|
В. ГЕЛЬБРАС
В мировой прессе о Китае часто пишут как о "главном событии" и одновременно как о "великом неизвестном" XXI века. Действительно, можно назвать впечатляющим международным событием рубежа XX и XXI вв. огромные успехи, достигнутые страной за четверть века после существенных провалов "большого скачка" и десятилетней "культурной революции". Китай воспринимается почти исключительно как страна, успешно проводящая рыночные реформы и показывающая пример динамичного развития. Высокая оценка в прессе его успехов сопровождается многочисленными разноречивыми размышлениями о причинах и существе предпринятых мер. Похоже, что бурное обсуждение экономического "чуда" Китая пока еще далеко от завершения. Обилие же точек зрения с полным основанием позволяет называть его "великим неизвестным".
Анализируя публикации о Китае, с высокой долей вероятности можно утверждать, что большая их часть, пропагандирующая успехи, прямо или косвенно финансируется соответствующими органами страны. Власти Китая в этом отношении достигли больших успехов. Однако нельзя не заметить, с одной стороны, методологической обоснованности многих публикаций, а с другой - полного отсутствия в некоторых из них теоретической проработки рассматриваемой темы. Появилось множество бессодержательных "кочек" зрения. Китайская действительность порой препарируется в угоду тем или иным политическим взглядам либо экономическим предпочтениям. Политические решения оказали огромное влияние на все стороны жизни.
В Китае власти всегда четко определяли круг тем и сюжетов, подлежащих освещению и обсуждению, а дискуссии протекали и протекают в жестко очерченных рамках. Поэтому при рассмотрении разноплановых процессов в стране постоянно ощущается острый дефицит анализа действительности. Не претендуя на исчерпывающий анализ, попытаемся разобраться в реальных и мнимых успехах Китая, а следовательно, понять проблемы и связанные с ними противоречия, возникшие в ходе динамичного развития страны и порожденные условиями глобализации.
Несомненные достижения
За последнюю четверть XX и первые годы XXI в. китайская экономика многократно увеличила свой потенциал. В стране сформировался комплекс современных отраслей промышленности, строительства, транспорта, связи, торговли. Китай входит в пятерку государств мира по объему ВВП. Правда, достоверно определить его размеры пока довольно сложно. Проведение Первой экономической переписи (не затронувшей сельское хозяйство) позволило ГСУ КНР повысить показатель ВВП, как сообщалось в печати, за счет более полного учета сферы услуг. В 2006 г. пересмотрены показатели ВВП за 1993 - 2004 гг.(1); в 2007 г. официально закончились уточнения его размеров за 2005 г.(2) В прошлом году проведена основная часть Второй сельскохозяйственной переписи населения. В сельском хозяйстве страны количество занятых существенно превышает аналогичный показатель во второй и в третьей сферах экономики. Не исключено, что по итогам переписи придется снова пересчитывать ВВП.
Развитие экономики сопровождается динамичным процессом урбанизации населения. В 1984 г., в начале реформ, в городской экономике насчитывалось 465 городов, в 2005 - 657. За эти годы количество поселков возросло почти в 2,5 раза, а волостей уменьшилось в 5,7 раза; численность городского населения увеличилась почти на 322 млн человек - с 240,2 млн в 1984 до 562,1 млн человек в 2005 гг.(3) Городское население Китая - это в подавляющей своей массе горожане в первом поколении. Многие города перестроены, создается современное городское хозяйство.
Огромные успехи достигнуты во внешней торговле. Страна вышла на рынок подрядного строительства, сделала первые шаги на мировом рынке трудовых услуг.
Китай становится одним из крупнейших реципиентов иностранного капитала, занимая третье место в мире и первое среди развивающихся стран по объему прямых иностранных инвестиций, которые возросли с 10,3 млрд в 1990 г. до 63,8 млрд долл. в 2005 г. (см. рис. 1). Приток зарубежных инвестиций сыграл решающую роль в развитии внешней торговли и международных экономических связей страны. На долю предприятий с иностранным капиталом в 2005 г. приходилось 58,5% внешнеторгового оборота, в том числе 58,3% экспорта и 58,7% импорта. Внешняя торговля превратилась в мощный двигатель экономики. Экспорт и импорт составили в 1995 г. 39% ВВП, в 2000 г. - 40, в 2005 г. - около 64%.
