Подход к социально-экономической оценке ресурсного режима в нефтегазовом секторе (на примере США)

Крюков В.А.
д. э. н., проф., член-корр. РАН
замдиректора ИЭОПП СО РАН (Новосибирск)
завкафедрой энергетических и сырьевых рынков НИУ ВШЭ (Москва)
Павлов Е.О.
магистрант
кафедра энергетических и сырьевых рынков НИУ ВШЭ (Москва)

Институциональная среда страны определяется юридическими, административными и неформальными структурами, в рамках которых люди, компании, организации и правительство взаимодействуют, создавая доход и богатство (Almeida, Filho, 2011). Значение качественной институциональной среды для нормального функционирования любой экономики подчеркивается в исследованиях известных специалистов в области новой институциональной экономической теории (Д. Норт (North, 2009), Р. Коуз, О. Уильямсон, Э. Остром, П. Джоскоу, О. Янг, Д. Асемоглу и др.). Особое влияние институциональная среда оказывает на сферы экономики, связанные с добычей минерально-сырьевых ресурсов. Так, по мнению Янга (Young, 1982), ценность природных ресурсов не всегда выражается в рыночных сигналах. Именно он ввел в профессиональный оборот понятие «ресурсный режим» при анализе и рассмотрении институциональной среды в природно-эксплуатирующих секторах экономики.

 

Несмотря на общность характеристик ресурсных режимов в сфере природопользования в целом (Крюков, 2006), определенные группы природных ресурсов имеют свои особенности. Как отмечает А. Севастьянова (Севастьянова, 2010), в случае нефтегазовой отрасли «каждому объекту анализа и управления свойственна определенная специфика, обусловленная рядом факторов, в частности:

Учитывая эти и многие другие особенности нефтегазового сектора, любое общество, участвующее в процессе недропользования, должно стремиться на практике обеспечить максимальную (при складывающихся внутренних и внешних условиях) реализацию потенциальной социально-экономической ценности природных ресурсов. Уровень и динамика социально-экономических выгод (СЭВ) от деятельности нефтегазового сектора экономики выступают индикаторами состояния и направленности формирования ресурсного режима. Ранее мы дали определение СЭВ и условий, способствующих их росту (Крюков, Токарев, 2007): «Под общественной ценностью понимается совокупность (прямых, косвенных, мультипликативных) эффектов, получаемых от освоения и использования углеводородного сырья... В целом обеспечить приемлемый уровень общественной ценности углеводородов можно только при наличии развитой системы институтов современного гражданского общества и эффективной специализированной институциональной системы, направленной на обеспечение социально ориентированного освоения и использования углеводородов».

В упомянутой работе Севастьяновой были проанализированы и количественно оценены (на примере Ханты-Мансийского АО (ХМАО-Югра)) следующие составляющие СЭВ:

Степень проработки ресурсного режима и отдельных его элементов может (и, добавим, должна) быть разной на различных этапах его проектирования: более детальной — на стадии проектирования отдельных составляющих, более агрегированной — на стадии обобщенной оценки при определении общего направления формирования ресурсного режима в целом.

Агрегированная оценка СЭВ — их уровень и динамика — служит индикатором направленности изменения ресурсного режима. Если СЭВ растут (или превышают темпы динамики добычи углеводородов), можно говорить о стимулирующем характере ресурсного режима; если они снижаются — о дестимулирующем.

Чтобы делать подобные выводы, необходимо выработать подход к агрегированной оценке СЭВ и определению влияния различных факторов на их динамику. К сожалению, как показывает российская практика последних 20 лет, зачастую усиление роли одного элемента ресурсного режима (прежде всего в части увеличения налоговой нагрузки) ведет к ослаблению другого (например, технического регулирования), в итоге реально получаемые обществом выгоды от освоения и добычи минерально-сырьевых ресурсов снижаются.

Для прогнозирования и предварительной оценки СЭВ на стадии институционального проектирования предлагают различные подходы:

К общим недостаткам указанных подходов можно отнести их недостаточное внимание к количественным методам. Мы уже констатировали, что «часто не дается количественных оценок, а проводится только „качественный" анализ компонентов социально-экономических эффектов и выгод» (Крюков, Токарев, 2007. С. 87). В связи с этим в данной работе предпринята попытка количественно оценить интегральные СЭВ на основе эконометрических методов анализа временных рядов.

