Перспективы России в развитии современных мирохозяйственных тенденций

Новые тенденции мирового экономического развития в последнее время все чаще ассоциируются с понятием "глобализация", которое обозначает не законченную картину современного мира, а тенденцию в развитии мирохозяйственных связей, характеризуемую накоплением структурных сдвигов и заметным усилением взаимопроникновения интересов национальных элементов и подсистем в рамках мирового разделения труда.

Происходит революционное развитие информационных технологий и резкое повышение уровня информационного обмена в масштабах планеты. В конце 80-х - начале 90-х гг. ряд бывших централизованно-плановых экономик стали рыночными, что способствовало усилению "однотипности" национальных хозяйств и, в частности, облегчило проникновение наиболее сильных из них в экономические системы менее сильных соседей. Заметно увеличился потенциал крупных транснациональных корпораций мира и усилилась их заинтересованность в перестройке структуры мирового хозяйства. Возросла выгодность мирохозяйственной кооперации для наиболее развитых рыночных экономик, производство в которых давно вышло за рамки национальных рынков.

Вместе с тем существуют факторы, препятствующие развитию глобализации. Это прежде всего нежелание малых стран оказаться под диктатом ведущих стран, а также неравномерность развития и различия в достигнутом уровне экономического благосостояния даже среди передовых стран.

Новые тенденции на мировом рынке довольно слабо сказывались на экономике России в 1980-1990 гг. (так же как и Китая) из-за жестких хозяйственных и управленческих параметров централизованной экономики. Ситуация в корне изменилась в период реформ. При реализации неолиберальных стратегий, направленных на максимальную привязку России к мировому рынку, игнорировалось то, что условия для ее равноправного вхождения на этот рынок не были подготовлены даже в минимальной степени. Не получив сколько-нибудь удовлетворительной "компенсации" за смену своей внешнеэкономической ориентации (в виде, например, более свободного доступа на рынки промышленных товаров), Россия добровольно стала участником самых драматических пертурбаций мирового хозяйства. Достаточно упомянуть события августа 1998 г., когда финансовый кризис в "новых индустриальных странах" Юго-Восточной Азии, к которому Россия, собственно, не имела ни малейшего отношения, привел страну на край сокрушительного "дефолта". Резко возросла зависимость страны от западных инвестиций (объемы которых продолжают оставаться значительно меньше ожидавшихся), от поставок промышленного оборудования (в том числе в нефтегазовую отрасль), от западных кредитов на сиюминутные бюджетные нужды. Благополучие страны стало полностью зависеть от колебания цен на углеводородное сырье, на которые Россия может влиять также крайне незначительно.

Привязка экономики России к мировому рынку, ставшему практически однополярным, негативно отразилась и на ее внутренней производственной структуре. Как справедливо отмечает проф. М.М. Голанский, "отсталость и открытость экономики России позволили мировому рынку в одно мгновение захватить ее национальный рынок, наводнив прилавки магазинов заморскими товарами и убрав с них продукты ее собственного производства. Наше производство было стерто с лица земли... Отсталая Россия не нужна мировому хозяйству как производитель и потому оно превратило ее производства в убыточные, неконкурентоспособные, в которые никто не желает вкладывать ни копейки"(1).

Каковы же реальные возможности выживания России в этом новом мире как крупной и развитой державы?

Главный двигатель глобализации и утверждения новой роли мирового рынка - распространение передовых и, соответственно, более производительных технологий, которым стало уже "тесно" в национальных границах. В результате этого еще более ухудшается экономическое положение "отсталых" стран. "Прогрессивные" реформы в России значительно отбросили ее назад от магистрали мирохозяйственного развития к положению "отставшей" страны, что делает весьма проблематичным возвращение в число стран, осуществляющих мировую экономическую политику.

Особенности мирового товарного обмена с учетом разнотипности обмениваемых ресурсов. Как известно, существуют следующие основные группы ресурсов: невозобновляемые (практически все полезные природные ископаемые - нефть, газ, уголь, руды цветных и черных металлов, неметаллическое минеральное сырье); слабовозобновляемые (древесина, запасы рыбы ценных пород, мех ценных видов диких животных); возобновляемые (электроэнергетика, промышленные изделия производственного и потребительского спроса, продукция сельского хозяйства, ремесленные изделия, производство материальных услуг, рекреационные активы).

Развитые рыночные экономики обмениваются с другими преимущественно возобновляемыми ресурсами, в первую очередь промышленными товарами и продукцией интенсивного сельскохозяйственного производства. Выгодность для них такой структуры международного обмена обусловливается следующими факторами. Это, во-первых, благоприятные для них ценовые различия между сырьем и продуктом, подвергшимся промышленной переработке. Во-вторых, возможности развивать и расширять использование передовых технологий и технических решений. В-третьих, создавать и содержать высокопрофессиональный производственный персонал. В-четвертых, это сохранение их собственных запасов невозобновляемых ресурсов как страховка на будущее. И, наконец, в-пятых, подобная структура обмена имеет "повышательную" траекторию, т.е. стимулирует непрерывный (ограничиваемый лишь естественным насыщением рынка по тому или иному продукту) рост производства и международного сбыта производимых страной товаров.

