Процесс индустриализации во Вьетнаме: сорок лет экономического обновления

Сон Тхань Нгуен

История экономического развития показала, что для достижения процветания большинству стран мира приходится проходить периоды индустриализации. К ним относятся традиционные модели индустриализации, такие как в Великобритании, Франции, Германии и США в XVIII-XIX в. или модель индустриализации Советского Союза начала XX в.

Во второй половине XX в. страны Восточной Азии добились больших успехов в формате модели поздней индустриализации и всего за пять десятилетий трансформировались из отстающего региона в мировой центр промышленного производства. Процесс индустриализации также помог Азии стать единственным континентом, где доля обрабатывающей промышленности в ВВП постоянно увеличивалась с 1950 по 2005 гг. В этот период страны с самым быстрым ростом ВВП на душу населения часто ассоциируются с самым высоким уровнем индустриализации [1, с. 191].

В таком контексте Вьетнам также может рассматриваться как модель успеха экономической трансформации, которая началась в период политики экономического обновления («Дой Мой») в 1986 г. В последнее время Вьетнам часто называют «следующим поколением развивающихся рынков» [2] или очередной страной, присоединившейся к глобальной производственной сети [3]. Одной из фундаментальных причин успеха Вьетнама является применение модели индустриализации в конкретном национальном контексте. Данная статья посвящена изучению развития Вьетнама, а также практики индустриализации в течение почти сорокалетнего периода экономического обновления.

Период экономического обновления во Вьетнаме

В 1986 г. на VI съезде Коммунистической партии Вьетнама (КПВ) были запущены процесс экономического обновления, а также комплексная реформа экономики. Додсворт и соавторы (Dodsworth et al., 1996) обобщили модель экономических преобразований Вьетнама, оценив применяемую политику и причины успеха страны [4]. Исследование показало, что, по сравнению с другими странами с переходной экономикой, первоначальные условия во Вьетнаме считались более благоприятными. В частности, экономическая структура смогла быстро приспособиться к увеличению предложения, поскольку на Юге Вьетнама быстро возродились основы рыночной экономики. Соседние азиатские страны обеспечили Вьетнам не только крупными рынками для экспорта, но и обильными финансовыми ресурсами, сформировавшими иностранные инвестиции. Кроме того, власти Вьетнама продемонстрировали решимость проводить инновационную политику в сочетании с поддержанием финансовой стабильности. Конкретные меры этой политики включали поощрение частных предприятий, реформирование сельскохозяйственного производства, либерализацию цен, обменных курсов и международной торговли. Сочетание этих факторов помогло Вьетнаму добиться положительных экономических результатов, в отличие от спада в других странах с переходной экономикой.

Согласно Пинкусу (Pincus, 2016), экономическая модель, существовавшая в течение большей части периода обновления во Вьетнаме, представляет собой экономику с преобладанием государства, состоящую из ориентированных на экспорт и трудоемких секторов («отдушин для избытка»³) [5]. Успех Вьетнама связан с выходом государства из ряда областей, созданием условий для бума частного сектора, особенно семейных домохозяйств, малого бизнеса и предприятий с иностранными инвестициями. С другой стороны, Ванхам (Vanham, 2018) подчеркнул три основных фактора успеха Вьетнама: либерализация торговли; внутренние реформы посредством дерегулирования и снижения стоимости ведения бизнеса; увеличение инвестиций в человеческий капитал и средства производства [6].

Во (Vo, 2005) исследовал четыре основные области реформ во Вьетнаме в период экономического обновления [7]. К ним относятся: признание прав частного бизнеса; осуществление рыночно ориентированных политических реформ; поддержание макроэкономической и социальной стабильности и интеграция в глобальную экономику. Процесс принятия решений был децентрализован, усилилась роль предприятий и других экономических субъектов.

Расширилось количество секторов вьетнамской экономики, включившей в себя не только государственную, но и негосударственную собственность (в том числе коллективные, частные и домашние хозяйства), а также иностранные предприятия.

За последние четыре десятилетия экономического обновления Вьетнам достиг многих целей. Диз (Diez, 2016) высоко оценил впечатляющие экономические успехи Вьетнама [8]. Когда началось экономическое обновление, экономика Вьетнама находилась в кризисе: с инфляцией на уровне 700%, голодающими фермерами, которые держались на плаву благодаря помощи Советского Союза в размере 4 млн долл. США в день. Всего за один год после деколлективизации и либерализации сельского хозяйства страна превратилась в третьего по величине экспортера риса в мире. С 1986 по 2010 гг. условия жизни во Вьетнаме резко улучшились, при этом темпы роста составили 5,3% в год. По этому показателю Вьетнам вышел на второе место после Китая и превзошел многие другие соседние азиатские страны.

Осознанный взгляд на индустриализацию и модернизацию сорокалетнего экономического обновления во Вьетнаме

Наряду с другими мерами, осуществляемыми в рамках экономического обновления, политика индустриализации сыграла важную роль в экономическом росте Вьетнама. Компартия Вьетнама с момента прихода к власти всегда отдавала приоритет процессу индустриализации. На III съезде КПВ (1960 г.) политика индустриализации Вьетнама была четко определена как процесс, направленный на создание необходимых материально-технических условий для социализма. Основной целью социалистической индустриализации стало создание экономики с развитой тяжелой промышленностью в качестве фундамента для превращения Вьетнама из отсталой аграрной страны в современную индустриальную [9, с. 544].

