Институциональная эволюция постсоветского институционализма

Развитие отечественной экономической науки в начале XXI в. можно с полным основанием охарактеризовать как "бум" институционализма, вызвавший мощный институциональный сдвиг в системе общественных наук и интенсивные процессы интеграции и дифференциации в научном сообществе. С одной стороны, "институционализм стал ответом на вопрос о новой парадигме и одновременно, по крайней мере внешне, знаменем, под которым могут объединиться российские экономисты, придерживающиеся различных взглядов"(1). С другой стороны, многие ученые поспешили дистанцироваться от институционализма и подвергнуть его обструкции(2).

Осмысление реальной сложности новейшей истории экономического институционализма в России объективно требует применения модернизированного институционального подхода, базирующегося на методологии экономической генетики. В таком аналитическом ракурсе институционализм рассматривается как функционально определенный вид научной деятельности и особая институция сферы производства научного знания. Другими словами, институционализм - это не только направление исследований, но и сообщество исследователей как статусных агентов, объединившихся по определенным когнитивным функциям и коллективно установивших негласные правила своего функционирования. Отношение ученых к институционализму как основному способу их научной деятельности утверждает в них "распространенный образ мысли"(3), институциональный образ мышления, сквозь призму которого они воспринимают и интерпретируют окружающую реальность. Применительно к институционализму допустимо говорить и о наличии ""порогового принципа", некоего "барьера"... преодоление которого означает приобщение неофита к научному сообществу"1 в статусе институционалиста через включение в систему коммуникаций и стратификации, статусных отношений и "связанных групп" исследователей, неформальных норм и стандартов, коллективных конвенций и убеждений, взаимных требований и общих интересов. Представители (агенты) институционализма составляют персональную сторону своей институции, выступая носителями соответствующих статусных интересов, но в целом институционализм как течение экономической мысли является "безличной формой социальной субъектности"(5)

Несмотря на предпринятые попытки объективного обзора и анализа тенденций развития институционализма в постсоветский период(6), преобладающими являются качественные оценки этого процесса, варьирующие в широком диапазоне. При этом в тени остаются количественные параметры изменения уровня "институциональности российской экономической науки. В результате неясно, когда начался бум институциональных исследований, продолжается ли он или уже сменился фазой спада. Корректные ответы на эти вопросы необходимы для уточнения движущих причин и институциональной логики эволюции институционализма в постсоветский период истории нашей страны, а также определения его противоречий и обозримых перспектив.

Для выявления границ институционального бума в российской экономической науке была сформирована база данных по защищенным в России в 1992-2006 гг. диссертационным исследованиям как продукции наиболее активной части научного сообщества - соискателей ученых степеней (аспирантов и докторантов)(7). На ее основе проведен контент-анализ названий диссертаций, единицей которого стала корневая основа "институт структуры слов, составляющих заголовки исследуемых текстов. Тем самым стало возможным вовлечение в фокус анализа ключевых понятий институционализма.

Содержательная интерпретация выявленных тенденций предполагает классификацию этапов эволюции постсоветского институционализма.

Становление (1992-1999 гг.) институционализма происходило в условиях глубокого парадигмального сдвига в отечественной экономической науке, вызванного кризисом марксистской политической экономии, потребностями рыночной трансформации хозяйства, открытием границ информационного пространства и международным признанием научных разработок институционалистов.

В условиях государственно-монополистического социализма институционалирм с идеологических позиций рассматривался исключительно критически как вульгарное и реакционное течение буржуазной политэкономии. Идеологические императивы социалистического общества оказывали мощное влияние на процесс научного познания: так, эволюционный анализ хозяйственных систем и их институтов стопорился из-за доминировавшего формационного подхода. Институционализм был чуждым советской науке направлением, отстаивавшим интересы конкурентной институциональной системы - государственно-монополистического капитализма. О самоидентификации советских ученых в качестве институционалистов не могло быть и речи в связи с возможными жесткими санкциями за "безыдейность и космополитизм". В полном соответствии с принципом институциональной рациональности, исследователи советского периода в своей научной деятельности стремились пролезть сквозь узкие "отверстия" действовавших "идеологических фильтров", отвергая, замалчивая и не всегда обоснованно критикуя многие действительно важные результаты, полученные за рубежом на основе использования институциональной методологии. Применение институционального подхода в политической экономии СССР хотя и имело место, но было косвенным, скрытым и весьма ограниченным(8).

