Деньги и экономика

Клипов В.Г.
д. э. н., проф. МГИМО(у) МИД России
гл. н. с. Института США и Канады РАН (ИСКРАН)

(О книге М. А. Портного «Деньги в национальном и мировом хозяйстве»)

Новая книга Михаила Анатольевича Портного — руководителя Центра внешнеэкономических исследований ИСКРАН, доктора экономических наук, профессора — посвящена эволюции природы и функций денег, обусловленной развитием экономики на рыночной основе. «Общая тенденция экономического прогресса общества, — отмечается в книге, - состоит в последовательном превращении всех хозяйственных ресурсов в товары, движение которых осуществляется посредством купли-продажи на соответствующих рынках... В начале товаром становятся продукты, затем наступает эпоха, когда товаром становятся факторы производства, деньги и доходы, а следом и сам бизнес — от мелкой лавки до крупной корпорации — превращается в товар» (Портной, 2017. С. 24).

За последние 40 лет денежный рынок претерпел кардинальные изменения, что выразилось в полном вытеснении товарных денег, обладающих собственной меновой стоимостью (золото, серебро). Их заменили кредитные символические деньги, возникшие из функции денег как средства платежа, в которых зафиксировано долговое обязательство в числовой форме. Товарные деньги прекратили свое существование из-за отказа США в 1971 г. разменивать доллары на золото по твердому курсу, установленному Бреттон-Вудским соглашением 1944 г. В 1978 г. на смену Бреттон-Вудской системе пришла Ямайская. Были официально отменены золотой стандарт и золотые паритеты, зафиксирована демонетизация золота, центральным банкам разрешили покупать и продавать золото как обычный товар по рыночной цене, узаконили плавающие валютные курсы.

Монография состоит из двух разделов: «Деньги в национальном хозяйстве» и «Деньги в мировом хозяйстве». Их взаимосвязь обусловлена тем, что «мировое хозяйство развивается в сторону единства как целостного глобального комплекса», а в процессе этого развития глобальный комплекс последовательно проходит фазы, «которые ранее были достигнуты внутренними хозяйствами лидирующих стран» (Портной, 2017. С. 291).

Торговые и кредитные деньги

Как отмечает автор, наиболее полную картину возникновения и развития денег дал К. Маркс. В то же время он ограничил понятие денег товарными деньгами. Вот одно из его определений, приведенное в монографии (Портной, 2017. С. 18): «Меновая стоимость, отделенная от самих товаров и существующая наряду с ними, как самостоятельный товар, есть деньги» (Маркс, Энгельс, 1968. С. 87). Данное Марксом определение денег как самостоятельного товара можно объяснить тем, что, во-первых, оно логично вытекает из воссозданной им картины возникновения и развития денег, а во-вторых, в его время товарные деньги занимали господствующее, а кредитные — зависимое положение. Например, банкноты, выпускаемые банками, можно было разменять на золотые деньги (Портной, 2017. С. 173). Стоимостной объем кредитных денег зависел от гарантированного размена кредитных денег на золотые или серебряные.

Рыночный автоматизм регулирования стоимостной массы кредитных инструментов в период сосуществования кредитных и товарных денег исключал инфляцию и дефляцию. Так было на протяжении большей части XIX в. Рыночный автоматизм, однако, усиливал глубину и продолжительность циклических спадов н экономике. В XX в. была осознана необходимость сглаживать циклические колебания средствами экономической политики. Важным компонентом такой политики стало регулирование денежной массы центральными банками (ЦБ) в зависимости от фазы экономического цикла путем изменения ставки рефинансирования и величины резервов коммерческих банков, хранящихся в ЦБ (норма резервирования). Массу кредитных денег также стали регулировать посредством продажи или покупки центральным банком государственных облигаций и денежной эмиссии.

В современных публикациях встречаются определения, которые применимы не только к товарным, но и к кредитным деньгам. Последние, как доказывает автор, лучше, чем товарные, приспособлены для выполнения функций, востребованных современным рыночным хозяйством. Кредитные деньги предоставляют более управляемый инструмент воздействия денежно-кредитной политики на экономические процессы.

