МОДЕЛЬ ДИНАМИЧНОГО РАЗВИТИЯ

Исторически Россия развивалась, преодолевая и тяжелые, и кризисные ситуации, восполняя огромные потери производительных сил, населения, кадров, обусловленные как внешними, так и внутренними факторами, но до сих пор не выработала модели устойчивого, динамичного перспективного развития, не определилась окончательно со своим положением в Европе и мировом сообществе, хотя всегда несла нелегкое бремя защитника народов и цивилизаций. И немыслимо, когда предпринимаются попытки пересмотреть эту историческую истину, начиная с результатов Второй мировой войны.

Почему России до сих пор не удалось найти модель эффективного развития, включая период от "перестройки" до разрушения СССР?

По нашей оценке, во-первых, потому что Россия всегда (исторически) находилась на острие мировых политических, экономических, географических, многонациональных, ресурсно-энергетических противоречий и проблем, зачастую обостряемых силами извне. При этом западные экономические учения принимались реформаторами без учета этой реальной специфики становления, развития, географии нашей страны.

Между тем Россия всегда имела очень богатую систему ценностей и свою национальную школу российской экономической мысли (1).

В поисках системной модели для России немало проведено глубоких научных исследований, написано книг, докладов, проведено научных конференций. Здесь можно выделить книгу-сборник: "Стратегический ответ России на вызовы нового века" под общей редакцией акад. РАН Л.И. Абалкина, где весьма развернуто представлены будущее России и выбор долгосрочной стратегии и другие работы, посвященные обобщению опыта рыночных реформ в России с общей направленностью: модернизация - категорический императив. Можно назвать совсем недавно вышедшую книгу "Экономическая история СССР" (Л.И. Абалкин, руководитель авторского коллектива, Е.А. Иванов, Д.Е. Сорокин. - М.: Инфра-М. 2007). В книге очерков рассмотрен исторический поиск системной модели развития нашей страны за целую эпоху: дореволюционная Россия - СССР - пореформенная Россия по всем этапам от военного коммунизма, НЭПа, плана ГОЭЛРО, индустриализации, коллективизации, создания военной экономики, обеспечившей победу во Второй мировой войне, экономики послевоенного возрождения, экономического реформирования и модернизации народного хозяйства до трансформаций экономических и политических процессов. В настоящее время мы пришли к необходимости поиска новой парадигмы развития России.

Думается, что даже названные направления поиска путей устойчивого, долгосрочного развития России создают исходные теоретические, методологические, а в определенных вопросах и практические подходы в решении этой сложнейшей проблемы, с учетом усложняющихся внутренних и внешних факторов жизнедеятельности человека и общества, особенно в XXI в.

В данном изложении хотелось бы затронуть проблему с учетом отдельных

аспектов теоретического наследия Н.Д. Кондратьева, а также вытекающих из его модернизации теоретических выводов.

Как известно, в основе этого наследия лежат: теория экономических циклов и длинных волн (их целостная структура), но не как особое направление исследования экономических процессов, а как проявление, раскрытие целостного учения о циклично-генетических закономерностях развития экономики, включая механизмы их реализации в воспроизводстве, и других сторонах деятельности общества.

Продолжая дореволюционные традиции экономической мысли, в частности М. Туган-Барановского и Л. Борткевича, Н.Д. Кондратьев предложил алгоритмы использования экономико-математических возможностей анализа, расчетов, моделирования, управления конъюнктурными процессами, оценками, включая макроуровневые пропорции. Ученый исходил уже в те далекие времена из положения: хорошая целостная модель - основа теоретической экономики. В то же время им обосновано, что факторы экономических циклов не поддаются научному исследованию для практического использования в управлении экономикой, социально-экономическим развитием, для выработки адекватной экономической политики и стратегии, а также механизмов их реализации, если нарушаются другие закономерности и, прежде всего, сбалансированность развития экономики.

В систему современных исследований на основе названного наследия включаются: производство - производственные мощности - ресурсы - потребление; производственный потенциал - амортизация - воспроизводство - конъюнктура; межотраслевая сбалансированность в стоимостном и натуральном выражении, включая систему плановых балансов как базы выработки и осуществления стратегии инновационного воспроизводства и формирования инновационной экономики V-VI технико-технологического уровня.

Таким образом, можно говорить об отличительной черте научных разработок, построенных, как видно из сказанного, на системном, целостном подходе к эволюционным процессам развития общества (цивилизаций, науки, техники, технологии, производства, воспроизводства структур, форм, методов и критериев распределительных отношений в пределах сохранения и развития системы интересов и их совместимости). С этих позиций экономические циклы, кругообороты органично увязываются с циклами производительной, биосоциальной, научно-технической и интеллектуально-культурной деятельности человека и общества.

