Роль межотраслевой интеграции в экономическом росте: теоретические и стратегические следствия

Мамедьяров З.А.

В проведенном ранее исследовании¹ было показано, как менялись потоки межотраслевых продаж (на основе статистики «затраты-выпуск» по странам ЕС15 и США) с течением времени, и рассмотрены различия в уровне интеграции высокотехнологичных и традиционных отраслей ЕС15 и США. Полученные выводы имеют ряд стратегических следствий для понимания роли интеграции невысокотехнологичных отраслей в обеспечении экономического роста. Потоки продаж внутри и между отраслями и государственными и частными потребителями показывают уровни интеграции промышленности и специализации.

Инструментарий анализа

Разъясним некоторые методологические особенности исследования, составившие его теоретическую основу. Для сравнения межотраслевой интеграции в ЕС15 и США национальные таблицы «затраты-выпуск» ЕС15 были объединены в единую таблицу. Кроме того, в итоговую таблицу включены данные экспорта и импорта, сегментированные по различным отраслям. Процесс подготовки данных осуществлен в несколько этапов. Вначале таблицы «за-траты-выпуск» каждой страны ЕС15 были преобразованы на основе классификации Павитта (включая показатели государственных затрат) и сведены в единую таблицу путем сложения соответствующих показателей. Полученная таблица показывает потоки продаж внутри ЕС15 без учета торговли внутренне импортированными товарами (т.е. товарами, которые продаются из одной страны ЕС15 в другую).

Далее, чтобы учесть внутреннюю торговлю в ЕС15, на основе внешнеторговых данных рассчитывалась доля импорта из каждой страны ЕС15 в импорте из остального мира. Эти доли были собраны в отдельной таблице. Кроме того, на основе внешнеторговых данных по отдельным товарам для каждого из типов отраслей по Павитту рассчитана доля (в общем объеме торговли) экспорта и импорта между ЕС15 и США (результаты см. в таблице).

Таблица

Доля торговли между ЕС15 и США в общем объеме торговли ЕС/США с остальными странами мира, по типу отраслей, %

Далее на основе классификации Павитта таблицы «затраты-выпуск» по импорту стран ЕС15 были преобразованы в соответствии с типами отраслей. После этого все таблицы «затраты-выпуск» по импорту отдельных стран ЕС15 сведены в единую таблицу по импорту всех стран ЕС15. Чтобы составить таблицу «затраты-выпуск» по импорту ЕС15, учитывающую только импорт из ЕС15 (в то время как изначальные таблицы по импорту стран ЕС15 включали импорт из всех стран мира), таблицы «затраты-выпуск» стран ЕС15 были сведены в единую таблицу с учетом долей импорта, рассчитанных ранее.

Так, для каждой страны показатели «затраты-выпуск» по импорту умножаются на соответствующую (по классификации Павитта) долю импорта. Получается национальная таблица «затраты-выпуск» по импорту, в которой учитывается только импорт из ЕС15. Далее национальные таблицы сведены в единую таблицу для ЕС15. Таким образом, итоговая таблица показывает только данные «затраты-выпуск» для внутренней торговли ЕС15. Наконец, после сложения показателей из таблицы по внутреннему импорту с показателями из таблицы по потокам продаж без учета торговли внутренним импортом получается итоговая таблица «затраты-выпуск» для ЕС15, учитывающая внутренний импорт. Такие таблицы были составлены для 1995, 2000 и 2005 гг. и стали основой исследования. В них также указаны значения импорта и экспорта, рассчитанные с учетом долей импорта и экспорта во внешнеторговых данных.

Следует отметить, что в общем объеме экспорта и импорта ЕС15 также учитывается внутренняя торговля ЕС15. Следовательно, чтобы устранить проблему двойного учета внутренней торговли между странами ЕС15, в общий объем экспорта включается не весь экспорт, а только экспорт в США и другие страны мира (не в страны ЕС15). При составлении таблицы для США такой проблемы не возникает (поскольку в США нет внутреннего экспорта и импорта, только внутренние продажи). С учетом этого данные по экспорту в агрегированной таблице «затраты-выпуск» для США и ЕС15 делятся на два типа: экспорт в ЕС15/США и экспорт в остальные страны.

