Экономика России и Мира

Медушевский А.Н.
д.ф.н.
профессор факультета социальных наук НИУ ВШЭ

Практическое осуществление экономических, правовых и институциональных преобразований постсоветского периода отличается типологическим единством механизмов принятия решений и заставляет задуматься о причинах их устойчивого воспроизведения в длительной исторической перспективе. Целесообразно раскрыть особенности культуры и стилистики российского реформаторства с позиций когнитивных факторов социального конструктивизма. Суть подхода — в выяснении смысла институционально-правовых решений: каковы их когнитивные детерминанты; какие институциональные модели стали предметом анализа разработчиков; что было принято и отвергнуто; какая модель в итоге была положена в основу и почему; как соответствующие политико-правовые принципы трансформировались под воздействием практики их применения.

Мкртчян Н.В.
к.г.н., ведущий научный сотрудник
Центра демографических исследований
Института демографии НИУ ВШЭ,
ведущий научный сотрудник
Института социального анализа
и прогнозирования РАНХиГС
Флоринская Ю.Ф.
к.г.п., ведущий научный сотрудник
Института социального анализа
и прогнозирования РАНХиГС,
ведущий научный сотрудник
Центра демографических исследований
Института демографии НИУ ВШЭ

О низкой пространственной мобильности российского населения и необходимости ее повышения немало говорится на всех уровнях — от экспертов до правительства РФ¹. При этом масштабных и репрезентативных исследований мобильности не проводилось много лет, что привело к неверному восприятию самого явления, его движущих факторов, масштабов и социально-экономических эффектов. В то же время, в отличие от миграции россиян на постоянное место жительства, которая более или менее адекватно учитывается российской статистикой, о временной трудовой миграции российских граждан почти ничего не известно, за исключением данных Обследований населения по проблемам занятости (ОНПЗ), которые начали в очень общем виде публиковаться Росстатом с 2012 г.

Николас Блум
проф. экономики Стэнфордского университета
содиректор Программы изучения производительности
Национальное бюро экономических исследований (Кембридж, США)
научный сотрудник Центра изучения экономической эффективности
Лондонская школа экономики и Центра изучения экономической политики

Неопределенность — понятие нечеткое. Оно отражает сомнения в умах потребителей, управленцев, тех, кто проводит экономическую политику. Кроме того, неопределенность — понятие широкое: речь может идти о неопределенной траектории макроэкономических процессов, например роста ВВП, или процессов микроэкономических, например роста отдельных компаний, или вовсе неэкономических процессов, например войн или изменений климата. В этой работе рассматриваются четыре вопроса о неопределенности.

Моисеев С.Р.
д. э. н., директор Департамента
финансовой стабильности Банка России
Пантина И.В.
к.э.н., экономический советник Департамента
финансовой стабильности Банка России

Ключевая относительная цена в любой открытой
экономике — реальный валютный курс — является,
вероятно, самым популярным реальным целевым
ориентиром [экономической политики] в развивающихся экономиках.

Гильермо Кальво, Карлос Вег, Кармен Рейнхарт

В периоды хорошей макроэкономической конъюнктуры управление валютным курсом в открытых экономиках играет второстепенную роль в их денежно-кредитной политике (ДКП). Однако в неблагоприятных фазах делового цикла и внешних шоков эта задача вновь стоит на повестке дня денежных властей. В 2000-2014 гг. свободное плавание валютных курсов считалось предпочтительной политикой для большинства развивающихся стран из-за устойчивой глобальной среды, низких международных процентных ставок, притока иностранного капитала и бума на сырьевых рынках. В таких условиях волатильность номинального и реального валютного курса развивающихся стран была низкой. Но после завершения на глобальном рынке сырьевого суперцикла и ужесточения денежно-кредитной политики ФРС США многие развивающиеся страны опять столкнулись с валютными кризисами. По нашим оценкам, в 2014-2016 гг. национальные валюты около 40% стран обесценились в среднем на 35% к доллару США. Однако если ранее, в 1980-е и 1990-е годы, эти проблемы носили локальный характер, то теперь они стали глобальными. Дело в том, что на развивающиеся страны в настоящее время приходится 60% мирового ВВП, а четверть века назад — всего 35%.