О проблематике нормативных исследований в экономике

И. Лавров
кандидат философских наук, доцент
заведующий кафедрой общеобразовательных дисциплин
филиала Уральского государственного экономического университета
(г. Челябинск)

Нормативный и позитивный элементы науки составляют систему знания, в рамках которой суждения и описания реальности с точки зрения категорий сущего (позитивные элементы) логически дополняются и сами дополняют теоретические описания реальности в категориях должного (нормативные элементы). Абстрактная научная система состоит из множества нормативных суждений и оценок и множества позитивных описаний и утверждений.

Система потребностей - исходный пункт нормативных исследований в экономической теории

Формальные элементы нормативных исследований в экономике обусловлены общей субъект-объектной структурой любой практической и познавательной деятельности, включая и такие ее видоизменения, как субъект-субъектные отношения. В пространстве указанных структур можно выделить "идеальные типы" отношений мысли к действительности. Первое отношение следует назвать дескриптивным, создающим вполне правдоподобные образы действительности. Оно выражается в значениях истинности ("истинно-ложно") описаний объектов, причем последние составляют отправную точку построения описаний, их проверки и последующего уточнения. Второе отношение проявляется как ценностное восприятие действительности субъектом, данное ему в оценках, которые могут быть самыми разнообразными: это нормы, стандарты, проекты, ориентиры, образцы, конвенции, правила. В данном случае объект должен соответствовать требованиям субъекта, дабы получить его положительную оценку и одобрение. Следовательно, несоответствие субъективным требованиям влечет за собой отрицательную оценку. Дескриптивное и ценностное отношения представляют собой идеализации реального научного мышления, которое лишь в особых случаях полностью лишено ценностного (нормативного) содержания и направлено на решение дескриптивных (позитивных) задач.

Понятие нормативного, или ценностного, в самом общем виде связано с областью социальных, экономических, философских исследований человека и мира с позиций системы человеческих потребностей. Эта система очерчивает область первичного содержания нормативного подхода в общественных науках. Единство объективной и субъективной реальности в нормативной экономике сводится к субъективной ее стороне, которая затем отображается в понятиях полезного, бесполезного или вредного (1). Позитивная экономика, наоборот, устраняет, игнорирует субъективные аспекты того или иного факта и усиливает акцент на его объективной составляющей, дабы постигать сущее "как есть".

В нормативном анализе особую функцию выполняет понятие ценности. Оно показывает степень значимости для индивида объективно полезных свойств вещей. В этом же отношении ценность распространяется на степень значимости определенных сторон индивидуальной жизни, сохраняя которые человек избегает вредного и бесполезного. Например, всем известно, что честность в делах влияет на уровень доверия партнеров к бизнесу.

Проблематика вторичного уровня нормативности охватывает сферу должного. Если игнорировать исходный смысл и первичное содержание нормативности (соотношение с системой потребностей) и связывать подход с должным как категорией формальной этики и понятием логики, то в нормативную экономику в первую очередь войдут оптимизационные модели экономических систем, деонтология (учение о бытии как должном) и логика оценок. Нормативная теория постигает реальность в понятиях наилучшего, хорошего и плохого, должного и недолжного, подлинного и неподлинного, справедливого и несправедливого, красивого и безобразного. Разделяет позитивные и нормативные науки граница между "бытием в себе" и "бытием для нас" (такое разделение есть и в философии). Законы нормативной дисциплины свидетельствуют о том, что должно быть, хотя может и не быть, а при известных условиях даже не может быть.

В работах философского характера общие социальные законы, определяющие параметры экономических систем, состоят из трех компонентов: проекций моделей социального действия; схем текущего социального взаимодействия; социальных проектов желаемого общества (2). Но для нормативной экономической теории существенное значение приобретает понимание права, как оно складывается в XX в. С одной стороны, право по-прежнему рассматривается как совокупность юридических норм, которые лежат в основе социальной справедливости, закрепляя сложившиеся общественные отношения, с другой - все больше понимается как способ "конституирования" социальной жизни. Правовые системы позволяют реализовать разнообразные идеалы общества и человека, включая индивидуальное счастье, социальное равенство и социальную дисциплину, свободу личности, справедливость, приемлемый уровень жизни, законопослушность и т. д. Способность права быть конституирующей системой становится особенно заметной во второй половине XX в. по мере создания и реализации в рамках современной "смешанной экономики" проектов социального государства или социально ориентированной государственной политики. Таким образом, современное право существует в пространстве двух измерений: одно можно назвать нормативно описательным, другое - нормативно конституирующим. Если первое измерение обусловлено теми социально-экономическими, политическими структурами и процессами, которые сложились или складываются, то второе - новыми практиками, поведенческими стратегиями и возможностями.

