Региональная банковская система в России: тенденции и факторы пространственного распределения

Агеева С.Д.
к.э.н., с.н.с.
Институт экономики и организации
промышленного производства СО РАН
Мишура А.В.
к.э.н., с.н.с.
Институт экономики и организации
промышленного производства СО РАН

Исследованию территориальной структуры банковской системы России посвящено много работ. В них выделены следующие темы и тенденции: сокращение числа самостоятельных кредитных организаций в регионах и сосредоточение банковских активов в московской агломерации (Андиева, 2013; Войлуков, 2012); высокий уровень концентрации банковского бизнеса в целом и концентрация активов у государственных банков (Anzoätegui et al., 2010; Верников, 2014; Vernikov, 2012; 2014; 2015); проблемы функционирования региональных банков (Ильясов, 2012; Леонов, 2015; Белоглазова, 2011). Исследования структуры и особенностей функционирования региональных банков в России с начала 1990-х годов обусловлены стремлением понять роль кредитных организаций как элемента новой рыночной инфраструктуры в мобилизации и осуществлении инвестиций (Дробышевский и др., 2007). В 1990-е годы в России была разрушена прежняя система государственных спецбанков, одновременно лавинообразно шло становление частного банковского капитала, который уже к середине 1990-х годов контролировал ²/₃ банковской системы страны. По мнению исследователей (Anzoätegui et al., 2010), процесс повсеместного роста числа банков в 1990-е годы в значительной степени был связан с низким уровнем установленного законом минимального требования к размеру капитала (низкий порог входа). Важными стимулами для организации банков были налоговые лазейки, отмывание денег и возможность проведения валютных операций.

В конце 1990-х годов эта тенденция сменилась на противоположную. С тех пор количество банков сократилось более чем в два раза, а число региональных банков сокращается быстрее, чем столичных. В 2000 г. в Москве и Московской области было сосредоточено 47% российских банков и 83% банковских активов, а в 2016 г. — 52% банков и около 90% всех активов банковского сектора.

Данный феномен — сокращение числа банков и их концентрация в столице — не является российской спецификой, это скорее общемировое явление. Пространственное перераспределение банковских институтов между периферийными и центральными районами, усугубляющее неравномерность регионального развития, и концентрация финансовых институтов в центре объясняются высокой плотностью населения в регионе, предоставлением услуг (включая банковские) соседним регионам (Martin, 1999; Klagge, Martin, 2005). Сокращение числа банков, как показывают исследования, обусловлено возникновением новых информационных технологий (Wyjcik, MacDonald-Korth, 2015; Udell, 2009). В последние десятилетия причинами концентрации в банковской отрасли стали экономия от масштаба, рыночная власть и государственная поддержка крупных банков, предотвращающая их банкротство. В то же время проблемы крупных и разветвленных финансовых институтов в период финансового кризиса 2008-2009 гг. в некоторых странах обусловили понимание важности небольших, местных и региональных банков в посткризисный период. Обычно эти банки обслуживают преимущественно домохозяйства и малый и средний бизнес, их сильными сторонами считаются близость к клиентам, знание местных условий, гибкость и быстрота принятия решений. К недостаткам небольших региональных банков относятся меньшая диверсифицированность и ликвидность, а также более высокие риски. Во многих странах таким банкам отводится важная роль и проводится политика их сохранения и поддержания.

В США (по данным Федеральной корпорации по страхованию вкладов), несмотря на рост в последние десятилетия роли крупных банков, более 90% всех банков и сберегательных учреждений — небольшие региональные организации. Региональный банковский сектор в виде кооперативных и сберегательных банков играет важную роль во многих европейских странах. Например, в Германии проводится соответствующая государственная политика, а мировой финансовый кризис привел к возрастанию роли региональных банков (Wyjcik, MacDonald-Korth, 2015). Считается, что небольшие банки положительно влияют на количество вновь возникающих фирм, на развитие малых и средних предприятий, препятствуют оттоку капитала из бедных регионов в богатые, смягчают межрегиональное неравенство (Berger et al., 2004; Guiso et al., 2004a; Hakenes, Schnabel, 2010; Hakenes et al., 2015). Аналогично обстоят дела и в Японии, где для стимулирования экономики префектур правительство обязывает региональные банки строить особые, «мягкие» долгосрочные отношения с местными клиентами (Kondo, 2015).

Однако в Великобритании банковский сектор сконцентрирован в столице, а кризис 2008-2009 гг. только усилил эту концентрацию (Wyjcik, MacDonald-Korth, 2015). Для России как развивающейся экономики оправданно сравнение с ситуацией в Бразилии, где банковские реформы практически ликвидировали региональные банки в слабых регионах (Сгоссо et al., 2010). Примером сокращения числа банков в переходной экономике является Чехия (Suchäöek, 2007).

Согласно «Сведениям о количестве действующих кредитных организаций и их филиалов в территориальном разрезе», публикуемым ЦБ РФ, на 1 января 2001 г. в регионах России, кроме Москвы и Московской области, действовали 694 самостоятельные кредитные организации — банки, головной офис которых находился в данном регионе. В каждом таком регионе было в среднем по 9 региональных банков (хотя территориальная неравномерность их размещения очень существенна), и только в Еврейской АО, Чукотском АО и Чеченской республике не было местных банков.

На 1 мая 2016 г. в регионах России (кроме Москвы и Крыма) действовали 336 региональных банка, или примерно 3-4 банка в среднем в одном регионе, а количество регионов, не имеющих «своих» банков, увеличилось до 11. В 18 субъектах РФ функционируют исключительно филиалы московских банков, а филиалы региональных банков отсутствуют.

Региональные банки были вытеснены филиалами крупных, преимущественно московских, банков, но и их количество снижается вследствие укрупнения и концентрации в банковском секторе. Причиной данной тенденции можно считать рост государственного влияния в банковской сфере (Vernikov, 2012; 2014; 2015), в результате чего банкам выгоднее находиться в столице, а региональные банки проигрывают в конкурентной борьбе.