Поэтому развитие институционализма в постсоветской России исходно имело инволюционный характер, связанный с возвратным движением в русло мировой экономической мысли, возвращением к нормальному типу эволюционного развития науки. На этапе становления репликация институциональных идей была достаточно слабой, сообщество приверженцев институционализма крайне узким, по постепенно начали появляться отдельные работы, посвященные анализу состояния различных институтов и их влияния на формирование рыночного хозяйства(9), оценке хода институциональных процессов в переходной российской экономике(10).

Первый институциональный импульс (1997 г.) был связан с публикацией журналом "Вопросы экономики" серии материалов по экономическому институционализму и эволюционизму, в том числе работ академиков РАН В. И. Маевского и В. Л. Макарова(11), а также с первым русскоязычным переводом концептуальной работы нобелевского лауреата Д. Норта(12), надолго ставшей настольной книгой отечественных институциональных экономистов.

Второй институциональный импульс (1999 г.): журнал "Вопросы экономики" снова выступает генератором позитивных экстерналий в научно-исследовательское пространство и в течение года публикует курс институциональной экономики А. Н. Олейника; общим собранием Отделения экономики РАН 25 марта 1999 г. принимается решение о создании в университетах страны сети кафедр институциональной экономики(13).

Эти события были восприняты отечественным научным сообществом как институциональные сигналы, свидетельствующие о росте статуса институционализма в экономической науке России. Об этом свидетельствовали и внимание со стороны членов РАН, и поддержка институциональной проблематики ведущим периодическим изданием страны в области экономики. Рациональность поведения экономистов проявилась в осознании высокой перспективности институционализма и низкого входного барьера в сообщество его агентов, выражающегося в наборе специальных знаний. Количество публикаций по институциональной экономике было еще очень ограниченным, а категория "институт" оставалась аморфной и неоднозначной, позволяя использовать ее применительно к любому объекту исследований без достаточного обоснования. Закономерно, что идеи институционализма были быстро подхвачены соискателями ученых степеней и их руководителями, что выразилось в росте числа диссертационных работ, прямо или косвенно связанных с институциональной экономикой.

Первый всплеск институциональных исследований (2000 г.) стал результатом реализации отложенных эффектов первого институционального импульса. Количество диссертаций достигает локального максимума, отражая активное расширение сообщества агентов - приверженцев институционализма. Выходят в свет первые учебные пособия(14), закрепляющие институциональную теорию в системе экономических дисциплин.

Подъем волны интереса к институционализму (2001-2003 гг.). Укрепление позиций институционализма в успешной конкуренции с неоклассической теорией стимулирует многих ученых спешно "перековываться" в институционалисты, расширяя тем самым агентскую базу этого научного течения. Начинается поточное производство диссертаций, ведь "уже само использование понятий институциональной экономики оказывается едва ли не "сертификатом научности""(15) тогда как "слово "институт" становится... просто пропуском к публикации в качестве обозначения "современного взгляда" на экономическую реальность"(16).

Инволюционный "бум" и кризис перепроизводства (2004 г.). Расширение институционализма в процессе его инволюции переросло в институциональную революцию, вызвавшую бум исследований и породившую свой антипод - "контрреволюцию" вульгаризации. Нарастает количество диссертаций по институциональной тематике, где многие ключевые проблемы не получают должного осмысления, а принимаются как данность, а многие выдвигаемые в ранге научной новизны идеи граничат с вульгарностью. Объективен вывод А. Московского: "Определенность теоретических суждений обратно пропорциональна их массе"(17). С точки зрения некоторых ученых, даже "человек является институтом, так как формируется системой правил и нуждается в определенном объеме реальных денег, подобно любому другому институту, чтобы нормально функционировать"(18). Но что же в таком случае не относится к институтам в хозяйственной системе? Ведь все в обществе и экономике так или иначе формируется системой правил...

