Социальные резервы сферы товарного потребления

И. М. Айзинова

Социальная ориентация потребительского сектора является важным резервом и одновременно недооцененным фактором роста народного благосостояния и в целом экономики. Учет интересов отдельных социально-демографических групп может стать импульсом к оживлению потребительского рынка и стимулированию товарного производства. К сожалению, в последние годы данные о динамике показателей этого сектора экономики свидетельствуют об отсутствии положительных изменений.

Общие тенденции развития товарного рынка

За период 2000-2018 гг. товарооборот розничной торговли в РФ в текущих ценах увеличился в 13,4 раза, в том числе в 13,8 раза увеличился оборот торговли продовольственными товарами и в 13,1 раза - непродовольственными [1]. В тех же объемах и пропорциях изменялся в этот период показатель товарооборота на душу населения (рис. 1).

Индекс физического объема оборота розничной торговли в 2018 г. по сравнению с 2000 г. возрос в 2,78 раза, в том числе продовольственных товаров - в 2,21 раза, непродовольственных - в 3,39 раза. При этом в посткризисные 2015-2016 гг. наблюдалось его резкое снижение (в 2015 г. - на 10 проц. п. по сравнению с предыдущим годом), что не позволило из-за относительно невысокого темпа роста в последующие периоды восстановить утраченную динамику [3].

В течение периода 2000-2018 гг. за исключением 2005, 2009 и 2017 гг. рост физического объема товарооборота продовольственных товаров определялся ростом потребительских цен (рис. 2), а не объема продаж.

Другую картину можно наблюдать в отношении непродовольственных товаров. В экономически благополучные 2005-2007 гг. именно рост объема продаж повышал индекс физического объема товарооборота. В остальные периоды, за исключением кризисных годов, когда весь товарооборот сокращался, а все цены продолжали расти, увеличение объема продаж непродовольственных товаров влияло на динамику физического объема наряду с ростом цен (рис. 3).

Ценовой фактор является существенным элементом сферы потребления. За период 2010-2018 гг. продукты питания подорожали на 96%. Причем для трети наблюдаемых позиций (93 из 274) подорожание составило более 2 раз, в том числе, для 37 продуктов - до 210%, для 40 - до 230% и для 16 - до 3 раз. Так, цены на рыбу и морепродукты возросли в 2,15 раза, килограмм обычного пшена оказался «лидером» гонки цен, увеличившихся в 2,8 раза. В 2,78 раза подорожало сливочное масло, в 2,72 - сыры и творожные изделия. На 95% подорожали такие общеупотребительные продукты, как хлеб и капуста, занимающие значительную часть рациона малообеспеченных. Стоимость условного (минимального) набора продуктов питания за 2001-2018 гг. увеличилась в 3,7 раза, превысив в 1,9 раза общий рост цен на все продовольствие. Что касается алкогольных напитков и табачных изделий, то наблюдаемый в этот период рост цен (соответственно в 2,4 и в 5,2 раза) является результатом последовательно проводимой государством политики на искоренение вредных привычек населения.

Наибольшие темпы роста цен на продукты питания отмечались в годы кризисов: 116,5% в 2009 г. и 115,4% - в 2014 г. При этом практически в течение всего периода продовольственная инфляция опережала рост цен на непродовольственные товары. В 2018 г. она составляла 104,7% по сравнению со 104,1% для непродовольственных товаров.

В категории непродовольственных товаров одежда и обувь в среднем подорожали на 70%: одежда - на 70%, обувь - на 72%. Цены по 9-ти наблюдаемым позициям увеличились более чем вдвое, в частности, на пеленки для новорожденных -в 2,23 раза. В 2,38 раза увеличились цены на хлопчатобумажные ткани. Более чем в 2,3 раза возросли цены на 13 товаров из группы лекарственных средств и медицинских изделий. Например, медицинский термометр подорожал в 2,7 раза. Простейшее сердечное средство - валидол, необходимое для каждого жителя старше 60 лет и каждого второго старше 40, - стало дороже в 4,85 раза. Более чем вдвое увеличились цены на некоторые средства личной гигиены, канцелярские принадлежности, учебники и учебные пособия.