Реализация посредством таких практик соответствующих стратегий и возможностей позволяет вводить новые институты в сфере экономики, политики и социальных отношений (3). Например, такими институтами могут быть нормы и правила социальной ответственности бизнеса (4), а также государственной и муниципальной власти региональных территориальных систем и местных сообществ (в современной экономике существует практика государственного и муниципального предпринимательства). С другой стороны, поведенческие стратегии теневого предпринимательства и криминального "крышевания" порождают правила оппортунистического поведения хозяйствующих субъектов, девиации в деятельности представителей правоохранительной системы страны и уклонения чиновников от нормального исполнения законов вследствие круговой поруки и взяточничества.

Будем считать нормативным всякий элемент науки, если он обозначает и соотносится по своему содержанию с идеальным (абстрактным) объектом. Напротив, позитивным соответственно будем считать всякий элемент научного знания, если при помощи его обозначается, описывается реальный (конкретный) объект, которым могут быть вещь, событие, человек, институт и т. п. В экономической теории кроме основного (онтологического) следует применять гносеологический и аксиологический критерии для последующей конкретизации признаков множества нормативных и позитивных элементов, но уже по другим основаниям. Типология свойств нормативных и позитивных элементов науки представлена в таблице. В научном знании позитивное с гносеологической точки зрения разделяется на теоретическое и эмпирическое знание, то есть на знание законов и знание фактов. Гносеологический критерий в отношении нормативных элементов дает деление нормативного на знание необходимого (аподиктической очевидности) и знание должного. Наконец, применение аксиологического (ценностного) критерия к позитивной науке помогает выделить в ней знания свойств объектов предметного мира как полезных, нейтральных или вредных для человека и общества. Нормативная наука с аксиологический точки зрения включает знание плохого, хорошего и наилучшего.

И нормативное, и позитивное знание в экономической науке основаны на том, что всякие изменения в общественной и частной жизни, как и требования к политике, целью которой является некоторое улучшение ситуации, рациональны и основаны на объективно-реальных связях вещей. Ниже мы рассмотрим несколько экономических проблем, находящихся в сфере нормативного знания.

Диалектика позитивного и нормативного в общей теории "второго лучшего" и в теории "институциональных ловушек"

Для иллюстрации проблематики нормативной экономики можно указать на взаимосвязь максимизации функции благосостояния и равновесия в паретианском оптимуме: максимизация благосостояния может быть неэффективной, но равновесной и соответствовать условиям оптимума по Парето. Для объяснения устойчивой неэффективной и равновесной ситуации разработаны две теории - неоклассическая теория "второго лучшего" (5) и теория институциональных ловушек (6). Теория второго лучшего создана для решения всех задач максимизации, а не только экономики благосостояния. Во многих случаях из этой теории следуют рекомендации, позволяющие сравнивать различные положения вещей и оценивать их влияние на благосостояние. Критерии оптимальности по Парето имеют хоть и нормативное, но весьма относительное значение, так как часто возникают ситуации, когда улучшение положения одного индивида достигается за счет других или вместе с другими. Заслуживает внимания и математическая демонстрация моделей максимизации в ситуации неполного оптимума.

В теории институциональных ловушек ("lock-in") с позиций эволюционизма дается объяснение разнообразных эффектов "path dependence", обозначающих зависимость эволюции системы от траектории предшествующего развития. Эти эффекты - экономические по своей сути - зависят от религиозного, исторического и хозяйственного опыта поколений. Теория "lock-in" кроме эволюционно-институциональной методологии тесно связана с идеями социального и человеческого капитала в экономике, и как теоретическая дисциплина она формирует позитивное содержание нормативной экономической теории. Институциональная ловушка - это неэффективная устойчивая норма, неэффективный институт и неэффективные равновесия, порождаемые соответствующей нормой (7). Теория институциональных ловушек принимает за причину временной невозможности улучшения в смысле достижения эффективной нормы недостаток координации, культурную инерцию, сужение планового горизонта, отрицательные эффекты обучения и сопряжения (8). Любой из этих эффектов чреват попаданием в институциональную ловушку и закреплением впоследствии неэффективного института. Однако неэффективность экономического института, например увод части прибыли от налогообложения в "тень", имеет разное значение, скажем, для фирмы и для государства.