Масштабная эмиссия идей, касающихся различных аспектов институциональной теории и практики, но имеющих слабую теоретическую основу, привела к раскручиванию инфляции продуктов познания и девальвации статуса институционализма как научного направления. "Усилиями" недобросовестных ученых и соискателей, объединенных сетями имплицитных контрактов, начались активная генерация и тиражирование псевдонаучной новизны в этой области знаний. Представители такого псевдоинституционализма комфортно адаптировались к действующей "модернизированной" системе классификации экономических наук. Это часто позволяет им извлекать существенную институциональную ренту и с конформистских позиций "закрывать глаза" на отсутствие научных продвижений своих коллег и их учеников, формируя порочную сетевую структуру "круговой поруки". Неопределенность научного направления выгодна многим ученым в силу объективных причин: необходимости специализации на популярной теме для получения грантов, дефицита свободного времени для творчества, приоритета количества защищенных работ над их качеством и др. Реальное представление о развитии институционализма за рубежом трансформировалось в "ритуальное цитирование", а круг авторитетных иностранных институционалистов сузился до авторов книг, переведенных на русский язык. Математические методы в институциональной экономике стали часто использоваться для того, чтобы завуалировать слабые продвижения. Началась содержательная стагнация при экспансии формально институциональных исследований.

Произошла дискредитация институциональной экономической теории, которая и сейчас нередко рассматривается как некая скоропреходящая научная мода; институционализму подчас отказывают в экономическом содержании, сводя его предмет к области социологии или правоведения. Сложившуюся ситуацию следует квалифицировать как гносеологическую институциональную "ловушку" современного российского институционализма, которая проявляется в трех аспектах: выгодность неопределенности стимулирует ученых использовать упрощенный вариант теории без ее качественного развития; задача отстаивания статуса в научном сообществе ведет к расширенному воспроизводству иллюзий об универсальности институционального подхода; основной формой агентских отношений исследователей становится не конструктивная критика, а круговая порука.

Параллельно углублялась институционализация рассматриваемого научного направления, создавались специализированные лаборатории и центры, формировались научные школы. Необходимость вводить систематический курс институциональной экономики как углубление общей экономической теории и как базис специальных дисциплин - институциональной теории фирмы, теории контрактов, конституционной экономики и др. - была уже хорошо понята в широких кругах ученых. Такие курсы начали повсеместно внедряться в учебные программы высших учебных заведений России.

Спад и стабилизация (2005 г. - н. в.). Институционализация постсоветского институционализма выходит на новый уровень: на фоне расширения массива учебной литературы(19) издаются первые вузовские учебники(20). Уже вышли на русском языке классические книги Дж. Ходжсона, Т. Эггертссона, Ф. Найта, Э. Г. Фуруботна и Р. Рихтера, сборник "Природа фирмы" и т. д. Увидели свет фундаментальные работы российских ученых по институциональной теории(21), предприняты первые попытки самоопределения(22), сложилась неофициальная иерархия исследователей. Сформировались академическое "ядро" и университетская "оболочка" постсоветского институционализма. Развивается ассоциация институционалистов на постсоветском пространстве, устраиваются новые и традиционные конференции, коллективные проекты, способствующие установлению, укреплению и расширению связей среди сторонников этого научного течения. Экстенсивное развитие институционализма сопровождается повышением "входного барьера": его потенциальным неофитам требуется освоить значительный массив работ, что для многих ученых является антистимулом, ведя к стабилизации сообщества институционалистов. Сложившиеся на базе институционализма научные школы продолжают использовать теоретические и практические наработки, генерируя новые результаты. Институционализм рутинизирован экономической теорией и поступательно внедряется в хозяйственную практику.

На современном этапе развития российского экономического институционализма в достаточной степени проявились его внутренние противоречия, способ разрешения которых и станет механизмом его эволюции в обозримой перспективе.

