Подходы к оценке размеров агрохолдингов

И. И. Шагайда

В научной и общественной дискуссии под термином «агрохолдинг» обычно понимают крупный сельскохозяйственный бизнес. Однако подтвердить это сложившееся представление можно только отдельными примерами. Информация о всей совокупности агрохолдингов отсутствует, поскольку такого рода структуры не предоставляют консолидированную отчетность о своей сельскохозяйственной деятельности ни по объемам продаж, ни по площади землепользования, ни по государственной поддержке. До настоящего времени их точное число в России неизвестно. На вопрос о том, почему значительная доля государственной поддержки направляется агрохолдингам, работники Минсельхоза РФ отвечают, что за поддержкой в министерство обращаются отдельные сельскохозяйственные организации, а не агрохолдинги, следовательно, решений о выделении средств последним они не принимают.

Поскольку само явление есть, а формального статуса у него нет, важно уточнить содержание термина «агрохолдинг», выделить и описать состав агрохолдингов. В результатах этого исследования в первую очередь должны быть заинтересованы органы управления сельским хозяйством, однако Минсельхоз РФ такую задачу перед научным сообществом не ставит. Вместе с тем без понимания реальной структуры аграрного сектора нельзя выработать аграрную политику по развитию не только сельского хозяйства, но и сельских территорий.

В настоящей статье рассмотрены только два аспекта изучаемой проблемы — уточнение понятия агрохолдингов и оценка их размера. Исходя из результатов исследования, сформулированы вопросы, которые должны стать предметом дальнейшей научно-практической дискуссии.

Информационной основой исследования послужили база годовых отчетов сельскохозяйственных организаций (СХО) Минсельхоза РФ за 2016 г.; СПАРК-Интерфакс; ГРЮЛ (Государственный реестр юридических лиц) и Ruslana¹. В связи с ограничениями в доступе к информации Минсельхоза РФ производственные характеристики были взяты за 2016 г.² (база годовых отчетов сельскохозяйственных организаций Минсельхоза РФ), все остальные показатели — на момент обращения за информацией в открытые информационные ресурсы остальных баз³.

О понятии агрохолдинга

Под холдингом в общем виде понимают компанию, владеющую пакетами акций других компаний, размер которых обеспечивает ей возможность управлять последними. Однако это определение не охватывает всех ситуаций: если одно физическое лицо выступает собственником нескольких сельскохозяйственных организаций, то это холдинг? Ведь головной компании — держателя контрольного пакета дочерних компаний, то есть самого холдинга, нет. Нужно ли считать агрохолдингом многопрофильную компанию, где есть блок сельскохозяйственных организаций, наряду с заводами и аэропортом? Здесь возникает много вопросов ввиду большого разнообразия типов организации сельскохозяйственного бизнеса.

В результате из многих определений мы выбрали следующее: под агрохолдингом в данной работе понимается группа (две и более) отдельных сельскохозяйственных организаций, удовлетворяющих двум требованиям: наличие в уставном капитале контрольных пакетов акций/долей участия, принадлежащих прямо или косвенно одному лицу, и управление совокупностью этих организаций как единым сельскохозяйственным бизнесом. Эта совокупность может быть единственным бизнесом одного лица или частью более крупного холдинга, включающего предприятия других отраслей. Держатель контрольного пакета акций/долей участия в совокупности СХО может быть физическим или юридическим лицом. Такое определение охватывает огромное число случаев, которые можно выявить в изощренных схемах бизнес-империй с сельскохозяйственными организациями внутри по базе СПАРК-Интерфакс.

В нашем определении два ключевых момента: держатель контрольного пакета должен присутствовать в совокупности СХО; она должна управляться как один бизнес. В противном случае каждая сельхоз-организация — это, по сути, отдельный бизнес, причем, как правило, небольшой.

Профессор Цви Лерман называет агрохолдинг вертикально интегрированной структурой⁴ (Шагайда, 2015). Яркий пример: свеклосахарные агрохолдинги, где есть сельскохозяйственные организации и завод под одним управлением. Агрохолдинги можно классифицировать как вертикальные, где имеются предприятия переработки, и горизонтальные, где есть только СХО. Но вряд ли это целесообразно, так как формы консолидации производства в сельском хозяйстве редко соответствуют строгим классификационным требованиям из-за упомянутого разнообразия видов организации бизнеса его собственниками. Во многих агрохолдингах осуществляется переработка продукции, но она часто «спрятана» внутри СХО. Продукция перемещается вертикально по продовольственной цепочке в рамках одной сельскохозяйственной организации.

