Университет как часть национальной экономики

А. В. Торкунов

Экономика знаний — важная составляющая российской экономики. В образовании, научных исследованиях и разработках, по данным Росстата, занято соответственно 7,7 и 1,3% работников¹. Если судить по такому показателю, как человеческий капитал, то, по оценке Всемирного экономического форума, Россия занимает 16-е место из 130 в расчете на душу населения, причем во многом благодаря весомой доле граждан с высшим образованием (World Economic Forum, 2017).

Генерация университетами человеческого капитала и инноваций, их расходы на собственное развитие — значимые факторы экономического роста, особенно в последние десятилетия (Valero, Van Reenen, 2016). В свою очередь, становясь неотъемлемой частью экономики, университеты испытывают присущие ей проблемы как национального, так и глобального уровня. Со многими из них сталкивается и МГИМО —  университет, занимающий заметное место в российском образовании и вносящий немалый вклад в формирование новых поколений тех, кто принимает решения в нашей стране.

Содержание образования

В России получение высшего образования стало социальной нормой, около 90% родителей хотят этого для своих детей (Медведев, 2018). Их желание реализуется: коэффициент охвата граждан в возрасте 22 года программами бакалавриата, специалитета и магистратуры в нынешнем десятилетии составляет 89 — 91% по сравнению с 50% в 1993 г. Соответственно улучшаются показатели наличия высшего образования у всех граждан: в 2016 г. его имели уже 30,2% россиян в возрасте 25 — 64 года (в США — 35,0%, в Японии — 29,4, в Германии — 27,7, в Великобритании — 35,0%) (НИУ ВШЭ, 2018b).

Вероятно, потребность молодого поколения в высшем образовании как таковом близка к насыщению. Но охват им работающего населения еще недостаточен (например, невысок охват работающих системой непрерывного образования). Поэтому все большее значение приобретают проблемы качества и структуры высшего образования.

Рассмотрим, каких абитуриентов получает российская высшая школа. Если оперировать данными программы PISA² о функциональном чтении учащихся в возрасте 15 лет, их математической грамотности и познаниях в естественных науках, то эти показатели школьников России после снижения в минувшем десятилетии стали улучшаться. Особенно это относится к функциональному чтению и математической грамотности: по ним Россия сейчас занимает 23-е и 24-е место соответственно. Примечательно, что последнее обследование PISA зафиксировало, с одной стороны, высокий уровень рациональности и финансовой грамотности, а с другой — заметный индивидуализм российских школьников (по их склонности к совместному решению проблем Россия занимает 31-е место с баллами заметно ниже средних по странам ОЭСР) (OECD, 2018). Отметим также, что по данным первого международного исследования компьютерной и информационной грамотности 13 — 14-летних школьников, проведенного IEA (International Association for the Evaluation of Education) в 21 стране, Россия заняла 8-е место.

Такой контингент абитуриентов требует от высшей школы не только большей теоретической глубины и прикладной достоверности преподавания, но и усиления внимания к индивидуальным запросам студентов. Формально российские университеты отвечают этим требованиям. Так, в 2017/2018 уч. году около 73% профессорско-преподавательского состава имели ученые степени (Росстат, 2018b). Однако насколько эффективно используется имеющийся потенциал в практической работе со студентами и магистрантами?

Организационно основными формами обучения, по крайней мере в вузах гуманитарного и социального профиля, остаются лекции и семинары в традиционной форме, что вряд ли полностью устраивает современных студентов с их высоким уровнем рациональности, индивидуализма и цифровой грамотности. Учет соответствующих запросов требует внедрения адаптивных, личностно- и практико-ориентированных, гибких и инновационных по подходам, методикам и технологиям образовательных программ, что подчеркивается в майском (2018 г.) указе президента³. Этот путь связан в том числе с цифровизацией преподаваемых дисциплин посредством онлайн-курсов, включая гибридные, позволяющие сочетать онлайн-лекции с интерактивными семинарами. Тогда можно уделять больше времени семинарам, то есть практико-ориентированной части обучения. Это помогает смягчить традиционный недостаток российской высшей школы — невысокую практическую насыщенность большинства образовательных программ из-за недостаточного количества семинаров и времени у студентов на подготовку (особенно в условиях, когда больше половины из них совмещают учебу с работой ради денег и будущего резюме). Согласно некоторым исследованиям, до 61% опрошенных студентов считают, что для успешного трудоустройства по специальности нужны прежде всего конкретные знания и практические умения, отмечая при этом, что им именно их и не хватает (Рощина, Рудаков, 2018).

