Теория качественной неоднородности ресурсов академика Ю.В. Ярёменко в свете классической школы политической экономии

Дзарасов Р.С.

Академика Ю.В. Ярёменко никогда не удовлетворял подход к экономическому росту с точки зрения производственных функций, трактующих данный процесс как своеобразный «черный ящик» с ресурсами на входе и выпуском на выходе.

Как он сам признавался, ему «всегда хотелось проникнуть в какие-то внутренние механизмы функционирования нашей экономической системы, которую я рассматривал как исторический объект, живущий по своим собственным специфичным законам. Таким образом, сфера моих интересов не ограничивалась изучением «входа» и «выхода» этого «черного ящика», а касалась взаимосвязей и процессов, происходящих внутри. Такая постановка задачи меня весьма вдохновляла» [1, с. 9]. Ее решение привело к разработке оригинальной теории «качественной неоднородности ресурсов», имеющей большое значение для изучения механизмов экономического роста [1-5]. Прежде всего, данная концепция позволяет глубже интерпретировать технологические аспекты взаимодействия отраслей и секторов экономики.

Однако интеграция в более широкую систему понятий экономической науки, на взгляд автора этих строк, позволяет существенно повысить эвристический потенциал рассматриваемого подхода. Разумеется, одни и те же идеи в рамках различного мировоззрения звучат по-разному. В связи с этим встает вопрос о том, с какой школой экономической теории взгляды академика Ю.В. Ярёменко сочетаются лучше? В мэйнстриме современной мировой экономической науки доминирует неоклассическая традиция, представленная целым рядом хорошо известных читателю школ. В то же время ей противостоят взгляды, тяготеющие к традиции классической школы политической экономии и в разной степени близкие к ней. Они включают такие современные направления альтернативной (по отношению к неоклассике) экономики как: посткейнсианство, марксизм, старый (традиционный) институционализм, сраффианство, французский дирижизм. Известный канадский посткейнсианец Марк Лавуа предложил ввести термин «постклассический синтез» (как альтернативу неоклассическому синтезу, интегрировавшему кейнсианство в мэйнстрим) для обозначения указанных взглядов [6].

Теория «качественной неоднородности ресурсов» возникла как обобщение, прежде всего, советского опыта экономического развития. Это вовсе не значит, что ее эвристическая сила только им и ограничивается. Напротив, ниже будет показано, что рассматриваемая система взглядов отражает закономерности развития индустриальной экономики любой социальной формы. Вероятно, это связано с универсальной ролью научно-технического развития, обусловливающей разнородность ресурсов. Разумеется, проблемы НТП ставят все школы экономической науки. Тем не менее, в данной работе делается попытка показать, что теория «качественной неоднородности ресурсов» имеет своеобразный «генетический код», зашитый в ее логику. Он роднит ее именно с классической школой политической экономии, делает естественной частью постклассического синтеза.

Упрощенная модель теории качественной неоднородности ресурсов

Как известно, академик Ю.В. Ярёменко (1935-1996 гг.) обратил внимание на тот эмпирический факт, что все экономики мира используют в производстве ресурсы разного качества. Ниже будет показано, что это обстоятельство является ключом к некоторым важным, и не только технологическим, аспектам экономического роста. Для удобства анализа поставленной проблемы известный советский и российский экономист предложил отвлечься от множества переходных категорий качества факторов производства и свести их к двум крайним случаям. На одном полюсе можно рассматривать качественные ресурсы, а на другом - низкокачественные, или массовые. «Такое грубое деление всей совокупности народнохозяйственных ресурсов на две категории условно, так как оно абсолютизирует крайние состояния в качественной дифференциации ресурсов. Однако оно удобно для изложения и не затрудняет рассмотрение существа исследуемой проблемы» [1, с. 29-30]. Подобный подход вытекает из того очевидного наблюдения, что один и тот же уровень выпуска может быть обеспечен меньшим количеством качественных ресурсов или большим количеством их массовых аналогов.

Подобный взгляд на экономику можно проиллюстрировать с помощью следующего графика. Рассмотрим рисунок¹.

По вертикальной оси графика отложены физические единицы качественных ресурсов (R), а по горизонтали - массовых (R). Для интерпретации их связи используются неоклассические модели изокванты и изокосты, хотя содержание этих понятий в контексте данной теории существенно отличается от предполагаемого мэйнстримом. 10 отражает функцию изотехны. Она представляет собой кривую технологического выбора или кривую выбора технологий. Ее каждая точка соответствует комбинации качественных и массовых ресурсов в экономике страны. Изотехна отражает внедрение технического прогресса, говорит о том, в какой степени данная экономика применяет передовые, а в какой - устаревшие технологии. Технологический выбор общества зависит не только от прогресса науки и техники, но и от наличных финансовых возможностей для внедрения его результатов. В каждый момент времени применение ресурсов лимитировано фондом производственных затрат, средств, которые общество в целом выделило для приобретения факторов производства. Эту сторону экономического роста отражает линия финансовых ограничений АВ. Каждая ее точка соответствует какой-то уникальной комбинации качественных (R) и массовых (R) ресурсов. Варианты, отражаемые точками, расположенными под линией финансовых ограничений, используют не весь фонд производственных затрат, а находящиеся выше - недоступны, поскольку превышают его. Угол наклона кривой АВ отражает соотношение цен качественных и массовых ресурсов, или их относительные цены.