Нарушая закон, хозяйствующий субъект надеется максимизировать полезность своего решения в предельных условиях, так как условие равновесия для совершенно конкурентной фирмы состоит в равенстве предельных затрат, предельной выручки и цены (МС = MR = P). Но что верно априори для идеальных условий совершенной конкуренции, то непригодно для реальных условий экономической деятельности, где действуют субъекты монопольной или олигопольной рыночной власти, искажающие конкурентные взаимодействия.

Для измерения рыночной власти фирмы существует индекс Лернера (L), значение которого изменяется от нуля (совершенная конкуренция) до единицы (чистая монополия). Формула, согласно которой вводится индекс, связывает отношение маржинальной прибыли фирмы ((Р - МС)х Q), где Р - цена единицы продукции, Q - объем произведенной продукции, МС - предельные затраты) к общему доходу (PQ = TR), то есть L = (Р - МС)х Q/PQ. На практике вместо предельных учитываются общие средние затраты, поэтому выражение (Р - МС) х Q можно заменить на (Р - АТС) х Q, соответственно получаем вместо маржинальной валовую прибыль. Разделение валовой прибыли фирмы на "светлую" и "темную" маскирует возможные теневые трансакционные издержки предприятия - затраты на обеспечение экономической и информационной безопасности, а также затраты, возникающие при обмене прав собственности на экономические блага и защиту своих исключительных прав. Объем подобных трансакций растет вместе с издержками и влияет на устойчивость фирм в направлении поддержания их рыночной власти, что закрепляет отрицательные эффекты налоговой институциональной ловушки.

Различие подходов фирмы и государства в условиях налоговой институциональной ловушки, связанной с максимизацией налоговых ставок и платежей в государственный бюджет, графически можно представить на примере кривой Лаффера (см. рис.).

Увод в "тень" части доходов обусловлен, на наш взгляд, высокими трансакционными издержками обменов в переходной экономике. Для государства оптимальный размер ставки R1 обеспечивает максимальные поступления в бюджет V1. Точка а1 соответствует равновесной схеме обоюдной налоговой ответственности хозяйствующих субъектов и государства. Но в условиях ловушки действия хозяйствующих субъектов по оптимизации налоговых платежей в бюджет равнозначны усечению выпуклой части кривой и зеркальному отображению ее по линии R1, где новая точка а3 соответствует налоговой ловушке - неэффективной устойчивой норме, неэффективному институту с неэффективной равновесной схемой обменов.

Очевидно, что бюджетные потребности государства максимизируются в точке а1 и соответствуют условиям оптимума по Парето: всякое изменение налоговой ставки R лишь ухудшает (уменьшает) V. Для хозяйствующих субъектов в институциональной ловушке поток налогов в бюджет оптимизируется в точке а3. Совокупность фискальных и стимулирующих мероприятий государства дает максимальные поступления в бюджет V2 и приводит к "нащупыванию" реальной налоговой ставки R2.

Таким образом, нормативный анализ показывает, что общее правило действий государства в условиях, далеких от оптимума по Паре-то, будет состоять в том, чтобы учитывать неэффективный институт и максимизировать свои выгоды в нем, как поступает любой другой хозяйствующий субъект в условиях неэффективной, но равновесной схемы обменов. Государство не может изобрести новые (эффективные) правила и нормы, новые инструменты и технологии экономического поведения, которые существовали бы параллельно со старыми и неэффективными, и действовать согласно новым правилам, отменяя тем самым старые правила.

Пример нормативного исследования действий хозяйствующих субъектов в условиях институциональных ловушек транзитивной экономики представлен в работе Д. С. Львова, В. Г. Гребенникова и Б. А. Ерзнкяна "Институциональный анализ корпоративной формы предприятия", где, в частности, рассматривается механизм так называемого дискреционного управления корпорациями (9). Дискреционное поведение менеджеров можно рассматривать как типичный случай оппортунизма в отношениях "принципал-агент" и одновременно как институциональную ловушку. Акционеры крупных акционерных компаний (корпораций), как носители титула собственника, благодаря владению акциями компании (то есть принципалы) при помощи избранного ими совета директоров нанимают на определенных условиях квалифицированных управленцев (которые вместе с членами совета директоров представляют собой агентов), чтобы увеличить доходность своей части акционерного капитала, обеспечить рост стоимости компании в целом. Однако на практике менеджеры начинают действовать исключительно в личных интересах, игнорируя интересы корпорации и акционеров. Подобное управление и поведение менеджмента называют дискреционным.

