Экономическое присутствие Китая в странах по маршруту Морского Шелкового пути XXI века

Афонасъева А.В.

Объявленная председателем КНР Си Цзиньпином в 2013 г. инициатива Морского Шелкового пути XXI в. (далее — МШП-21) и вместе с инициативой экономического пояса Шелкового пути составляющая единую концепцию «Пояс и путь», представляет собой проект широкомасштабной экономической экспансии Китая, дополненной углублением международного политического сотрудничества. Стратегическая задача проекта — превратить КНР в передовое, модернизированное и процветающее государство¹. Параллельно Китай делает заявку на построение нового международного порядка — «сообщества единой судьбы»², подразумевающего глобальное лидерство КНР.

Китай уже приступил к интенсивной реализации этих инициатив. Поэтому представляется полезным рассмотреть исходные экономические позиции КНР и уже предпринятые ею шаги в государствах, лежащих на пространстве МШП-21.

МШП-21 должен обеспечить состыковку объединенной железнодорожной и автомобильной транспортных сетей южных провинций Китая и стран Юго-Восточной Азии (ЮВА) с основными портами региона, объединить морские порты стран ЮВА (Сазонов и др., 2017) и продлить маршрут в двух направлениях: Южная Азия (Бангладеш, Индия, Пакистан, Шри-Ланка) — Ближний Восток и Африка (Кения, Иран, ОАЭ, Оман, Йемен, Саудовская Аравия, Египет, Турция) — Южная Европа (Греция, Испания, Италия); на юг Тихого океана в страны Океании (Австралия, Новая Зеландия и др.) (Островский, 2017; Уянаев, 2015; Портяков, 2017). Второй маршрут в перспективе от стран Океании может быть продлен до стран Латинской Америки.

Для строительства МШП-21 у Китая имеются экономическая база практически во всех странах, через которые должен пройти МШП-21, и богатый инструментарий для ее дальнейшего укрепления и расширения. В частности, во всех странах маршрута МШП-21 работают 2116 крупных государственных и частных предприятий КНР, или 7,8% общего числа китайских компаний за рубежом. Помимо государственных и частных предприятий, активное содействие продвижению МШП-21 оказывают китайские коммерческие и общественные организации, находящиеся в странах маршрута. Наиболее крупная группа из 800 компаний расположена в пяти странах ЮВА — Таиланд, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Филиппины — традиционной сфере интересов китайского бизнеса; 589 компаний в двух африканских и шести ближневосточных странах, 353 — в странах Южной Азии, 297 — в двух странах Океании и 77 — в трех странах Южной Европы. Значительная часть этих компаний занята во второй сфере экономики: в ЮВА от 27,3 до 60,9%, в Южной Азии от 37,2 до 57,6%, в Африке от 36,1 до 42,4%, на Ближнем Востоке от 20,8 до 51,2%, в Южной Европе — от 22,2 до 41,8%, в Океании — 21,9-28,9% (подробнее см.: Афонасьева, 2017). Основная часть компаний второй сферы — это предприятия обрабатывающей промышленности и строительные фирмы, что в полной мере соотносится с реализуемой в настоящее время руководством КНР задачей экспорта избыточных производственных мощностей и максимальной загрузки строительных мощностей. Еще большая доля китайских компаний занята в сфере услуг, в основном это торговые, научно-технические, финансовые и страховые компании. К настоящему времени Китай уже создал точки опоры во всех странах маршрута МШП-21 и демонстрирует готовность развивать рамочные проекты практически во всех отраслях их экономики. По состоянию на конец 2016 г. в этих странах накоплено 132,3 млрд долл. прямых китайских инвестиций. Это относительно небольшая сумма — всего 3% объема всех накопленных ПИИ в этих странах и 9,7% общего объема накопленных прямых инвестиций КНР за рубежом. Однако это на 93% больше накопленных инвестиций КНР в этих странах в 2013 г.³, когда было объявлено об инициативе МШП-21, что свидетельствует о стремительном наращивании финансового присутствия КНР в странах МШП-21. Данные об отраслевой структуре инвестиций в некоторых регионах, через которые пройдет МШП-21 (ЮВА, ЕС, Африка, Океания), показывают особый интерес КНР к добывающей промышленности во всех четырех регионах, к обрабатывающей промышленности — в ЮВА, ЕС и Африке. Во всех четырех регионах китайские инвесторы проявляют интерес к финансовой сфере, особенно в ЕС и в Африке — 20,1 и 11,4% соответственно, в Африке 28% китаиских прямых инвестиций направлено в строительство (табл. 1). Сопоставление данных об отраслевой структуре прямых инвестиций и отраслевой структуре занятости китайских компаний в странах и регионах прохождения МШП-21 позволяет сделать вывод, что прямые инвестиции из КНР в основном направляются в китайские компании, ведущие бизнес в странах МШП-21, или на покупку/ поглощение местных компаний соответствующей отрасли.