Общее замедление темпов инфляции, начиная с 2016 г., к сожалению, связано не с ростом экономики, а с исчерпанием потребительского спроса, и наблюдаемая инфляция является инфляцией издержек. Наиболее существенные из лежащих на поверхности факторов - это увеличение НДС и акцизов, а также изменения в торговом законодательстве, электронная ветеринарная сертификация продукции животного происхождения, цифровое кодирование молочных продуктов, т. е. меры, инициированные государственной властью. По экспертным оценкам, в первый год затраты переработчиков на маркировку возрастут на 20-25% [5]. Рост себестоимости неизбежно отразится на увеличении розничных цен на молочную продукцию в 2020 г., уже в 2019 г. они повысились ввиду роста стоимости молока-сырья на 9%.

В отличие от цен в последние десять лет не только реальные, но и номинальные денежные доходы населения имеют тенденцию к снижению темпов роста (рис. 4).

С 2014 г. наблюдалась отрицательная динамика реальных доходов по сравнению с предыдущими годами, и только со второй половины 2018 г. наметилось некоторое увеличение в пределах 100,3-100,8%. Снижение реальных денежных доходов вызывает сокращение сбережений как в форме банковских вкладов (что означает уменьшение кредитных ресурсов), так и денег на руках у населения для удовлетворения текущих потребностей. В кризисные годы прирост розничного товарооборота обеспечивался не за счет увеличения доходов, а за счет сокращения сбережений. В целом за период 2010-2018 гг. доля прироста финансовых активов сократилась с 17,3 до 1,8% [6].

Взаимодействие цен и доходов отражается в покупательной способности последних (табл. 1).

Таблица 1

Изменение покупательной способности среднедушевых денежных доходов по некоторым продуктам питания, %

Составлено автором по данным [9; 10].

Покупательная способность среднедушевых доходов, увеличившись почти наполовину по говядине, (удельный вес которой в структуре продаж всей мясной продукции составляет всего 6% по причине высокой цены, возросшей в 1,7 раза за 1 кг в 2018 г. по сравнению с 2010 г.), а также в три с лишним раза по сахарному песку (скорее, вредный, чем полезный продукт), в конце 2019 г. была ниже, чем в 1990 г. по таким важным видам продуктов питания, как молоко, рыба и хлеб. Покупательная способность среднедушевых денежных доходов по кисломолочным продуктам - существенной составляющей здорового рациона питания - сократилась с 527,7 до 461 кг/мес.

Закономерный рост показателей в 2019 г. по сравнению с 2000 г. не поддерживается последующей динамикой: по отношению к самому благополучному на всем отрезке 2012 г. и даже кризисному 2014 г. покупательная способность среднедушевых денежных доходов уменьшилась, причем за 11 мес. 2019 г. она оказалась ниже уровня 2018 г.

Понятно, что по сравнению с 1990 г. сократилась покупательная способность пенсионных выплат, но даже покупательная способность номинальной заработной платы, например в 2016 г., была ниже по молоку, творогу, рыбе и хлебу показателей 1990 г.

Снижение покупательной способности среднедушевых денежных доходов коснулось и непродовольственных товаров: по сравнению с 2010 г. в конце 2019 г. она сократилась на мужские сорочки, мужскую и женскую зимнюю обувь. Сфера производства в 2016-2018 гг. отреагировала на это снижением выпуска некоторых видов продуктов питания (хлебобулочные изделия, консервы, соки и нектары) и непродовольственных товаров (чулочно-носочные изделия, в том числе детские, брюки, костюмы) [11].

Что касается потребительских ожиданий населения, то индекс уверенности на всем протяжении 2000-2018 гг. устойчиво находился в зоне отрицательных значений. Сильнее всего он снижался в период кризиса 2008-2009 гг, затем, вплоть до начала 2014 г. наблюдалась тенденция к его повышению, однако следующий кризис вновь вызвал снижение потребительских ожиданий до -30-35% (рис. 5). Потребительская уверенность населения в возрасте старше 50 лет была ожидаемо меньше показателя для всего населения в связи с общим снижением социального статуса и ухудшением материального благополучия населения в пожилом возрасте.

При этом уверенность населения в предстоящем росте потребительских цен также оставалась устойчиво высокой. Число оптимистов, ожидающих снижения цен или хотя бы их сохранения на прежнем уровне, не превышало в общей сложности 2-2,5% общего числа опрошенных в течение всего рассматриваемого периода. Вместе с тем в первом квартале 2019 г. свыше 50% опрошенных ожидали значительного роста цен, что было намного больше соответствующего показателя 2018 г. (33,8%).

