Конкуренция, инновации и стратегии развития российских предприятий

Взаимодействие и взаимовлияние инноваций и конкуренции уже в течение нескольких десятилетий¹ остаются в центре внимания при анализе экономического роста, включая исследовательские проекты, актуальную повестку государственной политики, практику инновационной деятельности. Различными авторами была оценена — на основе теоретических построений и эмпирических данных — взаимозависимость между конкуренцией, нововведениями, экономическим ростом в условиях монополизированных, олигопольных и конкурентных рынков (Aghion et al., 2002; Ва et al., 2008; OECD, 2009; Pack, Westphal, 1986 и др.). Было показано, что даже монополизация, повышение уровня концентрации, в некоторых случаях может стимулировать инновации, положительно влиять на динамическую эффективность производства (высокий ресурсный потенциал, рост конечной доходности инноваций за счет широкого охвата рынка и др.), а в других — ограничивать стимулы к новаторству. При совершенной конкуренции эти стимулы могут либо усиливаться (необходимость удерживать или сохранять долю на рынке, например, за счет сокращения издержек), либо ослабевать (например, при появлении новых сильных конкурентов).

Все исследователи считают, что конкуренция (вернее, ее уровень) так или иначе воздействует на инновационный процесс, выступает одним из ключевых стимулов для бизнеса к созданию новшеств, разнообразных усовершенствований с целью получить дополнительные доходы, сохранить имеющиеся преимущества, найти и реализовать новые возможности (Друкер, 2009. С. 39). Характер влияния конкуренции на инновационную активность меняется в зависимости от множества обстоятельств и факторов. При прочих равных условиях конкуренция и открытость рынков порождают гораздо больше стимулов к новому, чем их отсутствие и слабость сетевых взаимодействий, что, как правило, блокирует стимулы к систематическим нововведениям. Более высокая конкуренция на продуктовых рынках и жесткая конкурентная политика государства рассматриваются экспертами как действенные стимулы к инновациям. При этом эффекты самих «прочих равных условий» (или их отсутствия), специфики и специализации национальных экономик, технологического уровня отраслей выражаются так называемой обратной U-образной зависимостью инноваций и уровня конкуренции². Пик инновационной активности обеспечивается в условиях несовершенной конкуренции. Обострение конкуренции (как и ее ослабление) сверх неких эмпирически устанавливаемых пределов может по-разному влиять на «вектор инновационности» (Freeman, 2004; OECD, 2009; Gilbert, 2009; Aghion et al., 2005).

He менее важным аспектом зависимости между конкуренцией и инновациями является влияние интенсивности последних на конкурентоспособность конкретных экономических акторов разного уровня — от самого верхнего национального до микроуровня организаций и предприятий. Специфика и интенсивность развития конкурентных процессов («структура» конкуренции на конкретных рынках или в отраслях) определяются базовыми рыночными силами — особенностями внутриотраслевой организации производства, развития отрасли; появлением потенциальных конкурентов и их активностью, нацеленной на производство новых продуктов/услуг. Существенное значение имеют также наличие и активность на рынке поставщиков, посредников, потребителей; целенаправленная деятельность государства; специфика поведения (организации деятельности) конкретных экономических акторов.

Не останавливаясь подробно на имеющихся подходах к выявлению, систематизации и классификации факторов конкурентоспособности компаний³, отметим, что все они предусматривают (прямо или опосредованно) учет влияния инноваций, инновационной деятельности, технологического уровня и др. Сочетание различных факторов конкурентоспособности оказывает непосредственное влияние на выбор компаниями (их руководителями) на разных этапах тех или иных конкурентных стратегий развития (моделей конкурентных действий) для сохранения (улучшения) позиций на рынке, повышения нормы прибыли. При этом выявление и трактовка специфики поведения конкретных предприятий представляются достаточно нетривиальной задачей, в том числе из-за сложной и неоднозначной зависимости между инновациями и конкуренцией. Очевидно, что нужно говорить о достаточно обширном и часто противоречивом комплексе связей между факторами, характеризующими структуру и приоритеты инновационной деятельности, сложившуюся диверсификацию рынков сбыта продукции, особенности их организации, конкуренцию на них, технологический уровень производства и т. д. На микроуровне (на каждом конкретном предприятии) эти взаимодействия проявляются иногда в виде экзотических сочетаний, часто не подлежащих содержательной систематизации.

Аналитический подход

Для оценки роли инноваций в общей конкурентной стратегии российских компаний могут быть использованы разные эмпирические подходы. В статье анализируются результаты комплексного специализированного мониторингового исследования поведения субъектов инновационного процесса, которое реализуется в НИУ ВШЭ с 2009 г. Проект «Мониторинг инновационной активности предприятий обрабатывающей промышленности и сферы услуг России» основан на адаптации методики комплексного европейского обследования технологического уровня и инновационной активности в промышленности (European Manufacturing Survey, EMS⁴) и охватывает более 2000 российских компаний⁵. Проект позволяет проанализировать с использованием новых и обширных источников информации — на достаточно высоком уровне детализации — генерацию, распространение и внедрение инноваций.

В методологическом плане мониторинговое исследование опирается на концептуальные рамки анализа и измерения инноваций, заложенные Европейским статистическим бюро и ОЭСР⁶. Разработанный этими организациями подход считается в настоящее время международным стандартом, задающим понятийную и модельную базу для теоретических и эмпирических исследований инноваций. Самой привлекательной особенностью этого подхода выступает обеспечение сопоставимости полученных аналитических выводов различных исследований, основы для структурирования научных дискуссий (Рудь, Фурсов, 2011)⁷.

В странах — многолетних лидерах в данной исследовательской области методологический и методический инструментарий обследований постоянно модернизируется. Речь идет не только о появлении новых объектов анализа (секторов промышленности, сферы услуг, общественной сферы и др.), но и о более глубоком и адекватном реальному положению дел понимании процессов, мотивов, приоритетов, факторов и условий, влияющих на поведение экономических игроков. Такое понимание возникает только при сочетании теоретической проработки с анализом и сопоставлением (в том числе межстрановым) результатов последовательных раундов обследований.