Доля внешней торговли Китая в мире в результате быстрого ее роста повысилась с 4,6% в 1990-е годы до 9,4% в настоящее время. Наряду с США, Германией и Японией страна образовала своеобразный клуб ведущих мировых торговых держав.
Китай располагает крупнейшими валютными запасами, размещенными преимущественно в ценных бумагах США и частично - стран ЕС (см. рис. 2). В 2006 г. их объем превысил 1 трлн долл., что способствует укреплению финансового положения страны и позволяет расширить сферу деятельности китайских предпринимательских структур в мире. Этот успех явился закономерным результатом реализации на протяжении 15 лет стратегии экспортной ориентации экономики, получившей известность под девизом "идти вовне". Последние пять лет характеризуются быстрыми темпами роста валютных накоплений как результат многолетних усилий, которые были предприняты в предшествующее десятилетие.
Китай включился в международную специализацию и кооперирование производства, что укрепило его позиции в выпуске массовых видов продукции. Началось создание технологической базы, способной вывести страну в ряды ведущих производителей новой и новейшей техники и технологий.
Постепенно страна становится крупным экспортером капитала: официальный экспорт капитала ее нефинансовых организаций возрос с 3 млрд долл. в 2003 г. до почти 7 млрд долл. в 2005 г. В середине 2006 г. общий объем прямых китайских инвестиций за рубежом превысил 63,6 млрд долл. Становясь важным участником геоэкономических процессов, Китай, как "стратегический партнер" многих стран, выступает в качестве конкурента и соперника, добиваясь реализации своих долгосрочных национальных интересов. Без его участия не принимаются решения мирового сообщества по узловым вопросам современного развития. Он начал инициировать принятие международных правовых норм в рамках ООН.
Факторы подъема
Китайское руководство в 1992 г. провозгласило стратегию экспортной ориентации экономики и приняло соответствующий комплекс мер по ее реализации. Значительную роль среди них сыграли финансово-кредитная политика, способствовавшая формированию банковской системы в качестве практически второго государственного бюджета, и стимулирование притока в страну зарубежных инвестиций. Высокие темпы экономического роста были обеспечены за счет крупных инвестиций в основной капитал.
Инвестиционная деятельность государства в основном была подчинена концентрации сил и средств на создании и развитии районов, ориентированных на привлечение иностранного капитала, на организации экспортного производства, расширении внешней торговли. Если учесть, что единый национальный рынок только начал формироваться, то сосредоточение усилий партийно-государственных структур на развитии отдельных районов, способных в сравнительно короткие сроки обеспечить высокий рост экспортного производства, было вполне закономерным.
Создание специальных анклавов в провинциях Гуандун и Фуцзянь положило начало формированию районов, развивающих экспортное производство и внешнеэкономические связи. Затем были созданы районы экономического кооперирования в дельте реки Чжуцзян (Гуандун), в провинции Фуцзянь, в дельте реки Чанцзян (Янцзы), объединившей экономические комплексы Шанхая, провинций Цзянсу и Чжэцзян. Развитие районов экономического кооперирования началось на побережье Бохайского залива. Здесь базовыми центрами стали производственные комплексы вокруг Пекина, Тяньцзиня, в провинциях Ляонин и Шаньдун. На их создание потребовались огромные капиталовложения: в 1995 г. в приморские районы экспортного производства было направлено свыше 56% всего объема инвестиций в основной капитал страны (см. табл. 1). Если принять во внимание, что инвестиции в стране увеличивались темпами, опережающими рост ВВП, то становится понятным, сколь упорно и целенаправленно проводилась стратегия экспортной ориентации. Объем инвестиций к ВВП в 1991-1995 гг. составил 33%, в 1996-2000 гг. - 32,8, в 2001 - 2005 г. - почти 42, в 2005 г. превысил 48%. На протяжении второй половины 1990-х годов доля инвестиций государства и бизнес-сообществ в районы экспортного производства постоянно превышала половину всего объема инвестиций страны.