Предлагаемая на этих страницах интерпретация теории академика Ю.В. Ярёменко предполагает, что общество делает уникальный технологический выбор, при котором используется весь фонд производственных затрат. Рисунок содержит ту предпосылку, что этот выбор зависит как от величины выделенных на данные цели финансовых средств, так и от соотношения цен на ресурсы двух типов. Ниже будет показано все огромное значение этого последнего обстоятельства.

Отрасли и секторы экономики можно классифицировать по уровню качества используемых ресурсов. В реальной жизни последние будут ранжированы между двумя крайними полюсами, рассмотренными нами выше. «Если разноуровневые группы производств расположить в определенной последовательности - по их качественным рангам, то ранг каждой группы будет выражаться одновременно характером технологии, свойствами вовлекаемых ресурсов и выпускаемой продукции, между которыми существует непосредственная взаимозависимость и вытекающее отсюда качественное единство» [1, с. 32]. Получится своеобразная, многоуровневая модель технологической структуры народного хозяйства. Рассмотренная в динамике, она покажет характер роста в данной экономике.

Академик Ю.В. Ярёменко выделял два противоположных варианта технологического развития. Если страна по тем или иным причинам производит малое количество качественных ресурсов, то у нее нет иного выхода, чем сделать ставку как можно на более широкое использование их массовых аналогов. Таков удел экономик, являющихся потребителями чужих технологий. Подобное положение будет означать, что недостаток качественных ресурсов компенсируется применением ресурсов массовых. Это явление академик Ю.В. Ярёменко назвал «эффектом компенсации» [1, с. 33-37]. Если же страна встанет на путь технического прогресса и начнет заменять массовые ресурсы качественными, то возникнет «эффект замещения» [1, с. 37-40]. Оба эти процесса можно увидеть на графике рисунка. В самом деле, при движении вдоль кривой I₀ — функции технологического выбора сверху вниз происходит переход от комбинаций с большим количеством качественных ресурсов (R) к комбинациям с большим количеством ресурсов массовых (R). Это эффект компенсации. Движение в обратном направлении по той же кривой отразит эффект замещения.

Хорошим примером использования эффектов компенсации и замещения является мировая алмазобриллиантовая (АБ) промышленность. По данным работы [8], в этом секторе экономики Израиля в 2008 г. было занято 4 тыс. чел., тогда как в той же отрасли в Индии трудилось около 800 тыс. чел. При этом средняя цена одного карата бриллианта, произведенного в Израиле, составляла 2330 долл. США, тогда как в Индии - всего 210 долл. Разница более чем в десять раз! Средняя ставка заработной платы в АБ отрасли в Израиле составляла 1200 долл., тогда как в Индии -100 долл. Разница достигала 12 раз! Существенно разнилось по качеству и сырье, используемое в рассматриваемой отрасли двух стран. В Израиле обрабатывались качественные и, соответственно, дорогие алмазы, требовавшие затрат более квалифицированного труда. В Индии же в основном применялись мелкие, а значит, менее качественные и более дешевые камни, работа с которыми требовала гораздо больших затрат низкоквалифицированной рабочей силы. Исходя из приведенных данных можно с высокой степенью вероятности предположить, что в двух странах применялись и различные технологии обработки алмазов: в Израиле сложные, высокотехнологичные процессы, а в Индии - более простые, низкотехнологичные².

Таким образом, перед нами классический пример двух противоположных полюсов качества экономических ресурсов в одной и той же отрасли. АБ сектор Израиля характеризуется относительно меньшими затратами высококачественных ресурсов, тогда как та же отрасль Индии - широким применением ресурсов массовых (если судить по соотношению занятости в данном секторе двух стран).

