Категория параллельных денег в русской экономической литературе XIX—XX веков

Экономисты по-разному понимают термин «параллельные деньги». Как правило, идея параллельных денег возрождается на фоне кризисных явлений в экономике, для защиты экономической системы от инфляции. Однако принципы параллельного обращения валют можно использовать и в условиях экономического роста. В отдельные исторические периоды в России существовало обращение параллельных денег, оказавшееся достаточно эффективным как в фискальном, так и в общеэкономическом смысле. Во многом этот эффект был обеспечен за счет конкуренции бумажной и серебряной валют.

Впервые понятие параллельных денег (Parallelwdhrung — нем.) появилось в 1857 г. в Германии, чтобы различать одновременное функционирование платежных инструментов и биметаллизм, внешне очень схожий с параллельным обращением. Во всяком случае, так утверждал Ф. Хайек, ссылаясь на немецкого ученого XIX в. Г. Гроте. Характерно, что Хайек, говоря о параллельном обращении, имел в виду совместное хождение золотых и серебряных денег, считая их единственным примером подобной денежной системы. «Совместное обращение золотых и серебряных монет — это единственная когда-либо широко использовавшаяся форма параллельного обращения валют» (Хайек, 1996. С. 78).

Определение параллельного денежного обращения в общем виде можно сформулировать как одновременное использование в качестве платежных средств разнокачественных денежных единиц. На Западе под параллельными деньгами в настоящее время понимают денежные суррогаты, или, как их часто называют, квазиденьги, которые локально используются в денежных системах различных стран. Речь в первую очередь идет о так называемых местных валютах, частных деньгах или иностранной валюте (Blanc, 1998, 2000; Klein, 1974; Mafi-Kreft, 2003; Santomero, Seater, 1996). Наиболее распространенная разновидность местных денег — LETS (Local Exchange Trading System, торговая система местного обмена) впервые появилась в 1983 г. в Канаде. В одной из систематизации параллельных валют они разделены на четыре группы. В первую входят местные валюты — наиболее распространенная разновидность денежных суррогатов (58%), вторая по распространенности группа (25%) — товары и физические активы. В третью группу (10%) входят денежные инструменты, используемые некоммерческими организациями. Наименее распространены (7%) денежные инструменты, применяемые коммерческими и государственными структурами (Blanc, 1998).

Современные российские экономисты придерживаются схожей точки зрения (Валовая, 2002; Генкин, 2000, 2002; Кузнецов, 1996; Львин, 1998; Найшуль, 1992; Полтерович, 1999; Ярыгина, 2002 и др.). При использовании термина «параллельные деньги» обычно не анализируют, что представлял собой биметаллизм, тождествен ли он параллельному обращению и какими были действительные последствия его функционирования. Поэтому имеет смысл подробнее рассмотреть исторические и теоретические аспекты феномена параллельных денег и дать более развернутое его определение, опираясь на труды русских, зарубежных и советских экономистов середины XIX и начала XX в.

Отметим, что в зарубежной экономической литературе термин «параллельные деньги» (parallel currencies, les monnaies paralleles) понимается иначе, чем российскими экономистами конца XIX — начала XX в., и это отличие носит не стилистический, а сущностный характер. Собственно, поэтому позиция российских экономистов и заслуживает особого внимания.

Категория параллельных денег в историческом аспекте

Выдающийся русский ученый М. И. Туган-Барановский полагал, что параллельные деньги существуют в том случае, когда «для одних обязательств признавался законным платежным средством один металл, для других — другой». Он считал, что к подобному типу обращения можно отнести также «денежные системы, при которых особому соглашению между кредитором и должником предоставлялось решить, в каком металле должна быть произведена уплата» (Туган-Барановский, 1911. С. 242). Известный русский историк-экономист И. М. Кулишер считал, что параллельное денежное обращение должно давать плательщику свободу выбора валюты, в которой он желает производить платежи (Кулишер, 2004. С. 360).

Не обошли эту тему в своих исследованиях и другие ученые. Например, советский экономист 1920-х годов 3. С. Каценеленбаум выделял три критерия, которым должен соответствовать биметаллизм в форме, как он выражался, «двойной валюты». Под двойной валютой он понимал параллельную валюту. Эти критерии Каценеленбаум заимствовал у немецкого экономиста В. Лексиса (Lexis, 1895).

