|
Статьи -
Теория
|
|
Н. Волчкова
профессор Российской экономической школы
старший научный сотрудник ЦЭФИР
(Нобелевская премия по экономике 2008 года)
Нобелевскую премию по экономике 2008 года получил Пол Кругман, американский ученый, профессор Принстонского университета. Официальная формулировка его «нобелевских» заслуг — анализ структуры торговли и размещения центров экономической активности. Другими словами — за новую теорию международной торговли и новую экономическую географию. Вручение премии Кругману не стало неожиданностью — ее предрекали еще два десятилетия назад. Результаты, полученные им всего в двух работах, статьях 1979 и 1980 гг.1, настолько важны и красивы, что было ясно: без премии он не останется. Ввиду того, что первая и единственная Нобелевская премия по экономике в области международной торговли была вручена Бертилю Олину еще в 1977 г., в последние годы в «нобелевских пулах» кандидатов фамилия Кругмана рассматривалась в числе основных. Несмотря на очевидность этой кандидатуры, вручение премии сразу вызвало вопросы у журналистов, как правило, не вполне академического толка. Дело в том, что для широкой публики имя Кругмана связано с его публицистической деятельностью, в первую очередь с ведением регулярной колонки в газете «Нью-Йорк Тайме». Либеральные идеи Кругмана и жесткая критика многих начинаний администрации Буша находят поддержку не у всех читателей, и в любой группе американского общества можно обнаружить как сторонников, так и противников его идей. Наиболее распространенный неакадемический вопрос: не имеет ли данная награда политического подтекста? Иначе говоря, не поддерживает ли она критику политики Буша? Наверное, если бы награду Кругману дали на следующий год, такого вопроса не возникло. А то, что работы Кругмана были большим прорывом в теоретическом и эмпирическом осмыслении международной торговли и создали не одно новое направление исследований, важных в том числе и для практического применения, сомнений не вызывает ни у кого. |
|
Статьи -
Теория
|
|
Р. Мартусевич
В 2005 г. руководители экономического блока Правительства России заявили, что высокая инфляция в стране обусловлена ростом цен в ЖКХ. Осенью того же года президент В. Путин призвал остановить "вакханалию в тарифах" ЖКХ и других естественных монополий. Результатом стало усиление регулирующих мер, директивно сдерживающих рост тарифов, в частности на коммунальные услуги. Население же в первую очередь требовало и требует установить справедливые тарифы и цены. В этом контексте идея "конкуренции за рынок", в том числе в форме конкурсов за концессии(1), выглядит как привлекательная альтернатива прямому тарифному регулированию, которая позволит убить сразу двух зайцев: более результативно ограничивать рост тарифов естественных монополий и создать столь необходимое конкурентное давление на (временных) монополистов. В этой связи замечательно, что конкурсы за концессии в отраслях инфраструктуры выходят на повестку дня в России.
|
|
Статьи -
Теория
|
|
Д. Фролов
Развитие отечественной экономической науки в начале XXI в. можно с полным основанием охарактеризовать как "бум" институционализма, вызвавший мощный институциональный сдвиг в системе общественных наук и интенсивные процессы интеграции и дифференциации в научном сообществе. С одной стороны, "институционализм стал ответом на вопрос о новой парадигме и одновременно, по крайней мере внешне, знаменем, под которым могут объединиться российские экономисты, придерживающиеся различных взглядов"(1). С другой стороны, многие ученые поспешили дистанцироваться от институционализма и подвергнуть его обструкции(2). Осмысление реальной сложности новейшей истории экономического институционализма в России объективно требует применения модернизированного институционального подхода, базирующегося на методологии экономической генетики. В таком аналитическом ракурсе институционализм рассматривается как функционально определенный вид научной деятельности и особая институция сферы производства научного знания. Другими словами, институционализм - это не только направление исследований, но и сообщество исследователей как статусных агентов, объединившихся по определенным когнитивным функциям и коллективно установивших негласные правила своего функционирования. Отношение ученых к институционализму как основному способу их научной деятельности утверждает в них "распространенный образ мысли"(3), институциональный образ мышления, сквозь призму которого они воспринимают и интерпретируют окружающую реальность. Применительно к институционализму допустимо говорить и о наличии ""порогового принципа", некоего "барьера"... преодоление которого означает приобщение неофита к научному сообществу"1 в статусе институционалиста через включение в систему коммуникаций и стратификации, статусных отношений и "связанных групп" исследователей, неформальных норм и стандартов, коллективных конвенций и убеждений, взаимных требований и общих интересов. Представители (агенты) институционализма составляют персональную сторону своей институции, выступая носителями соответствующих статусных интересов, но в целом институционализм как течение экономической мысли является "безличной формой социальной субъектности"(5) |
|
Статьи -
Теория
|
|
М. Бодриков
В основе трудовой теории ценности лежат три принципа: пропорции обмена товаров определяются сравнительными количествами необходимого для их производства труда; к учету принимается не только живой, но и прошлый труд, воплощенный в средствах производства обмениваемых товаров; в качестве меры ценности используются единицы однородного труда. В том или ином виде эти принципы были известны достаточно давно, но свою каноническую форму они приобрели в пятой и шестой главах первой книги "Богатства народов" А. Смита, а также в первых трех разделах первой главы "Начал политической экономии" Д. Рикардо. Вместе с тем они практически не использовались ими в экономическом анализе(1). Как резюмировал Д. С. Милль, экономисты-классики придерживались теории затратного объяснения цен, рядом с которой в качестве вспомогательного элемента использовалась (в различных версиях) трудовая теория меры меновых пропорций(2). В проблемной области последней они выделяли два аспекта: единовременный и межпериодный. На самом деле для теории ценности имеет значение только первый из них, причем в каждый данный период любой товар может выполнять эту функцию(3). Но вследствие отношений собственности. Вместе с тем в определении приоритетов и характера действий для достижения означенных целей между ними существуют серьезные, а то и принципиальные расхождения. Если на одном полюсе проблему видят в недостатке предпринимательских свобод и в необходимости приоритета монетарных механизмов, то на другом - в избытке свободной игры рыночных сил и в недостаточности прямой регулирующей роли государства. Конечно, между этими крайними позициями существует множество нюансов, но предлагаемые сценарии развития разнятся весьма существенно. В таких условиях вполне вероятна опасность того, что в основу стратегии будет положен неадекватный сценарий.
|
|
|