Одно из наиболее удачных определений денег в книге взято автором из Энциклопедии Британика: «Деньги — средство, в котором выражаются цены, погашаются долги, оплачиваются товары и услуги и хранятся банковские резервы» (курсив мой. — В. К.) (Britanica, 1969. Р. 701). В книге есть и авторское определение денег: «Деньги — это средство выражения ценности товарных ресурсов, участвующих в данное время в хозяйственной жизни общества, это универсальное воплощение ценности в формах, соответствующих данному уровню товарных отношений» (курсив мой. — В. К.) (Портной, 2017. С. 21). В последней цитате выделен термин, который нуждается в комментарии: автор считает важным противопоставить более широкий термин «ценность» более узкому — «стоимость». Вопрос, однако, не в том, какой термин богаче или беднее, а какой уместнее использовать в том или ином контексте.

П. Б. Струве в предисловии к своему переводу «Капитала» (1899) выразил обоснованное недоумение по поводу того, что первый переводчик «Капитала» на русский язык Н. Ф. Даниельсон не осознал нелепости понятия «потребительная стоимость». Маркс, следуя концепции двойственного характера труда, использовал немецкое слово Wert, которое, как и английское — Value, может трактоваться в зависимости от словосочетания и контекста как ценность или как стоимость. Так, Gebrauchswert следует понимать как потребительную ценность, а Tauschwert — как меновую стоимость, или просто стоимость (Цвайнерт, 2007. С. 225). Английское Value, возможно, чаще означает ценность, но английский термин Value Added Tax переводится как «налог на добавленную стоимость». ВВП воспринимается как выраженная в деньгах общая стоимость произведенных товаров и услуг, хотя каждый вид продукции, учтенный в ВВП, представляет одновременно определенную потребительную ценность.

В любом производстве можно выделить потребительную и стоимостную составляющие. Первая связана с технологическими особенностями производства конкретного продукта для удовлетворения определенной потребности, вторая — с денежной оценкой затрат ресурсов на его производство и служит основой для равноценного обмена различными потребительными ценностями. Искусственного разрыва между потребительной и стоимостной составляющими не существует. С продвижением предмета труда от сырья к конечной продукции повышается потребительная ценность изделия и увеличивается его стоимость.

Концепция двойственного характера труда, примененная Марксом для выявления природы денег, возможно, требует более широкого толкования, ибо двойственный характер можно выявить не только в труде, но и во всех ресурсах, составляющих комплекс производства любого товара. Негативная оценка автором данной концепции (Портной, 2017. С. 10 — 11) может быть предметом отдельной дискуссии.

Кстати, позиция автора, выделившего две движущие силы развития товарных отношений (с которыми связана эволюция денег), гармонично сочетается с критикуемой им концепцией Маркса. Относительно первой движущей силы в книге утверждается, что «в каждом человеке и в обществе в целом от природы изначально заложено стремление к увеличению своего богатства» (Портной, 2017. С. 22). Богатство для большинства людей выступает символом благосостояния. Вторая сила определяется как «стремление и способность к равноценному обмену» и как «свойство, которым наделен человек как участник хозяйственной деятельности» (Портной, 2017. С. 23).

В книге рассматривается исторический порядок формирования функций денег: мера ценности (по Марксу — стоимости), средство сохранения (накопления) ценности, средство обращения товарных ресурсов и средство платежа. Мера ценности не только первая, но и универсальная, как утверждает автор, функция всех денег (Портной, 2017. С. 60). Представляется, что функции сохранения и накопления денег как денежного капитала хотя и близки по происхождению, но все сильнее различаются в современных условиях. Это выражается в различном характере депозитов (срочные и до востребования) и ценных бумаг (с фиксированным и низким или с переменным, как правило, более высоким доходом). Инвесторы приобретают их в той или иной пропорции, чтобы сочетать задачу накопления денег с задачей сохранить их на случай ухудшения конъюнктуры. От этого, в частности, зависит понимание логики международных потоков денежного капитала из развитых стран в развивающиеся и обратно. Сохранение и накопление теоретически также следует рассматривать как разные функции. В то же время, как отмечает автор, идет процесс сращивания функций обращения и платежа в одну функцию расчетов.