Практика МГИМО и некоторых других вузов свидетельствует, что эффективно внедрять соответствующие обучающие технологии можно в условиях целостной образовательной среды, когда все функциональные подразделения университета задействованы в повышении качества подготовки студента и дальнейшей цифровизации образования. При этом основная нагрузка, разумеется, ложится на преподавателей, которым приходится интенсивнее готовиться к большему количеству семинаров.

Усилению практической ориентации занятий помогает и широкое привлечение практиков, хотя им непросто сочетать учебный график с основной работой. В МГИМО инициативы крупных компаний («Роснефти», «Транснефти», «Норильского никеля», «Росгеологии», Газпромбанка и др.) по созданию базовых кафедр помогают преодолевать эти трудности. Важное направление деятельности таких кафедр — организация производственной (преддипломной) практики студентов, содействие их профессиональной ориентации. Наиболее способных студентов приглашают на стажировку в подразделения компаний и в дальнейшем — на работу, что помогает генерировать их кадровый потенциал. В качестве руководителей выпускных работ студентов выступают преподаватели базовых кафедр и привлеченные специалисты компаний, которые в соответствии с планами этих кафедр проводят научные исследования в области международного сотрудничества по основным направлениям деятельности своих компаний.

На таких кафедрах осуществляется и повышение квалификации кадров, что в полной мере отвечает идее «образования в течение всей жизни». В результате постепенно выстраивается система, в которой обеспечиваются преемственность и прогностичность, ориентация на актуальные запросы бизнеса и на лучшие практики. Таким образом, университет становится важной частью так называемых неосязаемых активов компаний. Взаимодействуя с университетом, они могут легче оценивать и внедрять новые технологии, осуществлять трансфер знаний.

Молодое, рациональное поколение нередко осознает, что больший труд на семинарах ведет к росту профессионализма, а значит — к большим доходам в будущем. Но такое понимание еще не стало социальной нормой, его следует поддерживать, в том числе предлагая широкий выбор предметов для освоения. У российского студента он явно меньше по сравнению с зарубежными сверстниками. Целесообразно расширять практику тьюторства, когда опытный преподаватель помогает бакалавру и магистранту выбрать оптимальный круг предметов в соответствии с индивидуальными запросами. Важно, чтобы в таком тьюторстве участвовали и базовые кафедры, которые способствуют формированию у студента конкретных компетенций и общей экономической и управленческой культуры, необходимых в современной компании. В таком случае образовательная среда максимально приближена к реальной производственной среде.

Сегодня университет находится в ситуации повышенной неопределенности. Спрос абитуриентов на те или иные специальности недостаточно коррелирует со спросом работодателей на выпускников. По оценке, в России лишь 66% работников с высшим образованием имеют работу, связанную с полученной специальностью (Бондаренко, 2018). И хотя данные Росстата говорят о продолжающемся смещении занятости в стране в сторону сферы услуг, прежде всего торговых, финансовых, государственных, социальных и проч., в выпуске бакалавров, специалистов и магистров в последние годы снизилась доля получающих диплом по главной для нее группе специальностей — экономике и управлению (с 37,4% в 2010 г. до 30,7% в 2016 г.). Одновременно выросла доля выпускников по специальностям для сферы материального производства — сельского хозяйства, энергетики, химии, строительства и др. (Росстат, 2018b). Вероятно, еще рано определять причины такой профессиональной переориентации студентов: возможно, имеет место предчувствие, что рост сферы услуг в экономике не может быть бесконечным; возможно, это надежды на возрождение сферы материального производства в ходе четвертой промышленной революции (тем более что многие технические специальности относятся к числу высокооплачиваемых); наконец, это может быть опасение оказаться в ситуации перепроизводства экономистов и управленцев. Так или иначе, российской экономике следует быть готовой к тому, что новое поколение меньше тяготеет к социальным и гуманитарным специальностям.