На основе подготовленных таким образом данных, приведенных в первой части настоящего исследования, было установлено, как менялись потоки межотраслевых продаж с течением времени, и рассмотрены различия в степени интеграции высокотехнологичных и традиционных отраслей ЕС и США.

Теоретические следствия

Результаты исследования показали относительную неразвитость и низкую интеграцию высокотехнологичных (наукоемких) отраслей ЕС15 в период наибольших темпов роста в 1990-2000-е годы, когда наблюдалось интенсивное развитие наиболее наукоемких отраслей в США - прежде всего, биотехнологий и информационно-коммуникационных технологий. За исключением различий, связанных с деятельностью государства, специализация традиционных отраслей в ЕС15, напротив, оказалась значительно выше, чем в США, и, кроме того, превзошла преимущество специализации и интеграции наукоемких отраслей в США.

Отметим, что в последние годы в отечественной экономической науке активизировались исследования, основанные на изучении таблиц «затраты-выпуск» применительно к инновационному развитию стран и регионов. Уровень экономической сложности и показатели технологической близости остаются популярными инструментами анализа инновационных систем. В частности, авторами [1] было показано, что экономика стран и регионов в большей степени диверсифицируется за счет «тех видов инновационной деятельности, которые наибольшим образом связаны с их существующей отраслевой структурой». Подобный подход применялся и в исследованиях российских регионов [2]. Изучением особых инновационных режимов применительно к России занимались Л.М. Гохберг, Т.Е. Кузнецова, В.А. Рудь [3], Е.В. Сумина [4]. Оставаясь в рамках принятого в западных странах подхода к инновационному развитию, Холл и Соскис выделили два различных подвида капитализма с присущим каждому из них собственным механизмом стимулирования инновационной деятельности и экономического роста в целом; в российской академической литературе данный подход пока представлен мало [5].

Полученные в настоящем исследовании результаты на примере сравнения ЕС15 и США свидетельствуют о том, что оба региона смогли стимулировать экономический рост в период 1995-2005 гг., проявив два различных аспекта функционирования капитализма. Согласно концепции Идальго [6], они добились этого, увеличив разнообразие производимой продукции, хотя и разными способами [7]. В частности, в США экономический рост был достигнут за счет развития высокотехнологичных отраслей, основанного на радикальных инновациях, требующих новых научных возможностей, при относительно высоких инвестициях в НИОКР. В ЕС же это было достигнуто за счет дальнейшего развития традиционных отраслей, основанного на поэтапных инновациях, требующих новых способов использования существующих возможностей при более низких затратах на НИОКР. Холл и Соскис связывают различия в моделях развития промышленности с различиями в институциональных контекстах ЕС и США, которые они называют координируемой рыночной экономикой (в ЕС) и либерализованной рыночной экономикой (в США) [8]. Впрочем, помимо более высоких расходов на НИОКР, главным недостатком развития высокотехнологичных отраслей в США является сопутствующее сокращение отраслей с преобладанием поставщиков. Это сопутствующее разрушение отраслей с преобладанием поставщиков в США не рассматривается ни теорией разновидностей капитализма Холла и Соскиса [8], ни концепцией о связи продуктов в продуктовом пространстве [7].

Ранее было доказано, что явление сопутствующего разрушения (или смены) происходило внутри отраслей в развитых странах, о чем свидетельствовали данные о вхождении новых компаний на рынок и выходе с него, а также о росте производительности труда [9]. Происходило оно и между отраслями в развивающихся странах Латинской Америки, Восточной Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона, о чем свидетельствуют данные о двустороннем экспорте продукции [10], но никогда в прошлом не наблюдалось между отраслями в развитых странах Западной Европы (ЕС15) и Северной Америки. Последнее подтверждается и результатами настоящего исследования, когда речь идет только об относительном экспорте различных видов промышленности в ЕС и США, которые менее чем на 1,5% отличаются друг от друга в 1995, 2000 и 2005 г. Но после включения в анализ и сравнения показателей относительных продаж на внутреннем рынке ЕС и США становится очевидно, что после 2000 г. на фоне развития высокотехнологичных отраслей в США ускоряется сопутствующее разрушение отраслей с преобладанием поставщиков. На базе полученных данных были определены три процесса, лежащие в основе этого явления в США.