Распределение по народному хозяйству этих двух эффектов формирует технологическую структуру экономики. В разных странах она будет различна. Народное хозяйство СССР академик Ю.В. Ярёменко характеризовал как технологически неоднородную экономику [см., например, 1, с. 10-11]. Имелось в виду, что качественные ресурсы в основном концентрировались в военном производстве. В связи с этим гражданское производство развивалось преимущественно на основе эффекта компенсации. Это означает, что экономический рост требовал все большего «закачивания» в экономику низкокачественной рабочей силы, дешевого сырья и низкопроизводительного оборудования. Соответственно должны были расти топливно-энергетический комплекс, добыча сырья, транспорт и другие отрасли-поставщики массовых ресурсов. Резервы такого роста неизбежно быстро истощались, что и обусловило кризис советской экономики на рубеже 1980-х годов. Экономики стран Запада, наоборот, развивались на основе эффекта замещения, демонстрируя технологическую однородность. Впрочем, как отмечал академик Ю.В. Ярёменко, развитые капиталистические страны просто вытеснили эффекты компенсации за рубеж, переложив их на развивающиеся страны [1, с. 13]. Этот процесс особенно сильно развернулся в 1990-2000-е годы в связи с массовым переносом традиционного индустриального производства с глобального Севера на глобальный Юг [9]. В трудах теоретиков мир-системного подхода показаны механизмы доминирования стран центра капиталистической мир-системы (развитые капиталистические экономики) над странами периферии (развивающиеся экономики) [10-13]. В силу этого мировая экономика в целом также может характеризоваться как технологически неоднородная.

Рассмотренная система взглядов является оригинальной теорией технического прогресса. В то же время она включает и некоторые важные элементы теории экономического роста. Так, опираясь на понятия технологической однородности и технологической неоднородности экономики, академик Ю.В. Ярёменко объяснял загадку соотношения темпов роста американской и советской экономик. «Были периоды, когда наша экономика росла темпами в 5-6%, а западная - в 1-3%. На старте мы себя с Западом сравнивали и убеждались, что экономика Советского Союза от экономики США отличается на 50%. Проходило 10 лет, и в результате выяснялось, что при сопоставлении набора предметов разница между Советским Союзом и США опять 50%, хотя вроде бы наш экономический рост был в 2 раза выше. Через 10 лет опять тот же результат. Невольно возникал вопрос, что за чудо?» [1, с. 7]. Разгадка этого парадокса состоит в том, что СССР закачивал в экономику все больше массовых ресурсов, что и обеспечивало его более высокие темпы роста, тогда как США развивались на основе применения качественных ресурсов. Этот пример показывает, что теория качественной неоднородности ресурсов позволяет анализировать важные стороны механизма экономического развития, проводя сравнение их типов в разных странах.

Однако то обстоятельство, что данная концепция ставит в центр внимания именно технологические аспекты хозяйственной жизни, содержит и определенную ограниченность. Незавершенность рассматриваемого подхода состоит, в частности, в том, что технологические факторы сами по себе объясняют только абстрактные возможности технологического выбора - компенсацию или замещение, но не могут объяснить, почему делается тот или иной реальный выбор. Согласно позиции академика Ю.В. Ярёменко, он определяется соотношением структуры цен и технологической структуры экономики. Между тем, какой-либо оригинальной теории цены рассматриваемая система взглядов не содержит. И это не случайно. По-видимому, причина состоит в характерном для данной теории фокусе на технологическом измерении экономического роста. Однако использование теории качественной неоднородности ресурсов для объяснения механизма экономического роста требует ее интеграции в то или иное экономическое мировоззрение, в систему понятий экономической теории.

Для того чтобы понять, какая система взглядов сочетается с данным подходом лучше всего, необходимо выявить некоторые неявные методологические принципы, заложенные в теорию качественной неоднородности ресурсов.

Теория качественной неоднородности ресурсов как диалектическая система понятий

Теория качественной неоднородности ресурсов может интерпретироваться с точки зрения теории познания Гегеля, присутствующей в мышлении видного советского и российского экономиста в неявной форме. Такой подход позволяет представить взгляды академика Ю.В. Ярёменко как систему понятий и, тем самым, выделить ее внутреннюю логику.

Как известно, Гегель задумывал свою логику как своеобразную протонауку, т. е. такую систему категорий, которая выражает общую схему мышления, предлагает логическую форму, способную упорядочить понятия в любой области знания. Систематическое изложение этого метода дано Гегелем в его знаменитой «Науке логики» [14]. Сутью подобной методологии является разграничение нескольких уровней реальности, на которых ведется научный анализ. В изучаемом явлении сначала выделяется исходная категория, выражающая его самую глубокую, качественную основу. Это достигается путем отвлечения (абстрагирования) от многообразных конкретных сторон вещи, и выделения ее наиболее типичных свойств. Тем самым, получается самое общее определение предмета, выражающее черты, присущие всем его вариациям. Абстрактное, как правило, не наблюдается в реальности непосредственно, а может быть выделено лишь путем теоретического анализа. Практически все понятия, которые мы используем в повседневном общении, являются абстракциями. Таким образом, речь идет о том, чего непосредственно (т. е. эмпирически) наблюдать нельзя, но что, тем не менее, является реальным. Более того, имеется в виду более глубокий уровень реальности, которую эмпирический материал прямо не отражает. Самое абстрактное и в силу этого исходное понятие научной системы в ходе ее развития обогащается более конкретными чертами.