Именно из такой взаимосвязи необходимо сегодня исходить при поиске и выработке новой системной модели эффективного в разворачивающейся перспективе развития России. И начинать этот процесс следует с модели инновационного развития производственного потенциала.

Модель развития и трансформация базового производительного потенциала. Научные исследования экономических процессов Н.Д. Кондратьев вел, опираясь на данные мировой практики и анализ эволюции ряда отраслей промышленности России за большой период второй половины XIX в. и начала XX в. В этой работе он активно сотрудничал с крупными экономистами того времени, включая П.Б. Кафенгауза (с 1937 г. по 1940 г.- сотрудник Института экономики РАН), Л.Н. Литошенко, А.В. Чаянова, Я.М. Букшпан и др.

Глубокому научному анализу был подвергнут эволюционный, революционный и трансформационный периоды динамики российской промышленности за 1887-1927 гг., включая попытки Столыпина в 1906-1910 гг. реформировать экономику на основе реформы крестьянской поземельной общины и усиления участия государства в управлении.

Россия пережила в этот период промышленный подъем 1890-х гг., кризис и депрессии 1891-1908 гг., военно-промышленный рост и подъем 1909-1914 гг., трансформации за период Первой мировой войны, Гражданской войны, военного коммунизма и НЭПа.

С учетом негативного отношения Н.Д. Кондратьева к политике военного коммунизма и полной поддержки ленинской концепции и модели НЭПа можно сделать вывод о том, что он не ограничивался теорией экономических циклов, теоретическими проблемами экономического развития и работал над механизмами решения сложнейших экономических проблем своего времени. Достаточно вспомнить использование теории цикличных колебаний технологической и экономической динамики для выработки механизмов преодоления мирового кризиса 1929-1933 гг., и прежде всего в США, обоснования методологии перспективного планирования и долгосрочного прогнозирования(2). Из писем к родным мы узнали о всей структуре работ, охватывающих в совокупности комплексную проблему, которая "имеет ближайшее отношение к возможности развития человечества в отношении экономического благосостояния в длительной перспективе"(3).

В системный подход Н.Д. Кондратьев включил: теорию экономической динамики, в том числе динамику цен, теорию социальной экономики; стохастические проблемы временного ряда; теорию и оценку малых циклов, их роли при исследовании кризисов, теорию больших колебаний; теорию экономической динамики и статики. Как обобщающий итог исследования, интегрирующий направления исследования экономической теории, автор планировал разработку "синтетической теории социально-экономической генетики или развития", имея в виду добиться целостности учения о циклично-генетических закономерностях развития экономики в увязке с механизмами их реализации.

Как видно, речь идет об экономической теории системного социально-экономического развития общества, имеющей мировую значимость. Исходя из этой экономической традиции и специфики экономических условий поиск новой перспективной модели развития России следовало бы вести на базе системного, целостного подхода к проявлению объективных экономических закономерностей в теории, методологии, методах, концепциях, моделях и механизмах их реализации во всех аспектах жизнедеятельности общества и человека, не отвергая, а учитывая факторы реального воздействия на современные тенденции интеграции, развития транснациональных форм кооперации и международного разделения труда.

При этом важно исключать следующие деформации целостности:

противопоставление плана и рынка путем выдавливания из принятых моделей плановых или рыночных механизмов;

недооценку накопленного опыта балансового, программного, перспективного планирования с включением в постоянный, непрерывный процесс поиска оптимальных решений на уровне академической и университетской науки;

волюнтаризм, политизацию в определении стратегии и решений по ее реализации в области научно-технического прогресса, модернизации, структуризации производства, в размещении производительных сил страны, при избирательном реформировании отраслей и сфер и инфраструктуры, когда целые регионы, особенно северной части России, оказывались вне поля зрения центральной власти, и экономических округов;

нарушение принятой модели, схем модернизации производства и его воспроизводства, когда ресурсы амортизации годами используются не по назначению (допускаются случаи, когда балансовая стоимость работающего оборудования сводится до нулевого уровня, а средний и капитальный ремонты проводятся без технико-технологического обновления).