Во-первых, более низкая интеграция традиционных отраслей в США, на которую указывают относительно более низкие, чем в ЕС, межотраслевые и внутриотраслевые продажи между традиционными отраслями, привела к тому, что добавленная стоимость, сообщаемая продуктам традиционных отраслей высокотехнологичными продуктами/компонентами, стала меньше передаваться другим продуктам традиционных отраслей, т. е. эффект мультипликатора добавленной стоимости в традиционных отраслях был ниже, чем в ЕС, что Робертсон и Патель называют «диффузией добавленной стоимости» [11]. Во-вторых, более низкая степень интеграции традиционных отраслей в США приводит к меньшему разнообразию сопутствующих продуктов внутри традиционных отраслей и между ними и тем самым к меньшему количеству новых комбинаций существующих продуктов и лежащих в их основе возможностей, т.е. к меньшему количеству рекомбинантных продуктовых инноваций с высокой добавленной стоимостью, что Робертсон и Патель называют «диффузией знаний» [11]. В-третьих, растущая роль правительства США как рыночного игрока, участвующего в распределении государственных услуг (образование, здравоохранение и т.д.) частным домохозяйствам, все больше привлекает средства частных домохозяйств, которые не были потрачены на приобретение продукции, произведенной в высокотехнологичных и традиционных отраслях, особенно в отраслях с преобладанием поставщиков. Все три процесса, сопровождающие развитие высокотехнологичных отраслей в США, привели к увеличению разрыва между продажами традиционных отраслей в США и ЕС, причем в 2005 г. продажи отраслей с преобладанием поставщиков в США оказались примерно на 11% ниже, чем в ЕС. Преимущество ЕС по этим параметрам компенсировало преимущество США в активном создании богатства за счет высокотехнологичных отраслей. Так, перефразируя Кристенсена и Рейнора [12], «новые потрясения на рынке» в верхней части отраслевой пирамиды, вызванные ростом высокотехнологичных отраслей, сопровождаются в США «потрясениями на нижнем уровне» в нижней части отраслевой пирамиды в связи со снижением доли отраслей с преобладанием поставщиков, т.е. c «креативным разрушением» отраслей [10]. Вопрос о том, распространяется ли этот «сбой» в нижней части отраслевой пирамиды на более высокие эшелоны крупномасштабных отраслей и отраслей специализированных поставщиков в результате сокращения продаж отраслям с преобладанием поставщиков, т.е. проявляется ли отрицательный межотраслевой и внутриотраслевой мультипликативный эффект сокращения продаж отраслям с преобладанием поставщиков, пока нельзя разрешить на основе имеющихся сопоставимых данных «затраты-выпуск» для ЕС15 и США.