Москва стала как мощным реципиентом региональных активов, так и крупнейшим кредитором региональных клиентов. Такое положение поставило под вопрос само существование региональных банков, что вызвало озабоченность заинтересованных лиц из числа представителей местной власти, региональных банков и руководителей Банка России. Факт высокой концентрации банковской деятельности иллюстрируется долей банков, зарегистрированных в Москве и Московской области, структурой распределения кредитных организаций по федеральным округам (Войлуков, 2012) и по регионам (Ильясов, 2012). В профильных журналах («Деньги и кредит», «Банковское дело») описываются негативные для регионов последствия сокращения числа региональных банков. Сторонники их сохранения в банковской системе России ссылаются на адекватность этого бизнеса нуждам региональной экономики и необходимость увеличить плотность банковского обслуживания (Белоглазова, 2011).

Позиция сторонников сохранения региональных банков нашла отражение в Заявлении Правительства РФ № 1472п-П13, Банка России № 01-001/1280 от 05.04.2011 «О Стратегии развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2015 года»¹, где сформулированы положения о необходимости сохранить региональные банки и об их ключевой роли в финансировании малого бизнеса в регионах. Зафиксирована необходимость усилить конкуренцию в банковской сфере, создать равные условия ведения бизнеса всеми кредитными организациями независимо от величины и формы собственности и снизить участие государства в банках.

В действительности параллельно сокращению числа региональных банков усиливаются масштаб и влияние государства на рынке банковских услуг. Наиболее значимым фактором для региональных банков является устойчивый рост государственного участия в банковском бизнесе и механизме денежной трансмиссии. Проблема заключается, во-первых, в формировании пассивов государственных банков и, во-вторых, в «спонсировании» операционной деятельности банков.

Сверхконцентрация бизнеса в государственных банках и их дочерних структурах характерна исключительно для столичных банков. Потенциал материнских компаний помогает их региональным филиалам выигрывать в конкурентной борьбе за клиентов главным образом по линии доступа к государственным ресурсам.

Важно участие государства в формировании пассивов и активов банков. Получателями бюджетных средств выступают в первую очередь государственные банки. Бюджетные ресурсы направляются в них благодаря выполнению государственных инвестиционных программ и госзаказа, распределению ликвидности, обслуживанию государственных организаций, открытию и ведению расчетных счетов госкорпораций. Банки, не входящие в круг государственных и близких к ним, сталкиваются с большими трудностями при формировании своих пассивов и при поиске качественных клиентов-заемщиков. Из-за отсутствия доступа к длинным деньгам кредитование инвестиционной деятельности практически малодоступно региональным банкам, а их неустойчивое положение и высокие риски не позволяют формировать пулы субординированного кредитования. Таким образом, в России при высокой доле государства в банковской сфере положение банка целиком определяется его возможностью участвовать в перераспределении государственных финансовых средств.

Логистика предоставления услуг столичными банками в современных условиях фиксируется филиальной сетью кредитных организаций. Интересно исследовать изменение архитектуры рынка банковских услуг: региональные банки — столичные банки — их филиалы. Это позволит установить структуру финансовых взаимосвязей «периферия—центр» и наличие региональных финансовых центров. Мы увидим, что эти финансовые центры формируются не только благодаря своим экономическим позициям, но и в результате государственной политики. Есть ли в сфере банковских услуг свидетельства преимущественного положения некоторых регионов и городов? Для ответа на этот вопрос мы рассмотрим тенденции размещения самостоятельных банков и филиалов московских банков в регионах страны.

Региональная банковская система в 1991-2015 гг. (на примере Сибирского федерального округа)

На основе статистики ЦБ РФ мы провели периодизацию формирования региональной банковской системы на примере регионов Сибирского федерального округа за 1991-2015 гг. Мы выделили три периода, фиксируя изменение ключевых тенденций и важные импульсы институциональной среды: первый период охватывает 1991-2000 гг., второй - 2001-2009 гг., третий - 2010-2015 гг.

Период 1991-2000 гг. характеризовался повсеместным значительным ростом числа кредитных организаций на базе как ранее существовавших государственных банков, так и создания банков экономическими агентами из числа кооператоров, предпринимателей. На фоне примерно равных стартовых условий, поскольку в регионах ранее существовала единообразная система государственных банков (Промстройбанку Жилсоцбанк), до 2000 г. в Сибири, как и в других регионах страны, кратно увеличилось количество кредитных организаций. До кризиса 1998 г. самостоятельные кредитные организации Сибири с валютной лицензией размещались преимущественно в городах — столицах субъектов РФ и в промышленных центрах. Как правило, субъект представляют банки одного столичного города (Новосибирск, Барнаул, Томск, Омск, Чита, Красноярск, Иркутск, Улан-Удэ). В Кемеровской области, Красноярском крае и Иркутской области имелись крупные самостоятельные кредитные организации вне столицы региона: в Новокузнецке (Муниципальный банк, Кузнецкбизнесбанк), Канске (Банк Канский), Братске (Братский акционерный народно-промышленный банк) и в Бийске (Народный земельно-промышленный банк). Банки обслуживали крупнейшие промышленные и ресурсные предприятия. Наибольшее число их оказалось в Новосибирской области (табл. 1). На финансовом рынке Сибири преобладали самостоятельные региональные банки², в основном образованные на базе филиалов Промстройбанка СССР, что позволило им воссоздать свою филиальную сеть. Как правило, этими филиалами охвачены города внутри каждого региона.

Та6лица 1

Количество самостоятельных кредитных организаций (КО) и филиалов в Сибирском федеральном округе

Источник: расчеты авторов на основе статистики ЦБ РФ.

В этот период конкурентная борьба за выгодных промышленных клиентов велась преимущественно среди региональных банков. Появившиеся филиалы столичных банков были заняты привлечением региональных средств на биржевой рынок ГКО (именно по этой причине появилось выражение «московский пылесос»).

После кризиса 1998 г. проявились два важнейших фактора, повлиявшие на банковский сектор Сибири: разорение банков, в том числе столичных с филиальной сетью, торгующих на рынке ГКО, и затем встречный процесс заполнения образовавшейся после разорения этих сетевых банков ниши «новой волной» сетевых столичных банков.