«Обращение капитала принципиально отличается от обращения товаров и по этой причине предъявляет иные требования к деньгам, нежели те, которые предъявляла торговля», — утверждает автор (Портной, 2017. С. 150). Иные требования связаны не столько с тем, что «деньги как капитал ...теперь не посредники — они составляют исходный и конечный пункт движения, которое совершается в виде кругооборота капитала» (Портной, 2017. С. 151), а с тем, что функция расчета должна совмещаться с кредитом.

С наступлением эпохи промышленного капитализма резко возросла потребность в кредитных деньгах. В частности, владельцам механизированных предприятий выгодно приобретать сырье крупными партиями, а расплачиваться за него после выпуска и реализации изготовленной продукции. Например, владелец фабрики может предложить продавцу сырья поставить его в кредит в обмен на обязательство оплатить через определенный срок стоимость и сырья, и предоставленного ему коммерческого кредита. Соответствующее обязательство оформляется в виде коммерческого векселя, в котором записана подлежащая оплате сумма и который представляет собой первую форму кредитных денег. Автор делает обоснованный вывод, что «в форме векселя капитализм находит подходящую форму денег, соответствующую потребностям движения капитала, и адаптирует ее к условиям своего развития» (Портной, 2017. С. 164).

Но возможности применения векселя для расчетов ограничены. Его, в частности, можно использовать для одного определенного платежа. Проблема решается путем учета векселя в банке. В обмен на вексель банк может выдать его предъявителю основную часть суммы, равную стоимости поставленного товара без стоимости кредита, в виде металлических денег или банкнот. Капитал банка увеличится, когда настанет срок погашения векселя, и банк получит от автора обязательства сумму, приросшую на стоимость кредита.

Второй ступенью развития кредитных денег выступает банкнота, которая появляется в результате учета векселей (Портной, 2017. С. 171). В середине XIX в. в Англии обычно находилось в обращении векселей приблизительно на 300 млн ф. ст., банкнот — на сумму около 40 млн ф. ст. (Портной, 2017. С. 168).

Следующая, высшая форма кредитных денег — депозитные деньги. Вклады в банках существуют в виде числовых записей и в полной мере выполняют все функции денег (Портной, 2017. С. 183). Можно добавить, что в современных условиях числовые записи осуществляются в электронном виде и рутинные операции с депозитными деньгами проходят в режиме реального времени. Согласно оценке автора, к концу XX в. подавляющая часть внутренних и значительная часть международных расчетов проводились на базе депозитных денег (Портной, 2017. С. 198).

В период промышленного переворота в Великобритании (конец XVIII — начало XIX в.) кредитные деньги обслуживали в первую очередь крупные торговые операции, а металлические были необходимы для выплаты зарплаты, обслуживания розничной торговли. Для поддержания доверия к кредитным деньгам в нормальных условиях надо было разменивать не все кредитные деньги, а только их часть, обслуживающую относительно мелкие операции. Потребность в централизованных запасах золота относительно стоимостного объема кредитных денег со временем уменьшалась. Это, в частности, выразилось в последовательной смене эпох золотомонетного, золотослиткового и золотодевизного стандартов (Портной, 2017. С. 86).

Мировая добыча и общие запасы золота стремительно возрастали в XX и XXI вв., но официальные авуары золота (центральных банков и МВФ) имели тенденцию сокращаться. Согласно данным Всемирного совета по золоту, мировые запасы добытого золота достигли к началу 2017 г. 187,2 тыс. т, из них на официальные авуары приходилось 33,4 тыс.¹

В отсутствие серьезных потрясений (мировые войны, Великая депрессия) способность кредитных денег выполнять свои функции обеспечивается не золотом, а репутацией, доверием, которое основано на устойчивости покупательной способности денег, на нормальном функционировании национальной и мировой экономики. Для кредитных денег доверие столь же необходимо, как и для банков. В обычных условиях активы коммерческого банка намного превышают его капитал — это условие его работы. Любой нормально работающий банк можно обанкротить, если вкладчики, пусть необоснованно, потеряют к нему доверие и одновременно потребуют вернуть их деньги.

