы (в 2008 г.) Не смирившись с потерями, федеральные власти решили компенсировать их при помощи крупных судебных штрафов. Общая сумма исковых заявлений касалась ипотечных бумаг на астрономическую сумму примерно 200 млрд долл.⁷ Последовали длительные судебные разбирательства, в ходе которых выяснилось, что банки действительно предоставляли недостоверную информацию о выданных ипотечных кредитах, что вело к неправильной оценке их рисков. Эта ложная информация поступала в том числе регулятору данных ценных бумаг — SEC, что было прямым нарушением законодательства. Суды один за другим принимали сторону правительства, и многие банки предпочли решить проблему в досудебном порядке, согласившись на выплату компенсации в пользу FHFA и государственных ипотечных агентств.

Первыми сдались банки, финансовые претензии к которым были незначительными. В первой половине 2013 г. General Electric и Citigroup согласились на досудебное урегулирование, причем суммы выплат в пользу правительства не были оглашены. Третьим пошел на сделку швейцарский банк UBS. В июле 2013 г. было объявлено, что он выплатил властям 885 млн долл., причем известно, что он продал ипотечным агентствам бумаги на сумму 6,3 млрд долл.⁸

Четвертым банком, согласившимся на выплату штрафа, стал J.P.Morgan Chase. В октябре 2013 г. было объявлено о выплате им 5,1 млрд долл. в пользу правительства. Этот банк вместе с ранее поглощенными им банками Washington Mutual и Bear Stearns был одним из крупнейших фигурантов данного дела: он продал Fannie Мае и Freddie Mac частных ипотечных облигаций на сумму 33 млрд долл.

Исходя из заключенных сделок, в конце 2013 г. американские эксперты подсчитали, что правительство США по итогам процессов по искам FHFA может получить 24,5-28 млрд долл.⁹ Это огромные деньги для любой отрасли, однако, судя по всему, банки США способны их выплатить без серьезного ущерба для своего бизнеса.

Указанные суммы направлялись не в бюджет США, а в доход ипотечных агентств, пострадавших от действий банкиров. Это способствовало улучшению финансового положения Fannie Мае и Freddie Mac и росту их прибылей, большая часть которых поступала в федеральный бюджет в виде дивидендов, поскольку их главным акционером было правительство.

Штрафы по другим искам направлялись другим федеральным и региональным ведомствам. В ноябре 2013 г. было объявлено, что банк J.P.Morgan Chase договорился с властями США об урегулировании большей части (хотя не всех) предъявленных ему претензий, касающихся ипотечных бумаг. Сумма штрафа составила рекордные 13 млрд долл. В состав этого «пакета» входили уже ранее согласованные 5,1 млрд, которые банк пообещал заплатить по претензиям государственных ипотечных агентств (по иску FHFA), а также некоторых частных инвесторов. Также в него вошли 4 млрд, которые банк должен был направить на поддержку нуждающихся ипотечных заемщиков, чтобы изменить условия ипотечных договоров и списать часть задолженности. Еще 1 млрд долл. из общей суммы должны были получить власти штатов (Нью-Йорк, Калифорния и др.), 2 млрд достались Минюсту США, 1,4 млрд — Национальной администрации кредитных союзов и 0,5 млрд — FDIC¹⁰.

Характерно, что различные ведомства продолжали расследования против J.P.Morgan Chase по ряду других дел, в частности касающихся торговли энергоносителями, практики найма сотрудников в Азии, сотрудничества с финансовой пирамидой Б. Мэдоффа и манипулирования ставкой LIBOR (об этом ниже). Таким образом, подписанное соглашение не защищало банк от других претензий со стороны властей.

В январе 2014 г. J.P.Morgan Chase согласился урегулировать в досудебном порядке претензии американской прокуратуры, касающиеся сотрудничества банка с финансовой пирамидой Мэдоффа. Банк был вынужден выплатить 2,6 млрд долл., из которых 1,7 млрд составил штраф в пользу властей, а остальное — компенсация инвесторам, пострадавшим от действий мошенника¹¹. В декабре 2013 г. штраф в размере 1,9 млрд долл. был наложен на американский филиал немецкого Deutsche Bank — также в связи с нарушениями на рынке ипотечных ценных бумаг¹².