Прежде всего, институты наиболее часто трактуются как внешние, экзогенные детерминанты экономического развития, формирующие его рамки, ограничения и условия (рестриктивпый подход). При этом в реальной хозяйственной жизни разделение труда, закрепление и делегирование функций и полномочий, обретение поручителя или гаранта, сотрудничество и партнерство, внедрение стандартов и регламентов, совершенствование должностных и рабочих инструкций, разработка контрольных процедур и механизмов статусной мотивации, заключение соглашений и контрактов - имеют огромное значение для повышения эффективности производственных и, шире, хозяйственных процессов (происходит рассогласование институциональной теории и практики).

Сообществом экономистов-теоретиков до сих пор необоснованно игнорируется призыв Фуруботна и Рихтера, указывавших в 1998 г., что "эндогенизация институтов критически важна для современной исследовательской программы новой институциональной экономической теории"(23), что впоследствии было актуализировано М. Аоки(21).

Эндогенизация институтов уже реализована в теории экономической генетики, согласно базовым положениям которой институциональный фактор производства относится к трансакционным элементам производственной функции общественного, частного и индивидуального бытия наряду с организацией и информацией. Эти социально-полевые созидательные силы, ранее неявно включавшиеся в состав производственных отношений, участвуют в создании всякого продукта наравне с траНсформационными факторами - человеческим, техническим и материальным(25). Системная роль институционального фактора с экономической эволюции определяется его статусом эндогенного элемента (аргумента) производственной функции.

Нуждается в преодолении односторонняя негативная оценка функций институтов (и институций) как внешних ограничений и рамок человеческой деятельности, игнорирующая позитивные эффекты установления пределов действий экономических акторов и агентов в разных статусах. Не случайно против ограничительного подхода к пониманию институций активно возражает один из основоположников современной эволюционной экономики Р. Нельсон(26).

Институты и институции категориально не разграничиваются, хотя в латинском и в основных языках современности слово "институт" (лат. instituturn, франц., нем. Institut, англ, institute) всегда четко противопоставляется по смыслу институции (лат. institutio, франц., нем., англ, institution). He решена проблема согласования англо- и русскоязычной систем терминов институциональной теории, не развиты компаративные лингвистические исследования в этой области, несмотря на активизацию транснациональных научных контактов (реальная замкнутость при формальной открытости). Результатом является широко распространенная несогласованность позиций теоретиков институционализма и переводчиков специальной литературы.

Кроме того, институты конвенционально трактуются как нормы и правила, однако к ним относят также законы, конституции, права собственности, обычаи, традиции, ритуалы, процедуры, стереотипы, стандарты, контракты, регламенты и др. (расширение), представляемые как однопорядковые явления. Из-за слабого анализа их соподчинения фактически закрепляется неадекватная реальности "плоская" система категорий экономического институционализма, отражающая возобладавшее отождествление содержания институций и институтов с внешними, производными и даже превращенными формами их проявления. За множеством форм теряется содержание. Всеобщий характер институции отрывается от единичных форм ее проявления. Институты трактуют как условия и экзогенные факторы, а не как ресурсы и эндогенные факторы. Традиции, обычаи, правила и т. п. заслоняют статусы и производительные функции акторов. Редукция институтов к нормам игнорирует наличие простых и сложных институтов.

Сомнительна возможность эффективного развития институциональной теории на основе редукции ее ключевой категории к правилам и нормам "экономической игры". Гораздо более перспективной представляется функционально-структурная интерпретация основных элементов институциональной системы. Тогда институции предстаю! социальными формами функций субъектов и объектов экономических отношений, организации - социальными формами структуры видов деятельности, а институты - функциональными генотипами конкретных организаций, устойчиво воспроизводящих комплексы однородных институций. Институты возникают на основе организованных институций в процессе разделения и кооперации труда(27). Предлагаемый вариант категориального "ядра" институциональной теории позволяет восстановить историческую логику развития ее системы терминов в России. Ведь уже к середине XIX в. сложилось конвенциональное разграничение понятий установление (институция по современной терминологии), учреждение (институт), состояние (статус) и постановление (институциональный акт, формальное правило)(28).