«Потрясения на нижнем уровне» в нижней части отраслевой пирамиды США, на которые указывает снижение объемов продаж отраслей с преобладанием поставщиков с 54 до 43% общего объема продаж в период с 1995 по 2005 г., также говорят о серьезном снижении потенциала этих отраслей по созданию добавленной стоимости. Статистика США свидетельствует не только о снижении занятости в отраслях с преобладанием поставщиков с 38% в 1995 г. до 36,5% в 2005 г. от общего числа занятых в несельскохозяйственных отраслях, но и о значительном смещении занятости из отраслей обрабатывающей промышленности, создающих среднюю добавленную стоимость (со средней почасовой оплатой труда), в отрасли розничной торговли и общественного питания, создающих низкую добавленную стоимость (с оплатой на 30-40% ниже, чем средняя почасовая оплата труда) [13-14]. Это означает не только сокращение возможностей трудоустройства для сравнительно малообразованных людей, но и растущее обнищание среди них. Часто снижение занятости в обрабатывающих отраслях с преобладанием поставщиков объясняется тем, что эти рабочие места были потеряны или заняты более дешевыми работниками в отраслях с преобладанием поставщиков в таких растущих экономиках, как Китай и Индия [10]. Очевидно, в ЕС обрабатывающие отрасли с преобладанием поставщиков смогли лучше защитить себя от этой конкуренции со стороны стран с низкой оплатой труда за счет повышения стоимости продукции для традиционных отраслей, а также снижения издержек и создания добавленной стоимости при разработке новых продуктов. Перестройка процессов и разработка новых продуктов в отраслях с преобладанием поставщиков в ЕС были бы невозможны без значительных инвестиций в НИОКР в этих и других традиционных отраслях [15], и эти средства в результате не были потрачены на развитие высокотехнологичных отраслей промышленности [16]. Эти данные по-прежнему согласуются с предыдущими исследованиями (различий) экономического развития государств-членов ЕС, США и других стран [6-8, 10], но теперь становится очевидно, что внимание, уделяемое в США развитию высокотехнологичных отраслей, привело к эрозии структуры промышленности из-за отставания и сокращения инвестиций в НИОКР и инновации в традиционных отраслях, а внимание, уделяемое в ЕС развитию традиционных отраслей, привело к отставанию развития высокотехнологичных отраслей из-за недостаточного инвестирования в НИОКР в этих отраслях [9; 16-18]². Эти наблюдения составляют теоретический вклад настоящего исследования: представляется, что проблема отставания в развитии высокотехнологичных отраслей в связи с большей специализацией в традиционных отраслях в ЕС предотвратила проблему низкоуровневых сбоев в традиционных отраслях в связи с большей специализацией в высокотехнологичных отраслях, которая имеет место в США. Последствия обоих спадов в создании богатства, судя по всему, до сих пор компенсировали друг друга — по крайней мере, в период 1995-2005 гг. Какими будут их последствия в долгосрочной перспективе - покажет время. Причины возникновения проблем ЕС и США в сфере развития промышленности можно найти в теории разновидностей капитализма Холла и Соскиса [8], которая фокусируется на различиях в системах финансирования компаний, системах образования, защиты занятости, регулирования рынка труда, а также на других институциональных и правовых особенностях регулирования в ЕС и США. Но чтобы понять влияние всего этого на инновационное поведение отдельных новых компаний и опытных игроков в различных отраслях (и особенно опытных игроков, работающих в нескольких отраслях), эти эффекты необходимо исследовать на уровне компаний, а не на отраслевом уровне, как в теории разновидностей капитализма [9; 11; 15; 17; 19]. Кроме того, по результатам настоящего исследования, в будущих исследованиях следует также учитывать внутриотраслевой и межотраслевой мультипликативный эффект инноваций как на уровне компаний, так и отрасли.

Однако вышеизложенные соображения не объясняют большой разницы в общем объеме инвестиций в НИОКР между ЕС и США. И все же между ними существует тесная взаимосвязь. Согласно Холлу и Соскису, США как либерализованная рыночная экономика специализируются на развитии высокотехнологичных отраслей, основанном на радикальных инновациях. Это объясняется тем, что американские инвесторы предпочитают получать краткосрочную выручку и прибыль от своих инвестиций и готовы идти на большие риски, чем инвесторы в странах ЕС, которые в большей степени ориентированы на уход от риска и долгосрочную прибыль. Эти предпочтения американских и европейских инвесторов во многом зависят от институциональных условий либерализованной и координируемой рыночной экономики, в которых они работают. Поскольку новые высокотехнологичные компании обладают высоким потенциалом получения сверхнормативной ренты, эти компании предоставляют весьма привлекательные инвестиционные возможности для американских инвесторов. Однако существует также высокая степень неопределенности в отношении того, станут ли эти компании успешными. В США гораздо больший, чем в ЕС, финансовый капитал, особенно венчурный, был вложен в новые высокотехнологичные компании и их НИОКР, необходимые для реализации нового потенциала создания добавленной стоимости [18], хотя эти компании имели гораздо более низкие, чем в ЕС, перспективы выживания на горизонте семи лет [9]. Тем не менее, выживающие новые компании в США в течение первых семи лет растут намного быстрее, чем компании в ЕС. Эти данные подразумевают, что в США теряются огромные объемы инвестиционного капитала (включая инвестиции в НИОКР) в высокотехнологичных компаниях (но потенциально, и в традиционных компаниях, которые пытаются развивать совершенно новые возможности для бизнеса). Эти потери компенсируются доходами, которые приносит венчурный капитал от инвестиций в выживающие быстрорастущие компании либо за счет их фондовой стоимости, либо за счет их приобретения другими компаниями. В результате общие валовые инвестиции в НИОКР в США оказываются гораздо больше, чем в ЕС, однако разница в общих валовых инвестициях в НИОКР, скорректированных с учетом понесенных убытков от инвестиций в НИОКР, может показать более умеренную оценку.