Однако осознанный подход партии к индустриализации изменился после экономического обновления, начатого в 1986 г. На VI съезде партии было заявлено, что процесс индустриализации должен решительно перестроить национальную экономику, сделав ее рациональной структурой. Целью стало построение сбалансированной экономики в соответствии с реальными условиями страны, формирование связей между различными секторами, регионами и экономическими единицами для обеспечения стабильного экономического развития [10, с. 47]. Харви и Ван Хоа (Harvie and Van Hoa, 1997) отмечали, что на первом этапе политики обновления «Дой Мой» предлагалась всеобъемлющая реформа с целью либерализации и дерегулирования экономики [11, с. 49]. Эта реформа отказалась от модели индустриализации старого типа, в которой приоритетное внимание уделялось развитию тяжелой промышленности, чтобы сосредоточить инвестиции страны на трех ключевых программах: развитие производства продуктов питания, потребительских товаров и экспорт.

После почти сорока лет экономического обновления страны можно выделить два качественно новых подхода КПВ к индустриализации и модернизации: трансформация стратегии индустриализации от импортозамещения (ISI⁴) к росту, ориентированному на экспорт (ELG⁵), и адаптация процесса индустриализации к конкретным условиям Вьетнама.

Стратегия индустриализации от импортозамещения к росту за счет экспорта

Стратегия импортозамещения индустриализации (ISI) была довольно популярной среди развивающихся стран в конце Второй мировой войны. Новые независимые развивающиеся страны хотели установить свою политическую и экономическую автономию от бывших колониальных держав, решив построить независимую и самостоятельную экономику. Стратегия ISI основана на простой логике, которая заключается в проведении индустриализации путем замещения ранее импортированных товаров продукцией отечественного производства. Эта стратегия состоит из двух этапов. На первом этапе импортозамещение было очень простым, «все дело состояло в том, чтобы подражать, заимствовать проверенные и испытанные приемы» [12, стр.176]. Товары, произведенные в этот период, являются преимущественно потребительскими, такими как безалкогольные напитки, алкоголь, одежда, обувь и мебель. Однако многие страны сталкивались с трудностями на втором этапе, когда им пришлось развивать более сложную производственную деятельность, смещая акцент с производства потребительских товаров на промежуточные товары⁶ и средства производства.

Таким образом, с 80-х годов индустриализация с опорой на экспорт (ELG) оказалась более успешной стратегией в содействии экономическому росту, особенно в Восточной Азии. Вместо защиты и субсидирования внутреннего производства стратегия ELG делает акцент на производстве промышленных товаров, являющихся конкурентоспособными на международном уровне [13, стр. 70].

В таких условиях взгляд Вьетнама на индустриализацию также изменился, акцент был смещен с тяжелой промышленности на содействие экспорту сельскохозяйственной продукции. На VI съезде КПВ была определена приоритетность развития сельского хозяйства с целью удовлетворения насущных потребностей в продовольствии и сырье для потребительских и экспортируемых товаров [10, с. 48]. В промышленном секторе акцент был смещен на легкую промышленность и ремесленничество для поддержки производства сельскохозяйственных и потребительских товаров. В документах VII съезда КПВ (1991 г.) экспортноориентированная индустриализация была сформирована более четко, а именно, через стратегию, в значительной степени фокусирующуюся на экспорте, а также одновременное продвижение конкурентных преимуществ на национальном, региональном и отраслевом уровнях в каждом плановом периоде [10, с. 545]. К XII съезду КПВ (2016 г.) индустриализация и модернизация по-прежнему определялись как процесс «построения разумной экономической структуры и продвижения сравнительных преимуществ» [14, с. 647].

Выявление возможностей глобальных производственных сетей и цепочек создания стоимости стало следующим этапом процесса индустриализации и модернизации во Вьетнаме. Гереффи, Хамфри и Стерджен (Gereffi, Humphrey and Sturgeon, 2005) использовали термин «глобальные цепочки создания стоимости» для изучения структуры и механизма распределения стоимости между странами [15]. Этим термином определяется структура управления производством, в рамках которой транснациональные корпорации осуществляют вертикальную дезинтеграцию с целью фокусирования на наиболее прибыльных сегментах обрабатывающей промышленности и услуг, передавая на внешний аутсорсинг другие «неосновные» функции. Болдуин и Лопес-Гонсалес (Baldwin and Lopez-Gonzalez, 2014) утверждали, что фрагментирование производства или «разделение» впервые началось между богатыми странами в 1950-х годах, так была создана производственная сеть Север-Север [16].

Однако результаты таких производственных сетей принесли резкие перемены только после того, как развивающиеся страны присоединились к процессу в 1980х годах, создав производственную сеть Север-Юг, которая помогла многим странам достичь быстрого экономического роста.

Для реализации этих возможностей в документах XIII съезда КПВ (2021 г.) по-прежнему ставилась цель «укрепления отраслевой связанности, внутрирегиональных и межрегиональных связей, содействия участию в глобальных производственных сетях и глобальных цепочках создания стоимости, нового пространства для развития» [17, с. 45].

Адаптация процесса индустриализации к специфическим условиям Вьетнама

Осознанный подход к индустриализации со стороны КПВ прошел несколько этапов адаптации к конкретному национальному и глобальному контексту.

Во-первых, процесс индустриализации должен идти рука об руку с процессом модернизации. В условиях быстрого научно-технического прогресса в мире Вьетнам не может идти путем постепенной, традиционной индустриализации. Чтобы избежать дальнейшего отставания, Вьетнаму необходимо «последовательно продвигать технологии, а также иметь возможность быстро реагировать и предвидеть технологические тенденции» [10, с. 545]. Суть процесса модернизации во Вьетнаме заключается в том, чтобы догнать развитые экономики, используя преимущество опоздавшего. В краткосрочной перспективе такими преимуществами являются дешевая рабочая сила, наличие ресурсов или выгодное географическое положение. В долгосрочной же перспективе преимущества могут быть сохранены только за счет развития технологий и повышения производительности.