В 2001-2009 гг. эпоха быстрого роста числа банков закончилась, и к концу десятилетия их число начало сокращаться. Этот процесс получил законодательную поддержку в форме требования к достаточности капитала банка. Вместо региональных банков, а иногда на их основе, появляются филиалы банков из Москвы. Практически во всех региональных столицах были открыты филиалы Альфа-банка, Гута-банка и других сетевых банков. Вследствие этого обострилась конкурентная борьба между региональными банками, которых часто поддерживают местные власти, и филиалами столичных банков за выгодных клиентов. В этой неценовой конкурентной борьбе, длившейся примерно 6-8 лет, победу одержали филиалы столичных банков. Крупнейшие региональные компании нефинансового сектора стали пользоваться услугами региональных филиалов столичных банков, и роль самостоятельных региональных банков уменьшилась, как и их число. (Некоторые региональные банки остались формально самостоятельными, будучи, по сути, дочерними структурами столичных.)

За этим хорошо известным внешним процессом — сокращением числа кредитных организаций в столицах субъектов РФ — можно увидеть более сложные структурные изменения функций региональной банковской системы и соотношения «сил» экономических полюсов. В этот период сокращение числа кредитных организаций имело два важных мотива: первый — осознание региональным банковским сообществом неизбежности и необходимости подключения к ресурсам столичных банков; второй — ликвидация так называемых «своих» или кэптивных банков, «принадлежащих» местной власти, системы муниципальных и областных банкові Этот факт фиксирует согласие региональных элит стать подконтрольными центральной власти. Два важнейших признака этого периода — ликвидация системы региональных банков, подконтрольных местным властям, и доминирование на рынке банковских услуг филиалов московских банков — также хорошо видны в таблице 1.

В 2010-2015 гг. процесс сокращения числа самостоятельных региональных банков ускорился (см. табл. 1). Несмотря на высокую конкуренцию с филиалами московских банков за клиентов и специалистов (специалисты из малых кредитных организаций стремились перейти на работу в филиалы столичных банков) и воздействие власти на бизнес, по данным ЦБ РФ в СФО на конец 2014 г. имелось 36 так называемых самостоятельных региональных кредитных организаций (без учета банков в субъектах СФО, имеющих статус республик), к 2016 г. их стало 24.

Из этих банков мы экспертно выбрали относительно успешные с валютными лицензиями и известной кредитной историей на рынке банковских услуг в СФО. Представляет интерес их описание с точки зрения локализации интересов. Степень локализации можно аппроксимировать структурой собственников банков. Мы проанализировали географическую структуру местонахождения конечных владельцев этих региональных банков. Доля кредитных организаций, находящихся под значительным влиянием московских акционеров⁴, составляет 50%. Аналогично рассчитанная доля нерезидентов среди собственников региональных банков составляет 25%. Лишь в 2 банках из 24 значительна доля собственников из других субъектов РФ. Существование таких банков свидетельствует о наличии горизонтальных экономических связей в соответствующих регионах. Например, бывший уполномоченный банк администрации Новосибирской области «Левобережный» (ПАО) согласно схеме взаимосвязей банка и лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится банк (по состоянию на 19.11.2015), принадлежит юридическим и физическим лицам Приморья (их доля 87%). Если мы примем гипотезу о возможности влияния собственников банка на его политику, то можно предположить наличие зависимости регионального банка от мотивации собственников из других регионов.

Важнейшей отличительной и неожиданной чертой новейшего периода эволюции региональной банковской системы стало повсеместное сокращение филиальной сети столичных банков, происходящее часто в форме образования «кустовых» филиалов за счет концентрации функций филиалов соседних субъектов Федерации в столице одного субъекта⁵. Именно это стало причиной значительной диспропорции числа филиалов между Новосибирском и другими столицами субъектов в СФО. Этот процесс шел параллельно с «перепропиской» головных организаций крупнейших компаний, в том числе сырьевого сектора, из региональных центров в столицу. Сокращается число региональных банков с филиальной сетью внутри своего региона, а также банков, имеющих филиалы вне своего региона.

Факторы распределения банковских институтов по регионам страны в 2000-2013 гг.

Для эмпирического анализа мы выбрали период 2000-2013 гг., для которого доступны необходимые данные, преимущественно с сайтов Федеральной службы государственной статистики и ЦБ РФ. Используются данные по всем регионам страны, кроме Крыма и Севастополя, Москвы и Московской области. Санкт-Петербург и Ленинградская область рассматриваются совместно. Всего анализируются 77 регионов страны, но в некоторых случаях отсутствуют данные по республикам Чечня и Ингушетия.

Мы выделили следующие факторы, которые могут определять состояние региональной банковской сети.

1. Реальный валовой региональный продукт (ВРП) и реальный ВРП на душу населения. Размер региональной экономики аппроксимируется ВРП и традиционно используется в региональных исследованиях, в том числе для оценки взаимного влияния уровня развития банковских услуг и размера и темпов роста экономики регионов (см., например: Hattendorff, 2014; 2015; Криничанский, 2015). Аналогичным образом при международных сравнениях глубины финансового рынка и развития банковской сети используется показатель ВВП (ВВП на душу населения) (Beck et al., 2006; Beck, 2011).

2. Население региона и его концентрация в крупнейшем городе (обычно столице) как доля населения, проживающего в этом городе. Подобно ВРП и ВРП на душу населения, эти показатели характеризуют размер региональной экономики, а также эффекты агломерации, которые притягивают банковские институты в населенные и богатые регионы и города. Концентрация в больших городах и населенных пунктах снижает издержки, связанные с получением информации о клиентах, ведет к экономии от масштаба (внутри банка за счет больших объемов деятельности, вовне — за счет концентрации и взаимодействия институтов в одной местности). В то же время общение «лицом к лицу» с клиентами в отдаленных местностях нельзя полностью заменить виртуальным общением, а это накладывает ограничения на концентрацию банков и филиалов в финансовых центрах (Fratianni, 2009; Grote, 2009).

