Экономика России и Мира

Характерной особенностью экономической теории предельной полезности является ее очевидная ограниченность. От начала до конца это - теория ценности, а в отношении формы и метода - теория оценивания (valuation). Таким образом, теория предельной полезности является лишь частью общей теории распределения и имеет опосредованное отношение к любым другим экономическим явлениям (1). Время от времени предпринимаются попытки расширить использование принципа предельной полезности, например применив его к проблемам производства, но они до сих пор не увенчались каким-либо значимым успехом, что неудивительно. В данной связи уместно отметить наиболее оригинальную и многообещающую работу г-на Кларка по соотнесению постулатов теории распределения с теорией производства. Итогом его исследования стала доктрина производства ценностей. Однако ценность в системе полезности г-на Кларка, как и прежде, целиком и полностью связана с оцениванием, что сводит на нет все усилия и возвращает нас обратно в область распределения. То же самое происходит при попытках использовать принцип предельной полезности в анализе феномена потребления: лучшие из полученных результатов являются лишь формами теории денежного распределения потребительских благ.

Институциональная теория возникла и развивалась как оппозиционное учение сначала по отношению к политической экономии, а потом к "экономике". Неслучайно американский экономист Б. Селигмен охарактеризовал старый институционализм как бунт против формализма (1) . "Бунт" - потому что институционалисты пытались выдвинуть альтернативную основному учению концепцию, "против формализма" - потому что они стремились отразить в экономической теории не только формальные модели и строгие логические схемы, но и живую жизнь во всем ее многообразии. В этом бунте они были не одиноки: еще в XIX в. представители исторической школы пытались выступать против излишне абстрактного теоретизирования представителей английской и французской классической политической экономии.

Ю. ЯСИНСКИЙ,

доктор экономических наук, профессор, зав. кафедрой экономической теории Академии управления при Президенте Республики Беларусь,

А. ТИХОНОВ,

доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории Академии управления при Президенте Республики Беларусь

Значение теории общего равновесия (ТОР) для экономической науки XX в. трудно переоценить. В теоретическом плане она безупречна по своей внутренней логике и уникальна по широте охвата явлений. И хотя эта концепция часто подвергалась критике с разных сторон, иногда оправданно, а иногда нет (1), она фактически утвердилась как своего рода "эталон экономической теории", благодаря которому экономисты "могли опереться на общую и цельную систему представлений об экономике, функционирование которой объяснялось на основе лишь ее собственных внутренних закономерностей" (2). Причем не только теоретики, но и многие практики, включая авторов экономических реформ 1990-х годов, в явной или неявной форме опирались именно на эту теорию (3). И несмотря на то что политика в духе "Вашингтонского консенсуса" (фактически основанная на ТОР), мягко говоря, не у всех вызывала одобрение, трудно было противопоставить ей некую концепцию, которая в теоретическом плане могла бы конкурировать с ТОР по своей простоте и концептуальной стройности.

М. Головнин,

кандидат экономических наук, старший научный сотрудник, зам. заведующего Центром проблем глобализации и интеграции Института экономики РАН

Финансовая глобализация: сущность и масштабы

Для современной стадии развития мировой экономики характерна активизация процессов глобализации, в том числе ее финансовой составляющей. В литературе приводятся различные определения финансовой глобализации. Мы исходим из того, что она представляет собой процесс постепенного объединения национальных и региональных финансовых рынков в единый мировой финансовый рынок, а также усиления взаимозависимости между рынками отдельных финансовых инструментов.