В качестве относительно благоприятного (по сравнению с другими периодами, поскольку показатель баланса ответов все равно был отрицательным) для крупных покупок и сбережений, население оценивало экономический климат лишь в редкие отрезки: в 2007 г. и в 2013 г. (оба года - предкризисные).

По поводу собственного материального положения и особенно возможности его улучшения, большинство населения так же устойчиво проявляет изрядный скепсис. На его повышение через год рассчитывали в течение трех кварталов 2019 г. только 5-7% опрошенных, однако фактическое снижение за год отметили вдвое большее количество. Выше 10% опрошенных ожидали повышения материального положения через год только в 2015 и 2016 г., но фактическая оценка 2016 и 2017 г. показала, что их ожидания не оправдались.

Таким образом, с учетом проявившихся в последние годы тенденций становится очевидным, что рынок товаров нуждается в дополнительной стимуляции со стороны платежеспособного спроса населения, одним из препятствий к росту которого является неравенство в доходах и потреблении.

Подоходная и социально-демографическая дифференциация показателей товарного потребления

Только за период 2012-2018 гг. потребительские расходы населения увеличились на 36% и составили в среднем 17488,9 руб. в месяц. Расходы на продукты питания возросли на 49%, составив в месяц 5288,5 руб., причем их доля в общем объеме потребительских расходов увеличилась с 28,1 до 30,7%. Расходы на одежду и обувь в денежном выражении в среднем повысились на 9%, на предметы домашнего обихода - на 17%, а их удельный вес в структуре расходов в среднем сократился соответственно с 10,1 до 8% и с 6,3 до 5,4%. Однако за средними цифрами скрываются существенные различия в объеме и структуре потребления, обусловленные уровнем денежных доходов и размером, а также составом семьи (наличием и количеством детей, наличием инвалидов и пенсионеров) и местом проживания (городская или сельская местность, регион).

Безусловно, решающим фактором формирования фактического объема и структуры товарного потребления каждого домохозяйства являются доходные ограничения (или их отсутствие). За период 2000-2018 гг. увеличились показатели подоходной дифференциации: коэффициент фондов возрос с 13,9 до 15,6 раза (в 2007-2013 гг. превышал 16 раз), а коэффициент Джини - с 0,395 до 0,413 [13]. Если на долю 20-процентной группы населения с минимальными доходами в 2000 г. приходилось всего 5,9%¹ общей суммы денежных доходов, то в 2018 г. она снизилась еще на 0,6 проц. п. Удельный вес высшей доходной группы увеличился с 46,7 до 47,1%.

Коренные различия в структуре потребительских расходов на основные категории товаров по целевому назначению между крайними низко- и высокодоходной группами отражены на рис. 6. Как видно на рис. 6, доля расходов на продукты питания в низшей группе в 3 раза превышает соответствующий показатель в группе с наивысшими доходами, причем за представленный период различия увеличились на 0,2 проц. п. При относительно близкой доле расходов на одежду и обувь, особенно заметна разница в расходах на домашнее обустройство.

Динамика потребительских расходов в денежном выражении и показатели ее дифференциации приведены в табл. 2. Как видно из ее данных, расходы на домашнее питание в группе с наибольшими доходами более чем втрое превышали сумму аналогичных расходов в крайней низкодоходной группе. Если же присовокупить расходы на питание вне дома (кафе и рестораны), то различия в расходах на питание дополнительно увеличатся.

Таблица 2

Потребительские расходы домашних хозяйств по 10-процентным группам, руб. в месяц

Составлено автором по данным [14].

В 2018 г. в группе с наименьшими доходами расходы на покупку хлеба и хлебобулочных изделий составляли 9,3% общей суммы потребительских расходов по сравнению с 2,4% - в группе с наивысшими доходами. Соответственно расходы на покупку овощей, фруктов и ягод - 2,9 и 1,4%, мяса и мясопродуктов - 12,3 и 4,7%, рыбы и рыбопродуктов - 2,5 и 1,4%, молока и молочных продуктов - 8 и 2,8%. [14]. При этом по стоимости покупок удельные веса в расходах на мясо и молоко были примерно одинаковы, что свидетельствует о том, что низкодоходная группа вынуждена делать покупки в более высоком ценовом диапазоне за счет сокращения объема потребления.