Во-вторых, индустриализация во Вьетнаме должна быть направлена на устойчивое развитие на основе внедрения передовых технологий, экономики знаний и цифровой экономики. Требование устойчивости применимо как с экологической, так и с социально-экономической точки зрения. Экологические проблемы, связанные с индустриализацией, были впервые упомянуты на VIII съезде КПВ (1996 г.), который призвал «применять современные технологии для контроля, оценки и управления воздействием на окружающую среду, отдавая приоритетное значение чистым технологиям, потребляющим меньше ресурсов и материалов» [10, с. 706]. Вместе с тем, на IX съезде КПВ (2001 г.) была поставлена цель обеспечения устойчивого развития, «гармонично сочетающего социально-экономическое развитие с охраной окружающей среды» [10, с.1067].

К началу XXI в. мир ознакомился с понятиями «экономики знаний» и «цифровой экономики». В 2000 г. ОЭСР определила «экономику знаний» как «экономику, которая опирается главным образом на информацию и знания, в которой «работниками знаний» являются те, кто эффективно производит и использует информацию» [18]. Признавая это, IX съезд КПВ подчеркнул, что экономика знаний играет все более заметную роль в развитии производственных сил [10, с. 857]. К X съезду КПВ (2006 г.) «содействие индустриализации и модернизации страны наряду с развитием экономики знаний, защитой природных ресурсов и окружающей среды» было включено в Платформу национального строительства в период перехода к социализму [14, с. 316].

Примерно в 2010-х годах четвертая промышленная революция дала старт цифровой экономике. Развитие таких технологий, как 3D -принтеры, применение робототехники и искусственного интеллекта, способных к «массовому потреблению» благодаря крупномасштабному производству, сократили разрыв между экспериментальными исследовательскими процессами и использованию их результатов в производстве. В этих условиях постепенно сформировалась концепция цифровой экономики, которая определяется как «экономика, основанная преимущественно на информационно-коммуникационных технологиях» [19, с. 3]. В соответствии с этим направлением развития, на XI съезде КПВ (2011 г.), было заявлено о необходимости развития науки и техники как движущей силы повышения производительности, качества, эффективности и устойчивости экономики [14, с. 327]. XIII съезд КПВ (2021 г.) заменил термин «экономика знаний» специальным термином «цифровая экономика», заявив, что индустриализация и модернизация должны проводиться вместе с «содействием развитию цифровой экономики, цифрового общества, умного производства, экономики совместного использования и электронной коммерции» [17, с. 235]. XIII съезд КПВ также подчеркнул необходимость освоения научных, технологических и инновационных достижений четвертой промышленной революции в целях индустриализации.

В-третьих, процесс индустриализации во Вьетнаме должен осуществляться наряду с процессом международной интеграции. Начиная с VII съезда, Компартия Вьетнама выступает за использование внешних ресурсов для целей индустриализации за счет роста экспорта (ELG): «параллельно с использованием внутренних ресурсов необходимо привлекать больше иностранного капитала и технологий» [10, с. 549]. Отметим вывод Ванхама (Vanham, 2018) о том, что процесс интеграции Вьетнама действительно начался только в 1995 г., уже после присоединения к зоне свободной торговли АСЕАН [6]. На IX съезде КПВ было заявлено, что Вьетнам должен использовать внутренние ресурсы, но в то же время необходимо «воспользоваться преимуществами внешних ресурсов, активно интегрироваться в мировую экономику для достижения быстрого и устойчивого развития» [10, с. 865]. Эта точка зрения относительно индустриализации и модернизации сохранялась и в последующие годы, вплоть до XIII съезда КПВ. На нем была подчеркнута необходимость сокращения разрыва с развитыми странами путем «повышения интенсивности и качества международной интеграции для расширения рынков, использования выгод и преимуществ иностранного капитала, технологий, знаний и управленческих навыков, повышения конкурентоспособности экономики, бизнеса и продукции» [17, с. 283].

После десятилетий реализации советской модели индустриализации, сосредоточившись на создании тяжелой промышленности, Вьетнам не смог индустриализировать экономику. КПВ поняла, что простая адаптация внешней стратегии без учета конкретных условий Вьетнама не гарантирует ее успеха. Поэтому после экономического обновления в 1986 г. КПВ скорректировала свой взгляд на стратегию индустриализации в соответствии с глобальными тенденциями и конкретными условиями Вьетнама.

Оценка индустриализации и модернизации Вьетнама за сорокалетний период экономического обновления

Достижения «Дой Мой» в целом и индустриализации и модернизации в частности могут быть дополнительно оценены с точки зрения:

1. экономического роста;
2. реструктуризации экономики;
3. показателей экспорта;
4. международных партнеров
5. развития человеческого капитала.

Экономический рост

После почти сорокалетнего периода экономического обновления Вьетнам демонстрирует стабильный рост ВВП и входит в число самых быстрорастущих стран мира. Рис. 1 показывает, что ежегодные темпы роста ВВП Вьетнама в период 1987-2022 гг. оставались выше, чем средние темпы роста в мире, за исключением 2021 г. - из-за воздействия пандемии COVID-19.

Самый высокий темп роста ВВП, достигнутый в 1995 г., составил 9,5%, самый низкий - 2,6% в 2021 г. [20]. За исключением 1999 г. (финансовый кризис в Азии) и периода 2020-2021 гг. (COVID-19), ВВП Вьетнама рос в среднем на 6,94% в год в период 1988-2022 гг. Согласно Правилу 70⁷, такие темпы роста позволят стране удваивать ВВП каждые десять лет⁸. В табл. 1 показано, что ВВП Вьетнама фактически достиг этого после почти сорока лет индустриализации.

