Сотрудничество государства и бизнеса при прогнозировании и планировании структурных сдвигов в экономике

Дементьев В.Е.

Сотрудничество государства и бизнеса в формировании совместного представления о будущем рассматривается в статье как процесс, который позволяет выйти за рамки решения прогнозных задач. Фактически еще до разработки основывающегося на прогнозе индикативного плана создаются предпосылки для скоординированных действий по его реализации. Это особенно важно, когда структурные преобразования в экономике и обществе необходимо осуществлять в условиях жестких ограничений. В статье внимание обращено как на достоинства, так и на риски рассматриваемого сотрудничества. Представлен японский опыт индикативного планирования в период форсированной перестройки структуры экономики. О степени вовлеченности бизнеса в процесс планирования можно судить по составу официальных совещательных органов, где перспективное видение японской экономики во многом и вырабатывалось. В связи с анализом состава российских совещательных органов предложено создание Совета, в котором, наряду с ключевыми министерствами и Банком России, были бы представлены наука и бизнес. Такой Совет призван обеспечить координацию промышленной и денежно-кредитной политики и ускорить структурные сдвиги в российской экономике.

Поиски перспективных направлений трансформации мировой экономики охватывают технологическую базу производства, международное разделение труда, социальные преобразования и ведутся в условиях высокой неопределенности будущего. Вместе с тем, сила и государственного, и предпринимательского предвидения проявляется как раз в периоды изменений, сложности и неопределенности. Как отмечается в [1], именно в таких условиях, а не в стабильные времена открываются реальные возможности для получения конкурентного преимущества с помощью стратегии. Чтобы ими воспользоваться, важно опередить других, как в понимании предстоящих изменений, так и в использовании новых знаний для создания конфигураций ресурсов, обеспечивающих превосходство над конкурентами [2-4]. Стратегическое предвидение (strategic foresight) предстает как процесс осмысления того, чего ждать от будущего и как можно повлиять на него¹.

На станицах журнала «Проблемы прогнозирования» уже указывалось, что «ключ к успешному форсайту - построение сети взаимодействия действительно заинтересованных в его результатах организаций и отдельных групп людей» [6]. Целесообразно еще раз обратиться к вопросу об участниках процесса прогнозирования и их взаимодействию. До сих пор недостаточное внимание уделяется тому, что координирующую роль могут выполнять не только результаты прогнозирования, основывающийся на них индикативный план, но и сам процесс совместного осмысления будущего. От того, в какой мере участвует в этом процессе бизнес, зависит его восприятие как индикативных планов, так и долгосрочной стратегии развития страны.

В настоящей статье достоинства и риски сотрудничества власти и бизнеса в формировании планов на будущее обсуждаются с привлечением имеющейся литературы.

Современные вызовы при всем их своеобразии напоминают задачи, которые уже приходилось решать ранее. Мировая экономика переживает не первую смену парадигм развития, когда странам приходится определяться с основами своей экономической деятельности, менять институциональную и отраслевую структуру. После десятилетий медленных темпов роста ВВП Японии снизился интерес к ее опыту форсированной перестройки экономики. Однако не следует пренебрегать этим опытом, тем более что обострение соперничества стран за лидерство в новой экономике происходит на фоне кризиса современных моделей и инструментов экономического развития. Заслуживает внимания и то, как в настоящее время Япония стремится обеспечить себе лидерство в формировании Общества 5.0, опираясь на сотрудничество правительства и бизнеса при определении контуров этого общества, путей технологического и социально-экономического развития страны.

Для эффективного использования в России индикативных планов важным является участие бизнеса на ранних этапах их подготовки. Негативный опыт отношений между властью и бизнесом в 1990-е годы в какой-то мере сдерживает развитие сотрудничества этих сторон. Однако близость их представлений о перспективах развития страны, уровень координации промышленной и денежно-кредитной политики - факторы, во многом определяющие инвестиционную ситуацию в экономике, а вместе с ней и темпы необходимых структурных преобразований.

Современная ситуация существенно отличается от той, что была в 1990-е годы и в начале 2000-х, когда экономический рост развитых стран носил относительно плавный характер. Поэтому компании, занимавшие ведущие позиции на рынке, могли достаточно уверено экстраполировать многие сложившиеся тенденции на будущее. Согласно исследованию McKinsey [7], с 1990 по 2005 гг. американские компании почти всегда распределяли ресурсы на основе прошлых, а не будущих возможностей. При прогнозировании на основе отслеживания трендов в непосредственном участии руководителей бизнеса в предвидении будущего нет острой необходимости.

Выбор новых направлений развития, о каком бы уровне управления экономикой ни шла речь, предполагает осмысление имеющихся возможностей соответствующими руководителями. Большое значение приобретает их участие в прогнозировании этих возможностей. Полученный без существенного участия практиков прогноз с трудом воспринимается ими [1], что не может не сказываться и на отношении к плану, формируемому с использованием такого прогноза.