В среднем на 1 члена домохозяйства в 2018 г. представители высшей десятой доходной группы потребляли в год на 87% больше овощей, чем в первой группе с наименьшими доходами, в 2,4 раза больше фруктов, на 88% мяса и мясопродуктов, на 83% молока и молочных продуктов, в 2 раза больше рыбы и рыбопродуктов. Пищевая ценность суточного рациона по белкам животного происхождения в высшей доходной группе была на 85% выше по сравнению с низшей, а его общая энергетическая ценность выше на 39% [15].

Выборочные обследования домашних хозяйств по вопросам питания Росстат проводил в 2013 и 2018 г. [16]. Помимо фактических данных о потреблении отдельных продуктов, интерес представляет самооценка населением достаточности своего питания. Во-первых, сократилось число тех, кому иногда, или часто бывает недостаточно еды, причем последних - существенно. Свыше 40% опрошенных, по их мнению, имеют достаточно той еды, которой им хочется. За период между обследованиями процент тех, кто считает, что ест достаточно, притом то, что предпочитает, в многодетных семьях несколько увеличился (рис. 7).

Что касается пищевых предпочтений, то они могут быть самыми различными -экзотическими, труднодоступными, вредными и пр., поэтому формулировки градаций для оценки качества питания представляются достаточно расплывчатыми и не информативными. Однако понятно, что первая обозначает полноценное качественное и разнообразное питание, вторая - вынужденное потребление дешевых продуктов из ограниченного набора.

Продовольственная инфляция для доходных групп населения различается по величине (см. напр., 17). Так, общее подорожание продовольственных товаров за 2000-2015 гг. для группы с наименьшими доходами составило 5,03 раза по сравнению с 4,79 раза для группы с наибольшими доходами. Непродовольственные товары только за 2012-2015 гг. для низшей доходной группы подорожали на 40%, для высшей - на 30%. Эта тенденция продолжилась и в последующие годы.

Регулярные обследования домохозяйств показывают различия в объеме и структуре потребления в зависимости от их социально-демографического состава. Так, если для всех домашних хозяйств располагаемые ресурсы в течение 2013-2018 гг. возросли на 27%, в том числе прирост сбережений на 29,8%, то располагаемые ресурсы семей, имеющих детей в возрасте до 16 лет, увеличились только на 22,3%, а прирост сбережений - всего на 1,8%. Между тем 10,8% детей в возрасте 3-13 лет из числа опрошенных респондентов имеют заболевания, связанные с неполноценным питанием, причем 77,5% - одно заболевание и 22,5% - два. В группировке по 20-процентным группам обследуемого населения заболевания, связанные с питанием, в низшей доходной группе имели 81% детей соответствующего возраста.

Энергетическая ценность суточного рациона единственного ребенка в семье в возрасте от 3 до 17 лет на 177,97 калорий выше, чем ребенка из многодетной семьи, причем у последнего она на 53% обеспечивается углеводами. Многодетные семьи потребляют в год на одного члена домохозяйства на 13 кг овощей и на 12 кг фруктов меньше, чем семьи, имеющие одного ребенка. Потребление белка в сутки у ребенка из многодетной семьи ниже на 7,66 г., чем у единственного ребенка. У детей из семей с 3 и более детьми также ниже потребление витаминов и минеральных веществ. При этом многодетные семьи тратили на питание 41,8% всех расходов на потребление, или на 11,1 проц. п. больше, чем в среднем [18].

В домохозяйствах, имеющих в составе многодетные семьи, по их оценкам, на 2,7 проц. п., увеличился за период между обследованиями процент тех, кто считает, что ест достаточно, притом то, что предпочитает. Очевидно, положительная динамика этой оценки связана с последовательно проводимой линией государственной поддержки материального благосостояния многодетных семей. В начале 2020 г. объявлены дополнительные меры в этом направлении, связанные с увеличением размера и расширением оснований для получения материнского капитала (его действие продлено до 2026 г.) и детских пособий, а также всеобщим распространением бесплатного горячего школьного питания в 1-4 классах.

Потребительские расходы на питание семей инвалидов составляли в 2018 г. 34,1% по сравнению с 30,7% для всех семей (В 2013 г. все домохозяйства тратили на питание 27,7% общей суммы потребительских расходов). Среди домохозяйств, имеющих в своем составе семьи инвалидов, доля тех, кто считает, что ест достаточно, притом то, что предпочитает, увеличилась между обследованиями 2013 г. и 2018 г. на 0,4 проц. п., что можно объяснить повышением пенсий по инвалидности. Между тем, если все опрошенные домохозяйства тратили в среднем на продукты питания 30,7% суммы потребительских расходов, то домохозяйства, целиком состоящие из неработающих пенсионеров - 46,1%. При этом, по оценкам домохозяйств, состоящих из пенсионеров, число удовлетворенных достаточностью своей еды и ее соответствием собственным пожеланиям, снизилось на 3,1 проц. п., что также находится в прямой зависимости от показателей пенсионного обеспечения.