Из сказанного видно, что Гегель придавал особое значение началу науки, т. е. исходному понятию системы. Он начинает с чистой мысли, мысли вообще, лишенной какого-либо определенного содержания. Это предел логической абстракции, проще которой нельзя помыслить ничего. Такая чистая мысль - это чистое бытие, лишенное чего-либо конкретного³. Являясь совершенно пустым по содержанию, чистое бытие одновременно выступает и как чистое ничто, отрицание самого себя. Именно это единство утверждения и отрицания и является главной чертой исходного понятия в любой научной системе мысли. Подобная дихотомия отражает логическую форму всех категорий. Утверждение и отрицание очерчивают границы применимости понятия, за пределами которых его использование неправомочно в логическом смысле, и где требуется разработка уже другого понятия. В силу этого новые категории появляются не произвольно, а закономерно, как разрешение противоречия, заложенного в исчерпавшей себя предшествующей мысли.

Чистое бытие и чистое ничто едины, не могут существовать одно без другого, и в то же время противоположны. Исчезая друг в друге, они порождают новое понятие - становление. Оно бывает двух типов: возникновение и прехождение. Первое означает доминирование утверждения, чистого бытия, второе - отрицания, чистого ничто. В результате этого процесса появляется нечто ставшее - наличное бытие, в свою очередь, порождающее качество. Последнее - это совокупность свойств вещи, делающая ее тем, что она есть. Его противоположностью является количество, которое суть - безразличное качество. Например, в горсти пшеничных зерен нет двух одинаковых. Но когда мы говорим: «центнер пшеницы», мы отвлекаемся (абстрагируемся) от этих различий, и мыслим все количество, как состоящее из идентичных, взаимозаменяемых элементов. Это и есть безразличное качество.

Как показано выше, исходным для теории академика Ю.В. Ярёменко является понятие качества экономических ресурсов. С точки зрения гегельянского понимания данного термина речь идет о совокупности свойств ресурсов, выражающих их определенность. Эти свойства ранжируются академиком Ю.В. Ярёменко как расположенные между двумя противоположными полюсами: качественными и массовыми ресурсами. Без такого противопоставления рассматриваемое понятие было бы бесполезно, так как не могло бы применяться для интерпретации хозяйственных процессов. Как видим, эвристической силой данная категория наделяется в силу того, что содержит как утверждение (качественный ресурс), так и отрицание (ресурс массовый). Для того, чтобы лучше понять значение этого противопоставления, следует обратиться к понятию «границы качества», также введенному Гегелем в том же произведении. Она проходит там, где вещь перестает быть собой, превращаясь в нечто противоположное. «Если мы, например, - поясняет на примере Гегель, - рассматриваем участок земли величиной в три моргена, то это его количественная граница. Но этот участок земли есть, кроме того, луг, а не лес или пруд, и это составляет его качественную границу» [14, с. 230-231].

В приведенной выше интерпретации теории академика Ю.В. Ярёменко разграничение экономических ресурсов осуществляется с помощью понятия производительности. В самом деле, если один и тот же уровень выпуска можно обеспечить меньшим количеством качественных или большим количеством массовых ресурсов, то их различает производительность. Этот критерий границы качества, однако, далеко не единственный. Например, большую роль могут играть характеристики сырья, которые влияют на потребительские свойства товара. В любом случае граница качества экономических ресурсов будет отражать цели хозяйственной деятельности: производство с минимальными издержками, повышение потребительских свойств продукции и т. д. Итак, категория качества раскрывается академиком Ю.В. Ярёменко через противопоставление качественных и массовых ресурсов, т. е. через утверждение и отрицание.

Именно на основе этого противопоставления раскрывается роль ресурсов в механизме экономического роста. Речь идет о процессах компенсации нехватки качественных ресурсов массовыми или замещения массовых ресурсов качественными (см. параграф 1). Достаточно очевидно, что эти два эффекта соответствуют гегелевскому понятию становления, которое в данном случае осуществляется в ходе взаимодействия факторов двух противоположных типов. При этом эффект замещения больше соответствует возникновению, поскольку в нем доминируют качественные ресурсы. А эффект компенсации больше похож на прехождение, так как в нем доминируют массовые ресурсы, т. е. происходит отрицание качественных аналогов. Результатом распределения двух эффектов по экономике становится технологическая структура экономики - однородная или неоднородная. Это и есть нечто ставшее -наличное бытие, качество. Действительно, технологическая структура экономики во многом определяет ее свойства как системы хозяйствования, т. е. ее качество.

Таким образом, теория качественной неоднородности ресурсов носит на себе печать диалектической логики. Это еще раз подчеркивает ее противоположность по отношению к модели производственных функций, о чем упоминалось выше. Последние основываются на позитивистском подходе к экономической действительности. Как подчеркивал Г. Маркузе [15], гегелевская диалектика понимает исследуемые наукой явления как процессы и стремится понять законы их движения. В то же время, позитивизм, согласно тому же автору, трактует явления как статичные объекты. Это обстоятельство позволяет лучше понять, что теория качественной неоднородности ресурсов нацелена на изучение экономической динамики, на выявление технологических аспектов экономического роста. Немаловажно и то, что диалектическая логика, заложенная в теорию качественной неоднородности ресурсов, делает ее «генетически» близкой именно классической школе и противопоставляет неоклассическому мэйнстриму.