Страны, в структуре международного обмена которых доминируют невозобновляемые ресурсы, изначально ставят себя в невыгодное положение. Прежде всего - из-за постоянной угрозы истощения невозобновимых ресурсов, в связи с чем траектория развития этих стран и их международного обмена все больше приобретает "понижательный" характер из-за больших ценовых расхождений между стоимостью сырья на выходе (ценой продавца) и его реальной ценностью для промышленного потребителя, а также в результате зависимости поставщика сырья от экономической конъюнктуры страны-потребителя.

Обмен слабовозобновляемыми ресурсами не может иметь серьезного мирохозяйственного значения в силу тех же причин. Он может быть приемлем лишь при выполнении ряда условий: жесткое государственное регулирование и контроль за расходованием этих ресурсов, обязательное их восстановление и поддержание на необходимом уровне.

Как свидетельствует история, богатыми являются промышленно развитые страны, в том числе и не имеющие сколько-нибудь значительных природных ресурсов, а бедными - страны, обладающие значительными естественными ресурсами. Фактически в мире нет ни одной крупной и развитой страны, достигшей такого положения с помощью добычи и экспорта сырья. Судя по всему, ориентированная на сырьевые товары стратегия пригодна в основном для сравнительно небольших и богатых каким-либо одним видом сырья стран (например эмиратов Персидского залива). Более крупные по размерам и численности населения Нигерия, Венесуэла, Ирак до сих пор остаются в числе бедных стран, несмотря на крупные запасы нефти и интенсивную их эксплуатацию. То же самое относится к Гвинее с ее месторождениями бокситов, Эфиопии (золотые месторождения, нефть) и другим.

Тем более такая стратегия развития недопустима для России, обладающей не только богатыми запасами природных полезных ископаемых, но и мощным пока еще научно-техническим потенциалом. Имея такие возможности, только по злому умыслу можно ориентироваться на стратегию слаборазвитых стран. Даже в нынешних неблагоприятных условиях Россия имеет шансы на достаточно быстрое возрождение. Для этого необходимо прежде всего отказаться от внедрявшихся в годы реформ методов управления, усилить роль государства как главного регулятора производственных пропорций в экономике, возродить разумную систему планирования, контроль над ценами, и прежде всего на основные продукты минимальной потребительской корзины, который осуществляется практически во всех развитых странах.

Итоги десятилетия структурной политики России. Одной из главных причин нынешних экономических трудностей является дезориентированная структурная политика. Перестройка народнохозяйственного комплекса с самого начала реформ приняла искаженные формы. В основу самых глубоких деформаций легло неправильное представление "реформаторов первой волны" о меньшей роли государства в экономике переходного типа. Как отмечает академик Д.С. Львов, в чисто экономическом и правовом смысле государство бесконечно ослабло. Оно стало поспешно уходить из тех сфер экономики, в которых как раз его функции при переходе к рыночной экономике должны были заметно усиливаться. В результате государство безвозмездно или за гроши передало свои мощные финансовые и материальные активы узкой группе лиц, в задачи которых, как теперь стало очевидным, никоим образом не входило эффективное хозяйствование и развитие отечественного производства(2).

В 1992-1999 гг. последовательно сменяли друг друга две особенно одиозные концепции и стратегии развития России, нанесшие стране, возможно, непоправимый вред. Это концепция неолиберализма и сменившая ее концепция "селективного развития локомотивных отраслей". Первая игнорировала ту исторически проверенную закономерность, что устойчивое и поступательное развитие зиждется на двух "китах" - достаточно развитом комплексе "традиционных" отраслей, обеспечивающих общество набором продуктов повседневного спроса, а также максимальном развитии авангардных отраслей, насколько это позволяют "излишки" созданного экономического потенциала. Важно подчеркнуть, что система, пытающаяся встать вровень с технически сверхразвитыми странами, при том что не получили достаточного развития ее собственные "тылы", за счет чудовищного напряжения всех своих сил, и в первую очередь сокращения потребления населения, уподобляется лягушке из известной басни И.А. Крылова, вздумавшей тягаться с волом. Недооценка этого обстоятельства "реформаторами" привела к полному развалу основных отраслей жизнеобеспечения (например, текстильной промышленности), которые только в 2000 г. стали понемногу выходить из провала. Характерно, что и в последующие годы сторонники "реформаторов первой волны" продолжали дискредитацию "традиционных" отраслей жизнеобеспечения под предлогом их неэффективности и финансовой несостоятельности.

Далее: вместо нормального расширения производственных мощностей, их обновления, поддержания в рабочем состоянии происходило "проедание" основных фондов, запредельная выработка их ресурса.