Если экстраполировать неоинституциональную модель "принципала-агента" на микро - и мезоэкономический уровень, то напрашивается вывод, что объективно нет факторов, препятствующих формированию аналогичного механизма дискреционного управления корпорациями со стороны их менеджеров в отношении населения, муниципальных и региональных органов власти.

Если за норму принимать некоторое усредненное и агрегированное состояние, характерное для поведения большинства, то все описанные выше ловушки суть практический императив, так как вряд ли возможны регулярные рыночные трансакции вне этих практических императивных требований. Но вместе с тем все понимают некоторую ущербность этих норм. Определенная часть интереса общественной науки всегда была обращена к нормам как социально значимым оценкам, имеющим объективный характер долженствования, невыполнение которых грозило бы санкциями. Научный нормативный анализ, таким образом, является исследованием содержащихся в нормах ценностей с позиций роста благополучия человека и общества. Норма регулирует отношения людей и их поведение, предлагая либо добровольно выполнить данное предписание, либо выполнить его при помощи политико-правовых и социально-экономических санкций. Она служит предписанием для обязательного поведения определенной группы людей с целью выполнения ими определенной функции и поддержания порядка. Все нормативные понятия входят в нормирующие суждения и позволяют оценивать как "норму" или как "патологию" режим функционирования объекта с точки зрения соответствия целям группы. Институциональная ловушка является, следовательно, совокупностью норм, которые были получены и обобщены как "второе лучшее" решение за невозможностью следовать оптимальному и более эффективному решению.

Неоклассическая методология австрийской школы - научная основа нормативных исследований в экономике

Важнейшим следствием анализа логической структуры и функций нормативной теории является возможность разработки и применения особой нормативной дисциплины - экономической таксономии. Экономическая таксономия призвана распределять объекты и строить из них иерархические системы по степени и уровню ценностной атрибуции, то есть по полноте и достоверности наличия конститутивных свойств "хорошего" (ценного) в объектах. Предметной областью экономической таксономии являются аксиологические единицы измерения и категории группировки разнообразных объектов социально-экономических и хозяйственных систем в дискретное непустое множество, которое и составляет таксон.

Идея трактовки экономической теории как таксономической науки не нова и встречается в методологии австрийской школы. Недостатки дедуктивного метода австрийской школы критиковались, например, Вебленом, который взамен устаревшей к тому времени антиномии индукции и дедукции предложил институционально-эволюционный подход к исследованию экономической реальности. Но очевидно, что смещение исследований в маржиналистской парадигме от производства и производственного потребления к индивиду как субъекту хозяйственной деятельности, к его потребностям и благосостоянию, полностью меняет взаимосвязи категорий в экономической теории. На наш взгляд, лидерами австрийской школы был совершен своеобразный "коперниканский переворот": они разработали новую методологию систематизации научных категорий, которую можно определить как нормативный подход в экономической теории.

Австрийская школа представила первый научный проект нормативной теории: концепция экономического блага и, соответственно, ценности базируется на отношении предметов, продуктов труда, самого труда и т. д. к потребностям и благосостоянию человека. Собственно, качественная сторона отношения полезных свойств вещей к благосостоянию человека выражается в понятии ценности, а количественная трактовка указанного отношения дает метод предельного (маржинального) анализа хозяйственных явлений. Таким образом, во-первых, в основе нормативной экономической теории лежит отношение потенциальных, реальных или воображаемых благ к потребностям и благосостоянию человека. Во-вторых, экономика является таксономической наукой. В-третьих, основными категориями нормативной экономической теории, которые делят объем ее проблематики на взаимосвязанные части, являются категории богатства (благосостояния индивида и общества), собственности и деятельности (труда). Теоретики австрийской школы ориентировались на исследование отношения человека и окружающих его предметов, которое (отношение) и формирует у них характер блага.

Принципиальная неотделимость нормативных и позитивных элементов экономической теории возникает одновременно с неоклассическим направлением. Предпосылки подобного единства лежат в аксиомах микроэкономики - устойчивый набор предпочтений индивидуального потребления, равновесные схемы обмена и рациональный выбор. Оценка состояния как "должно быть", по сравнению с состоянием "как есть", выполняет функцию нормирования состояний в иерархии общественного и индивидуального благополучия от "плохого" до "наилучшего". Эта иерархия поддерживается политическим консенсусом и поэтому зависит в первую очередь от модели сообщества правящих элит, методологии социально-политического управления, а также от режима функционирования государства - от либерального через социальное до сетевого. Отсюда следует, что существование реального государства может отчасти совмещать режимы, переходить из одного в другой либо оставаться в одном и том же. Специфика политического управления в современных индустриальных странах с представительной демократией такова, что оценка состояний системы затрагивает широкий спектр политических, социально-психологических, экономических традиций и установок.