Обследования рациона питания показывают, что чем выше доля расходов на питание в семейном бюджете, тем ниже энергетическая ценность суточного рациона, ниже потребление белков и витаминов, но выше потребление углеводов.

В условиях наличия у определенной, пусть и незначительной, части населения трудностей с питанием, выражающихся не только в несоответствии вкусовым предпочтениям, но и в прямой нехватке еды, утилизация доброкачественных санкционных продуктов, вместо их бесплатной раздачи нуждающимся, не отвечает социальным запросам².

Еще одна проблема связана с утилизацией не реализованных в срок пищевых продуктов. Рациональное осознанное потребление является одной из целей устойчивого развития ООН. В глобальных масштабах имеется в виду, с одной стороны, угрозы голода, с другой - загрязнение окружающей среды потребительскими отходами, значительную часть которых составляют продукты питания. По некоторым оценкам, по всему миру на свалках ежегодно оказывается примерно 1,3 млрд. т пищевых продуктов³, что равняется примерно трети всей производимой еды. Одним из путей решения этой проблемы может служить раздача продуктов нуждающимся. В нашей стране это пока осуществляется силами волонтерских организаций, забирающих нереализованные, но годные к употреблению продукты, у ритейла и предприятий общественного питания, и непосредственно раздающих их тем, кто испытывает недостаток в еде, либо передающих в благотворительные организации. Для торгующих организаций такие схемы означают экономию средств на утилизацию не распроданного в срок товара, так что одновременно достигается и социальный эффект, и повышается эффективность торговли и общественного питания.

Расходы семей неработающих пенсионеров на одежду и обувь составляли 4,7% по сравнению с 8% для всех домохозяйств, на предметы домашнего обихода, бытовую технику и уход за домом - 4,8% по сравнению с 5,4%.

Семьи инвалидов тратили в 2018 г. на одежду и обувь - 6,8% (для всех домохозяйств 8%), на предметы домашнего обихода и бытовую технику - 6,5%, т.е. на 1,1% выше, чем в среднем, что связано с их специфическими потребностями.

Расходы многодетных семей на покупку предметов домашнего обихода во II кв. 2019 г. по сравнению с соответствующим периодом 2018 г. возросли с 500,6 руб./мес. на члена домохозяйства до 756,6 руб., или с 4,6 до 7% потребительского бюджета.

Тем не менее, как следствие наблюдаемой структуры расходов в многодетных семьях, семьях инвалидов и семьях пенсионеров насчитывается меньше предметов длительного пользования. Особое внимание следует обратить на оснащенность персональными компьютерами, ноутбуками и планшетами, жизненно необходимыми в условиях тотальной цифровизации повседневного уклада.

Для защиты интересов в потребительском секторе таких групп населения, как лица старших возрастов и инвалиды, необходимы не только ценовые льготы, но и расширение товарного предложения (медикаментов, медицинских приборов, предметов по уходу) с учетом их специфических потребностей [17].

Между тем ряд экспертов, основываясь на данных социологических опросов, отмечают, что со второй половины 2018 г. все возрастающая часть населения стала придерживаться более экономной модели потребительского поведения, выбирая и еду, и одежду, и обувь, и медикаменты более дешевых марок, выискивая акции и скидки, и отказываться от крупных покупок. Понятно, что стагнация платежеспособного спроса оказывает негативное воздействие на развитие сферы товарного потребления.

Территориальные различия в потреблении продуктов питания и непродовольственных товаров

Основная линия водораздела показателей товарного потребления проходит между городской и сельской местностью. Собственно говоря, именно преобладание городского или сельского поселения, наряду с отраслевой специализацией и общим уровнем хозяйственного освоения территории, и определяют объем и структуру потребительских расходов субъектов РФ.

Располагаемые ресурсы в среднем на одного члена домохозяйства в месяц в сельской местности за период 2013-2018 гг. возросли на 10 проц. п. больше, чем в городской (соответственно 37 и 27%). Однако в денежном выражении соотношение между ними было явно не в пользу села (табл. 3).

