Новая теория международной торговли и новая экономическая география

(Нобелевская премия по экономике 2008 года)

Нобелевскую премию по экономике 2008 года получил Пол Кругман, американский ученый, профессор Принстонского университета. Официальная формулировка его «нобелевских» заслуг — анализ структуры торговли и размещения центров экономической активности. Другими словами — за новую теорию международной торговли и новую экономическую географию.

Вручение премии Кругману не стало неожиданностью — ее предрекали еще два десятилетия назад. Результаты, полученные им всего в двух работах, статьях 1979 и 1980 гг.¹, настолько важны и красивы, что было ясно: без премии он не останется. Ввиду того, что первая и единственная Нобелевская премия по экономике в области международной торговли была вручена Бертилю Олину еще в 1977 г., в последние годы в «нобелевских пулах» кандидатов фамилия Кругмана рассматривалась в числе основных.

Несмотря на очевидность этой кандидатуры, вручение премии сразу вызвало вопросы у журналистов, как правило, не вполне академического толка. Дело в том, что для широкой публики имя Кругмана связано с его публицистической деятельностью, в первую очередь с ведением регулярной колонки в газете «Нью-Йорк Тайме». Либеральные идеи Кругмана и жесткая критика многих начинаний администрации Буша находят поддержку не у всех читателей, и в любой группе американского общества можно обнаружить как сторонников, так и противников его идей. Наиболее распространенный неакадемический вопрос: не имеет ли данная награда политического подтекста? Иначе говоря, не поддерживает ли она критику политики Буша? Наверное, если бы награду Кругману дали на следующий год, такого вопроса не возникло. А то, что работы Кругмана были большим прорывом в теоретическом и эмпирическом осмыслении международной торговли и создали не одно новое направление исследований, важных в том числе и для практического применения, сомнений не вызывает ни у кого.

Учителя

Став в 1970 г. бакалавром Йельского университета, Кругман увлекался скорее историей и в меньшей степени точными науками. Поворотным событием явилось знакомство с У. Нордхаусом, который вел семинар по энергетике и природным ресурсам для студентов третьего курса. Подготовленная в рамках данного семинара курсовая работа привлекла внимание Нордхауса, пригласившего Кругмана сотрудничать в качестве помощника в исследовательском проекте. Это, с одной стороны, определило в дальнейшем выбор экономики как основной специализации Кругмана. С другой стороны, то, что именно представитель классической экономической школы Массачусетского технологического института стал его первым учителем, повлияло на будущий подход Кругмана к экономическому исследованию: небольшие несложные модели, применяемые для описания реальных явлений, сочетание реальных наблюдений и несложных математических расчетов, позволяющих раскрыть суть явления. Как отмечает сам Кругман, кристаллизация некоторой расплывчатой идеи в модель, которая, в свою очередь, кардинально меняет восприятие проблемы, позволяет увидеть ее под другим углом зрения и выделить составляющие ее компоненты — именно таков его подход к экономическому исследованию².

Проработав полтора года с Нордхаусом, Кругман в 1974 г. поступает в аспирантуру Массачусетского технологического института, что стало естественным шагом. Это совпало с началом работы в МТИ Р. Дорнбуша. Большой авторитет Дорнбуша среди студентов и огромный интерес экономистов к проблемам плавающего обменного курса, ставшим актуальными в тот момент, предопределили выбор основной специализации Кругмана — международная экономика. Надо отметить, что в этот период из МТИ вышла целая плеяда выдающихся макроэкономистов, работающих в том числе и в области международной экономики. О. Бланшар, К. Рогофф, М. Обстфельд — лишь некоторые из них. Дорнбуш не только стал учителем Кругмана в МТИ, но также значительно повлиял на развитие его интереса к практической экономической политике.

Первые научные работы Кругмана, включая его диссертацию, посвящены проблемам кризиса платежного баланса. Работа, ставшая классической при объяснении кризисов, связанных с несостоятельностью фундаментальных характеристик экономики и уровня номинального обменного курса, поддерживаемого постоянным, вначале не вызвала особого интереса критиков, что вынудило Кругмана на некоторое время отложить изучение монетарных аспектов открытой экономики. В поисках новых идей он вернулся к мысли, появившейся у него за несколько лет до этого, еще в бытность студентом (во время лекций Р. Солоу по новым моделям монополистической конкуренции). Речь шла о том, чтобы применить эти модели к международной торговле³.

Экономия от масштаба, монополистическая конкуренция и международная торговля

В чем состоят особенности теории монополистической конкуренции? Почему, применив ее к теории международной торговли, Кругман обеспечил себе получение Нобелевской премии? Дело в том, что именно этот шаг позволил обогатить наше понимание механизма международного товарного обмена.