Стратегические следствия

Помимо угрозы будущему созданию богатства, которую несет в себе сокращение традиционных отраслей в США, возникает, похоже, и еще одна важная проблема. Снижение объемов продаж отраслей с преобладанием поставщиков с 54 до 43% общего объема продаж в период 1995-2005 гг. также указывает на серьезное сокращение количества рабочих мест и снижение доходов сравнительно малообразованных людей в США. Это означает, что распределение доходов населения США в 2005 г., ставшее более неравномерным, чем в 1995 г., привело к увеличению числа людей с низким или очень низким уровнем доходов. Эта ситуация в экономике США еще более усугубляется повышением роли государства как рыночного игрока, который занимается распределением государственных услуг населению, с 17% общего объема продаж в 1995 г. до 24% общего объема продаж в 2005 г. Если в США население вынуждено платить за государственные услуги, вместо того, чтобы просто получать их, как в ЕС (в основном оплачивая из налогов), а распределение доходов становится более неравномерным, то меньше людей получает доступ к хорошему образованию, здравоохранению и т.д., причем в особенно тяжелой ситуации оказываются люди, не имеющие дохода или имеющие очень низкий доход. Это значит, что растущая часть населения сможет принимать лишь незначительное участие в жизни общества и будет чувствовать себя исключенной из нее, подпитывая тем самым такие негативные социальные факторы, как бедность, преступность, деградация городов и т.д. Другое важное следствие такого развития событий состоит в том, что эти люди могут стать менее квалифицированными для участия в рынке труда, что приведет к недостаточному использованию человеческих ресурсов, потенциально способных вносить свой вклад в создание богатства в США. Решение этих проблем представляется простым, а именно: стимулирование инвестиций в НИОКР и инновации в традиционных отраслях и предоставление малообеспеченному населению доступа к государственным услугам, необходимым для (повторного) выхода на рынок труда с более высоким уровнем заработной платы. В институциональном контексте США это спровоцирует множество серьезных дебатов, которые могут зайти в тупик, поскольку существуют различные мнения о роли правительства и политики в либерализованной рыночной экономике.

Для ЕС ситуация выглядит менее серьезной. ЕС действительно отстает в развитии высокотехнологичных отраслей. Проблема заключается, прежде всего, в относительно низких внутренних продажах высокотехнологичной продукции традиционным отраслям и продукции традиционных отраслей высокотехнологичным, а также в низких продажах высокотехнологичной продукции конечным потребителям. Соответственно, представляется, что высокотехнологичная промышленность ЕС производит продукцию, которая менее привлекательна для традиционных отраслей и потребителей в ЕС, чем за рубежом. А сравнительно низкий уровень продаж высокотехнологичной продукции не компенсируется относительно более крупным высокотехнологичным импортом. В ЕС осознали эту проблему, и реализуются программы, направленные на внедрение высокотехнологичных инноваций в высокотехнологичных и традиционных отраслях [20].

Проведенное исследование и полученные результаты имеют ряд ограничений.

Во-первых, получить сопоставимые на международном уровне данные «затраты-выпуск» для стран ОЭСР можно лишь за некоторые годы, что не позволяет провести сложный математико-статистический анализ данных, применяемый в комплексных сетевых исследованиях ежегодных данных о двустороннем экспорте продукции [6-7; 10]. В связи с этим удалось использовать лишь описательный анализ имеющихся данных «затраты-выпуск».