Нормативная экономическая теория определяет наилучшую (оптимальную) форму производства, распределения и сохранения богатства общества и человека. Этот аспект безотносительно к богатству разрабатывается в экономической литературе как теория бенчмаркинга. Закон оптимальной формы богатства предполагает сравнение на основе кросс-культурных и компаративных исследований существующих экономических моделей с учетом траектории развития стран, их истории и особенностей менталитета населения. Например, изменение валового внутреннего продукта (ВВП) сигнализирует об увеличении или уменьшении национального богатства. Но в случае роста реального ВВП возникает проблема точного прогноза: как изменятся позиция страны в мировом хозяйстве, структура ее производства, модель экономического субъекта, распределение общественного богатства и индивидуального счастья, как сложатся социальные дистанции, статусы и роли людей? Агрегированные показатели описывают движение богатства "в среднем". Требуются разные, в основном институциональные, антропологические, социокультурные, социально-психологические показатели, с помощью которых можно было бы изучать жизненный мир хозяйствующих субъектов, и одним из таких важнейших показателей является перспектива, в которой отображаются их возможности. Наряду с опытом перспектива - один из важнейших объективно-субъективных компонентов реальности, некое эмерджентное ее качество, возникающее как эффект "коэволюции" индивида и окружающей среды. Поэтому реальность всегда дана человеку в "определенной перспективе". Понятие перспективы обозначает иерархию, порядок, структурирование реальных возможностей индивидов счастливо жить, хозяйствовать и развиваться. Другими измерителями из этой же категории вполне могут быть показатели делового и жизненного успеха, социальное самочувствие, доверие. Среди показателей и индикаторов социальной статистики сюда относятся коэффициент Джини, структура распределения бюджетных средств государства и муниципальных образований, стоимость минимального набора продуктов питания, распределение общего объема денежных доходов по 20-процентным группам населения, величина прожиточного минимума, соотношение среднедушевых денежных доходов с величиной прожиточного среднедушевого минимума.

Экономика поколений - актуальное направление нормативного анализа

Переходное состояние любой социально-экономической системы характеризуется социальной аномией, дисфункциями, утерей влиятельности прежних организаций и институтов, социальных групп и общностей. В этой ситуации социальные связи заменяются разнообразными гендерными, биосоциальными связями, вплоть до асоциальных общностей. Иными словами, почвой, на которой укореняются новые ценности и институты, являются поколения, возрастные и тендерные группы. Отсюда следует, что микро - и макротрансформации социума, дистанции, порождаемые эволюцией, уменьшение влияния традиционных социальных институтов и ценностей имеют биосоциальную основу - возраст и пол.

В отношении эволюции экономических и социальных институтов теория поколений стоит особняком. Если с биологической и генеалогической точек зрения понятие поколений имеет точное научное значение, которое связано в первую очередь с упорядоченностью происхождения когорты людей от общего предка, то в социологии и тем более в экономике придать этому термину четкий смысл оказалось совсем не просто. Отсутствие четкого деления между предшествующим и последующим поколениями обусловлено непрерывностью рождений в обществе. Поэтому необходимо прочное методологическое основание для исследования различий, существующих между "современниками", живущими в одно историческое время, и "сверстниками" (людьми одного возраста). Несмотря на концептуальную неопределенность в экономике, данное понятие играет важную роль в политической социологии, так как предполагается, что политическое поведение коррелирует с поколениями.

Идея объективной причинной зависимости между политическим поведением и поколениями разрабатывалась в исследованиях К. Мангейма, X. Ортеги-и-Гассета, М. Бубера, В. Парето, значительная часть которых посвящена вопросам механизма циркуляции элит, их генезиса, отношений лидеров и масс, конфликтов поколений в политике и культуре. В политике поколение имеет такое же значение, как социальный класс или гендер при объяснении индивидуальных и групповых различий в культуре, интересах и поведении. На основании этого можно предполагать, что конфликты поколений и стратификация общества по возрастным группам параллельны или аналогичны гендерным или классовым конфликтам.