Классическая теория международной торговли строится в рамках моделей совершенной конкуренции. Моделируя экономику, мы предполагаем наличие технологий с постоянной отдачей от масштаба. В таких моделях, определив равновесие, мы ничего не можем сказать о среднем размере фирмы в отрасли, а только определяем фактороемкость, которая является одинаковой для всех фирм. Абсолютный же размер фирмы не важен, фирмы могут быть разного размера, главное, чтобы их было много. Причина — отсутствие экономии от масштаба. И маленькая, и большая фирмы одинаково производительны при равной фактороемкости.

В таких условиях выигрыш от участия страны в международном товарообмене обеспечивается ее специализацией на производстве тех товаров, по которым страна имеет сравнительное преимущество. А именно на производстве того, что сравнительно дешевле изготовлять в этой стране. Снижение производства товара, сравнительно дорогого с точки зрения издержек, высвобождает ресурсы экономики для увеличения производства товара, сравнительно дешевого в данной стране. Если при этом перемещение ресурсов в стране—торговом партнере происходит в противоположном направлении, то, поскольку, по определению, сравнительно дешевый товар для нашей страны — это сравнительно дорогой товар для страны—торгового партнера, мировое производство товара в каждой отрасли вырастает. Д. Рикардо в своей модели начала XIX в.⁴ демонстрирует, что в этом случае обе страны выигрывают от торговли. Анализ модели Рикардо показывает, что при переходе от закрытой экономики к равновесию с международным обменом товарами цены товаров и факторов меняются ровно в том направлении, чтобы обеспечить специализацию стран на отраслях сравнительного преимущества. Каждая страна увеличивает производство сравнительно дешевого товара за счет сравнительно дорогого, а оптимальный потребительский набор домохозяйства обеспечивается за счет международного обмена: страны экспортируют товары отрасли сравнительного преимущества и импортируют сравнительно дорогие для этой страны товары. При этом выигрыш от торговли и ее масштаб пропорциональны масштабу сравнительного преимущества. При технологиях с постоянной отдачей от масштаба сравнительное преимущество, измеряемое сравнительными издержками, однозначно определяется сравнительной фактороемкостью производств в условиях закрытости стран. Таким образом, торговля между странами и выигрыш стран от торговли тем выше, чем сильнее отличаются страны сравнительными фактороемкостями. Это отличие может обеспечиваться разницей стран в технологиях, как полагал Рикардо, разницей в относительной обеспеченности стран факторами производства, как предполагается в модели Хекшера— Олина, и другими различиями, например в предпочтениях домохозяйств в странах— торговых партнерах. Принципиально, что в классических моделях именно различия стран «ответственны» за торговлю и за их выигрыш от нее. Чем более похожи страны, тем меньше возможностей для взаимовыгодного обмена. Торговля между абсолютно одинаковыми странами сходит на нет.

Такой взгляд на механизм торгового обмена просуществовал более 150 лет. Однако реалии послевоенного мирового развития все более усиливали сомнения в адекватности предпосылок классической теории торговли современной ситуации в мире. Основные факты, которые не вписывались в классическую модель, — существование и усиление внутриотраслевой торговли⁵, когда страны одновременно и экспортируют, и импортируют товары одной группы, а также рост объемов торговли главным образом за счет интеграции высокоразвитых стран, схожих по показателю относительной обеспеченности факторами и обладающих сходными технологиями.

Работы Кругмана 1979 и 1980 гг. и стали тем важным шагом в новом осмыслении механизма товарного обмена между странами, который позволил прояснить противоречия и обогатить наше понимание сложного процесса многосторонних торговых отношений. Подчеркнем: в работах Кругмана результаты классической теории не ставятся под сомнение, а дополняются. Механизмы торговли, предложенные в его моделях, действуют наряду с классическими принципами сравнительного преимущества, обеспечивая дополнительный выигрыш от международного обмена.

Идея о том, что необходимо отказаться именно от предположения о постоянной отдаче от масштаба, озвучивалась в литературе и раньше. В работах Б. Улина⁶, Б. Балассы⁷, Г. Грубела и П. Ллойда⁸ и др. указывалось на необходимость учитывать эффекты концентрации ресурсов на отдельных фирмах для объяснения эффекта специализации. Одновременно со статьей Кругмана и независимо от него были опубликованы работы А. Диксита и В. Нормана⁹, а также К. Ланкастера¹⁰, в которых было показано, что экономия от масштаба и несовершенная конкуренция могут объяснять торговлю между схожими странами. Однако именно модели Кругмана легли в основу новой торговой теории и определили направление ее развития на многие годы вперед. Объясняется это тем, что ему в своей работе удалось наиболее лаконично, красиво и просто, совсем в духе экономической традиции Массачусетского технологического института, продемонстрировать основной механизм торговли при наличии возрастающего эффекта масштаба.

