Анализ эффективности проведения спортивных мега-событий: взгляд экономистов

К.О. Бумаева
Ш. Вебер
Д.В. Давыдов

В современном мире существенно возрастает общественно-политический интерес к крупным международным спортивным мероприятиям, так называемым спортивным мега-событиям¹. Города и страны активно борются за право принимать на своей территории чемпионаты мира и Европы по различным видам спорта, олимпиады и универсиады, этапы автогонки Формула 1, этапы кубков мира и др. Масштабы притока корпоративных спонсорских денег, новые технологии в сфере массовых коммуникаций, в том числе развитие спутникового телевидения, ускорение процессов глобализации, расширение возможностей для продвижения городов и регионов, улучшения их имиджа и увеличения инвестиционной привлекательности можно отнести к основным причинам возрастания заинтересованности в организации спортивных мега-событий (Silvestre, 2008). Вслед за общественно-политическим спросом значительно растет и научный интерес к анализу спортивных мега-событий в рамках сравнительно молодой области исследования — «экономики спорта», перспективной и быстро развивающейся². Изучаются разнообразные экономические и организационные аспекты проведения спортивных мероприятий: вопросы управления и прогнозирования, повышения эффективности проведения, оптимизации финансовой составляющей, спортивного риск-менеджмента, теории организации турниров и т. д.

Проведение любого крупного спортивного мега-события предполагает дополнительные возможности для развития, но в то же время сопровождается существенными финансовыми расходами³ и чревато многочисленными рисками. На одной чаше весов — повышение престижа страны и региона, создание новых рабочих мест, развитие транспортной системы и инфраструктуры, развитие туризма, создание дополнительных бизнес-возможностей для частных предпринимателей; на другой — издержки, которые могут выражаться в усилении коррупции, неэффективном освоении выделенных ресурсов, временной переполненности городов (автомобильные пробки, повышенный шум, перегруженность мест общественного пользования), неэффективном использовании возведенных спортивных сооружений (появлении «белых слонов») и т. д.

Особый интерес, по нашему мнению, представляют исследования в области экономики спорта в условиях современной России. За последние годы наша страна успешно приняла на своей территории несколько крупнейших спортивных мега-событий: универсиаду (2013 г.) и чемпионат по водным видам спорта (2015 г.) в Казани; олимпиаду (2014 г.) и Гран-при России Формулы 1 (с 2014 по н.в.) в Сочи; чемпионат мира по хоккею (2016 г.) в Санкт-Петербурге и Москве; чемпионат мира по футболу (2018 г.). Мы ставим целью обобщить накопленный в мире опыт анализа эффективности спортивных мега-событий, раскрыть и подчеркнуть возрастающую роль экономики спорта, привлечь внимание к необходимости дальнейшего развития данного направления исследований.

Спортивные мега-события и их основные социально-экономические эффекты

Спортивные мега-события всегда сопровождаются большими туристическими потоками и широким освещением в средствах массовой информации. Они имеют существенное имиджевое и экономическое значение для принимающего города, региона и страны (Law, 2002). Экономический эффект спортивного мега-события — это «чистые» суммарные изменения в экономике, произошедшие в связи с затратами на организацию мероприятия (Turco, Kelsey, 1992). В экономических исследованиях, в соответствии с теорией мультипликатора выделяют прямые, косвенные и индуцированные выгоды и затраты на проведение спортивных мега-событий (Atkinson et al., 2008). Прямые затраты — это совокупные расходы на создание объектов, необходимых для проведения мероприятия (возведение спортивных сооружений). Косвенные затраты — это расходы на улучшение сопутствующей инфраструктуры (строительство и улучшение автомобильных и железных дорог, развитие транспорта и связи и др.). Индуцированные затраты — это расходы, возникающие вследствие повышенной нагрузки на существующие системы обеспечения (на устранение поломок, связанных с временной перенаселенностью на территории мега-события, и др.)

Экономические эффекты спортивного мега-события очень часто становятся объектом анализа в экономике спорта, поскольку они носят материальный характер, достаточно хорошо измеримы и интерпретируемы. Но в современных исследованиях заметно усиливается роль оценки нематериальных эффектов проведения спортивных мега-событий (например, см.: Streicher et al., 2017). Нематериальные эффекты труднее поддаются количественному анализу, однако они имеют существенное значение, поскольку оказывают заметное влияние на благосостояние граждан страны, принимающей мероприятие (Frey, Stutzer, 2010). К положительным нематериальным эффектам проведения спортивных мега-событий можно отнести усиление чувства национальной гордости и единения, социальную инклюзию инвалидов, повышение мотивации детей и взрослых к занятиям спортом, использование спортивных объектов для целей массового и детского спорта, улучшение окружающей среды (создание «зеленых зон» и зон отдыха), пропаганду здорового образа жизни, продвижение национальной культуры и культурного разнообразия. Среди возможных негативных нематериальных последствий можно назвать перегруженность улиц, транспорта и общественных мест, повышение риска мелких краж и угрозы безопасности, в том числе террористической угрозы, повышение уровня шума, усиление загрязненности в связи со строительством спортивных объектов и др. (Atkinson et al., 2008).