Конфликты и дисфункции на почве возрастных противоречий особенно отчетливо проявляются в наследовании или разрыве с религиозными традициями и культурными ценностями. С другой стороны, социокультурная динамика поколений с позиций диалектики прерывности и непрерывности национальной истории определяет общую способность или неспособность элиты, населения страны и отдельных ее лидеров к "выращиванию", конструированию или трансплантации институтов.

Существуют два подхода к идентификации образа (модели) поколений как особой социальной группы людей одного возраста. Первый подход можно обозначить как биосоциальный, его особенность заключается в том, что поколения являются своеобразными таксономическими единицами (таксонами) социально-экономических систем, которые вводятся в научный оборот аналогично их содержанию в медико-биологических науках (системность, иерархия, уровни организации объектов, внутренний источник развития, основные таксономические категории). Наиболее трудной проблемой биосоциального подхода является обоснование выбора главного критерия таксономической оценки поколений - их возрастных параметров. К одному поколению исследователи-демографы и социологи в зависимости от своих предпочтений относят людей двадцати, тридцати, сорока и даже пятидесяти лет. В различные эпохи одной и той же культуры или в разных цивилизациях существуют свои особые критерии распределения по возрастным группам.

Альтернативный подход в теории поколений можно назвать социокультурным; его специфика заключается в использовании в качестве критерия разделения современников и сверстников крупных социальных, экономических, военных или культурных событий, имеющих решающее значение в процессе формирования исторического, делового, жизненного и ментально-психологического опыта групп людей 20-25 лет. Возникшие уникальная структура и особый строй опыта поколения формируют общее сознание сверстников в направлении их консолидации и демаркации между возрастными когортами. Возможно, этот опыт не столь уникален и своеобразен, а внешние события не столь радикальны, как исторические переломы, чтобы вызвать конфликт поколений, их реальный разрыв и дистанцирование. В этом случае возникают конформные когорты, контролируемые элитами другой эпохи.

Способность людей адаптироваться и привыкать к переменам в общественных порядках совпадает с поддержанием преемственности и единства культуры, что на уровне мышления выражается в противоречии ментальностн, духовности и "спонтанности". Ментальность, культура и духовность в нормальном обществе совпадают, и отображаются они достаточно полно в правилах и установках социального обычая, идеях коллективного сознания, в устойчивых стереотипах поведения, общепринятых образцах культуры, в культах и обрядах. Спонтанность, или жизненность, напротив, проявляется в страстях, верованиях, одержимости, воодушевлении. Спонтанность биологична, а поэтому она противоположна культуре, которая разумна, контролируема и социальна. Однако и культура, и природа (биология) человека едины в одном и том же процессе жизни. Культура и природа, разум и спонтанность динамически взаимодействуют друг с другом в процессе человеческой жизни и формируют ее перспективу. Проекция жизни в желаемое будущее (перспектива индивидуального жизненного пути) осознается индивидом среди разных злободневных и актуальных вопросов современности в форме определения ведущей темы его времени, которая при ближайшем рассмотрении состоит "в придании разуму жизненности, в биологической локализации разума, подчинении его спонтанному", так как "современный человек не доверяет разуму и судит его с позиций спонтанности", то есть с точки зрения основополагающих феноменов жизни (10).

Одним из ключевых феноменов, способствующих биологической локализации разума и превращению его в экономический, является поколение. Поколение в современной хозяйственной жизни - это основа жизненных и деловых перспектив отдельного человека. В рамках истории политической, социальной, правовой организации общества и государства, истории элит, масс, классов и социальных групп, существует особая социальная история повседневности, которая изучает жизнь отдельного человека или повседневную жизнь отдельной семьи. Для общественной науки этот подход соответствует исследованиям такого крупного объекта, как национальная история в совокупности составляющих ее частей и подсистем - экономической, социальной, политико-правовой, идеологической - на микроуровне.

Уровень обобщения, глубина, тематика и аспекты отображения истории повседневности, или истории "повседневного человека", не могут быть раз и навсегда заданными величинами. Последнее зависит уже от конкретного периода истории, задач и целей его исследования, поэтому социальную историю в смысле истории "повседневного человека" иногда называют "микроисторией" (11).

Мартин Бубер ближе всех из современных философов подошел к философскому и научному пониманию социальных форм и форм общения, определяющих и конституирующих повседневное бытие человека. Именно Бубер, как мы полагаем, рассмотрел особое содержание межиндивидуальных, межличностных связей, опосредствующих отношение "я" и "ты". Онтологическое содержание отношений, существующее объективно, а не только феноменально, между многими "я", обусловливает возможность научного изучения самостоятельной истории социальной общности человека, его повседневности, включая повседневную рутинную хозяйственную деятельность. Повседневная социальная общность человека сформирована его семьей и ближайшим окружением на работе.