Аналогичная работа проводится в рамках мониторинга инновационной деятельности предприятий промышленности и сферы услуг в НИУ ВШЭ. При этом актуализации подлежат как инструментарий, так и подходы к анализу инновационной активности; учитываются новейшие рекомендации ОЭСР и Евростата по статистике инноваций, проведению обследований и анализу микроданных. Важным результатом работ 2012 г. в данном направлении стало достижение и соблюдение сопоставимости с международным обследованием EMS и охват всех функциональных этапов производственных процессов. Обновленная методика обследования позволила значительно улучшить качество собранных в 2012 г. эмпирических данных и упростить сопоставительный анализ как с материалами EMS, так и с результатами государственного статистического наблюдения инноваций в Российской Федерации (OECD, 2010; OECD, 2011а; OECD, 2011b; Podsakoff et al., 2003; Gilsing et al., 2011 и др.).

В итоге в рамках мониторинга, проводимого НИУ ВШЭ, появилась возможность:

• формировать и более обоснованно использовать сопоставимую по странам информацию, что обогащает и расширяет потенциал обследования по России;
• совершенствовать методологические подходы и методический инструментарий для привлечения новых источников данных;
• расширить и углубить постановку исследовательских задач в соответствии с актуальными проблемами развития инновационных процессов на макро- и микроуровне;
• формировать и использовать специализированную систему «инновационных» индикаторов (включая показатели результативности и эффективности), которая адаптируется к поставленным задачам и расширяет их традиционный перечень;
• более детально анализировать стратегии поведения компаний, идентифицировать и классифицировать используемые ими бизнес-модели;
• расширить информационную базу для принятия обоснованных управленческих решений, а также для оценки эффективности регулирования в инновационной сфере;
• получить объективные (сопоставление «инновационных» и других показателей) и субъективные оценки связи между коммерческим успехом компаний и их инновационной деятельностью.

Базой для проведения обследования стали инструментарий (анкеты)⁸ и выборка предприятий обрабатывающей промышленности и сферы услуг, стратифицированная по видам экономической деятельности (на базе подразделов ОКВЭД) и размеру предприятий. Было обследовано 11 секторов добывающих производств⁹; пищевая, легкая промышленность; обработка древесины, производство изделий из дерева, бумаги, картона и изделий из них; издательская и полиграфическая деятельность; химия и нефтехимия; черная и цветная металлургия, обработка металла; производство машин и оборудования; приборостроение; автомобилестроение; транспортное машиностроение (кроме автомобилестроения); производство строительных материалов. В сфере услуг отбирались предприятия, занимающиеся транспортировкой и хранением грузов; оказывающие услуги в области электросвязи, использования вычислительной техники и информационных технологий, оптовой торговли и др.

Место инновационной деятельности в общей конкурентной стратегии компании, как уже отмечалось, является важной характеристикой инновационных процессов, происходящих на микроуровне. Выборочное обследование позволило оценить, насколько предприятия связывают свой коммерческий успех с инновационной деятельностью. На базе специализированных опросов руководителей российских предприятий были выделены три индикатора, позволяющие исследовать данную взаимозависимость. Первые два аккумулируют субъективные оценки главных конкурентных преимуществ конкретных компаний, а также их мнение о других участниках рынка. Это позволяет понять, как руководители компаний позиционируют новизну продукции/услуг среди других приоритетов бизнес-стратегии. Третий индикатор дает информацию для выявления и анализа того, насколько значимым оказывается внедрение процессных и организационных инноваций для коммерческого успеха, а также для косвенной оценки потенциального спроса на технологическое обновление и реорганизацию производства (в разрезе рассматриваемых секторов).

Инновации и конкурентная стратегия предприятий: оценка и использование конкурентных преимуществ

Сегодня во всем мире в условиях глобализации и обострения конкуренции формирование и реализация четкой и, желательно, долгосрочной стратегии становятся актуальной потребностью существования компаний, признаком современной и эффективной модели создания и развития бизнеса. Причем речь идет не только о крупных или преуспевающих фирмах в развивающихся сегментах экономики, но и о малых предприятиях, старт-апах, а также предприятиях базовых отраслей, которые не могут жить по старинке (без оглядки на конкурентов и партнеров, за счет сложившихся практик, инерции, здравого смысла и общих представлений о том, как надо «делать бизнес»). Только долгосрочное стратегическое видение и активное подключение к различным сетевым взаимодействиям дает шанс для выживания и использования новых возможностей.

Что происходит в данной области в России? Если не рассматривать отдельные предприятия, то в целом для всех отраслей обрабатывающей промышленности и сферы услуг абсолютно приоритетны три рынка — местный, региональный и российский. С большим отрывом от них располагаются рынки стран СНГ, других зарубежных государств (рис. 1). Причем, по субъективному представлению респондентов, конкуренция на всех этих рынках и для всех отраслей достаточно высока (рис. 2). Сравнивая оценки перспективности различных рынков сбыта, можно выявить высокую концентрацию компаний сферы услуг на местном и региональном уровнях. Менее половины предприятий промышленности связывают перспективы развития с выходом на общероссийский рынок, а 18,7% нацелены на международные рыночные ниши (из них 11,4% — на рынки СНГ). Среди респондентов из сферы услуг доля ориентированных на зарубежные рынки составляет лишь 16,3% (см. рис. 1).

Интересно отметить, что интенсивность конкуренции предприятий сферы услуг и промышленности респонденты оценивают примерно одинаково. Наибольшая доля компаний (около 30% в промышленности и сфере услуг) работает в достаточно сконцентрированной конкурентной среде (2—5 основных конкурентов). В зависимости от секторной специфики это может как ограничивать, так и стимулировать их инновационную активность. Примерно для 20% респондентов окружение оказывается высококонкурентным (более 20 напрямую конкурирующих предприятий). Более 7% промышленных компаний и 2,7% предприятий сферы услуг говорят об уникальных позициях на рынке и фактическом отсутствии конкурентов (см. рис. 2).

Данные обследования показывают, что, отвечая на вопрос об основных конкурентных преимуществах (см. табл. 1), большинство руководителей считают главными такие факторы, как качество производимой продукции/услуг (76% в обрабатывающей промышленности и 81% в ИКТ)¹⁰ и наилучшую по сравнению с конкурентами цену (50 и 48% соответственно). Новизну продукции¹¹ важным конкурентным преимуществом считают лишь 9% предприятий обрабатывающей промышленности (26% в секторе ИКТ).