Агрохолдинг в России — форма не только и не столько вертикальной интеграции, сколько концентрации собственности на землю, другие активы, производство, а также трудовых ресурсов и государственной поддержки. Поэтому не каждое объединение компаний под одним управлением стоит называть агрохолдингом. Совокупность организаций с одним собственником, доля которых на сельскохозяйственном рынке мала, вряд ли следует относить к числу агрохолдингов. В этом смысле наше определение после группировки выявленных агрохолдингов, в том числе по размеру, требует уточнения.

Важно было также отработать методику отнесения сельхозпредприятий к числу входящих в состав холдинга и реализовать ее на обширном массиве СХО⁵. Главным ресурсом здесь стала база СПАРК-Интерфакс. Из более чем 19 тыс. СХО было выделено 978 совокупностей, в каждой из них одно частное лицо — физическое или юридическое — имело пакет акций/долей участия, позволяющий ему управлять этими сельхозорганизациями. Как правило, такой пакет был равен 100%. В выделенные совокупности вошли 2552 частные СХО. Совокупности СХО в государственной и муниципальной собственности под контролем одного лица были исключены из рассмотрения⁶, хотя формально их можно было отнести к так называемым государственным агрохолдингам.

Определение размера агрохолдинга

Для оценки своего размера агрохолдинги, а также консультационные компании, исследователи или СМИ применяют разнообразные подходы: по выручке, площади сельхозугодий (IAMO, 2020), выпуску определенных видов продукции в натуральных показателях, общему земельному банку или даже по площади посевов (Кулистикова, 2018). Однако эти данные есть только по отдельным, как правило, крупнейшим агрохолдингам, а не по всей их совокупности. Кроме того, выпуск, например, свинины не характеризует размер агрохолдинга, так как он может производить и иные виды товарной продукции.

В России выработан подход к определению размера субъекта предпринимательства. В соответствии с Федеральным законом от 24.07.2007 № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» (ред. от 02.08.2019) размер устанавливается в зависимости от численности занятых или величины дохода. По тексту закона видно, что эти показатели определяются в рамках предприятия или индивидуального предпринимательства, а не всех, например, СХО, которые управляются в рамках одного сельскохозяйственного бизнеса собственника.

В соответствии со ст. 4 указанного закона, а также с Постановлением Правительства РФ от 04.04.2016 № 265 «О предельных значениях дохода, полученного от осуществления предпринимательской деятельности, для каждой категории субъектов малого и среднего предпринимательства» установлены критерии отнесения субъекта предпринимательства к микро-, малому и среднему. Из этого следует, что субъекты предпринимательства, имеющие показатели, не подпадающие под эти критерии, считаются крупными. В ст. 3 закона № 209-ФЗ сказано, что в нем используются понятия «субъекты малого и среднего предпринимательства — хозяйствующие субъекты (юридические лица и индивидуальные предприниматели), отнесенные в соответствии с условиями, установленными настоящим Федеральным законом, к малым предприятиям, в том числе к микропредприятиям, и средним предприятиям, сведения о которых внесены в единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства».

Здесь, на наш взгляд, присутствует некая путаница. Если попытаться определить понятие «субъект предпринимательства», то в большинстве источников под ним понимают индивидуального предпринимателя или юридическое лицо, как в указанном законе (Губин, Лахно, 2020). В ГК РФ или НК РФ определения термина «предпринимательство» нет. В ст. 2 ГК РФ сказано, что предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой страх и риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. Это и есть предпринимательство. И его осуществляет именно предприниматель, то есть субъектом предпринимательства выступает не юридическое лицо, а предприниматель, осуществляющий предпринимательскую деятельность через организацию индивидуального предпринимательства, фермерского хозяйства, одного или нескольких предприятий, в одном или нескольких субъектах РФ. В упомянутом законе происходит незримый переход от субъекта предпринимательства — предпринимателя к объекту: совокупности имущества, которое генерирует выручку и прибыль, —  к предприятию (объект предпринимательства), одной из характеристик последнего и выступает юридическое лицо.