Значительно снизилась регулирующая роль государства в научно-технической политике. В соответствии со схемой "реформаторов" и, в частности, их надеждой на Запад, были отброшены как ненужные многие из таких важных направлений промышленной политики, как развитие высокотехнологичных производств в гражданском машиностроении, глубокая переработка первичного сырья, рост инфраструктурных отраслей.

Концепция "локомотивных отраслей", в какой-то части сменившая неолиберальный подход к экономике, изначально имела тот недостаток, что эта роль предназначалась преимущественно нефтегазовому комплексу, т.е. расширенной эксплуатации невозобновляемых ресурсов. Помимо тех общих отрицательных последствий подобного развития, отмеченных выше, в нашей экономике прибавляются и специфические. Это, во-первых, недостаточная эффективность создания разветвленных хозяйственных связей. Имеется значительное количество "последующих" производственных связей - практически все отрасли и народное хозяйство в целом потребляют продукцию добывающих отраслей, но в то же время нет достаточного количества "предшествующих" связей, которые обеспечивают рынок для продукции других отраслей и тем самым - выживание последних.

Во-вторых, преимущественное развитие сырьевых отраслей в структуре национального производства менее эффективно по сравнению с перерабатывающей промышленностью с точки зрения занятости населения. Специализирующиеся на производстве минерального сырья развивающиеся страны фактически создают рабочие места в ведущих рыночных экономиках. В связи с этим определение добывающих отраслей в качестве "двигателя" прогресса имеет перспективы лишь как одна из возможных региональных стратегий экономического роста (например, для Западной Сибири ТЭК, безусловно, должен оставаться приоритетным направлением развития).

В последние годы произошли некоторые обнадеживающие изменения в государственной экономической политике. Это, в частности, несомненное повышение роли государства в стратегических вопросах развития, ревизия неолиберальных подходов, существенное усиление внимания к ряду авангардных отраслей (космическая промышленность, ВПК). Однако пока еще рано говорить, насколько прочной окажется эта тенденция.

Технологии XXI в. и "кибернетический эффект" научно-технического труда. Отмеченные выше негативные тенденции не означают, однако, что Россия уже не может стать страной, владеющей высоким технологическим потенциалом. Пока еще сохраняются серьезные научные и технические заделы, созданные в предыдущие годы. Вместе с тем необходимо учитывать, что мировой рынок уже сейчас перегружен интеллектуальными разработками и для выхода на него потребуются нетривиальные научно-технические решения.

Научно-техническому труду должно принадлежать одно из приоритетных мест в структурной адаптации российской экономики. Его основой являются открытия и изобретения, причем они неодинаковы по своему народнохозяйственному эффекту. В современных условиях отдельные звенья научно-технического труда имеют различную значимость и с точки зрения позиций страны в мирохозяйственном комплексе, что должно учитываться в выработке технической стратегии страны.

Научно-технические инновации можно подразделить на две группы. Первая - вновь открытые орудия и технологии, принципы преобразования вещества, принципиально новые продукты. Вторая - усовершенствование уже открытых технологий и продуктов. Наиболее важную роль в прогрессе играет та часть научных инноваций, которая обладает так называемым кибернетическим эффектом. Имеется в виду создание оригинальных устройств, которые либо открывают новые, неизвестные ранее возможности преобразования вещества, либо обусловливают новые средства и формы жизнедеятельности индивидуума и общества. Например, открытие ядерной энергии (преобразование вещества); открытие и разработка принципов воздухоплавания (новый вид жизнедеятельности). Каждая из инноваций, обладающая кибернетическим эффектом, не только дает "экономию труда" как любая научно-техническая разработка, но и открывает возможности развития целого направления разработок на принципиально новом витке технического прогресса. В свою очередь, каждое из этих направлений позволяет либо обеспечить скачкообразный прирост количественных результатов труда, либо выполнить функцию, непосильную на предыдущих ступенях технического развития (например освоение космоса).

В процессе использования принципиально новая техника со временем изнашивается (иногда задолго до ее физического износа) и заменяется более совершенными образцами. Однако принципы, заложенные в ее создание и дальнейшее совершенствование (кибернетический эффект), продолжают действовать. Это видно на примере быстрого морального устаревания поколений компьютерной техники, средств беспроволочной связи и т.п.

Теперь представим цепочку, по которой проходит научно-технический процесс от мысли в голове ученого до готового продукта. Тут можно выделить три основных звена.

Для реализации технологий "кибернетического уровня" необходимы так называемые критические технологии для разработки новых материалов (например более емких электронных чипов), вспомогательных технических средств и т.д., а также производственные технологии - совокупность всех технологических процессов (НИР, ОКР, подготовка производства, производство, сбыт и сервисная поддержка проекта) по созданию определенного вида продукции с заданными параметрами.