В отличие от Норта с его трактовкой институтов как "правил игры" в экономике, другой нобелевский лауреат - Р. К. Мертон обосновывал необходимость эндогенно-функционального подхода к их пониманию: по его справедливому мнению, именно "через призму функционального подхода институциональные изменения носят эндогенный (внутрисистемный) характер"(29). Парадоксально, но экономисты-теоретики до сих пор игнорируют эту точку зрения, гораздо более "продвинутую" и эвристически ценную по сравнению с широко распространенной "нортовской" концепцией. Напротив, нобелевский лауреат 2007 г. Л. Гурвиц в своей интерпретации институтов близок к Д. Норту: "Мы склоняемся, - пишет он, - к рассмотрению институтов как правил, нежели институтов как форматов поведения"(30). Будет печально, если эту "склонность" авторитетного ученого воспримут как руководство к действию современные российские институционалисты.

Институциям и институтам современные ученые приписывают объективный смысл, наделяя "их онтологическим статусом, независимым от человеческой деятельности"(31). При таком понимании, действительно, "институты невозможно увидеть, ощутить физически или измерить"(32). Формирование системы категорий институциональной экономической теории не завершено, а разработка законов даже не начата, как будто их вообще не существует. В результате отсутствует научная основа системного подхода к проектированию, "выращиванию" и "трансплантации" экономических институтов. Наивно-интуитивный подход к изучению институциональных явлений, отношений и процессов преобладает над системно-диалектическим, а формальный - над содержательным.

Современный российский экономический институционализм одновременно оказался и в "ловушке вульгаризации", и в "капкане эмпиризма". По мнению Г. Б. Клейнера, "одна из основных причин недостаточной эффективности институционального конструирования в новой России - отсутствие убедительной теоретико-методологической базы"33, но вместе с тем ощущается существенная "недостаточность эмпирической базы институциональных исследований"(34). В гетерогенном исследовательском поле российского институционализма сложились многочисленные неразработанные, неосвоенные исследователями области ("белые пятна") и малоперспективные, но притягательные темы ("черные дыры"). К последним следует отнести многочисленные абстрактные рассуждения о роли институтов, конструирование разнообразных метафор (институциональные "дыры", "стержни", "мутанты", "матрицы", "заборы", "лабиринты" и т. п.) в отсутствие стоящих за ними четких определений. При этом В. М. Полтерович вынужден констатировать, что "мы не располагаем полным описанием большинства реальных институтов, таких как рынок, биржа или парламент" (35). Хотя первые шаги в системном анализе конкретных экономических институтов уже (36), это направление исследований остается: "слабым звеном" отечественной институциональной теории.

Продолжает усиливаться междисциплинарная замкнутость институционалистов, отражающая общую тенденцию развития общественных наук в современной России. Ученые-обществоведы говорят на разных языках: образно говоря, у каждого свой метр и свой килограмм, причем этим часто кичатся. Институционализация общественных наук состоит в формировании и закреплении единой методологии и категориального аппарата. Становится очевидной настоятельная необходимость и огромный потенциал междисциплинарной интеграции в рамках гуманитарных наук на базе институциональной теории, продуктивная реализация которого должна стать вектором эволюции отечественного институционализма в среднесрочной перспективе(37).

Не менее важно четкое определение предмета экономического институционализма, который отнюдь не "означает привнесение в экономический анализ социологических идей и подходов"(38) и не должен представляться как "попытка расширить сферу приложения неоклассической теории"(39) с ее индивидуалистической интерпретацией хозяйственной жизни. Целесообразно преодолеть правовой детерминизм в институциональных исследованиях: в частности, пора признать первичность не "пучка прав", а "пучка отношений"(40) собственности. Слабой остается и "экономизация" институциональной теории. Но ведь институции, институты и институциональные механизмы не просто влияют на экономическое развитие, а выражаются в определенных институциональных издержках, доходах, рисках, шансах, угрозах, инвестициях, капитале и богатстве, которые должны стать объектами специальных исследований.