В силу многообразия эффектов проведения крупных мега-событий необходимо разработать и применить методы и инструменты количественного анализа. В современной экономической литературе существует два основных направления анализа эффектов спортивных мега-событий: ex ante и ех post. Ex ante анализ часто подвергается серьезной критике (Crompton, 1995; Siegfried, Zimbalist, 2000) в силу излишней «оптимистичности» результатов: такие исследования часто проводятся для оправдания позиции спортивных организаторов и должностных лиц, отвечающих за проведение этих мероприятий (Hunter, 1988).

Ex post анализ спортивных мега-событий также не лишен смещенных оценок, однако чаще он проводится в исследовательских целях и носит более объективный характер. В ex post оценках экономисты, как правило, пользуются кросс-секционными данными или временными рядами из региональной и городской статистики для оценки влияния проведения спортивного мега-события на экономику принимающей территории (Coates, Humphreys, 1999). Чаще всего для анализа экономического эффекта в таких исследованиях используются данные о величине налоговых поступлений, о доходах населения или о занятости (Peeters et al., 2014).

В оценке экономического эффекта (economic impact assessment) спортивных мега-событий используют вычислимые модели общего равновесия (CGE), а также модель «затраты—выпуск» и ее модификации: RIMS (regional input-output modeling system/региональная межотраслевая система), IMPLAN (impact analysis for planning/анализ эффектов для планирования), TDSM (tourism development simulation model/имитационная модель развития туризма), TEIM (travel economic impact model/модель экономических эффектов путешествий).

Исследование ex post эффектов спортивных мега-событий

Одна из первых оценок экономического эффекта проведения спортивного мега-события получена в работе, посвященной Гран-при Австралии Формулы 1 1985 г. в Аделаиде (Burns et al., 1986, также см.: Huang et al., 2014). В дальнейшем интерес экономистов распространился на другие крупные соревнования. Для выявления основных тенденций в развитии методов исследований в данной сфере мы рассматриваем два направления, отражающих соответственно материальные и нематериальные эффекты проведения спортивных мега-событий для принимающих стран или их отдельных регионов (городов). Среди материальных эффектов мы анализируем воздействие на уровень занятости, доходы населения, размер туристического потока, а также совокупный экономический эффект мероприятия. В числе нематериальных эффектов мы акцентируем внимание на развитии массового спорта, имидже принимающей страны или территории, а также общих социальных эффектах. Наш анализ преимущественно основан на публикациях, содержащихся в базе данных Scopus, отражающих ex post оценку влияния спортивных мега-событий, которая получена с использованием количественных и качественных методов анализа на основе данных статистики или опросов⁴.

Занятость и доходы населения

Влияние спортивных мега-событий на рынок труда принимающей территории обусловлено в первую очередь возникновением большого числа новых, преимущественно временных, рабочих мест. Масштабное строительство спортивных объектов, сопутствующей инфраструктуры, улучшение транспортной системы и систем связи, развитие индустрии туризма и гостеприимства требуют привлечения значительных дополнительных объемов рабочей силы. В связи с этим в анализ экономических последствий проведения спортивных мега-событий обычно включают уровень занятости, доходы и заработную плату населения принимающей территории.

Рост занятости после Олимпийских игр 1984 г. в Лос-Анджелесе и 1996 г. в Атланте (США) оценивался как разность между прогнозируемым значением уровня занятости, рассчитанным в соответствии с авторской регрессионной моделью, и их фактическими значениями по данным за 1969-997 гг. (Baade, Matheson, 2002). Даже с учетом принятых во внимание различий в темпах экономического развития рассматриваемых городов (темпы роста Атланты в указанном периоде опережали темпы роста остальных городов региона и большинства городов страны), а также различий в подготовительных затратах на инфраструктуру (Атланта потратила существенно больше средств, чем Лос-Анджелес), итоговое воздействие на уровень занятости в обоих случаях было оценено как незначительное.

Позднее был выявлен положительный статистически значимый эффект проведения Олимпиады-1996 в Атланте для уровня занятости (Hotchkiss et al., 2003; 2015). С использованием метода «differences-in-differences» показано, что в округах штата Джорджия, задействованных в организации мероприятия или близких к ним, занятость росла в среднем на 17% быстрее, чем в иных округах штата, и была на 5% выше, чем в других крупных южных метрополиях, однако влияние на уровень зарплаты было незначительным. Авторы объясняют устойчивость выявленного положительного эффекта высоким уровнем подготовки мероприятия на стадии планирования: организаторам удалось избежать образования большого государственного долга, в качестве олимпийских объектов было задействовано большое число уже существующих спортивных сооружений, а созданная вновь спортивная и сопутствующая инфраструктура активно используется до настоящего времени.