Конец XX в. ознаменовался высокими темпами роста иностранных капиталовложений, направляемых главным образом на создание и расширение экспортного производства: в 1992 - 1993 гг. их объем практически удвоился по сравнению с предыдущим годом. В течение многих лет в эти районы поступало более 70% прямых иностранных инвестиций, к 2004 г. их доля возросла до 85%. В последнее десятилетие здесь размещалось свыше 70% предприятий с иностранным капиталом, доля которых в 2005 г. увеличилась до 83%.
Удельный вес перечисленных районов экспортного производства на протяжении рассматриваемого периода постоянно возрастал во внешнеторговом обороте и в экспорте - с 84% в 1995 г. до более 90% в 2005 г. (см. табл. 2). Эти районы постепенно превратились в "локомотив" экономического роста страны: в 2000 г. в них было создано 56% ВВП всей страны, в 2005 г. - 58,2%.
Цена достижений
Централизация власти была и остается необходимым условием реализации планов форсированного развития экономического потенциала, равно как и решения острых проблем и противоречий на этом пути. Гонка за успехами США привела к концентрации усилий на темпах количественного роста производства при ухудшении его качества и, как следствие, к появлению других негативных тенденций. Одним из итогов этой гонки явилось снижение эффективности национального производства. В 2004 - 2005 гг. на долю Китая приходилось 4 - 5% мирового ВВП. При этом страна, по расчетам специалистов, потребляла примерно 12% первичных энергоресурсов мира, 15% пресной воды, 25% алюминия, 28% стали, 50% цемента и т. д. Это прямо или косвенно привело к усложнению многих ресурсных, экологических и экономических проблем мира.
Низкой остается экономическая эффективность производства, существенно возросло разрушение окружающей среды. Появилась идея определения "зеленого" ВВП и экспериментального его расчета. В "Докладе о расчете „зеленого" ВВП в Китае за 2004 г.", являющемся первым опытом подобной работы, отмечается, что экономический ущерб, нанесенный окружающей среде, достиг 511,8 млрд юаней, или 3,05% ВВП, а прогнозируемая себестоимость по устранению ущерба - 287,4 млрд юаней, или 1,8% ВВП. По предварительным расчетам, при нынешнем технологическом уровне проведение работ по ликвидации всех загрязняющих веществ потребует одномоментного направления прямых инвестиций в размере 6,8% ВВП. Эти средства по своему размеру равны половине ВВП, создаваемого в сельском хозяйстве страны.
Власть подчинила жизнь общества и государства интересам форсирования темпов экономического роста на базе всемерного расширения экспортного производства. В течение всего периода "реформ и открытости", вплоть до начала 2000-х годов, органы власти обеспечивали прикрепление горожан к предприятиям, а крестьян - к земле. К стагнации внутреннего рынка привела и гонка за успехами США. Темпы роста экономики начали определяться не внутренним спросом, а внешним. В 1995 и 2000 гг. объем оптовых и розничных продаж составлял около 40% ВВП, в 2005 г. - 36,5%. Меньший объем трудно себе представить, даже если не учитывать допустимый в Китае повторный счет при объединении показателей оптовой и розничной торговли.
Одновременно происходили изменения и в самой власти: с политической арены сошло поколение революционеров-романтиков, искренне веривших в идеалы социализма и отдававших все силы строительству нового общества. На смену ему пришли целеустремленные прагматики-предприниматели. Немалая их часть стала активно использовать свои партийно-государственные должности для личного обогащения и создания первоначального капитала.