Первый критерий: золото и серебро должны быть в одинаковой степени законными платежными средствами в денежной системе страны. Второе условие: монеты из обоих металлов должны свободно чеканиться (не должно быть никаких количественных ограничений для эмиссии как серебряных, так и золотых монет). Третье условие: государство должно в законодательном порядке устанавливать количественный паритет обоих металлов. Если при анализе какой-либо реальной денежной системы не выполняется одно или более условий, то уже нельзя говорить о биметаллизме, считал Каценеленбаум (1923. С. 280) При отсутствии хотя бы одного из приведенных критериев можно было говорить о производных формах биметаллизма, одной из которых и являются параллельные деньги.

Параллельные деньги в такой классификации возникают только в том случае, когда не выполняется последнее из приведенных условий, то есть когда отсутствует постоянное, законом установленное соотношение между обоими металлами. В такой ситуации металлы неизбежно вступают в конкуренцию между собой, стремясь занять непересекающиеся ниши, чтобы ослабить влияние взаимной конкуренции.

Советский экономист А. А. Соколов, изучая проблемы денежного обращения, отмечал невозможность существования нескольких мерил ценности в условиях развитого денежного хозяйства (Соколов, 1923. С. 98). Сделав столь жесткий вывод, Соколов, тем не менее, приводил ряд условий, при которых параллельные деньги все-таки могут появиться. В качестве первого условия он упоминал ситуацию неразвитых денежных отношений, когда всеобщей денежной единицы еще нет. В таком переходном периоде, по его мнению, функцию денег могут выполнять различные виды товаров, которые могут использоваться субъектами рынка как товары-эквиваленты. Второй случай может возникнуть из-за деградации денежного обращения в условиях глубокого экономического кризиса. (Очевидны ассоциации с кризисом советской экономики в послереволюционное время. В 1923 г. воспоминания об экономическом хаосе после 1917 г., видимо, были еще свежи в памяти автора.)

Более интересным представляется третье условие, подразумевающее выделение для каждой валюты особой сферы обращения, где обязательной к приему была бы только одна из валют, при этом «каждая из этих параллельных валют в своей сфере представляла бы собою, в сущности, единую валюту» (Соколов, 1923. С. 98). Возможность существования параллельных денег Соколов допускал в том случае, когда ни одна из параллельных валют не была бы полноценной. Советский экономист называл неполноценной валюту, которая не имела бы полного набора функций, присущих деньгам. Например, некая валюта была бы мерилом ценности, но не выполняла бы функцию средства обращения, или наоборот. Иными словами, такие виды денег дополняли бы друг друга, между ними не могла бы возникнуть конкуренция, так как их функции не пересекались бы. Естественно, если бы валюты выполняли одинаковые функции, то они бы конкурировали.

Представляется, что именно последнее условие наиболее применимо для объяснения причин существования параллельных денег. Эти условия вполне отвечали российским реалиям начала XIX в. Один вид денег — ассигнации — использовали как средство платежа по обязательствам перед государством и для сделок во внутренней торговле. Серебро использовали как средство накопления и средство обращения во внешней торговле. Налицо взаимодополнение непересекающихся функций различных видов денег. Эту тему, правда в социологическом аспекте, раскрыла В. Зелизер (2004), рассматривая непересекающиеся «кольца обмена».

Приведенные условия можно дополнить еще одной характеристикой. Параллельные деньги могут существовать и в относительно обособленных сферах экономики. Обособленность этих сфер обусловливается тем, что в них существуют изолированные «кольца обмена», где функционируют различные виды денег. Такими сферами могут быть внутренняя и внешняя торговля или, например, потребительский рынок, рынок инвестиционных товаров и др.

Итак, в соответствии с приведенными выше точками зрения параллельными деньгами можно считать валюты, отвечающие трем критериям. Во-первых, они должны быть законными платежными средствами на территории данной страны. Во-вторых, в денежной сфере не должно быть каких-либо ограничений на эмиссию денег разных видов. В-третьих, курсы валют не должны фиксироваться государством. Из этих трех условий жесткими должны быть только первое и третье. Иногда государство или рынок могут ограничивать выпуск различных видов денег, и эти средства обращения будут существовать в параллельном режиме. Именно таким видится определение параллельных денег, раскрывающее их сущность.