Недостатком этого подхода выступает его определенная узость: чтобы получить количественную оценку социально-экономического эффекта, нужно сосредоточиться (по крайней мере, в первом приближении) на наиболее значимых, измеримых параметрах (налоги, занятость) и абстрагироваться от некоторых косвенных и мультипликативных эффектов (технически это сделать несложно, но гораздо сложнее сформировать соответствующие временные ряды). Преимуществом данного подхода выступает возможность получить осязаемый количественный результат, в частности денежную оценку СЭВ и их компонент в динамике. Это позволяет в дальнейшем оценивать различные ресурсные режимы освоения полезных ископаемых (в данном случае — нефтегазовых). Возникает основа для прямого сравнения различных институциональных систем в данной области и более ясной количественной оценки их плюсов и минусов. Пока, к сожалению, понятия «ресурсный режим» и «система недропользования» остаются в большей степени содержательными (каждый исследователь интерпретирует их по-своему).

Отметим, что в настоящее время представители неоинституциональной экономической теории все больше внимания уделяют измерению влияния институтов на экономическое развитие (см.: Woodruff, 2006). Здесь важно перейти от рассмотрения институциональной системы в сфере недропользования, или ресурсного режима (Young, 1982), к изучению степени воздействия различных режимов на экономическое развитие. Это направление активно развивают различные исследователи (см., например: Ross, 2012).

В сфере управления недропользованием ресурсный режим должен способствовать максимально возможному сближению потенциальных и реально достигаемых социально-экономических эффектов от освоения ресурсов недр. На решение этой задачи влияют две группы факторов — институциональные (нормы, правила и организационные структуры, обеспечивающие освоение природных ресурсов) и неинституциональные (естественное истощение запасов лучших объектов и ухудшение горно-геологических характеристик вновь вовлекаемых структур). По нашему мнению, определив соотношение влияния двух групп факторов, можно охарактеризовать эффективность того или иного ресурсного режима с позиций обеспечения требуемой динамики СЭВ.

Подход к решению этой задачи представлен в настоящей статье. Оценки и расчеты проведены на примере США из-за доступности сопоставимых и достаточно представительных с точки зрения выборки и перечня показателей количественных данных о различных аспектах функционирования нефтегазового сектора (в данном случае — сегмента добычи нефти).

Эмпирический анализ социально-экономических выгод

Ранее мы сформулировали основные критерии оценки СЭВ (Крюков, Токарев, 2007). В этот перечень входят:

Данные критерии несложно сформулировать. Гораздо сложнее обеспечить их «наполнение» и непротиворечивую и представительную количественную интерпретацию. Ряд критериев был рассмотрен ранее (например, определение ТАИ см. в: Крюков, Токарев, 2007; степень изъятия государством доходов рентного характера в нефтегазовом секторе СССР и России см. в: Sagers et al., 1995), но другие изучены (пока) недостаточно.

В рамках данной работы мы остановили свой выбор на некоторых показателях (по причине, отмеченной выше): налоги рентного характера; социальные выгоды (занятость); запасы в недрах. Показатели были выбраны из соображений их статистической ясности и конкретности (они наблюдаемы количественно), а также потому, что, как показывает проведенный нами анализ, именно они составляют подавляющую долю суммарных СЭВ (Крюков, Токарев, 2007. С. 151).

Исходные данные

В США имеется достаточно представительная статистика, характеризующая деятельность компаний нефтегазового сектора за весьма продолжительное время. Более того, данные показатели приведены в сопоставимой структуре. Один из источников данных — статистика, собираемая Независимой ассоциацией производителей нефти Америки (IPAA). База данных включает временные ряды длительностью с 1975 по 2009 г. с обширной информацией о динамике важнейших показателей функционирования нефтегазового сектора США. Статистика содержит данные о поисково-разведочной деятельности, собственно о добыче, запасах и скважинах, финансовых показателях, налогах, ценах на продукцию, рабочей силе и др.

В таблице 1 представлены переменные, формирующие СЭВ. Знаком (*) обозначены вновь сгенерированные переменные для проверки некоторых гипотез.

Таблица 1

Состав и размерность показателей

Переменная	Расшифровка	Единица измерения
Занятость
	Почасовой заработок рабочих в нефтегазовой отрасли
wage_other	Почасовой заработок рабочих в других отраслях промышленности	Долл./час
		Долл./час
employ	Численность занятых в добывающих подразделениях (сектор upstream)	Млн человек
Цены, финансы, налоги
profit_oil	Рентабельность нефтяной отрасли	%
profit_other	Рентабельность других отраслей
(*) delta_profit = profit_oil -- profit_other	Разница в рентабельности	%
price_oil	Цена на нефть	Долл./барр., в постоянных ценах 2000 г.
taxes	Рентные налоги	Млрд долл.
	Выручка (доход) нефтедобывающих компаний «на скважине», wellhead revenue	Млрд долл.
Характеристики запасов и месторождений
oil_per_well	Средний дебит скважины	Барр./сутки
aban	Число заброшенных/оставленных нефтяных скважин, abandoned wells	Ед.

