Государственная теория денег Г. Кнаппа: история и современные перспективы

Дубянский А.Н.
д. э. н., проф.
завкафедрой истории экономики и экономической мысли
Санкт-Петербургского государственного университета

Более 100 лет назад вышла в свет книга немецкого экономиста Г. Ф. Кнаппа «Государственная теория денег» (Staatliche Theorie des Geldes) (1905). В этой работе была представлена, пожалуй, одна из самых оригинальных денежных теорий. Концепция Кнаппа интересна тем, что появилась она благодаря исследованию практического опыта устойчивого бумажно-денежного обращения в Австро-Венгрии во второй половине XIX в. и отчасти в России в последней трети того же века, а также в некоторых других странах. Немецкий ученый опирался не только на эмпирические данные об австрийской денежной системе, но и на теоретические обобщения ряда авторов, изучавших этот опыт. Речь в первую очередь идет о К. Менгере, Р. Гильфердинге и К. Каутском. Все они были по происхождению австрийцами и имели схожие взгляды относительно возможности существования независимых курсов бумажных денег и золота, поэтому Каутский называл их воззрения австрийской денежной теорией.

В своей работе Кнапп не только сформулировал и обосновал государственно-номиналистическую теорию денег, но и попытался систематизировать все виды денег, когда-либо существовавшие в истории. При этом он использовал своеобразную и довольно сложную для понимания терминологию. В силу этого мало кто из ученых погружался в хитросплетения кнапповской классификации денег. При этом российские, а позже и советские экономисты подробно изучали теорию Кнаппа, поэтому мы во многом опираемся на работы отечественных авторов.

Государственная теория денег интересна тем, что в России она стала популярной практически сразу после выхода в свет книги Кнаппа. В нашей стране еще в XIX в. сложилось течение номинализма с русской спецификой, что выражалось в большом количестве концепций, оправдывающих самодостаточность бумажных денег в противовес металлистической теории. Среди наиболее известных авторов можно назвать A.А. Красильникова (1882), П.П. Мигулина (1896), С.Ф. Шарапова (1895), Г.В. Бутми (1904), А.П. Шилова (1866) и др.

Государственная теория денег Кнаппа была манифестом номинализма и вызовом идеям металлистической теории, господствовавшим тогда в экономической науке. Естественно, что это не могло не вызвать полемики в экономических кругах относительно теории Кнаппа, а также критики со стороны приверженцев металлизма. Критически относились к теории Кнаппа и русские ученые — М.И. Туган-Барановский (1911), И. И. Кауфман (1913) и др. Среди зарубежных авторов Кнаппа активно критиковали Л. фон Мизес, В. Лексис, B. Лотц и др.

Выход книги Кнаппа ознаменовал появление хартализма, или картализма (chartalism). По определению Й. Шумпетера, «мы будем говорить о теоретическом картализме всякий раз, как встретимся с отрицанием тезиса о логической важности того, чтобы деньги состояли, скажем, из золота или непосредственно конвертировались в золото; мы будем говорить о практическом картализме в тех случаях, где обнаружим поддержку принципа политики, согласно которой ценность денежной единицы „не должна" быть связана с ценностью какого-либо определенного товара блага» (Шумпетер, 2001. С. 306). Ученые, разделяющие этот принцип, не принимают мейнстрим, то есть металлизм и его современные формы, и поддерживают кнапповскую идею об определяющей роли государства в создании денег.

Историческим основанием для создания Кнаппом денежной теории послужил исторический опыт бумажно-денежного обращения в Австро-Венгерской империи. Поэтому логично начать с краткого обзора исторической эмпирики, которая легла в основу теории Кнаппа.

Австрийский опыт устойчивого бумажно-денежного обращения во второй половине XIX века

Бумажные деньги априори считались неустойчивой валютой, таящей в себе угрозу обесценения и инфляции. Однако в Австро-Венгрии и России в конце XIX в. существовало устойчивое денежное обращение на основе неразменных бумажных денег. При этом в Австро-Венгерской империи удалось построить денежное обращение исключительно на бумажной валюте. Все началось с того, что в 1857 г. после долгого перерыва была предпринята попытка ввести в обращение серебряную валюту. Основой денежной системы был утвержден гульден. Именно в этой серебряной валюте должны были производиться в будущем все сделки в стране, в том числе и размен бумажных банкнот австрийского банка.

Отметим, что в Австрии с 1858 по 1878 г. существовал лаж на серебро. Термин «лаж» происходит от итальянского слова aggio и означает превышение рыночной цены валютных курсов, драгоценных металлов, векселей и других ценных бумаг над установленным номиналом. Иными словами, лаж в данном контексте означал надбавку всем держателям серебряных денег. В силу этого обстоятельства внутренний товарооборот обслуживался исключительно обесценивающимися бумажными деньгами, в соответствии с известным законом Грэшема, по которому серебряные деньги — более дорогая валюта и, следовательно, «хорошие» деньги по сравнению с «плохими» бумажными деньгами, поэтому население тезаврировало серебряную монету.

К 1858-1859 гг. были проведены все необходимые подготовительные мероприятия для организации размена австрийских бумажных денег на новые гульдены. Однако началась Австро-итало-французская война, или, как ее еще называли, Вторая война за независимость Италии. В этой войне с одной стороны воевала Франция и Сардинское королевство, а с другой — Австрия. Любые военные приготовления и боевые действия всегда требуют больших расходов, которые финансируются, как правило, за счет эмиссии бумажных денег. Австрия в этом плане не была исключением из общего правила. В результате финансовое положение страны резко ухудшилось, и введение новой валюты и ее размен были отложены еще на семь лет.

Но в 1866 г. разразилась новая война — между Австрией и Пруссией. Разбухшая бумажно-денежная масса привела к обесценению бумажных денег, что спровоцировало в австрийском денежном обращении появление значительных лажей на серебро. Серебряная монета стала более дорогой валютой относительно бумажных денег.

