Экономические факторы развития конкуренции в газовой промышленности России

Развитие отраслей, обладающих естественно-монопольными характеристиками, в том числе отраслей топливно-энергетического комплекса (ТЭК), который во многом зависит от инфраструктуры трубопроводного транспорта, часто связывают с необходимостью усилить конкуренцию. Вопросы реформирования газовой промышленности в РФ обсуждались неоднократно, но она остается одной из немногих естественно-монопольных отраслей в стране, которая не была реструктурирована в соответствии с принципами конкурентной политики.

Министерство энергетики РФ (Минэнерго) недавно вновь вернулось к вопросу о реформировании газовой отрасли. Оно опубликовало 23 января 2014 г. «Основные положения Энергетической стратегии России на период до 2035 года», где одной из ключевых задач ТЭК названо «развитие внутренних энергетических рынков (снижение степени монополизации, повышение эффективности регулирования, развитие конкуренции и биржевой торговли)». В документе также говорится, что «на внутреннем рынке природного газа... в перспективе необходимо завершить отделение естественно-монопольных видов деятельности от конкурентных в системе ОАО „Газпром", а в дальнейшем осуществить переход от регулирования оптовых цен на газ к регулированию тарифов на транспортировку газа по магистральным трубопроводам»¹.

Идея реструктуризации газовой промышленности имеет как сторонников, так и противников. В данной статье анализируется экономическая целесообразность реформирования в соответствии с характеристиками отраслевых рынков на разных этапах производственного цикла в газовой промышленности. Обсуждаются альтернативные способы развития конкуренции в газовой промышленности.

Газовая промышленность в России

Газовая промышленность включает три (условно укрупненные) стадии производственного процесса: производство газа (добычу и первичную переработку), транспортировку по магистральным трубопроводам (включая все сопутствующие инфраструктурные услуги) и передачу газа конечным потребителям (как оптовым, так и для розничного потребления через региональные распределительные сети). Основу газовой промышленности в РФ образует компания «Газпром», доля которой в российских запасах газа составляет 72%, а в российской добыче — 74%². Кроме того, ОАО «Газпром» принадлежит газотранспортная система, составляющая базу Единой системы газоснабжения России.

Государственный газовый концерн «Газпром» создан в 1989 г. в результате объединения всех газовых предприятий СССР, управлявшихся Министерством нефтяной и газовой промышленности СССР, в единую корпорацию³. Первая попытка реструктуризации отрасли (предполагала приватизацию «Газпрома» и его разделение на несколько холдингов) была предпринята в 1992 г. правительством Е. Т. Гайдара. Однако эта идея не была реализована. В ноябре 1992 г., согласно указу «О преобразовании ГГК „Газпром" в Российское акционерное общество „Газпром"», было создано РАО «Газпром», 40% акций которого владело государство. В 1993 г. была предпринята еще одна попытка изменить структуру отрасли — вывести из состава вертикально интегрированной компании отдельные предприятия и приватизировать их. В 1994 г. 35% акций «Газпрома» из 40%, находившихся в государственной собственности, были переданы компании в управление. В 1998 г., после преобразования РАО «Газпром» в ОАО «Газпром», 35% акций были переданы в управление Министерству топлива и энергетики РФ. Окончательно роль государства была определена в 2005 г. с принятием закона «О газоснабжении в Российской Федерации», согласно которому оно стало собственником 50%+1 акция ОАО «Газпром».

В настоящее время ОАО «Газпром» — крупный холдинг, осуществляющий деятельность в различных отраслях экономики. В сфере ТЭК компании холдинга занимаются производством, добычей, переработкой, поставкой и транспортировкой газа и нефти, а также владеют 17% электрогенерирующих активов на территории РФ⁴. Несвязанными активами ОАО «Газпром» управляют медиахолдиг «Газпром-медиа» и нефтяной холдинг «Газпром нефть».

Деятельность ОАО «Газпром» как собственника газотранспортной сети регулируется государством в соответствии с ФЗ № 147 «О естественных монополиях». Согласно этому закону, к субъектам естественной монополии относятся компании, осуществляющие транспортировку газа по трубопроводам (ст. 4).

Транспортировка газа происходит с использованием трубопроводов двух уровней:

• магистральные газопроводы, по которым поставляется большая часть газа от месторождений до потребителей. Средняя дальность его транспортировки составляет сегодня около 2,6 тыс. км при поставках для внутреннего потребления и примерно 3,3 тыс. км — при поставках на экспорт⁵;
• распределительные газопроводы, по которым газ доставляется от магистрального газопровода до места подключения газового прибора. Распределительные газопроводы различаются в зависимости от типа потребителя — по давлению газа.

