НЕНЕФТЕГАЗОВЫЙ БЮДЖЕТ: ДОВОДЫ И КОНТРДОВОДЫ

Для снижения зависимости экономики России от эксплуатации невосполнимых природных ресурсов необходимо проведение особой экономической политики, разрабатываемой на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Снизить такую зависимость позволит якобы реализация бюджета на основе особой методологии, особых принципов формирования ненефтегазового баланса бюджета России.

Стабилизационный фонд, созданный в 2002 г., был призван аккумулировать конъюнктурные доходы, образующиеся за счет превышения цены на нефть над базовой и подлежащие обособленному учету, управлению и использованию в целях обеспечения сбалансированности федерального бюджета при снижении цены на нефть ниже базовой. Средства фонда вкладываются в иностранные ценные бумаги, которые номинированы в иностранных валютах или лежат на счетах иностранных банков (45% номинированы в долларах США, 45% - в евро, 10% - в фунтах стерлингов).

Однако в стабилизационный фонд не попадали налог на добычу газа, вывозные пошлины на нефтепродукты и газ, налог на прибыль нефтегазового сектора. По расчетам Минфина РФ, дополнительные поступления в бюджет, которые не попали в стабилизационный фонд, составили в 2006 г. 25,6%, в 2009 г. возрастут до 32,9%, а по консолидированному бюджету РФ эти показатели еще больше - 30,9 и 41,8% соответственно. Такой подход исходит из того, что "механизм стабилизационного фонда лишь сглаживает возможные колебания бюджетных параметров, но не устраняет их полностью".

В качестве потенциальных угроз стабильности российской бюджетной системы правительством вновь провозглашается ничем не обоснованная "неблагоприятная динамика нефтегазовых доходов в ближайшие годы и в долгосрочной перспективе". Объясняется это сочетанием нескольких факторов: ожидаемого постепенного снижения мировых цен на нефть и газ, замедления роста добычи и экспорта углеводородов, повышения курса рубля. Такие концептуальные моменты явились основанием для решения о ликвидации с 1 января 2008 г. стабилизационного фонда и перехода "к более сложному механизму управления нефтегазовыми доходами".

Адекватным методом управления бюджетными рисками в условиях экономической непредсказуемости, связанной с высокой конъюнктурой мировых цен на сырьевые энергоносители, Минфин РФ считает планирование бюджета на основе разделения доходов на сырьевые и несырьевые (ненефтегазовые). В целях поддержания устойчивого уровня государственных расходов и частного потребления в длительной перспективе, а также предотвращения колебаний таких макроэкономических показателей, как инфляция, обменный курс, величина государственного долга, процентные ставки на финансовых рынках, предлагается равномерно распределять бюджетные доходы, получаемые от природных ресурсов на протяжении всего периода их эксплуатации.

В теорию и практику бюджетного процесса вводятся такие "новые" понятия, как ненефтегазовый баланс бюджета, ненефтегазовый ВВП, ненефтегазовый дефицит бюджета, нефтегазовый трансферт в бюджет, которые становятся основными показателями в процессе бюджетирования на трехлетний период (2008-2010 гг.).

С теоретической точки зрения в использовании для расчетов бюджетных показателей, "очищенных" от нефтегазовых составляющих, нет существенной новизны. Экономическая теория и практика всегда опиралась на пофакторный анализ. Поэтому выделение для экономических расчетов и анализа конъюнктурных составляющих, обусловленных высокими ценами на природные ресурсы, не вызывает возражения. Однако теоретически ошибочным и опасным с точки зрения практики представляется то, что показатели, связанные с теорией нефтегазовых доходов ненефтегазового бюджета, становятся не только расчетными, но и законодательно закрепляются в Бюджетном кодексе РФ, - тем самым в процесс бюджетирования заведомо вносятся довольно очевидные противоречия.

Мировая практика при формировании бюджетной системы правомерно опирается на один из важнейших принципов - обезличивание доходов, когда доходы бюджета и поступления из источников финансирования его дефицита (профицита) не могут быть увязаны с определенными направлениями, за исключением доходов целевых бюджетных фондов. Обезличивание доходов бюджета позволяет государству более эффективно использовать аккумулируемые в бюджетном фонде финансовые ресурсы налогоплательщиков для выполнения государством своих функций, закрепленных в Конституции страны. Следовательно, вычленение из совокупности бюджетных доходов нефтегазовых (почему бы и не алюминиевых, энергетических, платиновых и т. д.) и законодательное закрепление в Бюджетном кодексе РФ вступают в противоречие с основополагающими принципами формирования бюджетной системы, также закрепленных в кодексе.