О противоправной деятельности чиновников впервые в печати упоминалось во время становления подворного подряда в деревне, когда они воспользовались нечеткостью нормативных актов о праве собственности на землю для личного обогащения и оказались главной движущей силой создания "предприятий волостей и поселков". Партия и государство на первых этапах "реформ и открытости" поддержали предпринимательскую деятельность должностных лиц в сельской местности, понимая, что их хозяйственная активность является условием перехода деревни от натурального хозяйства к рыночному производству. Чиновникам в городах было запрещено заниматься предпринимательством. Но, несмотря на официальное запрещение, они постепенно развернули процесс тайной приватизации государственной и коллективной собственности. Обследование банковских депозитов Народным банком Китая в 1999 г. выявило на счетах частных лиц 1 млрд юаней кредитных средств, выданных государственным предприятиям. Идея "трех представительств", закрепленная в уставе КПК и законодательных актах, легализовала накопление первоначального капитала должностными лицами. В начале 2000-х годов появились все основания говорить о том, что в Китае сложился самостоятельный социальный слой частных предпринимателей.
Партийно-государственный аппарат приобрел принципиально новые черты:
- руководители центральных и местных органов власти и хозяйственных структур стали первыми лицами в партийно-государственной иерархии. Их назначение и освобождение от должности осуществляется решением вышестоящего руководства;
- партийно-государственные руководители являются фактическими собственниками, владельцами, распорядителями и организаторами производственной, хозяйственной и культурной деятельности на подведомственной территории;
- центральная власть сохранила в своих руках рычаги регулирования гигантских потоков национального и зарубежного капитала;
- центральная власть пытается удержать свои полномочия в сферах, связанных с сохранением, смягчением и ликвидацией разделения общества на городское население и сельское, как и в регулировании мощных миграционных потоков, условий оплаты труда и социального обеспечения десятков и сотен миллионов мигрантов.
Постепенное разгосударствление предприятий и растущая напряженность на рынке труда создали питательную среду для активной предпринимательской деятельности чиновничества, а также для увеличения количества организованных преступных группировок. В ходе проверки 34% финансовых учреждений страны, проведенной в 2005 г., было выявлено незаконное использование свыше 767 млрд юаней (4,2% ВВП). По делам, возбужденным в судах на более чем 1 млн юаней, общая сумма потерь составила почти 1,5 млрд юаней. С занимаемых постов были сняты 325 высокопоставленных чиновников, разоблачены преступления 6826 чиновников в 1205 финансовых учреждениях. В ходе подготовки закона о борьбе с "отмыванием" денег в 2006 г. было возбуждено более 680 уголовных дел. По ним выявлено около 70 тыс. операций, связанных с "отмыванием" 137,8 млрд юаней и свыше 1 млрд долл. Разоблачена преступная деятельность почти 5 тыс. человек.
В стране ведется активная борьба с организованными преступными группировками. С 1983 по 2005 г. было проведено более 10 крупных операций по выявлению организованных преступных формирований(4). В результате удалось ликвидировать более 1 млн таких сообществ. Судебная практика последних лет свидетельствует о непрерывном увеличении количества преступлений, связанных с коррупцией, одной из основных причин чего является неэффективная борьба с "отмыванием" денег. Коррупция и разложение чиновничества, создавшего целостную преступную цепь сверху донизу(5), все больше приводят к увеличению преступлений, связанных с "отмыванием" денег. Один из исследователей организованной преступности в Китае советник Конституционного суда России В. Овчинский отмечает: ".поскольку главные причины возникновения новых организованных групп не устранялись, на месте отрубленных голов Дракона вырастали новые - еще более кровожадные"(6). Нельзя не согласиться с выводом автора: "Без решения ряда сложнейших социальных проблем Китая самовоспроизводство уничтожаемых преступных формирований будет продолжаться"(7).
Дело в том, что сложнейшие социально-экономические проблемы и противоречия сегодняшнего Китая явились результатом действий КПК и государства. Сложившаяся исторически глубокая социально-экономическая дифференциация стала сопровождаться нарастанием отсталости центральных и западных районов. Концентрация грандиозных финансовых и материальных средств на ограниченной территории страны неизбежно привела к отставанию развития других регионов страны.