Кибернетический эффект в современных условиях - главный генератор добавочной прибыли (оставляя в стороне другие его важные стороны, например, как орудия завоевания рынка), поэтому страна, накопившая и продолжающая накапливать разработки, обладающие кибернетическим эффектом, всегда будет занимать лидирующие позиции.

Именно владение кибернетическим эффектом и поддерживающими его критическими и производственными технологиями позволяет Японии, США, некоторым странам Западной Европы обеспечивать разработку принципиально новых технических решений в электронной промышленности и других авангардных производствах. На долю семи высокоразвитых стран мира (из примерно 150 стран с экономикой рыночного типа) приходится 80-90% всей наукоемкой продукции и практически весь ее экспорт (доля России составляет только 0, 3%). Эти страны владеют 46 из 50 макротехнологий, которые обеспечивают конкурентное производство, а остальной мир - 3-4 макротехнологиями. Из этих 46 макротехнологий на долю США приходится 20-22, по которым они или разделяют или держат лидерство, Германии -8-10, Японии - 7, Англии и Франции - по 3-5, Швеции, Норвегии, Италии, Швейцарии - по 1-2.

Безусловно, важнейшей предпосылкой создания "прорывных" технологий является финансирование науки с особым упором на информационные и другие высокие технологии. В этом отношении ситуация в России далеко не благоприятная.

Расходы на информационные технологии в странах "большой семерки" во второй половине 90-х гг. составляли ежегодно от 2 до 4% ВВП, в России - менее 1% (в расчете на душу населения примерно на порядок меньше, чем в большинстве стран "большой семерки")(3).

Недостаточно финансируются "прорывные" космические программы. Финансирование РКА по линии Российского космического агентства и Министерства обороны РФ космических программ составляет менее 4% ассигнований на космическую деятельность, проходящих по федеральному бюджету США. По оценкам отечественных экспертов, для минимально необходимого расширенного воспроизводства научно-технической и производственной базы ракетно-космической отрасли ежегодное финансирование должно превышать 3, 0-3, 5 млрд. долл.(4).

Еще одним важным преимуществом создания научных разработок с кибернетическим эффектом является то, что это позволяет значительно расширять занятость, в том числе в сфере самого научно-технического труда, открываются новые области занятости (например, в производстве новых продуктов), появляются реальные возможности дальнейшего экстенсивного развития (в создании новых энергосистем, использовании нетрадиционных источников энергии и пр.), становятся возможными масштабные работы по сохранению и улучшению природных ресурсов, лучшему использованию разрабатываемых ныне ресурсов. Для создания таких технологий необходимо всемерно поддерживать научных работников, сохранять и приумножать высококвалифицированные, слаженные, устойчивые коллективы. В социалистический период такая поддержка являлась важной частью государственной политики.

Технологические ниши завтрашнего дня. В отличие от оптимального варианта, предполагающего формирование в России собственных высокотехнологичных направлений развития, вариант, предусматривающий заполнение технологических ниш в ближайшем будущем, является не столь перспективным. Он основан на оценке тех относительных преимуществ, которыми располагает страна. Среди них целесообразно обратить первоочередное внимание на неиспользуемые или малоиспользуемые в экспортном ассортименте России, но потенциально перспективные для участия в международном разделении труда товары и услуги, которые, во-первых, создают дополнительные источники дохода и занятости либо замещают импортные товары идентичными изделиями отечественного производства, во-вторых, обеспечивают надежный выход России на внешний рынок с конкурентоспособной группой товаров и, в-третьих, увеличивают запасы материальных ресурсов страны.

Ближайшие возможности технологического прорыва России на перегруженный мировой рынок крайне ограничены, поэтому важно правильно выбрать свой ориентир.

Прежде всего необходимо отказаться от стратегии "догоняющего развития" как совершенно бесперспективной. Любое изделие, основанное на известных западных образцах, будет "вчерашним днем" с позиций мирового рынка. Производство с помощью этих технологий может существовать в России главным образом для собственных внутренних нужд (бытовая радиоэлектроника, электротехника и т.п.). "Догоняющее развитие" не оправдало себя даже в пору централизованного управления экономикой, когда государство владело всеми рычагами и мощной инвестиционной базой.

Определенное место на мировом рынке может занять продукция отраслей тяжелой промышленности. В первую очередь речь идет об углублении промышленной переработки сырья (черная и цветная металлургия, нефтегазовая отрасль, основная химия) и увеличении доли переработанной продукции в объеме экспорта. Многие из этих отраслей - экологически грязные. Туда, очевидно, в первую очередь пойдет иностранный капитал, поскольку ему выгоднее размещать эти производства в других странах. Для стран, которые будут сохранять у себя эти производства, нет другого выхода, кроме как, во-первых, углублять переработку сырья и полуфабрикатов, в том числе для экспорта, и, во-вторых, развивать технологии по сокращению их загрязняющего воздействия (например улавливать выбросы металлургических предприятий).