Источник: The Independent Petrobum Association of America (IPAA), Economic Reports & Industry Statistics.

Некоторые показатели таблицы отражают компоненты СЭВ в явном виде: например, переменная taxes «отвечает» за рентный налог. Отдельные показатели, а именно социальные выгоды (занятость), можно получить с помощью других (employ и рядов заработной платы — wage_oil, wage_other, delta_wage). Направленность ресурсного режима отражает динамика запасов в недрах.

Запасы в недрах

Мы исходим из того, что уровень запасов в недрах, точнее, динамика данного показателя, — это следствие социально-экономической направленности ресурсного режима. Темпы ведения поисково-разведочных работ напрямую зависят не только от их успешности и динамики цен на углеводороды, но и от характера инвестиционного климата в стране (возможности и целесообразности инвестирования финансовых и прочих ресурсов в проекты с более длительными сроками отдачи). Как мы отмечали ранее (Крюков, Токарев, 2007. С. 119 — 120), компонента СЭВ «запасы в недрах» отражает часть геологических ресурсов, извлечение которых при соответствующем уровне технологий не только возможно, но и экономически целесообразно в рамках сложившейся институциональной среды.

Вместе с тем показатель «запасы в недрах» — элемент не реальных СЭВ, а потенциальных, которые могут быть достигнуты в другой момент времени. Именно поэтому в наших расчетах данный показатель входит в сумму СЭВ с отрицательным знаком, поскольку ухудшение институциональной среды (или ресурсного режима) ведет, при прочих равных условиях, к росту оставленных запасов в недрах в связи с более ранним прекращением их разработки. Тем самым увеличивается расхождение между технологически извлекаемыми запасами и запасами, извлечение которых целесообразно по экономическим условиям. Эта логика полностью применима к случаю, когда имеется определенный исходный уровень запасов в недрах, которые в дальнейшем не меняются (а только переводятся из одной категорию в другую — из извлекаемых в заброшенные и наоборот).

Оценим потери общества от не реализованного до конца ресурсного потенциала из-за дестимулирующего характера ресурсного режима. В сформированной нами базе данных (табл. 1) есть показатель aban — число заброшенных/оставленных нефтяных скважин. По сути, он искомый, ведь нередко скважины забрасывают еще до достижения технологического предела извлечения запасов. Однако неясно, какая доля скважин была оставлена по неинституциональным причинам (например, достижение технологического предела), а какая — по институциональным (достижение предельно допустимого минимального значения рентабельности из-за чрезмерно высоких ставок налогообложения). Чтобы проанализировать влияние этих двух групп причин, разделим между ними возможные факторы, влияющие на динамику процесса забрасывания/оставления скважин.

В группу неинституциональных факторов включим следующие: цена сырой нефти price_oil; число малодебитных скважин stripper_ wells] средний дебит скважин oil_per_well\ ставка заработной платы wage_oil\ разница в рентабельности нефтяной и других отраслей delta _prof it. При этом показатели price_oil, wage_oil и delta_profit «отвечают» за гипотезу рентабельности, обусловленную состоянием дел на внешних рынках (по отношению к отдельным проектам освоения месторождений) — «забрасывание/оставление» обусловлено сложившейся ситуацией на нефтяном и финансовом рынках и рынке труда. Показатели oil_per_well и stripper_wells «отвечают» за гипотезу истощения (достижение скважинами технологического предела извлечения углеводородов). В группу институциональных факторов включим рентные налоги taxes. Оценки описанной выше системы связей дают следующую модель (см. табл. 2).

Таблица 2

Результаты регрессии для переменной aban, неочищенные

Зависимая переменная aban	Выборка: 1976-2007 гг.
c	15513,6900
price_oil	-203,0403***
stripper_wells	0,049392***
oil_per_well	-1223,8850**
wage_oil	380,9242*
delta_profit	-70,71172
taxes	847,78300**
R2	89%
Статистика Durbin—Watson	1,77

Примечание. *** Коэффициент регрессии значим на уровне 1%; ** коэффициент значим на уровне 5%; * коэффициент значим на уровне 10%.

Прежде чем приступить к интерпретации, удалим незначимый коэффициент при deltaprofit, а также проверим модель на наличие проблем с автокорреляцией, гетероскедастичностью и пропущенной переменной (тесты Бреуш—Годфри, Бреуш—Паган, Уайт, Рамсей). Конечная оценка представлена в таблице 3.