Анализ чемпионата мира по футболу 2006 г. в Германии не показал какого-либо существенного эффекта для занятости в регионах проведения чемпионата в результате строительства новых стадионов и других спортивных сооружений (Hagn, Maennig, 2008; Feddersen et al., 2009), а также положительного влияния на туризм, занятость или доходы населения принимающих регионов Германии (Allmers, Maennig, 2009). Однако впоследствии был выявлен небольшой, но устойчивый рост занятости в секторе гостеприимства, вызванный организацией и проведением мероприятия (Feddersen, Maennig, 2012; Arne, Maennig, 2012).

Не выявлено какого-либо влияния Олимпийских игр 1972 г. в Мюнхене и чемпионата мира по футболу 1974 г. в Германии на уровень занятости (Hagn, Maennig, 2008), однако обнаружен ускоренный рост доходов населения в олимпийском регионе по сравнению с остальными районами Германии (Jasmand, Maennig, 2008).

Туристический поток

В одной из наиболее цитируемых работ, посвященных анализу влияния спортивных мега-событий на туризм (Lee, Taylor, 2005), эффект чемпионата мира по футболу 2002 г. в Японии и Южной Корее оценивается с использованием модели «затраты—выпуск» и данных опроса иностранных туристов (1690 респондентов). Согласно оценкам, 57,7% общего числа прибывших во время проведения мероприятия туристов можно считать напрямую или косвенно связанными с проведением чемпионата. Общий экономический эффект мероприятия составил 1,35 млрд долл. совокупного выпуска, 307 млн долл. дополнительного дохода и 713 млн долл. добавленной стоимости. Результаты также показали, что иностранные болельщики, приехавшие на чемпионат мира, тратят в среднем в 1,8 раза больше, чем обычные туристы. Похожий эффект выявлен для расходов туристов, приехавших на Олимпиаду 2014 г. в Сочи, по сравнению с затратами остальных отдыхающих (Vetitnev et al., 2016).

Существенное увеличение туристического потока в связи с проведением крупных спортивных мероприятий отмечается в анализе 0лимпиады-2006 в Турине (Bottero et al., 2013), чемпионата мира по футболу в 2014 г. в Бразилии (Baumann, Matheson, 2018), чемпионата мира по футболу в 2010 г. в ЮАР (Peeters et al., 2014). Положительный эффект для туристического потока подтвержден применительно к трем из восьми спортивным мега-событиям 1987—2005 гг. в Новой Зеландии (Nishio, 2013), а также для чемпионатов мира по футболу в 1998 г. (Франция), 2002 г. (Южная Корея и Япония), 2006 г. (Германия) и олимпиад, проведенных с 1988 по 2008 г. (Mitchell, Stewart, 2015).

Отрицательное воздействие на сферу туризма выявлено при анализе панельных данных по 31 стране с 2001 по 2010 г. Например, в 2004 г. при проведении Олимпиады в Греции число иностранных туристов снизилось (Chasapopoulos et al., 2014).

С использованием сезонно скорректированных ARIMA моделей при анализе ежемесячных пассажиропотоков между США и городами проведения олимпийских игр выявлено, что туристический поток не вырос после Олимпиады (Gruben et al., 2012). На примере 0лимпиады-2008 в Пекине с использованием модели CGE выявлено положительное экономическое воздействие на туризм при анализе ex ante и отрицательное — при оценке ex post (Li et al., 2011).

Особый интерес представляют исследования, в которых оцениваются эффекты проведения мега-событий в развивающихся странах, поскольку целесообразность высоких затрат на организацию таких мероприятий в странах со сравнительно невысокими доходами вызывает большую дискуссию. Например, оценки (Foiirie, Spronk, 2011) влияния мега-событий на туризм в ЮАР на основе анализа результатов пяти крупнейших международных соревнований, проведенных в этой стране, позволяют заключить, что в большинстве рассмотренных случаев проведение мероприятия привело к увеличению туристического потока. Оценка эффекта чемпионата мира по футболу в 2010 г. показала, что число туристов из традиционных для ЮАР направлений (Великобритания, Нидерланды, Германия) существенно не увеличилось, однако во время и после чемпионата значимо вырос приток туристов из не характерных ранее для ЮАР стран — Бразилии, Мексики, Аргентины, Гондураса, Чили и Уругвая (Fourie, Santana-Gallego, 2017). В то же время ранее по данным о 18 спортивных мега-событиях за 1995—2006 гг. выявлено отсутствие существенного влияния мега-событий на размер туристического потока в принимающую страну (Fourie, Santana-Gallego, 2011).