Начиная с 1872 г. ситуация кардинально поменялась, что было обусловлено резким падением цен на серебро на мировом рынке. В результате лаж на серебро резко сократился, а к 1878 г. и вовсе исчез. «С уничтожением серебряного лажа в конце 1878 г. обнаруживается новое явление. Вследствие прогрессирующего обесценения серебра, серебряные гульдены в 1878 г. приобретают дизажио¹ в бумажных гульденах» (Эйдельнант, 1923. С. 222). Теперь уже бумажные деньги были более ценной валютой по сравнению с серебром. Все это привело к резкому росту спекулятивных сделок.

По редакции устава от 1863 г. Банк Австрии был обязан выкупать серебро у населения по его предъявлении. Серебро покупалось банком по 90 гульденов за килограмм благородного металла. Практически исчез лаж на золото при покупке его за банкноты. Сложилась любопытная ситуация, когда «бумажный гульден стоил больше золота, чем можно было бы купить за то количество серебра, которое содержалось в серебряном гульдене» (Кауфман, 1913. С. 120).

Кауфман приводит пример, иллюстрирующий механизм арбитражных сделок, очень распространенных в то время в Австрии. «Пусть бумажный гульден на золото стоит 85% своего нарицательного достоинства, а килограмм серебра в слитках стоит 70 гульденов. В таком случае за 100 бумажных гульденов можно получить 85 гульденов золота, из которых за 70 гульденов золотом можно получить серебра, и еще останется 15 гульденов, равных 17⁵/₈ бумажных гульденов; а за килограмм серебра Австрийский Банк по уставу должен был выдать банкнотами 90 бумажных гульденов» (Кауфман, 1913. С. 120). Несложные расчеты показывают, что спекулянт получал от операции по покупке 100 бумажных гульденов уже 107% = 90 + 17⁵/₈. В этом заключался смысл арбитражных сделок в Австрии в те годы.

В результате исполнения обязательств по обмену серебряных слитков на монету Банком Австро-Венгрии его хранилища оказались переполнены обесценивающимся драгоценным металлом. Это вынудило монетарные власти страны принять экстраординарные меры для спасения денежного хозяйства. В марте 1879 г. правительство приостановило чеканку серебряных монет за частный счет и отменило обязанность Австро-Венгерского банка обменивать по требованию серебряные слитки на монету в соответствии с принятой монетной пропорцией. Эти меры призваны были оградить Австро-Венгерскую империю от массированного ввоза серебра и сопутствующей ему серебряной инфляции. В итоге в Австро-Венгрии сформировалась устойчивая денежная система, основанная на функционировании неразменных бумажных денег (Lötz, 1889).

Новизна австрийского опыта заключалась не только в устойчивости бумажной валюты внутри страны. Например, в России в 1818-1839 гг. наблюдалось устойчивое обращение неразменных бумажных денег, при котором ассигнации ценились выше серебряного рубля. Своеобразие австрийского случая проявлялось и в оригинальной девизной политике. На международном валютном рынке устойчивость австрийской валюты была «достигнута при отсутствии размена на золото» (Эйдельнант, 1923. С. 247). Это было впервые в истории, поскольку обычно для внешнеэкономических отношений требовался драгоценный металл. Когда Австро-Венгрия в 1892 г. вместо серебряного гульдена ввела золотую валюту — крону, то ее постигла та же участь, что и серебряную валюту: размен на золото так и не был осуществлен (Бурлачков, 2003. С. 38). Это было обусловлено тем, что австрийский обыватель предпочитал бумажный гульден золотой кроне (Кауфман, 1913. С. 133). Именно это препятствовало переходу Австро-Венгрии как к серебряному, так и к золотому монометаллизму.

«Австрийская» денежная теория

Необычная для конца XIX в. устойчивость австрийской бумажной валюты привлекла внимание экономистов-теоретиков и побудила некоторых из них пересмотреть основополагающие постулаты денежной теории. Господствующей денежной доктриной в XIX в. была, как известно, металлистическая концепция, предполагавшая, что в основу полноценных денег должен быть положен драгоценный металл — либо серебро, либо золото. Если в обращении находились бумажные денежные единицы, то они должны быть разменными на благородные металлы. Этих воззрений придерживалось большинство экономистов того времени. Советский экономист 1920-х годов А. Б. Эйдельнант отмечала, что «приостановка свободной чеканки за частный счет без одновременного увеличения бумажного или золотого обращения привела к тому, что ценность австрийского гульдена потеряла механическую связь с ценой серебра и развивалась независимо от ценности его материальной субстанции» (Эйдельнант, 1923. С. 223). Другими словами, ценность серебряного гульдена оторвалась от ценности содержавшегося в нем серебра. Это означало эмпирическое проявление номиналистической теории денег, никогда ранее не существовавшее, по крайней мере, длительное время ни в одной стране.

Экономисты выдвигали различные гипотезы, объясняющие австрийский феномен. В частности, Каутский в период блокирования чеканки австрийской серебряной валюты утверждал, что гульдены, «оторвавшись» от серебра, стали представителями другого благородного металла — золота. «О серебряных деньгах в данном случае, так же как и о деньгах бумажных, никоим образом недопустимо утверждение, что они совершенно не зависят от ценности золота и непосредственно отражают (reflektiert) ценность товаров. Эти деньги независимы от ценности собственного металла, и поэтому именно, что серебро, как мерило ценности, дезавуировано другим благородным металлом» (Каутский, 1923. С. 48). Но Каутский был неправ, утверждая, что золото автоматически приходит на смену серебру в денежной сфере. Автоматически этого не происходит — в противном случае нужно было бы показать механизм замены одного металла другим.