Проблемы параллельного обращения. Закон Грэшема

Несмотря на благосклонное отношение Хайека к параллельным деньгам, он, тем не менее, отмечал значительные неудобства параллельной системы для экономики страны, где она используется. На его взгляд, главная проблема заключалась в резком расхождении цен на золото и серебро. На протяжении всего XIX в. золото было примерно в 15 раз дороже серебра. По этой причине из золота было выгодно изготавливать монеты крупного номинала, а из серебра — мелкую разменную монету. Иными словами, золотые и серебряные деньги существовали как бы изолированно, то есть не могли быть субститутами друг для друга в случае изменения своей ценности. Хайек высказывает эту мысль даже в более категоричном варианте: «Золотые и серебряные монеты выступали как элементы разных денежных систем, причем одна из этих систем оказывалась лишенной монет крупного достоинства, а другая — мелкого» (Хайек, 1996. С. 79).

Но описанная Хайеком денежная система в реальности вряд ли где-либо существовала. Основную «работу» в денежном обращении всех стран выполняли серебряные и медные деньги, что позволяет говорить об условности биметаллизма. Действительно, вплоть до массового перехода к золотому стандарту в 1870-е годы в денежном обращении большинства стран господствовал серебряный монометаллизм. Биметаллизм если и существовал, то только в денежной теории, и золото практически везде было лишь дополнительной, второстепенной валютой, использовавшейся для тезаврации и внешней торговли. На это указывает и отличная сохранность старых золотых монет, практически никогда не использовавшихся в обращении, в отличие от сильно изношенных серебряных денег, не говоря уже о медных монетах. Этот аспект биметаллизма отмечал и Каценеленбаум. Он говорил, что у каждого из металлов есть своя сфера влияния: «Серебряная монета обслуживает внутренний оборот, а золото служило для расчетов в области международной торговли» (1923. С. 281) Как уже было отмечено, наличие «особых сфер влияния» предполагает возможность возникновения параллельных денег.

Естественно, если в обращении находятся две валюты, в действие должен вступать известный закон Грэшема: «Хорошие деньги вытесняются», и далее: «Хорошие деньги не могут вытеснить плохие» (Джевонс, 2006. С. 69). Представляется любопытной и другая трактовка этого закона, данная М. Ротбардом: «Деньги, искусственно переоцененные государством, вытесняют из обращения деньги, искусственно недооцененные им» (Ротбард, 2003. С. 26).

Этот закон вступает в действие всегда при наличии как минимум двух валют, поскольку при одновременном обращении между ними практически невозможен паритет из-за постоянного взаимного колебания ценности металлов. Кто впервые обнаружил эту тенденцию, точно неизвестно, но очевидно, что это было очень давно. И. Фишер, ссылаясь на древних греков как на первых авторов, сформулировавших эту закономерность, пальму первенства открытия закона отдавал Николаю Орезму (1321 — 1382). Орезм впервые озвучил идею закона в своем докладе французскому королю Карлу V, а в 1501 г. опубликовал «Трактат о монете» (Фишер, 2001. С. 116). В 1526 г. ту же идею о вытеснении неполноценными деньгами полноценной монеты высказал Н. Коперник (1473 — 1543). Название закон получил по имени Т. Грэшема (1519 — 1579), который высказывал аналогичные мысли по поводу совместного обращения валют.

Принято считать, что этот закон применим только к денежным системам, где обращаются две металлические валюты или неполноценные (сильно изношенные, обрезанные) и полноценные деньги из одного металла. Закон Грэшема как бы устанавливает окончательный результат конкуренции двух разновидностей денег. На самом деле этот закон применим не только к однородным или взаимозаменяемым валютам, но и к любым совместно обращающимся разновидностям денег или денежных суррогатов.

Российский и советский экономист 3. П. Евзлин в начале 1920-х годов обобщил все условия, при которых может действовать закон Грэшема. По его мнению, к ним относятся: выпуск неполновесной монеты из одного металла; чеканка монет из металла, чья ценность ниже ценности металла, из которого чеканят другие монеты; общий объем полноценных денег и денежных суррогатов не должен превышать потребности экономики в денежных средствах; свободная эмиссия различных разновидностей денег (Евзлин, 1924. С. 54).

Если вернуться к концепции Хайека, то самая важная, на наш взгляд, мысль в ней — это трактовка действия закона Грэшема в отсутствие твердого обменного курса. Евзлин также отмечал эту характерную особенность биметаллизма. По мнению Хайека, в такой ситуации закон Грэшема не действует, поскольку в сделках контрагентам будет безразлично, какую валюту принимать в качестве оплаты и какой расплачиваться, ведь они будут защищены от возможных потерь плавающим биржевым курсом на момент совершения сделки.