Совокупный экономический эффект

Оценки совокупного экономического эффекта также неоднозначны и порой противоречивы. Так, на основе CGE модели выявлено, что Олимпиада-2008 принесла Китаю несущественные на фоне общего объема экономики выгоды (Li, 2012; Li et al., 2013). Убыток от проведения Олимпиады 2000 г. в Австралии, оцененный аналогичным методом (Giesecke, Madden, 2007), составил 2,1 млрд долл. Оценка совокупного убытка чемпионата мира по футболу 1994 г. в США составляет 5,5 — 9,3 млрд долл. (Baade, Matheson, 2004), при оптимистичной оценке прибыли ex ante (4 млрд долл.).

Несмотря на отсутствие воздействия Олимпиады 1988 г. на международный туризм в Ю. Корее, общий прирост экономических выгод за последующие три года составил 1,3 млрд долл. (Kang, Perdue, 1994). Показано, что проведение ряда крупных международных спортивных соревнований в Китае способствовало существенному повышению экономической активности в принимающих регионах (Huang et al., 2014). Выявлен значимый совокупный положительный эффект от проведения Олимпиады 2004 г. в Афинах на подготовительной стадии и во время проведения мероприятия, но не в последующие периоды (Kasimati, Dawson, 2009).

Развитие массового спорта

Один из нематериальных эффектов и основной важный политический аргумент в пользу организации международных спортивных мероприятий — рост вовлеченности населения принимающей страны в занятия спортом. В частности, показано влияние победы национальной сборной ФРГ на чемпионате мира по футболу 1974 г. в Германии на общее число занимающихся футболом в стране, число футбольных клубов и команд (Frick, Wicker, 2016). Другие авторы (Ruseski, Maresova, 2014) считают, что успех национальных команд в соревнованиях не приводит к повышению уровня вовлеченности граждан в занятия спортом, однако Олимпийские игры 2004 г. в Афинах и 2006 г. в Турине оказали положительное влияние. Интерес людей к здоровому образу жизни вырос в связи с проведением Олимпиады 2008 г. в Пекине (Kaplanidou, 2017). Но Олимпийские игры 2012 г. в Лондоне не привели к росту вовлеченности населения в массовый спорт (Brown et al., 2017).

Имидж принимающей территории

В последние годы растет число исследований, в которых оценивается имидж-эффект от проведения спортивных мега-событий. Под имиджем территории обычно понимается совокупность представлений, отношений, идей и впечатлений, которые испытывает человек, находясь на этой территории (Brijs et al., 2011). Учитывая, что исходными данными таких исследований служат преимущественно опросы групп гостей из разных стран, накопленные на сегодня результаты представляются достаточно противоречивыми.

Опросы новозеландских футбольных фанатов (Florek et al., 2008) и студентов из Ю. Кореи (Jong, Lee, 2007) свидетельствуют о существенном улучшении имиджа Германии после проведения чемпионата мира по футболу в 2006 г.. Аналогичные положительные эффекты наблюдаются для Японии и Ю. Кореи (Kim, Morrsion, 2005), а также для Бразилии (Rocha, Fink, 2017).

Эффект для имиджа Китая в результате проведения 0лимпиады-2008 одни авторы считают положительным (Nadeau et al., 2011; Chung, Woo, 2011; Lai, 2018), а другие показывают, что представление туристов о Китае до и после проведения Олимпиады почти не изменилось (Heslop et al., 2010; Li, Kaplanidou, 2013). Отсутствие существенного влияния Олимпиады-2010 на имидж Канады выявлено на основе анализа данных И тыс. публикаций в сети Facebook (Banyai, Potwarka, 2012). В отношении Олимпиады 2006 г. в Турине выборочный опрос около 650 литовских студентов демонстрирует отрицательный имиджевый эффект (Auruskeviciene et al., 2010), а опрос студентов из Норвегии выявляет неоднозначные результаты (Gripsrud et al., 2010).

Противоречивые результаты получены также при анализе мнения американцев об имидже ЮАР до и после чемпионата мира по футболу в 2010 г. На основе опроса 411 и 409 человек до и сразу после чемпионата соответственно выявлено положительное влияние на имидж страны (Fullerton, Holtzhausen, 2012). Однако дополнительный опрос 417 респондентов через год после чемпионата полностью нивелировал первоначальный эффект (Holtzhausen, Fullerton, 2015).

Общие социальные эффекты

Под общими социальными эффектами мы понимаем такие нематериальные эффекты, как чувство гордости за свою страну, чувство морального удовлетворения («psychic income»), вклад в развитие социального капитала и т. д.