Даже там, где осуществляется модернизация, применяется точечный метод, оставляющий технико-технологический уровень производства в целом без изменения. В результате - огромный физический и моральный износ оборудования в промышленности, нарастание техногенных катастроф, низкое качество продукции, не решаются проблемы конкурентной способности. В целом производственный потенциал России в основном стабилизировался ныне на уровне III-IV технологических укладов, ставших устарелыми;

недооценку роли человека, интеллектуального труда, науки, человеческих знаний и опыта производства, стимулирования высокопроизводительного труда адекватным уровнем его оплаты и решением на современном уровне социальных вопросов.

Все это тот необходимый минимум, без которого любая модель социально-экономического развития не может быть признана целостной и не может служить устойчивому, динамичному развитию страны.

Следует отметить, что в нашей практике реформ всегда присутствовали и ощутимы сегодня факторы замедления процесса преобразований, даже после рациональных научно обоснованных решений.

Это, во-первых, постоянное отставание правового обеспечения процесса реформирования. Во-вторых, принятые законы и подзаконные акты не обеспечиваются адекватной разработкой механизмов, методик, организационных подходов, обучением кадров и населения новому.

В-третьих, реальная финансовая политика и финансовые механизмы не имеют необходимого взаимодействия со всеми управленческими решениями.

В-четвертых, Россия как федеральное государство реализуется в большей мере как политическая структура, как вертикаль власти, а не как экономическая действующая система округов, которая могла стать структурой комплексного регионального социально-экономического управления, если придать ей соответствующие институционально-организационные функции. С этих позиций России нужна новая модель устойчивого долгосрочного развития.

Новая Россия, ее цивилизация может сформироваться при содействии отечественной научной мысли, обосновывающей экономическую идею и выношенную ее экономической школой, которая была носителем теории, практики, социальных идей человека на каждом новом этапе развития страны.

Термин "новая Россия" впервые ввел в оборот Н.М. Карамзин в "Записке о древней и новой России". И он нашел для этого понятия весомые критерии из исторического анализа эволюционного, но полного борьбы за выживание российского люда, становления государства России.

Принципиально новая Россия явилась миру в результате победы Великой Октябрьской революции и собирания вокруг себя государств, образовавших СССР. Это тоже эпоха XX столетия. После Великой Отечественной войны СССР и ряд стран ближнего зарубежья создали эффективную структуру экономической взаимопомощи - СЭВ. Но вопреки историческим перспективам, интересам и воли народа, при содействии западного капитала совершено разрушение СССР и образование на его основе самостоятельных государств, формально образовавших СНГ - Содружество Независимых Государств(4).

Началась новейшая история России, как ни парадоксально, на пути возвращения к дикому капитализму, без формирования новой и прогрессивной модели развития. И впервые в тысячелетней истории России развитие общества пошло по нисходящей линии к уже пройденному этапу первоначального накопления капитала и активного завоевания позиций России в европейском капиталистическом сообществе.

Исторические зигзаги движения вспять, к пройденному этапу, имели место в истории развития многих стран, в том числе в Европе (Англия, Германия, Франция), но это были кратковременные периоды, не затрагивающие институты и отношения собственности, а, следовательно, не формировавшие новый менталитет человека и общества. Между тем даже относительно небольшой период жизнедеятельности общества при изменении форм собственности и экономических отношений существенно влияет на менталитет. Пример с ГДР показывает - Берлинской стены давно уже нет, но необходимой общности между западными и восточными германцами пока не достигнуто. И ясно почему. Только в обществе социалистической ориентации новые формы собственности и экономические отношения несли в себе системно-образующую функцию.

В этом и состоит острота трансформации общества наоборот - от социалистического строительства к капитализму. От общества, при всех его противоречиях и деформациях базовых идей, породившего созревавший менталитет товарищества, коллективности, общности интересов людей, оптимизма, взаимовыручки, - к обществу, возвращающему разобщенность, недоверие, замкнутость, скептицизм и тревогу за будущее и за реальность выживания .

Некоторые авторы считают, что за десять лет рыночных реформ в стране произошла экономическая революция. Но это противоречит реалиям, о которых свидетельствует статистика, например об обновлении промышленных основных фондов за первые 7-8 лет рыночных преобразований (табл. 1).

Но это лишь одно проявление экономической разрухи. Оно является следствием обширной дезорганизации, структурно-технологического кризиса, неравновесия, несбалансированности развития отраслей, сфер, регионов и, следовательно, народного хозяйства в период "перестройки". К этому надо добавить отсутствие в технологическом укладе к восьмидесятым годам прошлого века в СССР системы отечественной базовой техники и технологии, что упрощало процесс ломки и развала сложившейся модели индустриального развития экономики с первых шагов рыночной реформы.