Общая протяженность газопроводов, обслуживаемых дочерними и зависимыми предприятиями «Газпрома», составляет почти 690 тыс. км, это 80% общей длины газораспределительных сетей в России⁶. ОАО «Газпром» принадлежит 168,3 тыс. км магистральных трубопроводов⁷. При обсуждении возможности реструктуризации газовой промышленности имеют в виду сферу транспортировки газа на внутренний рынок по магистральным трубопроводам, принадлежащим ОАО «Газпром».

Альтернативные модели отраслевой организации в условиях естественной монополии

Организационная взаимозависимость выделенных (добыча, транспортировка, распределение) стадий производства в газовой промышленности может быть представлена одной из трех базовых моделей организации в инфраструктурных отраслях (Питтман, 2002).

Вертикальная интеграция — одна организация одновременно выступает собственником и оператором естественно-монопольной инфраструктуры, а также осуществляет производственную деятельность на других этапах производственной цепочки. В газовой промышленности о вертикальной интеграции можно говорить, если компания — собственник трубопроводной сети одновременно занимается добычей газа. При реализации данной модели конкуренция отсутствует, однако естественная монополия пользуется преимуществами вертикальной интеграции, обусловленными экономией от масштаба и разнообразия. Основным аргументом в пользу сохранения вертикальной интеграции выступает высокая степень технологической взаимозависимости всех стадий производства в отрасли.

При сохранении вертикальной интеграции в инфраструктурных отраслях возможно развитие конкуренции по источникам — когда в отрасли существует конкуренция между несколькими вертикально интегрированными холдингами (Питтман, 2002). Однако для этого требуется, чтобы одни и те же потребители имели технологическую возможность получать газ от одних и тех же производителей. В настоящее время в силу огромной протяженности магистральных трубопроводов в РФ при невысокой плотности газотранспортной сети в большинстве случаев конкуренция по источникам невозможна.

Другие альтернативные способы развития конкуренции при сохранении вертикальной интеграции — конкуренция с другими видами энергоресурсов или формирование альтернативных способов доставки газа до потребителя (интермодальная конкуренция). Эти два вида конкуренции присутствуют в газовой промышленности разных стран в незначительных масштабах. Так, на фоне роста добычи сланцевого газа в США за счет увеличения экспорта дешевого угля в Европу в ней снизилась (на 4,6% в 2013 г.) доля газа и повысилась (на 4% в 2013 г.) доля угля в электрогенерации.

Интермодальная конкуренция возможна, только если рассматривать сжиженный природный газ (СПГ) в качестве альтернативы природному — данный энергоресурс транспортируется с помощью специализированного криогенного оборудования. Однако этот способ транспортировки газа более затратный, чем по трубопроводам, поэтому возможность конкуренции на современном этапе технологического развития ограничена. Тем не менее аналитики прогнозируют резкое усиление конкуренции на рынке СПГ в долгосрочной перспективе, говоря о росте мощностей по сжижению газа почти в два раза к 2022 г.⁸

Вертикальное разделение. В этом случае компания — владелец инфраструктуры не занимается добычей газа, а только предоставляет услуги по его транспортировке конкурирующим независимым (от естественной монополии) добывающим компаниям. Данный тип отраслевой организации, как правило, выступает целевой моделью проводимых реформ и опирается на современную экономическую аргументацию о предпочтительности конкуренции там, где она возможна. Но при полном вертикальном разделении исчезают потенциальные выгоды, связанные с вертикальной экономией от совмещения стадий производства (Питтман, 2002).

Вертикальная интеграция с конкуренцией. Использование модели вертикальной интеграции с конкуренцией подразумевает сохранение вертикально интегрированного монополиста при условии допуска независимых добывающих компаний к естественно-монопольной инфраструктуре. Данная схема организации работы отрасли позволяет, с одной стороны, использовать преимущества вертикальной экономии от совмещения производств, а с другой — внедрять конкурентные способы хозяйствования в сферу естественной монополии. Как правило, эта модель отраслевой организации служит промежуточным этапом при переходе от вертикальной интеграции к полному вертикальному разделению.