Этот закон должен был помочь государству выделить именно субъекты малого или среднего предпринимательства, чтобы оказывать им помощь в развитии. Для пресечения мимикрии крупного бизнеса под малое и среднее предприятие законодателю пришлось вводить сложную систему выделения тех, кто не подпадает под эти категории (ст. 4, № 209-ФЗ). Если бы он не переходил от предпринимателя к предприятию, то не потребовалось бы применять такие сложные подходы: субъект предпринимательства — предприниматель — владеет объектом/объектами (на базе которого/которых производит товары и услуги) — имущественным комплексом в рамках индивидуального предпринимательства, предприятия/предприятий.

Кроме того, во-первых, в некоторых случаях целесообразнее оценивать не доход, а выручку. Именно она отражает масштаб предпринимательства. Доходы, в которые входит и государственная поддержка (что весьма актуально для сельского хозяйства), могут характеризовать предпринимательство не в положительной коннотации, а в отрицательной — как способность выстраивать отношения с лицами, принимающими решение о выделении субсидий в условиях ограниченности их общего объема и неравного доступа предпринимателей к ним. Во-вторых, нужно оценивать не одно юридическое лицо, а весь бизнес предпринимателя.

Для оценки размеров предпринимательства в рамках агрохолдингов используем такую методику: 1) будем оценивать только агробизнес холдинга, а именно выделенные совокупности СХО под контролем одного лица вне зависимости от того, какие предприятия других отраслей входят еще в «империю» этого собственника; 2) будем оценивать только выручку каждой совокупности СХО; 3) размеры субъекта предпринимательства будем определять по критериям, указанным в законе № 209-ФЗ, заменяя доход выручкой. В рамках таких ограничений к субъектам малого предпринимательства были отнесены агрохолдинги, совокупность СХО которых имеет выручку менее 800 млн руб., среднего — от 800 млн до 2 млрд, крупного — свыше 2 млрд руб. В соответствии с этим подходом все 978 совокупностей частных СХО, каждая из которых находится в собственности одного лица, были разделены на группы в зависимости от размера совокупной выручки агрохолдинга (табл. 1).

Таблица 1

Группировка агрохолдингов по размеру выручки, 2016 г.

Источник: рассчитано по базе годовых отчетов сельхозорганизаций Минсельхоза РФ.

Группировка по размеру показала, что подавляющая часть выделенных совокупностей-агрохолдингов может быть отнесена к малому бизнесу. То, что на эту 781 совокупность СХО под контролем одного лица (в среднем — 2,12 сельхозорганизации на один холдинг) приходится менее 6% выручки всех СХО страны, свидетельствует о низком уровне развития предпринимательства. С точки зрения объемов производства или риска для аграрной структуры — способности подавлять развитие иного бизнеса на территории или влиять на рынок — эти совокупности СХО не представляют интереса, и их целесообразно исключить из рассмотрения.

К среднему предпринимательству можно отнести 97 агрохолдингов, в которых производилось менее 5% товарной продукции всех СХО страны. В среднем на один холдинг приходится 3,2 сельхозорганизации. Каждый из этих холдингов даже по совокупности выпущенной в них продукции может слабо влиять на рынок.

К крупному бизнесу относится примерно столько же агрохолдингов, как и к среднему, — 100. Однако здесь в среднем по совокупности на один холдинг приходится 5,8 сельхозорганизации. Очевидно, что они важны для производства, могут активно влиять на аграрную структуру, рынок и сельское развитие, вытесняя другие компании и воздействуя на власть, учитывая объемы их производства.

Осуществленная группировка позволила уточнить понятие агрохолдинга: это совокупность СХО (более двух) под контролем одного лица, управляемых как один сельскохозяйственный бизнес, суммарная выручка которого превышает 2 млрд руб./год. В агрохолдинги — субъекты крупного предпринимательства входит 3% СХО страны, но они обеспечивают почти 37% товарной продукции всех сельхозорганизаций (2016 г.). В таблице 2 представлена дальнейшая декомпозиция таких агрохолдингов.

Таблица 2

Группировка агрохолдингов — субъектов крупного предпринимательства по выручке, 2016 г.

Источник: рассчитано по базе годовых отчетов сельхозорганизаций Минсельхоза РФ.