Эти оценки в целом аналогичны полученным в 2009 и 2010 гг. При этом доля предприятий, выбравших в качестве главного преимущества новизну, даже снизилась. Таким образом, подтверждается уже выявленный ранее факт, что повышение инновационности продукции большинство российских предприятий не считают приоритетной целью. Лишь незначительная часть предприятий действует на рынке и постоянно обновляет ассортимент, осуществляя нововведения. Причем, по-видимому, чисто российским феноменом является тот факт, что новизну не считают своим основным конкурентным преимуществам (или конкурентным преимуществом вообще) даже многие инновационные компании.

Одним из объяснений этого явления можно считать структуру видов инновационной деятельности в компаниях, архаичность стратегий развития и неэффективность внутреннего менеджмента (Грачева и др., 2012). Подтверждая тесную связь между освоением технологий, инновациями и долгосрочным самоподдерживающимся ростом, современная теория и практика наглядно показывают следующее. Прямой угрозой, ограничениями для такого роста, а также для увеличения совокупной производительности могут стать (и становятся) фрагментарность и слабость национальной инновационной системы (НИС); недостаточно масштабные и неэффективные расходы на поддержку ИР и инноваций экономическими акторами¹². Проиллюстрируем этот тезис некоторой статистической информацией. Так, по оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, в затратах на инновации в 2011 г. по обрабатывающей промышленности в целом на ИР приходилось всего 14,5%. Это меньше, чем в добывающей (15,5%) промышленности или в секторе производства и распределения электроэнергии, воды и газа (17,5%). На приобретение новых технологий расходуется соответственно 0,5, 9,3 и 4,1%.

Большая часть затрат идет на закупку машин и оборудования¹³, причем эта тенденция характерна для всех секторов. Очевидно, что слабость (или отсутствие) собственного научно-технологического потенциала в значительной мере обусловливает невысокий в целом уровень активности предприятий в освоении новых продуктов, услуг, технологических процессов. В наибольшей степени структура видов инновационной деятельности диверсифицирована в высокотехнологичных и ряде среднетехнологичных секторов. В низкотехнологичных отраслях наблюдается абсолютное доминирование приобретения овеществленных технологий.

Аналогичные выводы можно сделать и при анализе динамики численности персонала, занимающегося ИР на российских предприятиях. Все последние годы здесь наблюдались негативные тенденции. Удельный вес предпринимательского сектора науки в общей численности персонала, занятого ИР, снизился почти на 10 п. п. с 72,5% в 1995 г. до 63,3% в 2011 г. (по техническому персоналу с 69,2 почти до 46%). По абсолютной численности персонала сокращение составило 42% (хотя замедлилось ее сокращение, а сам процесс несколько стабилизировался). Но ведь именно научный и инженерный персонал считается основным проводником новых идей, разработчиком и «адаптером» новых технологий, процессов, моделей организации производства. В компаниях этот персонал в основном работает в специализированных научных (научно-исследовательских, проектно-конструкторских и др.) подразделениях. По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, в 2011 г. такие подразделения функционировали только в 2,5 тыс. промышленных предприятий (это примерно 10% от их общего числа; в сегменте компаний, осуществлявших технологические инновации, — около 43%). Но даже в высокотехнологичных и среднетехнологичных секторах высокого уровня численность научного персонала составляет примерно 30 человек на одно предприятие.

Анализ конкурентных стратегий (наиболее частых комбинаций конкурентных преимуществ) позволил выявить пять основных групп компаний. В таблице 1 представлены результаты кластерного анализа ответов руководителей предприятий. В скобках рядом с номером кластера (группы) указана доля предприятий такого типа в общем числе обследованных фирм; по строкам — частота соответствующего ответа среди предприятий данной группы. Так, цифра «100%» напротив строки «цена продукции» означает, что среди компаний, отнесенных к группе II, 100% указали цену продукции как конкурентное преимущество своего предприятия. При этом предприятия, относящиеся к группе II, составляют 24% всех предприятий обрабатывающей промышленности и сферы услуг. Группировка выполнялась методом статистического анализа латентных классов (latent class analysis)¹⁴.

Таблица 1

Конкурентные преимущества российских предприятий

(доля предприятий, отметивших значение определенных конкурентных преимуществ, в общем числе предприятий обрабатывающей промышленности и MKTа также результаты кластерного анализа ответов, в %)

Данные таблицы подтверждают, что почти 40% предприятий фокусируется на гарантии качества поставляемой продукции; дополнительным важным фактором также считается соблюдение сроков поставки и возможности по адаптации продукции к запросам потребителей. Около 24% предприятий считают основой своей конкурентной стратегии поддержание соотношения цена/качество. Еще 21% отмечает прежде всего гарантии срока поставки при хорошем соотношении цена/ качество. Наконец, 11% опираются на смешанную конкурентную стратегию, включающую различные комбинации факторов, среди которых (в порядке убывания значимости) — цена, гарантии сроков поставки, возможности по адаптации продукции, качество и новизна продукции, наличие сервисного обслуживания и других дополнительных услуг. Именно предприятия этой группы чаще других указывают, что их конкурентная стратегия опирается на наличие инноваций и планы по их активизации¹⁵. Оставшиеся 5% предприятий настроены пессимистично и говорят об отсутствии каких-либо конкурентных преимуществ.

Существенный вклад в повышение качества и новизны инноваций и, как результат, конкурентоспособности компаний, в том числе на рынках принципиально новой высокотехнологичной продукции, могли бы внести новые технологии, которые получены и переданы сторонними организациями. Однако отечественные компании, как правило, слабо интегрированы в кооперационные сети, больше полагаются на собственный научно-технический и инновационный потенциал. Как уже отмечалось, в 2011 г. в целом, по данным статистики, компании направляли на приобретение новых технологий менее 1% затрат на технологические инновации (в 2010 г. — 1,3%), а на приобретение прав на патенты, лицензии, другие объекты интеллектуальной собственности — всего 0,2% (в 2010 г. — 0,5%). Размеры соответствующих расходов не только незначительны в абсолютном и относительном выражении, но и демонстрируют тревожную понижательную динамику.

Немного иначе респонденты оценивали преимущества конкурентов. Результаты обследования показывают, что среди основных преимуществ конкурентов российские компании в 41% случаев назвали низкую цену. В 17% случаев их беспокоило более высокое качество продукции конкурентов, в 18% — ее новизна (табл. 2).