В настоящее время организационная структура газовой промышленности в России соответствует схеме «вертикальная интеграция с конкуренцией»: компания «Газпром» не только занимается добычей и транспортировкой добытого газа, но и предоставляет услуги трубопроводного транспорта другим добывающим компаниям. Переход от полной вертикальной интеграции был осуществлен в 1997 г. после принятия постановления правительства РФ «Об обеспечении доступа независимых организаций к газотранспортной системе открытого акционерного общества „Газпром"», согласно которому любая организация имеет право недискриминационного доступа к газотранспортной системе ОАО «Газпром» для транспортировки газа. Использование газотранспортной инфраструктуры осуществляется на основании двухсторонних договоров по регулируемым тарифам.

Считается, что конкуренция со стороны независимых производителей должна стимулировать вертикально интегрированного монополиста к повышению эффективности работы. Однако подобная ситуация в отрасли создает для него стимулы злоупотреблять доминирующим положением. За 2008-2011 гг. Федеральная антимонопольная служба (ФАС) рассмотрела 28 (из 212 в газовой сфере) дел об ограничении доступа к магистральным и распределительным газопроводам⁹. Нарушения со стороны ОАО «Газпром» выражались либо в отказе в доступе к сети при наличии технической возможности, либо в отказе рассматривать заявки на получение доступа.

Еще одним недостатком вертикальной интеграции с конкуренцией выступает сложность регулирования тарифов на транспортировку газа вследствие значительной информационной асимметрии. Даже при условии формального отделения функций по транспортировке от остальных этапов производственного процесса сложно определить затраты монополиста на этот вид деятельности.

Оценка целесообразности вертикального разделения в газовой промышленности

Сторонники реформирования газовой промышленности в РФ придерживаются мнения, что «вертикальное разделение Газпрома с развитием доступа третьих лиц к транспортировке газа по магистральным газопроводам может значительно улучшить конкуренцию на внутреннем рынке газа, что должно привести к росту добычи сырья» (Тагг, 2010. Р. 10). Однако реструктуризация инфраструктурных отраслей будет успешной, если характеристики отраслевого рынка допускают возможность конкуренции (Kessides, 2005). Такую возможность следует оценивать на основе структурных характеристик конкуренции, которые включают показатели концентрации рынка и результаты оценки входных барьеров для выявленных продуктовых и географических границ рынка¹⁰.

Анализ структурных характеристик конкуренции в газовой промышленности должен основываться на сопоставлении рыночной силы игроков на разных стадиях производственного процесса. Если в отрасли уже реализована модель вертикальной интеграции с конкуренцией, соответствующая современному состоянию газовой промышленности в РФ, то соотношение рыночной силы игроков может отвечать одной из двух моделей.

В отношениях «добыча — транспортировка»

В сфере добычи газа есть крупный независимый производитель, доля рынка которого превышает долю рынка добывающих предприятий вертикально интегрированной естественной монополии¹¹. В этом случае вероятность создания дискриминационных условий доступа к газотранспортной системе со стороны естественной монополии сводится к минимуму даже при сохранении вертикальной интеграции, в том числе из-за заинтересованности монополии в максимально полной загрузке мощностей трубопроводного транспорта.

Вертикальное разделение естественной монополии в данном случае приведет к сокращению рыночной силы добывающих компаний, ранее входивших в ее структуру. Даже при сохранении аффилированности разделенных структур их позиции станут слабее из-за утраты преимуществ экономии от разнообразия. Таким образом, в отрасли изменится соотношение рыночных сил, и на первое место выйдет доминирующий независимый игрок. В результате возможна дискриминация разделенной естественной монополии, которой впоследствии может потребоваться финансовая поддержка государства.

В краткосрочном периоде после вертикального разделения значительных изменений в условиях работы рынка скорее всего не произойдет (OECD, 2002). Компании смогут лишь наращивать объем добычи в пределах освоенных месторождений. Однако в средне- и долгосрочной перспективе наиболее вероятно усиление конкурентной борьбы за повышение рыночной доли между крупнейшими добывающими компаниями. Источниками конкурентных преимуществ могут стать интенсификация геологоразведки и ввод в эксплуатацию новых месторождений (при наличии лицензий на их разработку). Конкуренция может быть ограничена в результате географического разделения рынка — если крупные добывающие компании разрабатывают месторождения на удаленных друг от друга территориях, то вероятна локальная географическая монополизация рынков. Таким образом, для развития конкуренции при наличии олигополии в добывающей отрасли необходимо выдавать лицензии на разработку месторождений так, чтобы не допустить появления локальных монополий. Более сложный, требующий больших инвестиций способ не допустить монополизации отдельных географических рынков — строительство разветвленной системы газопроводов, что создает условия для развития конкуренции по источникам.