В случае фиксированного законом курса валют люди будут стараться избавляться от слабой на момент уплаты валюты, сохраняя более дорогую, в первую очередь в качестве средства накопления. Избавляться от «плохих» денег будут тем быстрее, чем сильнее они обесцениваются. Собственно, в этом и заключается сущность действия закона Грэшема. Но тем не менее нельзя утверждать, что закон не выполняется: «Просто этот закон действует лишь в том случае, когда между различными видами денег установлен фиксированный обменный курс» (Хайек, 1996. С. 75). Значительно раньше ту же мысль высказывал Туган-Барановский: «Именно благодаря отсутствию принудительного неизменного курса и могла обращаться рядом с ассигнациями звонкая монета — при неизменности легального курса совместное обращение неразменных бумажных денег и звонкой монеты, согласно так называемому закону Грэшема, невозможно» (Туган-Барановский, 1998. С. 377). Из приведенных тезисов видно, что закон Грэшема не противоречит параллельному обращению денег, но не всегда его действие однозначно.

Исторический опыт параллельного обращения в России

Для иллюстрации рассмотрим специфику параллельного денежного обращения в российской экономике начала XIX в. После 1812 г. в России возникла уникальная денежная система, нигде ранее не существовавшая. Согласно классификации И. И. Кауфмана (1909), денежное обращение во всех странах существовало в трех основных формах: металлическое (золото, серебро, медь и т.д.); бумажное, основанное на неразменных на металлы бумажных деньгах; смешанное, предполагающее совместное обращение металлических и разменных на них бумажных денег.

Россия дала миру четвертый, до этого невиданный тип денежного обращения. Назовем его отличительные черты. Во-первых, параллельно обращались бумажные и металлические деньги, то есть ассигнации не разменивались на полноценные рубли. Во-вторых, такой тип денежного обращения предполагал существование лажей у серебряного рубля по отношению к ассигнациям. Термин «лаж» происходит от итальянского слова aggio, которое означает превышение рыночной цены валютных курсов, золота, векселей и других ценных бумаг над установленным номиналом (Расков, 2008). Впрочем, по мнению Кауфмана, лаж должен был существовать «не на одну лишь монету, но и на бумажные деньги» (Кауфман, 1909. С. 56; Дубянский, 2012). П. А. Никольский по этому поводу писал: «С 1812 г. вплоть до полного уничтожения ассигнаций в России обращалось два сорта денег: металлические и бумажные. В этой своеобразной двойственной денежной системе было оригинально еще и то, что между ценностью обоих видов денег не было установлено твердого законного отношения; это отношение устанавливалось не законом, а соглашением частных лиц и притом для каждого менового акта отдельно» (Никольский, 1892. С. 233). Это соотношение называли «простонародный лаж» — специфически российский феномен, порожденный параллельным обращением денег.

Очевидно, что в такой ситуации должна была существовать прямая связь между товарными ценами, с одной стороны, и взаимными курсовыми колебаниями ассигнаций и полноценных серебряных денег — с другой. Без этого невозможно было бы параллельное существование валют в денежном обращении. Естественно, в условиях двойных и неустойчивых цен (из-за постоянных взаимных колебаний курса ассигнаций и серебряного рубля) трудно было вести внутреннюю торговлю в стране.

Но параллельные деньги имели и достоинства. Например, они создали более благоприятные условия для развития различных секторов экономики и территорий. Более развитые районы страны пользовались в основном серебряной валютой, а менее развитые в экономическом плане губернии использовали главным образом бумажную валюту. В результате экономическое развитие различных по уровню территорий не происходило в условиях их резкой дифференциации, которая возникла бы при использовании одной валюты.

Данный тип денежного обращения оказался чрезвычайно выгодным для государства с фискальной точки зрения. Так, начиная с 1833 г., когда было разрешено платить налоги серебром (из-за нехватки ассигнаций), его поступления в казну резко возросли. Российский финансист П. Шванебах приводил следующие данные: «В 1829 г. приход монетою составил 13,8 млн руб. ассигнациями; поступления держались около этого до 1832 г., а затем обнаружился быстрый рост металлического прихода: 1833 — 23,9 млн; 1834 — 25,8 млн; 1835 — 38,5 млн; 1836 - 38 млн; 1837 - 43,9 млн; 1838 - 58,2 млн; 1839 -96,3 млн руб. ассигнациями» (Шванебах, 1901. С. 8). Именно это обстоятельство позволило в дальнейшем провести денежную реформу 1839 — 1843 гг., не прибегая к внешним заимствованиям. «Притекало» серебро в страну главным образом из-за рубежа. Развитие российской внешней торговли в 1816 — 1839 гг. сопровождалось наличием устойчивого положительного сальдо торгового баланса. Туган-Барановский писал, что «Россия в течение ряда лет после окончания наполеоновских войн имела чрезвычайно благоприятный торговый баланс: серебро и золото приливали в страну и перечеканивались в монету» (Туган-Барановский, 1998. С. 362). Внешнеторговый оборот России в эти годы наглядно характеризуют данные, представленные в таблице.