Анализ этого процесса следует начать с выяснения дифференциации провинций, автономных районов и городов центрального подчинения по размерам региональных валовых продуктов (РВП) в расчете на душу населения, поскольку важно выявить масштабы экономической дифференциации. Пять наиболее развитых провинций сравним с пятью самыми отсталыми.
Первые места по размерам душевых РВП заняли экономические и культурные центры страны - города центрального подчинения: Шанхай, Пекин, Тяньцзинь. За ними следуют наиболее развитые провинции: Гуандун, Цзянсу, Чжэцзян, Ляонин, Шаньдун (первая группа). На протяжении длительного времени именно на развитие этой группы провинций направлялись громадные финансовые и материальные ресурсы всей страны. В 2000 г. сумма их РВП составляла около 38% ВВП страны, в 2005 г. - превысила 43%. Наименьшие размеры РВП в расчете на душу населения характерны для экономически неразвитых регионов страны: Гуйчжоу, Ганьсу, Юньнань, Гуаньси, Шэньси (вторая группа). В 2000 г. сумма их РВП составляла 7,7% ВВП страны, в 2005 г. - 8,2%.
Провинции, входящие в первую группу, образуют районы экспортного производства, являющиеся "локомотивом" экономического подъема страны. В этой группе показатель РВП в расчете на душу населения в 2000 и 2005 гг. в 2,9 раза превышал аналогичный показатель во второй группе, где он слабо дифференцирован и мало изменился за последние пять лет. На долю провинций и автономных районов с низкими размерами РВП в расчете на душу населения приходится почти половина всех провинций, автономных районов и городов центрального подчинения и почти 38% населения Китая.
Неодинаковые экономические и природные условия определили существенные различия в уровне" жизни населения. В неразвитых провинциях в начале 2000-х годов население начало мигрировать в развивающиеся районы. Это привело к тому, что 120 - 200 млн мигрирующего населения создали новую социальную общность и одновременно неизвестную в прошлом социальную обстановку.
Анализ динамики доходов городского и сельского населения показал, что душевые доходы в их семьях росли довольно неравномерно. Характерная черта этих лет - существенное отставание абсолютных размеров душевых доходов крестьян от душевых доходов горожан. В 1990 г. этот показатель в семьях горожан в 2,2 раза был выше, чем в семьях крестьян, в 1995 г. - в 2,7 раза, в 2000 г. - в 2,8 раза и в 2005 г. - в 3,2 раза. К тому же реальный рост доходов и тех и других резко сокращался вследствие повышения потребительских цен на протяжении 1990-х годов. В начале 2000-х годов реальный уровень душевых доходов почти соответствовал темпам их денежного увеличения.
В действительности разрыв был еще больше, поскольку крестьяне часть своих доходов вынуждены направлять на производственные цели. Существенно и то, что статистика доходов не учитывает различия в результате разного рода социальных льгот и выплат, которыми пользуются только горожане. Согласно данным китайских специалистов, с учетом социальных льгот доходы горожан в 5 - 6 раз превышают доходы крестьян (см. рис. 4).
В целом уровень потребления в деревне отстает от городского не менее чем на 10 лет(8). Крестьяне располагают только 15% банковских депозитов населения. Несмотря на принятый много лет назад закон об обязательном девятилетнем образовании, в деревне он практически не исполняется. Более 80% крестьян вынуждены лечиться за свой счет, поскольку лишь в 10% деревень существует медицинское кооперативное обслуживание. Эти и другие подобные факты социального и экономического неравенства между горожанами и крестьянами являются следствием игнорирования властью интересов крестьянства на протяжении почти четверти века.