Представляется, что утверждение Каутского не корректно и с точки зрения законодательных принципов денежного обращения, так как золото не было официальным денежным материалом, хотя с теоретической позиции такой взгляд имеет право на существование. Чтобы стать мерой стоимости, как об этом говорил Каутский, золото должно быть основой монетной системы, причем законодательным образом. Естественно, санкционировать это могли только органы государственной власти, издав соответствующий законодательный акт или изменив существовавший на тот момент нормативный документ, этот процесс не мог быть стихийным. Каутский не учитывал это обстоятельство и в рассуждениях исходил из абстрактных представлений металли-стической теории.

К. Менгер интересовался ситуацией, сложившейся в австрийском денежном хозяйстве. «Мы имеем средства обращения, оборотная ценность (Verkehrswert) которых в конечном счете определяется не металлической ценностью их собственной либо какой-нибудь другой монеты, — отмечал он, — но которая представляет собой изначальную ценность, связанную с редкостью» (Menger, 1892. S. 39-40).

Эйдельнант относительно употребления Менгером формулировок изначальная и оборотная ценность отмечала, что эти неологизмы представляли собой попытку «уложить новое явление в новые понятия, которая в расширенном масштабе была предпринята Кнаппом» (Эйдельнант, 1923. С. 225). Она полагала, что австрийский опыт бумажно-денежного обращения позволил сделать заключение о «независимости номинальной ценности денег от их субстанциональной ценности и о существовании какой-либо особой ценности денег, которая возникает не то от „редкости", не то создается самим оборотом» (Эйдельнант, 1923. С. 226).

Аналогичный вывод сделал Р. Гильфердинг. Он считал, что в ситуациях наподобие австрийской, когда прекращается чеканка и обращение обслуживается неполноценным металлом, или при чисто бумажно-денежном обращении средствами обращения становится не «символ денег, следовательно, не символ золота, а символ стоимости». Следовательно, делал вывод Гильфердинг, стоимость бумажных денег — только отражение всего общественного процесса обращения. В процессе обращения «все обмениваемые товары функционируют как единая сумма стоимости, как целостность, которой общественным процессом обмена вся сумма бумажных денег противопоставляется, как равная ценность» (Гильфердинг, 2011. С. 42). С такой позицией был категорически не согласен Каутский, отстаивавший ортодоксальную марксистскую позицию (товары не могут выходить на рынок без стоимости, а деньги — без ценности).

Менгер отмечал характерные особенности австрийской валюты, свойственные ей в тот период: отсутствие свободной чеканки для валютного металла; неразменные банкноты в качестве главных средств обращения и главное — расхождение номинальной и субстанциальной ценности австрийской валюты, иными словами, ее независимость от своей металлической субстанции. В Австрии бумажные деньги ввиду указанных выше особенностей ценились выше металлических денег, что было не типично для эпохи господства золота и серебра в денежном обращении.

Эта особенность австрийского гульдена позволила Менгеру сделать любопытное заключение, расходившееся с его прежними представлениями о сущности денег. «Я не хочу здесь делать теоретических выводов из этих заявлений. Но в то же время разве последние события не служат побуждением для преодоления господствующей золотой теории?» (Menger, 1892. S. 666). Это малоизвестное высказывание основателя австрийской школы позволяет предполагать, что к концу XIX в. Менгер стал понимать ограниченность металлистической теории денег. Отметим, что он всегда считался приверженцем золотого ме-таллизма (Селигмен, 1968. С. 164). «Металлические деньги (которые ближайшим образом и имеют в виду исследователи в области нашей науки, когда говорят о деньгах вообще) действительно в высокой степени отвечают таким целям» (Менгер, 2005. С. 281). Отрицательно относился Менгер и к роли государства в появлении денег, он был сторонником эволюционной теории:

«Деньги не установлены государством, они — не продукт законодательного акта, и санкционирование их государственной властью вообще чуждо поэтому понятию денег. Функционирование определенных товаров в роли денег образовалось естественно на почве экономических отношений, без государственного вмешательства» (Менгер, 2005. С. 263).

Однако несмотря на уже сформировавшееся представление о сущности денег в экономике, Менгер не игнорировал новые явления, отгораживаясь от них догматами собственной теории.

Основные положения государственной теории денег Кнаппа

Главной целью созданной Кнаппом теории денег было обоснование возможности альтернативной металлизму² системы, основанной на бумажных деньгах. В своей теории Кнапп не только на историческом примере Австро-Венгрии обосновал возможность устойчивого бумажно-денежного обращения, но и путем классификации всех видов денег, пусть и достаточно умозрительной, доказал неизбежную закономерность доминирования бумажных денег в денежном обращении. По мнению советского экономиста И. А. Трахтенберга, теорию Кнаппа можно свести к утверждению о том, что государство определяет, какие денежные инструменты могут быть платежными средствами, единицу ценности и платежную силу денег (Трахтенберг, 1926. С. 213).

Деньги в теории Кнаппа, как и у любого другого представителя номинализма, суть условные счетные единицы. По его мнению, все функции денег может выполнять только юридически признанная государством денежная единица. «Мы, наоборот, даем деньгам юридическое определение: клейменые знаки с прокламаторною силою — деньги, независимо от того, содержат ли они металл или нет» (Кнапп, 1913. С. 22). В теории Кнаппа понятия «прокламаторно» и «пензатор-но» противопоставляются друг другу, это антонимы. «В пензаторных платежных средствах важен материал, содержание их, прокламаторные же не связаны ни с каким определенным материалом» (Евзлин, 1924. С. 191).

Смысловое ядро теории Кнаппа составляет понятие хартальности: «Деньги — хартальное платежное средство; лишь хартальность создает деньги» (Кнапп, 1913. С. 22). «Charta», то есть марка, — это «предмет, имеющий определенную форму и обозначение, материальное содержание которого совершенно несущественно» (Евзлин, 1924. С. 192). Неважно, из какого материала сделан такой знак, или марка. Это может быть простая бумага или драгоценный металл, главное — какую нагрузку несет на себе знак³.