С политико-экономической точки зрения четырехлетняя практика выделения и управления стабилизационным фондом показала, что выведение значительной части федеральных доходов из федерального бюджета, замораживание нефтегазовой составляющей российских доходов и неиспользование их государством для выполнения своих функций есть искусственное торможение экономического развития. Если же выведенные из доходов бюджета российские финансовые ресурсы инвестируются в ценные бумаги западных стран, то это не что иное, как вывоз из страны природной ренты в интересах зарубежных транснациональных корпораций и западных государств (прежде всего США), что прямо противоречит интересам национальной экономики.

К сожалению, эта ущербная для экономики "новая теоретическая концепция" замораживания нефтегазовой составляющей российских доходов форсированно, как это уже было в 2002 г. при аналогичном "обосновании" необходимости введения в Бюджетный кодекс РФ главы о стабилизационном фонде, нашла законодательное подкрепление в кодексе (вместо главы о стабилизационном фонде).

Согласно Бюджетному кодексу РФ к нефтегазовым доходам федерального бюджета относятся доходы от уплаты налога на добычу полезных ископаемых в виде углеводородного сырья (нефть, газ горючий природный из всех видов месторождений углеводородного сырья, газовый конденсат из всех видов месторождений углеводородного сырья); вывозных таможенных пошлин на нефть сырую и природный газ, а также вывозных таможенных пошлин на товары, выработанные из нефти. В дальнейшем эти выделенные доходы разбиваются на три потока - нефтегазовый трансферт, резервный фонд и фонд будущих поколений (фонд национального благосостояния).

Нефтегазовый трансферт, как определено Бюджетным кодексом, представляет собой часть средств федерального бюджета, используемых для финансирования ненефтегазового дефицита федерального бюджета за счет нефтегазовых доходов федерального бюджета и средств резервного фонда.

По идеологии Правительства РФ, резервный фонд предназначен для компенсации выпадающих доходов федерального бюджета в течение трех лет при значительном снижении мировых цен на энергоресурсы. Период компенсации определяется трехлетним периодом бюджетного планирования, а также необходимым временным лагом для адаптации бюджетной политики к изменяющимся внешнеэкономическим условиям.

Нормативная величина резервного фонда в абсолютном размере в соответствии с Бюджетным кодексом РФ определяется исходя из 10% прогнозируемого на плановый период объема ВВП и предположения, что цена нефти марки "Urals" снижается с 51,7 долл. за баррель (средняя цена в трехлетнем бюджете на 2008-2010 гг.) до 29,4 долл. - среднегодовой цене на нефть за последние 10 лет (с 1997 по 2006 гг.), и снижение нефтегазовых доходов федерального бюджета при уменьшении цены на нефть на 1 долл. за баррель составляет 0,15% ВВП (в условиях 2008 г.).

На этой законодательно закрепленной в Бюджетном кодексе РФ "новой методологии" и был разработан федеральный бюджет на трехлетний период (2008-2010 гг.).

"Новый механизм" управления нефтегазовыми доходами, по мнению Правительства РФ, позволит снизить зависимость бюджетной системы от внешней конъюнктуры, увеличить использование нефтегазовых поступлений на нужды бюджета, а следовательно, сделать бюджетные расходы стабильными и предсказуемыми, сократить сбережение бюджетных средств, увеличив государственные расходы.

Это особенно важно в связи с тем, что в предыдущие годы правительство подвергалось жесточайшей критике за огромный профицит бюджета (69% ВВП в 2006 г. и 4,8% в бюджете 2007 г.), выведение из экономики значительных финансовых ресурсов и направление их в стабилизационный фонд.

Покажем, как этот "новый механизм" реализован в трехлетнем федеральном бюджете. Как считают разработчики "нового механизма" управления нефтегазовыми доходами, вывоз этих доходов за рубеж якобы прекратится - с 8% в 2006 г. до 0,6-0,7% ВВП в предстоящую трехлетку. В результате расходы федерального бюджета составят 18,8% ВВП, что на 0,9 п.п. ВВП больше, чем в 2007 г., и 18,1% - в 2010 г. Профицит федерального бюджета к 2010 г. сводится к нулю и практически будет реализован принцип сбалансированности расходов и доходов.