В стране сохраняется большой слой, если пользоваться китайской терминологией, "абсолютно бедного" населения. В начальный период "реформ и открытости" нищета была характерна для деревни. В последние годы она наблюдается и в городах. Китайский национальный стандарт "абсолютной бедности" в 1995 - 2005 гг. увеличился с 530 до 683 юаней на душу в год. Это значит, что в 2005 г. уровень нищеты определялся доходом менее 0,23 долл. на душу в день, то есть в 4 с лишним раза ниже показателя ООН (доход или объем потребления на сумму менее 1 долл. в день).
Согласно бюджетным обследованиям, в 1990 г. почти 48% крестьянских семей имели чистый доход (в расчете на одного человека) менее 600 юаней, или ниже национального уровня "абсолютной бедности", в 1995 г. их доля снизилась до 8,5%, к 2000 г. - до 4, к 2003 г. - почти до 3,5%. В 1990 г. годовой душевой доход ниже 1500 юаней, или менее 4,1 юаня в день имели 94,5% крестьян, в 1995 - 56,6, в 2000 - 32,1 и в 2003 г. - почти 26,5%. С точки зрения международных стандартов - это уровень абсолютной бедности (0,5 долл. в день).
Чистый доход от 1500 до 3000 юаней в 1990 г. имели около 3,5% крестьян, в 1995 г. - почти 37, в 2000 г. - 42,8, в 2003 г. - 40,7%. В этой группе сельского населения доход составлял меньше 3000 юаней в год. Если данные бюджетных обследований распространить на все крестьянство, то итог будет следующим: более 200 млн человек в 2003 г. имели доход меньше 50 центов в день и еще 313 млн - ниже 1 долл. в день. По данным национальной статистики, численность беднейшего населения сократилась почти до 24 млн человек (его доля снизилась за последние 20 лет с 14,8 до 2,5%, или более чем на 100 млн человек). С учетом показателя ООН численность беднейшего населения Китая превышает 200 млн человек. Как отмечает известный китайский экономист, приглашенный эксперт Центра проблем развития при Госсовете КНР Мао Юйши, "нищета в деревне нуждается в срочной ликвидации. Для этого в деревню надо немедленно направить несколько триллионов финансовых средств"(9).
Сложившийся в стране разрыв в уровне доходов как крестьян, так и горожан продолжает быстро увеличиваться. Если воспользоваться показателями дифференциации доходов, публикуемыми ГСУ КНР, можно получить примерное представление о тенденциях в этой сфере. Оно будет, правда, довольно грубым, так как китайские статистики публикуют данные о дифференциации по 20% групп доходов. В 2000 г. самые высокие душевые доходы, характерные для 20% наиболее благополучных крестьян, в 6,5 раз опережали душевые доходы самых бедных крестьян, в 2005 г. - в 7,3 раза.
Городское население по уровню жизни во многом отличается от сельских жителей, которые до 2005 - 2006 гг. не получали сколько-нибудь заметных социальных поступлений. Рассмотрим прежде всего различия в доходах горожан по выделенным выше регионам страны - районам экспортного производства. Эти города и провинции заметно отличаются друг от друга душевыми доходами горожан и в несравненно большей мере - от абсолютного большинства остальных провинций, автономных районов и городов. В 2000 г. средний размер годового дохода горожанина в семи наиболее развитых городах и провинциях был в 1,7 раза больше, чем в семи наименее развитых провинциях и автономных районах, в 2005 г. - в 1,8 раза. В 2000 г.
душевые доходы 20% горожан с самыми низкими доходами были в 3,6 раза ниже, чем у 20% горожан с самыми высокими доходами, в 2005 г. - в 5,7 раза.
Нищета на одном полюсе контрастирует с богатством на другом. Китай занял второе место в АТР по числу богатейших людей. Достояние 320 тыс. человек оценивается в 1,59 трлн долл. (без недвижимости). В среднем каждый из них располагает 5 млн долл. Почти все они являются жителями приморских провинций.