Несмотря на указанные ограничения, рассмотренная структура рынка на стороне добывающих компаний допускает возможность конкуренции за право доступа к газотранспортной инфраструктуре при полном вертикальном разделении естественной монополии. Непреодолимым ограничением для развития конкуренции могут стать политические факторы, которые не поддаются экономическому анализу.

В сфере добычи газа нет независимых добывающих компаний, размер которых был бы сопоставим с размером добывающих мощностей естественной монополии. В этом случае при вертикальном разделении в сфере добычи газа скорее всего будут работать доминирующая фирма (или несколько фирм, подпадающих под определение коллективного доминирования) — как правило, бывшее подразделение естественной монополии — и много небольших компаний. Подобная структура рынка редко бывает устойчивой, так как у доминирующей фирмы (сохраняющей аффилированность с естественной монополией) будут стимулы поглощать мелких конкурентов. В частности, подобным образом развивался рынок сырой нефти в США, когда компания Standard Oil поглощала небольшие добывающие компании, в том числе за счет дискриминации их доступа к средствам транспортировки (железной дороге).

Количество и рыночная доля независимых добывающих компаний во многом определяются относительными размерами месторождений газа. В РФ по состоянию на 1 января 2014 г. добычу природного и попутного нефтяного газа (ПНГ) осуществляли 258 добывающих предприятий, 97 из них входят в структуру нефтяных вертикально интегрированных компаний, 16 — предприятия «Газпрома», 2 — НОВАТЭКа и только 140 — независимые добывающие компании¹². (Для сравнения: в США добычей газа занимаются несколько тысяч компаний.) Подобное соотношение связано с тем, что в России насчитывается 22 (из 66 в мире) крупных, с запасами от 100 млрд куб. м газа, газовых месторождения. Размер добывающих компаний зависит от объемов месторождений, находящихся под их контролем, а не от фактических объемов добычи.

В газовой промышленности РФ совокупная рыночная доля независимых добывающих компаний значительно меньше рыночной доли ОАО «Газпром», но в 2013 г. объем годовой добычи газа ОАО «Газпром» сократился на 1,8 п. п. относительно совокупного объема добычи газа в стране. Это стало следствием, с одной стороны, перехода права обеспечивать газом предприятия Единой энергетической системы от ОАО «Газпром» к НК «Роснефть», а с другой — включения в состав группы «Газпром» в декабре 2009 г. ОАО «ТГК-1», продажи газа которой с момента вхождения классифицируются как внутригрупповые.

Несмотря на сокращение показателей добычи, доля «Газпрома» в добыче газа в 2013 г. составила 71,3%¹³. Как единственный экспортер природного газа в РФ, на внутреннем рынке в 2012 г. компания продавала примерно половину всего объема добычи (249,7 млрд куб. м против 217,1 млрд куб. м на экспорт¹⁴). Таким образом, при общем объеме поставок на внутренний рынок в 2012 г. 460 млрд куб. м¹⁵ ее доля на внутреннем рынке составила 54,2%. При этом доля компаний НОВАТЭК и «Роснефть», занимающих второе и третье места по объему добычи природного газа и поставляющих газ только на внутренний рынок, равна 7,9 и 4,6% соответственно¹⁶. Исходя из этого, можно заключить, что влияние независимых добывающих компаний на условия работы рынка газа в краткосрочной перспективе не будет значительным.

В среднесрочной перспективе «Газпром» также доминирует в сфере добычи газа: на 2013 г. доказанные запасы газа в РФ составляли 32,9 трлн куб. м¹⁷, а доля «Газпрома» в них — 72%¹⁸. При таком соотношении вероятность успешной конкуренции в газовой сфере в среднесрочной перспективе невысока. Вертикальное разделение «Газпрома» на отдельные добывающие компании не поможет решить проблему его доминирования даже без учета аффилированности компаний, находящихся на разных стадиях производственного процесса.

В долгосрочном периоде рыночная сила добывающих компаний зависит как от изменения доказанных запасов газа, так и от политических факторов — разработка месторождений полезных ископаемых, согласно ФЗ «О недрах», подлежит лицензированию, а вопрос выдачи лицензий не всегда решается исходя из сугубо экономических соображений. С точки зрения развития конкуренции у этого вопроса есть и обратная сторона: нередко крупнейшие добывающие компании владеют лицензиями на разработку месторождений, но не осуществляют добычу на них. Таким образом, усилить конкуренцию отчасти можно за счет передачи независимым компаниям не используемых крупными добывающими компаниями (в частности, «Газпромом») лицензий на разработку месторождений (Тагг, 2010).