3. Структура региональной экономики: степень ее диверсификации/концентрации и роль основных секторов (добывающих производств, промышленности, сферы услуг, торговли, строительства и др.) в общем объеме производства. Гипотеза состоит в том, что разнообразие отраслей и сфер деятельности в регионе ведет к разнообразию кредитных институтов и одни сферы экономики больше нуждаются в банковских услугах, чем другие. Мы используем индекс Херфиндаля—Хиршмана для структуры ВРП и обрабатывающих производств, а также долю основных секторов и отраслей в ВРП. Финансовая система регионов, богатых природными ресурсами, может развиваться особым образом. Здесь мы опираемся на исследования, в которых состояние финансового сектора соотносится с концентрацией/диверсификацией и ресурсозависимостью экономики (Hattendorff 2014; 2015; Yuxiang, Chen, 2011; Ramcharan, 2006; Nili, Rastad, 2007; Beck, 2011; Kurronen, 2015; Hausmann et al., 2006; Rajan, Zingales, 2003).

4. Политический вес и статус региона и его главного города. Гипотеза состоит в том, что при усилении государственного влияния в банковском секторе политический вес региона определяет позиции его банковских институтов. Существуют исследования связи политических и государственных интересов с банковскими институтами (Vernikov, 2014; 2015; Davydov, 2016; Disli et al., 2013). Мы используем переменные наличия в регионе города — столицы федерального округа, республиканский статус региона, а также принадлежность региона в начале 2000-х годов к «красному поясу». Эти факторы имеют самостоятельное значение, не всегда связанное с экономическими или демографическими показателями регионов. Так, город — столица федерального округа во всех округах, кроме Центрального, располагается либо не в самом большом (по численности населения) регионе округа, либо в регионе с не самым большим ВРП на душу населения, либо и то и другое вместе (в Южном, Приволжском, Сибирском и Дальневосточном округах).

5. Лингвистические, культурные и национальные особенности территории, особенно подкрепленные политическими факторами, также могут усиливать местные банковские институты в противовес филиалам внешних для региона банковских сетей (Affinito, Piazza, 2009). Мы предполагаем, что статус республики имеет большее значение в сочетании с национально-этническими особенностями регионов-республик. В качестве показателей, отражающих национально-этнические особенности республик, мы использовали долю населения, которое согласно переписям населения 2002 и 2010 гг. обозначило свою национальную принадлежность иначе, чем «русские», и долю населения республик, указавшего в переписях титульную для региона национальность (для Дагестана — из 1 вычитается доля русского населения). Мы предположили, что в регионах, не имеющих статус республики (с преимущественно русским населением), эти особенности не выражены, поэтому для них значение данных показателей равно нулю. Показатели, отражающие национально-этнические особенности, тесно коррелируют между собой, а также с показателем статуса республики, поэтому мы используем всегда только один из них.

6. Качество и масштаб системы высшего образования в регионе, исторически доставшейся в наследство от советской эпохи. Мы используем число студентов вузов на 10 000 человек в 1990 г. Эту переменную мы предпочитаем другим показателям уровня образования (доле людей с высшим образованием, числу студентов высших и средних учебных заведений в последующие годы и др.), поскольку система вузов обеспечивает в экономике региона постоянный приток образованной молодежи на протяжении всего постсоветского периода, а также потому, что резкий рост числа студентов в последующие годы сопровождался ухудшением качества образования.

Связь между человеческим капиталом региона и последующим развитием финансового сектора можно объяснить двумя способами. Первый связан с ролью образования и таланта для занятости в финансовом секторе. На протяжении большей части XX в. финансовому сектору требовалась лишь чуть более образованная рабочая сила, чем в среднем по экономике. Резкий поворот произошел в начале 1980-х годов. Финансовый сектор, в том числе банковский, стал притягивать все больше высокообразованных работников, средний уровень их образования стал быстро расти. Добавленная стоимость на одного работника и зарплата в нем резко выросли по сравнению с другими отраслями экономики (Reshef, Philippon, 2007; 2012). Это произошло вследствие усложнения финансовых практик и инструментов, компьютеризации и математизации отрасли. Уменьшилась необходимость решать рутинные и административные задачи, резко выросли требования к качеству человеческого капитала, который соответственно вознаграждался. Более высокие зарплаты и премии в финансовом секторе даже с учетом влияния образования работников — отдельная тема исследований. В результате финансовый сектор стал поглощать все большую долю выпускников вузов. Эта общемировая тенденция коснулась и России в период становления банковского сектора в 1990-е годы, хотя этот процесс имел в нашей стране четко выраженные особенности.

Второй способ объяснить влияние образования на развитие банковского сектора связан с понятием социального капитала — уровнем доверия, сотрудничества и взаимопонимания в обществе. Эти характеристики, соотносящиеся с уровнем образования, важны для развития финансового сектора как со стороны спроса населения и фирм на финансовые услуги, так и со стороны их предложения. Обнаруживается очень тесная связь между социальным капиталом и финансовым развитием (Guiso et al., 2004b). Особенно важную роль играют уровень доверия и способность поддерживать социальные связи в развивающихся странах со слабым правоприменением.

7. Климат и география. Наша гипотеза состоит в том, что суровый климат, географическая удаленность и большая площадь (низкая плотность населения) регионов ведут к депопуляции и сопутствующей деградации кредитных институтов. Но удаленность и большая площадь (большие расстояния) могут означать необходимость присутствия банков и филиалов в этих районах, поскольку обслуживать клиентов на слишком большом расстоянии затруднительно (Fratianni, 2009; Grote, 2009). Мы используем разницу средних температур июня и января (тесно скоррелированную со средними температурами) как показатель суровости климата, а также площадь региона и расстояние от Москвы (как меру удаленности).

Среди перечисленных факторов реальный подушевой ВРП, численность населения и его концентрация, показатели структуры экономики на протяжении 2000-2013 гг. изменялись, остальные — политические, национально-этнические, географические факторы, фактор образования — практически не менялись. На основе панельных данных мы оцениваем зависимость количества банковских институтов (банков и филиалов) Y_it в регионе і в году t в следующем виде:

ln(Y_it) = а₁ ln(POP_it) + a₂ln(GRPPC_it) + bCITY_it + c₁STR_lit + ... + c_nSTR_kit + d_lX_li + ... + d_nX_ni + f₀ Year2000 + f₁ Year2001 + ...+ f_l3 Year2013 + e_it

где: POP_it — численность населения в регионе і в году t; GRPPC_it — реальный ВРП на душу населения в регионе і в году t; CITY_it — доля населения, проживающего в крупнейшем городе региона і в году t; STR_lit ... STR_kit — переменные, отражающие структуру экономики региона і в году t (индексы концентрации и доли основных отраслей и секторов в экономике); Х_li, ...,X_ni — характеристики региона і, не меняющиеся со временем; Year2000, Year2001,Year2013 — фиктивные переменные времени.