Процесс вытеснения товарных денег кредитными интенсивно шел на протяжении всего XIX в. Денежное обращение в Англии, Франции и США в 1815 г. на 67% обслуживалось металлическими деньгами (золото и серебро) и на 33% — кредитными. Спустя столетие, в 1913 г. доля первых сократилась до 13%, а вторых выросла до 87%. В США в 1930 г. денежная масса примерно на 97% состояла из кредитных денег, в том числе 80% общей массы приходилось на депозиты и 17% — на наличные (Портной, 2017. С. 192-193).

Ныне «ценность (стоимость) всех товарных ресурсов выражается в кредитных деньгах непосредственно, и они выступают ее полноценным воплощением и представителем» (Портной, 2017. С. 384). Это закономерный результат экономического и научно-технического развития, прежде всего информационно-коммуникационной техники (ИКТ). Возврат к золоту был бы проявлением регресса в экономическом и научно-техническом отношении. Роль кредитных денег в современной экономике закрепляется развитием рынка ценных бумаг, без которых немыслимы существование акционерных компаний, регулирование денежного обращения и наполнение государственного бюджета.

Финансовые инструменты — особый вид денег

Становление акционерных компаний в качестве доминирующей формы организации предпринимательской деятельности автор расценивает как важный этап в развитии рыночной экономики. Его особенностью выступает превращение в товар бизнеса как комплекса, который производит полезную для общества продукцию, приносит прибыль и тем самым увеличивает общественное богатство (Портной, 2017. С. 217).

Новой форме организации предпринимательства соответствуют финансовые инструменты в виде акций, которые автор определяет как «новый тип ценных бумаг и новый вид денег» (Портной, 2017. С. 212). Акции — это деньги, поскольку они выполняют их важнейшую функцию: быть средством «выражения ценности» товарных ресурсов (Портной, 2017. С. 198). Ценность бизнеса заключается в его способности генерировать прибыль. «Покупатель акции приобретает источник дохода и уплачивает цену... дохода, который этот источник обеспечивает» (Портной, 2017. С. 219). В монографии отмечается, что акции не только выражают ценность бизнеса, но и выполняют такие функции денег, как средство накопления ценности и даже функцию платежа в операциях, связанных со слиянием или поглощением акционерных компаний. Акции — не долговое обязательство, а титул собственности (Портной, 2017. С. 237).

Очевидно, что финансовые инструменты выполняют ограниченное число функций по сравнению с депозитными деньгами. Однако владельцы акций и облигаций могут продать банку ценные бумаги как источник дохода и получить депозитные кредитные деньги (Портной, 2017. С. 258).

Автор подчеркивает, что усиливается «зависимость ценности денег от общих условий хозяйствования в стране» (Портной, 2017. С. 204). Концепция цены бизнеса или цены акционерной компании, разрабатываемая в монографии, непосредственно связана с оценкой происходящих в современной экономике процессов. Сама концепция базируется на гипотезе лауреатов Нобелевской премии по экономике Ф. Модильяни и М. Миллера — теореме ММ, согласно которой стоимость компании зависит не от структуры капитала, а исключительно от ее будущей прибыли. В конечном счете стоимость компании связана с ценой акции, которую назначают инвесторы при условии, что их число достаточно велико и они получают полную информацию о компании (Портной, 2017. С. 226).

Автор дает собственное определение акции как финансового инструмента, в котором выражается ценность бизнеса как «источника генерирования прибыли и роста богатства общества» (Портной, 2017. С. 228). Данное толкование ценности (стоимости) бизнеса шире, чем можно вывести из теоремы ММ. Исключение из оценки стоимости компании структуры капитала в рамках теоремы ММ свидетельствует о том, что Модильяни и Миллер не связывали генерирование прибыли с созданием определенных потребительных ценностей (Портной, 2017. С. 231).

Автор также утверждает, что цены акций это «единая основа для сравнения любых видов деятельности с точки зрения полезности для общества» (Портной, 2017. С. 231). Так автор ставит знак равенства между генерированием прибыли и деятельностью, полезной для общества. Для этого могут быть определенные теоретические основания, но практический опыт показывает, что не всякая легальная деятельность может быть признана общественно полезной только потому, что она приносит большую прибыль.