Эмпирический анализ позволил выявить четыре основных типа оценок давления на обследованные компании со стороны конкурентов. При типе 1 (около 40% всех предприятий) наблюдается исключительно ценовое давление. Тип 2 (18%) характеризует превосходство конкурентов по комбинации качества, дополнительного обслуживания, гарантированных сроков поставки и, в определенной степени, новизны. Более выраженное давление со стороны технологического преимущества конкурентов испытывает всего 11% предприятий (тип 3), причем для них это давление очень ощутимо. Оставшиеся 30% компаний считают, что у конкурентов отсутствуют выраженные преимущества (табл. 2).

В таблице 2 представлены результаты кластерного анализа ответов руководителей предприятий. В скобках рядом с номером кластера (группы) показана доля предприятий такого типа в общем числе обследованных компаний. По строкам приведена частота соответствующего ответа среди предприятий данной группы. Так, 100% в строке «цена продукции» означает, что среди предприятий, отнесенных к группе I, 100% указали цену продукции как преимущество конкурентов. При этом в данную группу входят 39,6% всех предприятий обрабатывающей промышленности и сферы услуг. Группировка также выполнялась методом статистического анализа латентных классов.

Таблица 2

Основные преимущества конкурентов

(доля предприятий, отметивших значение определенных конкурентных преимуществ, в общем числе предприятий обрабатывающей промышленности и ИКТ, а также результаты статистической группировки ответов, в %)

В восприятии руководителей предприятий фактор новизны продукции редко выделяется в качестве главного конкурентного преимущества (причем по отношению как к самим предприятиям, так и к их конкурентам), в основном подкрепляя другие характеристики качества продукции и бизнес-процессов. Оценки конкурентного давлени я демонстрируют, что технологическое превосходство продукции других участников рынка является основным сдерживающим фактором для 10% всех предприятий обрабатывающей промышленности и сектора ИКТ.

Значение инновационного фактора в развитии компаний имеет ярко выраженную секторную специфику (рис. 3). Более 1/5 всех предприятий в области электросвязи, приборостроения и информационных технологий считают новизну продукции важным элементом бизнес-стратегии. В наименьшей степени полагаются на новизну производимой продукции предприятия пищевой промышленности, производства строительных материалов, деревообработки. Интересно отметить крайне низкие оценки значения такого преимущества в транспортном машиностроении, что говорит об общей негативной оценке собственного инновационного потенциала предприятиями данной отрасли.

Как уже отмечалось, дополнительную характеристику значения фактора новизны продукции для конкурентоспособности по отраслям можно получить, учитывая долю компаний, отметивших новизну продукции среди преимуществ других участников рынка. В секторальном разрезе наиболее сильно этот вид конкурентного давления ощущают предприятия автомобилестроения (40%), транспортного машиностроения (33%), легкой промышленности (24%), приборостроения (22%), ИТ (22%). Наименее значим этот фактор в металлургии (5%), услугах в области электросвязи (14%). Здесь, по-видимому, играют роль сохранение относительно высокого уровня монополизма в этих отраслях, а также структура основных рынков, на которых реализуется продукция компаний данных отраслей.

Отметим еще один факт, требующий проведения более глубоких исследований. Российские компании при формировании стратегий развития в большей степени ориентируются на фактор технологической экспансии конкурентов, чем на собственную инновационную активность. По положительной разнице между двумя оценками — значение инновационного давления со стороны конкурентов и новизна собственной продукции — лидируют транспортное машиностроение, автопром, деревообработка, пищевые производства. Большее значение собственному фактору новизны придают компании четырех секторов — электросвязь, информационные технологии, приборостроение и металлургия. Причем в ИТ и приборостроении высоко оценивается и технологическое давление со стороны конкурентов; в металлургии в принципе технологический фактор не считается важнейшим конкурентным преимуществом; в электросвязи при акценте на собственные силы роль инновационной активности конкурентов считается малозначимой.

Интересно, что распределение предприятий по параметру конкурентного давления довольно тесно коррелирует с интенсивностью приобретения ими технологий. Здесь лидирует группа компаний высокотехнологичных производств, легкой и пищевой промышленности, химии и нефтехимии¹⁶.

Инновации и конкурентная стратегия предприятий: оценка эффекта внедрения процессных и организационных инноваций

В последние 10 — 15 лет за рубежом в процессе становления и развития НИС внимание стали уделять не технологическим инновациям, которые играют особую роль, в том числе в модернизации и повышении эффективности производства, активизации инновационной деятельности. К ним в международной практике относятся организационные и маркетинговые нововведения¹⁷, которые составляют значимый блок стратегий развития компаний. В России такие нововведения внедряются менее активно, чем технологические инновации: активность внедрения организационных нововведений в промышленности ниже почти в три раза (3,5%), маркетинговых — почти в четыре (2,5%)¹⁸. Несколько лучше (хотя и не принципиально) ситуация в высокотехнологичных отраслях, а также ряде среднетехнологичных секторов (например, в химической и нефтехимической промышленности). При этом приоритет российские предприятия отдают достаточно узкому спектру организационных изменений (развитие персонала, применение современных систем контроля качества и сертификации продукции/ услуг, внедрение новейших методов управления на основе ИКТ). Их практикует более 60% промышленных предприятий. Напротив, фактически не используются такие эффективные организационные методы, как создание и реализация новых форм стратегических альянсов, партнерств; внедрение корпоративных систем управления; создание научно-исследовательских, проектных и других специализированных подразделений, использование сменного режима рабочего времени (Гохберг и др., 2012. С. 293).

Примерно аналогичные не очень благоприятные тенденции формируются в области маркетинговых нововведений, хотя в некоторых сегментах экономики в последние годы наметился прорыв, что объясняется обострением конкуренции на соответствующих рынках (например, в фармацевтике, пищевой промышленности и, что не очень обнадеживает, в табачном производстве). Общий тренд формируется, по-видимому, под воздействием традиционной и многолетней недооценки роли маркетинга в распространенных моделях корпоративного управления, необходимости разрабатывать и реализовывать целостные концепции управления бизнесом, а также кадрового дефицита (отсутствия опытных квалифицированных кадров при большом числе лиц, получивших соответствующую подготовку).

