Экономика России и Мира

Капелюшников Р.И.
д. э. н.
главный научный сотрудник ИМЭМО РАН
замдиректора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ

В годы после недавнего мирового экономического кризиса у экономистов возродился интерес к, казалось бы, давным-давно похороненной идее «вековой стагнации» (secular stagnation). Это подзабытое словосочетание неожиданно приобрело популярность и стало все чаще использоваться для характеристики как текущего, так и будущего состояния экономик развитых стран (в первую очередь — США). Следует с самого начала пояснить, что концепция «вековой стагнации» предполагает не полную остановку экономического роста в буквальном смысле слова, а лишь его длительное резкое замедление по сравнению с прошлыми, более благополучными временами. Более того, она вполне допускает, что рост в развивающихся странах и даже во всей мировой экономике может, как и прежде, оставаться высоким или даже очень высоким: опасность сильного торможения предвидится только для стран, находящихся на «фронтире» технологического прогресса. Не исключает это и того, что даже в развитых странах на какое-то непродолжительное время (скажем, при выходе из глубокого и затяжного кризиса, как это наблюдается сейчас) темпы экономического роста могут заметно ускоряться, поднимаясь до высоких отметок.

Фальцман В.К.
д. э. н., проф.
заслуженный деятель науки РФ
ведущий научный сотрудник Российской академии
народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ

На уровне национального хозяйства диверсификация выражается в изменении источников и факторов экономического роста. Для России это означает переход от преобладания добычи минерального сырья к увеличению производства продуктов высокой степени обработки. Такое изменение структуры национальной экономики давно и неоднократно обосновано российскими экономистами. В действительности структура менялась в противоположном направлении. Об этом свидетельствует рост доли минеральных продуктов в экспорте с 54% в 2000 г. до 71,5% в 2013 г. при одновременном увеличении доли техники в российском импорте с 31% в 2000 г. до 48% в 2013 г. Мирохозяйственные экономические связи России все больше приобретали характер, типичный для развивающейся страны (Фальцман, 2014). В 2015-2016 гг. можно ожидать изменения в характере экономического роста ввиду сокращения экспортной выручки и соответствующего уменьшения импортного потенциала страны.

Бобылев Ю.Н.
к.э. н., ведущий научный сотрудник
Института прикладных экономических исследований
Российской академии народного хозяйства
и государственной службы при Президенте РФ
завлабораторией экономики минерально-сырьевого сектора
Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара

Нефтяной сектор относится к числу базовых в российской экономике и играет ведущую роль в формировании государственных доходов и торгового баланса страны. В 2014 г. он обеспечил 45,5% доходов федерального бюджета и 54,2% российского экспорта. При этом добыча нефти в России достигла наивысшего уровня за период с 1990 г., а нефтяной экспорт — исторического максимума. Этим своеобразным рекордам предшествовал длительный период трансформации российского нефтяного сектора, начавшийся в 1990-е годы. Данный процесс затронул все аспекты развития сектора, включая добычу и переработку нефти, реализацию продукции на внешнем и внутреннем рынках, ценообразование и государственное регулирование.

Бадасен П.В.
экономический советник
Департамент денежно-кредитной политики Банка России
Исаков А.В.
к.э. н.
старший преподаватель НИУ ВШЭ
экономист ВТБ Капитал по России и СНГ
Хазанов А.А.
экономист
Департамент денежно-кредитной политики Банка России
стажер-исследователь ЛИСОМО РЭШ
аспирант экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

В отечественных научных журналах активно идет полемика относительно денежно-кредитной политики (далее — ДКП), проводимой Банком России. Среди последних работ, относящихся к этой теме, следует отметить статьи К. Юдаевой (2014), С. Глазьева (2014), а также отклик на эти работы в статье Д. Тулина (2014). В настоящей работе мы обсуждаем укоренившиеся в экспертном сообществе взгляды на цели и фактическую реализацию денежно-кредитной политики, опираясь на критику Банка России, представленную в статье А. Апокина с соавторами (2014).