Под хартальностью Кнапп понимал объявляемое государством признание какого-либо эквивалента, используемого в обращении, государственной денежной единицей, это своего рода маркировка. По мнению ученого, какое-либо весовое количество благородного металла — это еще не деньги, так как «пока металл взвешивают, денег нет; они возникают лишь с хартальностью, которая представляет собой юридическое понятие» (Кнапп, 1913. С. 22)⁴. В этом утверждении проявляется суть денежной теории Кнаппа, согласно которой деньги являются сугубо правовым институтом. «Государство в своей правовой охране создает чисто юридическое понятие единицы ценности: оно говорит ее имя „марка" и определяет марку, связывая ее с прежней единицей ценности: марка — ¹/₃ талера» (Кнапп, 1913. С. 23-24).

В теории Кнаппа дана своеобразная классификация денег. Одна группировка денежных разновидностей исходит из так называемого генетического анализа развития денежного эквивалента, а другая определяется функциональными особенностями денег. Кнапп отмечал, что «при таком двухэтажном подразделении ...с единой точки зрения охватываются все денежные устройства как благоустроенных, так и неблагоустроенных государств» (Кнапп, 1913. С. 23). Сначала рассмотрим вслед за Кнаппом так называемую генетическую структуру его денежной типологии⁵.

Основой классификации денег Кнапп считал их деление на две основные составляющие — на наличные и нотальные деньги. «Наличные деньги предполагают металл, который может быть неограниченно превращаем в денежные знаки» (Кнапп, 1913. С. 22). Из этого утверждения следует, что он понимал под наличными деньгами только металлические деньги. Нотальные деньги «основаны на кредите ...это означает: в государстве должна существовать организация, которая давала бы возможность обладателю нотальных денег по желанию получать вместо них наличные» (Кнапп, 1913. С. 12). Иными словами, нотальные деньги — это, по сути, банкноты, которые должен эмитировать или акцептировать, а также обеспечивать активами государственный банк. Критерием деления денег на наличные и нотальные выступает свобода их чеканки. Для наличных денег, то есть полноценных металлических средств обращения, существует свобода чеканки, а для нотальных (бумажных и неполноценных металлических) денег такой свободы не существует.

В таблице 1 показана классификация платежных средств в теории Кнаппа. Расположение строк и столбцов в таблице не произвольно, а показывает, в каком соотношении находятся различные классы платежных средств. Немецкий ученый полагал, что понял суть денег, поэтому попытался систематизировать различные виды платежных инструментов и тем самым доказать, что все они взаимосвязаны.

Таблица 1

Классификация платежных средств в теории Г. Кнаппа

Платежные средства

Пензаторные		Прокламаторные
Аморфные	Морфные	Гилогенные		Автогенные
Автометаллизм	Платежи монетой	Ортотипические	Паратипические	Металлические деньги	Бумажные деньги

Источник: Knapp, 1905. S. 64.

Платежная сила пензаторных платежных средств определяется через некоторые физические действия по отношению к ним, например, через взвешивание или определение чистоты металла, то есть пробы. Следовательно, все платежные средства, которые могут взвешиваться, пензаторные⁶. Под гилогенными платежными средствами Кнапп понимал средства обращения, для которых металл является конституирующим моментом, вне зависимости от того, отчеканен этот металл в монету или он находится в слитках. Иными словами, гилогенные деньги — это полноценные деньги из драгоценных металлов.

В противоположность таким платежным средствам автогенные деньги представляют собой неполноценные денежные единицы, которые лишены материальной основы, присущей металлическим деньгам. Хартальные деньги не зависят от материала, из которого изготовлены, поэтому могут быть как гилогенными, так и автогенными (неполноценными).

Другая классификация предполагает деление всех платежных средств на морфные и аморфные. Под первыми Кнапп понимал деньги, которые имеют определенную форму, предписанную законом. Аморфные деньги не имеют четко прописанных формальных характеристик и внешних форм. К аморфным денежным системам относится, например, автометаллизм. В такой денежной системе платежным средством выступает некий материал (обычно металл) как таковой, в своей физической форме, измеряемый обычно по весу. Яркий пример автометаллизма — денежные системы до появления монет, когда золото, серебро или медь обменивались на товары в слитках, по весу.

Следует также пояснить, что понимал Кнапп под ортотипическими и паратипическими деньгами. Ортотипические деньги могут чеканиться из металлов в неограниченном количестве, то есть государство не накладывает ограничений на эмиссию таких денег. Паратипические, или нотальные, деньги состоят из металлических и собственно бумажных денег, эмиссию которых должно контролировать государство.

Можно утверждать, что хартальная, или номиналистическая, теория позволяет построить если не всеобъемлющую, то наиболее полную теорию денег. В металлистической теории очень узко определялась сущность денег, поэтому не было внятного объяснения, что такое, например, бумажные деньги, точнее, как могли существовать экономики стран, использовавших необеспеченную бумажную валюту в денежном обращении, например, Австрия или Россия.

После генетической классификации Кнапп распределил деньги согласно другому критерию, а именно по функциям, которые они выполняют. При этой систематизации Кнапп исходил из того, что нужно учитывать не только законодательные аспекты денежного устройства, но и фактическое поведение монетарных властей. Он считал, что нужно принимать во внимание все виды денег, обращающихся в хозяйстве страны.

Хартальная природа денег предполагает, что деньги должны быть обязательны для приема их государством. Однако условие выпуска денег государством не обязательное, эмиссию могут осуществлять и частные институты, например банки. Главное условие существования бумажных денег — их обязательная акцептация государством.

Исходя из критерия обязательной государственной акцептации, деньги у Кнаппа разделяются на облигаторные и факультативные, то есть на обязательные (облигаторные) и необязательные к приему, например банкноты частных банков, денежные суррогаты (факультативные). Возможно также существование денег, занимающих промежуточное положение между облигаторными и фккультативными денежными единицами. В этом случае деньги будут облигаторными до определенной суммы.