Результат реализации "нового механизма" таков: фактор внешнеэкономической конъюнктуры, в значительной степени определявший высокие темпы роста на предыдущих этапах развития отечественной экономики, снижается с 2,7 п.п. (из 7,2% прироста ВВП) в 2004 г. и 2,6 п.п. в 2005 г. до 1 п.п. в 2008 г. В последующем внешние факторы будут обеспечивать не более 20% прироста ВВП. Ежегодные темпы роста ВВП в среднесрочной перспективе составят 6-6,2% в год против запланированных 6,5% на 2007 г. В то же время не видно, как "новый механизм" бюджетирования, переход "к более сложному механизму управления нефтегазовыми доходами" станет новым фактором торможения экономического роста и реализации курса государственной политики социально-экономического развития страны.

Проанализируем динамику основных показателей федерального бюджета на 2008-2010 гг. (табл. 1).

Приведенные данные отчетливо показывают манипуляции с нефтегазовыми доходами и ненефтегазовым бюджетом. Все доходы федерального бюджета на 2008 г. по прогнозу составляют 6644,4 млрд. руб. Бюджетный кодекс РФ при расчете ненефтяного бюджета напрямую предполагает ненефтегазовый дефицит. Последний не может превышать 4,7% ВВП, или 1645,0 млрд. руб. Если из доходов федерального бюджета, например на 2008 г. (п. 1 табл. 1), вычесть нефтегазовые доходы (2383,1 млрд. руб., или 6,9% ВВП и 35,9% всех доходов - п. 4 табл. 1), то получим дефицит ненефтегазового бюджета, который равен 2309 млрд. руб., или 6,6% ВВП (п. 6 табл. 1). Этой искусственной манипуляцией пытаются убедить, насколько "сложна" ситуация в экономике России, как нужно "аккуратно" управлять федеральным бюджетом с таким "огромным" дефицитом, не увеличивая расходы. И соответственно не смущает, что нефтегазовые доходы - это реальные доходы, достояние России и они должны "работать" на благо страны в полном их объеме.

Для покрытия созданного искусственного дефицита ненефтегазового бюджета в соответствии с Бюджетным кодексом РФ формируется нефтегазовый трансферт "в абсолютном размере, исчисленном как 3,7% прогнозируемого на соответствующий год объема валового внутреннего продукта". Для покрытия ненефтегазового дефицита на 2008 г. правительство заложило в федеральный бюджет не 3,7% ВВП нефтегазовых доходов, сначала исключенных из общих доходов бюджета, как этого требует Бюджетный кодекс, а 6,1% ВВП. И при этом нарушение Бюджетного кодекса РФ не замечается.

Поскольку нефтегазовых трансфертов (6,1% ВВП) якобы не хватает на покрытие искусственно созданного ненефтегазового дефицита (6,6% ВВП), привлекают внутренние источники покрытия дефицита федерального бюджета и доводят этот дефицит на 2008 г. до 74,1 млрд. руб. А в связи с проводимой правительством "целенаправленной сбалансированности бюджетной системы и создания условий для долгосрочной макроэкономической устойчивости российской экономики" профицит федерального бюджета к 2010 г. "исчезнет" вообще: бюджетная система становится сбалансированной окончательно.

Между тем из табл. 1 видно (п. 8), что остаток нефтегазового дохода, невозвращенного в федеральный бюджет посредством манипуляции, составляет 248.1 млрд. руб. С экономической точки зрения он также должен быть учтен в федеральном бюджете, независимо от того, куда затем будет направлен. Это составная часть профицита федерального бюджета. Таким образом, реальный профицит федерального бюджета в 2008 г. составляет не 74,1 млрд. руб., а 332.2 млрд. руб., или в 4,5 раза больше прямого сопоставления доходов и расходов. Такая же тенденция сохраняется до 2010 г. В 2010 г. профицит федерального бюджета составит не 0,0, а 332,3 млрд. руб.

С 1 января 2008 г. стабилизационный фонд прекращает свое существование. Его средства к этому времени достигнут 3539,7 млрд. руб. и будут направлены в резервный фонд (3069,0 млрд. руб.) и фонд будущих поколений (481,5 млрд. руб.).

Динамика нефтегазовых доходов, резервного фонда и фонда будущих поколений (фонда национального благосостояния), изъятых из федерального бюджета на 2008-2010 гг., приведена в табл. 2.