Итак, Кругман отказывается от предположения о технологиях с постоянной отдачей, заменяя его предположением о существовании внутренней по отношению к фирме экономии от масштаба. Экономия от масштаба означает, что удельные издержки производства падают при увеличении масштаба производства. Термин «внутренняя» подчеркивает, что именно масштаб производства фирмы определяет уровень удельных издержек по сравнению со случаем внешней экономии, когда только размер всей отрасли, а не отдельно взятой фирмы, является определяющим для издержек фирмы. Это различие является принципиальным, поскольку определяет характер конкуренции в отрасли. В последнем случае мы имеем дело с конкурентной отраслью, в которой действуют положительные внешние эффекты. В случае же с внутренней экономией от масштаба мы сталкиваемся с монополией. В этих условиях возникает очевидная проблема моделирования конкуренции. Свободный рынок в отрасли приведет к концентрации всех доступных ресурсов в одной фирме, что, с одной стороны, позволит максимальным образом снизить удельные издержки производства, но, с другой — сделает фирму монополистом, и этот факт необходимо учесть при моделировании. Попытки построения таких моделей имели место и ранее, однако модели были слишком громоздки и требовали очень сильных и специфических предположений для получения решения.

Использование модели монополистической конкуренции, предложенной в работе Диксита и Дж. Стиглица¹¹, позволило Кругману преодолеть проблему и получить решение в модели в явном виде с минимумом предположений. Можно, конечно, спорить о нереалистичности предпосылок в модели Диксита— Стиглица, однако ее несомненные достоинства — гибкость и доступность для понимания. Результаты, получаемые в этой модели, конечно, очень специальны, но они важны для понимания экономических механизмов.

В работе 1979 г. рассматривается экономика, производящая большое количество товаров с использованием одного фактора — труда. Количество товаров будет найдено из условий равновесия.

В экономике имеются L одинаковых потребителей, функция полезности каждого из которых имеет вид:

где с, — потребление индивидуального товара г, а суммирование осуществляется по всему имеющемуся в экономике спектру товаров. Предположение о вогнутости функции полезности принципиально, так как это обеспечивает свойство потребительского спроса, именуемое любовью к разнообразию: при равенстве цен потребитель скорее предпочтет разделить свой доход между всеми имеющимися в ассортименте товарами, нежели сконцентрироваться лишь на нескольких. Тем самым одно только увеличение ассортимента товаров, при прочих равных, обеспечит ему рост полезности.

Каждый агент обладает единицей труда, которую он продает фирмам. Тогда при уровне зарплаты w условие рациональности репрезентативного потребителя имеет вид:

Все фирмы обладают одинаковой технологией. Фирма i производит г-й товар. Технология с внутренней возрастающей отдачей от масштаба моделируется через наличие постоянных издержек: для

Спрос на продукцию фирмы i находим из условия рациональности потребителя (1) и баланса спроса и предложения на товарных

Из условия рациональности потребителя

следовательно, с учетом товарных балансов (3) можно записать спрос на индивидуальный товар, производимый фирмой i в виде

Предполагая, что в экономике имеется достаточное количество фирм, так что влиянием каждой отдельной на предельную полезность потребителя от дохода можно пренебречь, соотношение (5) можно рассматривать как функцию спроса на товар г, эластичность которого равна

Обратимся к задаче фирмы. В условиях возрастающей отдачи от масштаба каждая фирма — монополист и решает задачу максимизации прибыли:

где p_i определяется функцией спроса (5), aw — цена труда. Стандартное решение этой задачи получается из равенства предельного дохода и предельных издержек, и оптимальная цена, устанавливаемая монополистом, зависит от уровня предельных издержек и эластичности спроса на производимый им товар:

В общем случае, не предполагая определенного вида функции спроса на отдельный товар v, это соотношение разрешить в явном виде нельзя, так как эластичность зависит от объема выпуска, то есть необходимо решить задачу относительно уровня оптимального выпуска. Отметим сразу, что при росте подушевого потребления товара эластичность спроса на него падает (при наших предположениях относительно функции полезности).

Чтобы избежать этой проблемы, Кругман предполагает свободный вход фирм на рынок. То есть если у репрезентативной фирмы в экономике имеется положительная прибыль, то возникают стимулы для появления новых фирм. При обосновании этого предположения Кругман ссылается на известный тезис Чемберлина (1962): увеличение числа фирм на рынке, вызванное превышением монопольной цены на товар над удельными издержками фирмы, способствует разнообразию производимых товаров, что приводит к падению спроса на отдельно взятый товар вплоть до того, что цена, назначаемая монополистом, с учетом сдвига кривой спроса на его товар, становится равна его удельным издержкам. То есть при свободном входе фирм в равновесии достигается нулевая прибыль фирмы-монополиста. Эта ситуация получила название монополистической конкуренции. С одной стороны, каждый производитель — монополист, с другой — он получает нулевую экономическую прибыль.