Чтобы полнее отразить специфику каждого региона, следовало бы включить в спецификацию индивидуальные эффекты регионов. Однако тогда нельзя оценить влияние неизменных во времени характеристик регионов (это большинство интересующих нас факторов) на число банковских институтов. Поэтому мы не используем индивидуальные эффекты регионов.

При работе с региональными панельными данными возникает проблема нестационарности панелей, подтвержденная в нашем случае тестами на стационарность. Так, число банковских институтов и численность населения снижаются в большинстве регионов на протяжении большей части рассматриваемого периода, в то же время реальный ВРП на душу населения растет. В результате можно, например, получить отрицательную зависимость числа банков и филиалов от подушевого ВРП как следствие «ложной» регрессии, поскольку снижение числа банковских институтов и рост реального ВРП происходили по не зависящим друг от друга причинам.

Стандартный способ работы с нестационарными данными — переход к приростным показателям и оценка зависимостей для темпов прироста переменных. Однако в нашем случае маловероятно, что по-годовые изменения количества банков и филиалов зависят от погодовых изменений численности населения, реального ВРП или структуры экономики. Скорее важны накопленные за годы изменения этих величин, выраженные в их значении в тот или иной год, и сложившиеся к этому году взаимосвязи между ними, то есть более долгосрочный, а не краткосрочный аспект, выраженный динамикой приростных показателей. Кроме того, перейдя к приростным соотношениям, мы не сможем оценить влияние не меняющихся во времени факторов.

Проблему ложной регрессии можно частично снять, включив в спецификацию фиктивные переменные времени, «берущие на себя» особенности каждого года (экономические и демографические тенденции, специфику политики в банковской сфере и т. п.), общие для всех регионов в тот или иной год. Мы используем этот подход, к тому же в нашем случае очевидно, что такие особенности каждого года очень важны, поэтому включение фиктивных переменных времени целесообразно. Мы проводим оценку как для всего периода 2000-2013 гг., так и для периодов 2000-2009 и 2010-2013 гг. отдельно.

Еще один способ избежать этой проблемы состоит в оценке уравнения как на основе перекрестных данных для каждого года, так и на основе усредненных по годам данных для разных периодов и всего изучаемого периода в целом. Тогда проблема нестационарности данных во времени полностью снимается, оценка основана только на различиях между регионами, а не на межвременных различиях. Этот подход мы также используем.

В долгосрочном периоде развитие банковского сектора может влиять на объем ВРП, его структуру, степень диверсификации и даже на численность населения, а значит, возможна проблема эндогенности.

Поэтому, чтобы отделить влияние перечисленных факторов на банковский сектор от обратного влияния развития банков на размер и структуру экономики, приходится инструментировать показатели развития экономики переменными, которые можно считать не зависящими от деятельности банков: географическими, климатическими, природными показателями, предзаданными показателями развития экономики в прошлые десятилетия (Ramcharan, 2006; Hattendorf 2014). В нашем случае наличие проблемы подтвердилось тестированием на эндогенность, и мы пользуемся подобной стратегией. В случае России задача облегчается тем, что показатели развития региональных экономик в советском прошлом вряд ли связаны с развитием финансов и банков в постсоветский период, но в значительной мере определили дальнейшее формирование численности населения, структуры и размера экономики, а значит, являются хорошими инструментами. Поэтому мы используем двухшаговый метод наименьших квадратов, а в качестве инструментов — численность населения, долю населения, проживающего в крупнейшем городе региона, объем промышленного производства, объем добычи нефти, объем валютного экспорта, доли добывающей и топливной промышленности в 1989-1993 гг., а также переменные климата, площадь и удаленность регионов⁶.

Оценка проводится отдельно для региональных банковских институтов и филиалов банков с головной организацией вне региона (преимущественно в Москве), так как мы предположили, что их локализация объясняется различными факторами. Если в каком-то году в регионе не было этих банковских институтов, то такое наблюдение исключается из расчетов. Переменные численности населения и его концентрации в столицах регионов, реального подушевого ВРП и структуры экономики были инструментированы. Регрессионные таблицы для первого шага оценки не показаны (для компактности). В таблице 2 показаны результаты тестирования на эндогенность всех эндогенных переменных (включены только статистически значимые переменные).

В 2000 г. самостоятельные региональные банки и их филиалы еще играли заметную роль. Региональные банки образовывали филиалы в своих регионах, и их количество было сопоставимо с числом филиалов из Москвы и других городов. В некоторых регионах таких местных филиалов было даже больше (Свердловская и Челябинская области, Республика Дагестан, Республика Татарстан). В среднем в российских регионах (кроме Москвы) местные банковские институты составляли около 40% общего числа банков и филиалов. В некоторых районах (Татарстан, Дагестан, Карачаево-Черкесия) их доля доходила до 60-70%. Только три региона совсем не имели своей региональной банковской сети (Еврейская АО, Чукотский АО, Чеченская Республика). К 2013 г. осталось уже гораздо меньше самостоятельных региональных банков и их филиалов, они составляли 30% общего количества банков и филиалов в регионах, причем это общее количество

Таблица 2

Факторы численности региональных банков и их филиалов в том же регионе, панельные данные, 2000-2013 гг.

Примечание. Все переменные (кроме долей) в логарифмах. Инструменты — численность населения, доля населения, проживающего в крупнейшем городе региона, объем промышленного производства, объем добычи нефти, объем валютного экспорта, доли добывающей и топливной промышленности в 1989-1993 гг. В скобках указаны робастные стандартные ошибки; *, ** и *** — значимость на уровне 10%, 5 и 1% соответственно.

Источники: Росстат, ЦБ РФ, расчеты авторов.