Кнапп также вводит деление денег на дефинитивные и провизорные. Все они, как видно из таблицы 2, облигаторные, то есть обязательны к приему государством. Другая классификация возникает исходя из того, обмениваются деньги государством или нет. Например, если взять бумажные деньги, обмениваемые на серебро, то если расчет с государством был произведен бумажной валютой, сделка считается окончательно завершенной, а деньги будут дефинитивными, так как по ним прекращаются государственные обязательства. Если государство обменяло бумажные деньги на серебро или золото, то следует говорить о провизорных деньгах. Согласно теории Кнаппа поступление бумажных денег в казну окончательно завершает («дефинирует») сделку с этими деньгами между государством и обществом.

Таблица 2

Функциональная классификация денег в государственно-номиналистической теории

Деньги

Облигаторные
Дефинитивные			Факультативные
Навязываемые государством	Не навязываемые государством	Провизорные
Валютарные	Акцессорные деньги

Источник: Knapp, 1905. S. 95.

Кнапп завершает функциональную классификацию денег, вводя понятие так называемых валютарных денег. Под ними он понимает виды денег, которые государство навязывает гражданам в качестве средств платежа по обязательствам перед собой. Например, в России начиная с 1812 г. все налоговые платежи должны были в обязательном порядке оплачиваться ассигнациями, а не серебряными рублями. Однако начиная с 1827 г. валютарными стали и серебряные рубли в силу дефицита ассигнаций в денежном обращении. Под акцессорными деньгами Кнапп понимал «дополнительные» деньги, находящиеся за «пределами» валютарных денег. Таким образом, серебряные рубли в России в начале XIX в. были акцессорными деньгами.

Таковы в целом основные положения теории Кнаппа и его классификации денег. Теперь посмотрим, как экономическое сообщество восприняло эту теорию.

Оценка денежной теории Кнаппа

В экономической среде работу Кнаппа «Государственная теория денег» приняли однозначно критически. Как иронично заметил Б. Селигмен, «если судить об успехе книги по числу ее критиков, то эта книга имела выдающийся успех» (Селигмен, 1968. С. 46).

В теории Кнаппа присутствуют и спорные положения, не позволяющие безоговорочно принять ее как универсальную, объясняющую все аспекты сущности денег. Вообще говоря, его теория денег тяготеет к юридическим дефинициям, а основной акцент сделан на сугубо правовом толковании денежных форм. Номинализму в кнапповском исполнении не хватает «экономического базиса», за что Кнаппа критиковали многие современные ему экономисты, так как он подрывал их веру в объективность действия экономических законов и историчность развития.

Самым непримиримым его антагонистом был Л. Мизес, видный представитель неоавстрийской школы в экономической теории. Мизесу в целом не нравилась сама работа Кнаппа и то, как в ней изложены идеи номинализма, как, впрочем, и сами идеи как таковые. Особенно его возмущал неисторический подход в исследовании Кнаппа, который не рассматривал в своей работе теоретическое наследие многих поколений ученых, изучавших до него проблемы номинализма. В итоге Мизес резюмировал, что «мир еще не видел такого пустого и жалкого изложения денежной теории» (Мизес, 2012. С. 502).

Немецкий экономист В. Лотц, защищая металлистическую теорию, полагал, что она также не должна быть безгосударственной, и отмечал, что «теоретик не только не вправе, но даже обязан охарактеризовать неразменные бумажные деньги как явление ненормальное» (Лотц, 1914. С. 103).

Выдающийся русский экономист Туган-Барановский не соглашался с утверждением Кнаппа о том, что деньги созданы «правовою силою». Он утверждал, что «как ни остроумны и убедительны многие соображения Кнаппа, в общем его теория денег, называемая им „хартальной теорией" ...неприемлема. Деньги созданы не правом, а стихийным развитием обмена» (Туган-Барановский, 1911. С. 226).

Трахтенберг, возражая Кнаппу, говорил об ограниченной власти государства в экономике и писал, что «государство чеканит монеты, но не создает деньги, и материал, из которого оно чеканит монеты, предопределяется всем ходом исторического развития, а не свободным выбором государственной власти» (Трахтенберг, 1926. С. 215).

В наше время сторонники хартализма, например П. Чернева, не согласны с утверждением о том, что деньги появились в результате эволюции, и отмечают, что «происхождение денег находится за пределами частных рынков и опирается на сложную сеть социальных (долговых) отношений, в которых главную роль играет государство» (Tcherneva, 2005. Р. 1).

В общем хоре обсуждавших теорию Кнаппа раздавались и сочувственные голоса. Например, Бендиксен, в целом разделявший взгляды Кнаппа, но стремившийся преодолеть ее явные противоречия и излишний крен в сторону юридических дефиниций, считал: «Кнапп должен убедить экономистов, что металлизм не дает удовлетворительного объяснения сущности денег» (Бендиксен, 1923. С. 18).

Шумпетер считал теорию Кнаппа красивой, но несостоятельной в экономическом плане. Он отмечал, что «в отношении фундаментальных вопросов экономической теории Кнапп пошел в неверном направлении и что влияние его работы на развитие теории денег в Германии было в целом негативным» (Шумпетер, 2011. С. 404).

Однако дальнейший ход исторического развития, связанный с демонетизацией золота, подтвердил верность идеи Кнаппа о доминирующей роли государства в денежной сфере.

Развитие идеи государственной теории денег Кнаппа в современной экономической науке

Несмотря на ожесточенную критику, идея Кнаппа о государственном, неэволюционном происхождении денег обрела сторонников и среди экономистов. В немалой степени это было обусловлено, по словам Шумпетера, тем, что теория Кнаппа во время Первой мировой войны «стала востребованной, так как росла популярность государственного управления денежной сферой. Также кнапповская концепция широко использовалась для „доказательства" того, что инфляция национальной валюты не имела ничего общего с ростом цен» (Шумпетер, 2001. [1954]. С. 1430), так как инфляция в ней объяснялась немонетарными факторами. Сначала растут цены, а потом — компенсирующее предложение денег.