В отношениях «транспортировка — покупка»

Как правило, значительная экономия от масштаба обусловливает большую рыночную силу трубопроводной компании по сравнению с покупателями газа (Broadman, 1986). Тем не менее рыночная сила покупателей газа зависит от характера их взаимоотношений с газотранспортной системой и добывающими компаниями. Следует отдельно рассматривать две группы покупателей: распределительные сети, которые также выступают естественными монополиями и, следовательно, приобретают газ по регулируемым государством тарифам; оптовые покупатели (в основном электрогенерирующие станции, работающие на газе). Покупая газ по регулируемым государством тарифам, распределительные сети не обладают какой-либо рыночной силой в части установления цен. Объем потребления также зависит от конечных потребителей, а не от решения распределительных сетей. Более того, в системе газораспределения в РФ лидирующее положение занимает ОАО «Газпром», то есть конкурентные отношения в настоящее время возможны только при продаже газа крупным оптовым покупателям.

В случае развития конкуренции в отрасли оптовые покупатели могут стать самостоятельными игроками рынка на стороне спроса, покупая газ напрямую у производителей по нерегулируемым ценам (как это реализовано при организации взаимоотношений на свободном оптовом рынке электроэнергии в РФ). Однако для рынка газа существует ряд технологических ограничений, лимитирующих неперсонифицированные продажи ресурса от продавца к покупателю через газотранспортную сеть.

В России нерегулируемый внутренний рынок газа практически отсутствует. Эксперимент по развитию биржевой торговли газом, длившийся с 2006 по 2008 г., был завершен, и сейчас идет подготовка к дальнейшему развитию указанного механизма. Более того, в настоящее время, согласно данным Минэнерго, наблюдается снижение спроса на внутреннем регулируемом рынке газа — с 469,1 млрд куб. м в 2011 г. до 456,9 млрд в 2013 г.¹⁹, что сокращает долю внутреннего рынка в общих объемах поставок газа. При этом доля крупных потребителей газа — предприятий ЕЭС России — сократилась на 0,8% при снижении доли внутреннего рынка на 1,6%, то есть их влияние на рынок газа также уменьшилось.

Таким образом, на внутреннем рынке газа сила потребителей недостаточно велика для влияния на конкуренцию. Из-за невысокого уровня газификации в РФ магистральным и распределительным компаниям удается сохранять значительную рыночную силу за счет технологической привязки потребителей.

Проведенный анализ структурных характеристик конкуренции на внутреннем рынке газа позволяет говорить о нецелесообразности полного вертикального разделения ОАО «Газпром» при существующей структуре рынка на стороне продавцов и покупателей газа. Развивать конкуренцию в отрасли можно за счет внедрения механизмов, стимулирующих конкурентное поведение участников рынка, расширяя открытый доступ независимых компаний к газотранспортной инфраструктуре и предотвращая их дискриминацию со стороны собственника магистральных трубопроводов — ОАО «Газпром».

Расширение открытого доступа добывающих компаний к газотранспортной инфраструктуре

Расширение открытого доступа независимых добывающих компаний к газотранспортной инфраструктуре особенно актуально, если в отрасли существует вертикальная интеграция с конкуренцией. Именно в этом случае на первое место выходит проблема обеспечения недискриминационного доступа к сети.

Рассматриваемые ниже способы организации контрактных взаимоотношений участников газового рынка имеют свои особенности, однако следует отметить, что в каждом из них большую роль играет срок заключения контракта. В мировой практике имеются примеры заключения краткосрочных (на 1-5 лет) и долгосрочных (на 15-20 лет) контрактов (Brito, Rosellon, 2011; Broadman, 1986; Trebling, 2008; Viscusi et al., 2000). Долгосрочные контракты фактически выступают альтернативой вертикальной интеграции, которая, как правило, существует в отношениях «добывающая компания — трубопроводная компания», но не «трубопроводная компания — распределительная компания».

На основе международного опыта развития компаний в газовой промышленности можно выделить несколько способов организации отраслевого взаимодействия в случае полного или частичного вертикального разделения (см. таблицу). Указанные в таблице способы взаимодействия трубопроводной и добывающих компаний использовались для модели полного вертикального разделения (Теесе, 1990), однако особенности производственного процесса позволяют относить указанные способы взаимодействия естественного монополиста и независимых компаний и к модели вертикальной интеграции с конкуренцией.