Во-вторых, вызывает озабоченность зависимость полученных результатов от применяемой отраслевой классификации [21]. Предложенная Павиттом классификация промышленности по источникам инноваций лишь наполовину соответствует классификации на основе интенсивности НИОКР [15]. Не все компании, входящие в категорию наукоемких, являются высокотехнологичными с точки зрения интенсивности НИОКР. Категория наукоемких компаний также включает в себя некоторое (хоть и меньшее) количество средне- и низкотехнологичных компаний. С другой стороны, к отраслям с преобладанием поставщиков относятся также высокотехнологичные компании (хоть их и немного). Вместе с тем, связь высокой интенсивности НИОКР на уровне компаний с радикальными инновациями и высокотехнологичными продуктами/процессами, а низкой интенсивности НИОКР - с поэтапными инновациями и низкотехнологичными продуктами/процессами до сих пор эмпирически не оценена. Следовательно, пока нет однозначного ответа на вопрос, какая классификация предпочтительнее. Чтобы сделать обоснованный выбор, в будущих исследованиях необходимо эмпирически исследовать и гораздо более детально оценить взаимосвязь между классификациями отраслей высоких, средних и низких технологий, классификациями компаний с высокой, средней и низкой интенсивностью НИОКР и типологией выпускаемых ими высоко-, средне- и низкотехнологичных продуктов и технологических инноваций.

В-третьих, поскольку в ЕС15 входят пятнадцать разных стран, которые сильно отличаются друг от друга по отраслевой специализации и уровню экономического развития, возникает вопрос, уместно ли рассматривать ЕС15 в качестве объекта для сравнения с США. Однако следует отметить, что США состоят из множества штатов, которые также сильно отличаются друг от друга по отраслевой специализации и уровню экономического развития. Таким образом, при агрегировании данных «затраты-выпуск» для 15-и стран ЕС в одну таблицу «затраты-выпуск» для ЕС15 эта сводная таблица отражает разнообразие, которое характерно также для таблицы «затраты-выпуск» США, что обеспечивает, возможно, лучшую основу для сравнения, чем когда таблица «затраты-выпуск» США сравнивается с 15-ю национальными таблицами «затраты-выпуск» отдельных государств-членов ЕС (с 1995 г.). Этот вопрос о территориальных размерах, а также о размерах и разнообразии отраслей должен быть дополнительно рассмотрен в будущих исследованиях, поскольку он также играет важную роль в изучении международной торговли и проведении других международных сравнений.

¹ См. Studies on Russian Economic Development. 2021. Vol. 32. No. 5. (англ.), или журнал «Проблемы прогнозирования». 2021. № 5(188) (русск.).

² Отраслевая структура расходов на НИОКР в ЕС15 в период 1995-2005 гг. оставалась довольно стабильной: SB — 28%; SS — 28%; SI — 36%; SD — 8%, тогда как в США относительные расходы на НИОКР возросли в отраслях SB (с 29 до 42%) и SI (с 28 до 30%) и снизились в отраслях SS (с 25 до 20%) и SD (с 19 до 9%) [см. 19]. Так, в 2005 г. в США на исследования и разработки в отраслях SB было потрачено на 14% больше, чем в ЕС, в то время как в ЕС на SD и SI было потрачено на 14% больше.