К сожалению, не только первые годы, но и все пятнадцатилетие рыночной реформы не внесло позитивных изменений в системную структуризацию экономики, а в формировании отечественной базовой техники и технологии по основным отраслям и производствам дело существенно ухудшилось. К новой модели воспроизводства на базе отечественного технико-технологического структурного ядра Россия за этот период не продвинулась ни на шаг. Трансформация механизма кризисного спада до 1998 г. от шокового спада экономики к стагфляции шла в ключе деиндустриализации экономики, развертывания инфляции, неплатежей и системного кризиса при одновременном сохранении неиспользуемого, избыточного производственного потенциала, который ложится тяжелым грузом на экономику и на реальный рост производительности труда и уровня жизни, не говоря уже о качественном повышении интеллекта человека и качественно более высоких квалификационных критериев и возможностей инновационного воспроизводства.

Серьезным тормозом развития в этот период становится расслоение общества по социальным группам (табл. 2 и 3).

Экономические стимулы к труду в этих условиях вступают в противоречие с системой интересов, развитие конкуренции противостоит былой тенденции коллективизма, не дав взамен высоких параметров, характеризующих качество жизни, уровень потребления материальных благ и услуг, а также новых объективных критериев социальной структуризации общества.

Во-первых, население не имеет пока критериев качественного изменения личности, человека, субъекта, определяемых условиями и целями их жизнедеятельности в обществе. Если эти цели не сформулированы, не имеют реальных оценок в стратегии и тактике, то нельзя ожидать от человека, личности общественной активности и роста трудоспособности.

Во-вторых, все эти процессы не могут обслуживаться только за счет фонда накопления и развития социальной сферы, без учета всего ВВП, использованного на потребление и накопление, на создание рабочих мест, отвечающих современным требованиям.

В-третьих, вместо проблем достижения социальной совместимости интересов, социальный консенсус исследуется на основе баланса интересов различных групп. Реальным критерием такого баланса, на наш взгляд, выступает доходная сбалансированность деятельности групп, а не мифическая совместимость интересов каждого члена общества, каждой группы, так как, например, интересы группы олигархов далеки от интересов не только многих групп, но и общества в целом и отдельной личности в частности. Видимо, правильнее искать пути достижения не консенсуса - этого широкого понятия, годного на все случаи жизни, а реальных возможностей совместимости интересов по конкретным параметрам и характеристикам жизнедеятельности человека и общества. Это и будет первым признаком развития прогрессивной социальности.

Формирование и трансформация социальных групп пока что рассматриваются в науке по критериям социального положения человека в социальной структуре общества, сходного (близкого) социального положения, по уровню доходов, по образу и стилю жизни, социально-общественному престижу. По этим критериям исследуется формирование классов, социальных слоев, профессиональных и прочих структур, ответственных за единство и целостность общества. Такой исторически предстоящий подход осуществим путем повышения уровня жизни всего населения.

При существующих противоречиях общественного устройства становится очевидным, что односторонние модели социально-экономической динамики, выдвигающие на первое место институциональные, конкурентные и финансовые инструменты трансформации, оставляя на втором плане производственно-техническую, инвестиционно-структурную, воспроизводственную и организационную деятельность значительной части населения, не могут восприниматься как основа реальной перспективы развития страны, особенно в стратегическом аспекте.

В сложившихся условиях для России требуется новая, научно обоснованная стратегия инвестиционной деятельности. Это не только реструктуризация и модернизация производства начиная с конкретного предприятия по критериям восстановления на новой технико-технологической, структурной, организационно-управленческой (самоуправление) и социальной основе.

Сегодня речь идет о высоких технологиях, в том числе нанотехнологиях, формирующих более прогрессивные, V-VI технологические уклады. Ради их развития нужно последовательно наращивать долю накопления в ВВП при принципиально новом восприятии роли потребительной составляющей в ВВП, которая не изолируется от общего воспроизводственного процесса, и в первую очередь воспроизводства человека, способного к эффективной жизнедеятельности в условиях новой модели воспроизводства.

(1) См.: Абалкин Л. Спасти Россию. - М., 1999.

(2) Все это ярче проявилось после открытия секретных архивов и публикации суздальских писем Н.Д. Кондратьева.

(3) Там же. С. 7.

(4) На наш взгляд, лучше бы СЭВ, т. е. реальная экономическая взаимопомощь, с единым экономическим пространством.

(5) См.: Экономические реформы в России - итоги, перспективы // Под ред. В. Логинова. - М.: ИЭ РАН. 1997.