На основе данных об Олимпиадах 2010 (Ванкувер) и 2012 гг. (Лондон) подчеркивается положительный психологический и социальный эффект: создание атмосферы праздника во время мероприятия для граждан важнее, чем финансовая сторона вопроса (Hiller, Wanner, 2015). Вызывая чувство гражданской гордости посредством коллективного опыта, чемпионат мира по футболу в Германии 2006 г. способствовал сближению интересов и предпочтений населения (Süssmuth et al., 2010). Однако Олимпиада 2002 г. в Солт-Лейк-Сити не оказала существенного влияния на социальные связи и чувство единения граждан (Соре et al., 2015).

В отношении чемпионата мира по футболу в 2010 г. (ЮАР) выявлены противоречивые социальные эффекты. На основе опросов до и после проведения мероприятия (около 1700 и 2000 респондентов соответственно) показано положительное влияние на чувство морального удовлетворения населения страны, сочетаемое с негативными последствиями для социального капитала (Gibson et al., 2014). В другой работе утверждается, что чемпионат оказал минимальное влияние на чувство национальной идентичности граждан (Heere et al., 2013).

Восприятие гражданами чемпионата мира по футболу 2002 г., проходившего в Японии и Ю. Корее, с точки зрения экономических выгод и культурных преимуществ резко изменилось: до его начала была положительная оценка, а после его окончания — глубокое разочарование, поскольку реальные выгоды не оправдали их ожиданий (Kim et al., 2006). В частности, наиболее важным отрицательным фактором для местных жителей стали экономические последствия мероприятия.

Выводы

Разнообразие и противоречивые результаты оценок экономических и социальных последствий проведения спортивных мега-событий для принимающих территорий дают основания полагать, что необходимы новые исследования и активная научная дискуссия по данному вопросу. Тем не менее можно выявить некоторые основные закономерности и тенденции.

Во-первых, оценки экономических эффектов проведения спортивных мега-событий в целом сводятся к выявлению достаточно скромного и краткосрочного положительного влияния. Особенно это касается занятости населения и объема туристических потоков, которые, как правило, возрастают лишь на время проведения самих соревнований. Чистый экономический выигрыш здесь также редко выявляется.

Во-вторых, акцент в современных исследованиях заметно смещается в сторону оценки нематериальных эффектов проведения спортивных мега-событий. Растет роль социальных факторов в мотивации принимать на своей территории крупные спортивные мероприятия: позитивные эмоции и праздничная атмосфера, чувство национального единения, развитие физической культуры и спорта и т. д. Эти факторы приобретают особое значение, поскольку в итоге увеличивают благосостояние граждан, что выходит за рамки стандартного экономического анализа последствий проведения таких соревнований (Streicher et al., 2017). «Позитивными эмоциями» и общественными имидж-эффектами нельзя пренебрегать при анализе выгод и издержек спортивных мега-событий (Baade, Matheson, 2004).

Существенную роль стала играть оценка влияния спортивных мега-событий на престиж принимающих территорий. Например, для 0лимпиады-2014 в Сочи единогласно подчеркивается существенное имиджевое и политическое значение (Alekseyeva, 2014; Persson, Petersson, 2014; Müller, 2014).

В-третьих, мейнстримом в исследованиях можно назвать анализ развивающихся стран и стран БРИКС как новых платформ проведения спортивных мега-событий. Это связано с общей тенденцией при выборе площадок для таких соревнований. Если раньше спортивные мега-события проводили преимущественно в богатых и развитых странах, то со временем эта традиция изменилась. В 1968 г. Мехико стал первым городом за пределами индустриализованного мира, принявшим Олимпийские игры. Начиная с 2000-х годов более половины всех заявок на проведение летних Олимпийских игр подали страны, не входящие в ОЭСР. Исключительных успехов, в частности, в этом достигли страны БРИКС (Peeters et al., 2014). Закономерно возникают следующие вопросы: насколько целесообразно проводить спортивные мега-события, сопровождающиеся значительными финансовыми затратами, в странах со сложной экономической ситуацией; будут ли такие затраты оправданы в дальнейшем; смогут ли нематериальные эффекты перевесить экономические издержки этих событий; помогут ли они развивающимся странам повысить свой престиж и инвестиционную привлекательность и др.

Мы предприняли попытку заинтересовать читателя поиском ответов на эти и многие другие вопросы, связанные с экономикой спорта. Мы считаем анализ эффектов спортивных мега-событий крайне актуальным и востребованным направлением современных исследований, в том числе для современной России. Представленный обзор может положить начало научной дискуссии, и мы ожидаем развития и совершенствования данного научного направления.

Список литературы / References

Alekseyeva А. (2014). Sochi 2014 and the rhetoric of a new Russia: Image construction through mega-events. East European Politics, Vol. 30, No. 2, pp. 158 — 174.