Конечно, изменения в спросе абитуриентов не одинаково сказываются на всех вузах этого профиля. В частности, по-прежнему растет прием по таким группам специальностей и направлений подготовки, как юриспруденция, политические науки, регионоведение, лингвистика, связи с общественностью. Но очевидно, что еще недавно главные направления обучения — экономика и управление — будут привлекать все меньше абитуриентов, и вузам социального и гуманитарного профиля, особенно частным (половина их выпускников по-прежнему получает дипломы экономиста или управленца), следует расширять номенклатуру предлагаемых специальностей, ориентируясь на новые запросы общества и бизнеса. Важным резервом не только сохранения, но и увеличения числа обучающихся в подобных вузах (на их базе или с их участием) становится система обновления работниками своих профессиональных знаний и приобретения ими новых профессиональных навыков. Широко развитая в советское время, эта система только начинает восстанавливаться: повышением квалификации, переподготовкой, различными видами стажировок охвачено лишь 20% работающих граждан (Медведев, 2018), что значительно ниже, чем в экономически развитых странах (НИУ ВШЭ, 2018b).

Поддержку в расширении системы повышения квалификации и переподготовки кадров в университетах может оказать государство: развитие системы непрерывного образования работающих выступает одной из главных задач национального проекта «Образование». По оценке Всемирного экономического форума, в России высшая школа может в будущем обеспечить обучение около 19% работников, участвующих в повышении квалификации и переподготовке (World Economic Forum, 2018).

Система повышения квалификации и переподготовки действует в МГИМО, где создано специальное подразделение — Школа бизнеса и международных компетенций. Ежегодно в ней проходят обучение по различным программам более 1,5 тыс. российских и иностранных специалистов, а всего за последние десять лет по программам дополнительного профессионального образования в МГИМО прошли обучение порядка 10 тыс. человек.

Университет должен активно участвовать в трудоустройстве выпускников и анализе эффективности и качества их профессиональной деятельности. Пам очень важна «обратная связь», возможность увидеть недочеты и пробелы, которые имеются в учебном процессе. Однако ежегодный мониторинг Минобрнауки нацелен на показатели трудоустройства выпускников вузов и не содержит сведений о том, работает выпускник по специальности или нет. Получать эти сведения вузам приходится самостоятельно. В частности, разработанная в МГИМО система анкетирования студентов накануне их выпуска остается для нас главным источником информации о трудоустройстве выпускников, согласно которой примерно 80% работают по специальности. Более точную информацию о части выпускников дает образовательный фонд «Талант и успех», осуществляющий мониторинг программы грантов президента РФ, в том числе по трудоустройству их получателей (таких в МГИМО сейчас более 350 человек). Учрежденная ведущими российскими вузами весной 2018 г. Общероссийская ассоциация центров карьеры должна помочь сформировать единое информационное пространство о трудоустройстве по профессии и карьерном росте выпускников.

Исследования и инновации

Традиционно главным вкладом высшей школы в науку выступает подготовка кандидатов и докторов наук. На университеты приходятся 87% аспирантов и 91% докторантов. За последние десятилетия аспирантура и докторантура претерпели сильные количественные изменения. В 1990-е годы, в условиях экономического кризиса, аспирантура оказалась для многих выпускников путем к успешной защите диссертации и соответственно к трудоустройству в высшей школе, где численность профессорско-преподавательского состава быстро росла. В 1992—2000 гг. прием в аспирантуру увеличился в три раза, а доля окончивших аспирантуру с защитой диссертации выросла с 21 до 30% (Росстат, 2018а).

Однако впоследствии экономическая мотивация поступления в аспирантуру существенно ослабла: численность профессорско-преподавательского состава вернулась к «дореформенному» уровню (245 тыс. человек в 2017/2018 уч. году, без учета совместителей), снизилась безработица, а главное — значительно расширились возможности получить приемлемый доход в других отраслях экономики, помимо образования и науки. Во многом из-за этого численность аспирантов с 2010 г. снизилась на 40%, составив 93,5 тыс. человек в 2017 г. Но главной проблемой для вузов стало не столько сильное снижение приема в аспирантуру, сколько резкое уменьшение доли выпуска аспирантов с защитой диссертации — она упала до 12% (Росстат, 2018а). Можно предположить, что это стало следствием вполне рациональных мотивов — современные аспиранты заняты не столько подготовкой диссертации, сколько пребыванием («учебой») в аспирантуре, их стипендия ничтожна, что вынуждает их работать в отрыве от исследований по теме диссертации, а шансы получить после защиты работу в университете или научно-исследовательской организации сравнительно невелики.