также снизилось. Региональных банков не было уже в шести регионах (в 2016 г. — в одиннадцати). Во многих регионах их осталось крайне мало — один или два банка. Большинство региональных банков не имеют филиалов (за исключением банков Татарстана, Дагестана, Челябинска и Тюмени, но и там их число быстро сокращается).

Ведущими факторами локализации региональной банковской сети выступают численность населения и ВРП на душу населения, эти переменные совместно отражают размер региональной экономики. Но не они представляют главный интерес. Оказалось, что число местных региональных банковских институтов выше в регионах с республиканским статусом, подкрепленным значительной численностью населения титульной национальности, а также в регионах с меньшей концентрацией населения в крупном городе, поскольку, как показано ниже, крупные города предпочитают филиалы столичных банков.

Регион-республика, имеющий 50%-ную долю титульного населения (как Татарстан) имеет, при прочих равных условиях, на 50-100% больше региональных банков и их филиалов, чем регион без республиканского статуса. В регионе с долей «национального» населения 96% (как Дагестан) региональных банков в 2-3 раза больше.

Фактор количества студентов вузов оказывает ожидаемо положительное воздействие на региональную банковскую сеть. Наши результаты показывают, что унаследованная система высшего образования важна для развития местного финансового сектора: в два раза большее количество студентов на душу населения в 1990 г. означает на 20—50% большее число региональных банков и филиалов.

Суровость климата влияет на региональные банковские институты негативно, причем не только через численность населения, но и сама по себе снижает привлекательность региона.

Расстояние до Москвы способствовало устойчивости местной банковской сети, возможно замедляя экспансию московских филиалов. В 2000-2009 гг. статус центра федерального округа был также важен для региональных банков. В 2010-2013 гг., как мы увидим, преимуществами этого статуса стали больше пользоваться филиалы московских банков.

В 2010-2013 гг. уменьшился коэффициент, показывающий влияние расстояния до Москвы на число местных институтов, и это изменение статистически значимо (согласно тесту Чоу). Аналогичная ситуация с фактором наличия в регионе центра федерального округа. Для остальных коэффициентов различия между периодами статистически незначимы. Несмотря на значительное снижение числа региональных банков и филиалов в 2010-2013 гг., их локализация определяется теми же факторами, что и ранее, но расстояние от Москвы и наличие столицы федерального округа теперь слабее защищают их от экспансии московских банков.

Результаты перекрестного анализа в принципе дают такую же картину. Однако факторы центра федерального округа и концентрации населения в крупном городе оказались не значимы. В 2010-2013 гг. при значительном сокращении числа региональных банков и филиалов наблюдается даже некоторое усиление фактора «республик с национально-этническими особенностями». Переменная образования остается значимой для региональных банков и их филиалов на протяжении всего рассматриваемого периода. Также следует заметить, что структура региональной экономики, степень ее ресурсозависимости и диверсификации не оказывают значительного влияния на число банковских институтов в регионах как местных, так и московских филиалов. Тот же результат получен и в межстрановом исследовании (Beck, 2011).

Что касается филиалов банков из других регионов (преимущественно московских), то выделяются два основных фактора, определявшие «нашествие» этих филиалов, — ВРП и численность населения. В 2000 г. филиалы имелись во всех регионах, кроме Чечни, и уже составляли 60% банковских институтов в регионах России (кроме Москвы). К 2013 г. филиалы банков из других регионов составляли 70% всех банковских институтов и, по сути, определяли общую картину. Они развиваются в «противофазе» с региональными банками, так что некоторые факторы локализации действуют на них в противоположном направлении.

Кроме очевидной тенденции к концентрации филиалов в населенных и богатых регионах, выделяются следующие факторы их размещения. В первую очередь это размер региональной столицы или крупнейшего города (степень концентрации населения региона). Например, из двух регионов с одинаковым количеством населения и с долями населения, проживающего в крупнейшем городе, 20 и 40% соответственно (типичные значения для российских регионов) последний имеет на 10-30% большее число филиалов московских банков. Банковские филиалы предпочитают крупные города в силу действия агломерационных эффектов: в больших городах значительна доля в экономике сферы услуг, торговли, транспорта, связи, строительства, что способствует развитию финансового сектора. Некоторые тенденции развития копируют московские: крупные города благодаря своим размерам привлекают мигрантов, что дополнительно усиливает агломерационные эффекты, и т. д. Филиалы московских банков вытесняли региональные банки в крупных городах, для которых зависимость от этого фактора обратная.

«Нашествие» филиалов московских банков в регионах-республиках с «национальным» населением несколько менее выражено, особенно в 2000-2009 гг. В какой-то степени эти регионы оставались «вотчиной» местных банков. Расстояние от Москвы, как и ожидалось, также несколько сдерживает это нашествие.

В 2010-2013 гг. фактор наличия в регионе столицы федерального округа стал работать в пользу филиалов московских, а не самостоятельных региональных банков. Теперь присутствие города — столицы федерального округа в регионе ведет к большему на 40-100% количеству московских банковских филиалов при прочих равных условиях, а во втором периоде подобное можно было сказать о региональных банках. Похоже, этот статус дает преимущества бизнесу, в том числе банковскому. Наши результаты показывают значительное влияние этого фактора. Хотя роль института представительства президента в федеральных округах нельзя назвать заметной, наше предположение состоит в том, что государственные финансовые потоки чрезвычайно важны для банковского бизнеса в России, а они больше в столицах федеральных округов. Результаты перекрестного анализа показывают аналогичную картину.

Россия — развивающаяся экономика, переживающая быструю трансформацию региональной банковской системы. Пространственное распределение кредитных институтов меняется, отражая изменения финансовых потоков и финансовых «полюсов». География банковского сектора свидетельствует о зависимости сетки кредитных организаций от статуса и других особенностей субъектов РФ.