Таблица

Естественно, что Е. Ф. Канкрина, в то время министра финансов России, устраивало такое положение дел, при котором улучшалось состояние государственных финансов, и он объективно не был заинтересован в демонтаже параллельной системы денежного обращения. Этим, наверное, и можно объяснить неторопливость министра финансов в проведении реформы денежной системы. Своеобразие сложившейся ситуации отмечал В. Т. Судейкин: «Последовавшее в 1812 — 1839 гг. допущение совместного обращения металлических и бумажных денег на нашем рынке, не оказывая влияния на обесценение последних, укрепило в то же время запасы металла в народном хозяйстве, что сделало возможным самое восстановление металлического обращение в стране» (Судейкин, 1891. С. 39).

Почти через 80 лет после описанных событий, в ходе денежной реформы 1921 — 1924 гг. снова использовались параллельные деньги, но уже как инструмент осуществления этой реформы, основываясь на действии закона Грэшема (Тарновский, 2008; Юровский, 1990; Голанд, 2006; May, 1993). Был предложен следующий план проведения денежной реформы: в обращении одновременно находятся две разновидности денег — одни, условно говоря, «хорошие» (новая валюта), а другие «плохие» (старая валюта). Предполагалось ввести в обращение новую здоровую денежную единицу так что «бывшие бумажные денежные знаки и расчетные знаки, при условии прекращения дальнейших их выпусков, будут изъяты из обращения займами и другими операциями» (Тарновский, 2008. С. 46). Естественно, в этом случае начинает действовать закон Грэшема. Для борьбы с этим негативным замещением предлагается индексировать лучшие деньги по отношению к худшим в соответствии с обесценением последних. В результате будет происходить процесс, обратный закону Грэшема, то есть будут вытесняться «плохие» деньги, а «хорошие» займут их место.

Именно по такому сценарию и развивались события в советской России в 1922 — 1923 гг., когда в обращении одновременно находились стремительно обесценивавшиеся «совзнаки» (старые деньги) и вновь выпущенные золотые червонцы. Новая валюта внедрялась в качестве альтернативной меры стоимости и средства обращения по отношению к «совзнакам». В червонцах предписывалось составлять государственный бюджет, собирать налоги, взимать арендную плату и т. д. Для старой валюты оставалась только сфера розничной торговли. Твердого соотношения между червонцем и «совзнаками» не устанавливалось (это основное условие существования параллельного обращения валют), взаимную оценку они получали через биржевые котировки.

В силу неудобства «совзнаков» в качестве средства обращения в 1924 г. начался выпуск государственных казначейских билетов и серебряной разменной монеты, приравненных к золотому дореволюционному рублю (0,774234 г чистого золота). Паритет червонца к рублю не устанавливался, но ориентировочно определялся как 1:10. «Привязка» к старому рублю была обусловлена тем, что у населения и в государственных фондах оставалось огромное количество прежних золотых и серебряных денег и потому не возникало проблем пересчета. «Действующая денежная система СССР... с юридической точки зрения должна быть охарактеризована как система двух параллельных валют: система эта основана на двух... денежных единицах — на „червонце" и на „золотом рубле"; каждая из этих единиц определяет „достоинство", то есть относительную платежную силу определенной категории денежных знаков, имеющих хождение в Советском Союзе; между этими двумя единицами закон не устанавливает обязательного соотношения» (Лунц, 2004. С. 90). В 1922—1924 гг. в советской России существовало перманентное параллельное обращение, менялся только один компонент этой пары: первоначально это был «совзнак», а затем золотой рубль.

В итоге новые деньги доказали свое преимущество, и червонец плавно и без серьезных макроэкономических катаклизмов стал единственной валютой, правда только до 1926 г. Позднее монополистом в денежном обращении опять стал рубль, но не уже не золотой.