Самая значимая группа — агрохолдинги с выручкой от 10 млрд до 100 млрд руб. Они же получают большую долю государственных субсидий. В прочих — нехолдинговых — СХО доли в выручке и полученных субсидиях близки. В целом доля крупных агрохолдингов в субсидиях ниже, чем в выручке. Внутри этой группы есть два исключения, где доля субсидий превышает долю в выручке: с выручкой до 3 млрд и свыше 100 млрд руб. Диспропорция наиболее заметна во второй подгруппе: сюда попал один агрохолдинг, доля которого в выручке всех СХО страны — 4,7%, а в государственных субсидиях — 6,9%. Можно предположить, что группа с выручкой до 3 млрд руб. только наращивает активы, привлекая субсидии. Но трудно этим объяснить ситуацию с крупнейшим агрохолдингом: он уже производит товарной продукции больше, чем все другие агрохолдинги, но при этом на него приходится большая доля госсубсидий.

Агрохолдинги, налогообложение и регионы

В таблице 3 показано число регионов, в которых действуют агрохолдинги — субъекты крупного предпринимательства. Такие агрохолдинги под контролем лиц, относящихся к российской юрисдикции, работают преимущественно в одном-двух регионах: из 78 российских агрохолдингов — 63 (80%). Среди 22 агрохолдингов — субъектов крупного предпринимательства, в которых контрольный пакет акций/долей участия приходится на юридическое лицо, зарегистрированное за рубежом, 82% работают на территории двух и более субъектов РФ, а 45% — на территории трех и более субъектов.

Таблица 3

Распределение агрохолдингов — субъектов крупного предпринимательства по числу регионов, где они работают, 2016 г.

^а Под иностранными понимаются агрохолдинги, учредитель головной компании которых с контрольным пакетом акций, долей участия зарегистрирован за рубежом.

Источник: СПАРК-Интерфакс.

Регионы конкурируют за приход крупных агрохолдингов, особенно межрегиональных. Однако не совсем ясно, что они получают взамен, если не рассматривать рост объемов производства как самоцель. Действительно, в регионе налицо рост инвестиций, активов и объемов производства. Но, как показал анализ проф. В. Я. Узуна (см.: Шагайда, 2019), эти инвестиции в агрохолдингах осуществляются, в отличие от независимых СХО, преимущественно за счет заемных средств, и их еще нужно отдать. При обосновании проектов крупных производств всегда говорят о создании новых рабочих мест. Но на территориях, где выше доля СХО, входящих в агрохолдинги, быстрее сокращается сельхоззанятость, и людей нужно чем-то занять.

Сельскохозяйственные организации, в том числе независимые, не платят налог на прибыль. Однако 97% независимых СХО действительно относятся к субъектам малого и среднего предпринимательства, а 88% — к микро- и малым, которых все страны поддерживают ради устойчивого развития территорий. Нужно ли сохранять такой режим в отношении крупного аграрного бизнеса? Равное отношение к крупному и малому предпринимательству означает на деле дискриминацию последнего.

Если агрохолдинг имеет головную организацию, а его пакет в дочерних и успешных СХО в других регионах больше 51%, то дивиденды головной компании не облагаются налогом по месту начисления. Их заплатит с дивидендов физическое лицо-собственник на последней стадии — при распределении дохода в головной организации, а бюджет территории, где расположено сельхозпредприятие, не получит ничего. На уровне региона останется только часть НДФЛ рядовых работников. Как показывает практика, менеджеры и их семьи редко живут там, где находятся СХО межрегиональных холдингов. Значит, свои большие заработные платы они будут тратить в другом месте, поддерживая развитие иной территории. Если собственник головной компании — иностранная компания и находится за рубежом, то налог с дивидендов в головной компании составит 15% (в общем случае) или 5% (если международным договором Российской Федерации по вопросам налогообложения предусмотрено применение пониженных ставок налога) (см. НК РФ). Очевидно, что эти налоги также не поступят в бюджет субъектов РФ, где расположены СХО этих холдингов.

В отдельных субъектах РФ в структуре выручки сельхозорганизаций доля переработанной продукции растениеводства и животноводства превышает долю непереработанной сельхозпродукции. Согласно данным таблицы 4, в агрохолдингах с выручкой от сельского хозяйства более 5 млрд руб. доля переработанной продукции приближается к 49%, а свыше 10 млрд — превышает половину. Очевидно, что разделение агрохолдингов по специализации может прояснить картину: в животноводческих предприятиях крупных агрохолдингов основная часть их выручки часто приходится на реализацию переработанной продукции. В этих сельхозорганизациях переработка перестала быть подсобной деятельностью, подсобным здесь становится сельское хозяйство.