Литература / References

1. Растворцева С.Н., Аманалиева А.Б. Анализ национальных инновационных систем на основе метода технологической близости // Журнал экономической теории. 2020. Т. 17. № 4. С. 781-788. [Rastvorceva S.N., Amanalieva A.B. Analiz nacional'nyh innovacionnyh sistem na osnove metoda tehnologicheskoj blizosti // Zhurnal jekonomicheskoj teorii. 2020. Vol. 17. № 4. Pp. 781-788.]
2. Волошенко К.Ю., Дрок Т.Е., Фарафонова Ю.Ю. Экономическая сложность на субнациональном уровне — инновационная парадигма регионального развития // Вопросы инновационной экономики. 2019. Т. 9. № 3. С. 735-752. [Voloshenko K.Ju., Drok T.E., Farafonova JuJu. Jekonomicheskaja slozhnost' na subnacional'nom urovne—innovacionnaja paradigma regional'nogo razvitija // Voprosy innovacionnojjekonomiki. 2019. Vol. 9. № 3. Pp. 735-752.]
3. Гохберг Л.М., Кузнецова Т.Е., Рудь В.А. Анализ инновационных режимов в российской экономике: методологические подходы и первые результаты // Форсайт. 2010. Т. 4. № 3. С. 18-30. [Gohberg L.M., Kuznecova T.E., Rud' V.A. Analiz innovacionnyh rezhimov v rossijskoj jekonomike: metodologicheskie podhody i pervye rezul'taty // Forsajt. 2010. Vol. 4. № 3. Pp. 18-30.]
4. Сумина Е.В. Система показателей оценки результативности и уровня развития инновационных процессов в региональной экономике // Апробация. 2017. № 2. С. 214-216. [Sumina E.V. Sistema pokazatelej ocenki rezul'tativnosti i urovnja razvitija innovacionnyh processov v regional'nojjekonomike // Aprobacija. 2017. № 2. Pp. 214-216.]
5. Глинкина С.П. К вопросу о разнообразии моделей капитализма, или что мы построили в результате трансформации: доклад. М.: Институт экономики РАН. 2016. 26 с. [Glinkina S.P. K voprosu o raznoobrazii modelej kapitalizma, ili chto my postroili v rezul'tate transformacii: doklad. M.: Institutjekonomiki RAN, 2016. 26 p.]
6. Hidalgo C.A., Klinger B., Barabdsi A.L., Hausmann R. The product space conditions the development of nations //Science. 2007. № 317(5837). Pp. 482-487.
7. Hidalgo C.A., Hausmann R. The building blocks of economic complexity // Proceedings of the National Academy ofSciences. 2009. № 106(26). Рр. 10570-10575.
8. Hall P.A., Soskice D. Varieties of Capitalism: the institutional foundations of comparative advantage. Oxford: Oxford University Press, 2001. 544 p.
9. Bartelsman E., Haltiwanger J., Scarpetta J. Microeconomic Evidence of Creative Destruction in Industrial and Developing Countries. Washington: World Bank, 2004. 49 p.
10. Klimek P., Hausmann R., Thurner S. Empirical confirmation of creative destruction from world trade data // Plos One. 2012. № 7(6). Pp. 1-9. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0038924
11. Robertson P.L., Patel P.R. New wine in old bottles: technology diffusion in developed economies // Research Policy. 2007. № 36(5). Pp. 708-721.
12. Christensen C.M., Raynor M.E. The Innovator’s Solution: sustaining and creating successful growth. Boston (MA): Harvard Business School, 2003. 304 p.
13. US Department of Labor. 2015. Режим доступа: www.bls.gov/webapps/legacy/cesbtab1.htm
14. US Department of Labor. 2015. Режим доступа: www.bls.gov/webapps/legacy/cesbtab3.htm
15. Kirner E., Kinkel S., Jaeger A. Innovation paths and the innovation performance of low-technology firms — an empirical analysis ofGerman industry // Research Policy. 2009. 38(3). Рр. 447-458.
16. Moncada-Paternd-Castello P, Ciupagea C, Smith K, Tubke A., Tubbs M. Does Europe perform too little corporate R&D? A comparison of EU and non-EU corporate R&Dperformance //Research Policy. 2010. 39(4). Pp. 523-536.
17. Schneider C., Veugelers R. On young highly innovative companies: Why they matter and how (not) to policy support them //Industrial and Corporate Change. 2010. 19(4). Pp. 969-1007.
18. Veugelers R., Cincera M. Young leading innovators and the EU's R&D intensity gap // Bruegel Policy Contribution 2010/09 / Brussels: Bruegel, 2010. 19 p.
19. Leiponen A., Drejer I. What exactly are technological regimes? Intra-industry heterogeneity in the organization ofinnovation activities // Research Policy. 2007. 36(8). Pp. 1221-1238.
20. EU Commission (EC). Horizon 2020. 2014. Режим доступа: http://ec.europa.eu/programmes/horizon2020/ 21. Pavitt K. Sectoral patterns of technical change: towards a taxonomy and a theory //Research policy. 1984.13(6). Pp. 343-373.