Кризис 2008 2009 гг. стал следствием чрезвычайно рискованной стратегии банков, страховых компаний и других институциональных инвесторов, позволившей им обеспечить больший рост прибылей, чем компаниям нефинансового сектора. Выстроенная финансовыми корпорациями США стратегия имела свойства пирамиды, которая рухнула в условиях циклического спада экономики США, начавшегося в декабре 2007 г. (см., в частности: Клинов, 2017. С. 117 119).

После появления в 1958 г. теоремы ММ началось бурное развитие техники финансового анализа и оценки стоимости компаний, повысилась эффективность их управления, расширились возможности акционеров оценивать его качество (Портной, 2017. С. 280). По мере роста влияния финансистов в управлении компаниями наблюдается крен в пользу получения быстрой отдачи в ущерб долгосрочным проектам. В XXI в. с обострением конкуренции со стороны быстроразвивающихся стран желание руководства крупных компаний развитых стран получить быструю отдачу путем проведения рискованных операций стало доминировать. В докладе ЮНКТАД 2017 г. отмечено, что «ускоряющийся темп финансовых нововведений поощряет все более безответственные инвестиционные решения» (UN, 2017. P. VI).

Представляется обоснованным вывод автора о необходимости пересмотреть действующие и установить новые правила и средства государственного регулирования финансовых операций для преодоления кризиса 2008-2009 гг. (Портной, 2017. С. 284). Очевидно, что прогресс в технике финансового анализа на базе теоремы ММ позволил увеличить прибыль от предпринимательской деятельности. Однако, чтобы успех частного предпринимательства не противоречил общественным интересам, необходимо совершенствовать государственное регулирование экономических процессов, особенно финансовых операций.

К данной проблеме автор возвращается во втором разделе монографии, где отмечается резкий рост масштабов международных потоков портфельных инвестиций, купли-продажи ценных бумаг, особенно операций с производными финансовыми инструментами (деривативами) (см. подробнее: Худякова, 2015). Сделан вывод, что стихийный характер процесса извлечения прибыли при возросших объемах и скорости операций породил противоречия, которые «свидетельствовали о необходимости усиления государственного регулирования финансовой сферы, в особенности в части международной координации экономической политики» (Портной, 2017. С. 333).

К наиболее взвешенной оценке роли рынка и государства в экономическом развитии автор приходит в процессе детального анализа американской модели финансового рынка. «Рынок при выполнении своей роли первопроходца в создании новых приемов, инструментов и технологий преследует интересы получения прибыли в первоочередном порядке и зачастую мало или совсем не умеет предвидеть дальние последствия своих нововведений. Возникающие неизбежно кризисные процессы заставляют государство догонять рынок, овладеть новой ситуацией и ввести ее в регулируемое русло» (Портной, 2017. С. 405).

Деньги в мировом хозяйстве

До Первой мировой войны 80% объема международных расчетов обслуживалось кредитными деньгами в форме переводных векселей (тратт), выписанных в фунтах стерлингов. В конце XX в. такие расчеты осуществлялись в ведущих национальных валютах: доллар США, британский фунтах стерлингов, немецкая марка, японская иена, швейцарский франк и др. На долю американского доллара приходилось 55% объема международных расчетов. В 2010 г. с участием доллара и евро осуществлялось 85% валютнообменных операций в мире (Портной, 2017. С. 368, 399).

В книге показано, что в условиях формирования единого мирового производственного комплекса, роста прямых иностранных инвестиций ТНК наибольшего успеха в движении по траектории догоняющего развития достигают крупные страны, обеспечивающие свой экономический рост преимущественно за счет экспорта, а не замещения импорта. Автор ссылается на успешное применение ориентированной на экспорт модели роста экономики США в последние десятилетия XIX в., стран Западной Европы и Японии после Второй мировой войны, а затем новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии. Наконец, спустя столетие после США успех экспортной модели демонстрирует Китай.

Принципиально иначе автор оценивает модель замещения импорта как средства развития экономики. До недавнего времени ей следовал ряд стран Латинской Америки, и ее «многие черты... были свойственны внешнеэкономической стратегии СССР», но на практике эта модель показала свою неэффективность в качестве «основной линии модернизации экономики» (Портной, 2017. С. 302).