Таблица 1

Реальный ВВП Вьетнама (в ценах 2015 г., млрд долл. США)

Источник: WDI [20].

Тем не менее, действующая модель индустриализации Вьетнама демонстрирует признаки снижения темпов роста. Высоко оценивая достижения стратегии «Дой Мой», Пинкус (Pincus, 2016) вместе с тем указал на необходимость трансформации модели роста для Вьетнама после трех последовательных кризисов [5]. Эти кризисы были вызваны внезапным притоком иностранного капитала после вступления в ВТО в 2007 г., последствиями глобального финансового кризиса в 2008-2009 гг. и быстрым ростом потребительских кредитов, предоставленных внутренним банковским сектором в 2011 г. Таким образом, Вьетнам нуждается в новой модели роста, обеспечивающей более тесную интеграцию экспортного сектора и возглавляемой государством национальной экономики.

Это также подтверждено Найяром (Nayyar, 2019 г.), отметившим, что Вьетнам собрал урожай относительно легко доступных «низко висящих фруктов», в основном, с помощью модели роста, ориентированной на инвестиции [21, с. 465]. Эта модель создает высокие темпы роста для стран, стартующих с низкой базы доходов, но в последующем рост выравнивается по мере достижения страной определенного порога дохода. Поэтому риск «ловушки среднего дохода» вполне очевиден для Вьетнама. Чтобы избежать попадания в эту ловушку, Вьетнаму необходимо приложить усилия для преобразования своей модели индустриализации, чтобы больше полагаться на модернизацию технологий, а не зависеть исключительно от расширения ресурсной базы или дешевой рабочей силы.

Реструктуризация экономики

Структура экономики Вьетнама изменилась в соответствии с глобальной тенденцией, заключающейся в снижении доли сельского хозяйства и увеличении доли промышленности и услуг в ВВП.

Рис. 2 показывает, что в 1986-2022 гг. доля сельского хозяйства в ВВП снизилась с 38,06% до 11,96%, доля промышленности выросла с 28,88% до 38,17%, доля сферы услуг - с 33,06% до 41,32%. Аналогичным образом, в 2005-2021 гг. доля занятых в сельском хозяйстве снизилась с 55,1% до 29,06%, в промышленности - увеличилась с 17,6% до 33,11%, в сфере услуг - увеличилась с 27,1% до 37,83% [22]. В промышленном секторе обрабатывающая промышленность показала наиболее заметный рост.

В обрабатывающей промышленности было занято 11,8% работников, а в 2005 г. на нее приходилось уже 18,82% ВВП, к 2021 г. доля занятых выросла до 22,84%, и вклад в ВВП увеличился до 24,62%. Это помогло ускорить экономический рост Вьетнама в целом и рост экспорта в частности.

Экспортные показатели

Общий экспорт, а также экспорт высоких технологий во Вьетнаме значительно выросли по итогам почти сорокалетнего периода индустриализации. Пинкус (Pincus, 2016) отмечает, что Вьетнам из простого импортера продовольствия в 1980-х годах превратился к 2000 г. во второго в мире экспортера риса, второго экспортера кофе, крупнейшего мирового экспортера перца и орехов кешью [5]. Большая часть сельскохозяйственного экспорта, такого как морепродукты, фрукты, овощи и цветы, производится мелкими фермерами и реализуется через государственные торговые компании. С 2000-х гг. экспортные показатели Вьетнама стали еще более впечатляющими.

Рис. 3 показывает, что в 2000 г. доля в объеме мирового экспорта большинства экспортируемых товаров Вьетнама составляла менее 0,5%.

Но в 2020 г. на три категории продуктов приходилось уже более 1% мирового экспорта: потребительские товары - 3,24%, средства производства - 2,75%, продукты питания и напитки - 1,77%. Состав экспорта Вьетнама также сместился в сторону более высокотехнологичных товаров. Согласно данным Всемирного Банка, доля средне- и высокотехнологичных товаров в производственном экспорте Вьетнама увеличилась с 19,8% в 1990 г. до 57,4% в 2020 г. Из них доля высокотехнологичных товаров увеличилась с 8,8% в 2008 г. до 41,7% в 2020 г. [20].

Вьетнаму также удалось привлечь ведущие технологические корпорации мира к открытию производственных и исследовательских объектов в стране. В 2006 г. корпорация «Intel» создала в Хошимине сборочно-испытательный завод стоимостью 1,2 млрд долл. США. В 2009 г. «Samsung Electronics» открыла в Ханое завод по сборке мобильных устройств, таких как смартфоны и планшеты. Вклад Вьетнама в глобальные поставки портативных устройств Samsung увеличился с 3% в 2009 г. до 33% в 2012 г. С 2014 г. Вьетнам стал крупнейшей базой по производству мобильных телефонов для Samsung [2, с.160].

Тем не менее, Вьетнам все еще находится на ранних стадиях присоединения к глобальной цепочке создания стоимости, специализируясь только на основных производственных функциях с низкой добавленной стоимостью. Холлвег, Смит и Та-льони (Hollweg, Smith, and Taglioni, 2017) утверждают, что Вьетнам, как правило, выполняет самый низкий технологический этап в глобальной цепочке создания стоимости, часто на этапе окончательной сборки продукта [24]. Рис. 4 демонстрирует снижение доли внутренней добавленной стоимости в общей стоимости экспорта Вьетнама с 77,1% до 48,9% в 1995-2018 гг. Несмотря на то, что снижение доли является общим признаком более глубокой интеграции в глобальную цепочку создания стоимости, очевидно, что в какой-то момент стране необходимо будет перейти вверх по цепочке -к функциям с более высокой добавленной стоимостью.