По точному замечанию Ортеги-и-Гассета, изменения жизненного мироощущения человека, которые играют ключевую роль в истории, предстают в виде поколений. "Поколение - это и не горсть одиночек, и не просто масса: это как бы новое целостное социальное тело, обладающее и своим избранным меньшинством, и своей толпой, заброшенное на орбиту существования с определенной жизненной траекторией. Поколение, динамический компромисс между массой и индивидом, представляет собой самое важное историческое понятие и является, так сказать, той траекторией, по которой движется история.

Поколение - это человеческая разновидность в том строгом смысле, какой придают этому термину натуралисты. Его члены приходят в мир с некими типичными чертами, придающими им общую физиономию, отличающую их от предшествующего поколения. В пределах этой идентичности могут пребывать индивиды, придерживающиеся самых различных установок, вплоть до того, что, проживая друг подле друга, будучи современниками, они чувствуют себя зачастую антагонистами. Но за всеми неистовыми "за" и "против" взгляд легко обнаруживает проступающие общие признаки. И те и другие являются людьми своего времени, при всех различиях в них еще больше сходства" (12). Очевидно, что историческая общность поколений существует в силу особых биосоциальных и социально-психологических признаков, которые свойственны одним группам людей примерно одного возраста и не свойственны другим. В разнообразных общественных сферах деятельности поколения привносят с собой уникальные достижения их лидеров, которые определяют расцвет своих поколений.

В экономической науке категория "поколение" обозначает когорты, возрастные группы, являющиеся действительными субъектами и объектами процесса производства и воспроизводства общественной и индивидуальной жизни. Идея поколений - это не абстрактный теоретический конструкт, а методологический принцип изучения динамики социально-экономических и политических систем. Она имеет концептуальное значение для достижения соответствующей конкретности и точности теорий экономического человека, институтов, экономического поведения хозяйствующих субъектов, общественного выбора. Поколение формирует почву, опору для экономического разума, политической судьбы и жизненного миропонимания сверстников, поэтому они способны не только заимствовать от прошлого, но и "выращивать" собственные идеи, институты и формы жизни. Таким образом, поколение - это фактор исторического процесса в широком смысле слова, куда, естественно, входит вся хозяйственная и экономическая жизнедеятельность общества. Но научное осмысление результатов действия этих факторов в соответствующей им картине реальности представляется возможным лишь на метаисторическом уровне. Метаисторическое исследование общественной системы складывается для экономики в важнейший аспект ее нормативной теории.

Нормативная парадигма: модель постановки проблем и их решений

Разнообразие и сложность сегментов экономики как реальной системы формируют методологические требования к развитию соответствующих разделов научного знания, определенная часть которых, несомненно, будет формироваться в рамках нормативной экономической теории. Нормативная парадигма науки такова, что при простом установлении смысла долженствования совершенно неважно, имеет ли эта оценка в каком-либо смысле "объективное" значение или нет, следует ли вообще делать различие между субъективно и объективно "хорошим". Достаточно отметить, что нечто считается ценным, как будто бы оно на самом деле было ценностью и благом. И наоборот: если на основании известной общей оценки установлена пара предикатов ценности для соответствующего класса, то этим дана возможность нормативных суждений; все формы нормативных суждений получают свой определенный смысл (13). Нормативная парадигма обязательно включает в свое строение побудительный ментальный источник (например, потребность, интерес) выдвижения теорий и решения проблем, благодаря которому разнообразные элементы (идеи, ценности, нормы, оценки, стандарты, стили мышления и поведения и т. п.) интегрируются в единое целое. Естественно, даже самый "стерильный" в ценностном отношении позитивный анализ фактов не может быть лишен интереса (научно-исследовательского, критического, познавательного и пр.).

Проблематика нормативной парадигмы обусловлена потребностями в воспроизводстве общественной системы с точки зрения поддержания порядка, гармонии общих, корпоративных и частных интересов, единства экономического, этического и политического строя, комплементарности институтов, обеспечении экономической справедливости и реализации индивидуальных жизненных целей (позитивный анализ в этой связи направлен на исследование необходимых и / или достаточных условий, ограничений и факторов их достижения). Нормативные проблемы неизбежно связаны с изменением научных и философских представлений о природе человека и общества, которые инициируют "переоценку ценностей", цементирующих на некоторое время фундамент здания общественных наук, а также экономической и социальной политики государства.