Большие перспективы имеются в углублении переработки продукции металлургической промышленности. Так, уже в настоящее время налажены весьма развитые связи с внешними рынками в алюминиевом производстве. Однако 91, 7% продукции отрасли составляет первичный алюминий и сплавы, 7, 1 -плоский прокат и прессованная продукция, 1, 2% - фольга. Между тем углубленная переработка собственного сырья, а также расширение использования его в наиболее рентабельных производствах может принести значительную выгоду. Так, продажа 1 т нефти на международном рынке приносит прибыль от 20 до 30 долл., в то время как 1 т нефти, затраченная на производство зерна, -80, а на производство мяса - от 300 до 400 долл.; 1 кг промышленной продукции в сфере бытовой техники дает прибыль 50 долл., а в авиации - 1 тыс. долл.(5)

К рассмотренному виду деятельности вплотную примыкает переработка неутилизируемых промышленных и бытовых отходов. По сложности переработки отходы могут быть сгруппированы следующим образом: твердые нетоксичные; твердые токсичные; взвесь жидких отходов; газообразные отходы предприятий; отработанное ядерное топливо и другие радиоактивные материалы. В настоящее время утилизация отходов является больной проблемой для всех стран, особенно высокоразвитых. Наиболее острая среди них - безотходная утилизация радиоактивных материалов и химических реактивов. Прием их на переработку Россией - вопрос довольно спорный, поскольку технологическая база для их переработки фактически не готова.

Остается надеяться, что в ближайшие десятилетия научная и инженерная мысль будет интенсивно работать в поиске наиболее эффективных решений по "безвредной" утилизации всех видов отходов. Возможно, что через одно-два десятилетия по мере развития безопасных технологий переработки отходы, например, атомных электростанций, от которых сейчас усиленно отказываются все страны, станут вполне приемлемым видом вторичного сырья, за которое будет вестись конкурентная борьба бедных сырьем стран.

Возможным, хотя и небесспорным, направлением в области переработки ядерных отходов может быть сотрудничество с Западной Европой. Так, компания "Сименс" намеревается поставить в Россию предприятие по переработке плутония, которое не могло быть установлено в Германии из-за решения федерального правительства о закрытии всех АЭС на территории Германии. Существенным аргументом в пользу этой сделки "Сименс" считает июньскую договоренность между У. Клинтоном и В. Путиным во время встречи на Окинаве относительно уничтожения 34 т плутония, предназначенного для производства ядерного оружия. Россия планирует переработать этот плутоний в топливные элементы(6). Речь идет пока о переработке отечественных ядерных материалов. Однако, если такое направление сотрудничества получит развитие, мы приобретем известный опыт в этой области и получим доступ к данному сегменту западных технологий.

Еще одной нишей на мировом рынке может стать развитие электроэнергетических комплексов для экспорта электроэнергии. Россия имеет большой потенциал гидроэнергетических ресурсов, которых будет достаточно и для внутреннего потребления, и для экспорта в сопредельные страны. Перспективным представляется также широкое развитие электроэнергетики, основанной на использовании других природных источников (термальных вод, энергии приливных волн и др.). Спрос на этот продукт значительный и непрерывно растет. Следует учитывать также, что электроэнергетика, основанная на использовании природных источников, является возобновляемым энергетическим ресурсом.

Россия имеет относительные преимущества и в развитии материало- и энергоемких производств в обрабатывающей промышленности. Некоторые страны Западной Европы и Япония крайне бедны природными ресурсами и делают упор главным образом на развитие наименее материало- и энергоемких производств. Разумеется, речь идет не о неконтролируемом расходе ресурсов, а о выборе тех материало- и энергоемких производств, в которых Россия, развив промышленное применение своего сырья вместо его экспорта в непереработанном виде, будет иметь преимущество перед другими государствами в результате сравнительного изобилия этого сырья. Таким материалоемким, но в то же время наукоемким производствами является, например, тяжелое машиностроение (производство техники для дорожного строительства, строительные краны, тяжелые грузовики и т.п.). В настоящее время в производстве этого оборудования лидирует Германия, для которой большая стоимость сырья с лихвой компенсируется высокой наукоемкостью и, соответственно, дороговизной производимого продукта.

Продвижение на рынок промышленных и сельскохозяйственных товаров, в производстве которых Россия имеет устойчивые и качественные результаты, - один из наиболее сложных вопросов внешнеторговой политики. Однако поиск "экспортабельных" промышленных и сельскохозяйственных товаров может принести положительные результаты.

Даже промышленные товары, уступающие аналогам западных производителей, несомненно, имеют своего покупателя. Это, например, грузовые автомобили, пригодные для эксплуатации в экстремальных условиях или менее затратные в обслуживании, сельскохозяйственная техника, приспособленная к плохим почвенным условиям и особенностям земледелия в тех или иных странах, и т.п. В некоторых случаях достаточно удовлетворительным может быть и "точечный" экспорт, нацеленный на определенные сегменты мирового рынка. Даже отставание по качеству нашей техники от зарубежных аналогов может быть компенсировано ее лучшей приспособленностью к конкретным условиям страны-покупателя, а также более привлекательными для него ценами.