Таблица 1

Отраслевая структура накопленных прямых инвестиций КНР в регионах, через которые должен пройти МШП-21, на конец 2016 г. (в %)

Источники: составлено автором по: Ministry of Commerce..., 2017, pp. 25, 31—32.

Важный ресурс Китая в деле строительства МШП-21 — китайская диаспора, численность которой в регионах оценивается в 36,4 млн человек, или 80% общего числа китайцев за пределами Китая, при этом им принадлежит порядка 40,5% капитала мировой китайской диаспоры, или 2,075 трлн долл., причем большая часть китайской диаспоры и их капитала сосредоточена в ЮВА — 75 и 30% соответственно (Ларин, 2014; Афонасьева, 2017). Диаспора формировалась в течение более сотни и даже нескольких сотен лет, если говорить о странах ЮВА. Ее представители проявляют интерес и уже участвуют в проектах МШП-21 в странах региона своего проживания и на территории КНР. Приведенные данные позволяют сделать вывод, что бизнес китайской диаспоры в этих регионах значительно мощнее, чем государственные и частные компании КНР, и именно на диаспору китайское руководство делает основную ставку при продвижении МШП-21.

Один из ключевых финансовых инструментов строительства МШП-21 — низкопроцентные кредиты китайского правительства, выдаваемые через Экспортно-импортный банк Китая (Эксим банк) на строительство экономически эффективных промышленных, инфраструктурных, а также других социально значимых проектов с обязательным условием закупки на кредитные средства китайских строительных материалов, оборудования и услуг китайских строительных фирм. Согласно информации, представленной в годовых докладах Эксим банка, за 2014-2016 гг. банк профинансировал не менее 22 крупных зарубежных проектов, в том числе 9 в странах МШП-21, из них 4 проекта в Пакистане, 2 — в Бангладеш, по одному в Кении, Лаосе и Камбодже. В основном это энергетические и инфраструктурные проекты⁴. Соответствующие кредиты предоставляют и другие банки КНР — ICBC, Bank of China и т. д. Примерные объемы кредитования китайскими банками проектов в странах маршрута МШП-21 можно косвенно оценить, изучив объемы выполненных работ китайскими (преимущественно строительными) фирмами в денежном выражении, так как практически все китайские строительные фирмы осуществляют работы за рубежом на кредитные средства китайских банков, выданные под гарантийные обязательства государства-заказ-чика. На страны маршрута МШП-21 в 2014-2016 гг. в денежном выражении ежегодно приходилось более ¹/₃ объема выполненных китайскими компаниями работ за рубежом, в 2016 г. в странах МШП-21 он составил 67,77 млрд долл., из них 27,58 млрд пришлось на страны ЮВА, 23,77 млрд — страны Африки и Ближнего Востока, 12,49 млрд — страны Южной Азии, 3,13 млрд — страны Океании, 800 млн долл. — страны Южной Европы (табл. 2-3). В целом услугами китайских строительных фирм, а значит, и кредитных организаций охвачены страны всего маршрута МШП-21. Данный финансовый инструмент позволяет Китаю решать одновременно несколько задач: выгодно вкладывать избыточный капитал, экспортировать строительные материалы, максимально загружать строительные мощности, завязывать инфраструктуру МШП-21 на китайские технологические стандарты.

Таблица 2

Экспорт услуг китайских компаний по регионам прохождения МШП-21

Источники: Государственное статистическое управление КНР (http: www.stats.gov.cn); расчеты автора.