В течение 25 лет в процессе формирования региональной банковской системы можно выделить три этапа, радикально отличающиеся ситуацией на рынке банковских услуг. Если в 1991-2000 гг. в регионах происходила острая конкурентная борьба среди самостоятельных региональных банков, а также с относительно небольшим количеством филиалов иногородних, главным образом московских банков, за выгодных клиентов, то в 2000-2009 гг. сокращается число самостоятельных региональных банков, и доминирующее положение филиалов столичных банков на рынке региональных банковских услуг становится очевидным. Важной чертой этого этапа стала ликвидация системы кэптивных банков региональной власти, а ее финансовые потоки направляются через филиалы столичных банков.

После кризиса 2008-2009 гг. ликвидировано значительное число филиалов в регионах или ограничены их компетенции в пользу головных организаций. На функционирование банковской системы в России все больше влияет государство. В результате архитектура сложившейся в этот период банковской системы свидетельствует об утрате относительной финансовой независимости региональной власти от федеральной.

Кроме концентрации всех финансовых потоков в Москве, обращает на себя внимание ограниченность числа региональных банков и их филиалов в соседних регионах в азиатской части страны. Отсутствие самостоятельной филиальной сети региональных банков в соседних регионах отражает слабые горизонтальные связи, что не характерно для крупной страны с федеративным устройством. Исключение составляет банковская сеть Республики Татарстан.

Локализация региональных банков и филиалов московских банков подвержена действию различных факторов. Региональные банки более многочисленны в регионах с республиканским статусом, относительно независимыми региональными властями и выраженными национально-этническими особенностями, опираются на местный рынок труда и образовательный потенциал населения. Московские банки в последние годы размещают свою филиальную сеть в соответствии с вертикалью федеральной власти. Поскольку региональные власти и местные особенности регионов играют все меньшую роль в политической системе страны, число региональных банков также сокращается. Таким образом, эта тенденция характеризует новейшую политическую историю России.

Мы обнаружили существование иерархии региональных столиц в соответствии с числом размещенных в них кредитных институтов. Например, по концентрации финансовых связей среди столиц субъектов Сибири и Дальнего Востока лидирует Новосибирск. В 1990-2000-х годах в этом городе было больше региональных банков, чем в других городах СФО, а сейчас число московских и иных филиалов банков гораздо выше, чем в других городах за Уралом. В Новосибирске имеются филиалы банков, которые исключительно в Новосибирске размещают свой единственный филиал за Уралом. В городе сложился интересный симбиоз влияния образования, человеческого капитала и государства на развитие кредитных институтов.

Филиалы московских банков развиваются систематичнее и интенсивнее используют агломерационные преимущества больших городов. Они пользуются доверием населения, основанным на росте доверия к центральной федеральной власти (по сравнению с региональными властями). Очевидно, что эти тенденции затрудняют выживание регионального банковского сектора, который во многих странах рассматривается как источник регионального экономического развития, особенно для мелкого и среднего бизнеса. Но в контексте России этот вопрос еще требует изучения.

¹ http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_113016/

² Крупнейшие — банк «Енисей* в Красноярске, Кузбасспромбанк и Кузбассоцбанк в Кемерово, Кузнецкбизнесбанк в Новокузнецке, Омскпромстройбанк, Томскпромстройбанк, Сибирский банк в Новосибирске.

³ Исчезли Новосибирский муниципальный банк, Номокузпецкий муниципальный банк, банк «Движение» в Томске и другие принадлежащие власти региональные банки. К настоящему времени из всей системы таких банков лишь три имеют среди акционеров местные власти в виде краевой администрации - Сибсоцбапк н Барнауле (99%), Енисейский объединенный банк (28%) и коммерческий «Хакасский Муниципальный банк» (30%).

⁴ Показатель рассчитан на основе информации о местонахождении лиц, являющихся конечными собственниками, акционеров (участников) банка, а также лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится банк, в соответствии с критериями МСФО.

⁵ Примерами могут служить ликвидация самостоятельных филиалов Сбербанка в Алтайском и позже Красноярском краях, Томской области, региональных филиалов Райффайзенбанка помимо Новосибирска и др.

⁶ Также проводились тесты на мультиколлинеарность и гетероскедастичность, используются робастные стандартные ошибки.

Список литературы/References

Андиева Е. (2013). Банки региона: функционирование и развитие // Пространство экономики. Mb 3. С. 116—121. [Andieva Е. (2013). Banks in the region: The operation and development. Prostranstvo Ekonomiki, No. 3, pp. 116—121. (In Russian).]

Белоглазова Г. (2011). Стратегия развития регионального сегмента банковской системы // Банковское дело. Mb 2. С. 28 — 31. [Beloglazova G. (2011). The development strategy of regional segment of the banking system. Bankovskoe Delo, No. 2, pp. 28—31. (In Russian).]

Верников A. (2014). Структурно-институциональное сходство банковских систем России и Китая (Препринт WP1 2014). М.: НИУ ВШЭ. [Vernikov А. (2014). Structural and institutional similarities between the banking systems of Russia and China. (Preprint WP1 2014). Moscow: National Research University Higher School of Economics. (In Russian).]

Войлуков A. (2012). Перспективы развития региональных кредитных организаций // Деньги и кредит. № 11. С. 12 — 16. [Voylukov А. (2012). Prospects for the development of regional credit institutions. Dengi і Kredit, No. 11, pp. 12—16. (In Russian).]

Дробышевский С., Трунин П., Трошкин Д., Четвериков С. (2007). Региональные банковские системы и инвестиционные процессы. М.: ИЭПП. [Drobyshevskiy S., Trunin P., Troshkin D., Chetverikov S. (2007). Regional banking system and investment processes. Moscow: IEPP. (In Russian).]

Ильясов С. (2012). О перспективах развития региональных банковских систем // Банковское дело. № 4. С. 20—23. [Ilyasov S. (2012). On the prospects of the development of regional banking systems. Bankovskoe Delo, No. 4, pp. 20—23. (In Russian).]

Криничанский К. (2015). Финансовые системы и экономическое развитие в российских регионах: сравнительный анализ // Вопросы экономики. Mb 10. С. 94—108. [Krinichansky К. (2015). Financial systems and economic development in the Russian regions: A comparative analysis. Voprosy Ekonomiki, No. 10, pp. 94—108. (In Russian).]