В этом случае из соотношения (7) следует, что для репрезентативной фирмы (отказываемся от индекса г) в равновесии выполнено следующее условие:

Таким образом, в пространстве относительной цены товара в терминах зарплаты и подушевого спроса на товар мы имеем два соотношения. С одной стороны, оптимальный выбор цены фирмой-монополистом обеспечивает выполнение соотношения (8), что представляет собой возрастающую кривую, всюду лежащую выше уровня предельных издержек B. С другой стороны, условие нулевой прибыли репрезентативной фирмы в равновесии предполагает выполнение соотношения (9), что характеризуется убывающей кривой в этом пространстве, всюду лежащей выше уровня предельных издержек. Пересечение этих кривых и определяет равновесие в модели закрытой экономики. То есть модель помогает определить равновесные значения уровня подушевого потребления каждого товара с₀ и относительную зарплату (w/p)₀, что, в свою очередь, позволяет определить уровень выпуска каждой фирмы х₀ = Lc₀ и разнообразие ассортимента товаров п из условия сбалансированности рынка труда п = L/a + B.

Анализ модели дает возможность легко проследить воздействие размера экономики, определяемого численностью населения L, на равновесные параметры закрытой экономики. Так как размер экономики не влияет на возрастающую кривую (8), определяемую оптимальным выбором монополиста, а только сдвигает вниз убывающую кривую, определяемую условием нулевой прибыли (9), то в экономике большего размера в равновесии ниже подушевое потребление каждого товара и выше реальная заработная плата. Из соотношения (9), в свою очередь, следует, что выпуск каждой фирмы выше:

так же как и разнообразие ассортимента производимых товаров в экономике:

До сих пор мы рассматривали равновесие в закрытой экономике. Если теперь мы рассмотрим две одинаковые страны, отличающиеся только запасами труда (L неравно L^*) то, очевидно, в равновесии со свободным международным обменом и с нулевыми торговыми издержками как выпуск каждой фирмы, так и цены товаров в терминах зарплат не изменятся по сравнению со случаем закрытых экономик в силу схожести стран. Однако теперь и отечественные, и зарубежные фирмы будут обслуживать не только своих потребителей, но и потребителей в стране—партнере. То есть можно оценивать последствия международной торговли для каждой страны по аналогии с ростом числа потребителей в каждой экономике. Таким образом, при либерализации торговли вырастает объем производства отдельной фирмы, растет реальная заработная плата и ассортимент товаров, доступных для потребителя¹².

Принципиально важным моментом является то, что в рамках данной модели нельзя предсказать, каким именно образом произойдет специализация в условиях свободной торговли. В силу предположений модели каждая страна будет производить только уникальные товары, то есть пересечения ассортиментов товаров, производимых в разных странах, не будет. Нужно иметь в виду, однако, что внутри отдельно взятой страны количество производимых в равновесии со свободной торговлей товаров, а следовательно, и число фирм, сократится по сравнению со случаем закрытой экономики. Это необходимое условие роста производства на оставшихся фирмах, благодаря чему и растет эффективность производства в силу экономии от масштаба. Однако, пользуясь моделью, ничего нельзя сказать относительно того, какие фирмы уйдут с рынка, высвободив ресурсы для развития оставшихся фирм.

Важный результат модели — возникновение торговли между абсолютно одинаковыми странами, которую можно трактовать как внутриотраслевую, поскольку предположение о функции полезности (1) указывает на свойство близкой замещаемости рассматриваемых в модели товаров. Таким образом, на десяти страницах статьи Кругман сумел очень доступно продемонстрировать и объяснить механизм и причины роста внутриотраслевой торговли в первую очередь между схожими странами. Такая постановка вопроса задала тон последующим исследованиям в области как теоретического, так и эмпирического анализа международной торговли, тем самым заложив основы направления, получившего название новая теория международной торговли.

Вторая работа Кругмана по международной торговле, также получившая статус «нобелевской», представляет собой развитие идей исходной работы. Более того, в этой статье изучено влияние торговых издержек на развитие торговых отношений. Но на этом мы подробнее остановимся в разделе, посвященном вкладу Кругмана в развитие основ новой экономической географии.

Мобильность трудовых ресурсов, транспортные издержки и новая экономическая география

В последней части работы 1979 года Кругман, рассмотрев влияние мобильности трудовых ресурсов на экономику, отметил, что сочетание мобильности факторов и возрастающей экономии от масштаба приводит к перетоку факторов в регион большего размера. Таким образом, было указано на механизм, потенциально отвечающий за концентрацию деловой активности в отдельно взятых регионах страны и угасание активности в других регионах. Однако лишь в 1991 г. в работе «Возрастающая отдача и экономическая география»¹³ Кругман предложил математически строгий подход, позволяющий одновременно моделировать и товарные потоки, и размещение производств и потребителей в пространстве. Сформулированная им в работе модель получила название «центр—периферия».