После выдвижения инициатив ЭПШП и МШП-21 у Китая появляются дополнительные финансовые инструменты для их реализации. В 2014 г. Китай стал одним из соучредителей Нового Банка развития БРИ КС с разрешенным объемом выпуска капитала до 100 млрд долл., выступил инициатором создания Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ) с уставным капиталом 100 млрд долл. (официально решение о создании АБИИ вступило в силу в декабре 2015 г.) (Лузянин, 2017) и создал Фонд Шелкового пути объемом 40 млрд долл., нацеленный прежде всего на финансирование инфраструктурных проектов в странах Центральной Азии, ЮВА и отчасти Европы. В 2015 г. по инициативе правительства г. Фучжоу (пров. Фуцзянь, КНР), местного отделения Банка Китая и Фонда развития «Китай — Африка» принято решение о создании Фонда финансирования МШП-21 объемом 10 млрд юаней, в 2017 г. Китайская академия стратегии проекта «Пояс и путь» предложила учредить Фонд международного сотрудничества объемом 200 млн долл. (Сазонов и др., 2017). В дальнейшем не исключено создание новых финансовых институтов для поддержки проектов МШП-21 и ЭПШП, где Китай будет играть доминирующую роль.

Таблица 3

Экспорт услуг китайских компаний по странам МШП-21 (млрд долл. США)

Источники: составлено автором по данным Государственного статистического управления КНР (http: www.stats.gov.cn).

Рассмотренные данные свидетельствуют о стремлении Китая создать систему диверсифицированных источников финансирования «Пояса и пути», в том числе с участием других государств, что дает гарантии относительно бесперебойного финансирования проектов в рамках «Пояса и пути». Рост числа фондов поддержки «Пояса и пути» в КНР подчеркивает их практическую значимость для ряда финансовых институтов, в том числе провинциального и городского уровней.

Китай проделал большую работу по наращиванию своего экономического присутствия в странах по маршруту МШП-21. Эта работа началась еще в 2000-е годы, то есть за 13 лет (если не учитывать работу с китайской диаспорой) до официального оглашения инициативы «Пояс и путь». За этот период в страны МШП-21 пришли крупные государственные и частные предприятия КНР, которые не без участия китайской диаспоры способствовали наращиванию экспорта товаров, услуг и капитала КНР в эти страны. Был создан экономический фундамент для реализации МШП-21 и уже затем объявлена сама эта инициатива, задачи которой — дальнейшее усиление позиций Китая, закрепление за ним роли драйвера экономического развития стран прохождения маршрута, а также решение ряда внутриэкономических задач КНР, а именно: вывод за рубеж избыточных производственных мощностей, загрузка строительных мощностей, выгодное вложение избыточного капитала, выход на новые рынки сбыта продукции.

Дальнейшее наращивание китайского экономического присутствия в странах МШП-21 и постепенное формирование региональной, а в перспективе глобальной китайской финансовой системы создает благоприятный климат для решения задачи, давно стоящей на повестке дня и еще раз подчеркнутой председателем КНР Си Цзиньпином на XIX съезде КПК в октябре 2017 г., — воссоединения родины. КНР заинтересована в активном вовлечении тайваньской территории в МШП-21, считая, что сотрудничество на этом направлении будет способствовать росту доверия между двумя берегами тайваньского пролива, а в дальнейшем и мирному воссоединению страны. Тайвань также проявляет интерес к участию в проекте.

Реализация инициативы МШП-21 будет способствовать укреплению связей Китая со странами-участницами и в дальнейшем решению заявленной Си Цзиньпином задачи создать «сообщество единой судьбы человечества», которое, вероятно, можно было бы назвать «сообществом единой судьбы человечества с китайской спецификой». В частности, несмотря на имеющиеся политические противоречия между КНР и странами ЮВА, можно считать, что процесс создания такого сообщества уже начался, чему способствуют проживающие в данном регионе этнические китайцы с их экономическим потенциалом. С другими регионами создать сообщество единой судьбы Китаю будет сложнее, в частности, пока остается открытым вопрос об участии Индии в МШП-21 из-за ее разногласий с Пакистаном по спорным территориям, через которые пройдет китайско-пакистанский экономический коридор, а также из-за опасений превращения порта Гвадар в военно-морскую базу КНР. Остается неясным и вопрос о безопасности маршрутов, проходящих через страны с нестабильной внутриполитической обстановкой, вооруженными конфликтами (Йемен) и постоянными террористическими атаками (Кения). Не исключено, что задача обеспечить безопасность маршрута на участках, проходящих через территории с нестабильной обстановкой, будет возложена на китайскую армию, что соотносится с намеченными на последнем съезде КПК целями укрепить армию и превратить ее в вооруженные силы передового мирового уровня.