Важной проблемой становится расширение мощности и диапазона трансляции результатов непредвзятого и компетентного институционального анализа происходящих и только готовящихся преобразований. Необходимо добиваться реальной ннсти-туционализации самого институционализма и, в целом, экономической пауки России в механизм принятия социально значимых государственных решений. Сложилась абсолютно дикая ситуация, когда "власть вообразила, что сама представляет собой науку и поэтому в научной экспертизе своих решений не нуждается. Известны две беды России: дураки и дороги. Но есть еще третья, которая пострашнее этих двух: когда дураки указывают дорогу"(41). Это - свидетельство слабости нашего гражданского общества, в том числе болезненного состояния экономической науки, вынужденной заискивать перед чиновниками и крупным бизнесом в надежде на финансовые "инъекции".

Видимо, многие ученые не замечают, что время "игры в категории", ни к чему не обязывающих реверансов и "шпилек" западным теоретикам институционализма безвозвратно уходит. Пришла пора, по словам Н. Хомского, смахнуть с глаз сон исследовательской рутины. Невзирая на организационные и информационные барьеры, нужно сообща, в форме временных и постоянных междисциплинарных проектов и групп разрабатывать глубокую философию, методологию и методику изучения и измерения институциональных условий, ресурсов, факторов и капитала хозяйственных систем. Важно последовательно добиваться обязательного включения институционального компонента во все федеральные и региональные программы социально-экономического развития. Огромное значение имеет диверсификация направлений прикладных институциональных исследований при усилении их реальной практической значимости. Стратегия экстенсивного роста современного отечественного институционализма на базе рецепции достижений его зарубежных представителей должна смениться стратегией комплексной модернизации его теоретического фундамента на эндогенной основе в русле интенсификации междисциплинарного обмена.

Уникальность состояния институциональной теории в современной России определяется тем, что его отдельные течения не развивались эволюционно в процессе гносеологической (идейной) конкуренции, а были трансплантированы фактически в готовом виде в связи с открытием границ отечественного информационного пространства в начале 1990-х годов. Поэтому в нашей стране сейчас образовался не конгломерат институциональных течений (традиционного, пео- и nеw-институционализма), как на Западе, а скорее их достаточно органичный синтез. Этим конкурентным преимуществом современного российского институционализма определяется его миссия в мировой экономической науке - стать плацдармом продуктивного синтеза различных "ветвей" единого "древа" институциональной экономической теории.

1 - Макашева Н. Экономическая наука и России в период трансформации (конец 1980-х - 1990-с гг.): революция и рост научного знания // Истоки: из опыта изучения экономики как структуры и процесса. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006. С. 418.

2 - "Сразу видна "мощь" и "всеохватиость" институционального подхода: вместо опротивевшей всем односторонности и каузальности политико-экономического подхода - радующая безбрежность и невнятность многофакторного анализа" (Мамедов О. Ю. Ипстптуционалп.чм - приоритет вторичпости? // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. N 1. С. 117.)

3 - Всблси Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984. С. 201.

4 - Яблонский А.И. Модели и методы исследования науки. М.: Эдмториал УРСС, 2001. С. 95.

5 - См.: БычсиковВ.М. Институты. Свсрхколлсктивиыс образования и безличные формы социальной субъсктпости. М.: Рос. акад. соц. паук, 1996.

6 - См.: Иишаков О. В., Фролов Д. П. Институционализм те российской экономической мысли (IX-XXI вв.): В 2 т. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2002. Т. 2; Кирдипа С. Г. Постсоветский ипституциопализм в России: попытка обзора // Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2004. Т. 2, N 2; Нуресв Р. М., Дементьев В. В. Формирование постсоветского и петиту циопа-лизма // Постсоветский институционализм / Под ред. Р. М. Нурссва, В. В. Дементьева. Донецк: Каштан, 2005. С. 446-479.

7 - Эмпирической основой явились базы данных Отдела диссертаций Российской государственной библиотеки, Государственной публичной научно-технической библиотеки России, Российской национальной библиотеки и научной библиотеки Волгоградского государственного университета.

8 - См.: Ипшаков О.В., Фролов Д.П. Институционализм в российской экономической мысли (IX-XXI вв.). Т. 2.