Как и в других странах, в различных секторах российской экономики используется примерно один и тот же «набор» маркетинговых нововведений — изменение дизайна и упаковки продукции, разработка новых маркетинговых стратегий по расширению состава потребителей или рынков сбыта, новые приемы продвижения товаров и др. Отраслевую дифференциацию отражает степень распространения отдельных видов маркетинговых инноваций. Например, компании, производящие офисное оборудование и вычислительную технику, активно используют все виды маркетинговых технологий, в наименьшей степени заботясь об упаковке продукции; ей уделяют максимальное внимание производители пищевых продуктов, табачных изделий, химической и фармацевтической продукции. Продвижением продукции озабочены фармацевты, производители медицинской техники, летательных аппаратов, автомобилей, машин и оборудования, одежды и др. В целом высокотехнологичные компании делают акцент на новых концепциях презентации товаров, а низкотехнологичные, ориентированные на массового потребителя, — на новой упаковке и дизайне (Гохберг и др., 2012. С. 317).

Для учета потенциального спроса на различные формы модернизационной активности и их роли в стратегиях развития компаний в рамках проведенного обследования была сделана попытка систематизировать оценки респондентами роли внедрения процессных и организационных инноваций¹⁹ для коммерческой успешности бизнеса (рис. 4-5).

Примерно половина руководителей связывают внедрение новых технологических процессов и производственных методов с коммерческой успешностью. Ключевую роль организационных нововведений отметили около 40% респондентов.

Восприятие важности процессного и организационного обновления значительно варьируется по секторам. Доля компаний, считающих внедрение новых процессов важным условием коммерческой успешности, изменяется в диапазоне от 30% в приборостроении, 40% в легкой промышленности, 42% в полиграфической деятельности до 81% в производстве машин и оборудования, 76% в информационных технологиях, 75% в металлургии и обработке металла, 73% в услугах в области электросвязи. Эти секторы демонстрируют во многом схожую специфику и в вопросах востребованности действий по реорганизации производства. Наименьшая доля предприятий, считающих реорганизацию необходимой, — в приборостроении (28%), легкой промышленности (37%), химии и нефтехимии (38%). Наиболее важно внедрение современных методов управления производством для предприятий электросвязи (61%), ИКТ (54%), автомобилестроения (52%), металлургии и обработки металла (52%).

Сопоставительный анализ долей предприятий, считающих процессное и организационное обновление ключевым/совершенно не важным для коммерческой успешности компании, позволяет уточнить описанную картину восприятия важности процессных и организационных инноваций, инновационную «окрашенность» стратегий их развития. Так, наибольшую заинтересованность в одновременном внедрении новых технологий и организационных методов демонстрируют предприятия секторов электросвязи, ИКТ, черной и цветной металлургии. Компании секторов производства машин и оборудования, автомобилестроения более сконцентрированы на технологическом обновлении производственных процессов. В наименьшей степени настроены на реорганизацию производства предприятия легкой промышленности, химии и нефтехимии, издательской и полиграфической деятельности. Фирмы приборостроения в наименьшей степени связывают коммерческий успех с внедрением как процессных, так и организационных инноваций, делая акцент прежде всего на оперативной разработке новых продуктов и услуг.

Выбор стратегии, специфика инновационной деятельности и ее результатов

Выявленные факторы формирования и реализации конкурентных стратегий обследованных предприятий проецируются (причем непосредственно) на их инновационное поведение и характеризующие его количественные параметры. Результаты обследования позволяют это сделать через оценку приоритетных инновационных практик, оперативность и «интенсивность» внедрения нововведений, масштабов усилий по развитию инновационной деятельности.

В таблице 3 показано, что на российских предприятиях (и в промышленности, и в сфере услуг) наблюдается, как уже отмечалось, значительное преобладание модернизационных и имитационных практик. Лишь 26% инновационно активных предприятий промышленности и 15,7% сферы услуг заявляют об ориентации на разработку принципиально новой продукции, не имеющей аналогов на рынках сбыта.

Таблица 3

Виды инноваций, осуществляемых инновационно активными предприятиями

(доля внедривших данный тип инноваций от общего числа инновационно активных предприятий; доля внедривших данный тип инноваций в общем числе предприятий, объединенных в статистическую группировку, в %)

Анализ устойчивых вариантов комбинирования различных типов инновационной деятельности выявил четыре устойчивых класса предприятий. Первый (33% инновационно активных компаний) основным приоритетом инновационной деятельности считает обновление технологических процессов, сопровождающееся улучшением свойств уже выпускаемой продукции. Второй (29% предприятий-инноваторов) активно вовлечен в многопрофильные технологические инновации (разработку новой продукции, в том числе не имеющей аналогов, в комбинации с обновлением производственных процессов). К третьему классу (23%) отнесены компании, делающие ставку на организационные нововведения и внедрение новых подходов к маркетингу. Наконец, 16% предприятий характеризуются многоплановой инновационной стратегией, комбинирующей различные приоритеты и направления.

Оценка целесообразных сроков разработки инноваций (табл. 4—5) позволяет определить примерные горизонты планирования в инновационных стратегиях предприятий. Российские компании в целом редко имеют стратегии долгосрочного развития, а целесообразным сроком разработки инноваций большинство из них считают период от года до пяти лет для новой продукции и производственных процессов, от полугода до года — для нетехнологических инноваций. При этом более 19% компаний промышленности и 28% сферы услуг считают, что новая продукция должна появляться гораздо чаще (с периодичностью до полугода). Следует отметить крайне низкую (немногим более 6%) долю предприятий, ориентирующихся на горизонт разработки нововведений более пяти лет.

Таблица 4

Разумный срок разработки инноваций: секторы обрабатывающей промышленности

(доля предприятий, указавших целесообразный срок разработки, в %)

Таблица 5

Разумный срок разработки инноваций: секторы сферы услуг

(доля предприятий, указавших целесообразный срок разработки, в %)

Анализ распределения ответов на вопросы об интенсивности инновационных продаж (табл. 6), а также о масштабах затрат на разработку и внедрение нововведений (табл. 7) подтверждает данные статистики и приведенные ранее выводы, полученные по результатам обследования: производство инновационной продукции не является стратегической целью развития большинства отечественных компаний промышленности и сферы услуг. Только у 19% компаний в обеих сферах затраты на производство новых видов продукции и технологических процессов превышают 10% их оборота. Невелики и масштабы производства этой продукции: только для 9% компаний промышленных производств (в сфере услуг — 6%) эта доля превосходит 40%; почти для 11% промышленных компаний (в сфере услуг — 11%) эта доля не превышает 1,5%.