Таблица 4

Доля переработанной продукции в выручке от реализации продукции растениеводства и животноводства, 2016 г.

Источник: рассчитано по базе годовых отчетов сельхозорганизаций Минсельхоза РФ.

Этот вывод существенно меняет привычную картину, когда стоимость товарной продукции сельского хозяйства меньше стоимости валовой. По объему произведенной сельхозпродукции ожидаемо лидирует Краснодарский край, а по выручке от ее реализации — Белгородская область, где стоимость реализации сельхозпродукции превышает стоимость валовой. Можно долго искать ошибку в данных, но дело в том, что здесь реализуется более половины переработанной сельскохозяйственной продукции. В Краснодарском крае доля последней составляет только около 19% реализованной.

Если бы эту переработку осуществляло отдельное предприятие, то оно платило бы налог на прибыль, который поступает в региональный бюджет. Однако включение переработки (по продуктам определенной глубины) в состав сельхозорганизации позволяет ей сохранять статус сельскохозяйственной и не платить налог на прибыль. Какая может быть конкуренция между крупным агрохолдингом с господдержкой и без налога на прибыль и местным мясокомбинатом без господдержки и с налогом на прибыль? Очевидно, что мясокомбинат проиграет и обанкротится, тем более если будет лишен сырья.

В 2006 г. в Белгородской области в хозяйствах населения содержалось более 100 тыс. свиней, часть которых поступала на районные мясокомбинаты или на мясокомбинаты потребкооперации. Теперь здесь в хозяйствах граждан есть несколько штук свиней на всю область. Свиноводство вне рамок крупных комплексов, часто принадлежащих агрохолдингам, ликвидировано. Районным мясокомбинатам перерабатывать нечего. Плательщики налога на прибыль исчезли, а переработка в агрохолдингах в рамках СХО освобождена от налога на прибыль, следовательно, областной бюджет потерял поступления.

Но даже если бы удалось выделить переработку в отдельные предприятия в холдинге, то трансфертное ценообразование между предприятиями одного хозяина все равно сместило бы прибыль туда, где она не облагается налогом, — в сельское хозяйство. Так, на примере одного из агрохолдингов Белгородской области, где такое выделение произошло, видно, что выручка концентрируется на стадии переработки, а прибыль — на стадии сельского хозяйства (табл. 5). В региональный бюджет опять ничего не поступает, причем на вполне законных основаниях. По договоренности за счет агрохолдингов обустраивается сельская территория, но это происходит по доброй воле, а не в качестве обязанности.

Таблица 5

Распределение выручки и прибыли по вертикальной цепочке в агрохолдинге, Белгородская область, 2017 г. (агрохолдинг физического лица, фактические данные, в %)

Источник: СПАРК-Интерфакс.

По итогам проведенного исследования можно говорить о необходимости изменить систему налогообложения сельскохозяйственного крупного бизнеса. В рамках назревшей дискуссии актуальны следующие вопросы.