Леонов M. (2015). Региональные банки в банковской системе России // Пространственная экономика. Mb 2. С. 116 — 131. [Leonov М. (2015). Regional banks in the Russian banking system. Prostranstvennaya Ekonomika, No. 2, pp. 116 — 131. (In Russian).]

Anzoätegui D., Martinez Perfa M. S., Melecky M. (2010). Banking sector competition in Russia. World Bank Policy Research Working Paper, No. WPS5449. Affinito M., Piazza M. (2009). What are borders made of? An analysis of barriers to european banking integration. In: P. Alessandrini, M. Fratianni, A. Zazzaro (eds.). The changing geography of banking and finance. Heidelberg etc.: Springer, pp. 185-214.

Beck T. (2011). Finance and oil — Is there a resource curse? In: R. Arezki, T. Gylfason, A. Sy (eds.). Beyond the curse: Policies to harness the power of natural resources. Washington, DC: IMF, pp. 81-106.

Beck Т., Demirgil-Kunt A., Peria M. (2006). Reaching out: Access to and use of banking services across countries. Journal of Financial Economics, Vol. 85, No. 1, pp. 234—266.

Berger A. N., Hasan I., Klapper L. F. (2004). Further evidence on the link between finance and growth: An international analysis of community banking and economic performance. Journal of Financial Services Research, Vol. 25, No. 2 — 3, pp. 169-202.

Сгоссо М., Santos F., Amaral Р. (2010). The spatial structure of financial development in Brazil. Spatial Economic Analysis, Vol. 5, No. 2, pp. 181—203.

Davydov D. (2016). Does state ownership of banks matter? Russian evidence from the financial crisis. Unpublished manuscript. URL http://ssrn.com/abstract= 2503659

Disli M., Schoors K., Meir J. (2013). Political connections and depositor discipline. Journal of Financial Stability, Vol. 9, No. 4, pp. 804-819.

Fratianni M. (2009). The evolutionary chain of international financial centers. In: P. Alessandrini, M. Fratianni, A. Zazzaro (eds.). The changing geography of banking and finance. Heidelberg etc.: Springer, pp. 251—276.

Grote M. (2009). Financial centers between centralization and virtualizaion. In: P. Alessandrini, M. Fratianni, A. Zazzaro (eds.). The changing geography of banking and finance. Heidelberg etc.: Springer, pp. 277—294.

Guiso L., Sapienza P., Zingales L. (2004a). Does local financial development matter? Quarterly Journal of Economics, Vol. 119, No. 3, pp. 929—969.

Guiso L., Sapienza P., Zingales L. (2004b). The role of social capital in financial development. American Economic Review, Vol. 94, No. 3, pp. 526—556.

Hakenes H., Schnabel I. (2010). The threat of capital drain: A rationale for regional banks? Journal of Institutional and Theoretical Economics, Vol. 166, No. 4, pp. 662-689.

Hakenes H., Hasan I., Molyneux P., Xie R. (2015). Small banks and local economic development. Review of Finance, Vol. 19, No. 2, pp. 653 — 683.

Hattendorff C. (2014). Natural resources, export concentration and financial development. School of Business & Economics Discussion Paper: Economics, No. 2014/3, Freie Universität Berlin.

Hattendorff C. (2015). Economic concentration and finance: Evidence from Russian regions. BOFIT Discussion Paper, No. 18/2015.

Hausmann R., Panizza U., Rigobon R. (2006). The long-run volatility puzzle of the real exchange rate. Journal of International Money and Finance, Vol. 25, No. 1, pp. 93-124.

Klagge В., Martin R. (2005). Decentralized versus centralized financial systems: is there a case for capital markets. Journal of Economic Geography, Vol. 5, No. 4, pp. 387-421.

Kondo K. (2015). Cross-prefecture expansion of regional banks in Japan & its effects on lending-based income. Cogent Economics and Finance: [online version], Vol. 3, No. 1, Article: 1017947.

Kurronen S. (2015). Financial sector in resource-dependent economies. Emerging Markets Review, Vol. 23, No. C, pp. 208-229.

Martin R. (1999). Money and the Space Economy. Chichester: Wiley.

Nili M., Rastad M. (2007). Addressing the growth failures of the oil economies: The role of financial development. Quarterly Review of Economics and Finance, Vol. 46, No. 5, pp. 726-740.

Rajan R._f Zingales L. (2003). The great reversals: The politics of financial development in the 20^th century. Journal of Financial Economics, Vol. 69, No. 1, pp. 5—50.

Ramcharan R. (2006). Does economic diversification lead to financial development? Evidence from topography. IMF Working Paper, No. 06/35.

Reshef A., Philippon T. (2007). Skill Biased Financial Development: Education, wages and occupations in the U.S. financial sector. NBER Working Paper, No. 13437.

Reshef A., Philippon T. (2012). Wages and human capital in the U.S. financial industry: 1909-2006. Quarterly Journal of Economics, Vol. 27, No. 4, pp. 1551-1609.

SuchäCek J. (2007). Spatial organisation of banking system in the Czech Republic: Towards absolute concentration. Paper presented on 47^th Congress of the European Regional Science Association, 29 August—2 September, Paris, France.

Udell G. (2009). Financial innovation, organizations and small business lending. In: In: P. Alessandrini, M. Fratianni, A. Zazzaro (eds.). The changing geography of banking and finance. Heidelberg etc.: Springer, pp. 15—26.

Vernlkov А. (2012). The impact of state-controlled banks on the Russian banking sector. Eurasian Geography and Economics, Vol. 53, No. 2, pp. 250—266.

Vernikov A. (2014). "National champions" in Russia's banking services market. Problems of Economic Transition, Vol. 57, No. 4, pp. 3—25.

Vernikov A. (2015). Comparing the banking models in China and Russia: Revisited. Studies on Russian Economic Development, Vol. 26, No. 2, pp. 178—187.

Wyjcik D., MacDonald-Korth D. (2015). The British and the German financial sectors in the wake of the crisis: size, structure and spatial concentration. Journal of Economic Geography, Vol. 15, No. 5, pp. 1033 — 1054.

Yuxiang K., Chen Z. (2011). Resource abundance and financial development: Evidence from China. Resources Policy, Vol. 36, No. 1, pp. 72—79.