Таблица 6

Интенсивность продаж новой продукции

(взвешенная доля ответивших, в %)

Таблица 7

Затраты на разработку и внедрение нововведений

(взвешенная доля ответивших, в %)

Анализ результатов обследования свидетельствует о хорошей репрезентативности выборки по отношению к популяции компаний, регулярно обследуемых Росстатом с целью формирования статистики инноваций. Интервальные квантили для вопросов, которые рассматривались в данной статье, были построены с учетом оценки распределения каждого показателя в подвыборке промышленных предприятий. Полученные частотные характеристики позволяют говорить о возможности использовать данные переменные (вместо непрерывных количественных вопросов) в дальнейшем анализе инновационных процессов на микроуровне.

Подводя итоги проведенного анализа, сделаем несколько общих и важных, на наш взгляд, выводов.

Российские компании в целом крайне неравномерно вовлечены в инновационную деятельность. При этом большинство из них не считают ее ни стратегически важной, ни приоритетной в рамках текущей деятельности. На фоне общего невысокого уровня инновационной активности²⁰ в России развиваются секторы с более высокими показателями (в основном в группе высокотехнологичных отраслей, что вполне естественно). Однако даже они только приближаются по интенсивности инновационной деятельности к средним показателям в развитых странах. Наблюдаемое формирование секторных анклавов в отечественной экономике усиливает существующие здесь эффекты дисбалансов, включая различия в спросе на квалифицированных специалистов, потенциал для интеграции с научными организациями, разрывы в уровне производительности труда, заработной платы и в целом жизни работников. Очевидно, что улучшение ситуации, которое наблюдается для отдельных типов производств (на фоне невысокого среднего уровня по экономике в целом), не способно обеспечить динамичный устойчивый экономический рост в силу ограниченных масштабов развития указанных секторов по числу компаний, численности работников и объему производимой продукции²¹.

Указанные эмпирические факты свидетельствуют о доминировании на российских рынках режимов конкуренции, не стимулирующих напрямую инновационную активность, выбор продвинутых инновационных режимов, формирование долгосрочных инновационно ориентированных стратегий развития (Гохберг и др., 2010). Так, не более 11% компаний обрабатывающей промышленности делают ставку на инновационность как на основное конкурентное преимущество; менее половины предприятий внедряют новые технологические процессы для достижения коммерческого успеха; лишь около 40% считают важной разработку организационных, маркетинговых нововведений, использование современных методов управления производством; 18% испытывают (и учитывают в процессе стратегического планирования) давление со стороны технологического превосходства конкурентов. Основным конкурентным фактором многие компании считают гибкость ценовой политики на рынках предприятия.

При не инновационном в целом поведении большинства российских компаний наблюдается их заметная отраслевая дифференциация в области формирования конкурентных стратегий развития и достижения коммерческого успеха. По оценкам руководителей предприятий, эти стратегии формируются в основном с учетом технологического превосходства конкурентов в таких секторах, как автомобилестроение, транспортное машиностроение, легкая промышленность, приборостроение и ИКТ. Как правило, ориентируются на собственные усилия в области внедрения новых технологий и современных методов управления компании таких секторов, как химия и нефтехимия, металлургия, автомобилестроение, производство машин и оборудования. Выявленные различия, несомненно, нужно учитывать при разработке и реализации государственной политики, включая меры по развитию конкуренции.

Выбранные большинством российских компаний стратегии деятельности и поведения на рынках, включая инновационные режимы, заметно ограничивают прямой эффект инноваций. Несмотря на положительную динамику выпуска инновационной продукции, ее доля в общем объеме продаж компаний промышленности и сферы услуг остается незначительной. При этом, как правило, данная продукция характеризуется низким уровнем новизны.

Полученные эмпирические сведения позволяют утверждать, что в России отсутствуют (или неразвиты) механизмы и условия, обеспечивающие получение компаниями в кратко- и среднесрочной перспективе «вознаграждения», бонусов за инновационную активность. Поэтому одним из ключевых факторов, лимитирующих развитие инноваций, являются ресурсные возможности, особенно финансы. Не имея реальных возможностей активно привлекать заемные средства, предприятия вынуждены ориентироваться преимущественно на собственные ресурсы (как источник финансирования нововведений они составляют примерно 70%). Дефицит финансирования из всех источников, очевидно, не только ведет к снижению масштабов соответствующих видов деятельности, но и заметно ухудшает качество инноваций, поскольку сужает возможности их разработки и реализации на постоянной основе.

На любом заданном отрезке времени существуют фирмы с высоким инновационным потенциалом, тесно связанные с новыми технологическими условиями, а также компании, имеющие ограниченные возможности по адаптации новых технологий из-за действующих инновационных режимов. Важно понимать, что баланс связей между секторами не постоянен, а эволюционирует одновременно со сдвигами в технологической парадигме. Именно этот факт делает систематическое наблюдение и классификацию стратегий инновационного поведения компаний крайне ценным инструментом, причем как для исследователей, так и для управленцев. По нашему мнению, изучение различных аспектов инновационной деятельности, сопровождающееся постоянно обновляемой оценкой характера взаимодействий между различными экономическими акторами (как на межсекторном уровне, так и «внутри» секторов), является основным и перспективным подходом к построению доказательной и эффективной инновационной политики нового типа. Эти вопросы требуют более глубокой проработки, обновленных данных микроуровня, уточнения моделей инновационного поведения предприятий.

¹ Фактически, начиная с работ Й. Шумпетера (Schumpeter, 1942) и К. Эрроу (Arrow, 1962).

² Наиболее часто оценивается зависимость между интенсивностью затрат на исследования и разработки (ИР) в промышленности (чтобы в будущем выйти на рынки с новой продукцией/ услугами) и уровнем концентрации промышленного производства, определяющим текущий уровень конкуренции на рынке. Эмпирические исследования показывают, что максимальная инновационная активность достигается в условиях олигополии — доминирования в экономике или отрасли нескольких крупных компаний-производителей (Aghion et al., 2005; Gilbert, 2009).