На состоявшемся в ноябре 2018 г. заседании Совета при Президенте по науке и образованию были предложены меры по усилению эффективности аспирантуры: в частности, освободить аспирантов от учебы, закрепить за ними статус научных работников, установить им заработную плату в размере средней по региону⁴. Такие шаги будут способствовать выполнению намеченных в национальном проекте «Наука» целевых показателей по аспирантуре — ежегодно увеличивать численность аспирантов, доведя ее к концу 2024 г. до 114 тыс. человек, а долю оканчивающих аспирантуру с защитой диссертации — до 30%. Это поможет достичь запланированных показателей по омоложению кадров российской науки — довести долю исследователей в возрасте до 39 лет с нынешних 43 — 44% до 56%. Разумеется, модернизация аспирантуры потребует дополнительных средств. Так, национальный проект «Наука» предполагает опережающий рост затрат на научные исследования и разработки, а также на увеличение количества исследователей⁵. В сложившихся реалиях нужно находить необходимые кадровые, материальные, организационные ресурсы для развития аспирантуры, ее становления как полноценного института подготовки научных и научно-педагогических кадров. Результатом таких усилий должно быть формирование современной системы диссертационных советов, гарантирующих качество диссертаций и авторитет соответствующих дипломов.

Для обеспечения эффективного научного руководства аспирантами и своевременного завершения ими диссертационных исследований вуз должен решить следующие задачи:

• максимально использовать потенциал научных руководителей диссертантов, повысить их персональную ответственность за результаты подготовки диссертации;
• контролировать процесс утверждения тем диссертационных исследований и их соответствия основным направлениям исследовательской деятельности университета;
• обеспечить объективную и принципиальную оценку диссертации экспертами на всех этапах ее подготовки. Не редкую еще тривиальность выводов и положений, выносимых на защиту, отсутствие реального вклада в научное знание, неполную публикацию результатов диссертационных исследований можно считать следствием некачественной экспертизы диссертационной работы.

Отечественная система научных исследований традиционно характеризовалась преобладанием в ней научных организаций, а не высшей школы. Но в последнее десятилетие наблюдается сдвиг в направлении университетов: если в 2000 г. на высшую школу приходилось менее 5% персонала и расходов на исследования и разработки, то в 2017 г. — уже около 9% (Росстат, 2018b). Постепенно растет и финансирование вузовской науки за счет собственных средств —  сейчас оно составляет 1/₁₀ расходов вузов на НИР, что в два раза больше, чем в 2000 г. (НИУ ВШЭ, 2018а). В 2016 г. около 79% преподавателей высшей школы занимались научной работой, однако преимущественно это выражалось в подготовке статей и монографий и в намного меньшей степени — в работе по грантам научных фондов и постоянной работе в научных подразделениях своего вуза (Рощина, Рудаков, 2018).

В вузах сосредоточено более половины всех российских исследователей по общественным и гуманитарным наукам, их проблемы исследуют в своих публикациях значительная часть преподавателей. 

Хотя количество научных публикаций в журналах, индексируемых в международных наукометрических базах данных (МНБД) Scopus и Web of Science, растет, но по мировым стандартам качество этих публикаций недостаточно высокое, если судить по их цитируемости и особенно по авторитетности журналов, где они размещены. В 2016 г. только 27,5 тыс. российских ученых имели публикации (в том числе совместно с зарубежными коллегами) в научных изданиях первого и второго квартилей, индексируемых в МНБД, и лишь небольшая часть из них относилась к общественным и гуманитарным наукам⁶. Вероятно, при оценке этих данных надо принимать во внимание не всегда высокую актуальность российских общественных и гуманитарных проблем для авторитетных международных научных журналов или даже некие политико-психологические предубеждения, а также национально-исторические особенности научной периодики по социально-гуманитарным наукам.