Таблица

Способы организации открытого доступа к газотранспортной инфраструктуре для добывающих компаний

Вид транспортировки	Организационные характеристики взаимодействия
Транспортировка естественной монополией собственного газа	Трубопроводная компания является собственником (покупателем) транспортируемого газа
Транспортировка на основе добровольной контрактации	Трубопроводная компания может перевозить как собственный (приобретенный), так и принадлежащий другим организациям газ Объемы и цена транспортировки газа определяются на основании двухсторонних договоров
Регулируемая транспортировка	Обязательная транспортировка всего газа по регулируемым условиям и на недискриминационной основе

Источник: составлено по: Теесе, 1990.

Приведенные в таблице способы организации доступа к газотранспортной инфраструктуре характеризуются разной степенью государственного вмешательства в работу отрасли. Если в первом случае (транспортировка собственником) регулировать доступ почти не требуется, а во втором, промежуточном, речь идет в большей степени о доступе к инфраструктуре по договоренности при минимальном вмешательстве государства, то в третьем случае очевиден переход к регулированию доступа к инфраструктуре с усилением роли регулирующих органов. Соответственно здесь важнее сбалансированность разработанной политики регулирования.

Транспортировка естественной монополией собственного газа

В случае вертикального разделения компания-транспортировщик покупает газ у производителей, а потом самостоятельно продает сырье оптовым покупателям (региональным распределительным сетям или оптовым потребителям). Фактически речь идет о специфической форме косвенной вертикальной интеграции.

Создание подобной системы в США в первой половине XX в. стало возможно при существовании множества газовых рынков, действовавших независимо друг от друга (Viscusi et al., 2000) и, следовательно, имевших высокую степень концентрации. До начала 1990-х годов трубопроводные компании выполняли функцию покупателя газа, заключая долгосрочные контракты с добывающими компаниями на его поставку и хранение. Кроме того, на них возлагались ответственность за балансирование спроса и предложения газа и функция гарантирующего поставщика (Теесе, 1990. Р. 2). Результатом использования подобной практики в США — после отделения услуг по транспортировке газа от остальных этапов работы газовой отрасли с принятием в 1978 г. Закона о ценовой политике по природному газу (Natural Gas Policy Act, NGPA) — стал рост цен на услуги по транспортировке газа (Broadman, 1986). Фактически транспортная составляющая в цене продаваемого трубопроводными компаниями газа включала маржу за риск, связанный с колебаниями цен на природный газ.

При выполнении трубопроводной компанией роли продавца газа возникают стимулы к заключению контрактов типа «бери-или-плати» («take-or-pay»). В случае региональных трубопроводов подобные контракты дискриминируют газотранспортную инфраструктуру. Так, в США добывающие компании обязали собственников трубопроводного транспорта покупать минимально необходимые объемы газа по высоким ценам, что значительно снижало финансовую результативность последних.

Однако если право собственности на транспортируемый газ связано с вертикальной интеграцией трубопроводной компании, то обязательство выкупа оговоренного объема газа согласно контрактам «бери-или-плати» ложится на потребителей. В частности, использование подобной практики в отношении европейских потребителей стало одной из причин антимонопольного иска Еврокомиссии к ОАО «Газпром»²⁰.

В США заинтересованность вертикально разделенных трубопроводных компаний в максимально полной загрузке имеющихся мощностей привела к тому, что между ними и добывающими компаниями заключались контракты на приобретение газа на срок не менее 15-20 лет (Viscusi et al., 2000). В результате каждая добывающая компания пользовалась ограниченным числом трубопроводов. Подобная политика обусловила коллапс внутреннего рынка газа из-за невозможности перебросить излишки газа из газоизбыточных в газодефицитные сети, так как все производители и транспортировщики газа были связаны долгосрочными контрактами. Решить проблему позволили усиление государственного регулирования и расширение открытого доступа независимых компаний к газотранспортной инфраструктуре.

Транспортировка на основе добровольной контрактации

Контрактная транспортировка газа трубопроводными компаниями фактически означает переход от транспортировки газа через продажу к транспортировке на условиях регулирования, поскольку она может осуществляться как одновременно с перевозкой собственного газа, так и в случае исключительно предоставления услуг по транспортировке без приобретения передаваемого газа. Добровольная контрактация подразумевает заключение прямых двухсторонних контрактов между крупными производителями газа и крупными потребителями (как правило, заводами или электрогенерирующими станциями).