Манипулирование ставкой LIBOR

Помимо кампании, связанной с выплатой компенсаций за ипотечные бумаги, администрация Обамы организовала еще одну масштабную атаку на банки. Она попыталась подорвать институт, связанный с доминированием крупных игроков, — ставку LIBOR. Лондонская ставка по межбанковским кредитам LIBOR (London Interbank Offered Rate) служит ключевым индикатором состояния рынка краткосрочных заимствований и влияет на широкий круг процентных ставок по различным финансовым продуктам — ипотечным кредитам, кредитным картам и пр.

Ставка фиксируется в Лондоне информационным агентством Reuters по состоянию на 11:00 по местному времени. Для определения этого индикатора Reuters обзванивает 16 ведущих британских банков — членов Британской банковской ассоциации — и получает их предложения процентных ставок на определенный период (от 1 дня до 1 года, стандартная — 3-месячная LIBOR). Четыре лучших и четыре худших отсекаются. По остальным восьми рассчитывается среднее арифметическое. Это и есть зафиксированная ставка дня. LIBOR рассчитывается по нескольким валютам, включая доллар США, евро, фунт стерлингов, японскую иену и др. При этом речь идет именно о ставках для европейских рынков. Фактически она определяет цену заимствования долларов США в Лондоне¹³.

В ходе кризиса 2008 г. у ряда наблюдателей возникли подозрения, что крупные банки, входящие в Британскую банковскую ассоциацию, манипулируют ставкой LIBOR, занижая ее в собственных интересах. Позднее появились сведения, что они в течение многих лет двигали ставку вверх и вниз в зависимости от рыночной конъюнктуры — под давлением со стороны собственных трейдинговых подразделений, игравших на бирже в том числе с деривативами, завязанными на ставку. Поскольку LIBOR воздействовала на уровень процентных ставок по широкому кругу деривативов, торгуемых в США, подобная информация привлекла внимание американских государственных органов.

В начале 2011 г. стало известно, что регуляторы ряда стран (США, Великобритании, Швейцарии и др.) ведут расследование против нескольких крупных банков относительно манипулирования ставкой LIBOR. Инициатива, судя по всему, исходила от американских властей. Позднее к ним присоединились власти Японии, Канады и других государств.

В феврале 2012 г. американская генеральная прокуратура инициировала уголовное расследование в связи с манипулированием ставкой LIBOR. Первоначально объектами атаки стали британский Barclays и швейцарский UBS, которые в итоге были вынуждены признать допущенные нарушения и согласиться на выплату значительных штрафов. Позднее к ним присоединились и другие банки, включая голландский Rabobank, британский Royal Bank of Scotland и др. Всего расследование коснулось более чем десяти банков и к концу 2013 г. приобрело огромный международный размах.

В июне 2012 г. Barclays согласился признать вину и выплатить американским и британским регуляторам 453 млн долл. в обмен на прекращение расследования. За ним последовал UBS, заплативший 1,5 млрд долл. В 2013 г. международные регуляторы добились выплаты компенсаций от Royal Bank of Scotland (0,61 млрд долл.), Rabobank (1,07 млрд) и ряда других институтов.

Интересна структура выплаченных банками компенсаций. Так, не самый крупный из международных финансовых игроков, Rabobank, из общей суммы 1,07 млрд долл. заплатил: 475 млн в пользу американской Комиссии по торговле товарными фьючерсами (CFTC), 325 млн — Министерству юстиции США, 170 млн — британскому регулятору FSA и еще 96 млн — прокуратуре Нидерландов¹⁴. Таким образом, львиную долю (³/₄) из общей суммы штрафов забрали американские органы. Схожая пропорция наблюдалась и по штрафам, уплаченным другими банками. Это наглядно показывает, кто проявлял наибольшее рвение в данном расследовании.

Когда банки признают свою вину перед государственными органами, это открывает дорогу для гражданских исков со стороны многочисленных частных инвесторов, финансовых посредников и покупателей финансовых продуктов, ставка которых привязана к LIBOR. Они могут добиваться компенсации финансового ущерба от подобных действий, что чревато колоссальными убытками для банков.

В 2013 г. с гражданскими исками против более чем десяти крупных международных банков о выплате компенсации за манипулирование ставкой LIBOR выступили государственные ипотечные агентства Fannie Мае и Freddie Mac. Fannie Мае требовало выплаты более 800 млн долл. за потери, связанные с убытками по ипотечным облигациям и другим ценным бумагам¹⁵.