При осмыслении новых вызовов и поиске ответов на них форсайт предстает в качестве средства мобилизации сил для активного участия в формировании будущего. Эта роль становится жизненно важной для сохранения конкурентоспособности и отдельных фирм, и экономики в целом во все более сложной и нестабильной среде [8-10]. Смещение акцентов в задачах форсайта подтверждается анализом смены его поколений [5; 11; 12].

Формирование перспективных планов, необходимых для них прогнозов затрудняет то, что, по сравнению с ситуацией 50-70-летней давности, «глобальная экономика и экономики отдельных стран стали гораздо более сложными и с точки зрения отраслевой структуры, и с точки зрения технологий, собственности, организации финансовых потоков» [13, с. 37]. Все это усиливает сомнения в эффективности использования индикативного планирования, долгосрочного прогнозирования в современных условиях. «Долгосрочный прогноз, связь которого с настоящим опосредована огромным количеством будущих изменений, вообще может показаться почти невозможным» [14, с. 4].

В середине прошлого века Ф. Хайек обратил внимание еще и на то, что информация об изменениях рассредоточена между многими экономическими агентами. «.. .Знание обстоятельств, которым мы должны пользоваться, никогда не существует в концентрированной или интегрированной форме, а исключительно в виде разрозненных фрагментов неполного и часто противоречивого знания, которым обладают все отдельные индивиды. Именно в связи с этим практически каждый человек имеет некоторое преимущество перед всеми остальными в том, что он обладает уникальной информацией, которую можно было бы использовать с пользой, но которая может быть использована только в том случае, если зависящие от нее решения остаются за ним или принимаются при его активном сотрудничестве» [15, p. 519-522].

Современное руководство по форсайту учитывает эти предупреждения Ф. Хайека. Как указывается в Foresight Manual Empowered Futures for the 2030, «сотрудничая в области предвидения с другими заинтересованными сторонами, такими как сообщества, бизнес и научные круги, правительственные учреждения могут лучше адаптироваться к распределенным в широкой среде знаниям, учитывать возможности творческого использования технологий и улавливать сигналы о предстоящих изменениях» [16, p. 12]. Когда в повестке дня крупные структурные сдвиги в экономике, дисперсия информации о сопряженных с ними трудностях и возможностях становится особенно чувствительной.

В качестве популярного метода форсайта часто фигурирует метод Дельфи, основывающийся на ответах экспертов на опросы в рамках серии итеративных раундов обучения [16, p. 30]. Важно, однако в какой мере участвуют в этих опросах те, кому результаты форсайта необходимы для практических действий. Термин Форсайт используется в академическом дискурсе для того, чтобы отделить его от прогнозирования и подчеркнуть исследовательский характер применяемых процессов [17, p. 2]. Применительно к форсайту экономического развития большое значение имеет вовлечение руководителей в исследование будущего.

Результаты экспертного прогноза не воспринимаются руководителями, когда эти результаты не вписываются в их ментальные модели. Периоды относительно плавного экономического развития способствуют закреплению в ментальных моделях установки на индивидуальный успех. При активизации процессов созидательного разрушения (creative destruction) важно не только предвидение новых экономических тенденций, но и понимание целесообразности совместного ответа на возникающие вызовы, что предполагает изменение устоявшихся ментальных моделей. Участие бизнеса в процессе совместного осмысления будущего способствует их обновлению, что в свою очередь делает более реальными перспективы прогнозируемых изменений.

Этот коллаборативный подтекст можно увидеть в некоторых определениях форсайта. Так, в [6, с. 3-4] речь идет о формировании «национального технологического форсайта - такого механизма взаимодействия государства, представителей частного бизнеса (как высоко-, так и среднетехнологичного), науки и экспертов, который обеспечивает возможности совместного видения перспектив научно-технологического (шире - экономического) развития и общей линии действий, позволяющие реализовать "желаемое будущее”». Представленное понимание форсайта не только предусматривает вовлечение практиков бизнеса в процесс предвидения будущего, но и учитывает возможность использования этого процесса для формирования скоординированных решений в рамках перспективного курса действий.

Своя роль сохраняется и за правительственными, и за независимыми экспертами, которые могут обратить внимание не только на действующие, но и на потенциально влиятельные факторы экономического развития (ломающие тренды радикальные инновации, слабые сигналы, свидетельствующие о возможности существенных изменений экономической обстановки, потенциальные «черные лебеди») [18]. От экспертов могут исходить стратегическая инициатива отхода от инерционной траектории развития, подготовка исходного видения будущего в качестве отправной точки для коллаборативного с участием бизнеса форсайта, оценка степени сбалансированности отдельных прогнозов с помощью методов моделирования, балансовых расчетов.

Взаимодействие экспертов с практиками, совместное обсуждение как новых вызовов, так и невозможности эффективного ответа на них прежними средствами помогают преодолению инерционности хозяйственной логики с участием ключевых агентов перемен. Таким образом, «в форсайте реализуется не только принцип участия, но и трансформации - через изменение системы стимулов, ориентиров и ментальных установок (mindset) людей - лиц, принимающих решения или влияющих на их принятие. Эта особенность форсайта, позволяющая ему быть эффективным инструментом не только изучения (в отличие от классических прогнозов и стратегий), но и формирования будущего» [19, c. 57].