1. Не надо ли внести поправки в ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации», чтобы упростить оценку размера предпринимательства, выйти за границы одного предприятия и перейти к оценке всего бизнеса одного собственника? Предвосхищая возражения о том, что уже есть реестр субъектов малого предпринимательства, при включении в который проверяются все данные, чтобы не допустить попадания туда предприятий с учредителем — субъектом крупного предпринимательства, отметим, что этот реестр не решает проблемы мимикрии крупного бизнеса под мелкий. Как упоминалось выше, предприниматели выстраивают свои бизнес-империи разными способами. Например, есть физические лица — учредители многочисленных СХО напрямую, без образования юридического лица — держателя пакетов акций сельхозорганизаций. Каждая из них не нарушает критерии отнесения к малому бизнесу по доходам и численности занятых, они не дочерние компании головной организации, так как ее нет, но все они в совокупности представляют крупный аграрный бизнес одного лица с совокупной выручкой более 2 млрд руб. Каждая из этих СХО легко окажется в реестре субъектов малого предпринимательства.
2. Целесообразно ли сохранять нулевую ставку налога на прибыль для всех субъектов предпринимательства в сельском хозяйстве — как малых, так и крупных? Не нужно ли — в рамках поддержки малого и среднего предпринимательства — вывести из-под нулевой ставки налога на прибыль субъекты крупного предпринимательства в сельском хозяйстве, удовлетворяющие критериям отнесения к таковым по совокупным показателям их агробизнеса?
3. Разумно ли предоставлять возможность «прятать» переработку в СХО, если доходы от нее превышают доходы от сельского хозяйства? Может быть, стоит — в рамках обеспечения равных условий функционирования самостоятельных предприятий переработки — ввести налог на прибыль в части переработки сельскохозяйственной продукции, если она не носит характер подсобной (неосновной) деятельности сельхозбизнеса?
4. Следует ли обеспечивать субъектам крупного предпринимательства в сельском хозяйстве возможность получать государственную поддержку, исходя из постулата о необходимости поддерживать сельхозпроизводителя как наиболее зависимого от погодных условий звена продовольственной цепочки, основанного преимущественно на труде семьи? Крупный бизнес не отвечает таким критериям, особенно если его подразделения защищены толстыми стенами животноводческих комплексов от превратностей внешней среды, разбросаны по регионам всей страны и используют наемный труд тысяч работников.

Нужно принципиально договориться по этим позициям, чтобы дальше обсуждать, как — при таком многообразии форм организации сельскохозяйственного бизнеса субъектами крупного предпринимательства — обеспечить поддержку именно малому бизнесу в целях дальнейшего развития сельской территории.

¹ Ruslana — информационный ресурс о компаниях России, Украины и Казахстана, https: www.bvdinfo.com ru-ru our-products data national ruslana

² Более поздние данные оказались недоступны для исследования.

³ Июнь —август 2019 г.

⁴ Выступление проф. Цви Лермана на сессии Гайдаровского форума 2015 г. «Интеграция сельского хозяйства в продовольственные цепочки: российская практика и международный опыт».

⁵ Соответствующая методика была разработана проф. В. Я. Узуном, а практическая реализация осуществлена преимущественно Е. А. Шишкиной (см.: Шагайда, 2019).

⁶ Как показал анализ отдельных государственных агрохолдингов, совокупность СХО в ведении каждого государственного органа не может управляться как один бизнес из-за сложной структуры соподчинения организаций. Например, Росимущество выступает учредителем многих СХО, но одно из них может находиться в ведении государственного Россельхозбанка (перешло к нему из-за того, что не был возвращен кредит), а другое — государственного машиностроительного объединения (перешло к нему исторически как подсобное хозяйство) и т. п.

Список литературы / References

Губин Е. П., Лахно П. Г. (2020). Предпринимательское право. 3-е изд. М.: Норма; ИНФРА-М. [Gubin Е. Р., Lakhno Р. G. (2020). Business law. 3^rd ed. Moscow: Norma; INFRA-M. (In Russian).]

Кулистикова T. (2018). Рейтинг агрохолдингов по посевным площадям Агроинвестор. 21 сент. [Kulistikova Т. (2018). Rating of agricultural holdings by the sowing areas. Agroinvestor, September 21. (In Russian).] https: www.agroin-vestor.ru rating news 30439-reyting-agrokholdingov- po-posevnym-ploshchadyam

Шагайда H. И. (2015). Интеграция сельского хозяйства в продовольственные цепочки: российская практика и международный опыт (экспертная дискуссия) Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. № 3. С. 17—22. [Shagaida N. I. (2015). Integration of agriculture into food chains: Russian practice and international experience (expert discussion). Ekonomika Selskokhozyaistvennykh i Pererabatyvayushchikh Predpriyatiy, No. 3, pp. 17—22. (In Russian).]

Шагайда H. И. (рук.) (2019). Характеристика агрохолдингов и их роль в сельском хозяйстве России: научно-исследовательский отчет. М.: Центр агропродовольственной политики ИПЭИ РАНХиГС. [Shagaida N. I. (2019). Characteristics of agroholdings and their role in Russian agriculture: Research report. Moscow: Center for Agricultural and Food Policy, IAES RANEPA. (In Russian).

IAMO (2020). What is an agroholding? LaScalA, December 31. https: www.larges-caleagriculture.com home news-details what-is-an-agroholding