Проблема параллельных денег интересна тем, что помимо терминологических вопросов мы можем рассмотреть и важные теоретические аспекты феномена денег и денежного обращения. Как мы видим на исторических примерах, параллельные деньги не всегда можно считать негативным явлением. Они подразумевают конкуренцию различных разновидностей денег. Хайек в этой конкуренции видел главный смысл существования параллельных денег, так как при конкуренции можно выявить действительно ликвидные и полноценные деньги. «В условиях свободной денежной системы рынок является весьма регулярным и эффективным механизмом, даже когда в обращении находится несколько видов денег» (Ротбард, 2003. С. 42). В условиях множественности валют хозяйственные агенты будут предпочитать нестабильной валюте другую, более устойчивую; но эти деньги не будут монопольно «назначены» правительством, которое, как показало время, не способно быть беспристрастным арбитром в системе рыночных отношений, а будут выбраны «рыночным голосованием».

Параллельные деньги представляют собой способ ограничения государственного монополизма в денежной сфере. Государство всегда стремилось контролировать денежное обращение, чтобы создать для себя монопольные привилегии в экономике. «Ведь тогда государство, став единственным оператором рынка, станет и единственным потенциальным нарушителем» (Ротбард, 2003. С. 42). Кроме того, государство в этом случае могло бы законодательно применять санкции за нарушения, связанные с порчей денег. Если в средние века, когда государство не было единственным эмиссионным центром, оно было вынуждено конкурировать с другими эмитентами, не имея возможности полностью контролировать выпуск денег и соответственно их порчу, то в дальнейшем эмиссия полностью перешла под государственный контроль (см.: Смит, 1996).

По мысли Хайека, при параллельной денежной системе отпадет необходимость вмешательства правительства в денежную политику, а вместе с ней и возникающая в результате этой политики экономическая нестабильность. Зачастую хаос на рынках капитала возникает по вине государства, решающего при помощи денежной монополии свои политические задачи, например проблему регулирования платежного баланса. Как видно, в позиции Хайека проступают его ультралиберальные взгляды, которые он неизменно отстаивал во всех своих работах. Заметим, что подобные взгляды не имели и не имеют большого числа сторонников среди экономистов.

Параллельные деньги выполняют еще одну функцию. Известно, что экономика любой страны в большей или меньшей степени неоднородна, следовательно, должны быть неоднородными и деньги, обслуживающие различные секторы экономики. «Параллельные валюты не являются ни временными, ни переходными» (Генкин, 2002. С. 212). Требуется принять их как данность и создавать денежные системы, учитывающие это обстоятельство. Здесь уместно вспомнить о фундаментальном принципе кибернетики: разнообразие сложной системы требует управления, которое само характеризуется определенным разнообразием. Значительное разнообразие воздействующих на большую и сложную систему возмущений требует соответствующего им разнообразия ее возможных состояний и форм. Если же такая сложность в системе отсутствует, то это следствие нарушения принципа целостности составляющих ее частей (подсистем), а именно — недостаточного разнообразия элементов, что делает систему неустойчивой. В результате функционирование такой системы возможно, но в неустойчивом режиме.

Наша трактовка параллельных денег представляется более продуктивной с точки зрения экономического анализа, нежели принятая в современной экономической литературе. Она предполагает, что совместно обращающиеся валюты должны быть законными платежными средствами на территории данной страны. Кроме того, в денежной системе не должно существовать каких-либо ограничений на эмиссию денежных разновидностей и, что самое главное, курсы валют должны быть плавающими.

Список литературы

Валовая Т. Д. (2002). Единая валюта предпочтительнее параллельной: уроки евро для СНГ // Деньги и регулирование денежного обращения: теория и практика. М.: Финансы и статистика. С. 149 — 157. [Valovaya Т. D. (2002). Common Currency is More Preferable than The Parallel: The Lessons of Euro for the CIS // Money and The Regulation of The Circulation of Money: Theory and Practice. Moscow: Finance and Statistics. P. 149 — 157.]

Голанд Ю. M. (2006). Дискуссии об экономической политике в годы денежной реформы 1921 — 1924. М.: Экономика. [Goland Yu. (2006). The Discussions About the Economic Policy in the Years of Currency Reform 1921 — 1924. Moscow: Ekonomika.]

Генкин А. С. (2000). Денежные суррогаты в российской экономике. М.: Альпина. [Genkin А. (2000). Money Surrogates in the Russian Economy. Moscow: Alpina.]

Генкин А. С. (2002). Частные деньги: история и современность. М.: Альпина. [Genkin А. (2002). Private Money: History and the Present. Moscow: Alpina.]