Достигаемое в ходе совместного форсайта сближение позиций его участников придает им уверенность в том, что партнеры заинтересованы в реализации выработанных общими усилиями решений [10; 20]. Для такой уверенности особенно важно, чтобы участниками были не только привлеченные эксперты, но и высшие должностные лица. При этом как межорганизационные, так и межличностные отношения в рамках совместного форсайта формируют определенную основу для дальнейшего сотрудничества [20; 21]. Совместный форсайт с привлечением высших должностных лиц фактически служит средством координации стратегических решений между вовлеченными в осмысление будущего организациями. Координация имеет критическое значение для реализации комплексных инвестиционных проектов, формирования новых цепочек создания стоимости. Когда требуется радикальное изменение поведения и/или значительных инвестиций нескольких участников, крайне важно разработать совместную программу видения, планирования и исполнения [22]. Таким образом, «предвидение - это нечто гораздо большее, чем просто заглядывание в будущее; это укрепляет социальные сети, моделирует сотрудничество и партнерские отношения, а также создает общий язык и видение будущего» [23, p. 2]. О координации на основе межличностных отношений можно говорить при отступлении от классической организации форсайта по методу Дельфи, при котором опросы - анонимные, без личных контактов.

Представленная трактовка принципа партисипативности учитывает природу связанной со структурными сдвигами неопределенности. Еще П. Розенштейн-Родан [24] обратил внимание на необходимость координации инвестиций сопряженных отраслей. Без такой координации ни одна отрасль не может быть уверена в достижении прибыли, если инвестиции будут вкладываться только в нее. В исследованиях 1950-х годов отсутствие необходимой координации фигурирует как причина формирования «равновесия экономической отсталости» и «порочных кругов бедности» [25].

В литературе обращается внимание на неоднозначные результаты привлечения населения к планированию расходов на уровне локальных бюджетов. С одной стороны, происходит улучшение информационных потоков между теми, на ком сказываются эти расходы, и политиками [26; 27], распределение расходов точнее соответствует предпочтениям населения [28]. С другой стороны, как показывает практика, такое совместное составление бюджета систематически смещает его структуру в сторону краткосрочных и видимых расходов в ущерб долгосрочным инвестициям в развитие [29]. Такого рода риски присутствуют и при участии бизнеса в формировании плана действий для экономики в целом, как показал российский опыт 1990-х годов.

Японское экономическое чудо - пример успешного решения проблем координации экономических агентов при сотрудничестве государства и бизнеса в выработке общего взгляда на будущее и реализации структурных сдвигов в экономике. Этот опыт свидетельствует о том, что стратегический характер индикативных планов может быть сохранен при участии бизнеса в их формировании.

Опыт сотрудничества власти и бизнеса в планировании технологического и социального развития Японии

Быстрые темпы роста ВВП Японии в 1960-е годы сочетались с радикальной структурной перестройкой экономики. Этот успешный опыт оправдывает обращение к нему при решении подобных структурных задач [30]. Большую роль в японском экономическом чуде сыграло снижение неопределенности будущего для инвесторов. Хотя то, как такое снижение достигалось, не называлось форсайтом, реально это был основанный на широком участии процесс сбора информации о будущем и формирования его общего видения, направленный на мобилизацию совместных усилий. Разрабатываемые, исходя из этого видения, индикативные планы обеспечивали ориентиры для деятельности, как частных предприятий, так и правительства [31].

Важное место в японском опыте занимает деятельность учрежденного в 1952 г. Экономического совещательного совета - консультативного органа при премьер-министре. Главная обязанность этого органа заключалась в изучении и обсуждении вопросов, связанных с долгосрочными экономическими планами. Состав совета назначался премьер-министром обычно из числа бизнесменов, банкиров и университетских профессоров. Функции секретариата этого совета выполняло Агентство экономического планирования. При Экономическом совещательном совете действовал ряд комитетов и подкомитетов.

На примере десятилетнего плана удвоения национального дохода (1961-1970 гг.) видно, что его разработка инициировалась премьер-министром и начиналась с определения на уровне двух подкомитетов (по методологии и по политике) предварительных контуров структуры экономики в целевом году и выявления основных задач, которые необходимо решить в течение рассматриваемого периода. Можно соотнести такие действия с этапом сканирования в форсайте.

На этой основе Комитет по общей политике сформировал общие очертания предстоящего плана. Бюро планирования, действующее в рамках Агентства экономического планирования, подготовило конкретизацию плана для разных секторов экономики и направило в каждый из соответствующих подкомитетов. Проводимый ими анализ полученных материалов координировал и корректировал с точки зрения национальной экономики в целом Комитет по общей политике [32]. Фактически координировалась разработка предварительного сценария развития японской экономики. Окончательная доработка проекта плана выполнялась общим собранием Экономического совещательного совета.