³ Нововведения могут прямо включаться в перечень факторов конкурентоспособности (конкурентных преимуществ) либо оказывать косвенное воздействие на состояние каждого из этих факторов. Среди наиболее интересных подходов отметим следующие: выявление и оценка производственных ресурсов/потенциала в самом широком смысле этого слова, включая научно-технологические, организационные, интеллектуальные и другие виды ресурсов; дифференциация общеэкономических (межотраслевых) и специализированных (например, отраслевых, дисциплинарных) факторов; дифференциация базовых факторов развития (исследования и разработки, высококвалифицированный научный и инженерный персонал, инновационная инфраструктура и др.); выявление факторов, характеризующих специфику, направления, организационные модели деятельности на предприятии; дифференциация внутренних и внешних условий, ресурсов, результативности (Портер, 2005; Томсон, Стрикленд, 2006 и др.).

⁴ http://www.isi.fraunhofer.de/isi-en/i/projekte/fems.php.

⁵ Первый раунд обследования был проведен в 2009 г., второй — в 2010, третий — в 2012, четвертый планируется на 2014 г.

⁶ Работы стартовали в конце 1990-х годов, были обобщены и систематизированы в специальном документе «Руководство Осло» (OECD, 2005).

⁷ Сильные и слабые стороны этого подхода, а также практика его применения при организации и проведении эмпирических исследований проанализированы в: Грачева и др., 2012; Кузнецова, Рудь, 2011.

⁸ Анкеты для предприятий промышленности и сферы услуг включали более 60 вопросов.

⁹ Статистический анализ состава инновационно активных компаний показывает, что более 52% из них функционируют в шести секторах — производство пищевых продуктов (13,2%), производство и распределение электроэнергии, газа, воды (12,2%), производство машин и оборудования (9,8%), медицинской техники и приборов (6,3%), электрооборудования (5,6%), прочих неметаллических минеральных продуктов (5%). Причем в этом списке находятся предприятия, относящиеся как к высокотехнологичным, так и низкотехнологичным секторам, наукоемким и не наукоемким видам деятельности. Методика отнесения к высокотехнологичным и наукоемким видам деятельности, а также расчета показателей «доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в валовом внутреннем продукте» и «доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в валовом региональном продукте субъекта Российской Федерации» утверждена приказом Росстата от 21.02.2013 г. N° 71. Данная методика в целом соответствует зарубежной статистической практике (в частности, руководству Евростата), однако пока мало приспособлена к российским реалиям и нуждается в уточнении (Гохберг и др., 2012. С. 57 -58; оценки ИСИЭЗ НИУ ВШЭ).

¹⁰ Для упрощения представления и получения более обоснованных результатов в статье приводятся в основном данные по обрабатывающей промышленности и двум близким к ней по уровню инновационной активности секторам сферы услуг — услуги в области электросвязи и использование вычислительной техники и информационных технологий (ИКТ).

¹¹ По оценкам ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, в целом по России наибольший акцент российские производители делают на процессные инновации с относительно низким уровнем новизны. Новой для глобального рынка является менее 1% произведенной в России продукции; для российского рынка — 10%.

¹² Эти факты были подробно проанализированы в: Grossman, Helpman, 1991; Bresnahan, Trajtenberg, 1995; Acemoglu, Zilibotti, 2001; Baumol, 2002; El-Erian, Spence, 2008; Всемирный банк, 2011 и др.

¹³ Опыт других стран наглядно показывает, что для наиболее развитых из них характерна совсем другая структура затрат, при которой расходы на науку могут составлять 40% и более (например, в Швеции — почти 58%, Финляндии — 66, Германии — 49, Франции — 60%) всех расходов на технологические инновации. Напротив, в странах переходной экономики, как и в России, основные средства вкладываются в обновление основного капитала (в Латвии на них приходится почти 90% всех затрат на технологические инновации, в Польше — 87, Румынии - 85, Эстонии — 77, Болгарии 88%) (Всемирный банк, 2011; Гохберг и др., 2012. С. 43 — 46; оценки ИСИЭЗ НИУ ВШЭ). Активное обновление технологической базы вполне закономерно при переходе к рынку. Однако такой огромный перекос в сторону закупки машин и оборудования свидетельствует, во-первых, о болезненном затягивании модернизационных процессов; во-вторых, о доминировании имитационных моделей экономического и инновационного развития; в-третьих, о сохранении неблагоприятной для повышения экономической эффективности и результативности среды внутри страны.

¹⁴ Метод статистической классификации наблюдений, эффективно применяемый для обработки данных с большим количеством дискретных категориальных переменных. Например, см.: Hagenaars, McCutcheon, 2002.

¹⁵ Можно предположить, что именно они составляют большинство в группе компаний, функционирующих в режиме инноваторов на глобальном рынке, то есть создающих новые для международного рынка продуктовые инновации, реализованные преимущественно собственными силами, имеющие хороший потенциал развития (Гохберг и др., 2010).

¹⁶ Закупка технологий компаниями ряда низко- и среднетехнологичных производств связана как с конкурентным давлением на рынках, так и с попыткой компенсировать слабость собственной исследовательской базы, а также дефицит необходимых инновационных разработок.

¹⁷ Организационные инновации — реализованные новые методы ведения бизнеса, организации рабочих мест, внешних связей. Направлены на повышение эффективности деятельности предприятия за счет снижения административных и трансакционных издержек, совершенствования организации рабочих мест (рабочего времени) и, как следствие, роста производительности труда, получения доступа к отсутствующим на рынке активам. Маркетинговые инновации реализованные новые или значительно улучшенные маркетинговые методы, охватывающие существенные изменения в дизайне и упаковке продуктов; использование новых методов продаж и презентации продуктов (услуг), их представления и продвижения на рынки сбыта; формирование новых ценовых стратегий (Гохберг, 2012; Гохберг и др., 2012).

¹⁸ Оценки ИСИЭЗ НИУ ВШЭ за 2011 г.

19 В обследовании учитывался весь спектр организационных и маркетинговых нововведений.

²⁰ В последнее десятилетие он устойчиво держится на уровне 9-10%.

²¹ Даже в относительно благополучных в инновационном плане секторах возникают проблемы неэффективности, связанные в том числе со спецификой организации, планирования, финансирования и кадрового обеспечения инновационной деятельности (Грачева и др., 2012).