К новым видам производительной деятельности в первую очередь следует отнести природоохранную и природовосстановительную деятельность (рекультивацию нарушенных земель, окультуривание заболоченных и закустаренных земель, восстановление жизнедеятельности природных водоемов и др.). Многие из этих видов деятельности выгодны с точки зрения как получения дополнительного дохода, так и занятости. В США еще в конце 70-х гг. в природоохранной и восстановительной деятельности было занято свыше 2 млн. человек. Большое внимание в лидирующих рыночных экономиках уделяется развитию нетрадиционных источников энергии. На сегодняшний день в мире построено более 30 солнечных электростанций, суммарная мощность которых превышает 380 МВт. Ежегодный рост объема продаж фотоэлектрических преобразователей (ФЭП) составляет в среднем 20%. В использовании энергии ветра лидирует Америка: на ее долю приходится свыше 1500 Мвт из 1700 Мвт установленной мировой мощности. Значительна эффективность биоэнергетических установок. В одном только Китае их насчитывается 7 млн., к 2000 г. там должно было быть построено 30 млн. подобных установок, которые будут перерабатывать до 1 млрд. т отходов и производить до 500 млрд. м(3) биогаза в год.

Россия обладает значительным потенциалом развития нетрадиционных источников энергии. Только использование энергии разведанных запасов термальных вод, оцениваемых в 21 млн. м(3) в сутки, может заменить 27 млрд. м(3) нефти. Крайне благоприятны перспективы использования солнечной энергии в южных районах, силы ветра - на арктическом побережье, геотермальной энергии - на Камчатке.

Помимо экономического эффекта, развитие этих видов деятельности может дать положительный результат в расширении не только прямой, но и сопряженной занятости (изготовление, установка, ремонт оборудования, разработка новых поколений техники). В ряде районов значительный коммерческий эффект и расширение занятости может быть обеспечено за счет рекультивации нарушенных земель, которых только на балансе ТЭК в 1995 г. числилось более 190 тыс. га.

Развитие Россией этого направления деятельности будет способствовать включению ее в круг государств с передовыми технологиями, крайне заинтересованными в природоохранной и восстановительной деятельности и создании экологически чистых источников энергии. Это делает реальным и международное взаимодействие в области природоохранной деятельности.

Россия с ее мягким и ровным климатом (особо благоприятным для людей среднего и старшего возраста), наличием массы привлекательных ландшафтов, охотничьих и рыболовных угодий, памятников старины имеет большой потенциал развития индустрии туризма. В настоящее время этот потенциал реализуется в мизерных масштабах.

На долю отрасли туризма приходится 6% мирового ВНП, 7 - мировых инвестиций, 5% всех налоговых поступлений. По данным Всемирной туристической организации, каждые 30 туристов, посещающих страну, способствуют созданию одного прямого и двух сопряженных рабочих мест за счет развития транспорта (автобусы, дороги, автозаправки), строительства (гостиницы, развлекательные комплексы, охотничье-рыболовные базы), производства продуктов питания, бытовых и сувенирных изделий и пр. Расширение туризма и сопряженных с ним видов занятости является особенно благоприятным фактором для периферийных районов, где на счету каждое рабочее место.

США зарабатывают на туризме 60, 4 млрд. долл. в год, Франция - 30 млрд., Испания -21 млрд., а всего мировые доходы от туризма в 1997 г. составили 423 млрд. долл. В то же время Россия в том же году получила от иностранного туризма порядка 5 млрд. долл. (российские туристы за рубежом оставили около 10, 6 млрд. долл.).

Необходимость новых защитных механизмов национальных систем. В условиях глобализации обозначенных тенденций, с одной стороны, ужесточающих конкурентные отношения между развитыми и "отставшими" странами, а с другой - делающих последних более чувствительными и менее иммунными к конъюнктуре мирового рынка, вопрос о создании и поддержании в них системы защитных механизмов становится крайне важным.

Эта система должна включать две группы защитных механизмов: одни из них должны защищать национальную систему от внутренних "возмущений" и потрясений, обеспечивать ее устойчивость в любых "не-катастрофических" ситуациях. Другие - помогать ей противодействовать любым кризисным явлениям на мировом рынке. Такое двуединство защитных механизмов является обязательным условием выживания страны в современных условиях, сохранения ее внутренней устойчивости, т.е. способности системы сравнительно быстро возвращаться в исходное состояние после любого "возмущения", а в оптимальном режиме - достигать при этом новой, более высокой точки на траектории сбалансированного развития.