Вьетнам продемонстрировал усилия по диверсификации производства, созданию динамичных, инновационных и автономных отечественных отраслей для продвижения вверх по глобальной цепочке создания стоимости. Однако эти усилия пока не дали желаемых результатов. Например, в автомобильной промышленности отечественными предприятиями, способными конкурировать, были только Thaco (создана в 1997 г.), Thanh Cong (1999) и Vinfast (2017). Однако Thaco и Thanh Cong в основном занимались сборкой и продажей иностранных автомобилей таких марок, как Kia, Mazda, Peugeot и Hyundai. Таким образом, цели по увеличению коэффициента локализации легковых автомобилей до 20-25% к 2005 г. и 40-45% к 2010 г. не были достигнуты.

К 2016 г. средний коэффициент локализации всех типов транспортных средств составил всего 7-10% [26, с. 6]. Импортные пошлины на автомобили, произведенные в странах АСЕАН, были отменены с 2018 г., что еще больше осложнило рост отечественного автопроизводства во Вьетнаме.

Несмотря на впечатляющий рост показателей экспорта во Вьетнаме, модель индустриализации за счет расширения экспорта (ELG) может больше не подходить для реализации в новых глобальных условиях. Блекер и Разми (Blecker and Razmi, 2008) провели исследования в семнадцати ориентированных на экспорт промышленно развитых странах в период 1983-2004 гг. и пришли к выводу, что в моделях роста этих стран есть признаки «ошибки состава» («fallacy of composition») [27]. В частности, рост некоторых стран после индустриализации ELG должен сопровождаться спадом роста некоторых других конкурирующих стран. Как упоминалось выше, недавний экономический рост Вьетнама фактически продемонстрировал признаки снижения темпов, побуждая к новой модели индустриализации для создания новых двигателей роста.

Ключевые дипломатические партнеры

Осуществление Вьетнамом индустриализации наряду с международной интеграцией также проявляется в укреплении отношений с ключевыми дипломатическими партнерами. В настоящее время во Вьетнаме существует четыре уровня дипломатии:

1. стратегическое партнерство по конкретным областям;
2. всестороннее партнерство;
3. стратегическое партнерство
4. всеобъемлющее стратегическое партнерство (высший уровень партнерства).

Под термином «стратегическое партнерство» понимается стремление к миру, безопасности, сотрудничеству и процветанию, не имеющее отношения к милитаристским амбициям. В рамках «Белой книги по обороне Вьетнама» от 2019 г. страна реализует политику неприсоединения, известную как «Четыре нет»: неприсоединения ни к каким военным альянсам, отказ от выступления на стороне одной страны против другой, отказ любым странам в разрешении на создание военных баз и неприменение силы в международных отношениях. [28, с. 23-24]. В настоящее время Вьетнам имеет всеобъемлющие стратегические партнерские отношения с семью странами, в том числе с Китаем (с 2008 г.), Россией (с 2012 г.), Индией (с 2016 г.), Южной Кореей (с 2022 г.), США (с сентября 2023 г.), Японией (с ноября 2023 г.) и Австралией (с марта 2024 г.). Четыре из этих семи стран являются основными торговыми партнерами Вьетнама в течение последних сорока лет индустриализации. Традиционным экспортным рынком Вьетнама является регион Восточной Азии, на который приходится примерно половина всего вьетнамского экспорта. Крупнейшим экспортным рынком для Вьетнама в 1995 г. была Япония (32% от общего объема экспорта), в 2018 г. - Китай, с 2019 г. - США. Пять крупнейших импортеров Вьетнама: Китай, Южная Корея, Япония, Таиланд и Сингапур, на их долю приходится более 65% общего объема импорта [29]. Хотя Индия и Австралия не являются крупнейшими торговыми партнерами, они все же входят в число пятнадцати основных торговых партнеров Вьетнама.

Россия выделяется среди всеобъемлющих стратегических партнеров Вьетнама. Несмотря на относительно небольшой объем двусторонней торговли, Россия стала второй страной (после Китая), которой Вьетнам предоставил высший уровень дипломатических отношений. Табл. 2 показывает, что на Россию приходится чуть более 1% от общего объема торговли Вьетнама. С 1996 г. до настоящего времени Россия не входит в список двадцати крупнейших экспортных рынков и пятнадцати крупнейших импортеров для Вьетнама. Однако исторические связи между Вьетнамом и Россией охватывают весь период от советской эпохи до настоящего времени. Советская индустриализация была первой моделью индустриализации, принятой Вьетнамом. Советский Союз также оказал огромную поддержку Вьетнаму в период основания и защиты страны. В этом смысле Россия всегда была ключевым дипломатическим партнером для Вьетнама. Таким образом, когда Россия начала разворот к Азии в рамках саммита АТЭС 2012 г., Вьетнам быстро повысил ее статус до самого высокого уровня всеобъемлющих стратегических партнеров [30].

Таблица 2

Доля России в общем объеме торговли с Вьетнамом (2010 - 2020 гг.)

Источник: расчеты автора на основе данных GSO [22].

Более пристальный взгляд на двусторонние торговые отношения между Вьетнамом и Россией показывает, что Россия играет более важную роль, чем может показаться изначально. В абсолютном выражении двусторонний товарооборот между Россией и Вьетнамом увеличился с 360 млн долл. США в 2000 г. до 5,5 млрд долл. в 2021 г.

Табл. 3 показывает, что Вьетнам импортирует из России значительное количество продуктов питания и напитков, а также топлива и смазочных материалов, которые являются сырьем и ресурсами для обрабатывающей промышленности.

Таблица 3

Доля России в общем объеме импорта в 2020 г.

Источник: расчеты автора на основе данных UN Comtrade [23].