Среди авторов, активно применявших теорию Кнаппа, можно отметить М. Вебера (Weber, 1980 [1922]). Его оценка была противоречивой: с одной стороны, Вебер утверждал, что является сторонником теории денег Мизеса (Mises, 1912), основанной на понимании денег как товара-эквивалента, появившегося в ходе эволюции обмена. (Мизес, как известно, отрицал возможность создания денег государством.) С другой стороны, Вебер хвалил книгу Кнаппа, отмечая, правда, неполноту изложенной в ней теории денег (Вебер, 2004. С. 74). При этом, цитируя Кнаппа, Вебер задает уточняющие вопросы: «Неясно, почему именно государство должно объявлять о хождении денег, почему для их обращения недостаточно условности или основанного на соглашении принуждения»? (Вебер, 2004 [1925]. С. 76). Но Веберу, видимо, понравилась предложенная Кнаппом денежная терминология, и он использовал его идеи в своих трудах (Maclachlan, 2003).

Идеи Кнаппа оказали влияние и на формирование денежной теории Дж. М. Кейнса. Главным образом это проявилось в его работе «Трактат о деньгах» (1930). Очевидно, что первая глава трактата написана под сильным влиянием работы Кнаппа.

Говоря о праве государства вводить денежную единицу, Кейнс отмечал, что «на этом своем праве настаивают все современные государства, и так было на протяжении по меньшей мере четырех тысяч лет. Когда деньги в своей эволюции достигают этой стадии, тогда и реализуется в полной мере кнапповский хартализм — доктрина, согласно которой деньги являются особенным творением государства» (Keynes, 1930. Р. 4).

Кейнс так же, как Кнапп, определяет сущность денег: «Основным понятием теории денег являются „счетные деньги", в которых выражаются долги, цены и всеобщее средство платежа. Счетные деньги появляются на свет одновременно с долгами, которые представляют собой контракты об отсрочке платежа, и прейскурантами, предлагающими контракты на продажу или покупку» (Keynes, 1930. Р. 3). Как видим, Кейнс выделяет «счетные деньги» и отличает их в неявном виде от «денег-вещей», то есть он делает различие между абстрактной единицей счета и физическим объектом, который ей соответствует. У «металлистов», кстати, «счетные деньги» и «деньги-вещи» отождествляются. Другими словами, Кейнс, говоря о связи «счетных денег» с долгами, имеет в виду эндогенностъ денег.

Дискуссии о том, эндогенны или экзогенны деньги, восходят еще к спору между денежной и банковской школами. Эндогенные деньги — это, по сути, кредитные деньги, возникающие в результате выдачи банками ссуд фирмам, индивидам или государству и уничтожающиеся в результате погашения кредитов. Происходит это автоматически в экономической системе, в которой избыток доходов идет на погашение расходов. Следовательно, в экономике, где преобладают кредитные деньги, денежная масса никогда не превышает спрос на деньги, что отражается на природе инфляции, делая ее немонетарной.

Первоначально Кейнс, в отличие от Мизеса, был сторонником эндогенных денег. Поэтому логично, что Кейнс, как и Кнапп, считал главной роль государства в его праве определять количество денег в экономике. Оба ученых использовали термин proclamation (официальное объявление). В терминологии Кейнса это звучит как declaration, то есть декларация со стороны государства при определении денег в экономической системе. Кейнсианская денежная теория, как мы видим, первоначально формировалась под влиянием воззрений Кнаппа.

Согласно современным версиям хартализма, деньги возникают в результате кредитно-долговых отношений между государством и гражданами. В рамках хартализма возникла концепция денег, движимых налогами (Tax-Driven Money), предполагающая, что спрос на деньги порождается необходимостью уплачивать налоги государству. Государство у харталистов понимается в расширительном смысле этого термина: как любая власть, заставляющая людей платить налоги. Под последними подразумеваются любые обязательные платежи — дань, штрафы, сборы, пошлины и пр. Из такой версии происхождения денег следует, что управлять денежной массой нужно посредством налогово-бюджетной политики, а не денежно-кредитной, предполагающей свойства денег как всеобщего эквивалента.

Неохартализм является, по сути, разновидностью посткейнсианской денежной теории, в которой рассматриваются вопросы эндогенно-сти денег. Неохарталисты, говоря об эндогенности денег, делают акцент не на частный банковский, а на государственный и налоговый кредит. Если в посткейнсианстве причинно-следственная связь направлена от кредитов коммерческих банков к денежной массе, то у неохарталистов — от налогов к деньгам. Четкой дифференциации посткейнсианства и неохартализма нет, поэтому относить различных исследователей к той или иной научной школе можно достаточно условно⁷.

---

В истории экономической мысли иногда бывает, что неудовлетворительная с научной точки зрения теория становится популярной в научной среде и приобретает массу последователей. (Именно так получилось с теорией народонаселения Т. Мальтуса, положившей начало мальтузианству.) Очевидно, что авторы в таких случаях формулировали идеи, носившиеся в воздухе, иногда нарушая общепризнанные каноны науки. Случай с государственной теорией денег Кнаппа из того же ряда. Можно согласиться с Шумпетером, отмечавшим, что Кнапп был выдающимся ученым, который «сумел убедить столь многих людей в том, чего не мог доказать, и очаровал всех тех, кого не смог убедить» (Шумпетер, 2011. С. 404).