Как видно из приведенных данных, объем финансовых ресурсов, изъятых из экономического оборота, составляет огромную величину: в 2008 г. - 3539,7 млрд. руб., или 10,1% ВВП, в 2009 г. - 10,6 и в 2010 г. - 10,3%. Это более чем половина доходов федерального бюджета, да еще имеющая тенденцию к росту: в 2008 г. - 53,2%, в 2009 г. - 56,3, в 2010 г. - 57,2% к объему доходов федерального бюджета.

Доходы от размещения резервного фонда и фонда будущих поколений в соответствии со ст. 32 Бюджетного кодекса РФ должны быть учтены в расчете ненефтегазового дефицита федерального бюджета, а это значительные суммы - в 2008 г. - 75,6 млрд. руб., в 2009 г. - 90,2, в 2010 г. - 99,9 млрд. руб., что не было сделано. Следовательно, реальный профицит федерального бюджета должен быть увеличен на эти величины: в 2008 г. он составит 397,8 млрд. руб. (1,14% ВВП), в 2009 г. - 352,7 млрд. руб. (0,9%), в 2010 г. - 432,2 млрд. руб. (0,96% ВВП).Анализ показывает, что для сбалансированности федерального бюджета в 2010 г. планируется привлечь средств в 1,4 раза больше, чем в 2008 г. Очевидно, источники финансирования дефицита федерального бюджета целесообразно утверждать федеральным законом, внеся необходимые поправки в Бюджетный кодекс РФ, что будет соответствовать принципу полного отражения доходов, расходов и источников финансирования дефицитов бюджетов.

Обосновывая в свое время создание нефтегазового фонда на основе всех нефтегазовых доходов и размещения его в ценных бумагах развитых стран, Минфин РФ считал, что объем денежных средств к 2015 г. может составить 48,5% ВВП, а к 2020 г. - свыше 70% ВВП; т. е. будет накоплена сумма, достаточная для страхования бюджета на случай падения цен на нефть и газ, и ни в коем случае нельзя инвестировать средства обоих фондов в России.

Из подобных рассуждений следует, что цены на нефть и газ до 2020 г. падать не будут, а мы будем копить, инвестируя доходы федерального бюджета в развитые страны мира. А вот за пределами 2020 г., когда цены на природные ресурсы, может быть, упадут, мы сможем использовать накопленные доходы внутри страны.

Теперь представим, что на мировых рынках действительно произошло падение цен на сырьевые ресурсы и якобы наступил момент, когда в целях обеспечения сбалансированности федерального бюджета можно будет начать использовать резервный фонд. С экономической точки зрения это равнозначно "вбросу" в экономику необеспеченных товарами средств, запуску печатного станка, поскольку для денежно-кредитного обращения внутри страны безразлично, откуда "вбрасываются" деньги - из резервного фонда или путем прямой эмиссии Центрального банка.

Позиция министра финансов по поводу нефтегазовых доходов - это печально известное направление "использования" (применительно к стабилизационному фонду), в свое время одобренное применительно к России специалистами Всемирного банка. В частности, предлагалось прекратить просто накапливать нефтяные доходы в стабилизационном фонде, а начинать зарабатывать деньги, не бояться инвестировать стабилизационный фонд в акции. По их мнению, доходность многих зарубежных акций имеет отрицательную корреляцию с динамикой цен на нефть. Проще говоря, когда мировые цены на нефть падают, эти акции, наоборот, растут в цене. Специалисты Всемирного банка считают, что к 2011 г. доля средств российского стабилизационного фонда, вложенная в акции зарубежных компаний, может быть доведена до 60 % ВВП. Если правительство инвестирует фонд в соответствии с предложенным сценарием и ничего не будет тратить до 2030 г., отмечают они, благосостояние России увеличится на дополнительные 818 млрд. долл., при этом объем фонда увеличится до 2,29 трлн. долл. (43% прогнозируемого в 2030 г. ВВП). Мало того, "даже в случае отказа от инвестирования фонда к 2030 г. его накопления составят 1,47 трлн. долл. (в ценах 2006 г.)". Это вдвое больше размера текущего российского ВВП (29% ВВП, прогнозируемого в 2030 г.).

Во Всемирном банке полагают, что если Правительство РФ примет его предложения, то удастся существенно уменьшить чувствительность государственного бюджета к изменениям цен на нефть, доходы от размещения средств в акции западных стран можно будет использовать во благо российской экономики и государство получит средства для инвестиций за пределами 2030 г. Общий вывод таков: сегодня тратить стабилизационный фонд на инвестиции внутри страны нельзя, это будет в ущерб экономике России, а вот за пределами 2030 г. - можно, это будет эффективно. Как видим, позиция Минфина РФ полностью соответствует рекомендациям Запада.