Субъект-объектное противопоставление является обязательным (хотя и трудно выполнимым) условием существования социальной науки, что устанавливает "правила" взаимодействия между нормативным и позитивным подходами в экономике. Образно говоря, можно выбрать несколько вариантов таких "правил", моделируемых по признакам известных в науке связей между процессом и результатом. Например, взаимодействие может протекать по типу химической реакции, генетической мутации, эпистемологического отрицания и разрыва, взаимодействия процесса и результата на основе дополнительности.

Собственно, как было показано в случаях с теориями второго лучшего, институциональных ловушек и поколений, нормативный и позитивный анализ дополняют друг друга в исследовании нормы и патологии функционирования общественной системы. Содержания нормы и патологии, их реальные диалектические взаимосвязи составляют область пересечений нормативного и позитивного подходов.

Так, методология позитивного экономического анализа применяется нормативной теорией в ситуациях определения допустимых практических отклонений от норм (нормативных девиаций) и пороговых значений их предельных изменений (нормативных деликтов). Но, несмотря на ясность и очевидность принципов взаимосвязи и взаимопроникновения нормативных и позитивных элементов экономической науки, тема, на наш взгляд, нуждается в дальнейших исследованиях.

Итак, сущность взаимосвязи нормативных и позитивных проблем экономики сводится к противоположности двух видов знания и двух его функций в науке. Это противоположность реалистической экономики, чей интерес сосредоточен на фактах, известных из хозяйственного опыта, и чистой экономической науки, чьей функцией является выявление взаимосвязи понятий и идей. Необходимость в разработке нормативных элементов экономической теории обусловлена методологическими и управленческими обстоятельствами эволюции российской транзитивной экономики. Разнообразие и сложность сегментов современной экономики воздействуют на методологические требования к развитию таких разделов научного знания, содержание которых, очевидно, формируется в определенной зависимости от нормативной экономической теории. Нормативно-экономическая триада "богатство - деятельность - собственность" охватывает систему общественных отношений по производству и присвоению человеком материальных условий цивилизованного состояния и свободного развития.

1 Термин "хороший" обозначает все ценное в каком бы то пи было отношении; конкретно его надо каждый раз понимать сообразно тому роду ценности, который положен в его основу, например как полезное, прекрасное, нравственное, истинное и т. д. Существует столько же многообразных смыслов долженствования, сколько различных видов оценки, иначе говоря, сколько действительных и предполагаемых ценностей охватывается познанием. Отрицательные выражения долженствования следует понимать скорее как утверждение того, что нечто есть плохое. Очевидно, каждое нормативное суждение предполагает известного рода оценку (одобрение или признание), из которой вытекает понятие хорошего (ценного) в известном смысле или же плохого (лишенного ценности) в отношении определенного класса объектов. Сообразно с этим такие объекты распадаются на хорошие и плохие.

2 Разин В. М. Социальная оценка богатства и ее связь с концепцией социального действия // Общественные науки и современность. 2004. N 3. С. 123-131.

3 Разин В. М. Указ. соч. С. 129.

4 См.: Соболева И. Социальная ответственность бизнеса: глобальный контекст и российские реалии // Вопросы экономики. 2005. N 10. С. 90 - 102.

5 Липси Р. Дж., Ланкастер К. Общая теория второго лучшего // Вехи экономической мысли: Экономика благосостояния и общественный выбор. Т. 4. СПб.: Экономическая школа, 2004. С. 95-134.

6 Полтерович В. М. Институциональные ловушки: есть ли выход? // Общественные науки и современность. 2004. N 3. С. 5 - 16.

7 Там же. С. 7.

8 Эффект сопряжения возникает тогда, когда, перестав следовать определенной норме, агент оказывается вынужден пересмотреть свое отношение ко множеству других норм, связанных с первой, что влечет за собой дополнительные трудности в ходе институциональных реформ.

9 Львов Д. С., Гребенников В. Г., Ерзикяи Б. А. Институциональный анализ корпоративной формы предприятия // Экономическая наука современной России. 2000. N 3 - 4. С. 5-21.

10 Ортега-и-Гассет X. Тема нашего времени // Что такое философия? М .: Наука 1991 С. 29.

11 См.: Поляков Ю. История повседневности // Отечественная история. 2000 N 3. С. 46-58.

12 Ортега-и-Гассет X. Указ. соч. С. 5.

13 См.: Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления... Минск: Харвест; М.: ACT, 2000. С. 56.