О вовлеченности бизнеса в представленный процесс формирования индикативного плана можно судить по персональному составу Экономического совещательного совета и его комитетов. Большинство их членов выбирались из частных кругов, включая влиятельных бизнесменов, таких как председатель Японской Торгово-промышленной палаты и президенты многих ведущих фирм и банков. Некоторые из членов являлись известными университетскими профессорами. Кроме того, председатель Всеяпон-ского конгресса профсоюзов и вице-президент Федерации ассоциаций домохозяек принимали участие в обсуждении плана в качестве членов подкомитетов.

Процесс формирования плана обеспечивал учет и государственных интересов. Во-первых, в обсуждении плана удвоения национального дохода в комитетах Экономического совещательного совета приняли участие в общей сложностиb 61 должностное лицо из 16 правительственных организаций. Во-вторых, выходцами из министерств были многие сотрудники Агентства экономического планирования. В [31] об Экономическом совещательном совете говорится как о своего рода рынке для формулирования плана.

Уже в ходе разработки индикативного плана достигалась определенная координация действий среди бизнес-структур и между ними и государством. Не удивительно, что в 1961 г. 87% из 200 крупных частных фирм Японии разработали долгосрочные планы; 83% из них основывались на том представлении о будущем, которое содержалось в государственном плане [32].

Опыт индикативного планирования Японии поучителен и в том отношении, что выявил сложность координации мнений различных министерств. Практика показала, что некоторые министерства неохотно участвуют в таком планировании, опасаясь, что оно способно привести к ослаблению их собственного контроля над соответствующей сферой деятельности. Хотя полномочия по разработке и реализации национальных экономических планов принадлежали Агентству экономического планирования, реализация планов осложнялась тем, что фактическое осуществление финансовой политики и государственных инвестиций в значительной степени было возложено на другие министерства [32]. Как известно, в 1950-е годы президент Банка Японии был сторонником промышленного развития, основанного на легкой промышленности, и оппонентом курса на развитие машиностроения [33].

Значительную роль в переходе Японии к наукоемкой промышленной структуре, в снижении неопределенности будущего для промышленных кругов сыграл созданный в 1964 г. Совет по промышленной структуре при Министерстве международной торговли и промышленности (MITI) [34]. Этот Совет представлял собой большой совещательный орган, насчитывающий в 1970 г. 505 членов. Из них 108 (21,3%) были представителями промышленных ассоциаций. Большинство из представителей участвовало в работе секций, близких к профилю ассоциации. В составе Совета по промышленной структуре 24 участника представляли финансовые институты, 179 - промышленные компании. Совет обеспечивал обмен информацией между MITI и заинтересованными деловыми кругами, что способствовало формированию общего видения перспектив развития конкретных отраслей.

В 2001 г. Агентство экономического планирования было упразднено. Одновременно при Кабинете министров был создан Совет по экономической и финансовой политике, что должно было повысить согласованность этих двух ее направлений. Из 11 его членов (на 7.11.2023 г.) три человека - представители крупного бизнеса, один - профессор Высшей школы экономики Токийского университета². Среди вопросов, фигурировавших в 2023 г. в повестках дня этого Совета, были, в частности, следующие: желательная макроэкономическая структура и требуемые действия правительства; экономические и финансовые прогнозы для среднесрочного и долгосрочного анализа. В июне 2023 г., в июне и в июле 2022 г. обсуждались общий замысел и план действий по переходу к новой форме капитализма (Общество 5.0).

Ведущую роль в формировании японским бизнесом консолидированного видения будущего играет Японская федерация бизнеса (Keidanren), членами которой являются 1512 ведущих компаний, 107 общенациональных промышленных ассоциаций и региональные экономические организации всех 47 префектур (по состоянию на 1 апреля 2023 г.). Среди 73 комитетов этой федерации 6 комитетов - по макроэкономической политике, 11 - по промышленной политике, 8 - по инновационной политике, 6 - по социальной политике.³ Характер деятельности Keidanren эволюционировал от заботы о чисто корпоративных интересах в конце 1950-х годов ко все большему вниманию к вопросам долгосрочного будущего японской экономики и общества. Еще в 2003 г. эта федерация поставила задачу превращения Японии к 2025 г. в страну, которая будет привлекательна для всего мира не столько корпорациями, сколько условиями жизни людей⁴.

Во многом Keidanren через Совет по инвестициям в будущее (Council on Investments for the Future), Совет по науке, технологиям и инновациям (Council for Science, Technology and Innovation) стала инициатором разработки концепции Общество 5.0⁵ и использования ее как основы для долгосрочного планирования. Почти половина членов Совета по науке, технологиям и инновациям - представители корпоративного сектора японской экономики. С октября 2021 г. регулярно с участием премьер-министра проводятся заседания созданного Совета по реализации новой формы капитализма (Council of New Form of Capitalism Realization)⁶. В этом совете 9 экспертов представляют бизнес.