Вопросы размещения производства и неравномерность развития регионов внутри одной страны волновали исследователей очень давно. Основы экономики города были заложены еще И. Г. фон Тюненом в его книге¹⁴, где моделировалось использование земельных ресурсов, и развиты работами А. Маршалла¹⁵, предположившего, что внешняя экономия от масштаба является двигателем роста городской концентрации, а также Дж. Хендерсона^1В, у которого экономика предстает как система городов. Экономика города стала естественным предшественником новой экономической географии. Идеи внутренней экономии от масштаба в приложении к проблемам пространственного размещения производств были также использованы в работах А. Хиршмана¹⁷, X. Абдел-Рахмана¹⁸, М. Фуджита¹⁹ и др. Однако именно подход, предложенный в статье Кругмана 1991 года, стал основой этого направления исследований.

Кругман поставил задачу выявить экономические механизмы и понять их влияние на процессы пространственного перемещения рабочей силы и производства в рамках экономики, состоящей из фундаментально схожих регионов.

Рассмотрим экономику, состоящую из двух секторов — совершенно конкурентное сельское хозяйство и монополистически конкурентная промышленность. Каждый из секторов использует единственный фактор — труд фермеров и рабочих соответственно. Фактор специфичен для каждого сектора и не перемещается между секторами. Предположим, что предложение труда в каждом секторе фиксировано.

Домохозяйства в экономике одинаковы, потребляют два товара — сельскохозяйственный с_а и агрегированный промышленный с_т, и их предпочтения представлены функцией Кобба—Дугласа

Агрегированный промышленный товар, на который в силу (12) всегда тратится доля р дохода, в свою очередь, представляет собой такую композицию большого числа N разновидностей, что функция спроса на разновидности характеризуется постоянной эластичностью

Предположим, что экономика состоит из двух регионов. В каждом регионе есть как фермеры, так и рабочие. При этом фермеры равномерно распределены между регионами и их перемещения между регионами не происходит, в то время как рабочие могут свободно передвигаться из региона в регион. Обозначим предложение труда рабочих в регионах и L₂ соответственно. Предположим также, что технология производства сельскохозяйственного товара требует одного рабочего на одну единицу товара. Перевозка этого товара между регионами не требует никаких затрат.

Производство каждой разновидности промышленного товара характеризуется внутренней экономией от масштаба, моделируемой с помощью фиксированных и постоянных предельных издержек. Параметры технологии одинаковы для всех разновидностей:

где L_mi — количество рабочих, необходимое для производства х_{ единиц промышленного товара i. Транспортировка промышленных товаров, однако, предполагается затратной и моделируется в виде издержек типа «айсберга», то есть для того, чтобы в соседний регион поставить одну единицу товара, необходимо с завода отправить т > 1 единиц товара. Различие транспортных издержек между промышленными и сельскохозяйственными товарами необходимо для упрощения решения: это обеспечивает равенство зарплат фермеров во всей экономике, и это можно использовать в качестве универсальной нормировки номинальных величин в каждом регионе.

Предположим, что имеется большое количество промышленных фирм, каждая из которых специализируется на производстве определенной разновидности товара. Монополистически конкурентная фирма, максимизирующая прибыль, устанавливает цену на свой товар, определяемую предельными издержками и эластичностью спроса. В регионе 1 цена промышленного товара будет равна

где w₁ — зарплата рабочих в первом регионе.

Таким образом, относительные цены промышленных товаров в двух регионах будут определяться относительными зарплатами в промышленности этих регионов:

Как и в модели новой теории торговли, описанной выше, в равновесии свободный вход фирм в отрасль обеспечит нулевую прибыль репрезентативной фирмы в каждом регионе, то есть

Из соотношения (17) следует, что размеры фирм в регионах одинаковы и определяются только параметрами спроса и технологии. Данный результат обусловлен специальным видом функции полезности, однако это существенно упрощает решение задачи и понимание экономических механизмов. Отсюда следует, что число промышленных фирм в регионе пропорционально количеству рабочих в этом регионе:

Прежде чем обратиться к динамическим аспектам, связанным с перетоком рабочих между регионами, Кругман рассматривает краткосрочное равновесие в экономике при заданном распределении рабочих между регионами. Очевидно, что в этом случае мы имеем стандартную модель международной торговли с транспортными издержками, прилагаемую к случаю торговли между двумя регионами одной страны. Эта модель была рассмотрена в упоминавшейся выше статье Кругмана 1980 года.

Если распределение промышленных рабочих между регионами будет симметрично, то очевидно, что зарплаты в регионах будут одинаковы. Если же в одном из регионов промышленных рабочих больше, то на соотношение реальных зарплат в промышленности двух регионов будут оказывать влияние два эффекта, действующих в противоположных направлениях.

В первую очередь это эффект местного рынка. Он возникает в силу того, что фирмы будут стремиться расположить производство в регионе большего размера, так как это позволит им сэкономить на масштабе производства в большей степени, и, помимо этого, сэкономить на транспортных издержках, поскольку большая часть произведенного товара будет реализована на местном рынке. Таким образом, как внутренняя экономия от масштаба, так и транспортные издержки объясняют эффект местного рынка, заключающийся в том, что увеличение размера региона приводит к более чем пропорциональному росту промышленного выпуска в этом регионе, а также к росту экспорта региона. Такой эффект невозможно было получить, если предполагать внешний эффект по Маршаллу, то есть внешнюю по отношению к фирме экономию от масштаба. Эффект местного рынка, очевидно, оказывает положительное влияние на уровень зарплат в промышленности. То есть чем больше регион, тем выше зарплаты промышленных рабочих.