Джевонс У. Ст. (2006). Деньги и механизм обмена. Челябинск: Социум. [Jevons W. S. (2006 [1875]). Money and the Mechanism of Exchange. Chelyabinsk: Sotsium.]

Дубянский A. H. (2012). Простонародные лажи в денежном обращении России в начале XIX в. // ЭКО. № 10. С. 179-188. [Dubyanskiy А. (2012). Common people's lazhi in the Circulation of Money in Russia at the Beginning of the 19th century // EKO. № 10. P. 179-188.]

Евзлин 3. П. (1924). Деньги (Бумажные деньги в теории и в жизни): в 2-х ч. Ч. II. Л.: Наука и школа. [Evzlin Z. (1924). Money (Paper Money in the Theory and in Life). Part 2. Leningrad: Nauka i Shkola.]

Зелизер В. (2004). Социальное значение денег. М.: ГУ-ВШЭ. [Zelizer V. (2004). The Social Meaning of Money. Moscow: HSE Publ.]

Кауфман И. И. (1909). Из истории бумажных денег в России. СПб.: Тип. «Север». [Kauffmann I. (1909). History of Paper Money in Russia. St. Petersburg: "Sever" Printing.]

Каценеленбаум 3. С (1923). Учение о деньгах и кредите. Ч. I: Деньги и денежное обращение. Ярославль: Изд-во Ярославского с.-х. и кустарно-промыслового союза кооперативов. [Katsenelenbaum Z. (1923) The Inquiry into the Money and the Credit. Part 1. Money and Circulation of Money. Yaroslavl: Publishing house of the Yaroslavl' agricultural and handicraft union of cooperatives.]

Кузнецов H. (1996). Либерализация денежного обращения: проблемы и подходы // Вопросы экономики. № 8. С. 4—28. [Kuznetsov N. (1996). Liberalization of Monetary System: Problems and Approaches // Voprosy Ekonomiki. No 8. P. 4—28.]

Кулишер И. M. (2004) История экономического быта Западной Европы. Т. 1—2. Челябинск: Социум. [Kulisher И. (2004) The History of the Economic Way of Life of Western Europe. Vol. 1—2. Chelyabinsk: Sotsium.]

Лунц Л. A. (2004). Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М.: Статут. [Lunts L. (2004) Money and Money Obligations in the Civil Law. Moscow.: Statut.]

Львин Б. (1998). Об устройстве банков и денежной системе // Вопросы экономики. № 10. С. 18 — 34. [Lvin В. On the Organization of Banking and Monetary System // Voprosy Ekonomiki. No 10. P. 18 — 34.]

May B. A. (1993). Реформы и догмы. M.: Дело. [Май V. (1993) Reforms and Dogmas. Moscow: Delo.]

Найшуль В. A. (1992). Многовалютные конкурентные денежные системы / Доклад на экспертном совете Рабочего центра экономических реформ правительства РФ, 19.03. http://www.libertarium.ru/l_libnaul_mulcursys. [Nayshul V. (1992). The Multicurrency Competing Monetary Systems / Report on the expert Council of the Working Center for Economic Reform of the Government of the Russian Federation, 19.03.]

Никольский П. A. (1892). Бумажные деньги в России. Казань: Тип. Императорского университета. [Nicolskiy Р. (1892). Paper Money in Russia. Kazan: Printing of the Imperial University.]

Покровский В. И. (1901). К вопросу об устойчивости активного баланса русской внешней торговли. СПб.: Тип. И. Гольдберга. [Pokrovskiy V. (1901) On the Stability of the Active Balance of Russian Foreign Trade. St. Petersburg: I. Goldberg Printing.]

Полтерович В. M. (1999). Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. Т. 35, вып. 2. С. 3—20. [Polterovich V. (1999). Institutional Traps and Economic Reforms // Ekonomika i Matematicheskie Metody. Vol. 35, No 2. P. 3-20.]

Расков Л- Е- (2008). Денежная реформа Алексея Михайловича и проблема доверия // Вестник СПбГУ. Сер. 5, вып. 3. С. 69-80. [Raskov D. (2008). The Currency Reform of Aleksey Mikhaylovich and the Problem of Confidence // Vestnik St. Peterburgskogo Universiteta. Series 5. No 3. P. 69 —80.]