О видении японским бизнесом сложившейся ситуации и перспектив развития страны можно судить по материалам ежегодных отчетов Keidanren. В них констатируется, что «капитализм достиг важного поворотного момента... Кризис COVID-19 обнажил ограничения традиционного капитализма»⁷, «чрезмерный акцент на акционерном капитализме и рыночных принципах привел к целому ряду социальных проблем, включая разрушение природной среды и экосистем, а также расширение и тиражирование экономических диспропорций»⁸, «Япония и остальной мир в настоящее время сталкиваются с неотложной задачей преодоления коллапса экосистем, расширения и воспроизводства неравенства, вызванного чрезмерным капитализмом акционеров»⁹.

За основу как пятого (2016 г.), так и шестого (2021 г.) Базового плана в области науки, техники и инноваций взят курс на реализацию Общества 5.0. В пятом плане оно характеризуется как общество, в котором различные потребности четко различаются и удовлетворяются путем предоставления необходимых продуктов и услуг в требуемых количествах людям, которые в них нуждаются и когда они в них нуждаются; общество, в котором все люди могут получать высококачественные услуги и жить комфортной, энергичной жизнью, учитывающей многообразие их потребностей и различия, такие как возраст, пол, регион или язык. В шестом плане речь идет об обществе, устойчивом к угрозам и непредсказуемым и неопределенным ситуациям, обеспечивающем безопасность людей и возможность индивидуума реализовать разнообразное благополучие.

При формировании планов реализации Общества 5.0 учитываются результаты форсайта, проводившегося в 2019 г. Из 5352 привлеченных экспертов 887 представляли частные компании [35].

Участие российского бизнеса в планировании структурных сдвигов в экономике

Резкое ухудшение внешнеэкономической обстановки послужило импульсом к росту российской обрабатывающей промышленности. Вместе с тем, менять траекторию ее развития приходится в условиях жестких ограничений и сохранения заметных инерционных тенденций, сформировавшихся после кризиса 2008-2009 гг. [36]. Это хорошо видно по динамике доли инвестиций в основной капитал по ряду видов деятельности обрабатывающей промышленности (таблица).

Таблица

Доля инвестиций в основной капитал по ряду видов деятельности обрабатывающей промышленности, % к общему объему

Источник: данные Росстата.

Инерционная траектория облегчает краткосрочные прогнозы, но чревата накоплением кризисного потенциала, способного проявить себя в неожиданный момент времени. Риски экономической безопасности России создает и разворачивающееся соперничество стран в цифровой сфере, где сохраняется значительное отставание нашей страны по некоторым позициям, в частности, по уровню роботизации производства.

Ведущую роль в переходе на новую траекторию развития должна сыграть российская система стратегического планирования. Ее общие контуры определены действующими нормативными документами.¹⁰ Важной составляющей этой системы является индикативное планирование. От того, в какой мере устанавливаемые цели социальноэкономического развития будут близки представлениям о будущем у экономических агентов, во многом зависит эффективность индикативного планирования.

В нормативных документах процесс стратегического планирования фактически замыкается на органы публичной власти. Для согласованности стратегических действий в экономической сфере важно участие бизнеса на ранних этапах подготовки индикативного плана, а не только тогда, когда предлагается обсуждать уже разработанный документ. В этой связи большое значение имеет вовлечение представителей бизнеса и науки в совещательные органы, намечающие курс российской экономической политики, включая ее научно-технологическую, структурную и финансовую составляющие. Можно отметить широкое представительство бизнеса в Комиссии по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности. В составе этой комиссии из 46 участников 14 - руководители компаний ТЭК. Значительно меньше участие бизнеса в составе Комиссии по научно-технологическому развитию Российской Федерации: из 46 членов 8 представляют бизнес, 7 - научные организации и 3 - ВУЗы. В составе Правительственной комиссии по модернизации экономики и инновационному развитию России из 47 участников 7 представляют организации реального сектора экономики, 2 - научные организации и 4 - ВУЗы¹¹.

На этом фоне выделяется Национальный совет по обеспечению финансовой стабильности. В его составе, утвержденном 4 июня 2022 г., представителей как научных организаций, так и бизнеса нет вообще. Следует отметить, что Председатель Банка России не принимает участия в работе Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам (по состоянию на 15 июля 2022 г.), как и в ранее упомянутых комиссиях.

Для обеспечения координации промышленной и денежно-кредитной политики было бы целесообразно, по примеру Японии, сформировать Совет, в котором, наряду с ключевыми министерствами и Банком России, были бы представлены наука и бизнес. Получаемое таким образом некоторое снижение неопределенности относительно валютного курса и процентных ставок будет способствовать улучшению инвестиционной ситуации, а с ней и ускорению структурных сдвигов в российской экономике, необходимых для формирования новых долгосрочных преимуществ нашей страны.

Как показывает опыт Keidanren, бизнес в принципе способен предложить свое консолидированное видение перспективы выхода страны на лидирующие позиции в мире. Наличие такой консолидированной точки зрения помогает придать конструктивный характер дальнейшему обсуждению в официальных совещательных органах перспектив развития страны.