С другой стороны, рост конкуренции за потребителя на рынке большего размера может привести к тому, что фирма-монополист сочтет для себя выгодным перенести производство в менее населенный регион. Этот эффект будет влиять на соотношение зарплат между регионами в противоположную сторону. Общий результат воздействия этих двух эффектов не очевиден и зависит от параметров модели.

Однако для рассмотрения динамических эффектов, связанных с перетоком промышленных рабочих между регионами, нас интересует не просто уровень заработной платы, а ее покупательная способность, то есть реальная заработная плата. Поскольку цена сельскохозяйственного товара в обоих регионах одинакова, то нас интересует реальная зарплата в терминах промышленного товара. И здесь мы получаем еще один важный эффект, обусловленный предположениями модели, — эффект индекса цен. В силу соотношения (18) регион большего размера будет производить большее число разновидностей из доступного в экономике ассортимента промышленных товаров. Соответственно в этот регион будет импортироваться меньшая доля разновидностей по сравнению с производимыми в данном регионе. В регионе меньшего размера — с точностью до наоборот — производиться будет меньшая доля ассортимента, а импортироваться — большая. В силу того что цена импортного товара будет определяться из соотношения (15) с учетом транспортной наценки, в то время как транспортная наценка не будет добавляться к стоимости товаров местного производства, то, при прочих равных, индекс цен промышленных товаров в большем регионе окажется меньше индекса цен промышленных товаров в меньшем регионе.

Предположим, что в начальный момент промышленные работники в экономике равномерно распределены между регионами. Как указывалось выше, в этом случае мы будем иметь два совершенно одинаковых региона с точки зрения размещения в них промышленного производства, зарплат и т. д. Однако является ли это равновесие устойчивым? То есть если незначительное число рабочих случайно переедет в другой регион страны, приведет ли это к росту реальной зарплаты в регионе, куда переехали рабочие (что, в свою очередь, привлечет сюда новых мигрантов и исходное отклонение от равномерного развития экономики усилится)? Или же исходное отклонение немедленно будет скорректировано ростом реальной зарплаты в промышленности в меньшем регионе, что вызовет обратную миграцию работников. Если реализуется первая ситуация, мы будем иметь процесс агломерации промышленного производства в одном регионе, и если агломерационные процессы приобретут лавинообразный характер, в итоге мы получим один регион — промышленный центр и второй — сельскохозяйственную периферию. Этот случай и дал название модели «центр периферия». Если же симметричное равновесие устойчиво к миграции населения, то равномерное размещение производства в экономике останется самоподдерживающимся.

Из приведенного выше анализа модели очевидным образом следует, что именно сила следующих трех эффектов будет определять устойчивость равномерного распределения к миграции:

— эффект местного рынка: тенденция монополистических фирм размещать производство ближе к большим рынкам и экспортировать товары на малые рынки;

— эффект стоимости жизни: она ниже в тех районах, где расположено больше промышленных фирм, ибо в стоимости производимых ими товаров меньше транспортных издержек;

— эффект конкуренции: фирмы, конкурирующие несовершенным образом, стремятся размещать производство в тех районах, где меньше конкурентов.

По аналогии с физическими явлениями, силы, стимулирующие агломерационные процессы, получили название центростремительных, а силы, действующие в противоположном направлении, — центробежных. Какие силы «победят» в экономике — зависит от параметров экономии от масштаба, эластичности замещения в функции спроса и размера транспортных издержек.

В работе Кругмана продемонстрировано, как взаимодействие этих трех параметров определяет динамику размещения производства в экономике: будут ли регионы сближаться в своем экономическом развитии или, напротив, удаляться друг от друга. Вполне согласуется с интуицией вывод о том, что рост экономии от масштаба в производстве усиливает агломерационные процессы. Более того, существует критический уровень экономии от масштаба в промышленном производстве, при превышении которого вне зависимости от остальных параметров экономики симметричное равновесие является неустойчивым, а агломерационные процессы — самоусиливающимися. То есть развитие экономики по принципу «центр—периферия» становится неизбежным. Если же размер экономии от масштаба ниже критического уровня, то в зависимости от комбинации параметров возможно доминирование в экономике как центростремительных, так и центробежных сил. При этом высокие транспортные издержки и высокая эластичность замещения разновидностей промышленного товара усиливают центробежные силы, приводя к сближению регионов.

Таким образом, основываясь на достаточно простой и интуитивно-прозрачной модели, Кругман свел воедино картину размещения производства в пространстве, которую и до него многие пытались нарисовать, но сумели лишь отразить отдельные ее моменты. Дальнейшее развитие этих идей как самим Кругманом, так и его коллегами, среди которых особый вклад внесли М. Фуджита и Т. Венаблс²⁰, привело к тому, что данный подход вырос в целую область экономической науки, получившую название новой экономической географии, в свою очередь оказавшей принципиальное влияние на развитие таких направлений исследований, как региональная экономика или экономика города.