Таблица 3

Соотношения в размерах располагаемых ресурсов в месяц на одного члена домохозяйства в сельской и городской местности, раз

Составлено автором по данным [18].

Как видно из табл. 3, и в 2018 г. они не превышали 65% уровня располагаемых ресурсов в городской местности, как и прирост сбережений. Опережающими темпами увеличивались в сельской местности денежные расходы (+37% за рассматриваемый период по сравнению с +24%), при этом троекратное превышение в объеме натуральных поступлений продуктов питания стало постепенно сокращаться. Однако наметившаяся тенденция к сближению, наблюдавшаяся до 2017 г., в 2018 вновь сменилась углублением разрыва в показателях. По удельному весу в располагаемых ресурсах денежные расходы в городской местности занимали 86%, в сельской - 81,3%.

По удельному весу в структуре потребительских расходов расходы на питание в городской местности в 2018 г. составляли 33,7%, в сельской местности - 42%. В рационе питания сельских жителей за рассматриваемый период произошли положительные изменения. Более чем на 8% повысилось потребление овощей и бахчевых, на 4,6% - фруктов и ягод. Потребление мяса и мясопродуктов увеличилось на 6,4%, молока и молочных продуктов - на 4,4%. В результате таких сдвигов энергетическая ценность суточного рациона жителей сельской местности составила 2865 ккал, или на 3,6% выше, чем в 2013 г., причем потребление белков стало больше на 3,8%.

На непродовольственные товары жители в городской и сельской местностях тратили соответственно 36% и 35,8% суммы расходов на потребление.

Основной причиной территориальной дифференциации потребления, естественно, являются различия в уровне денежных доходов (табл. 4) и розничных цен на продовольствие и непродовольственные товары.

Таблица 4

Некоторые показатели денежных доходов и расходов по федеральным округам РФ в 2018 г.

Составлено автором по данным [19].

В ранжированном по убыванию ряду субъектов Федерации среднедушевой доход жителей занимающего 1-е место Ямало-Ненецкого округа (Тюменская область Уральского ФО) с показателем 79934 руб. в 5,4 раза выше, чем у жителей занимающей последнее, 87-е, место республики Тыва (Сибирский ФО) - 14715 руб. Занимая 4-е место и по уровню денежных доходов на душу населения и по уровню номинальной начисленной заработной платы, Москва лидирует по величине денежных потребительских расходов. Разрыв в их уровне между Москвой (54215 руб. в месяц), обеспечивающей первенство Центральному ФО по этому показателю, и занимающей последнее место среди субъектов Федерации Республикой Ингушетией (Северо-Кавказский ФО) достигает почти 7 раз.

Стоимость фиксированного набора товаров и услуг [20] только за период между декабрем 2005 г. и декабрем 2018 г. возросла в 3,73 раза. При этом в 34-х субъектах Федерации она увеличилась больше, чем в среднем по РФ, а в 12-ти из них превысила 4 раза. За одиннадцать месяцев средний показатель увеличился еще на 2,99 проц. п.

За 2005-2018 гг. подорожание минимального набора продуктов питания [21] в среднем по РФ оценивалось в 2,96 раза; в 51-м субъекте Федерации оно превышало 3 раза, в том числе в 6-ти из них более 330%. За 11 мес. 2019 г. при росте стоимости минимального продуктового набора в среднем по РФ всего на 1,1%, в Тульской области он подорожал на 5,9%, в Республике Хакассии - на 7,9%, в Еврейской автономной области - на 8,5%, т.е. увеличение стоимости продуктовой корзины отразилось на состоянии семей субъектов с наименьшими среднедушевыми денежными доходами. Однако имеются и положительные изменения: в ноябре 2019 г. в 23-х субъектах РФ стоимость минимального набора продуктов питания снизилась, хотя и незначительно (до 2%) по сравнению с декабрем 2018 г.

Сопоставление стоимости минимального набора продуктов питания и реальных располагаемых доходов населения в целом по РФ за последние годы показывает (рис. 8), что темпы роста стоимости продуктовой корзины опережали динамику реальных располагаемых денежных доходов, учитывая, что с 2014 по 2018 г. они имели отрицательные значения.