Россия является крупным производителем чугуна и полуфабрикатов из стали, которые имеют решающее значение для процесса индустриализации, особенно в производстве автомобилей, машин и электроники. Более того, в период 2000-2021 гг. Россия была крупнейшим экспортером оружия в страны Юго-Восточной Азии общей стоимостью 10,87 млрд долл. США. Наиболее важным клиентом был Вьетнам, закупивший вооружения на 6,5 млрд долл. США¹⁵. Эта информация показывает, что Россия играет важную роль в стремлении Вьетнама к процветанию и безопасности.

Развитие человеческого капитала

Процесс индустриализации также стимулировал развитие человеческого капитала во Вьетнаме. Несмотря на то, что Вьетнам потратил на НИОКР всего около 0,5% ВВП (по сравнению со средним мировым показателем около 2%), страна смогла достигнуть значительных успехов. С 1995 г. до настоящего времени число статей вьетнамских научно-технических журналов постоянно увеличивается. В 1995-2007 гг. количество ежегодно публикуемых статей составляло всего несколько сотен. К 2010 г. их число возросло до 1088, затем до 2978 в 2016 г. и 8213 в 2020 г. [20]. Вьетнам также занимает высокие позиции в сфере инноваций, двенадцатый год подряд входя в четверку стран, добившихся успеха в данной области, согласно Глобальному индексу инноваций (GII¹⁶) [31, с. 46]. По состоянию на 2022 г. Вьетнам занимает 48 из 132 мест в рейтинге Глобального индекса инноваций (GII), что превосходит ожидания, связанные с уровнем его экономического развития. Благодаря инновациям Вьетнам постоянно улучшает показатели Глобального индекса конкурентоспособности (GCI¹⁷), поднявшись с 75-го места в 2012 г. до 55-го места в 2018 г. В итоге Вьетнам относится к числу стран с наибольшим уровнем улучшения глобальной конкурентоспособности [32].

По данным Всемирного банка, коэффициент бедности на уровне 3,65 долл. США в день в 1992 г. (по паритету покупательной способности в 2017 г.) во Вьетнаме снизился в отношении 76% населения до 4% в 2022 г. [20]. Начиная с 2013 г. Вьетнам применяет многомерные критерии определения бедности, и ее уровень, в соответствии с этими стандартами, сократился с 9,2% в 2016 г. до 4,3% в 2022.

Тем не менее, экономический рост происходит довольно неравномерно, увеличивая разрыв в доходах между регионами. Индустриализация и модернизация происходят быстрее в таких экономических центрах, как Хошимин и Ханой, что усиливает региональные различия и отставание сельскохозяйственных регионов. В 2022 г. среднемесячный доход самой богатой провинции (Юго-Восток) составил 6,33 млн донгов, что вдвое больше, чем в беднейшей (Северный Мидленд и гористая местность), с доходом в 3,17 млн донгов. Во Вьетнаме самые богатые домохозяйства имеют средний доход в 7,6 раза выше, чем самые бедные. Несмотря на постоянное увеличение доходов и в городских, и в сельских районах, средний доход в городских районах в 1,54 раза выше, чем в сельских. При уровне урбанизации, составляющем 37,8%, в сельских районах Вьетнама проживает более 60 млн человек с более низкими доходами¹⁸. Найяр (Nayyar, 2019) утверждает, что во Вьетнаме все еще существует значительная разница в уровне добавленной стоимости рабочей силы в разных секторах. Это означает, что рабочая сила пока распределена не оптимально по секторам [21, с. 466]. Данная ситуация выявляет еще один источник неравенства в доходах и уровне жизни, несмотря на усилия правительства по перераспределению средств в пользу более бедных групп населения.

Заключение

В результате почти сорокалетнего периода индустриализации и модернизации Вьетнам добился значительных результатов, которые были достигнуты благодаря быстрому экономическому росту, реструктуризации экономики в соответствии с общемировой тенденцией, впечатляющим показателям экспорта, укреплению отношений с ключевыми дипломатическими партнерами и развитию человеческого капитала, опережающему ожидаемый уровень доходов страны. Это помогло Вьетнаму добиться заметного прогресса в достижении целей устойчивого развития, заняв одно из лучших мест среди стран с развивающейся рыночной экономикой. Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) показывает усилия Вьетнама в данной области: этот показатель увеличился с 0,482 в 1990 г. до 0,726 в 2022 г. Это поставило Вьетнам в категорию «Высокое развитие человека», позиционируя его на 107-м месте из 193 стран и территорий мира¹⁹.

Тем не менее, экономика Вьетнама демонстрирует признаки снижения темпов роста, специализируясь на функциях сборки с низкой добавленной стоимостью; происходит усиление региональных диспропорций и неравенства в доходах. Это свидетельствует о том, что модель индустриализации страны нуждается в дальнейшей адаптации к новым глобальным условиям. Новая модель индустриализации должна учитывать несколько факторов.

Во-первых, Вьетнам должен больше сосредоточиться на построении независимой и самостоятельной внутренней экономики. С большим населением, занимающим седьмое место среди стран с наиболее быстро растущим средним классом в предстоящем десятилетии, Вьетнам имеет потенциал для создания нового двигателя роста на основе внутреннего потребления²⁰.

Во-вторых, индустриализация и модернизация должны основываться на национальной научно-технической базе. Вьетнаму необходимо активно переходить от экономики, специализирующейся на сборочных функциях, к экономике, создающей собственное производство. Эти цели были изложены в Национальной программе по улучшению независимого и самодостаточного вьетнамского производства к 2045 г. (Make in Vietnam 2045).