Решить поставленную в национальном проекте «Наука» задачу удвоить к концу 2024 г. число таких ученых поможет расширение круга российских научных рецензируемых журналов, соответствующих требованиям МНБД и индексируемых в них. По мере постепенного приближения качества их публикаций к самым высоким международным стандартам будет возможным повысить их квартили, а в результате —  сформировать сообщество, которое станет составной частью передового сегмента мировой науки, в том числе в социальной и гуманитарной сферах (Полтерович и др., 2018).

МГИМО издает 13 собственных научных журналов и еще 4 в партнерстве. Два из них уже вошли в Scopus («Полис: политические исследования» и «Международные процессы»), а журнал, объединяющий три научные школы (экономическую, историческую и политологическую) — «Вестник МГИМО-Университета», — вошел в Web of Science.

К числу недостатков российских университетов общественного и гуманитарного профиля относится слабое внедрение результатов научных исследований и разработок. Современный университет должен быть не только образовательным (университет 1.0) и одновременно исследовательским (университет 2.0), но также инновационным, коммерциализирующим знания (университет 3.0) (Карпов, 2017). Однако создаваемые при российских вузах малые инновационные предприятия почти не приносят дохода. Конечно, это и следствие недостаточного спроса российской экономики на инновации, что, кстати, отражает разрыв в Глобальном индексе инноваций между 43-м местом России (из 126 стран) по организации и затратам на инновации и 56-м местом по их результативности (Cornell University et al., 2018). Но есть основания надеяться на изменение данной позиции, поскольку российская наука обладает высоким потенциалом развития, а инновационные сдвиги в социально-экономических сферах будут стимулировать интерес к их исследованию и научному осмыслению.

Международные образовательные связи и рейтинги

В глобальной экономике международные связи императивны. Для университета это прежде всего означает наличие в нем иностранных студентов и магистрантов, преподавателей и исследователей, сотрудничество с зарубежными образовательными, исследовательскими и иными организациями.

С приемом на обучение иностранных граждан в России дело обстоит в целом неплохо — их доля в общей численности студентов выросла с 1,5% в 2000 г. до 6% в 2017 г. (Росстат, 2018а) как результат проводимой государством политики, ориентированной на поддержание экспорта российского образования. Однако этот рост на ³/₄ был обеспечен за счет стран ближнего зарубежья (прежде всего Казахстана и других центрально-азиатских стран), численность студентов из других регионов мира росла медленнее, в основном за счет Китая, Индии, стран Африки. Поставленную в майском (2018 г.) указе президента РФ задачу увеличить в два раза количество иностранных граждан, обучающихся в вузах и научных организациях, можно решить, но при более активном привлечении студентов из всех регионов мира. В рамках национального проекта «Образование» планируется запустить информационную систему по привлечению иностранных граждан на обучение, реализовать не менее 10% программ магистратуры на иностранном языке, проводить для отбора иностранных магистрантов и аспирантов международные олимпиады, включать в программы развития российских университетов целевую модель деятельности по экспорту образования, а также осуществить совместно с организациями реального сектора программы обучения и трудоустройства иностранных граждан⁷.

Практика МГИМО и других ведущих вузов по привлечению иностранных профессоров и преподавателей многообразна, но достаточно индивидуальна, а остальным российским университетам сложнее решать эту проблему. В результате в 2010/2011 уч. году доля иностранцев составляла лишь 0,3% профессорско-преподавательского состава, пять лет спустя — 1,2% (НИУ ВШЭ, 2018b). Главные трудности здесь состоят в том, что сравнительно жесткая система образования (планирование и финансовая отчетность, учебный план, язык обучения, множество регламентирующих и ограничительных документов) сужает возможности приглашать высококлассных иностранных преподавателей. Еще одним ограничением выступает сравнительная малочисленность образовательных программ на английском языке. Заметная трудность — часто встречающиеся визовые проблемы.

Решению указанных проблем будут способствовать внедрение программ совместного обучения и получения на этой базе «двойного диплома», расширение полномочий университетов по разработке в том числе собственных стандартов, иных новаций в подходах к университетскому образованию. В частности, в МГИМО количество двойных и совместных (с участием не только университетов) программ обучения в этом десятилетии выросло почти в два раза, составив 33, то есть более половины всех действующих 64 магистерских программ, а их зарубежными участниками стали ведущие в своих областях знаний вузы — Высшая школа коммерции Парижа, Университет международного бизнеса и экономики (Китай), Университет Кампинаса (Бразилия).