Скандал спровоцировал реформу ставки LIBOR, в ходе которой ее администрирование перешло от Британской банковской ассоциации к государственным регуляторам Великобритании. Тем самым американские власти способствовали переходу от саморегулирующихся рыночных механизмов, продемонстрировавших уязвимость перед действиями крупных финансовых игроков, к системе с большей долей государственного участия и контроля.

Вслед за американцами расследование манипулирования ставкой LIBOR начала Еврокомиссия. Она поспешила оштрафовать американские банки Citigroup и J.P.Morgan Chase и несколько европейских банков за нарушения в данном деле.

Одновременно с попыткой подорвать доминирование крупных банков атака на LIBOR со стороны американских рганов преследовала неявную цель ущемить интересы Лондона — традиционного конкурента американских финансовых центров, пытающегося притянуть к себе финансовые потоки за счет более либерального регулирования. Стремление британцев позиционировать свою систему как менее репрессивную и больше отвечающую интересам бизнеса на фоне ужесточения регулирования в США вызывало плохо скрываемое раздражение американских властей. Они особенно ревностно следили за деятельностью британских институтов и не упускали возможности применить санкции против замеченных в нарушениях американского законодательства. Еврокомиссия, со своей стороны, ответила тем же.

В судебном наступлении на крупные американские банки со стороны американских властей трудно не усмотреть целенаправленную политическую кампанию. Как мы видели в случае с рейтинговым агентством S&P, администрация Обамы использовала судебные претензии в качестве политического оружия против своих (явных или мнимых) оппонентов или, во всяком случае, тех, кто создает проблемы для действующей власти. Эта кампания проходила под лозунгами защиты рыночных принципов и интересов инвесторов, пострадавших от недобросовестности тех или иных институтов. В случае с крупными банками ситуация не столь однозначна, как со S&P, поскольку трудно отрицать, что банки неплохо наживались на обмане своих клиентов — покупателей ипотечных бумаг.

Администрация Обамы явно стремилась наказать крупные банки США за злоупотребления, допущенные накануне и в ходе кризиса. Избиратели демократов были особенно недовольны поведением банкиров и считали «аморальным» их стремление к обогащению на фоне высокой безработицы и снижения уровня жизни рядовых американцев. Вызывающе, с их точки зрения, выглядели рекордные прибыли банковской отрасли в 2011-2013 гг. и огромные зарплаты и бонусы менеджмента крупных банков. Команда Обамы была обязана отвечать на общественный запрос со стороны своего базового электората. Кроме того, она хотела укрепить «рыночную дисциплину» и восстановить доверие инвесторов после выявленных в ходе кризиса махинаций в американской финансовой системе.

Вместе с тем многочисленные судебные процессы и преследования крупных банков не смогли изменить соотношение сил на финансовом рынке и ликвидировать тотальное доминирование нескольких крупных игроков. В ряде случаев американские власти сознательно не использовали все имеющиеся у них мощные рычаги административно-судебного воздействия, чтобы не допустить полного крушения бизнеса того или иного финансового института. Образно говоря, они стремились наказать банки, но при этом не «убивать» их: слишком свежи были воспоминания о финансовом кризисе 2008-2009 гг.

До кризиса США сопротивлялись появлению крупных иностранных акционеров в своих наиболее важных корпорациях. В 2005 г. общественные протесты помешали китайской CNOOC купить американскую нефтяную компанию Unocal. В 2006 г. были сорваны планы квазигосударственной структуры Dubai Ports World (ОАЭ) купить контрольный пакет ряда ключевых американских портов. Кризис заставил американцев частично пересмотреть прежнюю политику «протекционизма на рынке активов» (Рубини, Мим, 2011. С. 289). Присутствие акционерного капитала из «сомнительных» с американской точки зрения стран (арабский регион, Китай и др.) в финансовом секторе значительно усилилось.

 

---

 

В период правления Б. Обамы американская банковская система пережила интенсивный процесс консолидации капитала, усилилось доминирование крупных игроков. Вместе с тем никогда еще американские частные банки не были столь зависимы от государства, которое теперь располагает мощными рычагами воздействия на частные финансовые институты и диктует свою волю банковской отрасли.

Американские государственные органы добились определенного прогресса в регулировании крупных финансовых институтов. В настоящее время системообразующие институты стали проводить более консервативную политику, стараются избегать рисков и осторожно относятся к инновационным финансовым продуктам. Они более тщательно взвешивают все «за» и «против» при осуществлении сомнительных трансакций, которые могут нанести ущерб их клиентам. Крупные банки избегают рискованных видов кредитования (например, студенческих займов) и в соответствии с «правилом Волкера» стремятся минимизировать свое участие в биржевых спекуляциях.