Другими словами, политика искусственного ограничения бюджетных расходов и изъятие из национальной экономики значительных денежных средств, рекомендованной России международными финансовыми институтами, апробированная формированием, обособленным учетом, управлением и использованием стабилизационного фонда, продолжается теперь уже в трехлетке с "новыми" фондами и в большем объеме.

Государство, изымая средства в форме нефтегазовых доходов, обеспечивая якобы независимость экономики от нефтегазового сектора, фактически препятствует межотраслевому перетоку капитала, замораживает структуру национальной экономики, а именно - сырьевую ее направленность.

Главное направление использования средств "новых" фондов, предложенное Правительством РФ и одобренное парламентариями, - инвестирование их в ценные бумаги и акции иностранных компаний. По словам министра финансов, таким образом "мы покупаем услугу по сохранению фонда". Посчитаем эффективность подобных вложений.

Как видно из табл. 2, доходность от "управления" средствами фондов (в ценные бумаги развитых стран) по прогнозам правительства едва превышает 2%. И это в рублевом исчислении при ежегодном реальном укреплении рубля по отношению к корзине валют по 5-10%, т. е. реальная доходность вложений (в рублях) фактически отрицательная.

Остатки нефтегазовых доходов (п. 8 табл. 1) в соответствии с "особой методологией" в полном объеме направляются на пополнение резервного фонда. Для сбалансированности ненефтегазового дефицита федерального бюджета правительство "вынуждено" привлекать дополнительные источники его финансирования в основном на внутреннем финансовом рынке. Эти планируемые заимствования в 2008 г. составят 174 млрд. руб., в 2009 г. - 234,1 млрд., в 2010 г. -332,3 млрд. руб. Как видим, сумма внутреннего заимствования практически сопоставима с суммой пополнения резервного фонда из нефтегазовых доходов.

Резервный фонд, по существу, фактически пополняется за счет внутренних заимствований, процентные ставки в среднем равны 6,2%. Отечественные же предприятия для своего развития вынуждены привлекать иностранные займы под 8-15% годовых (в валютном исчислении). Все это в конечном счете ведет к росту государственного долга. К концу 2010 г. объем его составит 4089,7 млрд. руб. (9,1% ВВП), и в номинальном выражении увеличится по сравнению с 2007 г. в 1,5 раза, в том числе за счет роста внутреннего долга - более чем в 2 раза. Между тем в предыдущую трехлетку (2003-2007 гг.) решалась диаметрально противоположная задача - сокращения как общего объема государственного долга, так и относительно ВВП. Не видеть подобных перекосов экономист не может.

Таким образом, в "особой методологии", "особых принципах" формирования нефтегазового баланса бюджета России научной новизны, к сожалению, нет. Над экономикой Российской Федерации проводится эксперимент в общегосударственном масштабе, ущербность которого вполне просчитывается.

Обобщая международный опыт формирования и использования стабилизационных и других резервных фондов, можно сделать определенные политико-экономические выводы.

Мировая экономика с середины XX в. и поныне находится в возрастающей зависимости от конъюнктуры рынка уникальных невозобновляемых природных энергоресурсов, практически отсутствующих на территориях развитых капиталистических стран - ЕС и Северной Америки, особенно США. Сверхприбыли, получаемые на мировом рынке энергоносителей, являются следствием всплеска активности фиктивного и спекулятивного монетарного капитала, искусственно поддерживающего высокие цены на энергоносители даже сверх объема природной ренты.

Сформированные в конце прошлого столетия различные финансовые фонды за счет сверхвысоких цен на нефть и другие природные ресурсы - реакция международных финансовых институтов на необходимость развитых капиталистических стран выплачивать огромные финансовые средства экспортерам (как правило, слаборазвитым странам), обладающим уникальными дефицитными природными ресурсами. Эти страны фактически определяют ограниченное предложение при возрастающем спросе, формирующемся на основе как экономических, так и политических факторов (Афганистан, война в Ираке, Иране и т. д.) на мировом рынке энергоресурсов, и временно получают сверхприбыль. В их числе оказалась и Российская Федерация.