Российский бизнес в лице Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) пока не проявляет стратегических амбиций; ограничивается формулированием позиции по законопроектам и правительственным решениям; в аналитических материалах основное внимание уделяет оценкам текущей ситуации; при взгляде в будущее лишь уточняет, какие негативные и позитивные тренды, проявившиеся в новой экономической и политической реальности, могут приобрести устойчивый характер¹². При несомненной важности такой деятельности РСПП выработка им своих представлений о стратегии реализации национальных экономических интересов придала бы дополнительный смысл участию бизнесменов в работе российских совещательных органов.

Заключение

Без сближения представлений о будущем у правительства, бизнеса, других социальных групп трудно рассчитывать на «экономическое чудо» в условиях существующих ограничений на развитие российской экономики. Ситуация приобретает драматический характер, когда в повестке дня радикальные инновации в экономике на основе новых технологий широкого применения, когда отставание в осуществлении таких инноваций угрожает национальной безопасности страны. Формирование государством и бизнесом общего взгляда на перспективы развития, на стратегию необходимых преобразований является эффективным средством снижения неопределенности будущего, вызванной дефицитом координации планов и действий экономических субъектов. Определенным свидетельством в пользу такого вывода является японский опыт индикативного планирования, позволивший в сжатые сроки перевести экономику на новую технологическую базу. Анализ опыта инициируемых государством форсайт-программ подтверждает как необходимость развития способности к форсайту среди высокопоставленных лиц с тем, чтобы они могли трансформировать его результаты в практические действия, рекомендации правительству, так и целесообразность вовлечения в форсайт представителей частного сектора [37].

При сотрудничестве государства и бизнеса в формировании индикативного плана можно рассчитывать на активизацию инвестиций в российской экономике. Еще в 2011 г. было замечено, что «и бизнес, и активная часть общества, и региональные и муниципальные власти не готовы инвестировать, если у них нет гарантий своего участия в принятии решений. Поэтому наиболее предпочтительный вариант для развития - инвестиции в развитие в обмен на участие в принятии решений»¹³.

Необходимо извлекать уроки из зарубежной практики выявления стоящих перед страной стратегических вызовов и выработки ответов на них. Вместе с тем, не следует пренебрегать и собственным опытом такого рода действий. Фактическим воплощением того, что в настоящее время фигурирует как коллаборативный форсайт, являлась «Комплексная программа научно-технического прогресса СССР на 20 лет (по пятилетиям) (КП НТП)». Сформированный к 1973 г. многотомный документ имел разделы: «Задачи научно-технического прогресса в долгосрочной перспективе», «Основные направления научно-технического прогресса», «Развитие науки», «Подготовка кадров и развитие состояния образования», «Экономика и организационные условия ускорения научно-технического прогресса», «Социально-экономические последствия научно-технического прогресса». Последний вариант КП НТП на период до 2010 г. был подготовлен в 1988 г. «По своему содержанию КП НТП представляла собой комплексное научное исследование по анализу текущего состояния и оценке возможных перспектив важнейших аспектов научного, технологического и социально-экономического развития страны» [38]. В этом исследовании принимали участие ученые, специалисты в соответствующих областях народного хозяйства, руководители министерств. Хотя вовлеченность будущих исполнителей в разработку крупномасштабных проектов имеет большое значение для практической реализуемости этих проектов, их судьба, как показал опыт КП НТП, зависит и от других обстоятельств.

¹ Форсайт определяется как «систематический, основанный на широком участии процесс сбора информации о будущем и формирования среднесрочного и долгосрочного видения, направленный на обеспечение принятия текущих решений и мобилизацию совместных действий» [5, p. 12].

² URL: https://www5.cao.go.jp/keizai-shimon/index_en.html

³ Keidanren Annual Report, 2023.

⁴ Japan 2025. Envisioning A. Vibrant, Attractive Nation in the Twenty-First Century. Nippon Keidanren, 2003. URL: https://www.keidanren.or.jp/english/policy/vision2025.pdf

⁵ Как указывается в Keidanren Annual Report 2023: «Мы предложили создать новую форму капитализма ... путем реализации общества 5.0».

⁶ URL: https://japan.kantei.go.jp/ongoingtopics/_00001.html

⁷ Keidanren Annual Report 2021.

⁸ Keidanren Annual Report 2022.

⁹ Keidanren Annual Report 2023.

¹⁰ Федеральный закон от 28 июня 2014 г. N 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации»; «Основы государственной политики в сфере стратегического планирования в Российской Федерации» (Утв. Указом Президента РФ от 08.11.2021 г. № 633).

¹¹ Распоряжение Правительства Российской Федерации от 29.03.2023 г. № 749-р «О внесении изменений в распоряжение Правительства Российской Федерации от 4 апреля 2020 г. № 886-р». URL: https://npalib.ru/2023/03/29/rasporyazhenie-749-r-id411828/?ysclid=lqgo8eo390756962894

¹² РСПП. Доклад о состоянии делового климата в России. Март 2023 г.