Классическая школа о системе экономических отношений

Материалистически переосмыслив диалектический метод, Маркс положил его в основу своего «Капитала». Исходным понятием данной системы является «товар», представляющий собой «элементарную форму» капиталистического богатства [16, с. 43]. Являясь по внешней своей форме потребительной стоимостью, т. е. будучи должен по предназначению удовлетворять ту или иную человеческую потребность, товар произведен не для собственного потребления, а для обмена. («Он рвется из рук своего создателя, буквально жжет ему руки», - как выражался Н. Цаголов на своих лекциях.) Будучи противоречивым единством стоимости и потребительной стоимости, товар образует всеобщую форму, в которой развиваются все остальные отношения капиталистического общества. Из противоречия товара возникают различные, все более сложные формы стоимости, деньги, капитал и остальные, все более конкретные понятия. В результате капиталистическая экономика предстает перед нами не как хаотическое нагромождение отдельных процессов и явлений, а как упорядоченная социально-экономическая система («способ производства» в терминологии Маркса). Ее основные причинно-следственные связи отражаются восхождением от абстрактного к конкретному.

По известному выражению Ленина, «если Маркс не оставил «Логики» (с большой буквы), то он оставил ЛОГИКУ «Капитала» [17, с. 315]. Философский анализ метода «Капитала» представлен в ряде обстоятельных работ советских авторов [18-19]. Вклад Н. Цаголова в решение этой проблемы состоит в разработке обобщенного метода «восхождения от абстрактного к конкретному» в изучении экономических систем. Рассматриваемый подход воплощен в двухтомном курсе политической экономии МГУ [20]. Главной чертой курса является систематическое применение метода восхождения от абстрактного к конкретному для решения всех основных проблем, затронутых исследованием, в создании системы взаимосвязанных категорий экономической науки.

Для рассматриваемой темы качественной неоднородности ресурсов особое значение имеет одна из центральных проблем университетского курса - разграничение исходного и основного экономических отношений. Если первое образует всеобщую форму всех остальных экономических явлений данной социально-экономической системы, то второе - определяет ее цель. Так, товар, как уже указывалось, является исходным понятием в анализе капитализма. Но он не выражает специфику именно этого общественного строя. Товарную форму имеет и экономика так называемого «простого товарного производства» (т. е. общества мелких товаропроизводителей, не применяющих наемный труд). Товарно-денежные отношения выделялись и в советском хозяйстве. Они присущи и теоретически мыслимому рыночному социализму. Специфику капитализма как такового выражает именно прибавочная стоимость, понимаемая как продукт неоплаченного труда рабочих, безвозмездно присваиваемый капиталистами. Именно это понятие отражает цель данного способа хозяйствования.

В разграничении экономических отношений на исходное, основное и производные находит яркое проявление гегельянская основа марксистской политической экономии вообще и цаголовской школы, в частности. Связь исходного понятия товара с исходной точкой гегелевской логики уже подчеркивалась. Как сказано, исходное отношение раскрывает форму всех понятий системы. Основное отношение отражает ее сущность. В «Логике» Гегеля эта проблема рассматривается во второй части. Здесь говорится о том, что сущность явления не заключается в единичном. Она состоит в отношениях, в которые включена вещь. Именно сеть отношений, в которые погружено явление, определяет его сущность. Если включить явление в другие отношения, то его сущность изменится. Далее объясняется, что такое диалектическое противоречие и как оно лежит в основании сущности. Именно в силу этого, полагает Гегель, все явления представляют собой процессы превращения в «свое иное», процессы самоотрицания. Основное экономическое отношение капитализма - это противоречие капитала и труда. Именно оно лежит в основании сущности этого способа производства. Если форма экономических отношений капитализма определяется противоречием товара, то их содержание детерминировано противоречием труда и капитала. Эмпирически основной экономический закон капитализма проявляется в том, что все экономические процессы этого общества приспособлены к максимизации прибыли частным капиталом.

Значение марксистской методологии подчеркивается тем, что ее в неявной форме в той или иной мере применяли многие крупнейшие мыслители в истории экономической науки, в том числе Смит, Рикардо, Маршалл и др. [21]. В настоящее время также мировая экономическая литература рассматривает философские основы «Капитала» в современном контексте [см., например, 22]. В частности, уникальность этого метода в современной философии науки некоторые авторы видят в том, что, в отличие от позитивизма неоклассики, как указано выше, он позволяет формировать систему научных понятий [23].

Таким образом, производные экономические отношения выступают в товарной форме и служат цели увеличения прибавочной стоимости.