Таблица 3

Результаты регрессии для переменной aban, очищенные

Зависимая переменная: aban	Выборка: 1976-2007 гг.
c	11786,5800
price_oil	-227,9768***
stripper_wells	0,053247***
oil_per_well	-1104,7090**
wage_oil	368,1428*
taxes	1041,0210***
R2	89%
Статистика Durbin-Watson	1,39

Примечание. *** Коэффициент регрессии значим на уровне 1%; ** коэффициент значим на уровне 5%; * коэффициент значим на уровне 10%.

Из приведенной выше регрессионной модели следует, что:

Как можно видеть, обе группы факторов (и неинституциональных, и институциональных) получили количественное подтверждение (с позиции значимости коэффициентов регрессии). Однако нужно выяснить, какая доля заброшенных/оставленных скважин объясняется каждым фактором. Обратимся к спецификации полученной модели:

Aban_t = 11786 - 227,9 х price_oil_t + 0,053 х stripper_wells_t - 1104,70 х oil_per well_t + 368,14x wage_oil_t +

+ 1041,0 x taxes_t + ε_t.

Если весь столбец значений taxes_t умножить на константу 1041, то мы получим примерное количество заброшенных/оставленных скважин в каждом году по институциональным причинам, связанным с уровнем налогообложения. Если вычесть эти значения из столбца aban_t, то получим столбец с числом заброшенных/оставленных скважин по неинституциональным причинам, а также столбец ошибок ε_t. Данные расчетов представлены ниже (см. рис. 1). Как видно на рисунке, наибольшим число заброшенных/оставленных скважин по причинам институционального характера было в 1982 и 2006 гг.

Расчет суммарных СЭВ

Как было отмечено выше, мы выбрали только три показателя, характеризующие СЭВ: налоги рентного характера; социальные выгоды (занятость); запасы в недрах, или, точнее, потери запасов вследствие расхождения результатов влияния неинституциональных и институциональных факторов (поэтому данный показатель входит в СЭВ со знаком минус). Первый показатель в явном виде присутствует в базе данных IPAA, используемой для анализа. Второй показатель рассчитывается по следующей формуле:

Социальные выгоды_t = employ_t х delta_wage_t х 8 х 250.

где: 8 — количество рабочих часов в день, а 250 — количество рабочих дней в году. Отметим, что в анализе используется относительная ставка заработной платы delta_wage, а не абсолютная wage_oil. В этом состоит «гипотеза альтернативности» — соотношение альтернативных, а не фактических издержек/выгод для участников рынка труда. Если рабочие находят альтернативные выгоды именно в нефтегазовом секторе (что выражается в положительном значении delta_wage), то растет социально-экономический эффект в виде увеличения потребительского излишка у рабочих. Если они вынуждены соглашаться на более низкую ставку оплаты труда, чем в других секторах (delta_wage < 0), то нефтегазовый сектор приносит вынужденные социально-экономические потери. В частности (если следовать такой трактовке), СЭВ от нефтегазового сектора США (сегмент upstream) были отрицательными в 1976-1980 гг. (см. ниже).

Третий показатель (запасы/потери в недрах) рассчитывается следующим образом. Полученные ранее значения заброшенных/ оставленных скважин по институциональным причинам умножаются на средний дебит малодебитных скважин (stripper_well), который, по данным IPAA, составлял около 3 барр./сутки в 1976 — 1988 гг. и 2 барр./сутки в 1989—2007 гг. Затем это число умножается на количество дней в году. Полученный результат нужно умножить на период эксплуатации малодебитных скважин.

Такой подход вызывает определенные возражения. Дело в том, что в различных изданиях приводят разные допустимые периоды эксплуатации скважин. Так, Канадская нефтегазовая корпорация Епсапа указывает средний срок жизни скважины 20 — 30 лет², из которых в первые 5 — 10 лет ее производительность максимальная. Поэтому в рамках нашего анализа срок жизни малодебитной скважины можно принять равным 10 годам.

Итак, если мы предполагаем, что заброшенная малодебитная скважина могла бы работать еще 10 лет, то каждый полученный за этот срок баррель нефти следует умножить на цену за соответствующий период:

Потери в недрах_t=0 = «институциональные оставления »_t=0 х средний дебит_t=0 х 365 х (price_oil_t=0 +

+ price_oil_t=x + ... + price_oil_t=9).