¹³ Александр Аузан: Бизнес ждет от общественного договора гарантий прав собственности. Российская Бизнес-газета. Бизнес и власть: № 27 (809). URL: https://rg.ru/2011/08/09/business.html

Литература / References

1. Wack P. Scenarios: Shooting the Rapids // Harvard Business Review. 1985. November-December. Pp. 139-50. URL: https://hbr.org/1985/11/scenarios-shooting-the-rapids
2. Teece D.J., Pisano G., Shuen A. Dynamic capabilities and strategic management // Strategic Management Journal. 1997. Vol. 18. No. 7. Pp. 509-533. URL: https://doi.org/10.1002/(SICI)1097-0266(199708)18:7<509:AID-SMJ882>3.0.CO;2-Z
3. Ambrosini V.; Bowman C. What are dynamic capabilities and are they a useful construct in strategic management? // International Journal of Management Reviews. 2009. Vol. 11. No. 1. Pp. 29-49. URL: https://doi.org/10.1111/j.1468-2370.2008.00251.x
4. Vecchiato R. Creating value through foresight: First mover advantages and strategic agility // Technological Forecasting and Social Change. 2015. Vol.101. Pp. 25-36. URL: https://doi.org/10.1016/j.techfore.2014.08.016
5. Miles I., Saritas O., Solokov A. Foresight for Science, Technology and Innovation. Springer Switzerland: Springer. 2016. 270 p. ISBN 978-3-319-32574.
6. Belousov D.R., Solntsev O.G., Khromov M.Y. Using the foresight technique to build a long-term scientific and technological forecast for Russia // Studies on Russian Economic Development. 2008. Vol. 19. Pp. 10-19. URL: https://doi.org/10.1134/S1075700708010024.
7. Manyika J. Four forces are upending everything you thought you knew. McKinsey Global Institute. 2015. URL: https://www.mckinsey.com/mgi/overview/in-the-news/four-forces-are-upending-everything-you-thought-you-knew
8. Maertins A. From the Perspective of Capability: Identifying Six Roles for a Successful Strategic Foresight Process // Strategic Change. 2016. Vol. 25. No. 3. Pp. 223-237. URL: https://doi.org/10.1002/jsc.2057
9. Peirong P., Al-Tabbaa O. The effect of the Chinese government policies on outward foreign direct investment by domestic enterprises: A policy analysis // Strategic Change. 2021. Vol. 30. No. 6. Pp. 561-572. URL: https://doi.org/10.1002/jsc.2469
10. Marinkovi'c M, Al-Tabbaa O., Khan Z., Wu J. Corporate foresight: A systematic literature review and future research trajectories // Journal of Business Research. 2022. Vol. 144. Pp. 289-311. DOI: 10.1016/j.jbusres.2022.01.097
11. Jemala M. Evolution offoresight in the global historical context // Foresight, 2010. Vol.12. No. 4. Pp. 65-81. URL: https://doi.org/10.1108/14636681011063004
12. Saritas O., Anim D.A. The Last and Next 10 Years of Foresight. Higher School of Economics Research Paper. No. WP BRP 77/STI/2017. 2017. 23 p.
13. Blokhin A.A., Kuvalin D.B. Global Challenges for the Strategic Planning System in Russia // Studies on Russian Economic Development. 2023. Vol. 34. No. 3. Pp. 297-307. DOI: 10.1134/S1075700723030024.
14. Узяков М.Н. О качестве научного предвидения // Проблемы прогнозирования. 2008. № 1. С. 3-17. [Uzya-kov M.N. On the quality of scientific foresight // Problemy prognozirovaniya. 2008. No. 1. Pp. 3-17 (In Russ.)]
15. Hayek F.A. The Use ofKnowledge in Society // The American Economic Review. 1945. Vol. 35. No. 4. Pp. 519530.
16. UNDP. Foresight Manual. Empowered Futures for the 2030 Agenda. Singapore: UNDP Global Centre for Public Service Excellence. 2018. 50 p.
17. Schatzmann J., Schäfer R., Eichelbaum F. Foresight 2.0 - Definition, overview & evaluation // European Journal ofFutures Research. 2023. No. 1. Pp. 1-15. URL: https://doi.org/10.1007/s40309-013-0015-4
18. Schoemaker P.J.H., Day G.S., Snyder S.A. Integrating organizational networks, weak signals, strategic radars and scenario planning // Technological Forecasting and Social Change. 2013. Vol. 80. No. 4. Pp. 815-824. URL: https://doi.org/10.1016/j.techfore.2012.10.020
19. Чулок А.А. Форсайт как инструмент формирования и управления экосистемой компании // Вопросы экономики. 2022. № 3. С. 52-76. URL: https://doi.org/10.32609/0042-8736-2022-3-52-76. [Chulok A.A. Foresight as a tool for creating and managing a company’s ecosystem // Voprosy Ekonomiki. 2022. No. 3. Pp. 52-76. (In Russ.)]