Согласно Закону о природном газе (Natural Gas Act, NGA), принятому в 1938 г. в США, трубопроводные компании не были обязаны транспортировать только собственный газ. Допускались также перевозки газа, принадлежащего другим компаниям, осуществляемые на основе контрактов, то есть предусматривалась возможность предоставлять исключительно транспортные услуги. Использование подобной опции не было обязательным, что приводило к недостаточной свободе доступа к трубопроводной инфраструктуре для «контрактных» потребителей (Broadman, 1986. Р. 120).

Для осуществления контрактных перевозок трубопроводная компания должна была получить разрешение у регулирующего органа (Federal Energy Regulatory Commission, FERC). Более того, отказ компании заключать договор на поставку чужого газа должен был одобрить регулятор (Ibid.). Таким образом, государство регулировало как доступ на рынок, так и выход с него.

На внутреннем рынке газа РФ предусмотрена возможность заключать двухсторонние договоры между добывающими компаниями и потребителями газа. Однако данная опция во многом относится к естественному монополисту — ОАО «Газпром», который еще в 2007 г. получил право отпускать газ «определенной категории потребителей по договорным ценам»²¹, однако при сохранении регулирования верхнего предела цены. Внедрение двухсторонних договоров без регулирования контрактной цены целесообразно, если в сфере добычи газа работают сопоставимые по размеру компании, способные обеспечить конкурентную борьбу за право обслуживать того или иного потребителя.

Регулируемая транспортировка

В этом случае компания — владелец трубопровода получает оплату за трафик согласно установленным государством тарифам. Необходимость ценового регулирования в инфраструктурных отраслях объясняется наличием доминирующих фирм, а в случае олигополистической структуры рынка может быть достаточно государственного контроля ценового лидерства и ценовых сговоров (Trebling, 2008. Р. 475). Подобная схема организации отраслевого взаимодействия сопряжена с нарушением антимонопольного законодательства — в данном случае речь идет о нарушении принципов недискриминационного доступа к сети.

Указанная схема соответствует особенностям транспортировки газа в РФ, однако она в значительной мере связана с проблемой определения затрат естественной монополии на транспортировку. У собственника газотранспортной сети возникают стимулы завышать показатели реальных затрат на транспортировку, применяя на деле более низкие внутрикорпоративные тарифы для дочерних предприятий. Тем не менее регулирование доступа независимых добывающих компаний к газотранспортной инфраструктуре при высоком уровне рыночной концентрации на всех стадиях производственного процесса на стороне вертикально интегрированного монополиста оказывается одним из наиболее эффективных способов развития конкурентных отношений.

---

Проведенный анализ экономических факторов развития конкуренции в газовой промышленности РФ позволяет сделать вывод о нецелесообразности вертикального разделения естественной монополии ОАО «Газпром». С учетом высокой степени концентрации рыночной власти в ее руках — как на различных этапах производственного процесса в газовой промышленности, так и на смежных рынках — желаемого результата с точки зрения развития конкурентных отношений получить не удастся. Альтернативой вертикальному разделению в газовой промышленности должно стать расширение открытого доступа независимых добывающих компаний к газораспределительной сети. Полноценное развитие конкуренции возможно только при одновременном увеличении доли независимых добывающих компаний на внутреннем рынке, причем речь идет не только об основных конкурентах «Газпрома» — компаниях «Роснефть» и НОВАТЭК, но и о других организациях.

Возможность полного вертикального разделения в газовой промышленности связана как с выбором способа организации отрасли, так и с общеинституциональными характеристиками экономики страны, а именно со слабой защитой прав собственности. Тезис о том, что недостаточная их защита приводит к повышению доли государственной собственности, подтверждается во многих работах (Levy, Spiller, 1994; Заостровцев, 2008; Troesken, 1997). Без предсказуемой и обоснованной государственной политики частные инвесторы не будут вкладывать средства в крупные проекты.

---

¹ Энергетическая стратегия России на период до 2035 года (основные положения). С. 18 / Министерство энергетики Российской Федерации, www.minenergo.gov.ru documents razrabotka/17481.html.

² www.gazprom.ru/about/.

³ http://lenta.ru/lib/l4160013/full.htm.

⁴ www.gazprom.ru/about/.

⁵ www.gazprominfo.ru/articles/natural-gas-transportation/.