9 - См.: Данилов Ю. А. Прогнозирование развития институтов рыночной инфраструктуры: Дис. ... канд. экон. паук. М., 1993; Кокорев Р. А. Посредничество как институт рынка в переходной экономике: Авторсф. дне. ... канд. экон. паук. М., 1993; Олсипик А. И. Институциональные аспекты социально-экономических трансформаций: Автореф. дне. ... канд. экон. паук. М., 1995.

10 - См., напр.: Козырев А. Н. Рынок идей нуждается в институциональной поддержке ЭКО. 1992.N 11; Пчслипцсв О. Жилищная ситуация и перспективы институциональных изменений // Вопросы экономики. 1994. N 10; Бопдарснко И. Институциональная экономическая теория: некоторые основные вопросы // Мировая экономика и международные отношения. 1995. N 11; ДискииИ. Е. Переходная экономика: проблемы ипституцпализации Проблемы прогнозирования. 1996. N 2.

11 - См., напр.: Масвский В. И. Эволюционная теория и макроэкономика // Вопросы экономики. 1997. N 3; Макаров В. Л. О применении метода эволюционной экономики // Там же; НсстеренкоА. Современное состояние и основные проблемы институционально-эволюционной теории // Там же; Тамбовцсв В. Теоретические вопросы институционального проектирования / Там же; Шастипгко А. Условия и результаты формирования институтов /, Там же.

12 - См.: Порт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997.

13 - Первые такие кафедры были образованы в Санкт-Петербургском университете экономики и финансов и Волгоградском государственном университете (см.: Сеть кафедр институциональной экономики в университетах России // Экономическая паука современной России. 1999. N 3. С. 172-173)/

14 - См.: Литвиицева Г. П. Введение в институциональную экономическую теорию: учеб. пособие. Новосибирск: НГТУ, 1999; Волъчик В. В. Курс лекций по институциональной экономике: учебное пособие. Ростов п/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2000; Кузьмииов Я. //., Юдксвич М. А/. Институциональная экономика: учеб.-метод, пособие: В 3-х ч. М.: ГУ-ВШЭ, 2000; Олейпик А. П. Институциональная экономика: учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 2000.

15 - Макашева Н. Указ. соч. С. 422.

16 - Московский Л. Пределы институционализма // Экономист. 2005. N (>. С. 75.

17 - Там же. С. 74.

18 - Сухарев О. С. Институциональная теория и экономическая политика (К новом теории передаточного механизма в макроэкономике). Кн. 1: Институциональная теория. Методологический эскиз. М.: ИЭ РАН, 2001. С. 34.

19 - См.: Институциональная экономика: учебное пособие / Под рук. Д. С. Львова. М.: ИНФРА-М, 2001; Сухарев О.С. Основные тюнятия институциональной н эволюционной экономики. Краткий курс лекций: учебное пособие. М.: Центр эволюционной экономики ИЭ РАН; Брянск: Изд-во Брянского гос. ун-та, 2004; Тарушкин А. Б. Институциональная экономика: учебное пособие. СПб.: Питер, 2004; Введение в институциональную экономику: учебное пособие Под ред. Д. С. Львова. М.: Экономика, 2005; Лебедева Н. Н. Новая институциональная экономическая теория: Лекции, тесты, задания: учебное пособие. Волгоград: Волгоградское науч. изд-во, 2005; Олсйпик А. Н. Институциональная экономика: учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 2005; Корней чук Б. В. Институциональная экономика: учебное пособие для вузов. М.: Гардарики, 2007.

20 - См.: Институциональная экономика: учебник / Под общ. ред. А. Олсйнмка. М.: ИНФРА-М, 2005; Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: учебник / Под общ. ред. А. А. Аузана. М.: ИНФРА-М, 2006; Кузъмииов Я. //.. Бендукидзе К. А., ЮдкевичМ. М. Курс институциональной экономики: институты, сети, транс-акциоппыс издержки, контракты: учебник для студентов вузов. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006.