Allmers S., Maennig W. (2009). Economic impacts of the FIFA soccer world cups in France 1998, Germany 2006, and outlook for South Africa 2010. Eastern Economic Journal Vol. 35, No. 4, pp. 500-519

Arne F., Maennig W. (2012). Sectoral labour market effects of the 2006 FIFA World Cup. Labour Economics, Vol 19, No. 6, pp. 860 — 869.

Atkinson G., Mourato S., Szymanski S., Ozdemiroglu E. (2008). Are we willing to pay enough to 'Back the Bid'?: Valuing the intangible impacts of London's bid to host the 2012 Summer Olympic Games. Urban Studies, Vol. 45, No. 2, pp. 419 — 444.

Auruskeviciene V., Pundziene A., Skudiene V., Gripsrud G., Nes E. В., Olsson U. H. (2010). Change of attitudes and country image after hosting major sport events. Engineering Economics, Vol. 21, No. 1, pp. 53 — 59.

Baade R. A., Matheson V. (2002). Bidding for the Olympics: Fool's gold? In: C. Barros, M. Ibrahimo, S. Szymanski (eds.). Transatlantic sport: The comparative economics of North America and European sports. Cheltenham: Edward Elgar, pp. 127—151.

Baade R., Matheson V. (2004). The quest for the cup: Assessing the economic impact of the World Cup. Regional Studies, Vol. 38, No. 4, pp. 343 — 354.

Banyai M., Potwarka L. R. (2012). Assessing destination images of an Olympic host city using social media. European Journal of Tourism Research, Vol. 5, No. 1, pp. 6-18.

Baumann R., Matheson V. (2018). Mega-events and tourism: the case of Brazil. Contemporary Economic Policy, Vol. 36, No. 2, pp. 292 — 301.

Bottero M., Sacerdotti S. L., Mauro S. (2013). Turin 2006 Olympic Winter Games: Impacts and legacies from a tourism perspective. Journal of Tourism and Cultural Change, Vol. 10, No. 2, pp. 202-217.

Brijs K., Bloemer J., Kasper H. (2011). Country-image discourse model: Unraveling meaning, structure, and function of country images. Journal of Business Research, Vol. 64, No. 12, pp. 1259-1269.

Brown G., Essex S., Assaker G., Smith A. (2017). Event satisfaction and behavioural intentions: Examining the impact of the London 2012 Olympic Games on participation in sport. European Sport Management Quarterly, Vol. 17, No. 3, pp. 331 — 348.

Burns J. P. A., Hatch J. H., Mules T. J. (1986). The Adelaide Grand Prix: The Impact of a Special Event. Adelaide: Centre for South Australian Economic Studies.

Chasapopoulos P., Den Butter F. A. G., Mihaylov E. (2014). Demand for tourism in Greece: A panel data analysis using the gravity model. International Journal of Tourism Policy, Vol. 5, No. 3, pp. 173 — 191.

Chung W., Woo C. W. (2011). The effects of hosting an international sports event on the host country: The 2008 summer Olympic games. International Journal of Sports Marketing and Sponsorship, Vol. 12, No. 4, pp. 281 — 300.

Coates D., Humphreys B. (1999). The growth of sports franchises, stadiums and arenas. Journal of Policy Analysis, Vol. 18, No. 4, pp. 601 — 624.

Cope M. R., Flaherty J., Young K. D., Brown R. B. (2015). Olympic Boomtown: The social impacts of a one-time mega-event in Utah's Heber Valley. Sociological Spectrum, Vol. 35, No. 2, pp. 136-160.

Crompton J. L. (1995). Economic impact analysis of sports facilities and events: eleven sources of misapplication. Journal of Sport Management, Vol. 9, No. 1, pp. 14—35.

Feddersen A., Grötzinger A. L., Maennig W. (2009). Investment in stadia and regional economic development — evidence from FIFA world cup 2006 (Working Paper No. 016). Chair for Economic Policy, University of Hamburg.

Feddersen A., Maennig W. (2012). Sectoral labour market effects of the 2006 FIFA World Cup. Labour Economics, Vol. 19, No. 6, pp. 860 — 869.

Florek M., Breitbarth Т., Conejo F. (2008). Mega event = mega impact? Travelling fans' experience and perceptions of the 2006 FIFA world cup host nation. Journal of Sport and Tourism, Vol. 13, No. 3, pp. 199—219.

Flyvbjerg В., Stewart A., Budzier A (2016). The Oxford Olympics study 2016: Cost and cost overrun at the games. Said Business School WP, No. 2016-20. http://dx.doi.org/ 10.2139/ssrn. 2804554

Fourie J., Santana-Gallego M. (2011). The impact of mega-events on tourist arrivals. Tourism Management, Vol. 32, No. 6, pp. 1364 — 1370.

Fourie J., Santana-Gallego М. (2017). The invisible hand of Thierry Henry: How world cup qualification influences host country tourist arrivals. Journal of Sports Economics, Vol. 18, No. 7, pp. 750—766.