Так как мы располагали информацией по ценам на нефть «на скважине» в США только до 2010 г. включительно, то приняли допущение, что после 2010 г. цена на сырую нефть остается неизменной (почти отвечает реально наблюдавшейся ценовой динамике).

Итоговая денежная оценка СЭВ рассчитывается как сумма налогов рентного характера и социальных выгод за вычетом потерь нефти в недрах (точнее, не извлеченной на поверхность). Результаты расчетов представлены на рисунке 2.

Важно еще одно сопоставление: величина СЭВ в процентах от выручки нефтедобывающих компаний (см. рис. 3). Оно дает приблизительное представление о соотношении частных и общественных выгод от деятельности нефтегазового сектора (сегмент upstream) США в 1976-2007 гг.

---

 

В данной статье представлены результаты количественной оценки СЭВ от деятельности нефтегазового сектора США с явным выделением вклада неинституциональных и институциональных факторов. Несмотря на значительные упрощения действительности, предложенный подход позволяет сделать принципиальный вывод о том, что ресурсный режим в нефтегазовом секторе США характеризуется адекватностью (о чем свидетельствует незначительная доля негативных эффектов, обусловленных консервацией скважин, точнее, недоразработкой запасов) и гибкостью (при снижении производительности скважин СЭВ не сокращаются, а даже растут).

Конечно, мы находимся в самом начале непростого пути — формального исследования обобщающих характеристик институциональной среды (ресурсного режима) в нефтегазовом секторе. Дальнейшие шаги связаны с преодолением ряда ограничений и упрощений, принятых нами. К их числу относятся:

Вместе с тем представленный подход позволяет начать комплексный количественный анализ социально-экономических выгод, связанных с применением различных ресурсных режимов. Несомненно, расширение перечня показателей, характеризующих СЭВ, и ослабление жестких ограничений позволят повысить качество не только анализа, но и выводов и обобщений с точки зрения проектирования более адекватного ресурсного режима в России.

---

¹ Заметим, что на официальном уровне после не очень удачной попытки сформировать имидж России как «энергетической сверхдержавы» стали ориентироваться на более прагматичный подход — локализацию эффектов от деятельности иностранных компаний (прежде всего нефтегазовых). Об этом свидетельствует подписание соглашений о сотрудничестве ОАО «Роснефть» с ведущими транснациональными нефтегазовыми компаниями в 2012 г.

² www.encana.com.

---

Список литературы

Крюков В. (2006). Анализ развития системы недропользования в России (о необходимости ужесточения институциональных условий) // Вопросы экономики. № 1.С. 86-101. [Kryukov V. (2006). Analysis of the Development of the Subsoil Use System in Russia (On the Necessity of Hardening Institutional Conditions) // Voprosy Ekonomiki. No 1. P. 86-101.]

Крюков В. Л., Токарев Л. Н. (2007). Нефтегазовые ресурсы в трансформируемой экономике. Новосибирск: Наука-Центр. [Kryukov V. A., Tokarev А. N. (2007). Oil and Gas Resources in Economy under Transition. Novosibirsk: Nauka-Tsentr.]

Севастьянова А. Е. (2010). Стратегическое управление нефтегазовым потенциалом региона // Регион: экономика и социология. № 4. С. 225—245. [Sevastiya-nova А. Е. (2010). Strategic Management of a Region's Oil and Gas Potential // Region: Economika i Sociologiya. No 4. P. 225—245.]

Almeida E. F._f Filho L. A. (2011). The Brazilian Institutional Environment: The Impact on Companies' Strategies in the Oil and Gas Sector / British Academy of Management Conference (BAM 2011).

IPAA (2010). Economic Reports & Industry Statistics / The Independent Petroleum Association of America.

May J. (2007). An Institutional Analysis of Oil and Gas Sector Development and Environmental Management in the Yukon Territory // ProQuest Dissertations & Thesis Database.

North D. C. (2009). Institutions, Institutional Change and Economic Performance. N. Y.: Cambridge University Press.

Ross M. L. (2012). The Oil Curse. How Petroleum Wealth Shapes the Development of Nations. Princeton University Press.

Sagers M. J., Kryukov V. A., Shmat V. V. (1995). The Extraction and Distribution of Resource Rent from Oil and Gas Sector in the Russian Economy // Post-Soviet Geography. Vol. 36, No 6. P. 389-425.

Young O. (1982). Resource Regimes. Natural Resource and Social Institutions. Berkeley; Los Angeles; L.: University of California Press.

Woodruff Ch. (2006). Measuring Institutions // International Handbook on the Economics of Corruption / S. Rose-Ackerman (ed.). Cheltenham: Edward Elgar.