Привлечению студентов и высококвалифицированных преподавателей и исследователей, как российских, так и иностранных, помогают мировые рейтинги университетов, в которые входят уже 40 российских учебных заведений⁸. Пусть отчасти формальный, этот путь усиления позиций российских вузов на глобальном рынке образования, науки и инноваций стимулирует их модернизацию. Государственные проекты и инициативы, масштабное и системное финансирование лучших университетов, целенаправленная политика в области высшего образования позволяют, хотя и медленно, укреплять позиции российских университетов в различных международных рейтингах.

Финансирование

Хроническими для российской высшей школы остаются проблемы финансирования. В этом десятилетии они обострились из-за ухудшения общеэкономической ситуации в стране. Государственные расходы на высшее и послевузовское профессиональное образование (более половины всех расходов страны на высшую школу) по отношению к ВВП сократились с 0,8% в 2010 г. до 0,7% в 2013 г. и 0,6% в 2016 г., что ниже, чем в странах ОЭСР, кроме Японии. Относительно снизились и расходы населения на высшее образование (они составляют свыше 1/₄ соответствующих расходов страны), в частности, резко сократился прием студентов по договорам об оказании платных образовательных услуг (НИУ ВШЭ, 2018b). В таких условиях обострилась борьба университетов за абитуриентов и привлечение средств от организаций и фондов. Но усилилась и их активность в оказании научных и дополнительных образовательных услуг.

В 2018 г. в бюджете МГИМО доходы от оказания образовательных услуг составили 59% (прежде всего от бакалавриата), от научной деятельности — 3%, остальное — государственные субсидии (25%) и целевые средства (11%) различных фондов, банков, компаний, учреждений, физических лиц, но преимущественно Фонда развития МГИМО. Созданный в 2007 г. во многом за счет взносов выпускников и организаций, в которых они работают, Фонд принес университету в 2018 г. около половины поступивших целевых средств.

Расходы МГИМО шли в основном на оплату труда и стипендиальное обеспечение (79%), а также на административно-хозяйственные нужды (15%). В структуре оплаты труда при соотношении численности профессорско-преподавательского состава и научных работников, с одной стороны, и административно-управленческого и вспомогательного персонала — с другой, как 56 и 44%, расходы на оплату их труда составили соответственно 72 и 28%. Стимулирующая часть фонда заработной платы варьировала у различных категорий от 26% (у профессоров и преподавателей) до 35% (у научных работников). Стимулирование профессоров, преподавателей и научных работников преимущественно исходило из показателей их деятельности (прежде всего научной), содержащихся в так называемом эффективном контракте, и финансировалось большей частью за счет Фонда развития МГИМО.

Проблемы российских университетов во многом отражают проблемы всей российской экономики. В то же время решение или смягчение остроты первых облегчит решение вторых, поможет найти новые подходы к ним. Высшее образование как сфера социума, которая не может меняться одномоментно, испытывает множество различных преобразований и реформ. В этой области появляются первые успехи, которые могут представляться недостаточными, но именно они становятся показателем верного вектора усилий государства, бизнеса и общества.

¹ https: www.gks.ru labour_force

² Programme for International Student Assessment — международная программа ОЭСР по оценке образовательных достижений учащихся, в рамках которой раз в три года проводится комплексное обследование. В 2015 г. оно охватило 72 страны и территории.

³ Указ Президента РФ от 7 мая 2018 года № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года».

⁴ Заседание Совета при Президенте по науке и образованию. Стенограмма от 27 ноября 2018 г. http: kremlin.ru events president transcripts 59203

⁵ Паспорт национального проекта «Наука». Утвержден Советом при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам 24 декабря 2018 г. http: static.government.ru media files vCAoi8zEXRVSuy2Yk7D8hvQbpbUSwO8y.pdf

⁶ Паспорт национального проекта «Наука», http: static.government.ru media files vCAoi8zEXRVSuy2Yk7D8hvQbpbUSwO8y.pdf

⁷ Паспорт национального проекта «Образование». Утвержден Советом при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам 24 декабря 2018 г. http: static.government.ru media files UuGlErcOWtjfOFCsqdLsLxC8oPFDkmBB.pdf

⁸ Паспорт национального проекта «Образование», http: static.government.ru media files UuGlErcOWtjfOFCsqdLsLxC8oPFDkmBB.pdf

---

Список литературы / References

Бондаренко Н. (2018). Непрерывное образование взрослого населения в России: вовлеченность, источники финансирования и основные эффекты от участия Мониторинг экономики образования. Информационный бюллетень. № 12 (132). С. 3—32. [Bondarenko N. (2018). Permanent education of adult population in Russia: Involvement, financial sources and major effects of participation. Monitoring Ekonomiki Obrazovaniya. Information Bulletin, No. 12 (132), pp. 3—32. (In Russian).]