Fourie J., Spronk K. (2011). South African mega-sport events and their impact on tourism. Journal of Sport and Tourism, Vol. 16, No. 1, pp. 75 — 97.

Frey B.S., Stutzer A. (2010). Happiness and public choice. Public Choice, Vol. 144, No. 3-4, pp. 557-573.

Frick В., Wicker P. (2016). The trickle-down effect: how elite sporting success affects amateur participation in German football. Applied Economics Letters, Vol. 23, No. 4, pp. 259-263

Fullerton J., Holtzhausen D. (2012). Americans' attitudes toward South Africa: A study of country reputation and the 2010 FIFA World Cup. Place Branding and Public Diplomacy, Vol. 8, No. 4, pp. 269—283.

Gibson H. J., Walker M., Thapa В., Kaplanidou K., Geldenhuys S., Coetzee W. (2014). Psychic income and social capital among host nation residents: A pre-post analysis of the 2010 FIFA World Cup in South Africa. Tourism Management, Vol. 44, pp. 113-122.

Giesecke J., Madden J. (2007). The Sydney Olympics, seven years on: An ex-post dynamic CGE assessment (CoPS General Paper No. G-168). Melbourne: Centre of Policy Studies, Monash University.

Gripsrud G., Nes E. В., Olsson U. H. (2010). Effects of hosting a mega-sport event on country image. Event Management, Vol. 14, No. 3, pp. 193204.

Gruben К. H., Moss S. E., Moss J. (2012). Do the Olympics create sustained increases in international tourism? Journal of International Business Research, Vol. 11, No. 1, pp. 135-150.

Hagn F., Maennig W. (2008). Employment effects of the Football World Cup 1974 in Germany. Labour Economics, Vol. 15, No. 5, pp. 1062 — 1075.

Heere В., Walker M., Gibson H., Thapa В., Geldenhuys S., Coetzee W. (2013). The power of sport to unite a nation: The social value of the 2010 FIFA World Cup in South Africa. European Sport Management Quarterly, Vol. 13, No. 4, pp. 450 — 471.

Heslop L. A., Nadeau J., O'Reilly N. (2010). China and the Olympics: Views of insiders and outsiders. International Marketing Review, Vol. 27, No. 4, pp. 404 — 433.

Hiller H. H., Wanner R. A. (2015). The psycho-social impact of the Olympics as urban festival: A leisure perspective. Leisure Studies, Vol. 34, No. 6, pp. 672 — 688.

Holtzhausen D., Fullerton J. (2015). The 2010 FIFA World Cup and South Africa: A study of longer-term effects and moderators of country reputation. Journal of Marketing Communications, Vol. 21, No. 3, pp. 185 — 198.

Hotchkiss J. L., Moore R. E., Rios-Avila F. (2015). Reevaluation of the employment impact of the 1996 Summer Olympic Games. Southern Economic Journal, Vol. 81, No. 3, pp. 619-632.

Hotchkiss J. L., Moore R. E., Zobay S. M. (2003). Impact of the 1996 summer olympic games on employment and wages in Georgia. Southern Economic Journal, Vol. 69, No. 3, pp. 691-704.

Huang H., Mao L. L., Kim S.-K., Zhang J. J. (2014). Assessing the economic impact of three major sport events in China: The perspective of attendees. Tourism Economics, Vol. 20, No. 6, pp. 1277-1296.

Hunter W. J. (1988). Economic impact studies: Inaccurate, misleading, and unnecessary (Policy Study #21). Chicago, IL: Heartland Institute.

Jasmand S., Maennig W. (2008). Regional income and employment effects of the 1972 Munich Olympic Summer Games. Regional Studies, Vol. 42, No. 7, pp. 991 — 1002.

Jong W. J., Lee H. (2007). Impacts of events on the brand Germany: Perspectives from younger Korean consumers. Event Management, Vol. 11, No. 3, pp. 145 — 153.

Kang Y., Perdue R. (1994). Long-term impact of a mega event on international tourism to the host country: A conceptual model and the case of the 1988 Seoul Olympics. In: M. Uysal (ed.). Global tourist behaviour. New York: International Business Press, pp. 205—225.

Kaplanidou К. (2017). Health-related attitudes and behaviors among olympic host city residents from Atlanta, Sydney, Athens, and Beijing Olympic games: Exploring potential legacies. Event Management, Vol. 21, No. 2, pp. 159 — 174.

Kasimati E., Dawson P. (2009). Assessing the impact of the 2004 Olympic Games on the Greek economy: A small macroeconometric model. Economic Modelling, Vol. 26, pp. 139-146.

Kim H., Gursoy D., Lee S. (2006). The impact of the 2002 World Cup on South Korea: Comparisons of pre- and post-games. Tourism Management, Vol. 27, No. 1, pp. 86—96.