Очевидно, что значительным положительным торговым балансам стран, успешно развивающихся в течение ряда десятилетий по траектории догоняющего развития, должны соответствовать по размеру дефициты балансов стран, которые они догоняют и куда они в основном экспортируют свою продукцию. С середины 1970-х годов дефицит торгового баланса США становится хроническим и его размер имеет долгосрочную тенденцию к увеличению. При этом экономическое и научно-техническое лидерство США в мировой экономике проявляется в экспорте передового оборудования, экспорте капитала в форме прямых инвестиций, в выручке от продажи объектов интеллектуальной собственности и, наконец, в форме самого емкого внутреннего рынка сбыта, от которого зависят экспорт и экономический рост догоняющих стран (Портной, 2017. С. 329). Данные платежного баланса США за период с 2000 по 2016 г. (см. таблицу) показывают, что дефицит счета по текущим операциям в основном компенсировался профицитом счета движения капитала. Корректировка за счет резервов была пренебрежимо маленькой.

Таблица

Показатели платежного баланса США (млрд долл.)

Источник: International Economic Accounts. International Transactions, Expanded Detail (1999 present). IJRL: https ://www.bea.gov/international /indrx.htm

Приведенные данные показывают, что дефицит торгового баланса США — не «болезненный изъян мировой экономики», как нередко утверждается, а проявление «экономического превосходства США над своими партнерами». Действительно, прогресс экономики стран — партнеров США во многом зависит от этого «крупнейшего рынка сбыта товаров возрастающей сложности» (Портной, 2017. С. 346). Логично и заключение автора о целесообразности рассматривать движение капитала и финансовых инструментов в платежном балансе США не как средство компенсации дефицита их торгового баланса, а как «самостоятельное экономическое явление, образующееся в результате естественного хода событий в экономике США и мировой экономике» (Портной, 2017. С. 349).

Автор отмечает доминирующее положение в платежном балансе США рыночных сделок и выделяет изменение валютного курса в качестве средства их уравновешивания (Портной, 2017. С. 358). Он призывает рассматривать международное движение капиталов как самостоятельный процесс, а не как «подчиненное средство уравновешивания текущих операций платежных балансов» (Портной, 2017. С. 391). При анализе современных экономических проблем, в том числе проблемы торговых дисбалансов, автор исходит из того, что мировые экономические процессы интеграции и глобализации имеют объективный характер, диктуемый прежде всего закономерностями НТП и преимуществами международного разделения труда. Признавая стремление руководства ТНК и передовых стран использовать в эгоистических целях свои преимущества, автор считает, что противостоять подобным действиям необходимо в рамках правового регулирования силами мирового сообщества.

Для мирового хозяйства дефицит государственного бюджета США имеет не меньшее значение, чем дефицит торгового баланса этой страны. На протяжении более пяти десятилетий, начиная с 1961 г., наблюдался устойчивый дефицит федерального бюджета. За этот период он сводился с профицитом лишь в 1969 и 1998-2001 гг. Огромный дефицит образовался в 2008 и последующие годы в связи с реализацией чрезвычайных мер антикризисного регулирования и спасения ряда крупных финансовых институтов.

Дефициты финансировались за счет выпуска государственных облигаций в больших масштабах, чем размеры дефицитов. Для увеличения доходов госбюджета осуществлялся дополнительный выпуск облигаций. Государственный долг вырос почти с 7,9 трлн в 2006 г. до 19,5 трлн долл. в 2016 г. (ERP, 2017. Р. 587), то есть на 11,6 трлн долл., а суммарная величина дефицита за 2007-2016 гг. составила 7,9 трлн.

В связи с этим уместно напоминание автора, что именно печатают в США для погашения дефицита госбюджета и откуда берутся доллары для этой цели: власти США печатают и размещают облигации для привлечения долларов, которые инвесторы хотят сохранить. Для этой цели наиболее подходящим инструментом выступают казначейские облигации США (Портной, 2017. С. 445). Возникает закономерный вопрос: почему востребованы инструменты с низкой доходностью? Дело в том, что на случай ухудшения экономической конъюнктуры разумный инвестор часть своего капитала держит в менее доходных, но более надежных ценных бумагах. Держатели американских облигаций поместили в них свои средства, которые пока не намерены расходовать, потому что «заинтересованы в их надежном сохранении» (Портной, 2017. С. 451).