В-третьих, в условиях четвертой промышленной революции Вьетнаму важно сосредоточиться на некоторых ключевых отраслях, таких как информационные и телекоммуникационные технологии, электроника или возобновляемые источники энергии, в которых Вьетнам обладает потенциалом для роста. Эти отрасли рассматриваются как новые источники сравнительного преимущества в цифровой экономике, привлекающие крупные корпорации, подрядчиков-производителей и технологические платформы.

В-четвертых, Вьетнам должен продолжать уделять приоритетное внимание развитию человеческого капитала в ходе индустриализации и модернизации. Большинство исследований показывает, что преимущество дешевой рабочей силы Вьетнама будет сохраняться только в течение короткого периода времени, и необходимо воспользоваться этим окном возможностей для более глубокой интеграции в глобальную цепочку создания стоимости. Дешевая рабочая сила может помочь Вьетнаму присоединиться к глобальной цепочке создания стоимости, но для продвижения вверх по лестнице цепочки создания стоимости важно, чтобы Вьетнам нарастил свой человеческий капитал.

Наконец, процесс индустриализации и модернизации должен всегда ставить во главу угла именно людей. Творческая и инновационная деятельность людей - это истоки всего научно-технического прогресса, они являются движущей силой, а также конечной целью этого прогресса. В условиях четвертой промышленной революции быстрые темпы технического прогресса могут создать многочисленные проблемы, связанные с массовой безработицей и ростом неравенства доходов населения. Поэтому Вьетнаму также необходимо выделять больше ресурсов на социальное обеспечение и рост благосостояния, чтобы обеспечить более равномерное распределение благ индустриализации и модернизации среди населения своей страны.

¹ Данное исследование было частично поддержано грантами проекта «Краткое изложение теории и практики периода обновления во Вьетнаме» Национальной академии политики имени Хо Ши Мина.

² В декабре 1986 г. VI съезд Коммунистической партии Вьетнама сформулировал тридцатилетний стратегический курс развития страны, получивший название «политики обновления» — «Дой Мой» (по-вьетнамски —  Đôi mới). Уже к концу первого десятилетия этой политики, к середине 90-х годов, Вьетнам вошел в группу мировых лидеров по темпам экономического роста. URL: https://lk.iccaras.ru/assets/components/dsgfileupload/-files/713f70a4.pdf

³ Подразумевается избыток рабочей силы.

⁴ ISI — Import substitution industrialization (англ.); импортозамещающая индустриализация — тип индустриализации, предусматривающий постепенную замену ввозимых промышленных товаров продукцией национальной промышленности.

⁵ ELG — export led growth (англ.); рост экономической базы, ориентированной на экспорт.

⁶ Промежуточные товары — те, что занимают промежуточное положение между предметами потребления и сырьем; например, полуфабрикаты, строительные материалы, ткани и т.п.

⁷ Правило 70 — эмпирический способ примерной оценки срока, в течение которого некий показатель вырастет вдвое при постоянном росте на некоторый процент. В соответствии с Правилом 70, Т = 70/г; где г — годовой процент роста, Т — срок (в годах) удвоения суммы.

⁸ Правило 70 впервые упоминается у Луки Пачоли (1445 — 1517), итальянского математика, одного из основоположников принципов бухгалтерии.

⁹ Понятие «чистый налог» в разных контекстах может иметь разное значение: например, поступления налога за вычетом затрат на их сборы, или за вычетом субсидий государства этому же налогоплательщику.

¹⁰ GSO, General Statistics Office of Vietnam (англ.) — Главное статистическое управление Вьетнама.

¹¹ BEC, Broad Economic Categories (англ.); дословно — широкие экономические категории. Трехзначная классификация товаров в международной торговле, группирующая транспортируемые товары в соответствии с их основным конечным использованием.

¹² Nes, Not Elsewhere Specified (англ.) — не указанные где-либо; категория товаров, которые не отнесены к конкретной группе в рамках классификации.

¹³ UN Comtrade, United Nations International Trade Statistics Database (англ.) — база данных статистики международной торговли Организации Объединенных Наций.

¹⁴ OECD, The Organisation for Economic Co-operation and Development (англ.) — ОЭСР, Организация сотрудничества и экономического развития.

¹⁵ Sebastian Strangio. «Are Russian Arms Exports to Southeast Asia a Thing of the Past?» The Diplomat, May 09, 2022. (англ.) — Себастьян Странджио. «Экспорт российского оружия в Юго-Восточную Азию ушел в прошлое?» The Diplomat, 9 мая 2022 г.

¹⁶ GII, Global Innovation Index (англ.) — Глобальный инновационный индекс, обобщенный показатель для измерения уровня инноваций в стране.

¹⁷ GCI, Global Competitiveness Index (англ.) — Глобальный индекс конкурентоспособности; отражает разнообразные микроэкономические и макроэкономические основы национальной конкурентоспособности, понимаемой как набор учреждений, политических линий и факторов, определяющих уровень производительности в стране. URL: http://gcr.weforum.org/

¹⁸ Vietnam General Statistics Office. «On the results of the Population Living Standards Survey 2022». GSO Press Release, April 28, 2023. (англ.) — «О результатах обследования уровня жизни населения 2022 года». Главное статистическое управление Вьетнама. пресс-релиз GSO, 28 апреля 2023 г.

¹⁹ UNDP, Viet Nam. URL: https://hdr.undp.org/data-center/specific-country-data#/countries/VNM

²⁰ Source of Asia. «Rising middle class in Vietnam driving new trends of consumption», October 27, 2022. (Источник Азии. «Рост среднего класса во Вьетнаме стимулирует новые тенденции потребления», 27 октября 2022 г.)