Условия внутренней устойчивости следующие: сохранение стабильного социального климата, что требует обеспечения хотя бы минимальной удовлетворенности основных социальных групп существующим положением; стимулирование социальной мобильности, т.е. устранение ограничений по переходу индивидуумов и социальных групп из одного состояния в другое; действенный контроль общества над криминальными и "теневыми" структурами, деятельность которых "раскачивает" систему, делает ее уязвимой для любых "возмущений"; наличие у общества идеологии, объединяющей интересы различных социальных групп, создающей возможности компромисса, смягчающей отдельные противоречия между ними.

Существует несколько показателей степени устойчивости социальной системы: масштабы материальных потерь при возмущениях различной мощности и способность системы возмещать их. Эти потери могут выражаться в динамике национального дохода, темпах роста основных фондов, использовании существующего трудового потенциала, устойчивости национальной денежной системы и др.; непрерывное повышение платежеспособного спроса населения в увязке с ростом производства; размеры и динамика денежных сбережений населения, их доля в среднестатистическом семейном бюджете (для устойчивой социально-экономической системы характерны высокие нормы и темпы роста денежных сбережений населения, непрерывное повышение их доли в семейных бюджетах); масштабы ажиотажного и панического спроса населения, в первую очередь на товары первой необходимости, а также на товары, представляющие собой замаскированную форму сбережений.

В России большинство этих условий свидетельствует, что внутренние защитные механизмы не действуют, и ее неустойчивое равновесие может быть нарушено в любой момент. Такая внутренне неустойчивая национальная система имеет мало шансов противостоять усиливающемуся диктату консолидированного мирового рынка.

Большое значение для поддержания устойчивости системы имеет такое свойство, как инерционность. Оно предохраняет ее от случайных и конъюнктурных потерь, неверных хозяйственных и политических решений и пр. Чем стабильнее система, тем сильнее в ней свойство инерционности и, соответственно, тем труднее вызвать в ней радикальные изменения. Большинство западно-европейских социальных систем является наглядным тому примером. Их сильная инерционность позволила им непрерывно "прирастать богатством" вместо того чтобы тратить ресурсы на бесконечные системные трансформации.

Свойством инерционности в значительной степени обладает социально-экономическая система Китая, опирающаяся на сохранение сравнительно жесткого институционального каркаса. Прочность этого каркаса позволила КНР в последние десятилетия несколько ослабить его жесткость и безболезненно перейти к рыночным преобразованиям, в том числе к поддержке инициативной хозяйственной деятельности населения.

В результате реформ в 1992-1999 гг. свойство инерционности социальной системы России продолжало ослабевать. Следование инородным экономическим рекомендациям может еще более ухудшить защитные свойства российской социально-экономической системы (достаточно упомянуть жесткие требования, которые предъявляются России для вступления во Всемирную торговую организацию).

Второй важный внутренний защитный механизм - интенсивность адаптации ее элементов к переменам. Она в какой-то мере является отражением свойства инерционности. Если изменения в системе не меняют ее кардинально, элементы адаптируются к ним сравнительно безболезненно. Это, например, нерадикальные изменения в порядке распределения общественных благ новые условия государственного попечения над слабозащищенными слоями населения, изменения в системе образования и пр. Более сложно этот процесс проходит в экстремальных условиях коренных сдвигов (например структурные сдвиги в экономике, отказ от существовавших идеологических установок, изменение отношений собственности и радикальная перемена в характере распределения общественных благ). Недостаточно интенсивная адаптация расшатывает стабильность системы и тем самым ослабляет ее защитные механизмы.

Большую роль в поддержании стабильности национальной системы играют индуцированные защитные механизмы, или механизмы, сознательно и целенаправленно создаваемые и поддерживаемые самим обществом для защиты от всевозможных потрясений. Это широко известная в развитых рыночных экономиках практика ограничения деятельности монополий и государственная поддержка среднего и малого бизнеса, экологические ограничения, налагаемые на крупных производителей, меры по защите здоровья населения, борьба с бедностью, а также поддержка семей, защита детей и подростков, других социально слабозащищенных слоев населения.

Не менее важны внешние защитные механизмы национальной системы. Это - достаточно жесткий контроль государства над использованием и экспортом стратегического сырья и материалов. Такие виды сырья (цветные и черные металлы, сырье для химической промышленности, энергоносители) являются системообразующим фактором любой национальной экономики. Экспортируемое стратегическое сырье "подпитывает", таким образом, авангардные отрасли развитых стран, делает их хозяевами положения на рынке высоких технологий. Это особенно заметно проявилось в первый период реформ, в который происходил безудержный и практически неконтролируемый вывоз стратегического минерального сырья.

Поддержание внутренних защитных механизмов и развитие внешних являются необходимыми условиями для обеспечения твердого положения России на внешних рынках.