Хотя данный обзор посвящен статьям Кругмана, принесшим ему Нобелевскую премию, нельзя не упомянуть ряд его работ, внесших существенный вклад и в другие области экономики. Та самая диссертация, которая сначала не имела успеха, сегодня является классической работой по кризисам платежного баланса²¹. В ней моделируется валютный кризис, происходящий в условиях бюджетного дефицита и фиксированного обменного курса. Кругман показал неизбежность кризиса в этих условиях и оценил момент его наступления. В дальнейшем большое количество научных и публицистических работ Кругмана было посвящено именно вопросам политики обменного курса, анализу связи между торговлей товарами и шоками валютного курса. Его критика политики стран Юго-Восточной Азии и России в конце 1990-х годов, безусловно, указывает на глубокое понимание нобелевским лауреатом внешнеэкономических закономерностей.

Еще одной важной работой в области торговой политики стала статья, написанная Кругманом в 1983 год}' совместно с Дж. Брэндером²², в которой анализируется олигополия на международном рынке и показывается, как между одинаковыми странами может возникнуть двусторонняя торговля не просто разновидностями одного товара, но и одним и тем же товаром. Механизм такой торговли кроется в монопольном поведении фирм и возможности дискриминировать потребителей на внутреннем и внешнем рынках. Простая модель, предложенная авторами в работе, наглядно продемонстрировала принципиально иной по сравнению со случаями совершенной и монополистической конкуренции механизм торговли. Новые возможности для торговой политики, связанные с этим механизмом, привлекли внимание многих ученых. Возникло особое направление исследований, получившее название «стратегическая торговая политика». Наиболее известные работы в этом направлении принадлежат Брэндеру и Спенсеру²³, а также Итону и Гроссману²⁴. Таким образом, еще одна работа Кругмана стала основой нового научного направления.

Ряд работ Кругмана последних лет посвящен анализу связи между торговлей и социально-экономическим неравенством. В настоящее время эта тема вызывает особый интерес, поскольку наблюдаемый в последние десятилетия рост неравенства внутри стран нельзя описать с помощью существующих теорий. И хотя распространено мнение, что в этом виновата торговля, одной только глобализацией объяснить данный феномен нельзя. Многие ученые предлагают дополнительные объяснения, главным образом связанные с особенностями технологических изменений, повышающих спрос на высококвалифицированных работников во всех странах. Кругман, с одной стороны, также связывает неравенство с технологическими изменениями, но, с другой стороны, рассматривает его в контексте модели размещения производства, которое, безусловно, вносит дополнительный вклад в усиление неравенства в духе модели «центр—периферия»²⁵.

Таким образом, включение фактора монопольной власти производителя в экономический анализ международных торговых связей, очень талантливо осуществленное Кругманом, нашло свое применение в изучении целого спектра проблем. На некоторые вопросы ответы уже получены, на другие — их еще предстоит найти. Ключевым моментом работ Кругмана стало использование предпочтений потребителя в форме, получившей название предпочтений Диксита—Стиглица. Как уже указывалось выше, данный вид предпочтений не является общим, а базируется на специальных предположениях. Их очевидное преимущество — возможность получить и детально проанализировать явное решение в модели общего равновесия. Впрочем, сегодня становится ясно, что данная конструкция слишком узка и значительно ограничивает исследователей в инструментах анализа. Это особенно касается задач, связанных с изучением распределительных аспектов экономических изменений. Развитие современных количественных методов может в дальнейшем стать тем звеном, которое позволит отказаться от предпочтений Диксита—Стиглица и решать задачи в более общей постановке.

Стоит отметить, что сугубо теоретические работы Кругмана породили большое количество эмпирических исследований, в которых верифицировались выводы моделей и исследовались другие, вытекающие из моделей гипотезы. Эмпирические работы Э. Хелпмана²⁶, Д. Хаммелса и Дж. Левинсона²⁷, В. Антвейлера и Д. Трефлера²⁸, с одной стороны, подтвердили справедливость основных выводов Кругмана в отношении важности экономии от масштаба как фактора, определяющего товарные потоки в мире, а с другой — показали, что даже в сочетании с классической теорией этот подход не объясняет всех наблюдаемых закономерностей международной торговли. Работа М. Мелица²⁹, отказавшегося от предпосылки о репрезентативной фирме, которая лежит в основе моделей Хекшера— Олина и Кругмана, и предположившего неоднородность фирм в экономике, показала те эффекты торговли, которые ранее вообще не исследовались, придав тем самым новое дыхание теории международной торговли. При этом важно отметить, что работа Мелица, несмотря на всю ее новизну, глубину и лаконичность, стоит именно «на плечах» работ Кругмана. Так что, по-видимому, и ближайшее будущее этой науки будет опираться на его «нобелевские» результаты.