Список литературы

Всемирный банк (2011). Расширяя горизонты инноваций: переосмысление роли государства в развивающихся странах региона Европы и Центральной Азии. Вашингтон. [World Bank (2011) Igniting Innovation: Rethinking the Role of Government in Emerging Europe and Central Asia. Washington.]

Гохберг JI. M., Кузнецова Т. Е., Рудь В. А. (2010). Анализ инновационных режимов в российской экономике: методологические подходы и некоторые результаты // Форсайт. Т. 4, № 3. С. 18-30. [Gokhberg L., Kuznetsova Т., Roud V. (2010). Analysis of Innovation Modes in the Russian Economy: Methodological Approaches and First Results // Foresight-Russia. Vol. 4, No 3. P. 18-30.]

Гохберг Л. M. (науч. ред.) (2012). Экономика знаний в терминах статистики: наука, технологии, инновации, образование, информационное общество 2012. М.: Экономика. [Gokhberg L. М. (ed.) (2012). Economics of Knowledge in Terms Statistics: Science, Technology, Innovation, Education, Information Society. Moscow: Ekonomika.]

Гохберг Л. M. и др. (ред.) (2012). Индикаторы инновационной деятельности: 2012: стат. сб. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ. [Gokhberg L. М. et al. (ed.) (2012). Indicators of Innovation: 2012. Moscow: HSE Publ.]

Грачева Г. А., Кузнецова Т. E., Рудь В. А., Суслов А. Б. (2012). Инновационное поведение российских предприятий. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ. [Gracheva G. A., Kuznetsova Т., Roud V., Suslov А. (2012) Innovation Behavior of Enterprises. Moscow: HSE Publ.]

Друкер П.Ф. (2009). Бизнес и инновации. М.: Вильяме. [Druker Р. (2009). Innovation and Entrepreneurship. Moscow: Williams.]

Кузнецова Т. К., Рудь В. А. (2011). Факторы эффективности и мотивы инновационной деятельности российских промышленных предприятий // Форсайт. Т. 5, № 2. С. 34-47. [Kuznetsova Т. К., Roud V. А. (2011). Efficiency Factors and Motivations Driving Innovative Activity of Russian Industrial Enterprises // Foresight-Russia. Vol. 5, No 2. P. 34-47.]

Портер M. (2005). Конкуренция. M.: Вильяме. [Porter M. (2005). Competition. Moscow: Williams.]

Рудь В. А., Фурсов К. С. (2011). Роль статистики в дискуссии о научно-технологи-ческом и инновационном развитии // Вопросы экономики. Jslb 1. С. 138 — 150 [Roud V., Fursov К. (2011). The Role of Statistics in the Debate on Science, Technology, and Innovation // Voprosy Ekonomiki. No 1. P. 138 — 150.]

Томпсон А. А., Стрикленд А. Д. (2006). Стратегический менеджмент. Концепции и ситуации для анализа. 12-е изд. М.: Вильяме. [Thompson A. A., Stricland A. J. (2006). Strategic Management: Concepts and Cases. 12^th ed. Moscow: Willams.]

Acemoglu P., Zilibotti F. (2001). Productivity Differences // Quarterly Journal of Economics. Vol. 116, No 2. P. 563-606.

Aghion P., Bloom N. Blundell RGriffith R., Howitt P. (2005). Competition and Innovation: An Inverted U Relationship // Quarterly Journal of Economics. Vol. 120, No 2. P. 701-728.

Aghion P., Carlin W., Schaffer M. (2002). Competition, Innovation and Growth in Transition: Exploring the Interactions between Policies // William Davidson Institute Working Paper. No 501.

Arrow K. J. (1962). Economic Welfare and the Allocation of Resources for Invention // The Rate and Direction of Inventive Activity: Economic and Social Factors / National Bureau of Economic Research. Princeton: Princeton University Press.

Ba S., Stallaert J., Zhang Z. (2008). Oligopolistic Price Competition and Adverse Price Effect in Online Retailing Markets // Decision Support Systems. Vol. 45, No 4. P. 858-869.

Baumol W. J. (2002). The Free-Market Innovation Machine: Analyzing the Growth Miracle of Capitalism. Princeton: Princeton University Press.

Bresnahan Т., Trajtenberg M. (1995). General Purpose Technologies: Engines of Growth // Journal of Econometrics. Vol. 65, No 1. P. 83 — 108.

El-Erian М. A., Spence А. М. (2008). Growth Strategies and Dynamics // World Economics. Vol. 9, No 1. P. 57-96.

Freeman P. (2004). Competition Policy and Innovation / CBI Competition Conference.

Gilbert R. J. (2009). Competition and Innovation // Issues in Competition Law and Policy / W. D. Collins (ed.). Chicago: American Bar Association Publishing.

Gilsing V., Bekkers R., Bodas Freitas /., Steen van der M. (2011) Differences in Technology Transfer Between Science-based and Development-based Industries: Transfer mechanisms and Barriers // Technovation. Vol. 31, No 12. P. 638 — 647.

Grossman G. M., Helpman E. (1991). Innovation and Growth in the Global Economy. Cambridge, MA: MIT Press.

Hagenaars J., McCutcheon A. (2002). Applied Latent Class Analysis. N.Y.: Cambridge University Press.

OECD (2005). Oslo Manual: Guidelines for Collecting and Interpreting Innovation Data. 3^rd ed. Paris.

OECD (2009). Roundtable on Competition, Patents and Innovation 02-Jun-2009 DAF/ COMP/WD(2009)52.

OECD (2010). The OECD Innovation Strategy. Getting A Head Start on Tomorrow. Paris.

OECD (2011a). Scoping Paper for the TIP Project on "Financing, Transferring and Commercialising Knowledge". DSTI/STP/TIP(2011)3. Paris.

OECD (2011b). Science, Technology and Industry Scoreboard. Paris.

Pack H., Westphal L. E. (1986). Industrial Strategy and Technological Change: Theory versus Reality // Journal of Development Economics. Vol. 22, No 1. P. 87—128.

PodsakoffP. M., MacKenzieS. В., LeeJ.-Y. (2003) Common Method Bias in Behavioral Research: A Critical Review of the Literature and Recommended Remedies // Journal of Applied Psychology. Vol. 88, No 5. P. 879-903.

Schumpeter J. A. (1942). Capitalism, Socialism and Democracy. N. Y.: Harper & Row. [Рус. пер.: Шумпетер Й. (2007). Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. М.: ЭКСМО.]