Социальная обусловленность технологического выбора

Концепция двойственного характера труда дает возможность глубже понять дихотомию качественных и массовых ресурсов. Как и все товары, экономические ресурсы являются продуктом производства. Это значит, что они обладают потребительной стоимостью и стоимостью. Конкретный труд является источником полезной формы ресурса, его способности участвовать в производстве в той или иной отрасли экономики. В подобной своей роли ресурсы являются носителями технологий. В этом находит свое выражение совокупность технологических свойств экономического ресурса, его специфическое качество. Данная сторона рассматриваемого явления получила наименование «специфичности активов» в институционализме. Именно по причине уникальности своей полезной формы оборудование, сырье, да и специалисты редко могут быть без потерь перенаправлены из одной отрасли в другую. Взятые как результат конкретного труда экономические ресурсы несравнимы между собой, несводимы друг к другу и не являются взаимозаменяемыми. Как же тогда один и тот же уровень выпуска может быть обеспечен затратой разных величин качественных и массовых факторов? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо найти такой их признак, который делает их сопоставимыми.

Дело в том, что полезная форма (потребительная стоимость) такого специфического товара, как экономический ресурс, не исчерпывается только его спецификой как актива. Это легко понять на примере качества рабочей силы. С одной стороны, оно выражается в навыках, умении, квалификации, определяемых технологическими требованиями в конкретной отрасли производства. Если работник не соответствует данным требованиям, то он не получит работу. Однако капиталист нанимает рабочего не из-за его способности (самой по себе) выполнять какую-то конкретную работу, а из-за прибыли, которую надеется извлечь из его труда. Таким образом, потребительная стоимость специфического товара - рабочей силы - включает способность рабочего создавать стоимость, большую, чем стоимость его рабочей силы. Мерилом этого главного, с точки зрения капиталиста, качества рабочего является производительность его труда. Последняя имеет в условиях капитализма два важнейших проявления: величина выпуска продукции в единицу времени (проявление конкретного труда) и величина стоимости, созданной в единицу времени (проявление абстрактного труда). Именно этот показатель и делает ресурсы разного качества сравнимыми между собой и позволяет обеспечить один и тот же уровень выпуска разными затратами качественных и массовых ресурсов. Производительность рабочего определенного уровня, в свою очередь, предполагает его обеспеченность оборудованием и сырьем соответствующего качества. Получается, что на «дне» проблемы качественной неоднородности ресурсов находится различие простого и сложного труда. В эффектах компенсации и замещения находит свое эмпирическое проявление редукция сложного труда к простому, ежедневно происходящая в экономике.

До сих пор речь шла о характеристиках экономических ресурсов с точки зрения их полезной формы (потребительной стоимости). Но важны и различия, обусловленные их стоимостью. Академик Ю.В. Ярёменко писал, что качество ресурсов зависит от затрат капитала и времени, необходимых для их производства: «В непосредственной форме качественная категория ресурсов определяется техническим уровнем средств производства и квалификацией рабочей силы, используемых в целях воспроизводства ресурсов. В конечном же счете, это связано с длительностью подготовительного цикла, предшествующего моменту вовлечения ресурсов в производство. Подготовительный цикл охватывает формирование квалифицированной рабочей силы, проектирование и освоение необходимого оборудования, создание материалов с требуемыми характеристиками. Количество времени, необходимое для создания предварительных условий воспроизводства качественных ресурсов, определяется ограниченностью ресурсов в пределах какого-либо фиксированного периода экономического развития» [1, с. 29].

В самом деле, качественные ресурсы стоят дороже массовых. В этом факте отражается то обстоятельство, что затраты труда на создание высокопроизводительных ресурсов выше, чем на создание их массовых, низкопроизводительных аналогов. С учетом этого можно показать, что классическая школа политической экономии позволяет проанализировать то, как господствующие в обществе социально-экономические интересы определяют его тот или иной технологический выбор.

Академик Ю.В. Ярёменко подчеркивал, что технологическая структура экономики, т. е. распределение эффектов компенсации и замещения по народному хозяйству, зависит от структуры цен на экономические ресурсы. В самом деле, чтобы компенсировать нехватку качественных ресурсов массовыми, необходимо обеспечить доступность последних. Она предполагает их низкие цены. Если массовые ресурсы будут дороги, то их низкая производительность лишит процесс компенсации экономического смысла. Относительно большая дороговизна качественных ресурсов также должна иметь свои пределы, определяемые их производительностью. Стоит вложить больше в тот производственный процесс, который даст большую удельную прибыль. Получается, что, действительно, структура цен на экономические ресурсы разного качества определяет эффекты компенсации и замещения, формируя технологическую структуру экономики.