Ротбард M. (2003). Государство и деньги: Как государство завладело денежной системой общества. Челябинск: Социум. [Rothbard M.N. (2003). What Has Government Done to Our Money? Chelyabinsk: Sotsium]

Соколов A. A. (1923). Проблемы денежного обращения и валютной политики. М.: Н. К. Ф. Фин.-Эконом. Бюро. [Sokolov А. (1923). The Problems of Monetary Circulation and Currency Policy. Moscow: N. K. F. Financial-economic Bureau.]

Смит В. (1996) Происхождение центральных банков. М.: Институт национальной модели экономики. [Smith V. (1996) The Rationale of Central Banking and the Free Banking Alternative. Moscow: Institute of the National Economic Model.]

Судейкин В. Т. (1891). Восстановление в России металлического обращения (1839 — 1843 гг.). М.: Изд. редакции Юридического Вестника. [Sudeykin V. (1891). Restoration of Metallic Money Circulation in Russia (1839 — 1843). Moscow: Editorial office of the Yuridicheskiy Vestnik.]

Тарновский В. В. (2008). Первоначальные задачи финансовой политики России. Доклад В. В. Тарновского, июнь 1921 г. // Денежная реформа 1921 — 1924 гг.: создание твердой валюты. Документы и материалы / Сост. Л. Н. Доброхотов, В. Н. Колодежный, В. С. Пушкарев. М.: РОССПЭН. [Tarnovskiy V. (2008). Initial Tasks of the Financial Policy of Russia. Report, June 1921. // L. Dobro-khotov, V. Kolodezhnyy, V. Pushkarev (eds.). The Currency Reform 1921 — 1924: The Creation of Hard Currency. Documents and Materials. Moscow: ROSSPEN.]

Туган-Барановский M. И. (1911). Основы политической экономии. СПб.: Издание Юридич. книжн. склада «Право». [Tugan-Baranovskiy М. (1911) The Bases of Political Economy. St. Petersburg: Legal Bookstore "Pravo".]

Туган-Барановский M. И. (1998). Бумажные деньги и металл // Экономические очерки. М.: РОССПЭН. [Tugan-Baranovskiy М. (1998) Paper Money and Metal // Economic Essays. Moscow: ROSSPEN.]

Шванебах П. X. (1901).. Денежное преобразование и народное хозяйство. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича. [Shvanebakh Р. (1901). Money Conversion and National Economy. St. Petersburg.: M. M. Stasyulevich Printing.]

Хайек Ф. A. (1996). Частные деньги. M.: Институт национальной модели экономики. [Hayek F. А. (1996). Denationalization of Money: An Analysis of the Theory and Practice of Concurrent Currencies. Moscow: Institute of the National Economic Model.]

Фишер И. (2001). Покупательная сила денег. М.: Дело. [Fisher I. (2001) The Purchasing Power of Money. Moscow: Delo.]

Юровский Л. H. (1990). К проблеме плана и равновесия в советской хозяйственной системе // Финансовое оздоровление экономики: опыт НЭПа. М.: Московский рабочий. [Yurovskiy L. (1990). The Problem of the Plan and Balance in the Soviet Economic System // The Financial Stabilization of the Economy: the Experience of the NEP. Moscow: Moscow Worker.]

Ярыгина И. 3. (2002). Проблема параллельной валюты в России и проект «Евро-рубль» // Деньги и регулирование денежного обращения: теория и практика. М.: Финансы и статистика. С. 178 — 183. [Yarygina I. (2002). The Problem of Parallel Currency in Russia and Project "Euro-ruble" // Money and The Regulation of The Circulation of Money: Theory and Practice. Moscow: Financy i Statistika. P. 178 — 183.]

Blanc J. (1998). Les monnaies paralleles: evaluation et enjeux theoriques du phe-nomene // Revue d'economie financiere. Vol. 49. P. 81 — 102.

Blanc J. (2000). Les monnaies paralleles — Unite et diversite du fait monetaire. P.: L'Harmattan.

Klein B. (1974). The Competitive Supply of Money // Journal of Money, Credit, and Banking. Vol. 6, No 4. P. 423-453.

Mafi-Kreft E. (2003). The Relationship Between Currency Competition and Inflation // Kyklos. Vol. 56, No 4. P. 475-490.

Lexis W. (1895). Bermerkungen tiber Paralellwahrung und Sortengeld // Jahrbucher fur Nationalokonomie. F. 9, Bd. 3. S. 829-836.

Santomero A., Seater J. (1996). Alternative Monies and the Demand for Media of Exchange // Journal of Money, Credit and Banking. Vol. 28, No 4, Part 2. P. 942-960.