В монографии отмечены два фактора надежности облигаций США: приверженность правительства безусловному исполнению своих долговых обязательств и богатство экономики США, широкие возможности держателей долларов конвертировать их в разнообразные ценности (Портной, 2017. С. 446). «Безопасные размеры государственного долга США, — заключает автор, — напрямую зависят от потребности национальных и иностранных финансовых инвесторов в безрисковых активах, а эти потребности, в свою очередь, зависят от динамичности роста экономики и доходов участников системы» (Портной, 2017. С. 450).

Автор анализирует возможность реализации различных алармистских сценариев, связанных с поведением держателей облигаций США из-за роста государственного долга этой страны. Размеры долговых обязательств США перестали быть их внутренней, а превратились в мировую финансовую проблему. При этом никто в мире не заинтересован в обрушении финансовой системы США, кроме недалеких субъектов экстремистского толка. Решиться обесценить заработанные сбережения, чтобы «насолить» США, могут только люди, «потерявшие способность здравого мышления» (Портной, 2017. С. 452). Автор отмечает и периодические трудности, возникающие, когда государственный долг достигает установленного предела, казначейство утрачивает право выпускать и размещать новые облигации, а Конгресс не спешит в очередной раз повысить порог этого предела. Поскольку промедление с решением этого вопроса может привести к приостановке работы правительства, такое решение в конечном счете принимается (Портной, 2017. С. 450).

Глубокое исследование современной эволюции природы и функций денег позволило М. Портному дать неординарную трактовку таких явлений в экономике США, как хронический дефицит торгового баланса и федерального бюджета, а также рост государственного долга. Разрушая устоявшиеся стереотипы в подходе к оценке этих проблем как изъянов мирового хозяйства, автор показал встроенность отмеченных явлений в закономерный процесс глобализации, в формирование мирового производственного комплекса, а также необходимость нового подхода к процессу глобализации с целью усиления его регулируемости.

В рамках одной статьи невозможно отразить все аспекты этой содержательной монографии, затрагивающей проблемы, во многом дискуссионные в научном и практическом отношении. Книга адресована всем, кто занимается изучением развития мирового хозяйства и места России в этом процессе.

¹ World Gold Council. URL: https://www.gold.org/about-gold/gold-supply/gold-mining/ how-much-gold-has-been-mined; https://www.gold.org /data/gold-reserves

Список литературы / References

Климов В. (2017). Сдвиги в мировой экономике в XXI веке: проблемы и перспективы развития // Вопросы экономики. K« 7. С. 114-127. [Klinov V. (2017). Upheaval in the distribution of power in the world economy: Problems and outlook of the world economy to 2050. Voprosy Ekonomiki, No. 7, pp. 114 — 127. (In Russian).]

Маркс К., Энгельс Ф. (1968). Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. I. [Marx К., Engels F. (1968). Works. 2"" ed., Vol. 46, Part I. (In Russian).|

Портной M. A. (2017). Деньги n национальном и мировом хозяйстве. М.: Магистр. [Portnoy М. А. (2017). Money in national and world economies. Moscow: Magistr. (In Russian).]

Худякова Л. С. (ред.) (2015). Новые подходы к глобальному финансовому регулированию. М : ИМ Г) МО РАИ. [Khudyakova L. S. (ed.) (2015). New approaches to global financial regulation. Moscow: IMEMO RAN. (In Russian).]

Цвайнерт Й. (2007). История экономической мысли в России, 1805-1905. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ. [Zweyuert J. (2007). Eine Geschichte des ökonomischen Denkens in Rußland, 1805 - 1905. (A history of Russian economic reasoning, 1805 -1905). Moscow: HSE Publ. (In Russian).]

Britanica (1969). Encyclopedia Britanica, Vol. 15. London. ERP (2017). Economic report of the President 2017. Washington, DC: U.S. Government Publishing Office.

UN (2017). UNCTAD trade and development report 2017. New York, Geneva: United Nations.