Однако позволить себе приобретение качественных ресурсов, и, следовательно, развиваться на основе эффекта замещения могут лишь такие производители, которые располагают соответствующими финансовыми средствами. Распределение финансовых потоков между отраслями народного хозяйства определяется соотношением цен на их готовую продукцию. Механизм, посредством которого складываются относительные цены в разных секторах экономики, показывает модель превращения стоимости в цену производства Маркса. Согласно этому взгляду, относительные цены зависят от двух решающих обстоятельств: технологических факторов (органического строения капитала в разных отраслях⁴) и социальных - распределения стоимости, с одной стороны, между трудом и капиталом и между группировками капиталистов в разных отраслях - с другой. При предпосылке средней нормы прибыли отрасли с более высоким органическим строением капитала присваивают большую величину прибавочной стоимости, чем отрасли с более низким органическим строением капитала.

В современной корпоративной экономике средняя норма прибыли не существует. Однако явление перераспределения прибавочной стоимости по силе капитала еще более характерно для такого общества. Этот факт нашел отражение, в частности, в теории «степени монополизма» М. Калецкого (1899-1970), известного польского экономиста, одного из основателей современного посткейнсианства. Согласно его взглядам [24, p. 45], власть корпорации над рынком находит свое количественное выражение в величине надбавки на удельные издержки производства (mark-up on unit costs). Совокупность надбавок на издержки в экономике в целом определяет перераспределение финансовых потоков между отраслевыми олигополиями. Учитывая, что цены качественных ресурсов выше, чем массовых, становится понятно, что инвестиции в технически более передовые технологии, как сказано выше, являются прерогативой более сильных группировок капитала. Таким образом, в основе технологической структуры экономики лежат социальные факторы.

Заключение

Подытоживая сказанное, можно отметить, что теория качественной неоднородности ресурсов академика Ю.В. Ярёменко отражает процесс технического прогресса в экономическом измерении. Она отвлекается от технологической специфики факторов производства, давая обобщенную характеристику их качества с точки зрения экономического роста. Это достигается за счет ранжирования ресурсов между двумя полярными противоположностями качественных и массовых аналогов. Взаимодействие разнокачественных ресурсов в ходе экономического роста определяет его эффективность и формирует соответствующие пропорции отраслей по отношению друг к другу. Однако технологический выбор в данной модели остается неопределенным, так как она не объясняет причины, по которым общество идет по пути эффектов компенсации или замещения. Как показано в статье, эта проблема требует интеграции данного подхода в систему категорий той или иной школы экономической науки.

Теория качественной неоднородности ресурсов возникла из обобщения советского опыта экономического развития в рамках централизованного планирования. Это делает ее родственной классической школе политической экономии, т. е. традиции Смита, Рикардо, Маркса и их современных последователей, с которой была тесно связана и советская практика. Анализ логики строя понятий академика Ю.В. Ярёменко показывает, что его мышление тяготело к диалектическим принципам, лежащим в основе методологии Маркса. Интерпретация теории качественной неоднородности ресурсов на основе понятий теории трудовой стоимости подтверждает этот вывод. Эффекты компенсации и замещения, а следовательно, и выбор технологической структуры экономики хорошо объясняются максимизацией конкретного типа прибавочной стоимости. На взгляд автора этих строк, такая интерпретация рассматриваемой теории расширяет ее эвристические возможности для анализа отечественной и мировой экономики.

¹ Данный рисунок впервые был предложен в работе [7].

² Автор данных строк не знает, изменилось ли положение с 2008 г., когда было опубликовано процитированное исследование. Однако для предмета данной статьи это не имеет значения, так как АБ промышленность двух стран используется только в качестве яркой эмпирической иллюстрации теории качественной неоднородности ресурсов.

³ Именно тождество чистой мысли и чистого бытия делает логику Гегеля онтологической, лишенной разрыва и противопоставления субъекта и объекта. Такой характер данной теории познания сделал ее более совместимой с классической школой, сосредоточившейся на изучении объективных факторов хозяйственного процесса. Понятно, что онтологический подход к познанию не мог быть приемлем для маржинализма, объяснявшего стоимость субъективной ценностью благ.

⁴ Под органическим строением капитала Маркс понимал соотношение капитала и труда.