Kim S. S., Morrsion A. M. (2005). Change of images of South Korea among foreign tourists after the 2002 FIFA World Cup. Tourism Management, Vol. 26, No. 2, pp. 233-247.

Lai K. (2018). Influence of event image on destination image: The case of the 2008 Beijing Olympic Games. Journal of Destination Marketing and Management, Vol. 7, pp. 153-163.

Law С. M. (2002). Urban tourism: The visitor economy and the growth of large cities. London: Continuum.

Lee C.-K., Taylor T. (2005). Critical reflections on the economic impact assessment of a mega-event: The case of 2002 FIFA World Cup. Tourism Management, Vol. 26, No. 4, pp. 595-603.

Li S. (2012). A simple framework for evaluating the economic welfare of a large event. Tourism Analysis, Vol. 17, No. 4, pp. 473 — 493.

Li S., Blake A., Cooper C. (2011). Modelling the economic impact of international tourism on the Chinese economy: A CGE analysis of the Beijing 2008 Olympics. Tourism Economics, Vol. 17, No. 2, pp. 279 — 303.

Li S., Blake A., Thomas R. (2013). Modelling the economic impact of sports events: The case of the Beijing Olympics. Economic Modelling, Vol. 30, No. 1, pp. 235—244.

Li S. N., Jago L. (2013). Evaluating economic impacts of major sports events — a meta analysis of the key trends. Current Issues in Tourism, Vol. 16, No. 6, pp. 591 — 611.

Li X. R., Kaplanidou К. K. (2013). The impact of the 2008 Beijing Olympic Games on China's destination brand: A U.S.-based examination. Journal of Hospitality and Tourism Research, Vol. 37, No. 2, pp. 237—261.

Mitchell H., Stewart M. F. (2015). What should you pay to host a party? An economic analysis of hosting sports mega-events. Applied Economics, Vol. 47, No. 15, pp. 1550-1561.

Müller M. (2014). After Sochi 2014: Costs and impacts of Russia's Olympic Games. Eurasian Geography & Economics, Vol. 55, No. 6, pp. 628 — 655.

Nadeau J., O'Reilly N., Heslop L. (2011). China's Olympic destination: Tourist evaluations of China and the Games. International Journal of Culture, Tourism and Hospitality Research, Vol. 5, No. 3, pp. 235—246.

Nishio T. (2013). The impact of sports events on inbound tourism in New Zealand. Asia Pacific Journal of Tourism Research, Vol. 18, No. 8, pp. 934 — 946.

Peeters Т., Matheson V., Szymanski S. (2014). Tourism and the 2010 World Cup: Lessons for developing countries. Journal of African Economies, Vol. 23, No. 2, pp. 290-320.

Persson E., Petersson B. (2014). Political mythmaking and the 2014 Winter Olympics in Sochi: Olympism and the Russian great power myth. East European Politics, Vol. 30, No. 2, pp. 192-209.

Rocha С. M., Fink J. S. (2017). Attitudes toward attending the 2016 Olympic Games and visiting Brazil after the games. Tourism Management Perspectives, Vol. 22, pp. 17—26.

Roche M. (2000). Mega-events and modernity: Olympics and expos in the growth of global culture. London: Routledge.

Ruseski J. E., Maresova K. (2014). Economic freedom, sport policy, and individual participation in physical activity: An international comparison. Contemporary Economic Policy, Vol. 32, No. 1, pp. 42 — 55.

Santos J. M. S., Garcia P. C. (2011). A bibliometric analysis of sport economics research, International Journal of Sport Finance, Fitness Information Technology, Vol. 6, No. 3, pp. 222-244.

Siegfried J. J., Zimbalist A. (2000). The economics of sports facilities and their communities. Journal of Economic Perspectives, Vol. 14, No. 3, pp. 95 — 114.

Silvestre G. (2008). The social impacts of mega-events: Towards a framework. Esporte e Sociedade, Vol. 4, No. 10, pp. 1—26.

Streicher Т., Schmidt S. L., Schreyer D., Torgier B. (2017). Is it the economy, stupid? The role of social versus economic factors in people's support for hosting the Olympic Games: evidence from 12 democratic countries. Applied Economics Letters, Vol. 24, No. 3, pp. 170-174.

Süssmuth В., Heyne M., Maennig W. (2010). Induced civic pride and integration. Oxford Bulletin of Economics and Statistics, Vol. 72, No. 2, pp. 202—220.

Turco D.M., Kelsey C.W. (1992). Conducting economic impact studies of recreation and parks special events. Arlington, VA: National Recreation & Park Association.

Vetitnev A., Bobina N., Zelenskaya O. (2016). Analysis of tourists' expenditures at the 2014 Sochi Olympic games. International Review of Management and Marketing, Vol. 6, No. 2, pp. 227—232.