20. Wiener M, Gattringer R., Strehl F. Collaborative open foresight — A new approach for inspiring discontinuous and sustainability-oriented innovations // Technological Forecasting and Social Change. 2020. Vol. 155. P. 119370. DOI: 10.1016/j.techfore.2018.07.008.
21. Heger T., Boman M. Networked foresight — The case of EIT ICT Labs // Technological Forecasting and Social Change. 2015. Vol. 101. Pp. 147-164. URL: https://doi.org/10.1016/j.techfore.2014.02.002
22. Rohrbeck R., Battistella C., Huizingh E. Corporate foresight: An emerging field with a rich tradition // Technological Forecasting and Social Change. 2015. Vol. 101. No. 12. Pp. 1-9. URL: https://doi.org/10.1016Zj.tech-fore.2015.11.002
23. Spaniol M.J., Rowland N.J. Business ecosystems and the view from the future: The use of corporate foresight by stakeholders of the Ro-Ro shipping ecosystem in the Baltic Sea Region // Technological Forecasting and Social Change. 2022. Vol. 184. P. 121966. URL: https://doi.org/10.1016/j.techfore.2022.121966
24. Rosenstein-Rodan P. Problems of Industrialization of Eastern and Southeastern Europe // Economic Journal. 1945. Vol. 53. No. 210/211. Pp. 202-211.
25. Myrdal G. Economic Theory and Under-Developed Regions. London. Duckworth. 1957. 167 p.
26. Ebdon C. Beyond the public hearing: citizen participation in the local government budget process // Journal of Public Budgeting, Accounting & Financial Management. 2002. Vol. 14. No. 2. Pp. 273-294.  URL: https://doi.org/10.1108/JPBAFM-14-02-2002-B006
27. Goncalves S. The effects of participatory budgeting on municipal expenditures and infant mortality in Brazil // World Development. 2014. Vol. 53. No. 1. Pp. 94-110. URL: https://doi.org/10.1016/j.worlddev.2013.01.009
28. Boulding C., Wampler B. Voice, Votes, and Resources: Evaluating the Effect of Participatory Democracy on Wellbeing // World Development. 2010. Vol. 38. No. 1. Pp. 125-135. URL: https://doi.org/10.1016/j.worlddev.2009.05.002
29. Lee D., Min S. Participatory budgeting and the pattern oflocal government spending: Evidence from South Korea // European Journal of Political Economy. 2023. Vol. 76. No. 1. P. 102235. URL: https://doi.org/10.1016/j.ejpoleco.2022.102235
30. Bendix H.I. Interaction ofBusiness and Government in Japan: Lessons for the United States? // The International Lawyer. 1981. Vol. 15. No. 4. Pp. 571-583. URL: http://www.jstor.org/stable/40705360
31. Sadahiro A. The Japanese Economy during the Era ofHigh Economic Growth Retrospect and Evaluation. Government of Japan, Economic Planning Agency. Working Paper No. 4. 1991. 94 p. URL: https://www.esri.cao.go.jp/jp/esri/archive/wor/wor004/wor004.pdf
32. Sakisaka M. Economic Planing in Japan //The Developing Economics. 1963. Vol. 1. No. 2. Pp. 202-217. URL: https://doi.org/10.1111/j.1746-1049.1963.tb00638.x.
33. Genther Ph. A. A history ofJapan's government-business relationship: the passenger car industry. Michigan Papers in Japanese Studies: no 20. University of Michigan Press. 1990. 252 p. ISBN 0-939512-40-8. URL: https://doi.org/10.3998/mpub.18703
34. Okazaki T. Government-Firm Relationship in Postwar Japan: Success and Failure of the Bureau-Pluralism. In: Joseph Stiglitz, Shahid Yusuf eds. Rethinking East Asian Miracle. Oxford University Press. 2001. Pp. 323-342. URL: https://openknowledge.worldbank.org/entities/publication/30eb6307-52c0-5024-ba3d-91eeb663a5c3
35. Urashima К. Overview ofthe 11th Foresight Survey in Japan // Innovation and Development Policy. 2021. Vol. 3. No. 2. Pp. 79-90 URL: https://doi.org/10.3724/SP.J.2096-5141.2021.0005
36. Shirov А.А. Macrostructural Analysis and Forecasting in Modern Conditions ofEconomic Development // Studies on Russian Economic Development. 2022. Vol. 33. No. 5. Pp. 495-505. DOI: 10.1134/S1075700722050136.
37. Calof J., Smith J.E. Critical success factors for government-led foresight // Science and Public Policy. 2010. Vol. 37. No. 1. Pp. 31-40. DOI: 10.3152/030234210X484784.
38. Сутягин В.С. О разработке долгосрочного прогноза социально-экономического развития России // Научные труды ИНП РАН. 2018. Том 16. С. 53-67. DOI: 10.29003/m253.sp_ief_ras2018/53-67. [Sutyagin V.S. On the development of a long-term forecast of the socio-economic development of Russia // Scientific works of INP RAS. 2018. Vol. 16. Pp. 53-67. (In Russ.)]