⁶ Там же.

⁷ www.gazprom.ru/about/today/.

⁸ PFC Energy Data. Experience. Insight. Solutions, www.pfcenergy.com/.

⁹ Антимонопольное регулирование рынков газа / ФАС России, http://fas.gov.ru/ analytical-materials/analy tical-materials_30845.html.

¹⁰ Приказ ФАС России от 28.04.10 г. Jsfc 220 «Об утверждении порядка проведения анализа состояния конкуренции на товарном рынке».

¹¹ В том числе следует говорить о коллективном доминировании (например, согласно ФЗ-135 «О конкуренции»), так как оно значительно повышает возможность согласованных действий крупных игроков.

¹² www.minenergo.gov.ru/activity/gas/.

¹³ Там же.

¹⁴ Газпром в цифрах 2008- 2012 гг.: Лидерство и эффективность: Справочник. М.: Газпром, 2013.

¹⁵ www.minenergo.gov.ru/activity/gas/.

¹⁶ Там же.

¹⁷ BP Statistical Review of World Energy, 2013. www.imf.org/external/np/res/commod/ pd f/ppt/ В P0613. pd f.

¹⁸ www.ga7.prom.ru/about/marketing/russia/.

¹⁹ www.minenergo.gov.ru/activity/gas/.

²⁰ http://slon .ги/fast/world/ft-evrosoyuz-ne-poydet-na-mirovuyu-s-gazpromom-1043764. xhtml.

²¹ www.gazprom.ru/about/marketing/russia/.

---

Список литературы

Заостровцев Л. П. (2008). Нефть, погоня за рентой и права собственности (обзор концепций) // Нефть, газ, модернизация общества / Под ред. Н. А. Добронравина, О. Л. Маргания. СПб.: Экономическая школа ГУ-ВШЭ. С. 3-30. (Zaostrovtsev А. Р. (2008). Oil, Rent Seeking and Property Rights (Concepts' Review) // Oil, Gas, Society Modernization / N. A. Dobronravin, O. L. Marganiya (eds.). St. Petersburg: Ekonomicheskaya Shkola GU-VShE. P. 3-30).

Питтман Р. (2002). Вертикальная реструктуризация инфраструктурных отраслей в странах с переходной экономикой // Экономическая школа: Аналитическое приложение. Mb 1. С. 7-39. [Pittman R. (2002). Vertical Restructuring of the Infrastructure Sectors of Transition Economies // Ekonomicheskaya Shkola: Analiticheskoye Prilozheniye. No 1. P. 7—39.]

Brito D. L., Rosellon J. (2011). Lumpy Investment in Regulated Natural Gas Pipelines: An Application of the Theory of the Second Best // Network and Spatial Economics. Vol. 11. P. 533 — 553.

Broadman H. G. (1986). Elements of Market Power in the Natural Gas Pipeline Industry // Energy Journal. Vol. 7, No 1. P. 119-138.

Kessides I. N. (2005). Infrastructure Privatization and Regulation: Promises and Perils // World Bank Research Observer. Vol. 20, No 1. P. 81-108.

Levy В., Spiller P. (1994). The Institutional Foundations of Regulatory Commitment: A Comparative Analysis of Telecommunications Regulation // Journal of Law, Economics and Organization. Vol. 10, No 1. P. 201—246.

OECD (2002). Regulatory Reform in Gas and Electricity and the Professions // OECD Reviews of Regulatory Reform. Regulatory Reform of United Kingdom. Paris.

Tarr D. G. (2010). Export Restraints on Russian Natural Gas and Raw Timber: What Are the Economic Impacts? // Policy Research Working Paper. No WPS5195.

Teece D. J. (1990). Structure and Organization of the Natural Gas Industry: Differences between the United States and the Federal Republic of Germany and Implications for the Carrier Status of Pipelines // Energy Journal. Vol. 11, No 3. P. 1 — 35.

Trebling H. M. (2008). A Critical Assessment of Electricity and Natural Gas Deregulation // Journal of Economic Issues. Vol. 42, No 2: Papers from the 2008 AFEE Meeting. P. 469-477.

Troesken W. (1997). The Sources of Public Ownership: Historical Evidence from the Gas Industry // Journal of Law, Economics and Organization. Vol. 13, No 1. P. 1—25.

Viscusi W. K., Vernon J. M., Harrington Jr. J. E. (2000). Economics of Regulation and Antitrust. Cambridge, MA: MIT Press.