Однако с помощью государственной теории денег можно осветить ряд важнейших теоретических вопросов о сущности денег и их происхождении. Например, хартализм в отличие от металлизма объясняет, почему деньги, как правило, обращаются в национальных границах, не становятся наднациональными, даже будучи золотыми. Если появляются наднациональные валюты, то они, как в случае с евро, внутренне противоречивы. Суверенитет государства вступает в противоречие с неподконтрольностью ему валюты, обращающейся в стране. Разрешить это противоречие можно, если государство откажется от наднациональной валюты или от своей независимости.

---

¹ Термин происходит от disaggio (итал.) и означает понижение рыночного курса, в данном контексте — денежных знаков.

² Термин предложен Кнаппом.

³ Австрийский экономист Ф. Бендиксен, разделявший воззрения Кнаппа, приводил похожие формулировки. «Государственное платежное средство не нуждается ни в какой материальной ценности, оно заключает в себе эту ценность в силу авторитета государства» (Бендиксен, 1923. С. 12).

⁴ Термин «хартальность» и сейчас применяется для определения неразменных бумажных денег (Goodhart, 1989; 1998).

⁵ Отметим, что теория Кнаппа «оказывается одинаково приложимой как к полноценным металлическим, так и к лишенным всякой „внутренней" ценности бумажным деньгам» (Зейлингер, 1914. С. 14).

⁶ Происходит от не используемого в современном немецком языке слова «pensatorisch», которое восходит к латинскому корню «penso» - взвешиваю.

⁷ В научной литературе по данной проблематике к представителям неохартализма обычно относят М. Форстатера (Forstater, 2006), Р. Рея (Wray, 1990; 1993; 1998; 1999), У. Мослера (Mosler, 1997-1998), С. Белл (Bell, 2001), П. Черневу (Tcherneva, 2005). Среди отечественных авторов, занимающихся данной проблематикой, можно отметить И. Розмаинского (2007) и А. Скоробогатова (2009).

---

Список литературы

Гильфердинг Р. (2011 [1910]). Финансовый капитал. М.: Книжный дом «Либроком». [Hilferding R. (2011 [1910]). Finance capital. Moscow: Librokom.] Бендиксен Ф. (1923). Деньги. Пг.: Право. [Bendixen F. (1923). Money. Petrograd: Pravo.]

Бурлачков В. К. (2003). Денежная теория и динамичная экономика: выводы для России. М.: Эдиториал УРСС. [Burlachkov V. К. (2003). Monetary theory and dynamic economy: Implications for Russia. Moscow: Editorial URSS.]

Бутми Г. В. (1904). Золотая валюта. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза». [Butmy G. V. (1904). Gold Currency. St. Petersburg: Obshchestvennaya Polza.]

Вебер M. (2004). Хозяйство и общество. Гл. 2: Основные социологические категории хозяйствования // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / Сост. и научн. ред. В. В. Радаев. М.: РОССПЭН. [Weber М. (2004). Economy and society. Ch. 2. Sociological categories of economic action. In: V. V. Radaev (ed.). Western economic sociology: A reader in contemporary classics. Moscow: ROSS PEN.]

Евзлин 3. П. (1924). Деньги: Бумажные деньги в теории и в жизни. Л.: Наука и школа. [Evzlin Z. Р. (1924) Money: Paper money in theory and in life. Leningrad: Nauka і Shkola.]

Зейлингер В. И. (1914). Основные черты теории денег Кнаппа // Новые идеи в экономике. Сборник МЬ 6: Теория денег Кнаппа / Под ред. М. И. Туган-Барановского. СПб.: Образование. [Zeilinger V. I. (1914). The main features of the Knapp's theory of money. In: M. I. Tugan-Baranovsky (ed.). New ideas in economics. Collection No. 6. Knapp's theory of money. St. Petersburg: Obrazovanie.]

Кауфман И. И. (1913). Бумажные деньги в Австрии 1762-1911. СПб.: Типография Б. М. Вольфа. [Kaufman I. I. (1913). Paper Money in Austria 1762-1911. St. Petersburg: Tipografiya В. M. Wolfa.]

Каутский К. (1923). Золото, бумажные деньги и товар // Деньги и денежное обращение в освещении марксизма. М.: Финансово-экономическое Бюро Н.К.Ф. [Kautsky К. (1923). Gold, Paper Money and Goods. In: Money and Monetary Circulation in the Light of Marxism. Moscow: Finansovo-Ekonomicheskoe Byuro N.K.F.]

Кнапп Г. Ф. (1913). Деньги. Историко-правовые основания природы их // Кнапп Г. Ф. Очерки государственной теории денег. Одесса: Тип. Э. П. Карлик. [Knapp G. F. (1913). Money. Historical and Legal Grounds of Their Nature. In: G. F. Knapp. Essays State Theory of Money. Odessa: Tipografiya A. P. Karlik.]

Красильников A. A. (1882). Объяснение причин успеха Америки и неуспеха России в восстановлении металлического обращения. СПб.: Тип. В. Безобразова и Комп. [Krasilnikov А. А. (1882). Explanation of the Causes of America's Success and Failure of Russia in Restoration of Metal Treatment. St. Petersburg: Tipografiya V. Bezobrazova and Сотр.]

Лотц В. (1914 [1906]). Новая теория денег Кнаппа // Новые идеи в экономике. Сборник МЬ 6: Теория денег Кнаппа / Под ред. М. И. Туган-Барановского. СПб.: Образование. [Lötz W. (1914 [1906]). G. F. Knapps neue Geldtheorie. In: M. I. Tugan-Baranovsky (ed.). New ideas in economics. Collection No. 6. Knapp's theory of money. St. Petersburg: Obrazovanie.]

Менгер К. (2005 [1871]). Основания политической экономии // Менгер К. Избранные работы. М.: Территория будущего. [Menger К. (2005 [1871]). Principles of economics. In: Menger К. Selected works. Moscow: Territoriya budushchego.]

Мигулин П. П. (1896). Регулирование бумажной валюты в России. Харьков: Типография и литография Зильберберга. [Migulin Р. Р. (1896). Regulation of Paper Currency in Russia. Kharkov: Tipografiya і Lithografiya Zilberberga.]