Литература / References

1. Chang H.-J., & Zach K. Industrialization and Development. In Asian Transformations An Inquiry into the Development of Nations Ed. by D. Nayyar. Oxford University Press. Oxford, United Kingdom. 2019. pp. 186-215.
2. London J.D. Routledge handbook of contemporary Vietnam. Routledge. New York. 2022.
3. Athukorala P.-С. Economic Transition and Export Performance in Vietnam. ASEAN Economic Bulletin. No. 26 (1). 2009. Pp. 96-114.
4. Dodsworth J.R., Spitäller E., Braulke M., Lee K., Miranda K.M., Mulder C.B., Srinivasan K. Vietnam: Transition to a Market Economy. International Monetary Fund. USA. 1996.
5. Pincus J. Vietnam in search of a new growth model. In Southeast Asian Affairs 2016. ISEAS Publishing. 2016. Pp. 379-397.
6. Vanham P. The story of Viet Nam’s economic miracle. Paper presented at the World Economic Forum. 2018.
7. Vo T.T. Vietnam's Trade Liberalization and International Economic Integration: Evolution, Problems, and Challenges. ASEAN Economic Bulletin. 2005. No. 22 (1). Рр. 75-91.
8. Diez J.R. Vietnam 30 years after Doi Moi: achievements and challenges. Zeitschrift für Wirtschaftsgeographie. 2016. No. 60 (3) Рр. 121-133.
9. CPV, Complete Party Documents. Vol. 21. National Political Publishing House, Hanoi. 2002. [In Vietnamese: Đảng Cộng sản Việt Nam «Văn kiện Đảng Toàn tập».]
10. CPV, Documents ofthe Party Congress in the Doi Moi period .Vol. I. National Political Publishing House. Hanoi. 2019. [In Vietnamese: Đảng Cộng sản Việt Nam « Văn kiện Đại hội Đảng thời kỳ Đổi Mới» — Tập I.]
11. Harvie C., & Van Hoa T. Vietnam’s reforms and economic growth. Springer. 1997.
12. Oatley T., International political economy (6th ed.). Routledge. New York, USA. 2019.
13. Wade R. Selective industrial policies in East Asia: is the East Asian Miracle right? In Miracle or design? Lessons from the East Asian experience Eds. by A. Fishlow, C. Gwin, S. Haggard, D. Rodrik & R. Wade. Overseas Development Council. Washington. DC 1994. Pp. 55-79.
14. CPV. Documents ofthe Party Congress in the Doi Moi period. Vol. II. National Political Publishing House, Hanoi. 2019. [In Vietnamese: Đảng Cộng sản Việt Nam « Văn kiện Đại hội Đảng thời kỳ Đổi Mới» — Tập II.]
15. Gereffi G., Humphrey J., & Sturgeon T. The governance ofglobal value chains. Review ofInternational Political Economy. 2005. No. 12 (1).Рр. 78-104. URL: https://doi.org/10.1080/09692290500049805
16. Baldwin R. & Lopez-Gonzalez J. Supply-chain trade: A portrait ofglobal patterns and several testable hypotheses. The World Economy. 2014. No. 38 (11). Рр. 1682-1721. URL: https://doi.org/10.1111/twec.12189
17. CPV, Documents of the 13th National Congress. Vol. 1. National Political Publishing House. Hanoi. 2021. [In Vietnamese: Đảng Cộng sản Việt Nam «Văn kiện Đại hội đại biểu toàn quốc lần thứ XIII» — Tập 1.]
18. OECD, Knowledge Management in the Learning Society. OECD Publications Service, Paris. 2000.
19. Overby H. & Audestad J. A. Introduction to digital economics: Foundations, business models and case studies (2nd ed.). Springer Nature. Switzerland. 2021.
20. WDI, World Development Indicators. Retrieved from The World Bank. URL: http://data.worldbank.org/indicator
21. Nayyar D. Asian Transformations: An Inquiry into the Development ofNations. (Oxford University Press, United Kingdom, 2019).
22. GSO, General Statistics Office of Vietnam. URL: https://www.gso.gov.vn/
23. UN Comtrade, United Nations International Trade Statistics Database. URL: https://comtrade.un.org/data/
24. Hollweg C.H., Smith T. & Taglioni D. Vietnam at a crossroads: Engaging in the next generation ofglobal value chains. World Bank Publications. 2017.
25. OECD, OECD-WTO: Statistics on Trade in Value Added. URL: https://doi.org/10.1787/tiva-data-en
26. Le H.H. Vietnam’s industrialization ambitions: the case of Vingroup and the automotive industry. ISEAS Publishing. Singapore. 2019.
27. Blecker R.A. & Razmi A. The fallacy ofcomposition and contractionary devaluations: output effects ofreal exchange rate shocks in semi-industrialised countries. Cambridge Journal ofEconomics. 2008. No. 32 (1). Pp. 83-109. URL: https://doi.org/10.1093/cje/bem021
28. Ministry ofNational Defense. 2019. Vietnam National Defense White Paper. National Political Publishing House. Hanoi. 2019.
29. Nguyen S.T. & Wu Y. Vietnam’s bilateral trade intensity: the role of China. Journal of Chinese Economic and Business Studies. No. 1-22. 2023. URL: https://doi.org/10.1080/14765284.2023.2206785
30. Nguyen S.T. Great Powers Rivalry in the Indo-Pacific Region and Its Impact on Vietnam’s Strategy. Vestnik RUDN. International Relations. 2023. No. 23 (3). Pp. 562-574. Doi: 10.22363/2313-0660-2023-23-3-562-574
31. Dutta S., Lanvin B., Wunsch-Vincent S. & León L.R. Global Innovation Index 2022: What is the Future of Innovation-driven Growth? WIPO. Switzerland. 2022.
32. Schwab K. The global competitiveness report 2019. World Economic Forum. Switzerland. 2019.