Чтобы не потерять управление этими сверхприбылями, "золотой миллиард" навязывает через мировые финансовые институты использование средств стабилизационных и резервных фондов сугубо в своих странах, в своих ТНК, для поддержания своих валют, и особенно доллара США.

Выведенные из оборота национальных экономик стран - экспортеров природных энергоресурсов средства финансовых фондов инвестируются в ценные бумаги и акции развитых капиталистических стран под достаточно низкий процент, а затем возвращаются в страны - импортеры природных энергоресурсов и "работают" на национальные экономики этих развитых стран, и уплаченный ими "процент" с лихвой перекрывается инфляцией в экономиках стран-экспортеров.

Основными направлениями вложения средств нефтегазовых доходов федерального бюджета, как отмечают большинство экономистов, должны стать модернизация российского реального сектора экономики, повышение ее конкурентоспособности. Это объективно предполагает пересмотр структурной политики государства, нацеленность ее на инновационный путь устойчивого и быстрого развития.

В России пока увеличение ВВП продолжает обеспечиваться главным образом за счет роста топливно-энергетического и химико-металлургического комплексов, а не производства с высокой добавленной стоимостью, как это происходит в развитых странах.

В теории экономического роста обосновано, что структурная перестройка экономики предполагает внедрение технологий нового качества, наращивание национальных конкурентных преимуществ на магистральных направлениях формирования нового технологического уклада с учетом глобальных закономерностей развития мировой экономики. Это требует не накопления "излишних" финансовых ресурсов, а диверсификации производства, вложений "длинных" денег в долгосрочные инвестиционные проекты, в отрасли и предприятия, в первую очередь высокотехнологичные, наукоемкие, в человеческий потенциал, в развитие инфраструктуры, необходимой для их нормальной работы.

Инвестиционный фонд, впервые созданный в федеральном бюджете 2007 года, составляет 69,7 млрд. руб. (0,23% ВВП). Если даже учесть, что на инвестиционные программы запланировано направить 2,7% ВВП, то инвестиционная составляющая в федеральном бюджете лишь отчасти компенсирует депрессивное влияние огромного профицита бюджета. Между тем известно, что каждый рубль инвестиционного фонда привлекает 3-5 руб. (по разным проектам) корпоративного капитала, т. е. существенно повышает инвестиционную активность. Главным препятствием активной инвестиционной политики страны является то, что рефинансирование экономики идет не через российские банки и не с использованием огромных внутренних финансовых источников, а через заграницу, куда практически бесплатно вывозятся российские финансовые ресурсы, а частный сектор снова их ввозит, но уже в виде займов иностранных банков под значительный процент. Именно данный механизм становится базой коррупции, тормозящей экономическое развитие страны.

Использование резервного фонда и фонда будущих поколений на инвестиции в реальный сектор национальной экономики позволит решить три задачи: получить на "замороженные" ныне государственные резервы высокий доход, начать модернизацию экономики на базе развития высокотехнологичных отраслей на инновационной основе, приблизиться к решению проблемы удвоения ВВП и улучшения качества жизни, а также снижения инфляции.

По данным Российской академии наук, инвестиционных проектов, экономическая эффективность которых выше, чем от досрочного погашения государственного внешнего долга, достаточно много. Это предполагает реализацию новых приоритетов. Они могли бы финансироваться через бюджет развития, финансовые ресурсы в который направлялись бы и из нефтегазовых доходов во взаимодействии с возможностями корпоративного самофинансирования.

Наиболее инвестиционно привлекательные направления сегодня - нефтегазовая отрасль, энергетика, аэрокосмический комплекс, ядерная промышленность, информатика, электроника и другие наукоемкие отрасли и связанные с ними научные исследования, которые создают высокие технологии, где наша страна еще сохраняет передовые позиции в мире. Вторая группа приоритетных отраслей - это отрасли, обеспечивающие продовольственную безопасность страны, - сельское хозяйство, сельскохозяйственное машиностроение, отрасли, перерабатывающие продукцию сельского хозяйства. Третье направление - отрасли инновационной направленности: наука, особенно фундаментальная и связанная с нанотехнологиями.

Реализация приоритетных направлений в стратегическом плане предполагает, что конечной целью является повышение благосостояния населения, повышение качества жизни человека.

Направляя средства от продажи невосполнимых природных ресурсов на покупку ценных бумаг других государств, правительство отвлекает их из российской экономики и финансирует развитие других государств в ущерб собственным интересам, что представляется сейчас недопустимым.