Мизес Л. (2012 [1912]). Теория денег и фидуциарных средств обращения // Теория денег и кредита. Челябинск: Социум. [Mises L. von. (2012 [1912]). Theory of Money and Fiduciary Media. In: Mises L. von. The theory of money and credit. Chelyabinsk: Sotsium.]

Розмаинский И. В. (2007). Денежная экономика как основной «предметный мир» пост-кейнсианской теории // Terra Economicus. Т. 5, 3. С. 58 — 68. [Rozmainsky I. (2007). Monetary economy as the main "objective world" post-Keynesian theory. Terra Economicus, Vol. 5, No. 3, pp. 58 — 68.]

Селигмен Б. (1968 [1962]). Основные течения современной экономической мысли. М.: Прогресс. [Seligman В. (1968). Main Currents in Modern Economics. Moscow: Progress.]

Скоробогатов A. C. (2009). Теория эндогенной денежной массы: спрос на деньги, финансовые инновации и деловой цикл // Terra Economicus. Т. 7, 1. С. 43—50. [Skorobogatov А. (2009). Theory of endogenous money supply: the demand for money, financial innovation, and the business cycle. Terra Economicus, Vol. 7, No. 1, pp. 43-50.]

Трахтенберг И. A. (1926). Критика государственной теории денег // Деньги / Сост. Л. Эвентов. М.: Плановое хозяйство. [Trakhtenberg I. А. (1926). Criticism of the State Theory of Money. In: L. Eventov (ed.). Money. Moscow: Planovoe Khozyaystvo.]

Туган-Барановский M. И. (1911). Основы политической экономии. СПб.: Право. [Tugan-Baranovsky М. I. (1911). Foundations of Political Economy. St. Petersburg: Pravo.]

Шарапов С. Ф. (1895). Бумажный рубль. СПб.: Тип. Товарищества «Общественная польза». [Sharapov S. F. (1895). Paper rouble. St. Petersburg: Tipografiya Tovarishchestva "Obshchestvennaya polza".]

Шипов А. П. (1866). О средствах к устранению наших экономических и финансовых затруднений. СПб.: Тип. С. Ф. Сущинского. [Shipov А. Р. (1866). About the means to resolve our economic and financial difficulties. St. Petersburg: Tipografiya S. F. Sushchinskogo.]

Шумпетер Й. (2011 [1951]). Георг Фридрих Кнапп (1842-1926) // Шумпетер Й. Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса. М.: Изд. Института Гайдара. [Shumpeter J. (2011 [1951]). Georg Friedrich Knapp (1842-1926). In: Shumpeter J. Ten great economists from Marx to Keynes. Moscow: Gaidar Institute for Economic Policy Publ.]

Шумпетер Й. (2001 [1954]). История экономического анализа: В 3-х т. СПб.: Экономическая школа. [Schumpeter I. (2001 [1954]). History of economic analysis. In 3 vols. St. Petersburg: Ekonomicheskaya shkola.]

Эйдельнант А. Б. (1923). Очерк из истории денежных теорий. М.-Л.: Государственное издательство. [Eydelnant А. В. (1923). Essays in the history of monetary theory. Moscow-Leningrad: Gosudarstvennoe izdatelstvo.]

Bell S. (2001). The role of the state and the hierarchy of money. Cambridge Journal of Economics, Vol. 25, No. 2, pp. 149-163.

Forstater M. (2006). Taxation: Additional evidence from the history of thought, economic history, and economic policy. In: M. Setterfield (ed.). Complexity, endogenous money, and exogenous interest rates. Cheltenham: Edward Elgar.

Goodhart C.A.E. (1989). Money, information and uncertainty. London: Macmillan.

Goodhart С. A. E. (1998). The two concepts of money: Implications for the analysis of optimal currency areas. European Journal of Political Economy, Vol. 14, pp. 407—432.

Keynes J. M. (2011 [1930]). A treatise on money. In 2 vols. Mansfield Centre, CT: Martino Publishing.

Knapp G. F. (1905). Staatliche Theorie des Geldes. Leipzig: Duncker & Humblot.

Lötz W. (1889). Die Währungsfrage in Österreich-Ungarn und ihre wirtschaftliche und politische Bedeutung. Jahrbuch für Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im Deutschen Reich, Vol. 13, No. 4, pp. 1265-1303.

Maclachlan F. (2003). Max Weber and the state theory of money. Paper presented at the 44th annual meeting of the International Studies Association, Portland, Oregon, 1 March.

Menger K. (1892). Die Valutaregulierung in Österreich-Ungarn. Jahrbücher für Nationalökonomie und Statistik, III. Folge, Bd. 3, S. 496-515 u. S. 641-669; Bd. 4, S. 39-55.

Mosler W. (1997—1998). Full employment and price stability. Journal of Post Keynesian Economics, Vol. 20, No. 2, pp. 167-182.

Tcherneva P. (2005). The nature, origins, and role of money: Broad and specific propositions and their implications for policy (Working Paper No. 46). Kansas City, MO: Center for Full Employment and Price Stability.

Weber M. (1980 [1922]). Wirtschaft und Gesellschaft: Grundriß der verstehenden Soziologie. 5 rev. Auflage. Tübingen: J.C.B. Mohr (Paul Siebeck).

Wray L. R. (1990). Money and credit in capitalist economies: The endogenous money approach. Aldershot: Edward Elgar.

Wray L. R. (1993). The origins of money and the development of the modern financial system. Levy Working Paper, No. 86. The Jerome Levy Economics Institute.

Wray L. R. (1998). Understanding modern money: The key to full employment and price stability. Cheltenham; Northampton: Edward Elgar.

Wray L. R. (1999). An irreverent overview of the history of money from the beginning of the beginning through to the present. Journal of Post Keynesian Economics, Vol. 21, No. 4, pp. 679-687.