При этом, модальный среднедушевой доход в РФ в 2018 г. составлял 13782 руб., но только в 19-ти субъектах он превышал прожиточный минимум в полтора раза и более, в то же время в 10-ти субъектах модальный доход был выше ПМ менее чем на 10%, из них в двух - был ниже ПМ (в Республике Тыва на 13,4%, в Республике Ингушетии - на 6,5% [22]. Соответственно в Республике Тыва на модальный среднемесячный доход можно было приобрести 2,1 минимального набора продуктов питания, в Республике Ингушетия - 2,4 таких набора.

Однако помимо различий в уровне денежных доходов, которые являются решающим фактором территориальной дифференциации потребления, свой вклад в ее размах вносит распространение сети учреждений розничной торговли [23]. В 2018 г. 44,4% предприятий розничной торговли и 53,6% торговых площадей были сосредоточены в Центральном и Приволжском ФО. Дифференциация в обеспеченности населения торговыми площадями по субъектам Федерации [24] достигает 7 раз. При этом в первую десятку входят не только густонаселенные территории, расположенные в европейской части страны, но и субъекты с низкой плотностью населения, где местные власти уделяют внимание развитию торговли.

В 2018 г., как и в 2016 г., 75% всех магазинов находились в городской местности, т.е. за три года в торговом обслуживании сельских жителей не наблюдается существенного улучшения. Развитие торговых сетей и магазинов крупных форматов при сокращении числа обычных магазинов, затронувшее не только городскую, но и сельскую местность, для жителей села может приводить к ухудшению транспортной доступности.

Анализ причин, локализации, глубины и тенденций в распространении потребительских деприваций может способствовать разработке механизмов стимулирования платежеспособного спроса населения в целях повышения темпов экономического роста.

¹ Для сравнения: в 1990 г. удельные веса низшей и высшей групп в общем объеме денежных доходов населения составляли соответственно 9,8% и 32,7%.

² Предложение о введении продовольственных карточек для малоимущих до сих пор не реализовано.

³ В США и Англии продукты питания составляют 19% общего объема отходов, тогда как в московском регионе достигают 24%.

Литература

1. https://www.gks.ru/storage /mediabank/rozn21.xls
2. https://www.gks.ru/storage /mediabank/rozn24.xls
3. https://www.gks.ru/storage /mediabank/rozn31(1).xls
4. https://www.gks.ru/storage /mediabank/ Индексы%20 потребительских% 20цен%20по%20 Российской%20Федерации.html
5. https://milknews.ru/index /torgovlya/akort-nds-ritejl-blagotvoritelnost.html
6. Российский статистический ежегодник. 2019. Стат. сб. М.: Росстат, 2019. 708 с.
7. https://www.gks.ru/storage /mediabank/urov_11g.xlsx
8. https://www.gks.ru/storage /mediabank/urov_12kv-nm(1).doc
9. Торговля в России. Стат. сб. М.: Росстат. 2019. 228 с.
10. https://www.gks.ru/storage /mediabank/urov_15kv(1).xls
11. Россия в цифрах. Краткий стат. сб. М.: Росстат. 2019. 549 с.
12. https://www.gks.ru/storage /mediabank/urov_81.xls
13. https://www.gks.ru/storage /mediabank/urov_32g.doc
14. https://www.gks.ru/storage /mediabank/4-1(1).docx
15. Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств в 2018 году (по итогам выборочного наблюдения домашних хозяйств). Стат. бюлл., М.: Росстат. 2019. 152 с. https://gks.ru/bgd/regl /b18_102/Main.htm
16. Итоги выборочного наблюдения рациона питания населения, 2018. Электронный ресурс. Режим доступа: https://www.gks.ru /storage /mediabank/ Racion.pdf
17. Айзинова И.М. Розничная торговля в РФ в системе экономических и социальных координат. Ч. II. Розличная торговля и благосостояние населения. // Проблемы прогнозирования. 2019. № 3. С. 96-110.
18. Социальное положение и уровень жизни населения России. 2019. Стат. сб. М.: Росстат, 2019. 352 c.
19. https://gks.ru/bgd/regl/ b19_11/IssWWW.exe/ Stg/d01/01-03.doc
20. https://www.fedstat.ru/ indicator/40532
21. https://www.fedstat.ru/ indicator/31481
22. https://www.gks.ru/ free_doc/new_site/population /bednost/tabl/1-2-6_2013.doc
23. Айзинова И.М. Розничная торговля в РФ в системе экономических и социальных координат. Ч. I. Отраслевые проблемы розничной торговли // Проблемы прогнозирования. 2019. № 1. С. 82-94.
24. https://www.gks.ru /storage/mediabank/р_1.xls