Учитывая специфику работы КНР по реализации МШП-21 и ее явный интерес к подключению российского Северного морского пути к проекту «Пояс и путь», можно предположить, что Китай в случае принятия решения об экономической целесообразности северного морского маршрута будет пытаться экономически закрепиться в Арктическом регионе.

¹ Тексты официальных документов, определяющих основные положения и направления развития инициативы «Один пояс, один путь», доступны в электронном виде на русском языке: http:// www.fmprc.gov.cn/rus/zxxx/tl254925.shtml [Прекрасные перспективы и практические действия по совместному созданию экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века]; https://www.yidaiyilu.gov.cn/wcm.files/upload/CMSydylyw/201705/201705110545004. pdf [Совместное строительство «Одного пояса, одного пути»: идея, практика и вклад Китая]; https://www.yidaiyilu.gov.cn/wcm.files/upload/CMSydylgw/201706/201706200155054.pdf [Концепция сотрудничества на море в рамках инициативы «Один пояс, один путь»].

² http://www.xinhuanet.com/english/download/Xi_Jinping's_report_at_19th_CPC_ National_Congress.pdf

³ Государственное статистическое управление КНР (http://www.stats.gov.cn); UNCTAD Database resources (http://unctadstat.unctad.org); расчеты автора.

⁴ См. годовые отчеты на сайте http: www.eximbank.gov.cn

Список литературы / References

Афонасьева А. (2017). Экономическая деятельность зарубежных китайцев в странах по маршруту Морского Шелкового пути XXI века // Проблемы Дальнего Востока. № 6. С. 39 — 48. [Afonaseva А. (2017). Economic activities of overseas Chinese in the countries along the route of the XXI Century Maritime Silk Road. Problemy DaVnego Vostoka, No. 6, pp. 39 — 48. (In Russian).]

Ларин А. (2014). Китайская диаспора — источник выгод и вызовов // РСМД. 15 января, http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/kitays-kaya-diaspora-istochnik-vygod-i-vyzovov/ [Larin А. (2014). Chinese diaspora — the source of benefits and challenges. RIAC, January 15. (In Russian).]

Лузянин С. (2017). «Один пояс, один путь»: российская проекция и проблемы сопряжения // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. 22. С. 27—36. [Luzyanin S. (2017). "One Belt, One Road": Russian projection and connectivity problems. Kitay v Mirovoy і Regionalnoy Politike. Istoriya і Sovremennost, No. 22, pp. 27—36. (In Russian).]

Островский A. (2017). Перспективы сопряжения проектов Экономического пояса Шелкового пути и Евразийского Экономического Союза // Вестник Российской академии наук. Т. 87. № И. С. 974 - 985. [Ostrovskiy А. (2017). The prospects of linking the projects of the Silk Belt and the Silk Road and of the Eurasian Economic Union. Vestnik Rossiyskoy Akademii Nauk, Vol. 87, No. 11, pp. 974 — 985. (In Russian).]

Портяков В. (2017). Проект «Один пояс, один путь» и интересы России // Современные российско-китайские отношения / Отв. ред. С. Г. Лузянин. М.: ДеЛи плюс. С. 22 — 33. [Portyakov V. (2017). Chinese project "One Belt, One Road" and Russia. In: S. G. Luzyanin (ed.). Modern Russian-Chinese relations. Moscow: DeLi Plus, pp. 22 — 33. (In Russian).]

Сазонов С., Заклязьминская E., Чэнь Сяо. (2017). Проект «Пояс и путь» как решающий фактор развития экономики Китая // Проблемы Дальнего Востока. № 3. С. 82 — 94. [Sazonov S., Zaklyaz'minskaya Е., Chen Xiao. (2017). The project of "Belt and Road" as a decisive factor in the development of Chinese economy. Problemy DaVnego Vostoka, No. 3, pp. 82 — 94. (In Russian).]

Уянаев С. (2015). Китайский проект «Один пояс, один путь»: концепция, план, сотрудничество с Россией // Проблемы Дальнего Востока. № 4. С. 8—21. [Uyanaev S. (2015). Chinese Project "One Belt — One Road": Concept, plan and cooperation with Russia. Problemy DaVnego Vostoka, No. 4, pp. 8—21. (In Russian).]

Ministry of Commerce, National Bureau of Statistics, State Administration of Foreign Exchange of the People's Republic of China (2017). 2016 Statistical bulletin of China's outward foreign direct investment. Beijing: China Statistics Press. (In Chinese).