21 - См., напр.: Клеппер Г. Б. Эволюция институциональных систем. М.: Наука, 2004; Некипелов А. Становление и функционирование экономических институтов: от робинзонады до рыночной экономики, основанной на индивидуальном производстве. М.: Экопомистъ, 2006; Полтерович В. М. Элементы теории реформ. М.: Экономика, 2007; Попов Е. В. Эволюция институтов миниэкоиомики. М.: Наука, 2007; Сухарев О. С. Институциональная теория и экономическая политика: К новой теории передаточного механизма в макроэкономике: В 2-х кн. М.: Экономика, 2007.

22 - См.: Ипшакоа О. В., Фролов Д. П. Институнионали:ш в российской экономическом мысли (IX-XXI вв.); Ипшаков О. В., Фролов Д. П. Эволюция институционализма в российской экономической мысли (IX-XXI вв.).

23 - Фуруботп Э. Г., Рихтер Р. Институты и экономическая теория: Достижения новой институционально!! экономической теории. СПб.: Издат. дом СПбГУ, 2005. С. И).

24 - См.: Aoki M. Endogcnizing institutions and institutional changes /, Journal of Institutional Economics. 2007. Vol. 3, No 1.

25 - См.: Ипшаков О.В. "Ядро развития" в контексте поной теории факторов произ-водетва / Экономическая наука современной России.2003. Jsl" 1. С. 11-25; Пчииакоа О. Л. Экономическая генетика и папоэкопомика. Волгоград: Изд-во Вол ГУ, 2007. С. 15- (il

26 - См.: Nelson R.R. Bringing institutions into evolutionary growth theory Journal of Evolutionary Economics. 2002. No 12. P. 22.

27 - См.: Иншаков О. В. Экономические институты и институции: к "опросу о типологии и классификации // СОЦИС. 2003. N 9; Ипшаков О. В., Фролов Д. П. Место ипстптуцио-нализма в экономической пауке // Экономист. 2005. N 10.

28 - См.: Ипшаков О. В., Фролов Д. П. Эволюция ипституцмопалнзма в российской экономической мысли (IX-XXI вв.). Т. 1. С. 450 - 452.

29 - Мертоп Р. К. Приложения теории оценки опционов: двадцать лет спустя / / Мировая экономическая мысль. Сквозь призму веков: В 5 т. Т. 5. Кн. 2: Всемирное признание: Лекции нобелевских лауреатов / Отв. ред. Г. Г. Фетисов. М., 2005. С. 239-240.

30 - Цит. но: Измсшлков С., Couun К., Юдксаич М. Теория экономических механизмов (Нобелевская премия но экономике 2007 г.) // Вопросы экономики. 2008. N I. С. 23.

31 - Бергер П., Лукмаи Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М.: МЕДИУМ, 1995. С. 146, 148.

32 - Мамцев А. Н., Разарепова Е. В. Институциональная система: вопросы и проблемы Тр. II Всероссийского симпозиума но экономической теории: В 2-х т. Екатеринбург: Инстн экономики УрО РАН, 2006. Т. I. С. 115.

33 - Клсйпср Г. Б. Эволюция институциональных систем. М.: Наука, 2004. С. 7.

34 - Там же. С. 9.

35 - Полтерович В. М. Трансплантация экономических институтов ./'/ Экономическая паука современной России. 2001. N 3. С. 32.

36 - См.: Иишаков О. В., Белобородько А. М., Фролов Д. П. Биржа: эволюция экономического института. Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2008.

37 - См.: Homo institutius - Человек институциональный / Под ред. О. В. Ипшакова. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005.

38 - Кирдипа С. Г. Х- и Y-экономики: Институциональный анализ. М.: Наука, 2004. С. 30.

39 - Фуруботн Э. Г., Рихтер Р. Указ. соч. С. 2.

40 - Абалкин Л. Экономическая теория па пути к новой парадигме // Вопросы экономики. 1993. N 1. С. 14.

41 - Послушайте ученых! [Интервью с акад. Д. С. Львовым] // Литературная галета. 2005. N 4. 2-8 февр. (http://wvvw.old.\gz.ги/ arch i ves /html_arch 1^0420 05 Polosy.2_3.htm).