Литература / References

1. Ярёменко Ю.В. Теория и методология исследования многоуровневой экономики. М., Наука. 1997. 403 с. [Yaremenko Yu.V. Teoriya i Metodologiya Issledovaniya Mnogourovnevoi Ekonomiky. M., Nauka. 1997. 403 s. (In Russ.)]
2. Ярёменко Ю.В. Прогнозы развития народного хозяйства и варианты экономической политики. М., Наука. 1997. 482 с. [Yaremenko Yu.V. Prognozy Razvitiya Narodnogo Khozyaistva i Varianty Ekonomitcheskoi Politiky. M., Nauka, 1997. 482 s. (In Russ.)]
3. Ярёменко Ю.В. Экономические беседы. М., Центр исследований и статистики науки. 1998. 343 с. [Yaremenko Yu.V. Ekonomitcheskie Besedy. M., Tsentr Issledovaniy i Statistiky Nauky. 1998. 343 s. (In Russ.)]
4. Ярёменко Ю.В. Приоритеты структурной политики и опыт реформ. М., Наука. 1999. 419 с. [Yaremenko Yu.V. Prioritety Strukturnoi Politiky i Opit Reform. M., Nauka. 1999. 419 s. (In Russ.)]
5. Ярёменко Ю.В. Экономический рост. Структурная политика // Проблемы прогнозирования. 2001. № 1. С. 6-14. [Yaremenko Yu.V. Ekonomithcheskiy Rost. Strukturnaya Politika. Problemy Prognozirovaniya. 2001. No. 1. S. 6-14. (In Russ.)]
6. Lavoie M. Foundations of Post Keynesian economic analysis. Hants (UK), Brookfield (USA): Edward Elgar Publishing Ltd. Edward Elgar Publishing Co. 1992. 480 p.
7. Дзарасов Р., Новоженов Д. Крупный бизнес и накопление капитала в современной России. М., УРСС. 2005. 512 с. [Dzarasov R., Novojenov D. Krupniy Bizness I Nakopleniyer Kapitala v Sovremennoi Rossii. M., Editorial URSS. 2005. 512 s. (In Russ.)]
8. Фридман А.А., Вечерина О.Л. Израиль и Индия — два полюса мирового алмазобриллиантового рынка. М, Наука. 2008. 542 с. [Friedman A., Vecherina O. Izrail IIndiya — Dva Polusa Mirovogo Almazobrilliantovogo Rynka. M., Nauka. 2008. 542 s. (In Russ.)]
9. Dicken P. Global shift: reshaping the global economic map in the 21-st century. London etc.: SAGE publications inc., 2003. 656 p.
10. Amin S. The Law of Worldwide Value. New York, Monthly Review Press. 2010. 160 p.
11. Frank A. The development of Underdevelopment. Monthly review. 1966. Vol. 18. No. 4. Pp. 17-31.
12. Frank A. Dependent Accumulation and Underdevelopment. London: The Macmillan press ltd., 1978. 286 p.
13. Wallerstein I. World-System Analysis. An Introduction. Durham (NC, USA): Duke University Press. 2004. 128 p.
14. Гегель Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М., Мысль. 1974. 452 с. [Hegel G. Entsiklope-diya Philosophskikh Nauk. Т. 1. Nauka Logiky. M., Mysl’. 1974. 452 s. (In Russ.)]
15. Маркузе Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории. С-Пб., Владимир Даль. 2000. 541 с. [Markuser G. Razum I Revolutsiya. Hegel I Stanovleniye Sotsialnoi Teorii. S.-Pb., Vladimir Dal’. 2000. 541 s. (In Russ.)]
16. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. Т. 23. М., Государственное издательство политической литературы. 1960. 920 с. [Marks K. i Engels F. Sochineniya. Izd. 2. Т. 23. M., Gosudarstvennoe Izdatelstvo Politich-eskoi Literatury. 1960. 920 p. (In Russ.)]
17. Ленин В. ПСС. Издание пятое. Т. 38. М., Издательство политической литературы. 1969. 774 с. [Lenin V. CW. Izdaniye 5. Т. 38. M., Izdatelstvo Politicheskoi Literatury. 1969. 774 s. (In Russ.)]
18. Вазюлин В. Логика «Капитала» Карла Маркса. С.-Пб., Издательство СГУ. 2002. 390 с. [Vazyulin V. Logika «Kapitala» Karla Marksa. S.-Pb., Izdatel’stvo SGU. 2002. 390 s. (In Russ.)]
19. Ильенков Э. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса. М., Издательство Академии Наук СССР. 1960. 591 с. [Il’yenkov A. Dialektika Abstractnogo i Konkretnogo v «Kapitale» Marksa. M., Izdatelstvo Akademii Nauk SSSR. 1960. 591 s. (In Russ.)]
20. Цаголов Н. (ред.) Курс политической экономии [2 тома]. М., Экономика. 1973-1974. Т. 1. 831 с., Т. 2. 670 с. [Tsagolov N. (ed.) Kurs Politicheskoi Ekonomii [2 Toma]. M., Ekonomika. 1973-1974. Т. 1. 831 s. Т. 2. 670 s. (In Russ.)]
21. Афанасьев В. Первые системы политической экономии. М., Инфра-М. 2005. 284 с. [Afanasyev V. Perviye Systemy Politicheskoi Ekonomii. M., Infra-M. 2005. 284 s. (In Russ.)]
22. Smith T. The Logic of Marx’s Capital. Replies to Hegelian Criticisms. Albany (USA), State University of New York Press. 1990. 284 p.
23. Brown A., Slater G. and Spencer D. Driven to Abstraction? Critical Realism and the Search for the ‘Inner Connection’ of Social Phenomena. Cambridge Journal of Economics. 2002. No. 26. Pp. 773-788.
24. Kalecki M. Selected Essays on the Dynamics of the Capitalist Economy. Cambridge, Cambridge University Press. 1971. 206 p.