"Глобализация" - для всех или для избранных? Распад СССР в 1991 г. и последовавшее превращение мирового сообщества в "однополярный мир", резкое экономическое ослабление России радикально изменили ситуацию. Возникла крайняя угроза не только добрососедству, но и просто мирному сосуществованию наций: вспоминались старые национальные обиды и территориальные претензии, снизилась степень защищенности государств от прямой военной угрозы. Логическим следствием этого является распространение оружия массового уничтожения и растущее отчуждение стран друг от друга. Лишившись покровительства и защиты великих держав, даже сравнительно небольшие страны, естественно, стараются иметь какой-то минимум средств безопасности.

В этих условиях "глобализация", инициируемая наиболее развитыми странами, может обернуться попыткой создать для себя особое положение по сравнению с остальными странами. В перспективе это может привести к возврату системы межстрановых блоков, что, несомненно, отбросило бы мир на несколько десятилетий назад.

В этой ситуации требуется четко определить свою стратегию и прежде всего обратить внимание на негативные, применительно к России, варианты расширения и углубления глобализации. Наиболее возможны следующие варианты.

Первый - искусственное сдерживание интеграции России в "глобальное хозяйство", с тем чтобы оставить ее на обочине мировой торговли. Второй - страну допустят в мировое хозяйство, но на особых условиях (ограничения в доступе к высоким технологиям, торговле высокотехнологичными продуктами, техническом информационном обмене, создание условий, заставляющих сохранять ее сырьевую специализацию экспорта и пр.). Третий - Россию втянут в дорогостоящую конкурентную борьбу на мировом рынке, ограничивая ее проникновение туда с помощью демпинга, санитарного контроля и т.п.

Нельзя не учитывать и тенденцию дальнейшего усиления транснациональных корпораций, претендующих на роль организаторов мирового производства и обмена. Они накопили большой опыт траснациональных операций и поэтому могут предоставить в распоряжение мирового сообщества отработанные и действенные механизмы управления глобальными процессами. Однако для стран, не вошедших в число высокоразвитых, усиление транснациональных корпораций может обернуться еще большими, чем сейчас, негативными последствиями. Транснациональные корпорации, какими бы ни были их интересы в других частях света, в основе своей остаются национальными организациями. В связи с этим их отношение к другим государствам, несомненно, во многом будет диктоваться интересами их стран. В "глобальное сообщество" другие страны будут допускаться по критерию их "нужности" экономикам развитых стран. Интересными для них аспектами "других" стран являются дешевизна рабочей силы, наличие дефицитного сырья, возможность размещать загрязняющие производства, политические выгоды (вовлечение страны в орбиту внешнеполитического и военного влияния). Одновременно транснационалы будут явным (например через эмбарго на передачу передовых технологий) или неявным образом тормозить технический прогресс "отставших" стран. В какой-то мере вмешательство транснациональных корпораций в отдельные процессы глобализации, например новейших технологий, может отразиться и на перспективах России на мировом рынке.

Не совсем ясны экономические выгоды глобальных процессов для "отставших" стран и стран с переходной экономикой. С одной стороны, они теоретически как бы получат возможность приобщиться к высшим стандартам научно-технического прогресса. Но в силу изложенных причин это весьма сомнительно. В то же время сохранение их сырьевой специализации, а в этом заключается прямой интерес транснациональных корпораций, несомненно, будет продлевать их технологическую отсталость.

Еще одно негативное последствие такого развития для стран, не входящих в число "избранных", - потенциальная региональная или глобальная нестабильность из-за взаимозависимости национальных экономик на мировом уровне. Локальные экономические колебания или кризисы в одной стране могут иметь региональные или даже глобальные последствия, причем особо уязвимы в этих ситуациях слабые звенья мировой экономики(7). Ведущие державы получают возможность как бы перенаправлять кризисные явления и тенденции в страны и регионы, менее всего способные противостоять им.

С учетом даже этого неполного перечня возможных негативных последствий подобной ситуации становится очевидным, какую важность приобретает развитие в России высокотехнологичных производств, которое позволило бы ей устранить технологическое отставание от Запада. Нет сомнений, что конкурентная борьба России за место на мировом рынке будет затяжной и дорогостоящей, но другого пути нет.

(1) Голанский М.М. Современная политэкономия. Что век грядущий нам готовит? - М. 1998. С.98.

(2) См.: Львов Д.С. Развитие экономики России и задачи экономической науки. - М.: Экономика. 1999. С. 18.

(3) См.: Новосельский В. Перспективы развития экономики в условиях глобализации и научно-технического прогресса // Экономист. 2000. N 10.

(4) См.: Комков Н.И., Афанасьев А.В., Орлов И.Э., Чусов А.В. Формирование рынка космической продукции как сегмента высокотехнологичных рынков // Проблемы прогнозирования. 1999. N22.

(5) См.: Костин Г. Потенциал ВПК и концепция устойчивого социально-экономического развития России // Проблемы теории и практики управления. 1998. N 2.

(6) См.: Эксперт. N 32 (244). 2000. 4 сентября.

(7) См.: Хасбулатов Р.И. Мировя экономика. - М.: Экономика. 2001. С. 107, 121.