Карпов A. (2017). Современный университет как драйвер экономического роста: модели и миссии Вопросы экономики. № 3. С. 57—76. [Karpov А. (2017). Modern university as an economic growth driver: Models and missions. Voprosy Ekonomiki, No. 3, pp. 57—76. (In Russian).] https: doi.org 10.32609 0042-8736-2017-3-58-76

Медведев Д. A. (2018). Россия-2024: Стратегия социально-экономического развития Вопросы экономики. № 10. С. 5—28. [Medvedev D. А. (2018). Russia-2024: The strategy of social and economic development. Voprosy Ekonomiki, No. 10, pp. 5—28. (In Russian).] https: doi.org 10.32609 0042-8736-2018-10-5-28

НИУ ВШЭ (2018a). Индикаторы науки: 2018: стат. сб. М.: НИУ ВШЭ. [NRU HSE (2018а). Science and technology indicators: 2018: Data book. Moscow: HSE Publ. (In Russian).]

НИУ ВШЭ (2018b). Индикаторы образования: 2018: стат. сб. М.: НИУ ВШЭ. [NRU HSE (2018b). Indicators of education in the Russian Federation: 2018: Data book. Moscow: HSE Publ. (In Russian).]

Росстат (2018a). Россия в цифрах: Краткий стат. сб. М.: Росстат. [Rosstat (2018а). Russia in figures. Statistical handbook. Moscow: Rosstat. (In Russian).]

Росстат (2018b). Российский статистический ежегодник: Стат. сб. М.: Росстат. [Rosstat (2018b). Russian statistical yearbook. Statistical handbook. Moscow: Rosstat. (In Russian).]

Рощина Я., Рудаков В. (2018). Профессиональные практики преподавателей и стратегии студентов в российских вузах с разным качеством обучения в 2016 г. Мониторинг экономики образования. Информационный бюллетень. № 1 (121). С. 3—72. [Roshchina Ya., Rudakov V. (2018). Professional practices of lecturers and strategies of students in Russian universities with various quality of education. Monitoring Ekonomiki Obrazovaniya. Information Bulletin, No. 1 (121), pp. 3—72. (In Russian).]

Полтерович В. M., Заостровцев А. П., Гурвич Е. Т., Волчкова Н. А., Григорьев Л. М., Яковлев А. А. (2018). Стимулы для академических и прикладных исследований и формирование экономического сообщества (Материалы круглого стола в рамках XIX Апрельской международной научной конференции НИУ ВШЭ) Вопросы экономики. № 10. С. 136 — 155. [Polterovich V. М., Zaostrovtsev А. Р., Gurvich Е. Т., VolchkovaN. A., Grigoryev L. М., Yakovlev А. А. (2018). Incentives for academic and applied research and the reproduction of the economic community (Proceedings of the roundtable discussion at the XIX April international academic conference on economic and social development). Voprosy Ekonomiki, No. 10, pp. 136-155. (In Russian).] https: doi.org 10.32609 0042-8736-2018-10-136-155

Cornell University, INSEAD, WIPO (2018). Global innovation index 2018: Energizing the world with innovation. Ithaca, Fontainebleau, Geneva, https: www.wipo.int edocs pubdocs en wipo_pub_gii_2018.pdf

OECD (2018). PISA 2015: Results in focus. Paris, http: www.oecd.org pisa pisa-2015-results-in-focus.pdf

Valero A., Van Reenen J. (2016). The economic impact of universities: Evidence from across the globe. NBER Working Paper, No. 22501. https: doi.org 10.3386 w22501

World Economic Forum (2017). The global human capital report 2017. Preparing people for the future of work. Insight Report. Geneva.

World Economic Forum (2018). The future of jobs report 2018. Geneva.