¹ Krugman P. Scale Economies, Product Differentiation, and the Pattern of Trade // American Economic Review. 1980. Vol. 70, No 5. P. 950 -959; Krugman P. Increasing Returns, Monopolistic Competition and International Trade // Journal of International Economics. 1979. Vol. 9, No 4. P. 469 - 479.

²Krugman P. Incidents from my career // The unofficial Paul Krugman Archive: [Электронный ресурс]. 1995. www.pkarchive.org.

³ Кругман в своих воспоминаниях пишет о важном разговоре с Дорнбушем, к которому он зашел для обсуждения списка целого ряда своих новых идей. Дорнбуш отметил как интересную именно идею применения теории монополистической конкуренции к международной торговле. Вернувшись домой, Кругман сразу сел работать над этой темой и, как пишет он сам, через несколько часов понял, что перед ним — ключ ко всей его будущей карьере (Krugman Р. Incidents from my career).

⁴ Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения // Избранное. М.: Эксмо, 2007.

⁵ Grubel Я., Lloyd P. Intra-industry Trade. L.: McMillan, 1975.

⁶ Ohlin В. Interregional and International Trade. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1933.

⁷ Balassa B. Trade Creation and Trade Diversion in the European Common Market // The Economic Journal. 1967. Vol. 77, No 305. P. 1-21.

⁸ Grubel #., Lloyd P. Op. cit.

⁹ Dixit A., Norman V. Theory of International Trade: A Dual General Equilibrium Approach. Cambridge: Cambridge University Press, 1980.

¹⁰ Lancaster K. Intra-industry Trade under Perfect Monopolistic Competition // Journal of International Economics. 1980. Vol. 10, No 2. P. 151-175.

¹¹ Dixit A., Stiglitz J. Monopolistic Competition and Optimum Product Diversity // American Economic Review. 1977. Vol. 67, No 3. P. 297-308.

¹² Благосостояние потребителей в каждой экономике повышается как в силу роста реальной заработной платы, так и в силу увеличения доступного разнообразия товаров.

¹³ Krugman P. Increasing Returns and Economic Geography // Journal of Political Economy. 1991. Vol. 99, No 3. P. 483 499.

¹⁴ Thiinen J.H. von. Der Isolierte Staat in Beziehung auf Landwirtschaft und Nationalokonomie. Hamburg: Perthes, 1826.

¹⁵ Marshall A. Industry and trade. L.: Macmillan, 1919.

¹⁶ Henderson J. V. The Sizes and Types of Cities // American Economic Review. 1974. Vol. 64, No 4. P. 640-656.

¹⁷ Hirschman A. O. The Strategy of Development. New Haven: Yale University Press, 1958. ^№ Abdel-Rahman H. M. Product Differentiation, Monopolistic Competition, and City Size //

Regional Science and Urban Economics. 1988. Vol. 18. P. 69 — 86.

¹⁹ Fujita M. A. Monopolistic Competition Model of Spatial Agglomeration: Differentiated Product Approach // Regional Science and Urban Economics. 1988. Vol. 18. P. 87—124.

²⁰ Fujita М., Krugman P., Venables Т. The Spatial Economy: Cities, Regions and International Trade. Cambridge, MA: MIT Press, 1999.

²¹ Krugman P. A Model Of Balance-Of-Payments Crises // Journal of Money, Credit, and Banking. 1979. Vol. 11, No 3. P. 311-325.

²² Brander J., Krugman P. A 'reciprocal dumping' model of international trade // Journal of International Economics, 1983. Vol. 15, No 3/4. P. 313—321.

²³ Brander J., Spencer B. Export subsidies and international market share rivalry // Journal of International Economics. 1985. Vol. 18, No 1/2. P. 83-100.

"Eaton J., Grossman G. Optimal Trade and Industrial Policy under Oligopoly // The Quarterly Journal of Economics. 1986. Vol. 101, No 2. P. 383-406.

²⁵ Krugman P., Venables A. Globalization and the Inequality of Nations // The Quarterly Journal of Economics. 1995. Vol. 110, No 4. P. 857-880.

²⁶ Helpman E. Imperfect Competition and International Trade: Evidence from Fourteen Industrial Countries // Journal of the Japanese and International Economies. 1987. Vol. 92. P. 451 — 471.

²⁷ Hummels D., LevinsohnJ. International Trade and Monopolistic Competition: Reconsidering the Evidence // Quarterly Journal of Economics. 1995. Vol. 110, No 3. P. 799 - 836.

²⁸ Antweiler W., Trefler D. Increasing Returns and All That: A View From Trade // American Economic Review. 2002. Vol. 92, No 1. P. 93-119.

²⁹Melitz M. The impact of trade on intra-industry reallocations and aggregate industry productivity // Econometrica. 2003. Vol. 71, No 6. P. 1695-1725.