Специфика городской ситуации заключается в следующем. В 1990-е годы государственным рабочим и служащим несколько раз повышалась заработная плата. Однако в 2002 - 2005 гг. приток мигрантов из сельской местности в города, видимо, вызвал некоторое снижение темпов роста годовых доходов горожан и резко обострил конкуренцию на рынке труда, вследствие чего увеличилась безработица. Согласно данным китайской статистики, она составляет не более 4 - 5% трудоспособного населения страны. Но при этом учитывается численность безработных только в городах и в расчет принимаются лишь некоторые группы населения, не имеющие работу. Если говорить об общей их массе, то нужно признать справедливыми высказывания некоторых китайских специалистов, считающих, что доля безработных составляет не менее 20 - 22%. "Жэньминь жибао" в зарубежном издании отмечает, что уровень безработицы в деревнях никто не учитывает. Если не считать 130 млн крестьян-мигрантов, то из 400 млн крестьян имеют работу только 50%(10).
Реальностью является в большинстве своем игнорирование предпринимательским сообществом нормативных актов. Трудовые договоры надлежало ввести еще в 1980-е годы, однако они так и не стали основными документами, регулирующими трудовые отношения. Государство и в этой сфере проявляет свою слабость. В 2006 г., по свидетельству китайских специалистов, трудовые договоры заключались редко, срок их был непродолжительным, содержание нечеткое. На средних и небольших негосударственных предприятиях трудовые договоры заключаются менее чем на 20% их общего количества.
На многих предприятиях нормы санитарии и охраны труда, как правило, не соблюдаются, условия труда крайне плохие, широко распространены сверхурочные работы. Практически не работает механизм разрешения трудовых конфликтов, нередки случаи задержки выплаты заработной платы, особенно крестьянам-мигрантам. Несмотря на решения ЦК КПК и Госсовета КНР в течение двух-трех лет ликвидировать задолженность предприятий по заработной плате, она продолжает существовать.
Разумеется, трудовые конфликты, рост дифференциации доходов и заработной платы занятого населения, недостаточное развитие социального обеспечения и социального страхования обусловлены развитием рыночных отношений. Эти, равно как многие другие, проблемы и противоречия в современном Китае не обязательно явились следствием форсированной реализации стратегии экспортной ориентации экономики и генеральной установки на скорейшее превращение страны в главную экономическую державу мира. Однако нет ни одного фактора в экономике и жизни общества Китая, который не был бы результатом определяющего воздействия реализации этой стратегии и соответствующей политики.
Таким образом, итоги экономического развития страны за последнюю четверть века свидетельствуют как о достижениях в развитии страны, так и о негативных последствиях. Цена, которую общество заплатило и продолжает платить за форсированные темпы экономического роста, оказалась чрезмерно высокой.
Многие проблемы и противоречия в развитии страны впервые за долгие годы были рассмотрены на XVI съезде КПК (2002 г.), 5-м и 6-м пленумах ЦК; по ним приняты развернутые решения. Признано, в частности, что в Китае в основном построено "гармоничное общество", имеющее, однако, немало недостатков, которые должны быть устранены к 2020 г.
Нет смысла спорить о том, является ли современное китайское общество "гармоничным". Гармония по-китайски сродни социализму с китайской спецификой либо капитализму с китайскими социалистическими особенностями. Многое определяется избранной системой оценки состояния общества и государства. Важно то, что руководство партии и государства намерено построить "гармоничное" общество.
Представляется, что достижение столь важной цели будет проходить в специфической обстановке и при необычных формах организации власти и общества. В стране явно происходит противоборство политических и хозяйствующих структур, руководствующихся разными стратегическими установками. Для одних сил в партии и государстве "платформа" действий по-прежнему определяется девизом "идти вовне", предполагающим агрессивную экспортную ориентацию экономики и завоевание новых плацдармов на мировом рынке. Для других главной целью является расширение внутреннего рынка, обеспечение сбалансированного развития всех регионов страны, повышение благосостояния населения. В движение пришли мощные политические и экономические силы страны, располагающие довольно разными потенциалами. Поэтому противоборствующие элиты не могут не учитывать остроту социально-политических и экономических проблем. Одним из важнейших политических и экономических направлений ближайшего будущего должно стать согласование их интересов. |