Однако рискованные финансовые стратегии никуда не исчезли — они переместились в теневую банковскую систему. В нее входят различные виды хедж-фондов, биржевые индексные фонды (которые спекулируют на росте/падении биржевых индексов или корзины сырьевых товаров), инвестиционные компании, фонды прямых инвестиций, компании, занимающиеся секьюритизацией, страхователи кредитных операций и пр.

Теневой банкинг в значительной степени сумел избежать ужесточения государственного надзора. На фоне более консервативной стратегии и строгого контроля за крупными коммерческими банками данный сектор смог предложить более экзотические финансовые инструменты и стратегии ведения бизнеса. В результате он снова начал привлекать инвестиции и в посткризисные годы продемонстрировал более высокие темпы роста по сравнению с традиционными банками¹⁶.

Теневая банковская система продолжает активно заниматься спекуляциями, тестирует нетрадиционные методики кредитования и пытается создать новые финансовые продукты и деривативы. Однако данная индустрия финансовых структур, исповедующих рискованную инвестиционную политику, слабо централизована и состоит из множества мелких и средних институтов. Крах одного или даже нескольких из них, очевидно, будет иметь гораздо меньшие негативные последствия для системы в целом, чем в случае крупных банков¹⁷. В этом смысле следует признать, что антикризисные мероприятия и реформы сыграли определенную положительную роль.

---

¹ См.: Bhatia, 2011. Р. 12-13, 15.

² См.: Bhatia, 2011. Appendix. Table 1

³ www.bloomberg.com/news/2011-07-17/banking-run-amok-is-less-likely-a-year-after-dodd-frank-view.html.

⁴ www.ft.com/intl/cms/s/0/959ae7ac-1168-lle3-8321-00144feabdc0.html#axzz2mJb6klNr.

⁵ www.ibtimes.com/banks-have-been-fined-nearly-3-billion-sec-have-spent-66-billion-litigation-one-major-bank-hasnt.

⁶ www.fhfa.gov/webfiles/22599/PLSLitigation_final_090211.pdf.

⁷ www.businessinsider.com/youre-guide-to-the-fhfa-bank-lawsuits-201 l-9#the-numbers-1.

⁸ http://blogs.wsj.coni/moneybeat/2013/10/22/j-p-morgan-fal lout-estimating-other-fhfa-settlement-payments/.

⁹ www.nakedcapitalism.com/2013/11/david-dayen-fhfa-will-secure-up-to-28-billion-from-banks-in-its-mbs-lawsuit,html.

¹⁰ www.businessweekxom/news/2013-ll-19/jpmorgan-reaches-record-13-billion-mortgage-pact-with-u-dot-s-dot-1.

¹¹ wwwTeutersxom/article/2014/0l/07/us-jpmorgan-madoff-deal-idUSBREA060JL20140l07.

¹² См.: www.reuters.com/article/2013/12/20/us-deutschebank-suit-idUSBRE9BJ0OP20131220.

¹³ См.: Либор (LIBOR) /V Banki.ru. www.banki.ru/wikibank/libor_libor/.

¹⁴ http://graphicsweb.wsj.coin/documcnts/CAROUSEL2013/ ?slug=libor&mod=\vs j_streaming_the-l ibor-i nvcstigation.

¹⁵ www.reuters.com/article/2013/10/31/us-fanniemae-libor-idUSBRE99U17F20131031.

¹⁶ www.reuters.com/article /2013/09/12/us-lehman-fivevear-analysis-idUSBRE98B05620130912.

¹⁷ Ibid.

---

Список литературы

Рубини Н., Мим С. (2011). Нуриэль Рубини: как я предсказал кризис. Экстренный курс подготовки к будущим потрясениям. М.: Эксмо. [Roubini М., Mihm S. (2011). Crisis Economics: A Crash Course in the Future of Finance. Moscow: Eksmo.]

BhatiaA. V. (2011). Consolidated Regulation and Supervision in the United States // IMF Working Paper. No WP/11/23.

Kwan S. (1998). Bank Charters vs. Thrift Charters // FRBSF Economic Letter. April 24.

Schapiro M. L. (chairman) (2010). Testimony Concerning the Lehman Brothers Examiner's Report / U.S. Securities and Exchange Commission. April 20.